CC BY
38
УДК 94
США И УКРАИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ: ОЦЕНКИ АМЕРИКАНСКИХ И РОССИЙСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ
© 2020 С. Н. Белевцева
канд. ист. наук, доцент кафедры всеобщей истории e-mail: [email protected]
Курский государственный университет
В статье рассмотрены взгляды американских и российских ученых на завоевание Соединенными Штатами лидирующих позиций в мировых делах в 1990-е гг. Особое внимание уделено научным исследованиям вопроса американского влияния на становление государственности Украины и роли стратегии «распространения демократии» в международной политике США.
Ключевые слова: распространение демократии; внешняя политика США; украинская государственность, историографические оценки.
Влияние США на становление украинской государственности в последнее десятилетие ХХ в. не было предметом самостоятельного исследования ни американскими, ни российскими авторами. Однако отдельные аспекты данной проблемы представлены в ряде работ.
Российский фактор и американский взгляд на первоочередные проблемы Украины
В рассматриваемый исторический период внешнеполитическая элита США последовательно и целенаправленно проводила политику отрыва Украины от России. Главный смысл этих действий сформулировал видный американский политолог, ярый сторонник американского гегемонизма, Збигнев Бжезинский: «Не будет сильным преувеличением сказать, что без Украины Россия перестаёт быть империей, а с Украиной, подкупленной и затем подчинённой, Россия автоматически становится империей» [Brzezinski 1994]. Высказав эту мысль на страницах «Foreign affairs» в начале 1994 г., Бжезинский, с одной стороны, лишь озвучил уже проводившийся США внешнеполитический курс, с другой стороны определил для всех иных исследований значимый постулат. Никто из американских историков, политологов и учёных иных направлений практически не оспаривал важность для Америки совершения отрыва Украины от России. А потому американские исследования на украинском направлении осуществлялись и осуществляются в основном с учётом постулата Бжезинского.
Сами же исследования, по большей части, посвящались и посвящаются назревшим внешнеполитическим действиям США либо уже свершившимся фактам в международных делах, и в частности в отношениях с Украиной.
Так, на украинском направлении в 1990-е гг. во внешней политике США превалировали в основном две темы. Первая - недопущение расширения круга стран -обладателей ядерного оружия. И вторая - продвижение НАТО на Восток, к границам России. Обе темы стали главенствующими в восточноевропейской политике США, отражали «жизненно важные» интересы Америки и были основой формирования американо-украинских отношений.
По теме ядерного разоружения Украины в американских исследованиях выделяются:
- констатация усилий американской администрации по ядерному разоружению Украины, когда её «принуждали и уговаривали... отказаться от надежд стать ядерной державой» [Franklin 1995];
- встречные требования Украины, включающие «гарантии безопасности от ядерных держав, чтобы обеспечить суверенитет новых государств; компенсации за ядерные материалы, извлекаемые из оружия; и помощь в демонтаже» [Harahan 2014: 106-107]. При том, что Украина за уступку оружия требовала «астрономическую цену: миллиарды долларов "компенсации" и обещание Америки. воспринимать нападение на Украину как покушение на собственную территорию» [Тэлбот 2003: 97];
- забвение, якобы, российской угрозы, в угоду отъёма у Украины ядерного оружия. Эту позицию Бжезинский сформулировал следующим образом: «... опасения по поводу якобы русской угрозы, выраженные такими государствами, как Украина или Грузия, не следует воспринимать слишком серьезно, как многократно уже говорилось об этом первыми лицами администрации. В любом случае, украинцы должны винить собственную непримиримость в отношении ядерного оружия за их международную изоляцию и, как следствие, за чувство уязвимости» [Brzezinski 1994].
Программа расширения НАТО на Восток, выдвигалась различными представителями американского истеблишмента начиная с 1992 г. К середине 1990-х гг., когда на Балканах бушевал югославский пожар, тематика расширения НАТО приобрела новое значение, а количество голосов как американских политиков, так и политологов за приём в НАТО новых членов увеличилось.
