CC BY
1193
Зарубежный опыт
Ирина СИТНОВА
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ «ЦВЕТНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ» В СТРАНАХ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА
В статье раскрываются вопросы трансформации политических систем стран СНГ, которые принято называть «цветными революциями».
The questions of transformation of political systems in CIS states, which are called «colour revolutions», are revealed in the article. Ключевые слова:
«цветные революции», политические трансформации, электоральные революции; «colour revolutions», political transformations, electoral revolutions.
СИТНОВА
Ирина
Валерьевна — доцент кафедры социологии Финансового университета при Правительстве РФ sitnova@mail.ru
Одной из главных причин трансформаций в постсоветских странах стало усложнение реальности, в которых эти страны вынуждены развиваться. Этот процесс проходит везде по-разному, иногда случайно, методом проб и ошибок, не опираясь на научные формы анализа общественного развития. В некоторых странах (например, Украина, Грузия, Киргизия) это привело к «цветным революциям», в других — к стагнации. Чтобы описать ситуацию в постсоветских странах, в рамках проекта «Сравнение как метод исследования в социологии и подход к изучению европейских обществ» (Киевский национальный университет, Украина) было предпринято исследование «Сравнительный анализ цветных революций», результатами которого автор как участник проекта и намерен поделиться.
Мнения многих экспертов по поводу того, что на постсоветском пространстве происходили процессы, которые нельзя в полной мере назвать революциями, совпадают. Некоторые называют эти процессы «переворотами», другие — «трансформациями». По мнению А. Искандаряна, все постсоветские страны можно «разделить на три группы: во-первых, страны, где ничего не изменилось, произошла смена вывесок, названий, содержание же осталось прежним (Узбекистан, Туркменистан и др.), в этих странах “цветные революции” произойти не могут, но могут произойти “настоящие” “кровавые” революции (андижанский пример); во-вторых, это страны, которые выработали механизм ротации власти на выборах (Литва, до недавнего времени — Молдова). В-третьих, это так называемая “серая зона”, т.е. страны, в которых не сформировались по-настоящему авторитарные режимы, но не сформировались и режимы демократические, это государства, в которых ротация власти есть, но принятия ее обществом еще нет. Общество еще не считает объективными эти выборы (Армения, Грузия, Украина, Киргизия). Вот в этих обществах, в этой серой зоне и происходят “цветные революции”».
По мнению экспертов, на постсоветском пространстве успешными оказались «революция роз» в Грузии (ноябрь 2003 г.), «оранжевая революция» в Украине (декабрь 2004 — начало января 2005 г.), «тюльпановая революция» в Киргизии (март 2005 г.). К неудачным попыткам «цветных революций» относят действия оппозиции в Азербайджане (осень 2005 г.), Белоруссии («васильковая революция» весны 2006 г.), Армении (весна 2008 г.) и Молдове (весна 2009 г. — «революция мамалыги»). Общим для всех проявлений такой активности были попытки социально-политических преобразований,
нацеленные на введение демократии «снизу».
Эксперты называют следующие общие черты цветных революций на постсоветском пространстве, связанные с институциональными и внеинституциональными факторами трансформации.
Институциональные факторы трансформации политических режимов Грузии, Киргизии и Украины
1. Нестабильность политических систем. «Цветные революции» в Грузии, Киргизии и Украине произошли в условиях несбалансированных политических систем. В них наблюдается сильный перекос в сторону президентской власти. Несмотря на то что именно этот перекос полномочий в сторону президента был заявлен как гарантия стабильности, в случае потери влияния президентом стабильность политической системы разрушается. Так, вместо правительственного кризиса, который случился бы в схожих обстоятельствах в парламентской республике, зачастую возможен лишь революционный исход, ведь применить импичмент практически невозможно. По мнению экспертов, в частности А.Г. Большакова, в Киргизии сама государственность находится под угрозой. В других странах Центральной Азии, России, Азербайджане и Белоруссии преобладают авторитарные практики советского и досоветского образца, политическая система ориентирована на одного или нескольких лидеров, одну правящую партию, которые не меняются на другие в ходе выборов. Понятно, что в РФ существует «мягкий авторитаризм», а в Узбекистане и Туркмении — жесткий.
2. Электоральные революции. Везде выборы становятся катализатором «цветных революций». «Цветные революции» всегда происходят после выборов. Это голосование не всего населения, а активной части населения столиц. То есть, как отметил А.Искандарян, «цветные революции» — это не украинская революция, а киевская, не грузинская, а тбилисская, не абхазская, а сухумская. Реальная или предполагаемая подтасовка результатов выборов действующими властями приводит к широкой социальной мобилизации. Формой революции являются массовые митинги, демонстрации и забастовки, которые проводятся оппозицией после подведения результатов выборов. Оппозиция утверждает, что были допу-
щены нарушения избирательного законодательства, исказившие волю народа. Массовые протесты приводят либо к проведению повторного голосования (Украина), либо к силовому захвату зданий органов власти толпой (Грузия, Киргизия) и бегству руководителей государства с последующим проведением новых выборов. Во всех случаях оппозиция приходит к власти. Момент максимальной мобилизации масс — это момент поворота к переговорам, т.е. к компромиссу. Во всех обществах постсоветского пространства среди людей доминирует ощущение, что смена одних людей на других приведет к изменению всего образа их жизни.
