CC BY
120
литься как более многочисленная и существующая на большом отрезке времени, а ее жизнедеятельность регулируется более сложными правилами взаимозависимостей. Относительный характер системных признаков (значимость возраста эго и возраста связующего родственника, гендерная маркированность) показывает выраженность идентификации «эго» через призму социальной группы, в данном случае, семьи.
По данным русского языка, семейная группа русских строго симметрична, в ней нет более или менее ценных родственников, равнозначимы в ней предки и потомки, мужчины и женщины, родственники по линии отца и матери, со стороны мужа и жены.
Сложная система терминов родства в корейском языке объясняется, в первую очередь, влиянием конфуцианства на все сферы жизни общества в течение многих лет. В соответствии с конфуцианской философией образ жизни корейцев был построен по принципу большой семьи, где в одном доме проживали члены нескольких поколений. Поэтому знать четко наименование каждого отдельного родственника было вынужденной необходимостью. Согласно конфуцианской идеологии женщина не имела никаких прав. Ее роль заключалась в замужестве и рождении детей. Господствующей была идеология превосходства мужчин, отсюда прослеживаются и различия в системе терми-
Библиографический список
Одной из спорных проблем языкознания остается вопрос о принадлежности неличных форм глагола к частям речи, т.е. установление, входят ли они в систему глагола или именных частей речи, или образуют особые части речи. Неличные формы глагола выходят за рамки обычных глагольных категорий, обладая рядом особенностей: они выражают действия без указания лица и числа, а по выполняемым синтаксическим функциям близки именным частям речи и не могут служить в предложении ска-
нов родства. Родственники со стороны отца считались ближе и роднее по сравнению с родственниками со стороны матери. Поэтому даже бабушка и дедушка со стороны отца имеют приставку «родные», а со стороны матери «сторонние» «находящиеся вне», т.к. они проживали отдельно. Различия терминов родства по возрастному признаку также результат влияния конфуцианства, так как важным моментов конфуцианской идеологии является уважение старших.
Проанализировав столь очевидные различия в системах терминов родства русского и корейского языков, можно сделать вывод, что данные расхождения четко демонстрируют особенности развития и формирования семейно-родственных отношений и общества в целом у разных народов, а также факторы, обусловившие эти процессы.
Выявив различия в системах терминов родства в словарной форме, можно предположить, что языковые картины мира у носителей русского и корейского языков столь же контрастны, как и термины родства, представленные в системах двух языков. И для того, чтобы описать языковые картины мира носителей языков, на следующем этапе нашего исследования будет проведен простой ассоциативный эксперимент с учетом гендер-ных особенностей респондентов.
112
зуемым. Своеобразие неличных форм глагола проявляется в том, что исторически они восходят к именам, но в процессе развития тяготеют к глаголу, приобретая глагольные категории, сохраняя при этом свойственные себе особенности. Проблема форм инфинитива с его сложными лексико-семантическими, морфоло-го-синтаксическими особенностями и стилистическими функциями занимает важное место в грамматиках тюркских языков.
1. Морган, Л.Г. Древнее общество. - Л., 1934.
2. Канделаки, Т.Л. Семантика и мотивированность терминов. - М., 1977.
3. Филин, Ф.А. К проблеме социальной обусловленности языка // Вопросы языкознания. - 1966. - № 4.
4. Молодец, В.Н. Некоторые проблемы терминологической синонимии. - Горький, 1983.
5. Со Джон Бом. Кыраун кугосаджон (Толковый словарь корейского языка). - Сеул, 2010.
Bibliography
1. Morgan, L.G. Drevnee obthestvo. - L., 1934.
2. Kandelaki, T.L. Semantika i motivirovannostj terminov. - M., 1977.
3. Filin, F.A. K probleme socialjnoyj obuslovlennosti yazihka // Voprosih yazihkoznaniya. - 1966. - № 4.
4. Molodec, V.N. Nekotorihe problemih terminologicheskoyj sinonimii. - Gorjkiyj, 1983.
5. So Dzhon Bom. Kihraun kugosadzhon (Tolkovihyj slovarj koreyjskogo yazihka). - Seul, 2010.
Статья поступила в редакцию 14.10
УДК 811.512.1
Meshadiyeva A.E. COMPARATIVE-HISTORICAL ANALYSIS OF THE -MA/-ME INFINITIVE IN THE TURKIC LANGUAGES. In this paper comparative-historical analysis of the -ma/-me infinitive in Turkic languages is carried out. At the present time a series of questions concerning a morphological-semantic features and main functions of the -ma/-me infinitive in the modern Turkic languages haven't exhaustive treatment in the Turkology. In the course of the research similar and distinctive features of the -ma/-me infinitive in Turkic langua-ges are revealed, likewise its etymology is examined.
