CC BY
107
УДК 811.161.1
А. П. Ушакова
https://orcid.org/0000-0002-8080-306X
Средства выражения неодобрения в синтаксических фразеологизмах современного русского языка
Статья посвящена исследованию модального значения неодобрения, реализующегося в синтаксических фразеологизмах современного русского языка различных типов: Хорош друг!, Тоже мне помощник!, Ох, уж эти мне экзамены!, Буду / стану тебе помогать!, Охота тебе работать!, Нет чтобы помочь!, Нашел, кого слушать! и т. д. Показано, что модальное значение неодобрения является дополнительным к основному значению синтаксического фразеологизма и способно реализовывать диапазон значений: осуждение, порицание, неудовлетворенность и отрицательное отношение говорящего к действительности. На примере различных моделей построения синтаксических фразеологизмов в работе определены и проанализированы основные средства создания неодобрения: порядок следования постоянного и переменного компонентов, десемантизация постоянного компонента, лексическое наполнение переменного компонента и контекста, интонация, словообразовательные особенности переменного компонента. Продемонстрировано, что переменный компонент, являющийся лексически свободным, может быть выражен как стилистически нейтральным словом и изначально не нести значения неодобрения и отрицательной оценки, так и словом со стилистически сниженной окраской. Каждая из моделей построения синтаксических фразеологизмов имеет особенности при реализации значения неодобрения, что продемонстрировано в данной статье. Особое внимание уделено анализу роли контекста при реализации модального значения неодобрения в синтаксических фразеологизмах, использования слов с ложной положительной оценкой, сниженной стилистической окраской в качестве переменного компонента. Анализ проведен на материалах современных средств массовой информации и современной русской литературы.
Ключевые слова: синтаксический фразеологизм, постоянный и переменный компоненты, неодобрение, ложная положительная оценка, десемантизация, контекст, интонация, модель.
A. P. Ushakova
The Means of Expressing Disapproval in Syntactic Idioms of the Modern Russian Language
The article deals with the research modal meaning disapproval, which is implemented in syntactical idioms of different types in the modern Russian language: Хорош друг!, Тоже мне помощник!, Ох, уж эти мне экзамены!, Буду / стану тебе помогать!, Охота тебе работать!, Нет чтобы помочь!, Нашёл, кого слушать! etc. The modal meaning disapproval is the additional meaning for the main meaning of syntactical idioms. It is possible to realize the range of meanings: damnation, reprobation, stricture, disapprobation, frustration, negative attitude of the speaker's attitude to reality. The author has analyzed syntactical idioms of different types of syntactical idioms and has identified basic means of creating disapproval in а sentence: order of constant and variable components, desemantization of а constant component, lexical content of a variable component and context, intonation, derivational features of the variable component. In the article it is demonstrated that the variable component is free semantically and can be expressed in a neutral word stylistically, this component does not have disapproval initially and negative evaluation, also it can be represented stylistically by informal verbal subtleties. The article is devoted to the problem of demonstrating features of the implementation of the disapproval meaning. Particular attention is paid to the analysis of the role of the context in the implementation of the modal meaning of disapproval in syntactical idioms, the analysis of the word with a false positive assessment and informal verbal subtleties stylistically as the variable component. The analysis has been carried out on the materials of modern mass media and modern fiction.
Keywords: syntactical idioms, constant and variable components, disapproval, desemantization, assessment, context, intonation, a model.
В современной лингвистике интерес представляет изучение прагматического начала высказываний, теории речевых актов (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева, Н. И. Форма-новская и др.), следовательно, актуальным представляется изучение единиц с конкретным интен-циональным значением. Одним из интенциональ-
ных значений синтаксических фразеологизмов является значение неодобрения.
Состояние современного общества характеризуется высоким уровнем агрессивности речевого поведения. Одним из проявлений речевой агрессии является неодобрение. Обращение к неодобрению как виду речевой агрессии объясняется, во-первых, частотностью употребления высказыва-
© Ушакова А. П., 2018
ний с соответствующей интенциональной семантикой, во-вторых, тем, что неодобрение осложняет коммуникацию, приводя общающихся к конфронтации.
В современном русском языке активно используются многообразные средства негативной оценки поведения и личности адресата, включающие экспрессивные слова, обороты, грубую просторечную и бранную лексику. Употребление подобных средств в устной и книжно-письменной речи является следствием негативных процессов, происходящих во внеязыковой действительности.
По мнению исследователей, неодобрение является самым рациональным из всего отрицательного диапазона эмоционально-оценочных отношений, формирующим модальную семантику; самым продуктивным значением, переплетенным с оценкой [9, с. 118]. Семантика оценки, осознаваемая в оппозиции «одобрение / неодобрение», признается сопутствующей, недифференцированной, отвлеченной [9, с. 118].
Т. В. Маркелова [11] при характеристике синтаксических средств выражения модальной семантики в русском языке отмечает оценочные высказывания с одобрительным / неодобрительным отношением говорящего в диктуме, выраженным эксплицитно, лексическими средствами оценочного предиката; в них преобладает рациональная составляющая высказывания, они выражают объективную и субъективную модальность, взаимодействующую с «оттеночными смыслами» отношения, формируемыми лексическим содержанием предикатного знака.