В качестве новых членов НАТО в США видели не только страны Восточной Европы, но и новые государства на постсоветском пространстве, в первую очередь страны Прибалтики, Украину и Грузию. Однако исследований, обосновывающих необходимость расширения НАТО, а тем более вовлечения в эту организацию постсоветских государств, практически не было. Констатировалась лишь необходимость таких действий. В середине 1990-х гг. доктор политологии Джошуа Муравчик утверждал: «После Боснии, во второй половине 1990-х годов, приоритетным направлением внешней политики США стало расширение НАТО. В этом вопросе не было единства как среди либералов, так и среди консерваторов. Но политики и публицисты, связанные с неоконсервативным лагерем (за значимым исключением выдающегося историка Ричарда Пайпса), были настроены в пользу расширения» [Муравчик].
Несомненно, в России не приветствовалось приближение НАТО к её границам. Однако после решения ядерного вопроса на необходимых для США условиях российская карта разыгрывалась уже по-иному. В ход пошла «российская угроза». Российские интересы трактовались как имперские амбиции. При этом Запад в целом, и особенно Соединенные Штаты, прекрасно понимали слабость России в 1990-е гг. и активно пользовались этим. Вседозволенность породила в том числе и политику двойных стандартов. Неплохо об этом высказался на страницах «The Nation» американский историк, советолог Стивен Фрэнд Коэн. Он, в частности, подметил: «Когда Вашингтон вмешивается в политику Грузии и Украины - это "продвижение демократии", когда Кремль делает тоже самое - это "неоимпериализм"» [Cohen 2006].
Вместе с тем в исследованиях американских учёных относительно Украины находятся и объективные оценки российского фактора. Так, по мнению американского историка украинского происхождения Александра Мотыля, «в зависимости от того, Россия является стратегическим активом или стратегической угрозой для США, Украина будет стратегически неважной или крайне необходимой» [Motyl 2015].
Исследования по вопросу демократизации украинского государства
Формирование на постсоветском пространстве новых государств, и в частности самостоятельной Украины, не могли оставить без внимания американские правящие круги. У США к этому времени уже была выработана программа-минимум для становления государственности по американскому образцу. Минимум состоял в переводе экономики на рыночные рельсы и демократизацию государственно-общественных отношений. Причём Соединенные Штаты в первую очередь стремились привить Украине демократию, такую демократию, какой она виделась из США. И лишь демократическому правительству Америка была готова оказывать финансово-экономическую помощь.
Относительно того, нужна ли Украине демократия, в 1990-е гг. вопрос не стоял. Хантингтоновская третья волна демократизации [Huntington 1991] охватила всю Восточную Европу и постсоветское пространство, и демократизация была главным фактором отхода новых государств от коммунистического направления развития. Для США было важно лишь то, чтобы новые государства приняли именно американскую модель демократии. И именно американская внешняя политика трактовалась образцом продвижения иных государств к демократии. Об исключительном значении именно американского видения внешнеполитической деятельности писал доктор Д.С. Гамильтон. По его мнению, «внешняя политика США указывает на то, что США были и остаются хранителями норм, учреждённых международным сообществом» [Hamilton 2008: 139].
Под нормами при этом следует понимать скорее международный, и в первую очередь американский, внешнеполитический опыт, нежели научные обоснования поведенческого подхода к международным делам. Американский политолог Д.А. Болдуин отмечал: «Область внешнеполитических исследований занята рекомендациями по выработке внешней политики и, как правило, пренебрегает выводами по таким процессам» [Baldwin 2000: 167]; «внешнеполитические решения часто имеют существенные последствия. Предоставление политикам-международникам определённых знаний, которые помогли бы им в выборе среди различных инструментов государственного управления наиболее рациональных, заслуживает более высокого приоритета среди учёных, чем это имеет место быть» [Там же: 180]. И наоборот, отсутствие соответствующих научных изысканий нередко позволяет политику уйти «от ответственности за его или её решения» [Там же: 177].