Key words: the -ma/-me infinitive, etimology, comparative-historical analysis, Turkic languages, similar and distinctive features.
А.Э. Мешадиева, канд. фил. наук, доц., ст. науч. сотрудник Отдела тюркских языков Института языкознания им. Насими Национальной Академии Наук Азербайджана, г. Баку, E-mail: [email protected]
СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИНФИНИТИВА НА -MA/-ME В ТЮРКСКИХ ЯЗЫКАХ
В настоящей статье проводится сравнительно-исторический анализ инфинитива на -ma/-me в тюркских языках. В настоящее время ряд вопросов относительно морфолого-семантических особенностей и основных функций инфинитива на -ma/-me в современных тюркских языках не получили исчерпывающее освещение в тюркологии. В процессе исследования выявляются сходные и отличительные особенности инфинитивной формы на -ma/-me в тюркских языках, а также рассматривается ее этимология.
Ключевые слова: инфинитив на -ma/-me, этимология, сравнительно-исторический анализ, тюркские языки, сходные и отличительные особенности.
В большинстве тюркских языков неличные формы глагола (НФГ) не стали предметом специального исследования. В тюркских языках НФГ не подверглись системному исследованию. Иными словами, этот вопрос до сих пор остается нерешенным.
Вследствие этого, изучение категории инфинитива как одной из неличных форм глагола, а также отдельных инфинитивных форм в тюркских языках представляет собой одну из актуальных проблем тюркского языкознания. Это послужило основанием исследовать одну из самых распространенных инфинитивных форм на -та/-те. Задачей настоящей статьи является: изучение лексико-семантической природы, морфолого-синтак-сических функций и стилистических особенностей инфинитивной формы на -та/-те (ИФ на -та/-те) в тюркских языках.
Исследование ведётся в синхронном и диахроническом аспектах, с последовательным сравнением фактов родственных тюркских языков, а также сопоставлением с материалами общего языкознания.
Тюркологическая литература располагает рядом терминов для обозначения грамматической категории инфинитива: неопределенная форма глагола, неопределенное наклонение, неокончательное наклонение, глагольная форма цели, целевой глагол или супин, инфинитив, масдар, неопределенно-именная форма глагола, глагольное имя, имя действия, отглагольные существительные и т.д.
Так, В.А. Гордлевский, П.М. Мелиоранский, А. Казымбек, Н.Ф. Катанов называют инфинитив «неопределенным наклонением», А. Гуламов, А.Н. Боровков, Н.К. Дмитриев, А.Н. Кононов - «инфинитивом», К.К. Юдахин, И.А. Батманов, Н.Л. Дыренко-ва, В.В. Решетов, К.К. Сартабаев - «отглагольными именами», В.М. Насилов, У. Алиев, Б.К. Кутлымуратов, Н.А. Баскаков, М.Б. Балакаев, Б. Тойчубекова - «именами действия», А.М. Щербак - «субстантивными отглагольными именами» и т.д.
Рассматриваемая неличная форма глагола в азербайджанском языкознании выступала под термином масдар. Этот термин начал использоваться в грамматиках азербайджанского языка с 30-х 20-го века. Небезынтересно отметить, что термин мас-дар, заимствованный из арабского языка, зарегистрирован также в грузинском языке. Данный термин был зафиксирован еще в трудах М. Кашгари и некоторых восточных языковедов.
В тюркологии некоторыми учеными-языковедами нередко отождествлялись понятия инфинитив и отглагольное имя. Также, по мнению Л. Ханбутаевой, понятия отглагольное имя и инфинитив идентичны. В этой связи примечательно следующее высказывание Л. Ханбутаевой: «Для того, чтобы доказать этот факт, достаточно исследовать этимологию инфинитива в диахроническом плане» [1, с. 24].