П. А. Лекант [9, с. 114] обращает внимание на то, что речевое взаимодействие можно определить как согласие - несогласие. Синтаксические фразеологизмы типов Хорош друг!, Какой там друг!, Нашел, кого слушать!, Что за ерунда! и др., употребляясь в речи говорящего, являются одним их типизированных средств выражения несогласия, близкого к негативной оценке предмета речи и ситуации в целом.
Являясь значением сферы модальности и субъективности, несогласие обнаруживается в частных значениях: 1) негативная оценка; 2) возражение; 3) отклонение предполагаемого (невысказанного) [9, с. 115]. В синтаксических фразеологизмах возможно проявление следующих значений: 1) Нет, пусть это будет жестоко. Судья нашлась... Пусть подумает... (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого); Ох уж эти русские! (Коммерсантъ, 05.01.2018); Ох уж эти понты! (Комсомольская правда, 21.04.2018); 2) Дело прошлое, пойду я, не надо из
меня «клоуна» делать, так бы любой поступил, тоже мне - нашли героя... (Комсомольская правда, 2011.12.11); 3) Буду я еще нервы трепать за эту мизерную зарплату... (Комсомольская правда, 2002); Не стыдно? Охота тебе позориться? (А. Кучаев); И охота вам после уроков на стройке вкалывать? (Комсомольская правда, 2003.04.04) и др. Реализация в структуре синтаксических фразеологизмов представленных значений возможна за счет выражения ими субъективного отношения говорящего к ситуации речи, чему способствует устоявшаяся структура, лексическое наполнение переменного компонента и контекста и т. д.
Модальное значение неодобрения является выражением субъективного мнения, обозначения позиции говорящего в отношении описываемого. Ситуация и предмет речи относятся к категории реальности, отрицательная оценка реального положения дел относится к сфере ирреальности. «Говорящий отрицает то, что не соответствует его рациональным, эмоциональным, этическим, эстетическим критериям» [5, с. 20].
Выражение неодобрения в современном русском языке проявляется как эксплицитно, так и имплицитно. Для выражения имплицитного неодобрения используются некоторые слова, словосочетания, конструкции, в которых отсутствуют отрицательные компоненты, которые строятся не по имеющимся в языке законам, фразеологические обороты с отрицательной семантикой, которые не имеют соответствующих положительных форм.
Выражение неодобрения на уровне предложения возможно в условиях определенного порядка слов, интонации и контекста, что присуще и синтаксическим фразеологизмам. При этом неодобрение не является чисто синтаксической категорией - оно является и лексической, и грамматической одновременно. Лексически выражается словами с отрицательной семантикой либо словами с отрицательными аффиксами в составе переменного компонента или контекста; грамматическое проявление отрицания и неодобрения возможно с помощью синтаксиса. Неодобрение не приписывается отдельному слову в структуре синтаксического фразеологизма, оно принадлежит конструкции в целом.
В синтаксических фразеологизмах значение неодобрения является дополнительным оттенком основного оценочного значения синтаксического фразеологизма. Неодобрение представляет собой «порицание, отрицательную оценку чего-либо» [3; 14; 21] или «неудовлетворенность чьими-либо
действиями, поступками и т. п.; порицание, осуждение» [14; 20].
Синтаксические фразеологизмы, употребляясь в речи говорящего в качестве реакции на происходящее, содержат в себе отношение к действительности. Сам выбор говорящим синтаксических фразеологизмов является субъективным явлением, связанным с оценочностью, эмоциональным отношением к предмету и ситуации речи.
Значение неодобрения в границах синтаксического фразеологизма является выражением целого диапазона оттенков: осуждения, порицания, неудовлетворенности, негативного и отрицательного отношения (оценочного значения) говорящего к действительности.
«Неодобрение выражается конкретно, разнообразно, экспрессивно, а зачастую и эмоционально» [9, с. 118]. Неодобрение в составе синтаксического фразеологизма переплетается с эмоциональной оценкой и экспрессией. Заключая отрицательные эмоции, не выраженные формальными средствами, синтаксические фразеологизмы типов Нашел, кого слушать!, Что за друг!, Хорош друг!, Тоже мне друг!, Ох уж эти мне экзамены! реализуют значение иронического неодобрения.
В синтаксическом фразеологизме неодобрение заключено не в каком-то отдельном компоненте синтаксического фразеологизма, а в построении конструкции, во взаимодействии с контекстом, интонации и др. Выражается неодобрение в структуре синтаксических фразеологизмов экспрессивно. Средствами выражения неодобрения в синтаксических фразеологизмах являются: модель построения синтаксического фразеологизма, лексическое наполнение переменного компонента и контекста, интонация, словообразовательные особенности переменного компонента. Для каждого типа синтаксических фразеологизмов характерен определенный набор средств создания неодобрения.
Синтаксические фразеологизмы типов Хорош друг!, Буду я тебя слушать!, Нашел, кого слушать! и др. реализуют значение неодобрения за счет структуры, предполагающей наличие в препозиции постоянного компонента с ложной положительной оценкой. При таком порядке слов синтаксические фразеологизмы реализуют значения неодобрения, отрицательной оценки предмета и ситуации речи. В синтаксических фразеологизмах представленных моделей неодобрение реализуется за счет контекста, который поясняет и конкретизирует значение неодобрения.
Синтаксические фразеологизмы содержат имплицитно выраженную оценку и отношение к си-
туации или предмету речи, отрицание представленной информации, несоответствие объектов заявленным качествам и т. д. В их структуре отрицательная оценка не выражена общеоценочным словом плохо или его синонимами.