Вообще последнее десятилетие XX в., ввиду происходивших глобальных и быстротечных перемен, не могло претендовать на текущие глубокие научные изыскания и обоснования происходящего на мировой арене. А начало 1990-х гг., по определению Зб. Бжезинского, следовало признать периодом «недолгого интеллектуального замешательства» [Бжезинский 2010: 31]. Лишь ко второму десятилетию XXI в. появились соответствующие научные труды. Однако и они часто опирались на текущую политику или просто комментировали её. Среди работ по американо-украинским отношениям выделяется книга бывшего посла в Украине Стивена Карла Пайфера «Орел и трезубец: отношения США и Украины в неспокойные времена» [Pifer 2017]. Именно она служит в последние годы основой для вторичных изысканий, оценок и интерпретаций. В своей статье «Как Украина оказалась зажатой между Востоком и Западом» для журнала «The New Republic» профессор истории Майкл Киммадж отмечает, что книга Пайфера вносит «вклад в наше понимание международных дел в настоящее временя» [Kimmage 2017]. Относительно Украины его оценка книги ещё более серьёзная: «То, что объясняет Орел и трезубец, -это своего рода интеллектуальный вакуум, в Соединенных Штатах и в Европе, когда речь идёт об Украине» [Kimmage 2017].
Недостаточность исследований аспектов американской внешней политики и процессов демократических преобразований в мире в полной мере относится и к российской историографии, в которой серьёзные оценки становления новой российской государственности появились лишь в 2000-е - 2010-е гг. То же самое можно сказать и о российских исследованиях вопроса становления украинской государственности в 1990-е гг. и влияния на этот процесс Соединенных Штатов. В российском научном сообществе исследований по этому периоду в целом не много.
Эволюции внешнеполитической стратегии США относительно Украины посвящена статья С.С. Жильцова и Е.Г. Ильиновой «Политика США в отношении Украины (1991-2012)» [Жильцов, Ильинова 2014], в которой авторы не без основания утверждают, что «спустя некоторое время после распада СССР в качестве партнера США получили государство [Украину], чьё руководство оказалось не в состоянии проводить взвешенную внешнюю политику, а население должно было вести борьбу за выживание» [Жильцов, Ильинова 2014: 23].
Вопросу присоединения Украины к НАТО посвящена статья Н.В. Аладьиной «Политика Украины по вступлению в НАТО». Статья не содержит оценки роли США по втягиванию Украины в НАТО. Вместе с тем в 2008 г. автором был сделан вывод, касающийся российского фактора вопроса. Она, в частности, указывала: «С вступлением Киева в НАТО резко сокращаются возможности России для политических маневров как на постсоветском пространстве, так и в мире в целом» [Аладьина 2008: 60].
«Украина и НАТО: Проблемы и перспективы» - под таким названием в 2019 г. опубликовал свою статью доктор исторических наук В.Н. Бабенко. Автор, в частности, отмечает, что «в рамках геополитической стратегии США было важно вывести Украину из-под влияния России» [Бабенко 2019: 105], а вступление в НАТО служило реализации этой цели.
Вопросам развития демократии в Украине также уделено недостаточное внимание как в американских, так и в российских исследованиях, равно как и исследованию всех практических шагов американской администрации по распространению демократии в мире. Однако были проведены теоретические исследования развития американской демократии и перехода других стран к демократическому правлению, а также позиции Соединенных Штатов по формированию нового мирового порядка в конце XX в. Научные труды, появившиеся в конце 1980-х - первой половине 1990-х гг., несомненно, смогли оказать влияние на развитие демократии и становление новой государственности в Украине.
Первой по хронологии появления следует назвать статью американского философа японского происхождения Френсиса Фукуямы «Конец истории?», которую он написал для «The National Interest» в 1989 г. Статья имела неоднозначное восприятие в научной среде, она вызвала и вызывает немало споров. Ф. Фукуяма считал, что «триумф Запада, западной идеи проявляется прежде всего в полном истощении некогда жизнеспособных системных альтернатив западному либерализму» [Фукуяма 1990: 85]. Фукуяма приходит к своему выводу, основываясь на поражении коммунистической идеологии в соперничестве с демократией. К моменту, когда распался оплот коммунизма СССР, по мнению автора, в мировом сообществе уже не осталось сил, способных противостоять либеральной демократии.
