CC BY
9ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОТНОШЕНИЯ К КОМПЛЕМЕНТАРНЫМ ИНСТИТУТАМ
В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ КИТАЯ И РОССИИ
Бородич Владимир Федорович,
кандидат юр. наук, Институт Дальнего Востока РАН
COMPARATIVE ANALISIS OF COMPLEMENTARY INSTITUTES TREATMENT IN CHINA'S AND RUSSIA'S POIITICAL STRATEGIES Borodich Vladimir, Candidate of Science (Law), Leading Researcher, RAS Institute of Far Eastern Studies, Moscow
АННОТАЦИЯ
Основываясь на теории институциональных матриц исследуются различия в отношении правящих кругов Китая и России к роли комплементарных (вспомогательных) институтов в политическом обеспечении реформ.
Отношение политического руководства Китая к комплементарным политическим институтам в целом соответствует матричной природе страны, а фокус политических усилий современного российского руководства направлен на пересмотр несоответствий матричной природе России политико-правового порядка, установившегося в 1990-е годы.
Не исключено, что на изменение стратегического поведения руководства России определенное влияние оказала современная политическая практика КНР.
ABSTRACT
Based on the institutional matrices theory, this article is focused on the differences between approaches of China's and Russia's authorities to the role of complementary institutes in the political support of reforms.
China's political leadership treats the complementary political generally in compliance with the matrix nature of the country, while the political efforts of the current Russian leadership are focused on revision of incompatibilities between Russia's matrix nature and the politico-legal order established in the 1990s.
It is not impossible that Russia's leadership chose to change its strategic behavior under some influence of the contemporary political practice of the PRC.
Ключевые слова: Россия; Китай; политическая стратегия; институциональная матрица; базовый институт; комплементарный институт.
Keywords: Russia, China, political strategy, institutional matrix, basic institute, complementary institute.
1.Актуальность темы
С точки зрения основного теоретического инструмента, который будет применяться в данном докладе, -теории институциональных матриц, - Китай имеет длительную историю эволюционного развития, наполненную формированием как базовых социальных институтов, образовавших его институциональную матрицу (далее ИМ), так и институтов комплементарных, дополняющих базовые. Если сама институциональная матрица «определяет характер исторической эволюции государств»[2, с.7], то роль ее каркаса выполняют базовые институты, а предназначение комплементарных заключается в том, чтобы поддерживать устойчивость, целостность всей матричной конструкции. Знание этих институтов и умение ими маневрировать определяет во многом успех или неуспех политики государств, включая стратегический уровень государственной политики.
Цель данного доклада - изложить некоторые результаты проверки гипотезы, согласно которой стратегический успех Китая в годы проведения политики реформ и открытости в значительной мере объясняется эффективным использованием руководством КНР комплементар-
ных институтов. Основным методом проверки данной гипотезы является сравнение использования комплементарных институтов в политической стратегии современных России и Китая.
Китайская философская мысль вполне самостоятельно выразила, по мнению докладчика, суть теории институциональных матриц ещё в идеях гармонии сущего Чжуан-цзы и ствола и ветвей (бэнь и мо) Ван Би. Последнее можно интерпретировать как основное и дополняющее. Диалектика основного и дополняющего сопровождает всю политическую историю Китая. В качестве дополняющего применялись в политической практике как собственные идеи и институты, так и заимствованные, вначале у соседей, затем у заморских государств. Приблизить некоторые дополняющие институты к уровню основных, или даже поменять их местами пытались и тайпины, и реформаторы в конце XIX века, и Сунь Ятсен, и власти го-миньдановского Китая, и руководство КНР в 50-60-е гг. Но каждая попытка оборачивалась возвращением бэнь и мо на свои места. Представляется, что лишь политическое руководство Китая, приступив в конце 1970-х годов к политике реформ, проявило то искусство политического управления, которое обеспечило диалектичное использование
базовых и комплементарных институтов. Можно без преувеличения говорить о том, что одним из главных условий успеха политики реформ и открытости является именно нахождение китайским руководством чувства гармонии базового и комплементарного в воспроизводстве, применении и развитии базовых и комплементарных институтов своей восточной институциональной матрицы.
