CC BY
163
УДК 94(470)(57)(571.9) К.К. Кораблин*
к вопросу об использовании труда ссыльнокаторжных при освоении и заселении сибири и дальнего востока в XVI - начале ХХ вв.
В статье предпринята попытка осветить страницы истории России, связанные с заселением и хозяйственным освоением восточных окраин страны лицами, осужденными к наказанию в виде ссылки и каторги. Автор прослеживает развитие уголовно-пенитенциарной политики Российского государства в период с конца XVI до начала ХХ вв., изменение численности и состава ссыльнопоселенцев в зависимости от исторических событий, способы их транспортировки к месту поселения, а также виды работ, где использовался каторжный труд. Автор приходит к выводу, что для царского правительства каторга и ссылка была не только мерой наказания, но и одной из форм заселения и освоения Сибири и Дальнего Востока.
Ключевые слова: Сибирь, Дальний Восток, тюремная политика, лишение свободы, ссылка, каторжный труд
Towards the issue of the use of the convict labour in the economic development and settling of Siberia and Russian Far East (the XVIIth - early XXth century).
KONSTANTIN K. KORABLIN (Pacific State University)
The article attempts to highlight the pages of Russian history related to the settling and economic development of the eastern outskirts of the country by the exiles and convicts. The author traces the development of the penitentiary policy of Russian Empire from the end of the XVIIth century to the beginning of the XXth century, the change in the numbers and composition of the exiled in accordance with important historical events, the ways of their transportation to the place of settlement, and the types of work where the convict labour was used. The author concludes that for the tsarist government penal servitude and exile were seen not only as a punishment for crime, but also as one of the forms of settling and developing of the newly acquired territories.
Keywords: Siberia, Russian Far East, prison policy, imprisonment, exile, convict labour, prisoners
Ах ты доля, моя доля, Доля-долюшка моя, Ах зачем же, злая доля, До Сибири довела?...
В.Н. Гартевельд «Песни каторги»
Вся история России неразрывно связана с наказанием в виде лишения свободы - заточением в
монастырь, острог, крепость, тюрьму; отправкой в ссылку и на каторжные работы; помещением в смирительные и работные дома; осуждением в исправительные арестантские роты и т.п. Опираясь на систему принудительных органов, государство стремилось изолировать своих идеологических противников, остановить рост уголовной преступности, пресечь деяния лиц, склонных к совершению правонарушений, защитить законо-
* КОРАБЛИН Константин Климентьевич, кандидат юридических наук, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Юридического института Тихоокеанского государственного университета. E-mail: kkorablin@mail.ru © Кораблин К.К., 2017
послушных граждан от насилия и произвола путём применения к лицам, преступившим закон, жёстких мер воздействия. Вместе с тем, обладая огромными пространствами, российское правительство стремилось освоить отдалённые, необжитые, богатые природными ресурсами территории, путём использования дешёвого труда лиц, осужденных за совершение государственных, уголовных, административных и иных преступлений.
Исследованию различных историко-правовых аспектов проводимой государством пенитенциарной (тюремной) политики занимались многие отечественные учёные. Однако и сегодня ощущается острый недостаток в комплексных научно-теоретических работах, посвящённых многим ещё не изученным проблемам, в полной мере раскрывающим некоторые особенности использования пенитенциарного контингента в целях заселения, хозяйственного и экономического освоения восточных окраин России.
Историография дореволюционного периода русского тюрьмоведения многопланова. Она широко представлена дошедшими до наших дней фундаментальными трудами таких известных учёных-правоведов, как Е.Н. Анучин, С.К. Го-гель, Д.А. Дриль, Н.В. Варадинов, М.Ф. Вла-димирский-Буданов, М.А. Колчин, А.Ф. Ки-стяковский, П.Л. Кропоткин, С.В. Максимов, С.П. Мокринский, В.Н. Никитин, Н.Г. Новомберг-ский, А.А. Панов, А.А. Пионтковский, С.В. Поз-нышев, А.С. Пругавин, А.И. Свирский, Н.Д. Сергиевский, В.Л. Серошевский, Н.С. Таганцев, Е.Н. Тарновский, В.Н. Трапезников, И.Я. Фойниц-кий, Г.С. Фельдштейн, Н.М. Ядринцев и многие другие, работы которых посвящены проблемам исполнения наказания в виде лишения свободы с точки зрения его организационно-правового содержания, а также демографической, экономической, хозяйственной целесообразности и эффективности.
Особую ценность для исследователя представляют работы практиков тюремного дела -руководителей Главного тюремного управления М.Н. Галкина-Врасского, П.К. Грана, А.П. Сало-мона, А.М. Стремоухова, С.С. Хрулёва, а также М.М. Исаева, В.Д. Набокова, П.П. Почтарёва, собравших богатый фактический материал, ставший основой для теоретических исследований учё-ных-тюрьмоведов.
Представлять советский период отечественной пенитенциарной историографии, как эпоху, не имеющую глубоких социальных корней, было бы ошибочным. Преемственность автор-
Рис. 1. Обложка издания В.Н. Гартевельда «Песни каторги». 1912 г.
ских теорий, сложившихся в советский период, на наш взгляд, произошла в результате восприятия передовых научных идей, выдвинутых и сформулированных ещё в дореволюционную эпоху. Среди авторов советского периода, прямо или косвенно затрагивающих вышеуказанную проблематику, необходимо особо выделить Н.А. Беляева, А.В. Борисова, Н.П. Ерошкина, Н.Н. Ефремову, А.И. Зубкова, М.М. Исаева, И.И. Карпеца, В.М. Курицына, А.С. Михли-на, Р.С. Мулукаева, А.Е. Наташева, И.С. Ноя, С.С. Остроумова, Н.А. Стручкова, Ю.М. Тка-чевского, Г.А. Туманова, М.Д. Шаргородского, Д.И. Шинджикашвили, И.В. Шмарова и многих других. В ранней советской пенитенциарной историографии особняком стоит имя профессора Московского университета М.Н. Гернета, монументальный труд которого «История царской тюрьмы» целиком посвящён тюремной политике, проводимой царским самодержавием в период с 1762 по 1917 гг. [12].
Комплексные историко-правовые исследования конца ХХ - начала XXI вв., посвящённые различным аспектам реализации пенитенциарной политики России, принадлежат перу В.И. Алек-
2017 • № 1 • гуманитарные исследования в восточной сивири и на дальнем востоке
55
сеева, Л.И. Беляевой, М.Г. Бодяк, О.Н. Бортни-ковой, А.В. Верещагиной, Т.У. Воробейковой,
A.Я. Гришко, Т.О. Гусаровой, Ф.Ф Давыдова, М.Г. Деткова, В.Н. Дворянова, А.И. Дубровиной, Н.Н. Ефремовой, С.М. Зубарева, А.А. Иванова,
B.В. Казаченок, С.В. Кодана, С.И. Коломенцева Д.В., Кузьмина, О.С. Кузьминой, С.А. Кутякина,
B.О. Лачиной, М.В. Лаврентьева, В.Н. Максимовой, А.П. Печникова, С.Ю. Овечкиной, А.А. Рась-кевича, В.А. Рогова, В.Б. Романовской, В.Н. Са-вардуновой, Н.В. Славинского, Е.А. Скрипилёва, П.В. Тепляшина, В.А. Уткина, Т.В. Шитовой и многих других.
Необходимо также отметить научный потенциал дальневосточных учёных, которые также внесли весомый вклад в развитие отечественной исторической науки, изучая развитие на Дальнем Востоке правоохранительных органов и органов исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы, совершенствования организационно-правовых основ их деятельности, профессиональной подготовки кадров, форм и методов борьбы с преступностью и т.п. Указанной проблематике посвящены научные работы
C.Н. Бакшутова, М.Ю. Бобкова, С.А. Головина, В.Ж. Дорохова, О.П. Еланцевой, Э.В. Ермаковой, А.А. Плотникова, Н.А. Шабельниковой, М.А. Ко-вальчука, А.Ю. Котельникова, В.В. Сонина, Е.Н. Чернолуцкой, Е.В. Гамермана, Н.В. Кравчука и многих других.