Согласно шкале оценки «хорошо» / «нормально» / «плохо» в структуре синтаксического фразеологизма типа Хорош друг! присутствует краткое прилагательное хорош, выражающее в высшей степени положительный признак. Хороший -'вполне положительный; такой, какой должен быть, нужен, необходим; обладающий каким-либо или большим преимуществом среди других таких же'. Формально конструкция соответствует в высшей степени положительному признаку. Однако, исследуя контекст, в котором употребляется заявленная конструкция, высший положительный признак стоит классифицировать как низшее положение шкалы оценки, то есть «плохой». Ср.:
1) Хорош губернатор, на воровском жаргоне балакает, у нас вообще сверху видят, кто там князьки местные? (Коммерсантъ, 2017.06.05);
2) Счета у него заграничные, недвижимость зарубежная, хорош коммунист - защитник угнетенных (Коммерсантъ, 2018.02.05).
Формально переменные компоненты губернатор, коммунист наделены положительными признаками: губернатор - 'начальник какой-нибудь большой административно-территориальной единицы' [14, с. 152]; коммунист - 'член коммунистической партии, приверженец идей коммунизма' [14, с. 288]. В контексте им присваиваются отрицательные признаки, так как в первом предложении употреблены слова со сниженной стилистической окраской воровской жаргон, балакает. Во втором предложении объект оценки понимается как негативный, так как налицо несоответствие его статуса тому, чем он обладает: заграничные счета, зарубежная недвижимость. При этом предложение имеет инверсированный порядок слов: счета у него заграничные, недвижимость зарубежная, что также способствует усилению негативного оценочного значения. Переменный компонент, являющийся семантически свободным, изначально не несет оценочного значения, становится таковым только в структуре синтаксического фразеологизма и контексте. Синтаксический фразеологизм данного типа характеризуется асимметрией между структурой и значением [22, с. 126].
Синтаксический фразеологизм Хорош друг! реализует неодобрительное отношение к предмету речи и в таком контексте: Хорош Трамп, продол-
жает недружественную политику. А ведь обещал сближение, деньги собирался экономить. Так нет, расширяет военное присутствие в Европе (Коммерсантъ, 13.02.2018). Значение неодобрения реализуется за счет порядка следования компонентов, лексического наполнения переменного компонента, ложного положительного значения постоянного компонента и контекста. Без контекста и при обратном порядке слов Трамп хорош негативное значение не реализуется. Контекст играет решающую роль при описании данного синтаксического фразеологизма, так как в нем объясняется причина отрицательного отношения к предмету речи. Синтаксический фразеологизм данного типа, как и другие, функционирует в контексте, поэтому именно в нем реализуется оценочное значение. Исследуемые конструкции обладают максимальной структурной сжатостью, поэтому выражение ими оценочного значения можно установить только при наличии контекста.
Постоянный компонент может быть выражен знаменательными и незнаменательными частями речи, подвергающимися десемантизации и де-грамматикализации. Знаменательные части речи в составе постоянного компонента часто меняют свое значение на противоположное, таким образом, например, происходит реализация значения негативной оценки или отрицания.
«Отрицательно-неодобрительное общее значение в соединении с инфинитивом» [9, с. 122] и модальная оценка неодобрения / осуждения выражается в синтаксических фразеологизмах типа Нашел, кого слушать! за счет десемантизации опорного компонента, лексического наполнения переменного компонента и контекста, порядка следования компонентов. Ср.: Нашли о чем спрашивать у филолога, который не рулит (Комсомольская правда, 2006.08.08); Ольга мысленно прокляла себя. Нашла о чем говорить (Е. Романова). В современном русском языке функционирует разновидность модели построения данных синтаксических фразеологизмов, в которой постоянный компонент представлен словом с ложной положительной оценкой: Дело прошлое, пойду я, не надо из меня «клоуна» делать, так бы любой поступил, тоже мне - нашли героя... (Комсомольская правда, 2011.12.11). В них отрицается не действие, выраженное инфинитивом, а объект действия, его характеристика и т. д. Глагол найти в данных синтаксических фразеологизмах не имеет прямого лексического значения, употребляется только для реализации неодобрения, отрицательной оценки и ее усиления. Значения, реализуемые
в синтаксическом фразеологизме, выражены имплицитно, они подразумеваются говорящим.
Переменный компонент герой имеет значение 'человек, совершающий подвиги, необычный по своей храбрости, доблести, самоотверженности; тот, кто привлек к себе внимание (чаще о том, кто вызывает восхищение, подражание)' [14, с. 132]. Данное слово имеет оценку «хороший», однако в структуре синтаксического фразеологизма подвергается иронической оценке.
Важно обратить внимание на такое функционирование синтаксического фразеологизма, как Герой нашелся (пример - А. У.), когда постоянный компонент, занимающий обычно препозицию, находится в постпозиции. Таким сочетанием глагола в форме прошедшего времени и лексически варьируемого свободного компонента нейтрализуется значение последнего. Ср.: Помощничек нашелся! (Советский спорт, 2013.07.22).
В подобных синтаксических фразеологизмах переменный компонент представляет собой уже изначально стилистически сниженное имя существительное - слово помощничек. Образованное от помощник при помощи суффикса ек, оно реализует значение пренебрежительности, неодобрения.
