Сравнительно-правовая характеристика преступлений в сфере компьютерной информации по УК РФ и УК государств СНГ и Балтии Текст научной статьи по специальности «Право»

Сравнительно-правовая характеристика

преступлений в сфере компьютерной информации по УК РФ и УК государств СНГ

и Балтии

Шахрай С.С.*

In this article is given the rather legal characteristic of crimes in sphere of the computer information under the criminal legislation of the Russian Federation and the states CIS and Baltic.

Сравнительное правоведение в сфере уголовного права представляет собой главным образом использование сравнительно-правового метода при исследовании явлений и процессов правовой действительности. К этим явлениям и процессам прежде всего относятся: уголовное законодательство, практика его применения, правовые институты (среди которых преступное деяние, вина, субъект преступления, вменяемость, наказание и др.), а также уголовно-правовые доктрины. Как видно из приведенного перечня, предмет сравнительного правоведения вовсе не совпадает с предметом правового регулирования, под которым понимаются общественные отношения, регламентируемые уголовным законодательством.

Ценность сравнительного правоведения состоит в том, чтобы выявить различного рода нюансы в законодательном регулировании уголовно-правовых отношений, специфику тех или иных юридических категорий, своеобразие правовых дефиниций, сравнить содержание, вкладываемое законодателями различных государств в определенный термин1. Поэтому компаративист, проводящий сравнение российского уголовного права с зарубежным, неизменно расширяет предмет науки отечественного уголовного права, тем самым обогащая ее новыми знаниями. В его поле зрения попадают те проблемы, которые даже не поставлены или еще не решены отечественной юриспруденцией. Отметим, что это достигается в процессе сравнительного исследования, а не в результате одного лишь изучения зарубежного права.

Совершенно справедливым представляется замечание американского компаративиста Кристофера Осакве о необходимости различать сравнительное правоведение и изучение зарубежного права2. По его мнению, «сравнительное правове-

дение подразумевает анализ двух или более правовых систем путем сопоставления их отдельных аспектов с целью выявления общих и (или) отличительных свойств. Напротив, изучение зарубежного права охватывает раскрытие только одной зарубежной системы, без ее сравнения с другими системами, что, бесспорно, является полезным занятием, но вряд ли имеющим отношение к сравнительному правоведению. Это лишь шаг к нему»1.

Российская уголовно-правовая наука не должна быть самодостаточна. Исходя из положения о неравномерности эволюции мировых цивилизаций можно утверждать, что некоторые государства находятся на ином, нежели Россия, уровне культурно-правового развития. Сравнительное исследование дает возможность выявить и учесть чужие ошибки и достижения при решении вопросов о преступности и наказуемости конкретных деяний, помогает понять роль и значение уголовного права как инструмента социального регулирования. В этом и состоит ценность сравнительного правоведения как науки.

Существует целый ряд основных требований правильного и эффективного применения сравнительно-правового метода исследования.

В частности, во-первых, объекты, входящие в предмет сравнительно-правового исследования, должны быть сопоставимы 3. Это означает, что сравнению подлежат лишь однородные объекты (например, законодательные дефиниции преступного деяния).

Во-вторых, при осуществлении сравнительного анализа необходимо иметь в виду специфику отдельных уголовно-правовых систем и их институтов. Так, например, следует учитывать тот факт, что основой структуризации Особенной части УК большинства государств СНГ,

Аспирант Гуманитарного института.

CJ

OI

Z •

о о

CJ

о о о

Q.

со

S

н о

0

1

о я с о т ф VO >5

о *

о ф

У S

2

0

1

о *

о

2

ф

d

я *

<

*

S I

н

о ф

СЧ

Ol

О CJ

О

о о

Q. C[ CQ

s

I-

о

0

1

о я с о т ш vo >s о

о ф

у

S

2

0

1

о о

2 ф d

я <

S I

н

о ф

со

включая Россию, являются как разделы, так и главы закона, однако в УК Республики Таджикистан, УК Украины, а также в УК трех прибалтийских республик — Латвии, Литвы и Эстонии основой построения преступлений в действующем уголовном законодательстве являются только главы без более крупного деления на разделы. Данное обстоятельство заставляет приводить имеющиеся различия к общему основанию.

В-третьих, при проведении сопоставления законодательного материала должен учитываться тот факт, что содержательное наполнение одинаковых терминов может существенно различаться.