Среди зарубежных авторов, чьи работы посвящен изучению пенитенциарной системы России, прежде всего необходимо назвать Джорджа Кеннана (1845-1924) [24] который в своей книге «Сибирь и ссылка», получившей всемирную известность, правдиво показал состояние тюрем, мест ссылки и каторги в этом далёком крае, изобразил быт и портреты заключённых, дал точные характеристики содержания революционного движения в России в 1870-1880-е гг., изучил социально-экономические и духовные проблемы, которые это движение порождали. В мае 1885 г. -августе 1886 г. вместе с художником и фотографом из Бостона Джорджем Фростом он совершил поездку по Сибири, знакомясь с системой каторги и ссылки.
Большую известность в нашей стране получил ещё один исследователь сибирской каторги и ссылки, шведский путешественник, этнограф, композитор Юлиус Наполеон Вильгельм Гарте-вельд (1859-1927), который в начале ХХ в. издал в Москве книгу «Каторга и бродяги Сибири» [10]. Выпускник Лейпцигской консерватории, он в 1906-1909 гг. объехал всю Сибирь, записывая
тюремные песни, песни сибирских каторжан, бродяг, публиковал их и исполнял на концертах. Подготовленный им сборник «Песни каторги» (1912) [11] стал одним из важнейших источников изучения музыкального фольклора сибирской каторги.
История свидетельствует о том, что, в середине XVI в. огромные территории, приобретённые Россией на северо-восточном побережье Тихого океана, становятся её далёкой окраиной. Царское правительство рассматривает их как районы сбыта готовой продукции, источник сырьевых ресурсов, зону экономической и сельскохозяйственной колонизации. Официальная правительственная политика была направлена на создание и укрепление здесь административно-чиновничьего и военно-полицейского аппарата, призванного обеспечивать социально-экономические и стратегические интересы России на её восточных рубежах.
Заселение, хозяйственное и экономическое освоение восточных окраин России предусматривалось осуществлять не только за счёт вольных поселенцев, но и путём отправки туда ссыльного и каторжного элемента. Царская администрация всерьёз рассматривала каторгу и ссылку, как одну из форм колонизации Сибири. По мнению известного русского учёного в области уголовной статистики Е.Н. Анучина (1831-1905), «эта богатая, но безлюдная страна, сильно нуждалась в руках для разработки скрытых в её недрах неисчерпаемых руд драгоценных металлов. С открытием даурских серебряных рудников и в особенности, с развитием горных промыслов в Нерчинске, по мере увеличивавшейся на тамошних заводах потребности в рабочих людях, последовало несколько указов об отправлении осужденных на каторгу в сибирские казённые заводы... Потребность на рабочих в Сибири ещё более усилилась по случаю открытия горных заводов в Екатеринбурге и суконной фабрики в Иркутске. На работы в последней велено отправлять всех женщин, присуждаемых к ссылке... В Сибирь ссылали всех тяжких преступников и тех из второстепенных, которые не годились в военную службу и не могли быть помещены в крепостях» [1, с. 7-9].
Удаляя государственных и уголовных преступников из европейской части страны, царское правительство преследовало главную цель - расширить и укрепить границы России в завоёванных территориях путём их «штрафной колонизации». Чтобы удержать осужденных от побегов, их отправляли в Сибирь вместе с жёнами и детьми на вечное житьё для занятия земледелием [32, с. 216]. Сибирским воеводами предписывалось наблю-
дать за тем, чтобы осужденные в местах ссылки занимались земледелием, а для этого им выдавать семенной хлеб, лошадей, рабочий скот [33, с. 95129; 34, с. 428-429].
Согласно первой переписи населения в Сибири (1662), ссыльные и каторжные составляли примерно 8 из 70 тыс. человек населения этого сурового края. В последующие столетия ссылка и каторга являлись одним из источников роста народонаселения Сибири и формирования местного крестьянства.
Основной контингент ссыльнокаторжных первоначально составляли беглые крестьяне, дезертиры, нищие, бродяги, воры, мошенники, грабители, разбойники, фальшивомонетчики, контрабандисты, убийцы, богохульники, участники различных протестов, бунтов, восстаний, а также крепостные крестьяне, сосланные помещиками за порочное поведение [1, с. 25].
В период дворцовых переворотов 1740-х - начала 1760-х гг. сибирскую ссылку и каторгу стали пополнять участники политических заговоров и придворных интриг, видные государственные сановники - Г.Г. Скорняков-Писарев, М.Г. Головкин, А.Д. Меньшиков, А.Г. Долгоруков, А.И. Остерман и др.
На рубеже XVIII-XIX вв. ссылка и каторга в Сибири становятся более массовыми. Ссыльнокаторжные направлялись в различные районы Сибири, но основными местами их сосредоточения стали Нерчинские и Карийские сереброплавильные рудники, железоделательные, винокуренные и другие заводы, расположенные преимущественно в Восточной Сибири.
В первой четверти XIX в. значительно повышается роль политической ссылки и каторги. В связи с ростом освободительного движения в стране, ссылка и каторга пополняются революционными демократам - борцами с царским самодержавием. Одним из первых прогрессивных русских мыслителей и общественных деятелей, сосланных в Сибирь, был А.Н. Радищев, однако действительно массовая ссылка революционеров начинается с декабристов. Среди них были братья М.А. и Н.А. Бестужевы, братья А.И. и П.И. Борисовы, братья В.К. и М.К. Кюхельбекеры, П.В. Аврамов, Я.М. Андреевич, А.И. Вегелин, С.Г. Волконский, И.И. Горбачевский, Д.И. Завалишин, К.Г. Игель-стром, М.С. Лунин, А.Н. Муравьёв, Е.П. Оболенский, А.В. Поджио, И.Ф. Шимков и многие др. [36, с. 5; 37, с. 127].
Несмотря на тяжёлые испытания, декабристы не изменили своим идеалам и продолжали служить народу. Их деятельность носила главным
образом просветительный характер. Они обучали местных детей, помогали юридическими советами сельским и городским жителям, выводили новые сорта культур и вводили передовую агротехнику, оказывали медицинскую помощь населению, занимались литературной и научной деятельностью, сами пахали, сеяли и убирали хлеб [21, с. 90-91].
С 1861 г. царское правительство стало всячески поощрять заселение Дальнего Востока. С 1880-х гг. ссыльные из европейской части России, Сибири и Забайкалья стали регулярно направляться в Амурскую, Приморскую области, Южно-Уссурийский край. В 1894 г. удельный вес ссыльнопоселенцев и каторжных был весьма высок (в Николаевске - 20,2%, Хабаровске - 13,1%, Владивостоке - 3,5%). Интересно, что несмотря на ограничения, которые существовали при поселении ссыльных в крупных административных центрах, их абсолютное большинство находилось в Хабаровске [31, с. 71].
В 1900 г. в Приамурском крае1 проживало более 35 тыс. ссыльных, из них в Приморье - 4 тыс., т.е. 1,4% населения области [22, с. 65].
В XIX - начале ХХ вв. в России ежегодно росло число крестьянских волнений (1826-1834 гг. -145, 1845-1854 гг. - 348, 1855-1860 гг. - 474) [8, с. 6], увеличивалось количество лиц, совершивших государственные (1884-1890 гг. - 538 чел., 1901-1903 гг. - 2599 чел., 1906-1912 гг. - 5052 чел.) и политические преступления (1902 - 15 чел.; 1903 г. - 43 чел.; 1904 г. - 18 чел.; 1905 г. - 308 чел.; 1906 г. - 4698 чел.; 1907 г. - 4335 чел.; 1908 г. -7016 чел.) [30, с. 274-275].
В 1872 г. в составе Сената было учреждено «Особое присутствие для суждения дел о государственных преступлениях и противозаконных сообществах» - орган высшего суда по политическим делам. Политические процессы, как правило, завершались приговорами к смертной казни, отправкой в ссылку, на каторжные работы, либо заключением в тюрьму. За период с 1872 по 1881 гг. в Особом присутствии Сената было рассмотрено до 60 политических процессов: в 1874 г. - 3, в 1875 г. - 5, в 1876 г. - 11, в 1877 г. - 15, в 1878 г. -17, в период с 1879 по 1881 гг. - 9 [18, с. 264-265].
С отменой крепостного права в 1861 г. число государственных и уголовных преступников, отправляемых на поселение и на каторгу в Си-
1 Приамурское генерал-губернаторство было образовано 6 июня 1884 г. с центром в Хабаровке. В его состав вошли Амурская, Приморская, Забайкальская области и остров Сахалин. Первым генерал-губернатором был назначен А.Н. Корф.