Неодобрение, реализуемое с помощью словообразовательных особенностей переменного компонента, является распространенным явлением, которое можно проследить в синтаксических фразеологизмах различного типа. Ср.: «Тоже мне, работничек», - усмехнулся про себя Химин (А. Маринина); «Нашел работенку, тоже мне! Это ж света белого не видеть!» (А. Моторов); Что за народец, не только мальчишки, но и девчонки, собраны были под одной крышей - это нужно было видеть! (Комсомольская правда, 2014); Что за дурацкая интеллигентщина? (Е. Гришковец).
Переменные компоненты работничек, работенка, народец, интеллигентщина за счет словообразовательных особенностей приобретают сниженную стилистическую окраску. При этом модели построения синтаксических фразеологизмов имеют значение негативной оценки предмета речи, использование подобных переменных компонентов усиливает значение неодобрения.
Синтаксические фразеологизмы могут реали-зовывать целый спектр модальных репрезентаций, включающий презрение, уничижение, пренебрежение, оскорбление, порицание, осуждение, упрек, общим для которых является признание обстоятельства как несущественного. При этом слова в составе переменного компонента синтак-
сического фразеологизма и контекста могут иметь стилистические пометы, указывающие на эмоциональную окраску презр., уничиж., пренебр., сопровождающиеся пометами бран., ирон., шутл. и т. д. Это характерно для большого количества синтаксических фразеологизмов, реализующих значение неодобрения. Ср.: Буду я еще нервы трепать за эту мизерную зарплату... (Комсомольская правда, 2002); Как же, признается она. Нашли дуру. Вчера, когда Киреева возвращалась после чаепития от Буровой и поднималась по запасной лестнице с четвертого на пятый, на площадке между этажами решила постоять у окошка и покурить (М. Зосимкина, 2015); Не стыдно? Охота тебе позориться? (А. Кучаев); И охота вам после уроков на стройке вкалывать? (Комсомольская правда, 2003.04.04); Тоже мне, еще один показушник, будто не может ездить в нормальном, современном автомобиле... (С. Лукь-яненко); Что за чушь у вас пишут?! (Комсомольская правда, 2014).
Слова в составе переменного компонента и контекста в приведенных конструкциях имеют разные пометы: нервы трепать (разг., экспресс.), мизерный (разг.), дура (разг., бран.), позориться (разг.), вкалывать (разг., прост.), показушник (разг.), чушь (разг.).
По мнению М. В. Петрушиной [16], модальное значение неодобрения как дополнительный оттенок основного модального значения сочетается и взаимодействует с модальными аспектами предложения - объективным (реальным или ирреальным), субъективным (достоверность / недостоверность), внутрисинтаксическим.
Особенностью синтаксических фразеологизмов типов Ох уж эти мне экзамены!, Тоже мне помощник!, Охота тебе работать!, Нет чтобы помочь! и др. является возможность реализовывать значение неодобрения без наличия контекста. Ср.: 1) Ох уж эти русские! (Коммерсантъ, 05.01.2018); Ох уж эти мои друзья со своими разговорами о том, кто кого сделал на очередном перекрестке! (Коммерсантъ, 18.08.2017); Ох уж эти понты! (Комсомольская правда, 21.04.2018); 2) Охота тебе лезть на рожон (Т. Устинова); И охота вам после уроков на стройке вкалывать? (Комсомольская правда, 2003.04.04); 3) Нет чтобы остановиться вовремя (Е. Гришковец); Нет чтобы проверить! (Комсомольская правда, 2012). Значение неодобрения реализуется за счет десемантизации опорного компонента, порядка следования компонентов, идеоматизации конструкции. Значение синтаксического фразеологизма не выводится из
значения входящих в него компонентов. Приведенные фразеологизмы обладают смысловой неразложимостью, максимальной смысловой наполненностью в сжатой структуре. Синтаксические фразеологизмы Ох уж эти русские! (Коммерсантъ, 05.01.2018); Ох уж эти понты! (Комсомольская правда, 21.04.2018) за счет идеоматизации, семантической целостности могут использоваться в качестве заголовков газетных статей.
Указанные выше условия делают возможным реализацию значения неодобрения без наличия контекста и в синтаксических фразеологизмах типа Тоже мне помощник!: Тоже мне Куклачев! (Литературная газета, 18.04.2018); Тоже мне проблема (М. Трауб). Однако значение некоторых построений невозможно определить без контекста. Ср.: Знаков различия не знает, тоже мне разведчик! (К. Феоктистов); Нет, я тебя не осуждаю, так что перестань себя бичевать. Тоже мне виноватый! Тебя государство облапошило, все вклады твои забрало и на ветер пустило - а ты сидишь и переживаешь, что чемодан еще в придачу им не отдал? (А. Грачев). Показатели неодобрения, негативной оценки находятся в контексте, тем самым в составе переменного компонента слово разведчик оценивается негативно (плохой разведчик, так как не знает знаков различия), а общепринятое значение слова виноватый вовсе отрицается (невиноватый, так как сам является обманутым).