В русском языкознании наиболее употребительным термином данной неличной формы глагола применительно к тюркским языкам был термин инфинитив. Наиболее показательно на этот счет высказывание К.Г. Ишбаева: «Термин «инфинитив» / лат. 0Пn1initivus - неопределенный/ тоже полностью не соответствует природе данной категории в тюркских языках. Но он удачен тем, что будучи интернациональным термином, не требует калькирования и является общепонятным» [2, с. 2].
Мы также полагаем, что самым целесообразным и удачным термином применительно к категории инфинитива в тюркских языках является термин «инфинитив». Примечательно отметить, что в тюркологии в 60-80 гг. наиболее употребительным термином был термин имя действия (М. Исхаков 1960, Б.К. Кутлымуратов 1968, Б. Тойчубекова 1968, К. Мелиев 1976, К. Неталиева и т.д.). Эти исследователи считают термин «имена действия» самым удачным термином применительно к этой категории в тюркологической литературе. Данную точку зрения они обосновывают тем, что термины «инфинитив» и «отглагольные имена» по значению, которое они передают, не раскрывают ни семантической, ни морфологической сущности данных форм.
Б.К. Кутлымуратов отмечает: «... Из всех перечисленных выше более подходящим является термин «имена действия» ^Прекет аты), так как термины «отглагольные имена» и «инфинитив» не полностью отвечают содержанию категории имен действия в тюркских языках по той причине, что в изолированных отглагольных именах (существительные и прилагательные) глагольные признаки не сохраняются, а в именах действия глагольные признаки сохраняются» [3, с. 4].
До сих пор тюркологи не пришли к единому мнению относительно природы инфинитива как самостоятельной грамматической категории. В этой связи Н.К. Дмитриев писал: «...Само понятие инфинитива как грамматической категории достаточно шатко и неопределенно. Инфинитив это - нечто среднее между спрягаемыми глагольными формами и отглагольными именами. Специфика инфинитива в различных языках весьма различна» [4, с. 178].
Из приведенного выше высказывания следует, что в отличие от некоторых ученых Н.К. Дмитриев не рассматривает инфинитив в качестве самостоятельной грамматической категории, а также не отождествляет его с отглагольными именами.
Работа М.А. Казымбека «Общая грамматика турецко-татарского языка», будучи одной из первых работ по изучению инфинитива в тюркских языках положила начало изучения данной неличной формы глагола во всей её многоаспектности. В своем труде М.А. Казымбек обозначал инфинитив термином имя действия.
Большое значение для изучения инфинитива в тюркских языках имеют исследования Н.К. Дмитриева, Н.А. Баскакова, В.М. Насилова, А.Н. Кононова, И.А. Батманова, Л.А. Покровской, Б.А. Серебренникова, Н.З. Гаджиевой, А.Г. Гуламова, В.Д. Аракина, А. Дамирчизаде, А. Ахундова, В. Алиева, Г. Мир-зазаде, М. Гусейнзаде, С. Джафарова, М. Ширалиева, Ф. Зейна-лова, М. Аскерова, Л. Ханбутаевой, Р. Мадатовой и др.
В научном труде В. Алиева «Неспрягаемые формы глагола в Азербайджанском языке. Масдар, Баку, 1986» [5] была тщательно и подробно исследована история изучения масда-ров, а также их парадигматические и синтагматические особенности в азербайджанском языке.
В кандидатской диссертации Р. Мадатовой под названием «Масдар в письменных памятниках азербайджанского языка 13-18 вв.» автор на основе богатого текстологического материала исследует грамматические особенности масдаров в письменных памятниках азербайджанского языка, а также пытается определить динамику их исторического развития [2].
Известный интерес представляют интерпретации некоторых ученых-языковедов относительно категории инфинитива в современных тюркских языках. В книге «Современный азербайджанский язык » инфинитив характеризуется следующим образом: «Масдары, не связанные со временем и категорией лица, посредством признака особого наклонения может показывать лишь название глаголов» [9, с. 166].
В «Сравнительно-исторической грамматике тюркских языков. Морфология» инфинитив интерпретируется следующим образом: «Инфинитив, как особая глагольная форма, называет действие, состояние или процесс, без указания на его отношение к лицу и числу или реальной действительности» [7, с. 483].
Некоторые тюркологи (Н.К. Дмитриев, А.Н. Кононов, Б.А. Серебренников, Н.З. Гаджиева, К.Г. Ишбаев, В.Д. Ишбаев) отмечают, что развитие инфинитива в различных тюркских языках шло неравномерно. В результате этого, особенности употребления и этапы формирования инфинитивных форм различались. Они также полагают, что инфинитив в современных тюркских языках не соответствует инфинитивным формам, зафиксированным в пратюркском языке.