Как справедливо отмечается в юридической литературе, в целях наиболее точного сопоставления избранных объектов исследователю недостаточно только сравнительно-правового метода. Для уяснения терминологического разнообразия уголовного законодательства зарубежных государств необходимо использовать также формально-юридический (догматический) метод. В данном случае догмы уголовного права анализируются сквозь призму компаративистики4. Иногда, по мнению Р.Н. Дусаева, особую значимость может приобретать и историко-правовой метод (диахронное сравнение), который позволяет выявить причины появления тех или иных институтов уголовного права, проследить эволюцию развития законодательства о преступлениях и наказаниях5.

В зависимости от объектов сравнительно-правовое исследование может проводиться на нескольких уровнях. Первый уровень это сравнение правовых норм (микросравнение). В данном случае при параллельном изложении сравниваемых норм выявляются их сходства и различия. Второй уровень представляет собой сравнение правовых институтов и отраслей права различных правовых семей. Третий уровень это сравнение правовых систем в целом (макросравнение)6.

Совершенно понятно, что предстоящее сравнительно-правовое исследование системы преступлений в сфере компьютерной информации первоначально должно быть осуществлено на микросравнительном уровне, где посредством формально-юридического анализа сходных статей законодательных актов сопоставляемых государств может быть обеспечен поиск новых законодательных решений в части преступлений, совершаемых в сфере компьютерной информации. Кроме того,

сравнительно-правовой анализ российского и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за совершение рассматриваемых преступлений, как представляется, будет способствовать интеграции совместных усилий в противостоянии преступлениям в сфере компьютерной информации в мировом масштабе.

Упомянутое сравнительно-правовое исследование, на наш взгляд, целесообразно начать со стран так называемого ближнего зарубежья, учитывая, что они, являясь ближайшими соседями России, до 1991 г. входили в состав единого союзного государства — СССР. Речь идет о таких государствах, как Республика Армения, Азербайджанская Республика, Республика Беларусь, Грузия, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Латвийская Республика, Литовская Республика, Республика Молдова, Туркменистан, Республика Таджикистан, Республика Узбекистан, Украина и Эстонская Республика. Всего 14 государств, которые в зависимости от подписания Соглашения о создании Содружества Независимых Государств (СНГ) называются государствами — участниками СНГ, а также странами Балтии. При этом в первую обозначенную группу входит 11 государств (помимо Российской Федерации), а во вторую три Латвийская Республика, Литовская Республика и Эстонская Республика.

Следует заметить, что новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии об ответственности за совершение преступлений в сфере компьютерной информации имеет много общего с уголовным законодательством России. Это обстоятельство никак не относится к категории случайных, так как основанием для сближения национальных законодательств является целый ряд факторов.

Во-первых, все государства, входящие в Содружество Независимых Государств СНГ и Балтии, признали новую систему приоритетов, провозгласив курс на создание в своих странах демократического гражданского общества. Во-вторых, основные характеристики и тенденции развития преступлений в сфере компьютерной информации в названных государствах одинаковы. В-третьих, важной предпосылкой сближения уголовных законодательств государств СНГ и Балтии является географический фактор — общность государственных границ. Суверенизация бывших союзных республик СССР хотя и вызвала распад ранее сущес-

твовавшей системы и единого правового пространства, но, естественно, не привела к разрушению единого криминального пространства, наличию которого к тому же способствует прозрачность границ между вновь возникшими государствами7. Поэтому, как справедливо полагала Н.Ф. Кузнецова, «различия в криминализации и пенализации общественно опасных деяний не должны тормозить противостояние преступности, которое, как известно, никогда не признавало границ между республиками экс-СССР»8.

Наконец, в-четвертых, имеет место принципиальное сходство уголовно-правовых систем государств Содружества и стран Балтии, единство правовых традиций, сформировавшихся за несколько десятилетий существования в одном государстве — СССР.

При всех отличиях в уровне экономического развития, особенностях государственно-политической системы каждого из государств — участников СНГ или стран Балтии, создавая национальное уголовное законодательство об ответственности за совершение преступлений в сфере компьютерной информации, необходимо было обеспечить решение следующих задач, общих для всех постсоветских республик:

1) привести новое уголовное законодательство в соответствие с современной иерархией социальных ценностей, то есть обеспечить первоочередную защиту прав человека и гражданина, в том числе в области информационной безопасности;

2) привести уголовное законодательство в соответствие с социально-экономическими преобразованиями в этих странах и компьютеризацией отдельных отраслей;

3) учесть криминологические характеристики преступлений в сфере компьютерной информации, их специфику, профессионализацию, организованный характер, а также новые виды общественно опасного поведения — в частности, преступную инсайдерскую деятельность, спамер-атаки и т.п.;

4) обеспечить строгую дифференциацию уголовной ответственности в зависимости от тяжести совершенного преступления и степени общественной опасности лиц, его совершивших;

5) использовать мировой опыт борьбы с рассматриваемыми преступлениями, изучить лучшие правовые решения,

выработанные практикой применения

законодательства других государств.