В синтаксических фразеологизмах типов Какой там друг!, Что за ерунда!, Тоже мне друг! и др. в качестве постоянного компонента используются «прономинальные формальные компоненты составных аналитических частиц» [7, с. 5-6], что обусловливает риторическую структуру высказывания [5; 7]. «Ими выражается не только отрицательный, но и модально-оценочный смысл вне связи с остальным лексическим составом» [5, с. 21]. Ср.: Трое суток Виктор Юльевич не выходил из дома и не выпускал мать. Хлеба не было, но он говорил ей: «Мама, какой хлеб? У нас даже водки нет» (Л. Улицкая); «Пусть малец останется на перевале... Пусть для связи». / «Какой еще связи!» - Руслан был не в духе (В. Маканин); Тоже мне, полиция называется, ничего вы не знаете! (А. Маринина); Ну, что за глупости, папа! (М. Шишкин); Папа часто говорил о том, что не хочет, чтобы его похоронили в земле. «Ну что за радость знать, что ты не исчез вовсе, а лежишь где-то под двумя метрами песка и гниешь потихоньку? Да еще под камнем! Камни ведь клали на могилы, чтобы покойники не вылезали!»
(М. Шишкин). Подобные компоненты в составе синтаксического фразеологизма являются следствием компрессии, они являются максимально информационно наполненными, так как в них заключено содержание неназванного высказывания.
Субъективно-модальное значение неодобрения выражается синтаксическими и словесными средствами, интонация при этом усиливает это значение и осложняет его дополнительными оттенками: подчеркивается ирония, неодобрение, интенсивность оценки, выделяется какой-либо компонент и т. д. При анализе синтаксических фразеологизмов справедливым считается положение Д. Н. Шмелева о том, что «употребление слова в интонационно обусловленной конструкции в отдельных случаях способствует возникновению у слова нового значения» [25, с. 317]. Распространенным типом интонационных конструкций в синтаксических фразеологизмах является ИК-7, употребляющийся при возникновении у высказывания дополнительных семантических оттенков, свидетельствующий о наличии отрицательного, негативного значения, значения невозможности, нежелательности и т. д. Однако при исследовании синтаксических фразеологизмов письменных текстов интонация не является определяющим механизмом создания модального значения неодобрения, так как синтаксические фразеологизмы, вовлекаясь в сферу письменной речи, функционируют в контексте.
Синтаксические фразеологизмы в современном русском языке имеют закрепленное значение, которое реализует каждая из моделей построения. В зависимости от порядка компонентов, контекста, лексического наполнения переменного компонента, словообразовательных особенностей переменного компонента к основному значению синтаксического фразеологизма добавляются оттенки значения, в том числе значение неодобрения. Неодобрение связано с ложной положительной оценкой предмета речи, ситуации и может считаться проявлением речевой агрессии, показателем которой становится лексическое наполнение высказывания.
Библиографический список
1. Величко, А. В. Предложения фразеологизирован-ной структуры в русском языке [Текст] : монография / А. В. Величко. - М. : МАКС Пресс, 2016. - 411 с.
2. Герасименко, И. А. Разговорные единицы в дискурсе современной мультипликации [Текст] / И. А. Герасименко // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект. Материалы XII Международной научной конференции (Владимир, 26-28 сентября 2017 года), посвящённой 65-летию кафедры
русского языка. - Владимир : Транзит-ИКС, 2017. -С. 105-109.
3. Ефремова, Т. Ф. Современный словарь русского языка три в одном: орфографический, словообразовательный, морфемный [Текст] : около 20 000 слов, около 1200 словообразовательных единиц. - М. : АСТ, 2010. - 699 с.
4. Канафьева, А. В. Мотивация отрицания в вопросительно-исторических конструкциях [Текст] / А. В. Канафьева // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект. Материалы XII Международной научной конференции (Владимир, 26-28 сентября 2017 года), посвящённой 65-летию кафедры русского языка. - Владимир : Транзит-ИКС, 2017. -С. 190-196.
5. Канафьева, А. В. Отрицание: варианты форм и вариации смысла [Текст] / А. В. Канафьева // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. - 2018. - № 2. -С. 19-25.
6. Лагузова, Е. Н. Синтаксические фразеологизмы с союзом хоть в современном русском языке [Текст] / Е. Н. Лагузова, О. Н. Прокопова // Верхневолжский филологический вестник. - 2016. - № 2. - С. 8-10.
7. Лекант, П. А. Аналитизм в категории русских частиц [Электронный ресурс] / П. А. Лекант // Электронный журнал «Вестник МГОУ». - 2013. - № 1. -Режим доступа: www/evestmk-mgou.ru
8. Лекант, П. А. Категория рационального и эмоционального в русском языке и культуре речи [Текст] / П. А. Лекант // Вестник МГОУ Серия «Русская филология». - 2012. - № 5. - С. 44-48.
9. Лекант, П. А. Очерки по грамматике русского языка [Текст] / П. А. Лекант. - М. : Издательство МГОУ, 2002. - 312 с.
10. Маркелова, Т. В. Оценочная семантика как область сопряжения языковой и медийной картин мира [Текст] / Т. В. Маркелова // Семантика и функционирование языковых единиц в разных типах речи : сб.ст.по материалам международной научной конференции. - Ярославль : РИО ЯГПУ 2016. - С. 15-39.
11. Маркелова, Т. В. Прагматика и семантика средств выражения оценки в русском языке [Текст] / Т. В. Маркелова. - М. : МГПУ Ивана Фёдорова, 2013. - 357 с.
12. Меликян, В. Ю. Синтаксический фразеологический словарь русского языка [Текст] / В. Ю. Меликян. - М. : Флинта, 2013. - 400 с.
13. Нагорный, И. А. Коммуникативно-прагматические свойства русских частиц: особенности отражения коммуникационных процессов [Текст] / И. А. Нагорный // Научные ведомости. Серия Гуманитарные науки. - 2017. - № 14 (263). - Вып. 34. -С. 26-33.