Докладчику неизвестно, насколько подробно китайские институциалисты знакомы с теорией институциональных матриц и в какой степени научный мир Китая «виновен» в результативном управлении диалектическим взаимодействием базовых и комплементарных матриц. Очевидно, однако, что сама теория, разработчиком которой является российский социолог С.Г. Кирдина, берет начало на рубеже ХХ-ХХ1 столетий, т.е. спустя два десятка лет, прошедших с начала китайских реформ. С.Г. Кирдина в 2011 и 2012 годах выступала с лекцией и докладом, поясняющим основные положения ее теории, в том числе применительно к Китаю, сначала в Шанхае, в Университете финансов и экономики, затем в Народном университете. Все это - дела совсем недавнего прошлого, а удачные политические решения руководства КНР, затрагивающие комплементарные институты в их взаимодействии с базовыми, принимались, начиная с конца 1970-х годов. Похоже, политическая традиция и политическая практика стали основными источниками эффективной гармонизации руководством КНР использования базовых и комплементарных институтов в осуществлении стратегии реформ. Не исключаю также возможности того, что еще до оформления С.Г. Кирдиной своей теории, отдельные положения работ западных институциалистов, прежде всего К. Поланьи (1970-е годы) и Д. Норта (конец 1980-х - 1990-е годы), ставшие затем частью этой теории, были известны политическому руководству КНР, и совместились с китайской политической традицией [3]. Допускаю, что очень созвучны с политической установкой начала китайских реформ «воспринять все полезное, отбросить все вредное» и положения теории диссипативных систем, также коррелирующей с теорией ИМ.
Что касается России, то происходящая трансформация политической системы и государственной стратегии России, отмечаемая после окончания президентства Б.Н. Ельцина, отчасти объективно отражает основные положения именно теории институциональных матриц. Это выражается в поиске баланса между базовыми и комплементарными институтами как инструменте стратегического планирования, поиске, выразившемся, в частности, в реформах 1990-х годов, когда ряд комплементарных институтов волевым решением заменил собой соответствующие базовые институты - как, например, произошло с комплементарным институтом многопартийности, заменившим базовый институт правящей коммунистической партии, комплементарным институтом идеологического плюрализма, заменившим базовый институт государственной коммунистической идеологии.
2. О теоретико-методологическом инструментарии
Основные положения теории ИМ, изложенных в публикациях С.Г. Кирдиной, - основного инструмента сравнительного анализа - докладчик будет интерпретировать следующим образом:
- основу каждого общества составляет триединство
экономических, политических и идеологических
институтов, находящихся в неизменном соответствии. Изменения экономических, к примеру, институтов в обязательном порядке отражается на состоянии и поведении институтов политических и культурных;
- целостное триединство можно представить в виде институциональной матрицы - «устойчивой, исторически сложившейся системы базовых институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер - экономической, политической и идеологической» [2, с. 59];
- институциональные матрицы инвариантны, но развиваются деятельностью людей, все их институциональные формы обусловлены культурным и историческим контекстом;
- базовые институты, образующие «каркас» институциональных матриц, дополняются комплементарными институтами. Базовые институты отличаются устойчивостью, комплементарные - изменчивостью, эластичностью. Именно воздействуя на комплементарные институты субъекты власти могут трансформировать общественную систему. Трансформация может происходить и спонтанно, как результат процессов самоорганизации внутри общественной системы, а также как результат взаимодействия общественной системы с внешней средой;
- из многообразия институциональных комплексов можно выделить две основные разновидности ИМ: Х-матрица (или матрица Х-типа), условно - восточная, и У-матрица (или матрица У-типа), условно -западная. Х-матрица характерна для большинства государств Азии, России и ряда государств других регионов мира. У-матрица характерна для большинства государств Западной Европы, США, Канады и некоторых других развитых государств мира;
- основными базовыми институтами государств с матрицей Х-типа (к ним относятся, по мнению С.Г. Кирдиной, и докладчик с этим полностью согласен, Китай и Россия) являются: в экономике - институты редистрибутивной экономики; в политической сфере - институты унитарно-централизованного политического устройства; в сфере идеологии - институты коммунитарной идеологии (ценность интересов коллектива, группы выше, в иерархии интересов, чем ценность интересов индивида);
- основными базовыми институтами государств с матрицей У-типа являются: в экономической сфере - институты рынка; в политической сфере - федеративно-субсидиарное политическое устройство; в идеологической сфере - субсидиарная идеология (ценность интересов индивида выше, в иерархии интересов, чем ценность коллектива, группы).
- перечисленные базовые институты матриц обеих типов не ограничивают перечень каждой из их групп, а лишь указывают на главные характеризующие признаки.