Примечательно высказывание Н.К. Дмитриева относительно развития инфинитива в тюркских языках: «Получается такое впечатление, что живые тюркские языки в общем могли, так сказать, обходиться без инфинитива и что развитие в них инфинитива обязано какому-то внешнему толчку со стороны мощного литературного языка: арабского с его масдарами, а в наше время - русского с его инфинитивом, играющим значительную грамматическую и лексическую роль» [4, с. 171].
Известный интерес представляют наблюдения В.Д. Араки-на относительно исторического развития инфинитива в тюркских языках: «По всей вероятности, инфинитив стал складываться лишь после распада общетюркского языка-основы на отдельные языки» [8, с. 483].
На наш взгляд, трудно не согласиться с приведенной выше гипотезой В.Д. Аракина, которая подтверждается довольно вескими фактами. Так, свою гипотезу В.Д. Аракин аргументирует фактом отсутствия в современных тюркских языках единой формы инфинитива, которая восходила бы к одной общетюркской форме инфинитива, а также фактом неравномерного развития инфинитивных форм в современных тюркских языках.
Историческое развитие инфинитива в азербайджанском языкознании было освещено в трудах Г. Багирова, Х. Мирзаза-де, Р. Мадатовой, И. Велиева и др.
Несмотря на разнообразие интерпретаций инфинитива, сущность данной глагольной формы остается идентичной. Иными словами, инфинитивы (масдары, отглагольные имена) одновременно обладают как глагольными чертами, так и особенностями имени существительного.
В тюркских языках инфинитив является одной из неличных форм глагола, характеризующейся морфологическими особенностями, синтаксическими функциями, определенной семантикой. Инфинитивные формы не только различаются от личных форм глагола, но и от других неличных форм глагола (причас-
тие, деепричастие). Инфинитивные формы в современных тюркских языках различаются и между собой, т.е. каждая инфинитивная форма имеет присущие ей сходные и отличительные признаки.
Большинство тюркологов полагают, что ИФ на -та/-те в тюркских языках произошла от формы -мак/-мек вследствие отпадения конечного к.
В этой связи примечательно высказывание С.А. Соколова: «Во-первых, на наш взгляд, форма на -мак раньше получила развитие в тюркских языках, о чем свидетельствуют материалы древнеписьменных тюркских языков, то есть древнее, чем форма на -ма. Во-вторых, в отношении фонетическом естественно предположить, что в форманте -мак отпал конечный -к, чем думать, что к форманту -ма добавился -к» [10, с. 112].
По мнению С. Джафарова, ИФ на -та/-те не относится к инфинитивным формам, а является лишь аффиксом, образующим отглагольные существительные. Он также отмечает, что между инфинитивом на -мак и формой на -ма кроме фонетического сходства никаких общих черт нет [11].
По мнению Н.А. Баскакова, аффикс на -ма/-ме и его фонетические варианты произошли от аффикса на -мак/-мек [12].
Небезынтересно отметить, что по мнению Т.М. Гарипова формант на -та/-те в древнетюркских письменных памятниках выступал в функции пассивного прилагательного (Ьагта уИ-про-шлый год), а позднее сформировался в качестве аффикса, образующего как прилагательные, так и существительные [13].
М. Гусейнзаде использует два термина (масдар и отглагольное имя существительное). ИФ на -та/-те (легкий масдар -хэМ mэsdэr), по мнению М. Гусейнзаде, образовалась в результате отпадения последнего согласного аффикса на -мак/-мек.
Заслуживает внимания мнение А. Ахундова относительно спорных вопросов, связанных с масдаром. А. Ахундов отмечает 3 вида масдара в азербайджанском языке: -maq/-mэk, -та/-тэ, -maqllq/-mэklik, а формант -maqda/-mэkdэ, по его мнению образовался путем присоединения к инфинитиву на -maq/-mэk аффикса местного падежа [14].
Немаловажным также является выявление сущности и этапов исторического развития инфинитива в тюркских языках. Важное значение имеют исследования, посвященные синтаксической характеристике инфинитивных форм, а также изучение этой категории в диалектах и говорах современных тюркских языков. В этой связи заслуживают внимания исследования Р. Магеррамовой и М. Джахангирова, З. Будаговой, Ю. Сеидова, Э. Джавадова.
