CC BY
37
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
и уголовный процесс
С. И. ГИРЬКО,
главный научный сотрудник, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации НИИ ФСИН России Российская Федерации, 125130, г. Москва, ул. Нарвская, д. 15а, стр. 1 E-mail: syvorina959134@mail.ru
Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс.
ORCID 0000-0003-0344-0573 УДК 343.13
S. I. GIRKO,
Doctor of Law, Professor,
Honored Scientist of the Russian Federation,
Chief Scientific Officer
Research Institute of the Federal
Penitentiary Service
Russian Federation, 125130, Moscow,
Narvskaya St., 15A, p. 1
E-mail: syvorina959134@mail.ru
Scientific specialty: 12.00.09 - Criminal Trial.
Дата поступления: 21 апреля 2020 г.
Дата принятия статьи в печать: 25 сентября 2020 г.
Средства доказывания в условиях унифицированного досудебного производства
Means of evidence in a unified pre-trial procedure
Аннотация
Постановка проблемы: в данной статье рассматривается проблема дифференциации процессуальной формы досудебной подготовки материалов. Пройдя путь от фактического разделения процессуальных форм к двуединой уголовно-процессуальной форме досудебного производства в советском уголовном процессе, во многом схожих, но имеющих ряд незначительных отличий: дознания и предварительного следствия, законодатель в 80-е гг. прошлого века допустил в уголовный процесс протокольную форму досудебного производства по делам о преступлениях, распространив ее на небольшое количество очевидных и незначительных преступлений. Работа по ускоренной и упрощенной процедуре очень быстро была освоена правоприменителями, в основном милицией. Во всех указанных случаях субъект процессуального производства свои выводы должен был подтвердить соответствующей совокупностью фактических данных, источники которых на разных этапах развития уголовного судопроизводства допускал законодатель.
Annotation
The problem statement: this article deals with the problem of differentiation of the procedural form of pre-trial preparation of materials. Having passed the way from the actual separation of procedural forms to the dual criminal procedural form of pre-trial proceedings in the Soviet criminal process, which are largely similar, but have a number of minor differences: inquiry and preliminary investigation, the legislator in the 80's. in the last century, the criminal process allowed the Protocol form of pre-trial proceedings in cases of crimes, extending it to a small number of obvious and minor crimes. The work on the accelerated and simplified procedure was quickly mastered by law enforcement officers, mainly the police. In all these cases, the subject of procedural proceedings had to confirm their conclusions with a corresponding set of factual data, the sources of which at different stages of the development of criminal proceedings were allowed by the legislator. Hy-pothetically, for the most part they were simplified from the point of view of efficiency of fixing and
Гипотетически в своем большинстве они были упрощенными с точки зрения оперативности фиксации и процедурного оформления.
Цель настоящего исследования состоит в обосновании факта того, что законодатель указанные правовые решения принимал не спонтанно, а для ускорения процессуального оформления производств по делам об очевидных и не представляющих существенной опасности преступлениях. В статье автор на основе анализа положений российского уголовно-процессуального законодательства разных периодов (1923 г., 1960 г., 2001 г.) в части регламентации понятий «доказательство», «источник доказательства», правового положения дознания в сокращенной форме и предварительного расследования (дознания и предварительного следствия) приходит к выводу о том, что дифференциация процессуальной формы по Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации не является адекватной. В частности, для унифицированного дознания не завершено формирование имманентных ему источников доказательств, они не обособлены в соответствующем разделе кодекса. Предлагается решение названных проблем.
Методы: анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, постановка проблемы, построение гипотез, конкретизация, мониторинг, историография, историческая аналогия, сравнительно-правовой.
Вывод: дознание в ускоренной форме - процессуальная форма досудебного производства, во многом соответствуя характеристикам дифференциации, тем не менее нуждается в уточнениях: индивидуализации требует как сама система доказывания, так и средства доказывания - источники доказательственной информации, используемые именно в условиях данной процессуальной формы. Предлагается решение проблемы.
procedural design.