бирь, как ни странно, стало увеличиваться. По характеру политическая ссылка становится преимущественно революционно-демократической, народнической. Через неё прошли революционеры-демократы Н.Г. Чернышевский, М.И. Михайлов, В.А. Обручев, Н.А. Серно-Соловьёвич и другие, историк-демократ А.П. Щапов, польские повстанцы (1863-1864), участники многочисленных народнических и народовольческих организаций, члены первых рабочих организаций [36, с. 8-9].
Учётом и распределением ссыльных по сибирским губерниям ведал Приказ о ссыльных, находившийся сначала в Тобольске, а затем в Тюмени. По данным Тюменского приказа о ссыльных, с 1853 по 1862 гг. в Сибирь было сослано 101 238 чел., а с 1863 по 1872 гг. - 146 380 чел. В 1891 г. в Сибири находилось 260 тыс. ссыльных. Они были разделены на пять категорий: 1) сосланные на каторгу; 2) сосланные на поселение; 3) сосланные для водворения; 4) сосланные на житьё; 5) сосланные в административном порядке.
Существовала ссылка в Сибирь двух видов: судебная и административная. По судебным приговорам, после отбытия наказания в виде лишения свободы, в ссылку отправляли на поселение в «места отдалённые» или «не столь отдалённые» на водворение или на житьё. Существовала также категория «водворяемых рабочих», которых ссылали в Сибирь в административном порядке для работы на казённых заводах.
Для царского правительства каторга и ссылка по уголовным делам была не только мерой исполнения наказания, но и одной из форм земледельческой колонизации Сибири, источником получения дешёвой рабочей силы для казённых заводов и рудников. Между тем, по сравнению с вольным переселением, колонизационная роль ссылки была невелика. Для прочной и широкой колонизации Сибири ссыльнопоселенцы представляли неустойчивый, текучий элемент, склонный к совершению преступлений [6, с. 39].
В конце 1881 г. общее количество тюрем в России (не считая полицейских арестных помещений) достигло 767 [13, с. 13]. К началу XX в. их уже насчитывалось 895 [8, с. 36].
Повсеместно в европейской части России тюрьмы были переполнены. Тюремные здания оставались старой постройки, в помещениях царили теснота, сырость, антисанитария. В отчёте Главного тюремного управления за период с 16 июня 1880 г. по 1 января 1882 г. указывалось, что переполнение тюрем в этот период к действительному количеству тюремных мест составляло
в размере более 24%. По некоторым местностям это переполнение достигало таких размеров, «что введение сколько-нибудь удовлетворительного порядка содержания арестантов находится почти вне всякой возможности». Переполненность тюремных камер достигала катастрофических размеров. Так, например, в Петраковской губернии на одно тюремное место приходилось 5,2 арестанта, Су-валкской - 2,7, Седлецкой и Оренбургской - 2,6, Саратовской - 2,5, в Симбирской - 2,3.
В отчёте Самарского губернского попечительного о тюрьмах комитета за 1862 г. отмечалось: «во всех тюрьмах средним числом содержалось ежедневно 1246 арестантов, по кубическому содержанию воздуха (2 куб. саж. на чел.) могло быть размещено в этих тюрьмах не более 673 чел.» Переполнение порождало эпидемические болезни среди арестантов, нередко угрожая заразою и свободному населению» [14, с. 38].
По данным, которые приводит Н.С. Таганцев, видно, что к 1880-м гг., например, в Казанской пересыльной тюрьме, построенной на 200 человек, нередко помещалось 400-600 человек и даже более; в Пермской пересыльной тюрьме еженедельное летнее количество осужденных доходило до 2000 человек, а зимой до 1500 человек. В Иркутской Александровской тюрьме, построенной на 1000 человек, к 1 января 1895 г. было 2166 человек. Наиболее переполненной был Томская тюрьма, в которой к концу навигации каждого года количество осужденных достигало до 3000 человек, однако тюрьма могла вместить не более 1200 человек [38, с. 120].
Хроническая нехватка тюремных помещений и их переполненность арестантами констатировалось и самим тюремным ведомством, которое по этому поводу в 1909 г. даже провело специальное обследование мест заключения.
Рост революционных настроений и социальной напряженности в обществе, и, как следствие, увеличение арестантского контингента в тюрьмах, заставляли царское правительство принимать меры по «переселению» избыточного количества осужденных из промышленных центров России в огромные необжитые пространства Восточной Сибири и Дальнего Востока.
В период с 1861 по 1898 гг., по данным Главного тюремного управления, в Сибирь было сослано 543,8 тыс. человек, включая членов их семей, добровольно последовавших за ними. На 1 января 1898 г. на всей территории Сибири, включая остров Сахалин, находилось 298 577 ссыльных (члены семей не учитывались). География представлена в таблице 1.
Таблица 1
География распределения ссыльных в Сибири и на Дальнем Востоке на 1 января 1898 г.
регион количество ссыльных В процентном отношении
Томская губерния 106 093 35,53
Тобольская губерния 38 334 12,83
Енисейская губерния 51 019 17,13
Иркутская губерния 71 800 24,01
Забайкальская область 14 395 4,82
Якутская область 5 177 1,73
Амурская область 679 0,23
Приморская область 2 177 0,71
Остров Сахалин 8 963 3,01
Регистрационный учёт всех ссыльных и членов их семей был налажен лишь в 1882 г. С этого времени по 1898 г. в Сибирь поступило 148 032 осужденных. За ними в ссылку последовало 81 043 члена их семей. По различным категориям ссыльных показатели их численности были следующими: административно-ссыльные - 77 158 чел. (52,1%); ссыльнопоселенцы - 46 002 чел. (31,1%); сосланные на водворение - 21 652 чел. (14,6%); сосланные на житьё - 3220 чел. (2,2%). Основная масса ссыльных попала в Сибирь внесудебным порядком (более 77 тыс. чел.), из них высланные по приговорам сельских и мещанских обществ составляли 93,7%, за совершение политических преступлений в ссылку были отправлены 6,3%.
Процедура распределения ссыльных являлась чисто механической. В Тобольскую и Томскую губернии направлялась основная масса административных ссыльных и ссыльных на житьё. Для отправки в Восточную Сибирь отбирались лица, ссылаемые на основании судебных приговоров, каторжные и бродяги. Трудовые навыки ссыльных, их возможности приспособиться к новым условиям жизни при этом не учитывались.
Не все ссыльные жили в определённых для них местностях. Большинство, по прибытии получив паспорт на «отлучку» для заработков, уходили и редко возвращались назад. Характерной особенностью ссылки был устойчиво высокий процент беглых. На 1 января 1898 г. в «безвестной отлучке» в Енисейской губернии находилось от 22,6%
ссыльных, в Приморской области - до 84,8%. От общего числа ссыльных «безвестно отсутствующих» это составляло одну треть. Среди всего населения Сибири ссыльные к 1897 г. составляли около 5%, а среди заключённых сибирских тюрем - 70,2% [26, с. 23-25].
Побеги ссыльных, поиск которых в бескрайних просторах Сибири был чрезвычайно затруднён, способствовали развитию такого негативного явления, как бродяжничество (челдонство2). Изучая этот вопрос, профессор Н.С. Таганцев, ссылаясь на статистические данные, приводимые профессором И.Я. Фойницким, отмечал, что «ссылка страшно развивает бродяжничество: масса лиц возвращается в Европейскую Россию, ещё большие толпы странствуют по Сибири, где число бродяг определяется до 30 тысяч. Цифра болезней и смертности между ссыльными изумительна: она в 4-15 раз более заболеваемости свободного населения» [38, с. 114].
Придавая большое значение «штрафной колонизации» Восточной Сибири, начиная с первой четверти ХУШ в., царское правительство неоднократно предпринимало попытки организовать в местах ссылки различные виды арестантских работ с целью хозяйственного и экономического освоения территории:
- в 1733 г. в Охотск была отправлена первая партия ссыльных для занятия их хлебопашеством,
2 Челдон, чалдон или чолдон - бродяга, беглый, варнак, каторжник.