Указанные задачи решались государствами СНГ в отличие от стран Балтии на основе единого Модельного уголовного кодекса для государств СНГ, который был разработан на основании постановления Межпарламентской ассамблеи государств — участников СНГ от 28 октября 1994 г. «О правовом обеспечении интеграционного развития Содружества Независимых Государств (СНГ)» и одобрен этой ассамблеей 17 февраля 1996 г. При этом следует заметить, что модельный закон не был нормативным актом в буквальном смысле данного понятия и не имел обязательной силы, а являлся лишь научно аргументированной рекомендацией законодательным органам государств СНГ в качестве образца при разработке своего собственного законодательства. Следование этой рекомендации должно было служить, по мнению разработчиков, основой для создания уголовного законодательства, в известной мере унифицированного для всех государств, входящих в Содружество.

Надо отметить, что вышеизложенное в общем удалось, так как к моменту принятия Модельного уголовного кодекса только одно из постсоветских государств, а именно — Республика Узбекистан, приняло и ввело в действие свой новый Уголовный кодекс. Остальные государства — участники СНГ вели активные законопроектные работы и завершили их значительно позднее в соответствии с предложенными в Модельном уголовном кодексе рекомендациями. Так, Республика Казахстан, Кыргызская Республика и Туркменистан приняли новые уголовные кодексы в 1997 г., Республика Таджикистан — в 1998 г., Азербайджанская Республика, Республика Беларусь и Грузия — в 1999 г., Украина — в 2000 г., Республика Молдова — в 2002 г., а законопроектные работы над Уголовным кодексом Республики Армения завершились в 2003 г.

Страны Балтии также к настоящему времени обновили свое уголовное законодательство. В частности, Латвийская Республика приняла новый Уголовный кодекс в 1998 г., Литовская Республика — в 1999 г., а Эстонская Республика ввела в действие свой новый УК в 2002 г. Представляется, что основания для такого решения у указанных государств Балтии были более чем убедительные ввиду масштаба нового законодательного материала, накопившегося за текущий постсоветский

сч

01

г •

о

о

сч •

о о о о.

с[ со

I-

О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

СЧ

Ol

О CJ

О

о о

Q. C[ CQ

s

I-

о

0

1

о я с о т ш vo >s о

о ф

у

S

2

0

1

о о

2 ф d

я <

S I

н

о ф

со

период. Таким образом, все 14 государств ближнего для России зарубежья (11 государств СНГ и три государства Балтии) за период с 1994 по 2003 г. (то есть за девять лет) приняли новое уголовное законодательство, отвечающее изменившимся с момента распада бывшего СССР реалиям и характеризующееся новым качеством, в том числе и применительно к бурно развивающейся информационной сфере жизни.

В этой связи сопоставление основных тенденций развития преступлений в сфере компьютерной информации по УК РФ, с одной стороны, и УК государств СНГ и Балтии — с другой, представляет несомненный интерес, учитывая их общий первоначальный законодательный замысел, а также последующее индивидуальное развитие, основанное на собственных национальных представлениях об охране информационной и компьютерной безопасности в соответствующих государствах.

Характеризуя уголовное законодательство об ответственности за преступления в сфере компьютерной информации по УК стран СНГ и Балтии, следует уделить определенное внимание установлению места соответствующей группы преступлений в Особенной части национальных законодательств. Это особенно актуально в связи с тем, что позволяет говорить о приоритетах уголовно-правовой охраны объектов того или иного государства 9.

Надо отметить, что данное сравнение несколько затруднено, так как в основе системы построения Особенной части уголовных кодексов стран СНГ и Балтии отсутствует единый критерий структурализа-ции. Так, Особенная часть уголовных кодексов семи стран (Азербайджанской Республики, Республики Армении, Республики Беларусь, Грузии, Кыргызской Республики, Республики Таджикистан и Туркменистана) состоит из разделов и глав, что сближает эти законодательства с системой построения Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации и делает их качественно сравнимыми. Остальные семь государств, имея в основе построения Особенной части национальных уголовных кодексов либо только разделы (Республика Казахстан и Украина), либо только главы (Латвийская Республика, Литовская Республика, Республика Молдова, Республика Узбекистан и Эстонская Республика), не могут быть соотнесены с указанными странами в данном вопросе, так как имеют иные исходные элементы, истребованные для сравнения.