Большой интерес к «Концу истории» подтолкнул автора к расширению исследования темы либеральной демократии, и уже в 1992 г. вышла его книга «Конец истории и последний человек» [Fukuyama 1992].
Наиболее значимой и своевременной работой, посвящённой распространению демократии в мире, следует признать уже упоминавшуюся книгу Сэмюэля
Хантингтона «Третья волна. Демократизация в конце XX века». Автор по горячим следам дал оценку всплеску демократических перемен в мире. При том, что в 1990-е гг. многие представители американского истеблишмента говорили о победах либеральной демократии, и в первую очередь демократии американского образца, сам Хантингтон полагал, что к демократическим формам государственного устройства рано или поздно придут все страны мира. Исследуя процесс мировой демократизации, автор указал на его волновой характер: «Волна демократизации, - по Хантингтону, - это группа переходов от недемократических режимов к демократическим, происходящих в определенный период времени, количество которых значительно превышает количество переходов в противоположном направлении в данный период» [Хантингтон 2003: 26].
Работа С. Хантингтона разъясняла процесс демократизации, представляла его неизбежным и в какой-то степени агитировала за демократию. Несомненно, она была полезна и нарождавшимся демократиям постсоветского лагеря. Но пробуксовки и даже откаты демократического процесса, имевшие место в различных государствах мира, привели исследования Хантингтона к новой парадигме. «Столкновение цивилизаций» -под таким заголовком в 1993 г. он опубликовал свою статью в «Foreign Affairs», где утверждал, что «с окончанием "холодной войны" центральной осью становится взаимодействие западной и незападных цивилизаций. Столкновение цивилизаций - вот что будет определять в перспективе мировую политику» [Huntington 1993: 22-23].
В развитие цивилизационной идеи С. Хантингтон в 1996 г. выпустил историко-философский трактат «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» [Huntington 1996]. Новая книга Хантингтона была встречена с интересом и одобрением в мировом научном сообществе и предлагала иные подходы к демократическим преобразованиям. В период второй половины 1990-х гг., когда третья волна демократизации шла на убыль, хантингтоновское исследование давало новые ориентиры для становления демократии в новых независимых государствах. Несомненно, работа Хантингтона была востребована и в России, и в Украине.
Иные исследования процессов распространения демократии и влияния демократических преобразований на становление государственности в странах, ставших независимыми в начале 1990-х гг., относятся к XXI в., когда уже можно было объективно оценить бурные 1990-е гг.
Демократизация в русле имперской политики США: оценки научного сообщества
Обращает на себя внимание труд одного из признанных американистов, доктора исторических наук, профессора В.В. Согрина «США в ХХ-ХХ1 веках. Либерализм. Демократия. Империя», в котором автор прослеживает имперские амбиции Соединённых Штатов от отцов-основателей страны и их соотношение с процессами демократизации. В свой книге Согрин, в частности, отмечал: американцы «мечтали, что США станут империей, но особенной, радикально отличной от европейских монархий и деспотий» [Согрин 2015: 18].
То, как проявились гегемонистские имперские устремления США в конце XX в., рассмотрела в своей статье «Время выбора: имперское искушение» доктор политических наук, профессор Т.А. Шаклеина. По мнению Шаклеиной, «в конце ХХ века США планировали и проводили свою политику исходя из того, что мир останется однополярным на долгосрочную перспективу, а США - гегемоном, оспорить которого не сможет ни одна держава (и даже группа государств) в обозримой перспективе» [Шаклеина 2003: 4].
Сделанные российскими исследователями оценки американского стремления к мировой гегемонии позволяют использовать их в современной реалполитике.