3.Национализм и патриотизм лозунгов. Движущей силой здесь выступает национализм (патриотизм). Ключевыми являются идеи народного суверенитета. Революции всегда предшествует формирование молодежных организаций («Пора» в Украине, «Кхмара» в Грузии и т.д.), которые образуют так называемые «полевые отряды революции». При этом ядром актива для уличных акций подчас становятся националисты, а в руководстве оппозиции тон, как правило, задают либеральные политики, также не чуждающиеся национализма.
4. Формирование символа является важным РЯ-методом осуществления «цветных революций» и средством идентификации единомышленников. В Украине это был оранжевый цвет, в Грузии — роза, в Киргизии — тюльпан. Обязательным качеством любого символа должна быть узнаваемость и несложная возможность его нанесения различными способами в общественных местах. Люди объединялись не вокруг организаций, а вокруг персоны как символа перемен.
5. Оппозиция к власти. «Цветные революции» в странах СНГ оказывались удачными, если их лидерами становились высокопоставленные чиновники, которые покинули исполнительную власть не ранее чем один избирательный цикл назад. Так, лидером «оранжевой революции» в Украине стал бывший премьер (до мая 2001 г.) В. Ющенко, лидерами «революции роз» в Грузии — бывший министр юстиции М. Саакашвили, а также занимавший пост главы парламента (законодательного органа) З. Жвания, рассматривавшийся незадолго до этого как возможный преемник президента Э. Шеварднадзе.
Важным фактором для победы «цветных революций» являлось наличие у оппозиции серьезной поддержки в одном из регионов страны. На Украине это было противостояние между востоком и западом страны. В Киргизии — между севером и югом. Часто поиску региональной опоры для действий оппозиции способствовало культурно-историческое различие регионов.
6. Сдержанность силовых структур.
Решающую роль в успехе революции играет сдержанность силовых структур («не допустить пролития крови»). «Цветные революции» всегда носили подчеркнуто бескровный характер (исключением является Киргизия, где были жертвы). Отсюда характерный бренд революции — неагрессивный цвет (не красный и не черный, а оранжевый) или цветок. Поляризация элит между властью и оппозицией способствовала расколу в среде силовых структур и подрывала их лояльность к режиму. Это предопределило ненасильственный характер событий.
7. Поддержка прессы. Основой для успеха «цветных революций» являлась поддержка со стороны электронных СМИ и прессы. По мнению экспертов, присутствие независимых средств массовой информации необходимо, чтобы донести до людей вести о фальсификации результатов голосования и развитии массовых протестов.
8. Внешние игроки. Т. Эш считает, что внешние игроки во многих случаях причастны к революционным событиям на постсоветском пространстве, иногда открыто, иногда завуалированно, но ни в одном случае нельзя с уверенностью сказать, что их роль была решающей. Эксперты говорят о связях уличных протестов в постсоветских государствах с грантами или стипендиями таких организаций, как фонд Дж. Сороса «Открытое общество», Гарвардский университет, институт Альберта Эйнштейна, Международный республиканский институт и Национальный демократический институт (США), Международный центр ненасильственных конфликтов, Международный институт стратегических исследований в Лондоне, фонд Карнеги и т.д. Помощь заключалась в финансировании, тренировках и обучении, советах, демонстративной моральной поддержке и т.п. Кроме того, помощь выражалась в поддержке таких важных институтов, как
независимые избирательные комиссии, независимые суды и СМИ.
Внеинституциональные факторы трансформации политических систем
1. Экономическое развитие. В постсоветский период Украина из экономических лидеров среди республик СССР стала одним из экономических аутсайдеров в странах СНГ. Экономика Грузии характеризовалась стремительными темпами падения экономики. Как результат, к Киргизии, в советское и постсоветское время находившейся в рядах экономически отсталых республик, присоединилась Грузия, а затем отчасти и Украина.
2. Социальная политика. Экономическая и социальная политика правительств Украины, Грузии и Киргизии и привела к тому, что население этих стран оказалось в положении наиболее проигравших, если отталкиваться от стартовых позиций 1991 г. Это обусловило формирование множества источников недовольства среди разных социальных групп. Однако источника недовольства как такового недостаточно для начала протестов, важен сам процесс восприятия людьми своего положения.