Учитывая, что качественно различные явления могут быть сопоставимы лишь тогда, когда они приведены к общему основанию, полагаем, что универсальным критерием для сравнения местонахождения преступлений в сфере компьютерной информации в Особенной части Уголовного кодекса стран СНГ и Балтии должно выступать понятие «системы однородных преступлений», под которым понимается совокупность преступлений, посягающих на общий видовой объект и образующих в совокупности определенную однородную группу преступлений10.

Примерами таких систем однородных преступлений, в частности, могут выступать: 1) преступления против жизни, предусмотренные ст. 105110 УК РФ; 2) преступления против здоровья, предусмотренные ст. 111118 УК РФ; преступления, ставящие в опасность жизнь и здоровье, предусмотренные ст. 119125 УК РФ; 4) преступления против личной свободы, предусмотренные ст. 126128 УК РФ; 5) преступления против чести и достоинства личности, предусмотренные ст. 129130 УК РФ, и множество других относительно самостоятельных систем преступлений. Среди них соответственно следует различать систему преступлений в сфере компьютерной информации. В этом случае задача проведения сравнительно-правового исследования данной группы общественно опасных посягательств по УК РФ и УК государств СНГ и Балтии становится реалистичной, учитывая изначально неодинаковый структурообразующий критерий построения уголовных законодательств государств СНГ и Балтии.

Характерно, что в УК пяти стран СНГ и Балтии (Азербайджанской Республики, Республики Грузии, Республики Казахстан, Латвийской Республики и Туркменистана), как и в УК РФ, преступления в сфере компьютерной информации помещены в самостоятельный раздел УК, родовым объектом которого выступают общественная безопасность и общественный порядок. Наряду с этим законодатели Республики Беларусь и Республики Таджикистан посчитали возможным разместить рассматриваемые преступления под эгидой другого родового объекта информационной безопасности, как это было рекомендовано Модельным кодексом для стран СНГ, что, с нашей точки зрения, заслуживает большего внимания.

Законодатели остальных стран назвали в качестве родового объекта преступле-

ний в сфере компьютерной информации также другие правовые блага, а именно:

а) информатику (УК Литовской Республики, УК Республики Молдова);

б) общественную безопасность, безопасность компьютерной информации, общественный порядок и нравственность, здоровье населения (УК Республики Армения);

в) экономическую деятельность (УК Республики Казахстан);

г) экономику (УК Республики Узбекистан) и т.п. (см. таблицу 1 приложения).

Данные законодательные решения представляются менее интересными с позиции доктрины отечественного уголовного права по трем причинам.

Во-первых, совершенно понятно, что в УК некоторых стран СНГ и Балтии родовой объект преступлений в сфере компьютерной информации установлен явно некорректно. Речь, в частности, идет об УК Республики Казахстан и УК Республики Узбекистан, где в качестве родового объекта рассматриваемой системы преступлений называется экономическая деятельность или экономика, что не соответствует действительности. Отмеченное обстоятельство уже подчеркивалось в юридической литературе11.

Во-вторых, в УК части государств СНГ и Балтии родовой объект представлен чрезмерно широким спектром общественных отношений, что вряд ли оправдано с позиции дифференциации системы групп однородных преступлений, выделяемых в рамках действующего уголовного законодательства. В частности, в УК Республики Армении родовым объектом преступлений в сфере компьютерной информации выступают общественные отношения по меньшей мере трех разнородных объектов — общественной безопасности и общественного порядка, здоровья населения, а также нравственности. Наряду с этим в рамках того же родового объекта законодатель дополнительно называет безопасность компьютерной информации, что является определенным смешением правоохраняемых интересов, трудно объяснимым с позиции правил формальной логики.

Наконец, в-третьих, УК некоторых государств СНГ и Балтии не имеют внутреннего деления на разделы, а ограничиваются дифференциацией на главы, что делает практически невозможным выделение родового объекта преступлений в

сфере компьютерной информации. Примерами таких законодательств являются УК Республики Казахстан, УК Республики Украины, а также трех прибалтийских республик — Латвийской, Литовской и Эстонской.

Как показало проведенное сравнительно-правовое исследование, преступления в сфере компьютерной информации по УК всех без исключения государств СНГ и Балтии, как и по УК РФ, находятся примерно в середине Особенной части УК (независимо от деления закона на разделы или главы), что свидетельствует об общих подходах указанных государств к установлению степени общественной опасности рассматриваемых преступлений, а следовательно, и в вопросах приоритетности правовой охраны тех или иных благ и интересов.