но из-за суровых климатических условий хлеб там не созревал, поэтому ссыльные разбежались по нажитым местам Сибири;
- в 1737 г. местом каторги и ссылки были назначены Иркутская губерния и Якутская область, а позднее - Камчатка [16, с. 26], где поселенцам предписывалось заниматься сельскохозяйственными работами, раскорчёвкой земли и подготовкой её под пашню и сенокосы;
- с 1738 по 1744 гг. ссыльные крестьяне отправлялись для заселения южной части Камчатки, но и здесь хлебопашество не утвердилось, ссыльнопоселенцы перешли на рыбный и зверовой промыслы;
- в 1760 г. в Иртышские крепости и остроги были отправлены 80 ссыльнокаторжных женщин, с разрешением местным крестьянам на них жениться (ссылка женщин-преступниц в эту местность продолжалась до вплоть 1800 г.);
- в 1783 г. правительство пыталось заселить Сибирский тракт от Якутска до Охотска;
- в 1799 г. указом императора Павла I предполагалось отправить на поселение в Сибирь около 10 тыс. ссыльных из отставных солдат и крепостных крестьян (всего же было отправлено лишь 1 454 чел.);
- предпринимались попытки заселить и Ниж-неудинский округ (2769 ссыльных), районы между Енисейском и Туруханском (около 360 семей ссыльных);
- в 1829 г. был принят к реализации проект по водворению 6 тыс. ссыльных в Енисейскую и Иркутскую области и строительству для них специальных поселений (Енисейская область - 22, Иркутская - 5).
Усилия царского правительства не пропали даром. Так, к 1839 г. численность ссыльнопоселенцев в Енисейской и Иркутской областях выросла до 60 тыс. мужчин и 3835 женщин. Селения строились самими осужденными. Дома возводились красивые, большие, просторные. Все ссыльнопоселенцы получили от государства денежные ссуды, были снабжены рабочим скотом, земледельческими орудиями труда. Однако к концу 1840-х гг. все колонисты разбрелись (преимущественно - на золотые прииски), построенные ими дома были заброшены, хозяйство окончательно развалено [20, л. 112об-113об].
На каторжных работах в Сибири осужденные использовались в основном как бесплатная рабочая сила. Каторжные строили укрепления в пограничных городах, возводили военные сооружения и крепости, добывали соль в Илецке, выполняли различные работы на сибирских железоделатель-
ных заводах, а со времени передачи в 1760 г. Екатеринбургских и Нерчинских рудников в ведение Берг-коллегии, стали добывать здесь железную руду, золото, серебро, медь, свинец [20, л. 115об].
Главными производственными центрами царской каторги в Восточной Сибири были Иркутский (Усольский), Селенгинский, Усть-Кутский, Троицкий (Енисейская губерния) солеваренные, Александровский и Илгинский винокуренные, Николаевский железоделательный каторжные заводы в Иркутской губернии, Тельминская фабрика, Петровский железоделательный завод, Ленские золотые прииски, Желтугские, Урюм-ские, Карийские (семь каторжных тюрем, обслуживавших золотые прииски - Усть Кара, Нижняя тюрьма, тюрьма для политических заключенных, Нижние прииски, Средняя Кара, Верхняя Кара и Верхняя или Амурская тюрьма) золотые рудники, а также серебряные и свинцовые рудники Нерчинского горного округа (Акатуйский золотой рудник, Алгачинский, Покровский, Кадаинский, Смирновский, Александровский, Савинский серебряные рудники, Кутомарский завод по выплавке руды, копи Горного Зерентуя) в Забайкальской области. Особое место в системе мест заключения занимала Нерчинская каторга. Так, на 1 января 1886 г. на Карийских рудниках отбывали наказания 2507 каторжных (среди них было от 600 до 800 женщин с детьми).
К началу XX в. в России функционировало более десятка каторжных тюрем - Шлиссельбург-ская, Петропавловская, Динамюндская, Илецкая, Новоборисоглебская и Новобелгородская в Харьковской губернии, Пермская, Симбирская, Ви-ленская, Усть-Каменогорская в Семипалатинской губернии, Тобольские (№ 1 и № 2), Мальцевская женская каторжная тюрьма недалеко от Иркутска, Нерчинские и Карийские каторжные тюрьмы. В этот же период продолжали действовать, появившиеся ещё в 1870-х гг. каторжные централы в Москве (Бутырская тюрьма), Петербурге, Пскове, Новониколаевске (Херсонская губерния), Смоленске, Владимире, Ярославле, Вологде, Иркутске (Александровский централ, расположенный в 70 верстах от Иркутска).
После революции 1905-1907 гг. каторжной цитаделью в Восточной Сибири становится Александровский централ, где осужденные выполняли различные виды производственных работ в столярных, портняжных, слесарных мастерских, производили ручной помол (жерновами) хлеба, изготавливали кирпич, строили здания, трудились в сельском хозяйстве. Каторжный труд осужденных Александровской тюрьмы широко применял-
ся при строительстве Сибирской железной дроги. Среднее ежедневное число каторжных в Александровском централе составляло от 1400-2000 человек [19, л. 60об-61].
Отправка партий каторжных в Восточную Сибирь и на Дальний Восток осуществлялась по суше и по воде. В общих чертах этот нелёгкий путь выглядел следующим образом: от Перми до Тюмени сухопутным трактом (пешком или на подводах); от Тюмени до Томска водным трактом (на пароходах или на баржах); от Томска до Иркутска сухопутным трактом (пешком или на подводах); от Иркутска через Байкал (на баржах или на пароходах) в летнее время, а в зимнее - пешком или на подводах (кроме того существовал ещё и так называемый «кругоморской путь», проходивший по берегам Байкала, которым пользовались лишь в определенное время года); от восточного берега озера Байкал до верхнего течения реки Амур -сухопутный тракт (пешком или на подводах); по реке Амур - водным трактом (на баржах, паузках3 и пароходах).
Указанный путь движения арестантских партий из европейской части России на Восток был довольно труден и продолжался от 6-8 месяцев до 1-2 лет. Помимо уже названного существовал и другой маршрут - по морю (пароходами из Одессы на остров Сахалин). Основная часть осужденных, отправляемых этим путём, должна была отбывать каторгу на острове. Перевозка ссыльнокаторжных на Сахалин осуществлялась на судах Добровольного флота, специально оборудованных под содержание таких «путешественников».
Количество ссыльнокаторжных, отправляемых на Дальний Восток морским путём, было довольно значительным. Например, в 1890-х гг. ежегодно на Сахалин доставлялось от 1100 до 1300 арестантов. Морской путь был более коротким и занимал примерно 1,5-2 месяца, но в силу различных причин он мог растянуться и на более длительное время.
Передвижение ссыльнокаторжных более интенсивно осуществлялось в летний период, в осенне-зимний сезон большие партии арестантов накапливались в пересыльных тюрьмах и централах4 - в Тюмени, Томске, Красноярске, Иркутске и
3 Паузок - речное несамоходное деревянное беспалубное судно малой грузоподъемности, с плоским днищем, предназначенное для перевозки грузов по мелководью.
4 Централ - крупная тюрьма центрального подчинения, т.е. находившаяся в непосредственном подчинении Главного тюремного управления (Рижский, Орловский, Владимирский, Александровский и др.).
некоторых других, ожидая либо начала навигации на сибирских и дальневосточных реках, либо когда дороги и трактовые пути будут готовы к нормальному функционированию.
Конвоирование осужденных осуществлялось специальными воинскими командами, которые имелись во многих городах Сибири и Дальнего Востока. Подчинялись они исключительно военному ведомству. Одной из повинностей местного населения, проживавшего в притрактовой полосе, было предоставление арестантским партиям подвод для перевозки больных и багажа, а также выделение сельской стражи, которая должна была осуществлять охрану этапных и полуэтапных помещений в период пребывания в них осужденных.
Для государственной казны стоимость доставки одного осужденного в Сибирь или на Дальний Восток составляла примерно от 300 до 800 рублей. И во столько же обходилась ссылка крестьянскому обществу, нёсшему, как было указано выше, расходы в форме различных натуральных повинностей [17, с. 14].
В годы массовых революционных волнений, когда поток ссыльнокаторжных заметно возрастал и имевшихся конвойных команд было недостаточно, военное руководство выделяло для этих целей подразделения регулярной армии и казачьи части. Однако это делалось с большим нежеланием, поскольку к охране или сопровождению «преступного элемента» привлекались воинские подразделения, не имевшие специальной подготовки.