The purpose of this study is to substantiate the fact that the legislator did not make these legal decisions spontaneously, but to speed up the procedural registration of proceedings in cases of obvious and not significantly dangerous crimes. In the article, the author based on the analysis of the provisions of the Russian criminal procedure legislation of different periods (1923, 1960, 2001) in terms of regulating the concepts of "proof", "source of proof", the legal position of the inquiry in abbreviated form and preliminary investigation (inquiry and preliminary investigation), concludes that the differentiation of the procedural form under the Criminal procedure code of the Russian Federation is not adequate. In particular, for a unified inquiry, the formation of immanent sources of evidence has not been completed, and they are not separated in the relevant section of the code. A solution to these problems is proposed.
The methods: analysis, synthesis, comparison, abstraction, problem statement, hypothesis building, specification, monitoring, historiography, historical analogy, comparative law.
The conclusion: inquiry in accelerated form -procedural form of pretrial proceedings, largely matching the characteristics of differentiation, however, needs to be clarified: individualization requires as the system of proof and evidence the sources of evidence used in the terms of this procedure. A solution to the problem is proposed.
Ключевые слова: дифференциация процессуальной формы досудебного производства; унифицированное досудебное производство; доказательство; средства доказывания; источники доказательств; фактические данные; любые сведения.
Key words: differentiation of the procedural form of pre-trial proceedings; unified pre-trial proceedings; evidence; means of proof; sources of evidence; actual data; any information.
Одним из важнейших элементов системы процессуальной деятельности, связанной с доказыванием в уголовном судопроизводстве, являются источники, из которых субъект расследования получает информацию об обстоятельствах события прошлого, именуемые также средствами доказывания. Так, например, в Большом юридическом словаре под средствами доказывания понимаются «предусмотренные уголовно-про-
цессуальным законом способы получения фактических данных, подтверждающих или опровергающих существование фактов, интересующих суд» [1, ^ 584]. Кроме того, для наших дальнейших выводов имеет значение то, что указанный словарь к средствам доказывания относит также и «объяснение сторон и третьих лиц».
При этом заметим, что целью настоящего исследования является характеристика
160
и оценка адекватности правового закрепления источников доказательственной информации в условиях унифицированного дознания на примере регламентированной Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации1 (далее — УПК РФ) процессуальной процедуры дознания в сокращенной форме (гл. 32.1).
Дознание в сокращенной форме, с нашей точки зрения, является образцом унифицированной процессуальной формы, имея в виду ускоренную процедуру его осуществления и использование упрощенных процессуальных средств, как правило, не связанных с производством следственных действий.
Однако все по порядку. Согласно действующему УПК РФ доказательствами признаются любые сведения, на основе которых субъект расследования в установленном процессуальном порядке устанавливает наличие обстоятельств, входящих в процесс доказывания. Излишне говорить, что он является абсолютно индивидуальным, исходя из категории уголовного дела и той процессуальной формы, в рамках которой производится досудебное производство.
Доказательство должно отвечать целому ряду признаков, которые называются в УПК РФ. Именно на их основе осуществляется оценка полученных сведений: относимость, допустимость и достоверность. Между тем среди них именно достоверность выполняет центральную роль, поскольку на основе указанного свойства, согласно закону, осуществляется оценка всей совокупности собранных доказательств по делу.
Таким образом, достоверность является основным качеством, которому должно отвечать доказательство, чтобы отражать сведения о фактах, или сами факты, характеризующие обстоятельства по делу.
Термин «достоверность» специалистами воспринимается неоднозначно. Так М. С. Строго-вич писал: «Мы вправе отождествлять понятия достоверность и истинность. Достоверный — это то же самое, что истинный, достоверность — это значит истинность» [10, с. 99—100].
Имеются и иные точки зрения о понятии «достоверность», которые отражены в трудах А. Р. Ратинова [6, с. 107], А. А. Эйсма-на [11, с. 92] и некоторых других специалистов. Не погружаясь в существо дискуссии, которая выходит за пределы задач нашего исследования, отметим лишь, что нам близка позиция, занятая М. С. Строговичем, тем более что она в полной мере совпадает с толкованием термина «доказательство», содержа-
щегося в справочной литературе разного периода. По мнению В. И. Даля, «достоверность — стоящий вероятия, вполне верный, истинный, несомненный» [2, с. 537], а по данным составителей советского толкового словаря, «достоверность — форма существования истины, обоснованной каким-либо способом (например, экспериментом, логическим доказательством), для познающего субъекта» [7, с. 414]. И наконец следует отметить, что «достоверность доказательств означает соответствие их действительности» [1, с. 180].