В плане совершенствования действующего УК РФ, предусматривающего уголовную ответственность за преступления в сфере компьютерной информации, предлагаем рассмотреть вопрос о возможности внесения изменения и дополнения в название раздела IX УК РФ, сформулировав последний следующим образом: «Преступления против общественной и информационной безопасности и общественного порядка». Подобная новелла, как представляется, с одной стороны, сообщит новый импульс к развитию существующей системы преступлений в сфере компьютерной информации по УК РФ в контексте общей тенденции увеличения уголовно наказуемых деяний соответствующей направленности, а с другой — позволит сформулировать новую самостоятельную главу, например, 28-1 УК РФ, об информационных преступлениях, существующую в УК ряда государств СНГ и Балтии.

Следует заметить, что преступления в сфере компьютерной информации в качестве самостоятельной главы предусмотрены в УК девяти из 11 государств СНГ (Азербайджанской Республики, Республики Армении, Республики Беларусь, Грузии, Кыргызской Республики, Республики Молдовы, Республики Таджикистан, Туркменистана и Украины) и в УК двух из трех государств Балтии (Литовской Республики и Эстонской Республики). Только три государства — республики бывшего СССР (Республика Казахстан, Латвийская Республика и Республика Узбекистан) не имеют в структуре национальных уголовных законодательств самостоятельной главы, предусматривающей ответственность

сч

01

г •

о

о

сч •

о о о о.

с[ со

I-

О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

СМ

Ol

О CM

О

о о

Q.

со

S

н о

0

1

о я с о т ф vo >s о

о ф

у

S

2

0

1

о о

2 ф d

я <

S I

н

о ф

со

за рассматриваемые преступления, что, по нашему мнению, является существенным недостатком соответствующих УК государств СНГ и Балтии, требующим немедленного восполнения в рамках последующего законотворчества.

Характерно, что только УК трех государств СНГ (Азербайджанской Республики, Кыргызской Республики и Туркменистана) имеют тождественное с УК РФ наименование главы: «Преступления в сфере компьютерной информации». Близкое к данному понятию наименование предложено законодателями Республики Армения: «Преступления против безопасности компьютерной информации» и Эстонской Республики: «Преступления в сфере компьютерной информации и обработки данных». Остальные варианты названия рассматриваемой главы уголовных законодательств государств СНГ и Балтии могут быть сведены к трем разновидностям:

1) к расширительному содержанию названия данной главы;

2) к приведению ее к некоему неопределенному феномену — информатики, требующему специального толкования;

3) к оригинальной трактовке уже известной главы УК РФ, раскрывающей, как представляется, ее сущность в наибольшей степени.

Так, УК Республики Беларусь и УК Республики Таджикистан содержат формулировки данной главы согласно рекомендации, содержащейся в Модельном кодексе стран СНГ, — «Преступления против информационной безопасности», что, по нашему мнению, несколько шире по сравнению с кругом анализируемых нами преступлений — преступлений в сфере компьютерной информации.

Другие УК (УК Литовской Республики и Республики Молдова) содержат формулировки названия рассматриваемой главы с уже упомянутым префиксом информатики, сущность, признаки и формы которой требуют отдельного пояснения в отечественной уголовно-правовой науке. Так, в УК Литовской Республики соответствующая глава называется: «Преступления против информатики», в УК Республики Молдова — «Преступления в сфере информатики», что малопригодно для УК РФ в плане совершенствования названия видового объекта преступлений в сфере компьютерной информации.

Гораздо большего внимания, как представляется, заслуживает наименование рассматриваемой главы, предусмотренное

в УК Украины, в котором соответствующие преступные посягательства обозначены как преступления в сфере использования электронно-вычислительных машин (компьютеров), систем и компьютерных сетей. Подобная трактовка исследуемой главы УК могла бы быть взята на вооружение отечественным законодателем, принимая во внимание ее современное противоречивое восприятие научной общественностью и практическими работниками, исходя из дуалистичности понимания компьютерных преступлений вообще и компьютерной информации в частности12. Вместе с тем мы отчетливо осознаем, что окончательная редакция видового объекта рассматриваемых преступлений (а значит, и наименование главы в УК РФ) требует специального изучения с учетом последних достижений мировой информатики и кибернетики с обязательной дифференциацией компьютерной и иной электронной информации и их носителей.