В конце 1890-х гг., в ходе эксплуатации уже частично построенной Сибирской железной дороги, был существенно изменён не только способ пересылки каторжных, но сам маршрут их следования. Администрация Сибирской железной дороги имела в своём распоряжении несколько десятков специальных вагонов, предназначенных исключительно для перевозки арестантов. Одними из первых осужденных, доставленных таким образом в Восточную Сибирь, были члены «Петербургского союза борьбы за освобождение рабочего класса» [3, с. 72-74].
Тюремная реформа 1879 г. способствовала повышению значимости арестантского труда. С принятием закона от 6 января 1886 г. № 3447 «О занятии арестантов работами и распределении получаемых от сего доходов» [39] повсеместно осужденные стали привлекаться к различным видам работ: строительным, землеройным, сельскохозяйственным, механическим, железнодорожным, ремонтным, погрузочно-разгрузочным, столярным, сапожным, портняжным, ткацким и т.п. До этого, арестантские работы (за исключе-
нием каторжных работ и работ в военных арестантских ротах) ничем не регламентировались. Закон допускал эксплуатацию труда заключённых частными подрядчиками и самой администрацией тюрьмы. Та и другая система использования арестантского труда нередко превращала заключённых в настоящих рабов.
Циркуляры Главного тюремного управления, принятые в 1880-е гг. (от 25 апреля 1886 г. № 13; от 3 марта 1888 г. № 6; от 14 декабря 1888 г. № 21; от 25 июня 1889 г. № 16 и др.) уточняли условия арестантского труда как внутри тюремных помещений, так и вне пределов тюрьмы. Относительно видов арестантского труда внутри тюремных зданий Главное тюремное управление рекомендовало производить следующие виды работ: ткацкое производство; плетение верёвок, корзин; изготовление предметов быта из соломы и разных волокон; ремонт щёточных изделий; пошив одежды, мешков, обуви и т.п. несложные занятия.
Развитие арестантских работ стало рассматриваться как один из основных источников, восполняющих расходы государства, выделяемых на содержание осужденных в тюрьмах. В связи с чем была введена следующая система распределения заработанных сумм: лицам, приговорённым к заключению в тюрьме - 4/10 части, лицам, приговорённым к наказанию в исправительных арестантских отделениях - 3/10, осужденным на каторгу - 1/10 часть от заработанной суммы. Из оставшихся средств одна половина перечислялась в доход государства, другая - в доход тюрьмы. Так, в 1880 - 1890-х гг. средний доход от каждой российской тюрьмы составил: в 1887 г. - 539 руб., в 1888 г. - 726 руб., в 1889 г. - 793 руб., в 1890 -784 руб., в 1891 г. - 802 руб., в 1893 г. - 812 руб., в 1894 г. - 1081 руб. В 1892 г. в целом по России валовый доход от труда заключённых достиг 1 млн. руб., а годовой заработок одного арестанта в тюрьмах Санкт-Петербурга доходил до 64 руб., в Архангельской и Вологодской губерниях - до 3536 руб. [4, с. 216-217].
Общая сумма поступлений от произведённых осужденными работ в 1887 г. по средней сумме в 1883-1885 гг. 245 тыс. руб. с отчислением в доход государства до 81 тыс. руб., в действительности составила 62 тыс. руб., а чистого дохода, распределённого между арестантами, местами заключения и казной, было около 540 тыс. руб., причём в пользу государства поступило около 166 тыс. руб., т.е. вдвое больше, чем предполагалось. Затем доходность, от произведённых арестантами работ, с некоторыми колебаниями возрастала [38, с. 133].
С 1902 г., когда в составе Главного тюремного управления было открыто специальное отделение по организации трудовой занятости осужденных, в тюрьмах стали вводиться и более сложные виды арестантских работ с применением ткацких машин фабрично-заводского типа.
В октябре 1915 г. было утверждено положение Совета Министров о привлечении к обязательным работам подследственных арестантов-рецидивистов («О привлечении к обязательным работам подследственных арестантов-рецидивистов». Циркуляр Главного Тюремного Управления от 15 декабря 1915 г. № 55 [39].
В 1890-х гг. - начале ХХ в. труд ссыльнокаторжных широко использовался при постройке Сибирской, Уссурийской, Амурской железных дорог, Амурской шоссейной дороги.
На заседании комитета Сибирской железной дороги 10 декабря 1892 г. император сказал: «Надеюсь при содействии вашем довести до конца начатую постройку Сибирского рельсового пути дёшево, а главное - скоро и прочно». Главное тюремное управление согласилось, что «единственной местной силой, которой можно воспользоваться для удешевления и ускорения постройки дороги, является труд арестантов». Министерство Юстиции по этому поводу отметило, что «Мера эта, с одной стороны, обеспечит постоянный контингент рабочих, по ценам низшим по сравнению с ценой на вольнонаёмный труд... с другой - послужит к привлечению на работы нуждающихся в заработке арестантов» [4, с. 218].
Начиная с мая 1910 г. по январь 1916 г. труд ссыльнокаторжных стал применяться и на строительстве Амурской железной дороги, где было занято около 2,5-3 тыс. заключённых. За это время ими было заработано 4 269 305 руб. 10 коп., из которых в доход тюремного ведомства было перечислено 289 603 руб. 23 коп. На покрытие издержек по ведению указанных работ было отнесено более 3 млн. руб. [15, с. 67].
Первый отряд осужденных из Александровской центральной каторжной тюрьмы в количестве 67 человек был отправлен на работы по постройке Иркутского участка Сибирской железной дороги 7 июля 1894 г. В течение июля 1894 г. на железнодорожные работы из этой же тюрьмы было отправлено 270 чел., в августе 1894 г. - 105 чел., в сентябре 1894 г. из Иркутского тюремного замка было отравлено ещё 100 чел. и из Александровской центральной каторжной тюрьмы - 9 чел. Итого в работах по строительству железной дороги принимало участие 516 осужденных.
Ссыльнокаторжные трудились под конвоем надзирателей, количество которых составляло 8-13 чел. на 250-350 арестантов. Размер ежедневной рабочей нормы каждого из них составлял 0,383 куб. сажени грунта, однако в летне-осенний период (с 1 мая по 10 октября) её размер увеличивался до 0,5 куб. сажени. За работу по выемке или отсыпке 1 куб. сажени грунта при укладке полотна железной дороги была установлена плата в размере 2 руб. 30 коп. За одну десятину вырубленного на участке строительства леса была установлена плата в размере 40 руб., а за одну десятину выкорчёванных пней - 60 руб. Из общего количества заработанных средств (19 828 руб. 27 коп.), в среднем один арестант ежедневно получал 1 руб. 5,9 коп. [27, с. 118-120].
В связи с бурно развивающимся железнодорожным строительством постепенно стало изменяться и направление использования каторжного труда, который стал находить новое практическое применение не только при выполнении грунтовых работ, но и при прокладке железнодорожных путей. Рабочих рук на строительстве крайне не хватало, поэтому по отзывам чиновников, осуществлявших руководство заключёнными при строительстве Уссурийской железной дороги, отмечалось, что «...означенные команды принесли делу начала работ по постройке неоспоримую пользу...» [9, с. 153].
Строительство Уссурийской железной дороги велось в период с 1891 по 1897 гг. Производство работ было возложено на воинские подразделения расквартированных здесь частей, а также на вольнонаёмных рабочих, прибывших из центральных губерний России. Однако немалую часть работ выполняли и каторжные, отправленные на строительство дороги с острова Сахалина и организованные в специальные железнодорожные арестантские команды. В строительных работах в 1891-1897 гг. принимало участие до 1500 подневольных рабочих [25, с. 43].
Каторжным отводились наиболее трудные и скалистые участки дороги. Для выполнения тяжёлых грунтовых работ сюда направлялись только физически крепкие, выносливые и здоровые арестанты. Они рубили лес, выкорчёвывали пни, долбили грунт, производили насыпи, строили мосты. За 1 куб. сажень грунта казной выплачивалось 2 руб. 30 коп. Один арестант в среднем зарабатывал в день 2 руб. 5,9 коп. Наибольший заработок одного заключённого (при условии выполнения установленной нарядом нормы) в месяц составлял до 50 руб., а наименьший - 7 руб. Работали ссыльнокаторжные артелями по 20 чел. Каждая артель
выбирала себе старосту. Ежедневная норма производства работ составляла 0,3 куб. саж. грунта. Рабочий день продолжался с 6 час. утра до 18 час. вечера. При этом на обед и послеобеденный отдых отводилось 2 часа (с 11 до 13 час. дня). В 7 час. 30 мин. и в 16 час. производилась остановка работ для чаепития.