14. Ожегов, С. И. Словарь русского языка [Текст] / под ред. Н. Ю. Шведовой. - 22-е изд., стер. -М. : Русский язык, 1990. - 924 с.
15. Падучева, Е. В. О семантике синтаксиса [Текст] / Е. В. Падучева. - М. : ЛИБРОКОМ, 2016. - 296 с.
16. Петрушина, М. В. Модальное значение неодобрения и его речевая реализация [Текст] / М. В. Петрушина. - М., 2005. - 257 с.
17. Посиделова, В. В. Проблемы синтаксической фразеологизации в системе русского языка [Текст] / В. В. Посиделова // Филологические науки в России и за рубежом: материалы Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, февраль 2012 г.). - СПб. : Реноме, 2012. - С. 168-170.
18. Русская грамматика [Текст] : в 2 т. / гл. ред. Н. Ю. Шведова. - М. : Наука, 1980. - Т. II. - 710 с.
19. Современный русский язык. Синтаксическая фразеология [Текст] / В. Ю. Меликян. - М. : Флинта : Наука, 2014. - 231 с.
20. Современный толковый словарь русского языка [Текст] / гл. ред. С. А. Кузнецов. - СПб. : Норинт, 2001.
21. Ушаков, Д. Н. Большой толковый словарь современного русского языка. 18 0000 слов и словосочетаний [Текст] / Д. Н. Ушаков. - М. : Альта-Принт, 2005. - 1240 с.
22. Ушакова, А. П. Синтаксические фразеологизмы типа Хорош друг! в современном русском языке / А. П. Ушакова // Семантика и функционирование языковых единиц в разных типах речи: сборник статей по материалам международной конференции. - Ярославль : РИО ЯГПУ, 2016. - С. 124-130.
23. Шведова, Н. Ю. Очерки по синтаксису разговорной речи / Н. Ю. Шведова // РАН Институт русского языка. - М. : Азбуковник, 2003. - 378 с.
24. Шмелёв, Д. Н. О связанных синтаксических конструкциях в русском языке [Текст] / Д. Н. Шмелёв // Избранные труды по русскому языку. - М. : Языки славянской культуры, 2002. - С. 413-439.
25. Шмелёв, Д. Н. Экспресссивно-ироническое выражение отрицания и отрицательной оценки в современном русском языке [Текст] / Д. Н. Шмелёв // Избранные труды по русскому языку. - М. : Языки славянской культуры, 2002. - 888 с. - С. 311-336.
26. Элатик, А. А. Элементы разговорного синтаксиса в языке современных российских электронных СМИ [Текст] / А. А. Элатик // Филологические науки. Вопросы теории и практики : научн.-теорет. и прикладной журн. - 2016. - № 10. - Ч. 3. - С. 161-168.
27. Baker, C.-L. Double negatives // Lingvistic in-qury 1, 1970.
28. Leech, G. N. Principles of pragmatics / G. N. Leech. - L., NY., 1983. - 250 рр.
29. Jespersen, O. The Plilosophy of Grammar. -London : New York, 1929. - P. 129-130.
Bibliograficheskij spisok
1. Velichko, A. V Predlozhenija frazeologizirovannoj struktury v russkom jazyke [Tekst] : monografija / A. V. Velichko. - M. : MAKS Press, 2016. - 411 s.
2. Gerasimenko, I. A. Razgovornye edinicy v diskurse sovremennoj mul'tiplikacii [Tekst] / I. A. Gerasimenko //
Jazykovye kategorii i edinicy: sintagmaticheskij aspekt. Materialy XII Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii (Vladimir, 26-28 sentjabrja 2017 goda), posvjashhjonnoj 65-letiju kafedry russkogo jazyka. - Vladimir : Tranzit-IKS, 2017. - S. 105-109.
3. Efremova, T. F. Sovremennyj slovar' russkogo jazyka tri v odnom: orfograficheskij, slovoobrazovatel'nyj, morfemnyj [Tekst] : okolo 20 000 slov, okolo 1200 slovoobrazovatel'nyh edinic. - M. : ACT, 2010. - 699 s.
4. Kanafeva, A. V Motivacija otricanija v vopros-itel'no-istoricheskih konstrukcijah [Tekst] / A. V. Kanafeva // Jazykovye kategorii i edinicy: sintag-maticheskij aspekt. Materialy XII Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii (Vladimir, 26-28 sentjabrja 2017 goda), posvjashhjonnoj 65-letiju kafedry russkogo jazyka. - Vladimir : Tranzit-IKS, 2017. - S. 190-196.
5. Kanafeva, A. V. Otricanie: varianty form i variacii smysla [Tekst] / A. V. Kanafeva // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Serija: Russkaja filologija. - 2018. - № 2. - S. 19-25.
6. Laguzova, E. N. Sintaksicheskie frazeologizmy s sojuzom hot' v sovremennom russkom jazyke [Tekst] / E. N. Laguzova, O. N. Prokopova // Verhnevolzhskij filo-logicheskij vestnik. - 2016. - № 2. - S. 8-10.
7. Lekant, P. A. Analitizm v kategorii russkih chastic [Jelektronnyj resurs] / P. A. Lekant // Jelektronnyj zhurnal «Vestnik MGOU». - 2013. - № 1. - Rezhim dostupa: www/evestnik-mgou.ru
8. Lekant, P. A. Kategorija racional'nogo i jemocion-al'nogo v russkom jazyke i kul'ture rechi [Tekst] / P. A. Lekant // Vestnik MGOU. Serija «Russkaja filologija». - 2012. - № 5. - S. 44-48.