Таким образом, в рамках настоящей статьи мы выдвигаем предположение о том, что в рамках существующего IX раздела УК РФ «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» целесообразно было бы различать, с одной стороны, группу преступлений в сфере использования электронно-вычислительных машин (компьютеров), систем и компьютерных сетей (нынешняя гл. 28 УК РФ «Преступления в сфере компьютерной информации»), для чего требуется переименовать название вышеуказанной главы, с другой стороны, необходимо дополнить IX раздел УК РФ новой гл. 28-1 с рабочим названием «Информационные преступления», в рамках которой можно было бы предусмотреть преступления в сфере иной (некомпьютерной) электронной информации. Такое положение дел позволило бы, во-первых, сохранить структуру и преемственность нумерации статей, глав и разделов действующего УК РФ, а во-вторых, предусмотреть уголовно-правовые меры противодействия преступлениям в сфере компьютерной и иной электронной информации на современном этапе.

Анализируя уголовное законодательство государств СНГ и Балтии об ответственности за преступления в сфере компьютерной информации, следует обратить внимание на количество составов данного вида преступных деяний и их соотношение с аналогичными составами, содержащимися в УК РФ.

Как показало сравнительно-правовое исследование, половина государств СНГ и Балтии (Азербайджанская Республика, Грузия, Кыргызская Республика, Литовская Республика, Республика Молдова, Туркменистан, Украина), как и Россия, имеют в национальных УК по три состава преступлений в сфере компьютерной информации. Что в два с лишним раза меньше в количественном отношении по сравнению с числом преступлений, рекомендованных Модельным кодексом для стран СНГ соответствующей направленности (семь преступлений). Только четыре государства СНГ и Балтии (Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Таджикистан и Эстонская Республика) содержат в своих УК по семь составов преступлений в сфере компьютерной информации. Одно государство Балтии (Латвийская Республика) в рассматриваемом вопросе занимает промежуточную позицию, обладая пятью составами преступлений исследуемой категории в уголовном законодательстве, а два государства СНГ (Республика Казахстан и Республика Узбекистан) до настоящего времени ограничиваются лишь двумя (причем в рамках одной статьи) составами преступлений в сфере компьютерной информации, что явно недостаточно для полномасштабной борьбы с данным видом общественно опасных посягательств на современном этапе развития информационного общества.

Характерно, что семь государств СНГ и Балтии (Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Беларусь, Грузия, Кыргызская Республика, Республика Молдова и Республика Таджикистан) содержат в своих национальных УК все три преступления в сфере компьютерной информации, предусмотренные гл. 28 УК РФ: неправомерный доступ к компьютерной информации (ст. 272 УК РФ); создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ (ст.

273 УК РФ) и нарушение правил эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети (ст.

274 УК РФ). Четыре государства СНГ и Балтии (Латвийская Республика, Туркменистан, Республика Узбекистан и Украина) имеют в своих УК по два тождественных состава рассматриваемых преступлений. И только два государства Балтии (Эстонская Республика и Литовская Республика) демонстрируют в формулировании преступлений в сфере компьютерной информации собственный путь развития, со-

держа соответственно одно и даже ни одного тождественного с УК РФ преступления рассматриваемой категории.

Подобная поляризация в формулировании преступлений в сфере компьютерной информации, с одной стороны, несколько неожиданна, учитывая в прошлом общую (советскую) школу науки уголовного права (включая ведущих профессоров, их творческое наследие) и опыт построения соответствующих законодательств, а с другой — вполне закономерна, принимая во внимание собственный европейский путь развития прибалтийских государств и изменение ими приоритетов во внешней и внутренней политике, включая уголовно-правовую политику, формирующую, как известно, в конечном итоге систему тех или иных преступлений в целом. Вот почему именно УК государств Балтии в большей степени по сравнению с УК стран СНГ в части преступлений в сфере компьютерной информации отличаются от УК РФ, предлагая неизвестные для отечественного законодателя составы рассматриваемых преступлений.

Как показало сравнительно-правовое исследование, Эстонская Республика имеет наибольшее количество составов преступлений в сфере компьютерной информации (шесть), неизвестных отечественному законодателю. Кроме того, три государства СНГ (Республика Армения, Республика Беларусь и Республика Таджикистан) содержат по четыре подобных преступления. Два государства Балтии (Латвийская Республика и Литовская Республика) имеют в национальных УК по три неизвестных УК РФ преступления в сфере компьютерной информации. Шесть УК стран СНГ не могут похвастаться подобными новеллизированными составами преступлений, что, по нашему мнению, свидетельствует о необходимости проведения срочной ревизии существующих законоположений на предмет их соответствия криминогенной ситуации в сфере совершения компьютерных преступлений.

Согласно полученным данным, в УК государств СНГ и Балтии суммарно содержится 14 составов преступлений, неизвестных УК РФ (см. приложение 5), которые для удобства анализа могут быть классифицированы на следующие условные группы.