3. Социальное расслоение. Экономический рост, начавшийся в странах СНГ, качественно менял массовые настроения. Целый ряд объективных факторов способствовал росту относительной депривации в Грузии, Киргизии и Украине. Это — экономический рост и связанный с ним рост ценностных ожиданий; наличие референтных групп, демонстрирующих быструю вертикальную мобильность; статусная несовместимость ряда крупных социальных групп и деструктивное устройство клановых экономик; наличие идеологий, предлагающих альтернативу и обличающих режимы; примеры успешных революционных изменений.
Таким образом, «цветные революции» в Грузии, Киргизии, Украине нельзя рассматривать как революции в полном понимании этого слова, но как транзит от авторитаризма к демократии. По мнению экспертов, «цветные революции» не изменили реальность. Произошла смена элит, риторики, символов, но не социальной ткани, как это было в 1917 г. в России или в 1789—1794 гг. во Франции. По мнению экспертов, для того чтобы произошел переход постсоветских обществ к демократиям, необходимо изменение
политической культуры. А это, по их мнению, очень длительный процесс. Должны пройти 4—5 избирательных циклов, причем таких, когда власть меняется, чтобы люди начали привыкать к мысли, что кого ни избери, лучше не станет, важен механизм, а не человек.
«Цветные революции» в Грузии, Киргизии и Украине произошли в условиях сильного перекоса в сторону президентской власти, которая оказывала огромное влияние на исполнительную, законодательную и судебную власть.
Э. Шеварднадзе, Л. Кучма, А. Акаев и др. успешно консолидировали личную власть, создав режимы с доминирующим актором. Концентрация полномочий в руках президента не была гарантией стабильности. Когда президент потерял контроль над элитами, стабильность политической системы была подорвана.
Электоральные манипуляции были важным фактором в становлении постсоветских политических систем Грузии, Киргизии, Украины и других стран. Политические системы этих стран обеспечивали относительно высокий для СНГ уровень свободы, что позволяло оппозиции оформиться и набраться сил. Опираясь на мнение экспертов, можно сказать, что режимы Л. Кучмы, Э. Шеварднадзе и
А. Акаева были не самыми жесткими на просторах СНГ. Украина и Грузия на фоне других стран СНГ всегда выглядели очень достойно по уровню развития прав, свобод и политической конкуренции. Киргизия была наиболее свободной из всех центральноазиатских республик.
Власти в Грузии, Украине, Киргизии выстроили эффективную систему контроля над элитами. По мнению экспертов, в трудный для себя момент власть работает на самосохранение. Она может действовать в зависимости от обстоятельств более или менее резко: подбрасывать бюллетени, устраивать митинги, подкупать и даже убивать людей. Она по-разному может действовать в разных ситуациях. Но цель всех действий — сохранить те конструкции, которые есть.
Объединение оппозиции в Грузии, Киргизии и Украине стало ключевым
фактором ее победы. Лидерами оппозиции становились влиятельные представители политических элит, ранее занимавшие высокие должности, имеющие большой опыт и обширные политические и экономические связи. Это превращало оппозицию в системную, расширяло возможности ее поддержки со стороны прежде лояльных режимам элит.
«Цветные революции», по мнению экспертов, привели к разным результатам. Если в Украине было создано подобие плюралистического режима, который пока безуспешно пытается демонтировать
В. Янукович, то в Грузии значительны элементы авторитаризма, в Киргизии обнаружилось полное безвластие и нестабильность. Очень трудно пока говорить о результатах последних трансформаций политического режима в Молдове.
Влияние внешних сил на трансформацию режимов во всех трех случаях было достаточно существенным. Прежде всего, роль внешнего фактора проявлялась в зарубежных программах продвижения демократии, действовавших в Грузии, Киргизии и Украине. Актуализация политического подхода в продвижении демократии привела к тому, что программы способствовали не только открытости общества и развитию гражданских групп, но и усилению оппозиции в борьбе против действующих режимов.
Автор выражает благодарность всем экспертам, принявшим участие в исследовании, а именно: Амелиной Яне — эксперту-аналитику Института национальной стратегии, Южная Осетия, Большакову Андрею — д.полит.н., профессору КГУ, Зарганяну Рубену — к.и.н., советнику МИДа Нагорно-Карабахской Республики, Гиниятуллину Риму Абдуловичу — к.э.н., председателю Совета старейшин Татарского общественного культурнопросветительского центра Узбекистана, Искандаряну Александру — директору Института Кавказа ируководителю курса политологии в Yerevan State University, Армения, журналисту армянского радио «Голос свободы» и советнику структуры власти в г. Оше, которые пожелали остаться неизвестными, а также интервьюеру Карагулян Элле — выпускнице факультета политологии Ереванского национального университета.