Однако вернемся к понятию доказательства, которое нашло закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве разных периодов становления и развития Российского государства.
Первая попытка кодификации российского уголовно-процессуального законодательства была предпринята 5 мая 1922 г., когда был принят первый УПК РСФСР, «который просуществовал всего один год»2.
15 февраля 1923 г. ВЦИК принял новый УПК РСФСР3 (далее - Кодекс). Согласно ст. 58 Кодекса «доказательствами являются показания свидетелей, заключения экспертиз, вещественные доказательства, протоколы осмотров и иные письменные документы, и личные объяснения обвиняемого» [8].
Согласно положениям Кодекса дознание по уголовным делам производилось органами дознания, к которым относились органы милиции и уголовного розыска. Предварительное следствие, соответственно, осуществлялось следователями, под которыми «подразумевались народные следователи, старшие следователи, состоявшие при губернских судах, следователи по важнейшим делам при Народном комиссариате юстиции и Верховном Суде РСФСР, а также следователи военных и военно-транспортных трибуналов». Именно на них Кодекс возлагал исключительное право производства следственных действий. Данные, полученные по их результатам, и являлись источниками доказательств по делам, по которым производилось предварительное следствие того времени (показания свидетелей, заключения экспертов, протоколы осмотров и. др.). Органы дознания имели право производить следственные действия только при получении согласия прокурора и в присутствии следователя.
Какими же средствами доказывания располагали органы дознания того времени? Ответ на этот вопрос содержала ст. 99 Кодекса, в кото-
1 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
2 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1922 г. [Электронный ресурс]. URL: https://studme.org/236562/pravo/ugolovno_ protsessualnnyy_kodeks_ (дата обращения: 08.04.2020) (утратил силу).
3 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. [Электронный ресурс]. URL: https://музейреформ.рф/ node/13986 (дата обращения: 08.04.2020) (утратил силу).
рои указывалось, что «при производстве дознаний могут быть опрашиваемы подозреваемые лица и свидетели». Обыски, выемки, осмотры и освидетельствования также входили в число процессуальных средств при производстве дознания, но только в тех случаях, когда «имелись достаточные основания полагать, что следы преступления и другие вещественные доказательства могли быть уничтожены или скрыты». О таких действиях органы дознания незамедлительно сообщали прокурору. Механизм подобных взаимоотношений между органами милиции и прокуратуры был отрегулирован достаточно четко, поэтому можно с уверенностью считать, что органы дознания обладали такими полномочиями.
Подследственность органов дознания также была определена достаточно конкретно — преступления с максимальной санкцией «до 1 года лишения свободы».
Законодатель того времени не смешивал между собой процессуальные формы дознания и предварительного следствия, начиная с того, что обе процедуры регламентировались самостоятельными главами Кодекса: гл. VIII «О дознании» и гл. IX «Общие условия производства предварительного следствия». По ним существовали обособленные системы доказывания, средства доказывания, по которым были достаточными для процессуального производства и являлись основанием для дальнейших процессуальных действий прокурора и суда. Так, согласно Кодексу прокурор, получив материалы дознания, рассматривал их с точки зрения «достаточной выясненности дела» и постановлял о «предании обвиняемого суду», а народный судья при поступлении дела от органов дознания «вносил дело в судебное заседание для рассмотрения по существу». Суд впоследствии «постановлял приговор».
Заметим, что Кодекс не содержал дефиниции, раскрывающей содержание понятия «доказательство», что, по нашему мнению, не способствовало более точному восприятию указанного правового института.
Исследование показало, что появление пресловутой двуединой уголовно-процессуальной формы предварительного расследования, включающей дознание и предварительное следствие и опирающейся на единую систему доказывания, ликвидация унифицированного досудебного производства, уточнение понятийного аппарата формирования доказательств и их источников произошли с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса РСФСР4
4 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. (утратил силу) // Ведомости Верховного Совета РСФСР.