9. Lekant, P. A. Ocherki po grammatike russkogo jazyka [Tekst] / P. A. Lekant. - M. : Izdatel'stvo MGOU, 2002. - 312 s.
10. Markelova, T. V Ocenochnaja semantika kak ob-last' soprjazhenija jazykovoj i medijnoj kartin mira [Tekst] / T. V. Markelova // Semantika i funkcionirovanie jazykovyh edinic v raznyh tipah rechi : sb.st.po materi-alam mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. - Jaroslavl' : RIO JaGPU, 2016. - S. 15-39.
11.Markelova, T. V Pragmatika i semantika sredstv vyra-zhenija ocenki v russkom jazyke [Tekst] / T. V Markelova. -M. : MGPU Ivana Fjodorova, 2013. - 357 s.
12. Melikjan, V. Ju. Sintaksicheskij frazeologicheskij slovar' russkogo jazyka [Tekst] / V. Ju. Melikjan. - M. : Flinta, 2013. - 400 s.
13. Nagornyj, I. A. Kommunikativno-pragmaticheskie svojstva russkih chastic: osobennosti otrazhenija kommu-nikacionnyh processov [Tekst] / I. A. Nagornyj // Nauchnye vedomosti. Serija Gumanitarnye nauki. - 2017. - № 14 (263). - Vyp. 34. - S. 26-33.
14. Ozhegov, S. I. Slovar' russkogo jazyka [Tekst] / pod red. N. Ju. Shvedovoj. - 22-e izd., ster. - M. : Russkij jazyk, 1990. - 924 s.
15. Paducheva, E. V. O semantike sintaksisa [Tekst] / E. V Paducheva. - M. : LIBROKOM, 2016. - 296 s.
16. Petrushina, M. V. Modal'noe znachenie neodobrenija i ego rechevaja realizacija [Tekst] / M. V. Petrushina. - M., 2005. - 257 s.
17. Posidelova, V. V Problemy sintaksicheskoj frazeologizacii v sisteme russkogo jazyka [Tekst] / V. V Posidelova // Filologicheskie nauki v Rossii i za rubezhom: materialy Mezhdunar. nauch. konf. (g. Sankt-Peterburg, fevral' 2012 g.). - SPb. : Renome, 2012. -S. 168-170.
18. Russkaja grammatika [Tekst] : v 2 t. / gl. red. N. Ju. Shvedova. - M. : Nauka, 1980. - T. II. - 710 s.
19. Sovremennyj russkij jazyk. Sintaksicheskaja frazeologija [Tekst] / V. Ju. Melikjan. - M. : Flinta : Nauka, 2014. - 231 s.
20. Sovremennyj tolkovyj slovar' russkogo jazyka [Tekst] / gl. red. S. A. Kuznecov. - SPb. : Norint, 2001.
21. Ushakov, D. N. Bol'shoj tolkovyj slovar' sovremennogo russkogo jazyka. 18 0000 slov i slovosochetanij [Tekst] / D. N. Ushakov. - M. : Al'ta-Print, 2005. - 1240 s.
22. Ushakova, A. P. Sintaksicheskie frazeologizmy tipa Horosh drug! v sovremennom russkom jazyke / A. P. Ushakova // Semantika i funkcionirovanie jazykovyh edinic v raznyh tipah rechi: sbornik statej po materialam mezhdunarodnoj konferencii. - Jaroslavl' : RIO JaGPU, 2016. - S. 124-130.
23. Shvedova, N. Ju. Ocherki po sintaksisu razgovornoj rechi / N. Ju. Shvedova // RAN Institut russkogo jazyka. - M. : Azbukovnik, 2003. - 378 s.
24. Shmeljov, D. N. O svjazannyh sintaksicheskih konstrukcijah v russkom jazyke [Tekst] / D. N. Shmeljov // Izbrannye trudy po russkomu jazyku. -M. : Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2002. - S. 413-439.
25. Shmeljov, D. N. Jekspresssivno-ironicheskoe vyrazhenie otricanija i otricatel'noj ocenki v sovremennom russkom jazyke [Tekst] / D. N. Shmeljov // Izbrannye trudy po russkomu jazyku. - M. : Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2002. - 888 s. - S. 311-336.
26. Jelatik, A. A. Jelementy razgovornogo sintaksisa v jazyke sovremennyh rossijskih jelektronnyh SMI [Tekst] / A. A. Jelatik // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki : nauchn.-teoret. i prikladnoj zhurn. -2016. - № 10. - Ch. 3. - S. 161-168.
27. Baker, C.-L. Double negatives // Lingvistic in-qury 1, 1970.
28. Leech, G. N. Principles of pragmatics / G. N. Leech. - L., NY., 1983. - 250 rr.
29. Jespersen, O. The Plilosophy of Grammar. -London : New York, 1929. - P. 129-130.
Reference List
1. Velichko A. V Sentences of phrazeological structures in Russian : monograph /A. V Velichko. - M. : MAKS Press, 2016. - 411 pages.
2. Gerasimenko I. A. Colloquial units in a discourse of modern animation / I. A. Gerasimenko // Language categories and units: syntagmatic aspect. Materials of the XII International scientific conference (Vladimir, on Septem-
ber 26-28, 2017) devoted to the 65 anniversary of the Department of Russian. - Vladimir : Transit IKS, 2017. -Page 105-109.