Оценки американского видения демократии находятся как в американской, так и в российской историографии. Так, мэтр американской политологии Генри Киссинджер, рассмотрев достаточно подробно мир западной демократии в своей книге «Нужна ли Америке внешняя политика?», с одной стороны, указывал на то, что страны, заинтересованные в развитии международных контактов, должны понимать, что «образ грядущего мира будет зависеть от того, смогут ли они строить собственную идентичность на основе сотрудничества с США, или же им потребуется для этого противопоставить себя Соединённым Штатам» [Киссинджер 2002: 325]; с другой стороны, автор обоснованно указывал, что «путь к имперскому статусу ведёт к загниванию самой страны.» [Там же].
Своё мнение относительно американской гегемонии высказывал и доктор исторических наук М.Л. Вишневский. Его мнение сводится к следующему: «Вряд ли можно предположить, что имеющие собственную историю, сложившиеся традиции, представления о свой роли в международных отношениях другие страны легко согласятся на гегемонию США в мире. Скорее всего, они будут сопротивляться этой политике всеми имеющимися в их распоряжении средствами» [Вишневский 2005: 71].
Профессор Э.Я. Баталов отмечал ошибочность позиции США, уверовавших во вседозволенность в международных делах, поскольку они одержали победу в «холодной войне». В своей монографии «Мировое развитие и мировой порядок» Баталов отмечал: «Так называемая победа в холодной войне привела страну к ложному и очень опасному выводу, что ей как "победительнице" и не нужно реформироваться: пусть это делают Россия, Китай, Польша и другие, а она, Америка, своей победой доказала собственное совершенство» [Баталов 2005: 24].
Но в среде американских политиков, редко встречалось и встречается мнение, отличное от того, что демократия по-американски - лучший образчик. Такого же мнения придерживаются политики в ряде государств новообразованных в конце XX в. К таковым следует отнести и Украину.
На востребованность демократизации по-американски в 1990-х гг. и активность США в этом процессе обращает внимание профессор Э.Я. Баталов в своей монографии «Проблема демократии в американской политической мысли ХХ века». Он констатирует, что «в последнюю четверть века, когда на повестку дня был поставлен вопрос о глобальной демократизации, США стали ещё активнее, чем прежде, позиционировать себя как образец для подражания, оплот мировой демократии» [Баталов 2010: 337].
Несмотря на серьёзное увеличение числа новых демократических государств в последнее десятилетие XX в., к концу этого периода, как уже отмечалось, стали происходить некоторые отходы от проторенных западных, в первую очередь американских, путей демократического развития. В научных кругах появились градации демократий: полных или не полных, реальных или условных, цельных или ограниченных. При этом в США как политики, так и политологи настаивали на необходимости продолжения демократических преобразований по всему миру.
Политолог Шери Берман в своей статье «Как возникают демократии: уроки Европы» указывала, что в 1990-е гг. уже не обсуждались ценности демократии. Её необходимость для всех участников мирового сообщества не вызывала сомнения. Главенствующим был лишь вопрос: «как её продвигать и лелеять» [Бегшап 2007: 28]. Кроме того, в исследовании Берман указывается на то, что результатом подъёма демократического движения «стало появление различных организаций, конкретно занимающихся поощрением и поддержкой демократии. Западные правительственные и
неправительственные организации направляли всё больше и больше финансовых средств, поднимаясь на миллиарды долларов в год, на широкий спектр целей по всему миру» [Там же: 29].
Вместе с тем другой американский политолог, профессор Ларри Джей Даймонд утверждал, что к 1995 г. пик третьей волны демократизации по всему миру был пройден. В докладе комиссии Карнеги по предотвращению смертоносных конфликтов профессор Даймонд призывал использовать различные механизмы силового влияния на страны, выбравшие направление демократического преобразования, включая экономические санкции и дипломатическое давление. По его мнению, такие меры могли способствовать более эффективному использованию американской помощи, направляемой странам-получательницам. Даймонд утверждал, что «дипломатическое давление или условия оказания помощи требуют реальных рычагов воздействия для достижения успеха» [Diamond].