Тяжёлый каторжный труд использовался не только при строительстве Уссурийской и Амурской железных дорог, но и при постройке Амурской шоссейной дороги («Амурская колесуха»). Строительство Амурской колёсной (шоссейной) дороги от Хабаровска до Благовещенска, протяженностью 960-980 вёрст (около 1 034,8 км), было начато в 1898 г. и закончилось в 1909 г. До 1905 г. в строительстве дороги принимали участие только уголовные преступники, а с 1905 г. - и политкаторжане.
«Амурская колесуха» первоначально строилась силами сахалинских каторжан. Однако с 1904 г. к ним стали добавлять каторжан из Московской центральной пересыльной тюрьмы и Александровского централа (расположенного близ г. Иркутска), Нерчинска, заключённых из местных приамурских тюрем. После 1905 г. сахалинская каторга была ликвидирована и к концу строительства основным контингентом, занятым на возведении шоссейной магистрали, были Александровские и Нерчинские каторжные. В 1907 г. их численность на строительстве дороги достигает максимума - 1200 человек. К строительству дороги привлекались и вольнонаёмные рабочие. Однако «Амурская колесуха» от начала до конца строилась главным образом трудом ссыльнокаторжных. Условия труда на строительстве дороги были настолько тяжёлыми, что, по мнению И.П. Дубинского, автора статьи об Амурской колёсной дороги в Сибирской советской энциклопедии, «она построена... на арестантских костях, и полита арестантской кровью» [25, с. 43].
После окончания работ на строительстве «Амурской колесухи», в рамках подписанного в апреле 1910 г. соглашения между Военным губернатором Амурской области А.Л. Валуевым и начальником средней части Амурской железной дороги инженером В.В. Трегубовым 750 каторжных, строивших Амурскую шоссейную дорогу, были переведены на работы по строительству Амурской железной дороги (от Хабаровска до Благовещенска).
Строительство Амурской железной дороги было начато в 1909 г. после выхода 6 июня 1908 г. закона «О начале сооружения Амурской железной дороги распоряжением казны и за её счёт». Закон устанавливал сроки и утверждал строительную
стоимость головного участка Амурской железной дороги. В нём указывалось: «1) разрешить постройку Амурской железной дороги на всём её протяжении от станции «Куэнга» Забайкальской железной дороги до города Хабаровска, с ветвями к городу Нерчинску и к реке Амуру у города Благовещенска средствами и распоряжением казны, с началом постройки этой дороги в 1908 г.; 2) утвердить строительную стоимость головного участка Амурской железной дороги протяжением 183 версты на восток от станции «Куэнга» Забайкальской железной дороги, в сумме 16 млн. 99 тыс. 970 руб. без стоимости подвижного состава и его доставки на место работ...» [35, с. 313-314].
28 мая 1910 г. вышел закон «Об установлении временных правил о заведовании арестантами, привлечёнными к работам по сооружению Амурской железной дороги». Также, согласно распоряжению Главного тюремного управления от 10 ноября 1910 г. № 44, на постройку Амурской железной дороги подбирались осужденные в основном из мест заключения европейской части России. В центральных тюрьмах (в Москве, Владимире, Орле, Вологде, Самаре) работали специальные медицинские комиссии, которые проверяли общее состояние здоровья осужденных и давали заключение о пригодности их к тяжёлому физическому труду.
На постройке Амурской железной дороги арестантский труд (в работах принимали участие не только каторжные, но и ссыльнопоселенцы, а также лица, осужденные в исправительные арестантские роты, и другие категории заключённых) стал применяться в 1909 г. со строительства первого её участка Сковородино - Бурея. На втором участке Бурея - Хабаровск строительство началось в 1914 г. Первый участок Амурской железнодорожной линии был открыт для движения в 1914 г., второй - в 1915 г. С окончанием строительства Амурского моста (осенью 1916 г.) впервые было открыто сквозное движение поездов по Уссурийской и Амурской железным дорогам.
В виду тяжести выполняемых работ, осужденным предоставлялись льготы, в том числе и по сокращению сроков наказания. Так, например, в соответствии с утверждённым 22 августа 1910 г. Положением Совета Министров было установлено: «Предоставить Иркутскому и Приамурскому генерал-губернаторам право сокращать арестантам, участвовавшим в работах по сооружению Амурской железной дороги, и, отличившимся усердием и безукоризненным поведением, сроки назначенного им судебными приговорами наказания с зачётом 2-х дней, действительно проведённых на этих работах, за 3 дня каторги...» [2, с. 5-6].
Помимо этого, в соответствии с утверждённым 30 января 1911 г. Положением Совета Министров ссыльнопоселенцам и лицам исправительных арестантских отделений, принимавшим участие в постройке Амурской железной дороги, предоставлялись следующие льготы: 1) право наниматься на работы в качестве вольнонаёмных рабочих; 2) сроки перевода ссыльнопоселенцев в разряд крестьян из ссыльных сокращались из расчёта 1 месяц работ за 2 месяца; 3) осужденным в исправительные арестантские отделения срок наказания исчислялся из расчета 2-х дней работ за 3 дня заключения.
В сезон строительных работ в 1911 г. на западном участке строительства Амурской железной дороги находилось 1800 осужденных, а на среднем участке дороги между станциями Талдан и Ульмин - 2800. В среднем на строительстве всех участков Амурской железнодорожной магистрали работало до 5 тыс. заключённых.
Подводя итог, отметим, что в связи с присоединением к России огромной, малонаселённой, необжитой, богатой природными ресурсами территории Сибири, начинается процесс её активного заселения и освоения. Необходимость освоения приобретённых земель, определялась с одной стороны внутренними потребностями страны, а с другой - внешнеполитическими факторами, в том числе, необходимостью обеспечить пограничную безопасность и военную защиту осваиваемой территории.
Помимо добровольного переселенческого движения (крестьянство, казачество, горожане, рабочие, запасные солдаты и др.), царское правительство, взяв на вооружение передовой опыт зарубежный государств (США, Англии, Франции), стало осуществлять принудительную колонизацию Сибири и Дальнего Востока путём водворения на новые земли лиц, совершивших государственные и уголовные преступления.
Рассматривая каторгу и ссылку, как одну из форм колонизации отдалённых территорий, царская администрация широко использовала дешёвый, но малоэффективный труд каторжан и ссыльнопоселенцев с целью заселения, хозяйственного и экономического освоения восточных окраин страны. Труд осужденных широко использовался тюремным ведомством на золотых, серебряных, свинцовых рудниках, в ткацком, кузнечном, портняжном, сапожном, столярном, ремонтном, строительном, сельскохозяйственном производстве, при прокладке железных и шоссейных дорог, добыче железной руды, каменного угля и т.п. К началу ХХ столетия тюремное ведомство использовало труд осужденных на 37 видах различных работ.
Как видим, на протяжении нескольких столетий тюремная политика царского правительства была направлена на широкое использование принудительного труда ссыльнокаторжных в целях заселения, хозяйственного и экономического освоения огромных необжитых и малозаселённых территорий, расположенных в Сибири и на Дальнем Востоке страны.
список литературы
1. Анучин Е.Н. Исследования о проценте сосланных в Сибирь в период 1827-1846 гг. Материалы для уголовной статистики России. СПб.: Типография Майкова, 1873.
2. Арестантские работы при сооружении Амурской железной дороги. СПб., 1912.
3. Баяндин В.И. Организация пересылки ссыльных в восточные районы Сибири и Дальнего Востока во второй половине Х1Х - начале ХХ в. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в ХУИ-ХХ вв. (к 35-летию начала похода В.Д. Пояркова на Амур): тезисы докладов и сообщений международной научной конференции (Благовещенск, 22-27 июня 1993 г.). Владивосток: Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 1993. С. 71-74.