3. Основные сравнения
В этой части доклада будут представлены сравнения лишь некоторых основ государственной политики, влияющих на разработку и осуществление политических стратегий. В качестве отправной точки будет принята
предварительная авторская оценка политических стратегий Китая и России:
- стратегия Китая является причиной и, одновременно, ответом руководства страны на непрерывные масштабные количественные и качественные изменения всей общественной системы, растущей, прежде всего, экономически, быстро меняющейся в социальном и культурном отношении, быстро набирающей геополитическое влияние;
- стратегия России в значительно большей степени ориентирована на поиск путей повышения управляемости общественной системой, ориентированной при этом на увеличение геополитического влияния РФ, вне прямой зависимости от показателей развития.
Институт конкуренции
В соответствии с допущением принадлежности обоих сравниваемых государств к государством с институциональной матрицей Х-типа, и для Китая, и для России институт конкуренции является комплементарным. В строгой трактовке теории ИМ по С.Г. Кирдиной этот институт обозначен как базовый в экономической сфере государств с ИМ У-типа. Однако, рискну предположить, что, в случае с этим институтом, его присутствие в экономике, благодаря жесткой взаимосвязи и взаимозависимости между институтами всех трех сфер институциональной матрицы, дублируется его присутствием и во всех других сферах, т.е. и в политической, и в идеологической. Выведенные С.Г. Кирдиной институты, соответствующие конкуренции в сфере экономики, а именно, институт многопартийности и демократического большинства (как институт федеративно-субсидиарного политического устройства), и институт свободы (как институт субсидиарной идеологии) являются, по сути дела, превращенными формами того же института конкуренции.
Поскольку в докладе акцент делается на политическую, а не на экономическую составляющую, рассмотрим отношение к институту конкуренции лишь в сферах политики и идеологии. В Китае унитарное политическое устройство поддерживается базовым институтом общего собрания и единогласия. Примером может служить порядок единогласного принятия решений во время заседаний Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК - главного субъекта принятия властных политических решений. Что касается института конкуренции, то он, по мнению докладчика, практикуется как комплементарный в форме института состязательности.
Институт состязательности организационно реализован, в частности, в институте многопартийного сотрудничества и политических консультаций под руководством КПК. Комплементарный характер данного института заключается в том, что участники политического состязания не оспаривают власть, а демонстрируют субъекту власти свои достоинства, стремясь сохранить или улучшить свое положение в околовластной иерархии.
Институт состязательности политически реализован также в принципе демократического централизма, центральном организационном принципе правящей компартии Китая.
Что касается отношения российской правящей элиты к институту конкуренции, то данный институт в 1990-е годы получил конституционное закрепление в качестве базового. На этой основе в идеологической сфере
получил развитие производный от института конкуренции институт политического плюрализма, а организационно данный институт реализуется в форме института многопартийности. Зарегистрированные должным образом политические партии имеют право оспаривать политическую власть. В действительности можно считать, что после выборов в Государственную Думу РФ 2007 года, в результате которых партия «Единая Россия» получила 315 мест из 450, институт политической конкуренции завершил этап трансформации в комплементарный институт политической состязательности.
Промежуточный вывод: Комплементарный институт политической конкуренции в форме политической состязательности в Китае развивается последовательно как институт комплементарный, что соответствует Х-матрич-ной природе политической власти. В России институт политической конкуренции после выборов 2007 года в Государственную Думу из формально базового трансформируется в комплементарный. Этому благоприятствует то обстоятельство, что, в силу конституционных полномочий, главным субъектом принятия политических решений в России является Президент. Сложившаяся ситуация является для властей России реальным дестабилизирующим фактором, политическая норма не соответствует нормо-применению.
Институты политического устройства
В полном соответствии с Х-матричной природой, Китай - унитарное государство. Институт самоуправления и субсидиарности в государственной политике используется как комплементарный, прежде всего, в форме института национальной районной автономии. Известно, что до образования КНР принципы самоопределения и федерации, наверняка с ориентацией на пример СССР, назывались в руководящих кругах КПК в качестве ее программных требований. После образования КНР принцип федерации и самоопределения был отвергнут. Подтверждением политической состоятельности методологии инсти-туциализма служит позитивная оценка решения руководства компартии Китая придерживаться унитарного политического устройства, данная российским китаеведом А.А. Москалевым, написавшим в 1999 году: «Безусловно, отказ от федеративного устройства и переход к системе районной национальной автономии явились дальновидными решениями, обеспечившими территориальную целостность Китая» [1, с. 460].