Известный американский исследователь процессов распространения демократии, вице-президент «Фонда Карнеги За международный мир» Томас Карозерс в 2002 г. также полагал, что «многие из стран, которые политики и специалисты-практики, занимающиеся проблемами помощи, упорно продолжают называть "переходными", вовсе не продвигаются к демократии, а среди демократических транзитов есть немало таких, которые действуют не по образцу. То, что они продолжают цепляться за парадигму, жизнь которой уже завершена, тормозит эволюцию в области демократической помощи и дезориентирует политиков. Пришло время признать, что парадигма [транзита демократии] утратила своё значение, и найти более совершенный взгляд на проблему» [Carothers 2002: 6].
Не вызывает сомнения, что в первой половине 1990-х гг. на Украину оказывалось давление, в первую очередь американское, с целью лишить её ядерного оружия, а во второй половине 1990-х гг. американские политики и политологи констатировали отклонения Украины от предлагавшейся ей схемы демократизации. В связи с непоследовательностью украинских властей в реформировании государственно-общественных отношений, помощь США дозировалась и ставилась в зависимость от успехов демократизации.
Вместе с тем следует отметить, что внешняя политика Соединенных Штатов не изобилует разнообразием подходов в реализации стратегии «распространения демократии». А среди известных приёмов нередко предпочтение отдаётся силовому давлению. Этот аспект американского международного влияния исследовал профессор Роберт Арт. В своей работе для «International Security» он указывал, что силовое давление, нередко применяемое американской администрацией, не лучший способ распространения демократии. По мнению Арта, «демократии лучше всего создаются скорее путём застоя агрессивных государств, путём создания стабильных международных структур, способствующих экономическому развитию и появлению среднего класса внутри государств и путём использования экономических и других рычагов воздействия для поощрения внутренней либерализации» [Art 1991: 42]. Кроме того, Р. Арт своей работой пытался удержать руководящие круги США от применения силы под благими предлогами. Он, в частности, писал: «...цель распространения демократии по всему миру. может слишком легко обернуться лицензией на беспорядочные и бесконечные военные вмешательства США во внутренние дела других государств» [Там же].
Не вызывает сомнения, что исследование профессора Арта основано на изучении реальной политики США, однако невозможно утверждать обратного -влияния его научной работы на политический истеблишмент США. Вообще, востребованность научных идей при развитии международных отношений
в американских правительственных кругах не велика, а разработки учёных других государств практически не рассматриваются. Относительно Украины подобные исследования позволяют сделать вывод, что руководство этой страны всегда обращало внимание на силу и мощь США и было не против оказаться под прикрытием этой силы.
В целом можно констатировать, что, несмотря на очевидную значимость демократических принципов для всей американской государственности, включая внешнеполитическую деятельность, вопросы стратегии «распространения демократии» и механизмов реализации этой стратегии во внешней политике США не нашли должного отражения как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Влияние и практическое применение демократических преобразований по американскому образцу на государственное строительство в иных странах, включая Украину, практически в научных кругах не рассматривалось. Исследования в данных направлениях ждут своего часа.
Анализ научных работ позволяет сделать вывод, что активация Соединенными Штатами в 1990-е гг. имперской политики в международных делах, уравновешиваемая их лозунгами о демократии и насаждением демократии американского образца в других странах, служила и служит главной цели США - единоличному доминированию на международной арене. Такая позиция США подтверждается как американскими, так и российскими исследователями, однако отношение учёных к гегемонизму Америки, коим бы оно ни было, никак не сказывается на практике осуществления правящими кругами США своей внешней политики.
Библиографический список
Аладьина Н.В. Политика Украины по вступлению в НАТО // Вестник РУДН. Серия Международные отношения. 2008. № 2. С. 54-61.
Бабенко В.Н. Украина и НАТО: Проблемы и перспективы // Актуальные проблемы Европы. 2019. № 3. С. 101-116.
Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок (анализ современных американских концепций). М.: РОССПЭН, 2005. 376 с.
Баталов Э.Я. Проблема демократии в американской политической мысли ХХ века (из истории политической философии современности). М.: Прогресс-Традиция, 2010. 376 с.
Бжезинский Зб. Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы. М.: Междунар. отношения, 2010. 192 с.