1. Преступления в сфере компьютерной информации, наиболее часто встречающиеся в УК государств СНГ и Балтии.

сч

01

г •

о

о

сч •

о о о о.

с[ со

I-

О

0

1

о я с о т ф ю

О *

О ф

У

2

0

1

о *

о

2

ф

■а

я <

I I-

О ф

со

СМ

Ol

О CM

О

о о

Q.

со

S

н о

0

1

о я с о т ф vo >s о

о ф

у

S

2

0

1

о о

2 ф d

я <

S I

н

о ф

со

2. Преступления в сфере компьютерной информации, представляющие собой отдельные части состава неправомерного доступа к компьютерной информации, предусмотренного ст. 272 УК РФ13.

3. Иные преступления в сфере компьютерной информации.

К первой группе рассматриваемых

преступлений относятся:

1) компьютерный саботаж (УК Республики Армении, УК Республики Беларусь, УК Республики Таджикистан, УК Эстонской Республики;

2) незаконное (неправомерное) завладение компьютерной информацией (УК Республики Армении; УК Республики Беларусь, УК Республики Таджикистан);

3) изготовление и сбыт особых (специальных) средств незаконного доступа (проникновения) к компьютерной информации (к компьютерной системе или сети) (УК Республики Армении, УК Республики Беларусь и УК Республики Таджикистан).

Во вторую группу входят:

1) незаконное вмешательство в работу ЭВМ (компьютеров), систем и компьютерных сетей (УК Украины);

2) изменение компьютерной информации (УК Республики Армении);

3) модификация компьютерной информации (УК Республики Таджикистан);

4) незаконное нарушение или блокирование связи в компьютерной сети (УК Эстонской Республики);

5) уничтожение компьютерной информации или компьютерных программ (УК Эстонской Республики);

6) уничтожение или изменение компьютерной информации (УК Литовской Республики);

7) уничтожение либо изменение компьютерной программы (УК Литовской Республики).

К третьей группе относятся:

1) передача защитных кодов (УК Эстонской Республики);

2) компьютерное мошенничество (УК Эстонской Республики);

3) хищение, присвоение, вымогательство компьютерной информации либо завладение ею путем мошенничества или злоупотребления служебным положением (УК Украины);

4) присвоение или разглашение компьютерной информации (УК Литовской Республики).

Что касается первой группы, то наибольший интерес для российского законодате-

ля, по нашему мнению, представляют два из трех указанных составов преступлений, а именно: компьютерный саботаж и изготовление и сбыт особых (специальных) средств незаконного доступа (проникновения) к компьютерной информации (к компьютерной системе или сети).

Сущность компьютерного саботажа состоит в умышленном уничтожении, блокировании, приведении в непригодное состояние компьютерной информации или программы, либо выход из строя компьютерного оборудования, либо разрушение компьютерной системы, сети или машинного носителя. По нашему мнению, данное общественно опасное деяние при соответствующей проработке и адаптации к российской действительности может претендовать на включение его в качестве самостоятельного преступления, предусмотренного, например, ст. 272-1 УК РФ. Безусловно, ни о каком механическом переносе указанной статьи в УК РФ речь не идет. Лишь ставится проблема возможной трансформации уголовно-правовой нормы об ответственности за компьютерный саботаж в действующее российское уголовное законодательство, окончательное решение которой кроется в проведении соответствующих криминологических, социологических и уголовно-статистических исследованиях.

Не меньшего внимания заслуживает состав изготовления и сбыта особых (специальных) средств незаконного доступа (проникновения) к компьютерной информации, к компьютерной системе или сети. Указанное преступление, претендующее, по нашему представлению, на включение в гл. 28 УК РФ под номером ст. 272-2, может явиться достаточно эффективной превентивной мерой для недопущения неправомерного доступа к компьютерной информации.

Третий состав из содержащихся в первой группе преступлений, неизвестных УК РФ, незаконное (неправомерное) завладение компьютерной информацией, является таковым лишь по видоизмененному названию состава неправомерного доступа к компьютерной информации, предусмотренного ст. 272 УК РФ. По содержанию он почти в точности воспроизводит свой российский аналог, а потому представляет теоретический интерес в значительно меньшей степени.

Вторая группа преступлений в сфере компьютерной информации, предусмотренных в УК государств СНГ и Балтии,

неизвестных действующему УК РФ, по существу, также мало информативна в контексте совершенствования отечественного уголовного законодательства, поскольку представляет собой разрозненные элементы объективной стороны вышеуказанного преступления. В самом деле, преступление, значащееся, например, под номером один — неправомерное вмешательство в работу ЭВМ, представляет собой вариант научной трактовки понятия «неправомерный доступ», а преступления, предусмотренные п. 2, 3, 4, 5, 6 и 7, есть не что иное, как последствия того же самого неправомерного доступа к компьютерной информации, то есть ее уничтожение, блокирование, модификация и копирование.