4. Бортникова О.Н. Сибирь тюремная: пенитенциарная система Западной Сибири в 1801-1917 гг. Тюмень: Тюменский юридический институт МВД РФ, 1999.
5. Винградов-Бессель А. Амурская колёсная дорога // Былое. 1917. № 3. С. 124-133
6. Власов В.И., Гончаров Н.Ф. Взгляд на причины преступности в России за тысячелетие. В 2-х ч. Часть 2. Домодедово: РИПК работников МВД России, 1998.
7. Власов В.И., Гончаров Н.Ф. Уголовные наказания в России (история законодательства и практики его применения). Домодедово: РИПК работников МВД России, 1997.
8. Воробейкова Т.У., Дубровина А.Б. Преобразование административно-полицейского аппарата, суда и тюремной системы России во второй половине Х1Х в. Киев: НИиРИО КВШ МВД СССР, 1973.
9. Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора С.М. Духовского за 1893, 1894 и 1895 гг. СПб., 1896.
10. Гартевельд В.Н. Каторга и бродяги Сибири. М., 1912.
11. Гартевельд В. Песни каторги [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://profilib.com/ chteшe/126151/v-garteveld-pesш-katorgi.php
12. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. В 5 т. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1954.
13. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Соч. в 5 т. Т. 3. 1870-1900. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1961.
14. Детков М.Г. Исполнение наказания в дореволюционной России: организационно-правовые аспекты становления и развития системы исполнения наказания в виде лишения свободы. М.: ВНИИ МВД СССР, 1990.
15. Детков М.Г. Наказание в царской России. Система его исполнения. М.: Интерправо, 1994.
16. Дворянов В.Н. В сибирской дальней стороне... (Очерки истории царской каторги и ссылки. 60-е гг. ХУШ в. - 1917 г.). Минск, 1985.
17. Дриль Д.А. Ссылка во Франции и России. (Из личных наблюдений во время поездки в Новую Каледонию, на о. Сахалин, в Приамурский край и Сибирь). СПб.: Издание Л.Ф. Пантелеева, 1899.
18. Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России. М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР, 1960.
19. Записка о ссылке и каторге. Составлена старшим делопроизводителем Главного тюремного управления Стрихарским // Материалы к вопросу об отмене ссылки: записка Стрихарского, сравнительное изложение действующих узаконений, отчёт юрисконсульта Д.А. Дриля и др. документы. 1887-1899 гг. Ч. 1. Б. м. Б. г. (Отдел редких книг и рукописей Нижегородской государственной областной универсальной научной библиотеки им. В.И. Ленина).
20. История и современное положение русских карательных учреждений. Записка № 2 / Под ред. М.А. Филиппова // Тюремные преобразования в России: доклад комиссии, записки, сводная ведомость, исторические очерки. 1872-1874 гг. Ч. 1. Б. м. Б. г. (Отдел редких книг и рукописей Нижегородской государственной областной универсальной научной библиотеки им. В.И. Ленина).
21. История Красноярского края / М.Б. Шей-нфельд, Г.Ф. Быконя, Н.И. Дроздов. Красноярск: Красноярское кн. изд-во, 1981.
22. История российского Приморья. Владивосток: Дальнаука, 1998.
23. Кеннан Дж. Биография [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.people.su/51600
24. Кеннан Дж. Сибирь и ссылка. СПб., 1906.
25. Ковальчук М.А. Грунтовые дороги Дальнего Востока России (середина ХУП - начало ХХ вв.). Хабаровск: ДВГУПС; «ДаДор», 2005.
26. Лисин А.Г., Петренко Н.И., Яковлева Е.И. Тюремная система Российского государства в XVIII - начале ХХ в.: учеб. пособие. М.: Академия МВД России, 1996.
27. Об арестантских работах на Сибирской железной дороге // Тюремный вестник. 1895. № 3. С. 114-152.
28. Обзор Приморской области за 1891 г. Владивосток, 1892.
29. Олех Л.Г. История Сибири: учеб. пособие. Изд. 2-е перераб. и доп. Ростов н/Д.: Феникс; Новосибирск: Сибирское соглашение, 2005.
30. Остроумов С.С. Очерки по истории уголовной статистики дореволюционной России. М.: ВЮЗИ, 1961.
31. Позняк Т.З. Динамика сословного состава городов Приморской области в конце XIX - начале ХХ в. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII-XX вв. (к 35-летию начала похода В.Д. Пояркова на Амур): тезисы докладов и сообщений международной научной конференции (Благовещенск, 22-27 июня 1993 г.). Владивосток: Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 1993. С. 69-71.
32. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т. 2. № 772 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.nlr.ru/e-res/ law_r/search.php
33. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т. 4. № 1822 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.nlr.ru/e-res/ law_r/search.php
34. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т. 18. № 13053 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.nlr.ru/e-res/ law_r/search.php
35. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3-е. Т. 28. № 30423 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.nlr.ru/e-res/ law_r/search.php
36. Ссылка и каторга в Сибири (XVIII - начало XX в.) / отв. ред. Л.М. Горюшкин. Новосибирск: Наука, 1975.
37. Ссыльные декабристы в Сибири / отв. ред. Л.М. Горюшкин. Новосибирск: Наука, 1985.
38. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. В 2-х т. Т. 2. М.: Наука, 1994.
39. Ушаков С.Н. Права заключённых в тюрьмах дореволюционной России // Проблемы местного самоуправления [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.samoupravlenie. ruA6-19.htm
REFERENCES
1. Anuchin, E.N., 1873. Issledovaniya o protsente soslannikh v Sibir' v period 1827-1846 gg. Materialy dlya ugolovnoy statistiki Rossii [Researches on the percentage of the people exiled to Siberia in 18271846. Materials for criminal statistics of Russia]. Sankt-Peterburg: Tipografiya Maikova. (in Russ)
2. Arestantskie raboty pri sooruzhenii Amurskoi zheleznoi dorogi, [Prisoners' work in the construction of the Amur Railroad]. Sankt-Peterburg, 1912. (in Russ)
3. Bayandin, V.I., 1993. Organizatsiya peresylki ssylnikh v vostochnie rayony Sibiri i Dalnego Vostoka vo vtoroi polovine XIX - v nachale XX v. [The organization of exiles transition to the eastern regions of Siberia and the Far East, late XIXth - the beginning of the XXth century]. In: Istoricheskiy opyt otkrytiya, zaseleniya i osvoeniya Priamur'ya i Primor'ya v XVII-XXvv. (k 35-letiyu nachala pokhoda V.D. Poyarkova na Amur): tezisy dokladov i soobshcheniy mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii (Blagoveshchensk, 22-27 iyunya 1993 g.) Vladivostok: Institut istorii, arkheologii i etnografii narodov Dalnego Vostoka DVO RAN, pp. 71-74. (in Russ.)
4. Bortnikova, O.N., 1999. Sibir' tyuremnaya: penitentsiarnaya sistema Zapadnoi Sibiri v 18011917 gg. [Prison Siberia: penitentiary system of the Western Siberia in 1801-1917.]. Tumen: Tumenskii Yuridicheskii Institut MVD RF. (in Russ.)
5. Vinogradov-Bessel, A., 1917. Amurskaya kolyosnaya doroga [The Amur cart road], Byloe, no. 3, pp. 124-133. (in Russ.)
6. Vlasov, V.I., Goncharov, N.F., 1998. Vzglyad na prichiny prestupnosti v Rossii za tysyacheletie [An overview of the causes of crime in Russia for the last thousand years]. Domodedovo: RIPK rabotnikov MVD Rossii. (in Russ.)
7. Vlasov, V.I., Goncharov, N.F., 1997. Ugolovnie nakazaniya v Rossii (istoriya zakonodatelstva i praktika ego primeneniya) [Criminal sentences in Russia (the history of legislation and its practical application)]. Domodedovo: RIPK rabotnikov MVD Rossii. (in Russ.)
8. Vorobeykova, T.Yu., Dubrovina, A.B., 1973. Preobrazovaniye administrativno-politseiskogo apparata, suda i tyuremnoi sistemy Rossii vo vtoroi polovine XIX v. [Reorganization of the police, court and penal system of Russia in the second half of the XIXth century]. Kiev: NIiRIO KVSh MVD SSSR. (in Russ.)