1960. № 40. Ст. 592.
(далее — Кодекс) Законом РСФСР от 27 октября 1960 г.
Кодекс впервые закрепил понятие доказательства, под которым стали пониматься «любые фактические данные», на основании которых субъекты расследования и суд устанавливали обстоятельства, имеющие значение для дела. Глава 5 Кодекса была целиком посвящена доказательствам.
Так, в Современном толковом словаре русского языка понятие «факт» (от лат. factum — сделанное) означает истинное событие, реальное происшествие или явление, под «фактическими данными» понимается «отражающее действительное состояние чего-либо, соответствующее фактам» [8, с. 886].
С момента принятия Кодекс не допускал унификации процессуальной формы, регламентировав схожие, как близнецы братья, процедуры дознания и предварительного следствия, которые, опираясь на единую систему доказывания, руководствовались единым порядком производства следственных и процессуальных действий, применяя схожий порядок расследования по уголовным делам различных категорий сложности и тяжести.
Единственное отступление в Кодексе было сделано для этапа рассмотрения заявлений и сообщений о преступлении, где до возбуждения уголовного дела, в целях более четкого уяснения обстоятельств преступления, субъектам расследования было разрешено истребовать необходимые материалы и получать объяснения, не производя следственных действий.
Можно ли воспринимать вышеназванные источники фактической информации в качестве самостоятельных средств доказывания? Полагаем, что вряд ли. Дело в том, что в случае, если проверка сообщения о преступлении приводила к принятию решения об отказе в возбуждении уголовного дела, то такие материалы не проверялись судом, на их основу не опиралось обвинение лица в преступлении. В редких случаях подобные источники информации, когда они содержали доказательственную информацию и по разным причинам были невосполнимы, признавались доказательствами как иные документы. Как правило, когда по результатам проверки возбуждалось уголовное дело, материалы доследственной проверки игнорировались и переоформлялись посредством проведения дополнительных следственных действий: опросы — допросами, акты исследований специалистов — заключениями судебных экспертиз, изъятия — обысками и выемками.
Интерпретируя вышеизложенную проблему, известный исследователь досудебного производства Ю. К. Якимович дал свою оценку условной дифференциации предварительного рас-
162
следования того времени, охарактеризовав его как крайне монолитное и практически не дифференцированное, при этом не обнаружив существенных отличий и в современной процедуре дознания и предварительного следствия. На вопрос: «Чем же сейчас отличается дознание от следствия?» — он ответил следующее: «Практически ничем» [12, с. 203—208].
Более того, не будет преувеличением отметить и то, что среди исследователей досудебного производства 60-х—70-х гг. прошлого века преобладали сторонники двуединой процессуальной формы, стремящиеся к наделению полномочиями органов предварительного следствия системы МВД и формированию в ведомстве самостоятельных следственных подразделений, что в конечно итоге и произошло.
Полагаем, что возможность реальной дифференциации процессуальной формы досудебного производства возникла только с введением в уголовное судопроизводство России протокольной формы досудебной подготовки материалов (протокольная форма), да и то не в ее начальный период, когда она была допущена сначала по делам в отношении хулиганства5, а потом — за мелкое хищение государственного или общественного имущества6. Реально протокольная форма заработала с расширением перечня преступлений, по которым она применялась, т. е. начиная с января 1985 г.7 Введение протокольной формы в Кодекс сопровождалось включением в него одноименных девятого раздела и главы 34. В последней были сформированы специфические и уникальные для названной унифицированной формы досудебного производства система доказывания и процессуальная процедура.
В частности, по таким делам в качестве средств получения сведений об обстоятельствах совершенного преступления были допущены: объяснения от правонарушителя, очевидцев и других лиц; истребование материалов, имеющих значение для рассмотрения дела в суде.
Необходимо помнить, что протокольная форма не являлась дифференцированной разновидностью предварительного расследования. Уголовное дело по материалам, представленным прокурору и переданным в суд, возбуждал судья. Как правило, на практике он в ходе судебного производства ограничивался источниками фактической информации протокольного производства, в которых прежде всего фиксировалось признание правонарушителем своей вины, а также сведения о преступлении и дру-
5 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1966. № 30. Ст. 595.