Россия имеет федеративное политическое устройство, что, с точки зрения теории ИМ, противоречит Х-мат-ричной природе России. Фактически такое противоречие решается, де-факто, так, что при формально провозглашенном институте федерации параллельно функционирует и институт административного деления, свойственный государствам с Х-матричной природой. Институт административного деления выражается в выстроенной «вертикали власти», которая функционирует при: а) со-подчиненности территориальных единиц при верховенстве Центра, б) существовании единого поля компетенции, или круга полномочий, в) действии общих принципов и единой системы организации власти во всех территориальных частях страны, г) модельной ситуации, когда вся государственная территория исходно представляет собой единый объект управления, д) выделении тех или иных территориальных единиц, прежде всего, в интересах упо-
рядочивания единого хозяйства, е) иерархии статусов территорий и поселений [2, с. 139-140] Ни одно из описанных условий не соответствует характеру института федерации, при котором федеральная власть и власть регионов существуют как равноправные и параллельно существующие центры власти [2, с. 132].
Фактически, признаки федеративного политического устройства если и присутствуют в теории и практике российской действительности, то на комплементарной основе, как дополнение доминантным институтам унитарного политического устройства.
Таким образом, российская политическая практика демонстрирует комплементарность официальных институтов федеративного политического устройства при, де-факто, сохранении, в качестве базовых, институтов унитарного политического устройства.
Промежуточный вывод: Политическое устройство КНР не противоречит ее институциональной матрице, что может являться фактором решения существующих в политической сфере проблем. Политическое устройство РФ фактически регулируется альтернативными, существующими - де-юре и де-факто - политико-правовыми режимами, что создает почву для политической нестабильности. Отказ от федеративного устройства, в свою очередь, означал бы преобразование революционного характера.
Идеологические институты
Главной основой сравнения китайских и российских институтов в идеологической сфере докладчик считает институт государственной идеологии. в предшествующей истории и Китая, и России такой институт являлся доминирующим, базовым. Таковым он продолжает оставаться в Китае. Не отказываясь от государственной идеологии, субъект власти в КНР обеспечивает себе не только контроль над формированием единого пространства политического сознания, но и сам процесс формирования такого пространства. Иное положение в России. С 1990-х годов в стране официально нет государственной идеологии, т.е. формально получили право на приоритетное развитие, доминирование, базовые институты субсидиарной, У-матричной, идеологии (согласно теории С.Г. Кирди-ной - это институты индивидуализма, стратификации, свобод). Это означает, что общественное, политическое, в том числе, сознание стало формироваться и контролироваться теми субъектами политики и экономики, которые за счет денежных и административных ресурсов имеют влияние на СМИ и всю сферу культуры. Вся непредсказуе-
мость политики реформ, с отказом от следования базовым институтам во всех сферах жизнедеятельности общества, стала содержанием политической и культурной сфер социализации общества, которое не имело ни опыта, ни каналов влияния на субъекты административных ресурсов и капиталов. В результате происходила и происходит дезинтеграция общества и дезинтеграция элиты и общества. В последние годы заметно стремление части правящей элиты возвратиться к институту государственной идеологии. При этом решение такой, и без того нелегкой, задачи осложняется тем, что в содержании новой версии государственной идеологии вряд ли можно будет увидеть ценностное ядро советской эпохи, реально объединявшей население СССР в советский народ. Выводы
Китай. Осуществляемая властями КНР политическая стратегия в целом получает позитивную отдачу от того, что в формирование и реализацию стратегии включен учет соответствия политических решений матричной природе страны. Обращение к комплементарным институтам расширяет руководству КНР свободу стратегического маневра.
Россия. Политические решения стратегического характера, принятые в 1990-е годы без должного учета институциональной природы России, поддерживают внутриполитическое напряжение и снижают управляемость страной. Ряд мер, предпринимаемых российскими властями, фактически свидетельствует о желании привести политическую систему страны в соответствие с присущей ей Х-матрицей. Фокус политических усилий направлен на пересмотр несоответствий установившегося политико-правового порядка матричной природе России. Не исключено, что на изменение стратегического поведения руководства России определенное влияние оказала современная политическая практика КНР.
Список литературы
1. Китай на пути модернизации и реформ. 1949-1999. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999.
2. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. - Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2001. С.7.
3. North D.C. Epilogue: economic performance through time// Alston J./ Eggertsson T./ North D.C. (eds): Empirical studies in institutional change. Cambridge: Cambridge Univer. Press, 1996; Polanyi, Karl. The Livelihood of Man. N.-Y. Academic Press, Inc., 1977.
ЕВРАЗИЙСКИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СОЮЗ: ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТРУМЕНТЫ ИНТЕГРАЦИОННОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
В 1990 - 2015 - Е ГГ.
Глиттова Яна (Словакия),
Магистр, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Северо-Западный институт управления, Факультет международных
отношений, Санкт-Петербург, Россия