Вишневский М.Л. О доктрине «американского мирового лидерства» // США и Канада: Экономика. Политика. Культура, 2005. № 9. С. 66-82.
Жильцов С.С., Ильинова Е.Г. Политика США в отношении Украины (1991-2012) // Вестник РУДН. Серия Политология. 2014. № 1. С. 20-35.
Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М.: Ладомир, 2002. 352 с.
Муравчик Дж. Прошлое, настоящее и будущее неоконсерватизма // Интернет-издание «Русский журнал»: URL: http://www.russ.ru/pole/Proshloe-nastoyaschee-i-buduschee-neokonservatizma.-CHast-1 (дата обращения: 11.09.2020).
Согрин В.В. США в ХХ-ХХ1 веках. Либерализм. Демократия. Империя. М.: Весь Мир, 2015. 592 с.
Тэлбот С. Билл и Борис. Записки о президентской дипломатии. М.: ОАО «Издательский Дом "Городец"», 2003. 528 с.
Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 84-118.
Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М.: РОССПЭН, 2003. 368 с.
Шаклеина Т.А. Время выбора: имперское искушение // США и Канада: Экономика. Политика. Культура, 2003. № 12. С. 3-14.
Art R.J. A Defensible Defense: America's Grand Strategy After the Cold War // International Security. 1991. Vol. 15. No. 4. P. 5-53.
Baldwin D.A. Success and Failure in Foreign Policy // Annual Review of Political Science. 2000. Vol. 3. P. 167-182.
Berman Sh. How Democracies Emerge: Lessons from Europe // Journal of Democracy. 2007. Vol. 18. No. 1. P. 28-41.
Brzezinski Zb. The Premature Partnership // Foreign affairs. Vol. 73. N. 2. March-April 1994. Р. 67-82. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/russian-federation/1994-03-01/premature-partnership (дата обращения: 16.09.2020).
Carothers T. The End of the Transition Paradigm // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13. N 1. P. 5-21.
Cohen S.F. The New American Cold War // The Nation. 2006. June 21. URL: https://www.thenation.com/article/new-american-cold-war-2/ (дата обращения: 17.09.2020).
Diamond L.J. Promoting democracy in the 1990s: Actors and instruments, issues and imperatives: a report to the Carnegie Commission on Preventing Deadly Conflict. URL: https://www.carnegie.org/media/filer_public/96/2b/962b2e9f-5474-4494-ab81-dcadd02c18c6/ccny_report_1995_promoting.pdf (дата обращения: 10.09.2020)
Franklin D. He's No Bill Clinton // The Washington Monthly. 1995. May.
Fukuyama F. The end of history and the last man. The Free Press, A Division of Macmillan, Inc., 1992. 418 p.
Hamilton D.S. The United States: A normative power? // Who is a normative foreign policy actor? The European Union and its global partners / Ed. by Nathalie Tocci. Brussels: CEPS, 2008. II, 329 p.
Harahan J.P. With Courage and Persistence: Eliminating and Securing Weapons of Mass Destruction with the Nunn-Lugar Cooperative Threat Reduction Programs. Defense Threat Reduction Agency U.S. Department of Defense, 2014. 392 p.
Huntington S. P. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. N.Y., 1993. Vol. 72. № 3. P. 22-47.
Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York: Simon & Schuster, 1996. 368 p.
Huntington S.P. The Third Wave: Democratization In The Late Twentieth Century. University of Oklahoma Press, 1991. 384 p.
Kimmage M. How Ukraine Got Caught Between East and West // The New Republic. November 7, 2017. URL: https://newrepublic.com/article/145685/ukraine-got-caught-east-west (дата обращения: 14.09.2020).
Motyl A.J. The West Should Arm Ukraine. Here's Why - And How // Foreign Affairs. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/russia-fsu/2015-02-10/west-should-arm-ukraine (дата обращения: 09.09.2020).
Pifer S. The Eagle and the Trident: U.S.-Ukraine Relations in Turbulent Times. Brookings Institution Press, 2017. 366 p.