6 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1977. № 51. Ст. 1217.
7 Ведомости Верховного Совета СССР. 1985. № 4. Ст.56; Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1985. № 5. Ст. 163
гих обстоятельствах дела. Иными словами, источники сведений, допущенные в протокольное производство, являлись и средствами доказывания, на которые опирался суд, постановляя приговор.
Это же утверждение содержится и в исследовании, проведенном авторским коллективом, в котором делаются выводы: «...собирание доказательств осуществляется путем истребования от учреждений, предприятий, организаций, должностных лиц и граждан предметов и документов, получения объяснений, а также представления доказательств названными субъектами» [4, с. 22—23]; «.одним из основных способов получения фактических данных о преступлении и лице, его совершившем, при протокольной форме является получение объяснений от правонарушителя, очевидцев и других лиц». На эти же обстоятельства указывают авторы Комментария к УПК РСФСР [3, с. 484-486].
Необходимо отметить, что протокольная форма была освоена достаточно быстро правоприменителями. Такая процессуальная форма досудебного производства, позволявшая достаточно оперативно и эффективно справляться с оформлением материалов о массовых незначительных и очевидных преступлениях различными категориями сотрудников милиции, во многом способствовала тому, что вал преступности, пришедшийся на 90-е гг. прошлого века, удалось взять под контроль. Как представляется, задачи, стоявшие перед указанной процессуальной формой, были во многом реализованы. Данная проблема рассматривалась нами в предыдущих публикациях.
Полагаем, что, формируя правовую основу протокольной формы, законодатель совершенно справедливо выделил для регламентации этого процессуального института самостоятельный раздел Кодекса. Однако его обособление не было доведено до конца. Недостаток заключается в том, что источники фактической информации, индивидуализированные для данной процессуальной формы, не были закреплены в качестве полноценных доказательств, выполняющих роль таковых именно в рамках протокольной формы. Законодатель не вышел за пределы традиционных установок, сформировавшихся в советском, а затем и российском уголовном процессе, в частности консерватизма, в подходе к полноценной унификации процессуальных производств. К сожалению, при решении данной проблемы не был учтен ни опыт Российской империи в части регламентации полицейского дознания, ни зарубежный опыт унифицированных досудебных процедур, которые принципиально обособлены от правового порядка производства полноценного расследования.
Обратимся к современному состоянию упрощенного и ускоренного досудебного производства. Единственной формой такого процессуального производства, отвечающей необходимым требованиям, могло бы восприниматься, с нашей точки зрения, дознание в сокращенной форме. Необходимо отметить, что названная унифицированная процедура досудебного производства была введена в УПК спустя 15 лет, после прекращения процессуальной деятельности по протокольной форме. Это явилось ответом законодателя на постоянные запросы практических органов, прежде всего полиции, на поиск «правового инструмента» досудебного оформления дел об очевидных преступлениях, не представляющих значительной общественной опасности, не причинивших существенного вреда защищаемым законом интересам. И такой институт был регламентирован в главе 32.1 УПК РФ «Дознание в сокращенной форме».
В целом закрепленная в УПК унифицированная процессуальная форма во многом соответствует требованиям, предъявляемым к таким институтам, а также и международным стандартам подобных досудебных производств. В частности, для дознания в сокращенной форме сформирован индивидуализированный предмет доказывания, подследственность, особый процесс доказывания и иные принципиальные отличия процессуального производства.
На наш взгляд, существенным недостатком анализируемой процессуальной формы является то, что, как и в прошлом, законодатель воздерживался от закрепления за дознанием в сокращенной форме специфических, уникальных, имманентных только ему средств доказывания.
Отметим, что УПК заменил привычную и вполне содержательную формулировку, используемую для характеристики доказательства, — «фактические данные» на достаточно абстрактную — «любые сведения». Хотя и у подобных перемен есть свои сторонники [13, с. 51]. Тем не менее важна суть, а она осталась неизменной и заключается в том, что эти сведения должны содержать данные об обстоятельствах криминального события.