Обращаясь к третьей выделенной нами группе преступлений, подчеркнем, что они являются принципиально новыми для отечественного законодателя, заслуживающими самого пристального внимания с учетом их распространенности и степени общественной опасности. Вместе с тем хотелось бы оговориться, что правовая природа по меньшей мере двух из них, в частности — компьютерного мошенничества и хищения, присвоения, вымогательства компьютерной информации или завладение ею путем мошенничества или злоупотребления служебным положением, отличается от правовой природы преступлений в сфере компьютерной информации, тяготея к специальным видам хищения чужого имущества. Не так однозначны и два других состава преступлений, неизвестные УК РФ, — передача защитных кодов и присвоение или разглашение компьютерной информации. По нашему мнению, они требуют дополнительного

изучения в контексте общего учения о составе рассматриваемых преступлений на предмет возможного отнесения к преступлениям в сфере компьютерной информации в узком (собственном) смысле.

Таким образом, основываясь на микросравнительном уровне проведенного исследования УК РФ и УК государств СНГ и Балтии в части преступлений в сфере компьютерной информации, можно констатировать, что все без исключения государства — республики бывшего СССР осознали необходимость противодействия компьютерным преступлениям и предпринимают определенные законодательные меры, направленные на снижение общего числа рассматриваемых преступлений. Более того, на уровне СНГ в рамках Модельного кодекса сделана попытка четкого определения применяемой терминологии и унификации уголовно наказуемых деяний. Однако уголовно-правовые нормы бывших союзных законодательств, как и УК РФ, несовершенны и нуждаются в значительной доработке. Необходимым подспорьем в этом вопросе может стать, с одной стороны, опыт законодательного правотворчества государств так называемого дальнего зарубежья — Австрии, Германии, Франции и других стран Европы и Америки, а с другой настоятельно необходим социолого-криминологический анализ применения национальных УК в части рассматриваемого вопроса, который зачастую обходят современные законотворцы во многих странах, приуменьшая и нивелируя его роль в вопросах криминализации и декриминализации тех или иных деяний.

Литература и примечания

1. Малиновский А.А. Сравнительно-правовое в сфере уголовного права. М.: Международные отношения, 2002. С. 3-17.

2. Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: Общая и Особенная части. М.: Дело, 2000. С. 11.

3. Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. М.: Норма, 1996. С. 41-48.

4. Малиновский А.А. Сравнительно-правовое в сфере уголовного права. С. 5.

5. Дусаев Р.Н. Эволюция уголовного права стран Западной Европы и США. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского государственного университета, 1999.

6. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности). М.: Юрист, 2000. С. 47-53.

7. Наумов А.В. Влияние норм и принципов международного права на сближение уголовного права различных систем // Уголовное право в XXI веке: материалы межд. науч. конф. на юрид. фак. в МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2002. С. 18-23.

8. Кузнецова Н.Ф. Главные тенденции развития уголовного законодательства // Уголовное право в XXI в.: материалы межд. науч. конф. на юр. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2002. С. 10.

9. Соловьев Л.А. Уголовные законодательства стран - участниц Содружества Независимых Государств / под ред. Н.И. Ветрова. М., 2002. С. 11.

10. Уголовное право. Особенная часть / под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. М., 1999. Т 1. С. 9.

11. Леонов А.П., Чудиловская ТГ. Сравнительный анализ уголовно-правовых норм в сфере компьютерной информации в странах СНГ: сб. науч. трудов. Минск: Академия МВД Республики Беларусь, 2006. С. 24-25.

12. Сивицкая Н.А. Уголовная ответственность за компьютерные преступления в странах СНГ и Балтии (сравнительный анализ законодательства) // Проблемы правовой информатизации. Мн.: НЦПИ. 2004. Вып. 1. С. 86-88.

13. Ахраменка Н.Ф., Лукашов А.И. Уголовно-правовая оценка несанкционированного доступа к компьютерной информации // Комплексная оценка информации: сб. мат. VIII междунар. конф. 2004. С. 171-173.

CJ

Ol

Z •

о о

CJ

о о о

Q.

со

S

н о

0

1

о я с о т ф VO >5

о *

о ф

У S

2

0

1

о *

о

2

ф

d

я *

<

*

S I

н

о ф