9. Vsepoddanneishiy otchyot Priamyrskogo general-gubernatora S.M. Dukhovskogo za 1893, 1894 i 1895 gg. [Report of the Priamurski general-
governor S.M. Dukhovskii for 1893, 1894 and 1895]. Sankt-Peterburg, 1896. (in Russ.)
10. Garteveld, V.N., 1912. Katorga i brodiagi Sibiri [Penal servitude and tramps in Siberia]. Moskva. (in Russ.)
11. Gartveld V. Pesni katorgi [The songs of the convicts]. URL: http://profilib.com/chtenie/126151/ v-garteveld-pesni-katorgi.php
12. Gernet, M.N., 1954. Istoriya tsarskoi tyurmy. V 5 t. [The history of the tsarist prison in 5 volumes]. Moskva: Gosudarstvennoe izdatelstvo yuridicheskoi literatury. (in Russ.)
13. Gernet, M.N., 1961. Istoriya tsarskoi tiurmy. Soch. v 5 t. T. 3. 1870-1900 [The history of the tsarist prison in 5 volumes. Vol. 3]. Moskva: Gosudarstvennoe izdatelstvo yuridicheskoi literatury. (in Russ.)
14. Detkov, M.G., 1990. Ispolnenie nakazaniya v dorevolyutsionnoi Rossii: organizatsionno-pravovye aspekty stanovleniya i razvitiya sistemy ispolneniya nakazaniya v vide lisheniya svobody [Penitentiary service in pre-revolutionary Russia: organization and legal aspects of formation and development]. Moskva: VNII MVD SSSR. (in Russ.)
15. Detkov, M.G., 1994. Nakazanie v tsarskoy Rossii. Sistema ego ispolneniya [Punishment in tsarist Russia. Prison authority system]. Moskva: Interpravo. (in Russ.)
16. Dvoryanov, V.N., 1985. V sibirskoy dalney storone... Ocherki istorii tsarskoy katorgi i ssylki. 60-e gg. XVIII v. - 1917 g. [In Siberian far lands. Essays on the history of the Tsarist penal servitude and exile, 1760s - 1917]. Minsk. (in Russ.)
17. Dril, D.A., 1899. Ssylka vo Frantsii i Rossii. (Iz lichnykh nabludeniy vo vremya poezdki v Novuyu Kaledoniyu, na o. Sakhalin, v Priamurskiy kray i Sibir') [Exile in France and Russia. (From private observations during the journey to New Caledonia, the island of Sakhalin, Priamurskiy region and Siberia)]. Sankt-Peterburg: Izdaniye L.F. Panteleeva. (in Russ.)
18. Eroshkin, N.P., 1960. Ocherki istorii gosudarstvennykh uchrezhdeniy dorevolyutsionnoy Rossii [Essays on the history of state institutions of pre-revolutionary Russia]. Moskva: Gosudarstvennoe uchebno-pedagogicheskoe izdatelstvo Ministerstva prosveshcheniya RSFSR. (in Russ.)
19. Zapiska o ssylke i katorge [The report about exile and penal servitude]. Sostavlena starshim deloproizvoditelem Glavnogo tyuremnogo upravleniya Strikharskim. Materialy po voprosu ob otmene ssylki: zapiska Strikharskogo, sravnitelnoe izlozhenie deistvuyushchikh uzakoneniy, otchyot yuriskonsulta D.A. Drila i dr. dokumenty. 18871899 gg. Ch. 1. (Otdel redkikh knig i rukopisey Nizhegorodskoy gosudarstvennoy oblastnoy
universalnoy nauchnoy biblioteki im. V.I. Lenina). (in Russ.)
20. Fillipov, M.A., 1872-1874. Istoriya i sovremennoye polozheniye russkikh karatelnykh uchrezhdeniy. Zapiska № 2 [The history and current state of Russian penitentiary service. Report № 2]. Tyuremniye preobrazovaniya v Rossii: doklad komissii, zapiski, svodnaya vedomost, istoricheskie ocherki. Ch. 1. (Otdel redkikh knig i rukopisey Nizhegorodskoy gosudarstvennoy oblastnoy universalnoy nauchnoy biblioteki im. V.I. Lenina). (in Russ.)
21. Sheinfeld, M.B., Bykonya, G.F. and Drozdov, N.I., 1981. Istoriya Krasnoyarskogo kraya [The history of Krasnoyarskiy region]. Krasnoyarsk: Krasnoyarskoe kn. izd-vo. (in Russ.)
22. Larin, V.L. ed., 1998. Istoriya Rossiyskogo Primoriya [The history of Russian Primorskiy region]. Vladivostok: Dalnauka. (in Russ.)
23. Kennan, J. Biographiya [Biography]. URL: http://www.people.su/51600 (in Russ.)
24. Kennan, J., 1906. Sibir' i ssylka [Siberia and the exile]. Sankt-Peterburg. (in Russ.)
25. Kovalchuk, M.A., 2005. Gruntovye dorogi Dalnego Vostoka Rossii (seredina XVII - nachalo XX vv.) [Dirt roads of the Russian Far East (from the middle of the XVIIth to the beginning of the XXth century)]. Khabarovsk: DVGUPS: "Da Dor". (in Russ.)
26. Lisin, A.G., Petrenko, N.I. and Yakovleva, E.I., 1996. Tyuremnaya sistema Rossiyskogo gosudarstva v XVIII - nachale XX v. [Prison system of Russia in the period from the XVIIIth to the beginning of XXth century]. Moskva: Akademiya MVD Rossii. (in Russ.)
27. Ob arestantskikh rabotakh na Sibirskoy zheleznoy doroge [On prisoners' work on Siberian railroad], Tyuremniy vestnik, 1895, no. 3, pp. 114152. (in Russ.)
28. Obzor Primorskoy oblasti za 1891 g. [An overview of Primorskaya oblast for 1891]. Vladivostok, 1892. (in Russ.)
29. Olekh, L.G., 2005. Istoriya Sibiri [The history of Siberia]. Rostovna-Donu: Feniks; Novosibirsk: Sibirskoe soglashenie. (in Russ.)
30. Ostroumov, S.S., 1961. Ocherki po istorii ugolovnoy statistiki dorevolyutsionnoy Rossii [Essays on the history of criminal statistics in pre-revolutionary Russia]. Moskva: VYuZI. (in Russ.)
31. Poznyak, T.Z., 1993. Dinamika soslovnogo sostava gorodov Primorskoy oblasty v kontse XIX -nachale XX v. [Dynamics of urban class stratification in Primorskaya oblast at the late XIXth - early XXth century]. In: Istoricheskiy opyt otkrytiya, zaseleniya i
osvoeniya Priamur'ya i Primor'ya v XVII-XX vv. (k 35-letiyu nachala pokhoda V.D. Poyarkova na Amur): tezisy dokladov i soobshcheniy mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii (Blagoveshchensk, 2227 iyunya 1993 g.) Vladivostok: Institut istorii, arkheologii i etnografii narodov Dalnego Vostoka DVO RAN. (in Russ.)
32. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1-e. [Complete collection of laws of the Russian Empire. First edition]. T. 2. № 772. URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (in Russ.)
33. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1-e. [Complete collection of laws of the Russian Empire. First edition]. T. 4. № 1822. URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (in Russ.)
34. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1-e. [Complete collection of laws of the Russian Empire. First edition]. T. 18. № 13053. URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (in Russ.)
35. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1-e. [Complete collection of laws of the Russian Empire. Third edition]. T. 28. № 13053. URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php (in Russ.)
36. Goryushkin, L.M., 1975. Ssylka i katorga v Sibiri [Exile and penal servitude in Siberia]. Novosibirsk: Nauka. (in Russ.)
37. Goryushkin, L.M., 1985. Ssylnie dekabristy v Sibiri [Exiled Decembrists in Siberia]. Novosibirsk: Nauka. (in Russ.)
38. Tagantsev, N.S., 1994. Russkoe ugolovnoe parvo. Lektsii. Chast obshchaya. V 2-h t. [Russian criminal law. Lectures in 2 volumes]. T. 2. Moskva: Nauka. (in Russ.)
39. Ushakov, S.N. Prava zakluchyonnykh v tyurmakh dorevolyutsionnoy Rossii [Rights of prisoners in pre-revolutionary Russia], Problemy mestnogo samoupravleniuy. URL: http://www. samoupravlenie.ru/16-19.htm (in Russ.)