Что из числа источников «любых сведений» в своем активе имеет субъект дознания в сокращенной форме? И какими свойствами должны обладать указанные источники, чтобы их можно было рассматривать в качестве доказательств? Исследователь А. Б. Соловьев справедливо выразил устоявшееся в теории мнение о последнем обстоятельстве: «Отражаясь в окружающем мире, событие преступления порождает в нем многообразные отпечатки —
следы (на материальных объектах и в сознании причастных к событию лиц). Доказательственная ценность следов определяется тем, в какой мере отразились в них обстоятельства исследуемого события» [9, с. 18—19]. Добавим к этому, что следы на материальных объектах могут содержаться как на самих документах, на их поверхности (тогда они выступают в роли материальных носителей), так и крыться в их содержании (в этих случаях они выступают в роли интеллектуальных следоносителей). Это обстоятельство имеет значение только в одном случае — какому специальному исследованию необходимо подвергнуть документ, чтобы содержащаяся в нем или на его поверхности доказательственная информация была обнаружена и стала доступной.
На какие же самостоятельные источники сведений, не прибегая к производству следственных действий, можно рассчитывать при осуществлении дознания в сокращенной форме? Прежде всего к их числу относятся процессуальные средства, содержащиеся непосредственно в разделе УПК, посвященном названной процессуальной форме. Это объяснения от лиц, участвующих в деле. Закон разрешает использовать данные, полученные от них в качестве самостоятельных сведений, т. е. источников доказательств, и предписывает допрашивать их только при определенных обстоятельствах.
Полагаем, что объяснению, как источнику доказательств, который УПК нередко учитывает в качестве такового только, как иной документ, в рамках анализируемой процессуальной формы, может быть придан статус самостоятельного и полноценного средства доказывания.
От противников дифференциации следует ожидать возражения в части того, что в ходе опроса (получения объяснения) лицо не предупреждается об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, как это происходит во время следственного действия.
На этот вопрос в своей монографии исчерпывающе ответила О. А. Малышева, предложившая укрепить доказательственную силу сведений от «лиц, объяснения которых могут иметь значение для дела, предусмотрев в УПК предупреждение таковых об уголовной ответственности за отказ от дачи объяснения и за дачу заведомо ложного объяснения» [5, с. 107], одновременно предложив и внесение соответствующих изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации.
Далее УПК регламентирует право ограничиться заключениями специалистов и не инициировать производство судебных экспертиз также при определенных условиях. Полага-
164
ем, что названное средство доказывания также следует рассматривать в качестве имманентного дознанию в ускоренной форме.
Кроме того, закон предписывает «не производить иные следственные и процессуальные действия», когда сведения по делу содержатся в «материалах проверки сообщения о преступлении и соответствуют требованиям, предъявляемым к доказательствам». Полагаем, что основным таким требованием является достоверность добытых сведений.
О каких же источниках доказательствах идет в данном случае речь?
Согласно УПК РФ при проверке сообщения о преступлении субъекту расследования предоставлено право получать любые сведения, используя следующие процессуальные средства: объяснения участников; образцы для сравнительного исследования; документы и предметы; заключения судебных экспертиз и специалистов; протоколы осмотра документов, предметов, трупов; протоколы и акты освидетельствования, документальных проверок, ревизий, исследований документов, трупов; данные органов дознания по результатам исполнения поручений о проведении оперативно-розыскных мероприятий.
Список литературы:
1. Большой юридический словарь / под ред. А. Я. Сухарева, В. Г. Крутских. 2-е изд., пе-рераб. и доп. М., 2002.
2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 2006. Т. 1.
3. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / под ред. В. М. Савицкого, Б. Т. Безлепкина, П. С. Лупинской, И. Л. Петрухина. М., 1999.
4. Леконцев Ю. А., Власова Н. А., Зуев В. Л. Досудебная подготовка материалов в протокольной форме: практ. по-соб. М., 1991.
5. Малышева О.А. Возбуждение уголовного дела: теория и практика: монография. М., 2008.
6. Ратинов А Р. Вопросы познания в судебном доказывании. Советское государство и право. 1964. № 8.
7. Советский энциклопедический словарь. М., 1981.