3. Efremova T. F. The modern dictionary of Russian three in one: spelling, word-formation, morphemic : about 20 000 words, about 1200 word-formation units. - M. : ACT, 2010. - 699 pages.
4. Kanafieva A. V Motivation of denial in interrogative and historical constructions / A. V Kanafieva // Language categories and units: syntagmatic aspect. Materials of the XII International scientific conference (Vladimir, on September 26-28, 2017) devoted to the 65 anniversary of department of Russian. - Vladimir: Transit IKS,
2017. - Page 190-196.
5. Kanafieva A. V. Denial: options of forms and variation of sense /A. V Kanafieva // Bulletin of Moscow State Regional University. Series: Russian philology. -
2018. - No. 2. - Page 19-25.
6. Laguzova E. N. Syntactic phraseological units with the conjunction though in modern Russian / E. N. Laguzova, O. N. Prokopova // Vekhnevolzhsky Philological Bulletin. - 2016. - No. 2. - Page 8-10.
7. Lekant P. A. Analitizm in category of the Russian particles [An electronic resource] / P. A. Lekant // Bulletin of MSRU Online magazine. - 2013. - No. 1. - Access mode: www/evestnik-mgou.ru
8. Lekant P. A. Rrational and emotional Category in Russian and the standard of speech / P. A. Lekant // Bulletin of MSRU. Russian Philology series. - 2012. - No. 5. -Page 44-48.
9. Lekant P. A. Essays on grammar of Russian / ItePm. A. Lekant. - M. : MSRU Publishing House, 2002. - 312 pages.
10. Markelova T. V Estimated semantics as field of interface of language and media pictures of the world / T. V. Markelova // Semantics and functioning of language units in different types of the speech: articles on materials of the international scientific conference. - Yaroslavl : RIO YSPU, 2016. - Page 15-39.
11. Markelova T. V. Pragmatics and semantics of means of assessment expression in Russian / T. V. Markelova. - M. : Ivan Fyodorov's MSPU, 2013. -357 pages.
12. Melikyan V Yu. Syntactic phraseological dictionary of Russian / V Yu. Melikyan. - M. : Flinta, 2013. - 400 pages.
13. Nagorny I. A. Communicative and pragmatical properties of the Russian particles: features of reflection of communication processes / I. A. Nagorny // Scientific notes. Series Humanities. - 2017. - No. 14 (263). - Issue 34. - Page 26-33.
14. Ozhegov S. I. The dictionary of Russian / under the editorship of N.Yu. Shvedova. - 22nd edition. - M. : Russky Yazyk, 1990. - 924 pages.
15. Paducheva E. V On semantics of syntax / E. V Paducheva. - M. : LIBROKOM, 2016. - 296 pages.
16. Petrushina,M. V Modal value of disapproval and its speech realization / M. V. Petrushina. - M, 2005. -257 pages.
17. Posidelova V. V Problems of a syntactic phraze-ologization in the system of Russian / V. V Posidelova//Philological sciences in Russia and abroad: materials of the International scientific conference (St. Petersburg, February, 2012). - SPb. : Renome, 2012. - Page 168-170.
18. Russian grammar: in 2 v. / editor-in-chief N. Yu. Shvedova. - M. : Nauka, 1980. - V. II. - 710 pages.
19. The modern Russian. Syntax phraseology / VYu. Melikyan. - M. : Flinta: Nauka, 2014. - 231 pages.
20. Modern explanatory dictionary of Russian / editor-in-chief S. A. Kuznetsov. - SPb. : Norint, 2001.
21. Ushakov D. N. Big explanatory dictionary of the modern Russian. 18 0000 words and phrases / D. N. Ushakov. - M. : Alta-Print, 2005. - 1240 pages.
22. Ushakova A. P. Syntax phraseological units of type Khorosh drug! in the modern Russian / A. P. Ushakova // Semantics and functioning of language units in different types of the speech: the collection of articles on materials of the international conference. -Yaroslavl : RIO YSPU, 2016. - Page 124-130.
23. Shvedova N. Yu. Essays on syntax of informal conversation / N. Yu. Shvedova // RAS Institute of Russian. - M. : Azbukovnik, 2003. - 378 pages.
24. Shmeliov D. N. On connected syntax constructions in Russian / D. N. Shmeliov//selects on Russian. -M. : Yazyki Slavyanskoy Kultury, 2002. - Page 413-439.
25. Shmeliov D. N. Expressive-ironic expression of denial and the negative assessment in the modern Russian / D. N. Shmeliov // selecta on Russian. - M. : Yazyki Slavyanskoy Kultury, 2002. - 888 pages - Page 311-336.
26. Elatik A. A. Elements of speech syntax in language of the modern Russian electronic media / A. A. Elatik // Philological sciences. Questions of the theory and practice: scientific-applied magazine. - 2016. -No. 10. - P. 3. - Page 161-168.
27. Baker C.-L. Double negatives // Linguistic inqury 1, 1970.
28. Leech G. N. Principles of pragmatics / G. N. Leech. - L., NY., 1983. - 250 рр.
29. Jespersen O. The Philosophy of Grammar. -London : New York, 1929. - P. 129-130.
Дата поступления статьи в редакцию: 05.04.2018 Дата принятия статьи к печати: 16.05.2018