8. Современный толковый словарь русского языка / гл. ред. С. А. Кузнецов. М., 2004.
9. Соловьев А. Б. Доказывание по Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (досудебные стадии): науч.-практ. пособ. М., 2003.
Полагаем, что вышеперечисленные источники сведений об обстоятельствах преступления позволяют, не прибегая к производству следственных действий, обнаружить и закрепить любые материальные, субъективные и интеллектуальные следы преступлений, производство по которым осуществляется в рамках дознания в ускоренной форме. Таким образом, было бы правильным закрепить их в специальных нормах главы 32.1 УПК РФ в качестве самостоятельных источников доказательств при производстве дознания в сокращенной форме, придав им тем самым статус средств доказывания в рамках названной унифицированной процессуальной формы досудебного производства. Кроме того, подобное решение позволит обеспечить реальную дифференциацию процессуальных форм в российском уголовном судопроизводстве.
В случае принятия концептуального подхода, изложенного нами, вышеперечисленные источники сведений об обстоятельствах преступления в формате предварительного расследования смогут по-прежнему выполнять роль «иных доказательств», когда в этом будет возникать необходимость.
References:
1.
Bol'shoj yuridicheskij slovar' / pod red.
A. Ya. Suhareva, V. G. Krutskih. 2-e izd., pere-rab. i dop. M., 2002.
Dal ' V. I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorussko-go yazyka: v 4 t. M., 2006. T. 1. Kommentarij k Ugolovno-processual'nomu kodeksu RSFSR / pod red. V. M. Savickogo,
B. T. Bezlepkina, P. S. Lupinskoj, I. L. Petruhi-na. M., 1999.
Lekoncev Yu. A, Vlasova N. A, Zuev V. L. Do-sudebnaya podgotovka materialov v protokol'noj forme: prakt. posob. M., 1991. Malysheva O. A. Vozbuzhdenie ugolovno-go dela: teoriya i praktika: monografiya. M., 2008.
Ratinov A. R. Voprosy poznaniya v sudebnom dokazyvanii. Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1964. № 8.
Sovetskij enciklopedicheskij slovar'. M., 1981. Sovremennyj tolkovyj slovar' russkogo yazyka / gl. red. S. A. Kuznecov. M., 2004. Solov 'ev A B. Dokazyvanie po Ugolovno-processual'nomu kodeksu Rossijskoj Federacii (dosudebnye stadii): nauch.-prakt. posob. M., 2003.
10. Strogovich M. S. Material'naya istina i sudeb-nye dokazatel'stva v sovetskom ugolovnom processe. M.,1955.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
9.
10. Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М.,1955.
11. Эйсман А. А. Соотношение истины и достоверности в уголовном процессе. Советское государство и право. 1966. № 6.
12. Якимович Ю. К. Дифференциация уголовного судопроизводства: проблемы и перспективы // Вестник удмуртского университета: экономика и право. 2013. Вып. 2.
13. Якимович Ю. К., Пан Т.Д. Досудебное производство по УПК Российской Федерации (участники досудебного производства, доказательства и доказывание, возбуждение уголовного дела, дознание и предварительное следствие). СПб., 2003.
11. Ejsman A. A. Sootnoshenie istiny i dostovernos-ti v ugolovnom processe. Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1966. № 6.
Yakimovich Yu. K Differenciaciya ugolovno-go sudoproizvodstva: problemy i perspektivy // Vestnik udmurtskogo universiteta: ekonomika i pravo. 2013. Vyp. 2.
Yakimovich Yu. K.., Pan T. D. Dosudebnoe proiz-vodstvo po UPK Rossijskoj Federacii (uchast-niki dosudebnogo proizvodstva, dokazatel'stva i dokazyvanie, vozbuzhdenie ugolovnogo dela, doznanie i predvaritel'noe sledstvie). SPb., 2003.
12.
13.
Для цитирования:
For citation:
Гирько С. И. Средства доказывания в условиях унифицированного досудебного производства // Труды Академии управления МВД России. 2020. № 3 (55). С. 158-165.
Girko S. I. Means of evidence in a unified pretrial procedure // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2020. № 3 (55). P. 158-165.
165