ИФ на ^а/^е, которая является предметом нашего исследования, является одной из древнейших инфинитивных форм в тюркских языках. ИФ на ^а/^е в тюркских языках характеризуется как сходными, так и отличительными морфологическими, синтаксическими, фонетическими признаками. В тюркских языках ИФ на -ma/-me прошла довольно сложный путь развития. Рассматриваемая инфинитивная форма встречается в самых ранних древнетюркских письменных памятниках, относящихся к У-Х1 векам. ИФ на ^а/^е в современном турецком языке иногда называют «усеченным инфинитивом». Данная инфинитивная форма в предложении выступает в качестве главных и второстепенных членов предложения: Qocugun okumasl ЬогиМиг - Ребенок плохо читает и т.д.
Небезынтересно отметить, что авторы грамматик по турецкому языку в основном полагали, что ИФ на ^а/^е произошла из формы -mak/-mek в результате отпадения конечного к. Данный подход к выявлению этимологии аффикса на -ma/-me отчетливо виден по используемому термину «тсеКИтле т^аг, Ь|аМ т^аг, усеченный инфинитив» и т.д.
Примечательно высказывание Т. Бангуоглу относительно инфинитивной формы на -ma/-me: «Инфинитивы (отглагольные имена) на ^а/^е образовались от формы на -mak/-mek и в современном турецком языке они являются наиболее распространенными форма-ми, чем формы на -mak/-mek, а также отличаются сферой употребления» [15, с. 421].
Рассматриваемая инфинитивная форма в турецком языке может употребляться как с аффиксами принадлежности, так и без них.
Отметим, что ИФ на ^а/^е употребленная без аффиксов принадлежности в форме некоторых падежей, а именно винительного, дательного, местного и исходного падежей, семантически сходится с инфинитивной формой на -mak/-mek. ИФ на -ma/-me не принимая аффиксов принадлежности в винительном падеже выступает в роли развернутого прямого дополнения:
Neleri seviyordu? Arasira sinemaya gitmeyi, roman okumayi filan (S. Ali Bir iskandal) - Что же он любил? Время от времени ходить в кино, читать романы и т.д.
Рассматриваемая форма без аффиксов принадлежности в дательном падеже выступает в качестве развернутого косвенного дополнения:
Ya§ça kendisinden büyük oldugu halde onu korumiya, ona agabeylik etmiye ba§ladi - Несмотря на то, что он был старше его по годам, он стал его оберегать, застуnил место старшего брата (S. Ali Kuyucakli Yusuf).
ИФ на -ma/-me в предложении может выступать также в роли развернутого обстоятельства времени. Выступая в качестве развернутого обстоятельства времени, ИФ на -ma/-me не принимает аффиксов принадлежности и бывает в форме местного падежа.
В современном турецком языке ИФ на -ma/-me нередко сочетается с послелогами için, ile, üzerine.
ИФ на -ma/-me, сочетаясь с послелогом için передает значение развернутого обстоятельства цели: Bu i§i görmen için sana kaç para verdiler? - Сколько тебе дали денег, чтобы ты выполнила эту работу? (N. Hikmet, Kafa tasi); сочетаясь с послелогом ile - с, вместе, передает два значения, а именно: а) развернутого обстоятельства времени: Ikinci yaprak üniversiteye girmemle açiliyor - Вторая страница (воспоминаний) начинается с моего поступления в университет; б) развернутого обстоятельства образа действия: I§ yalniz kizinizin sokaga dü§mesiyle de bitmez - (N. Hikmet, Kafa tasi) - Дело не кончится только тем, что ваша дочь окажется на улице; сочетаясь с послелогом üzerine - по, также передает значение развернутого обстоятельства: Kalk, be... diye bagirmasi üzerine bütün kuvvetlerini topladi (Y.K. Ka-raosmanoglu, Ankara) - Вслед за его возгласом: Ну, вставай..., - он собрал все свои силы.
Как мы видим, ИФ на -ma/-me в современном турецком языке, сочетаясь с вышеприведенными послелогами, принимает аффиксы принадлежности: girmemle, görmen için, bagirmasi üzerine.
ИФ на -ma/-me в современном турецком выражает различные с семантической точки зрения действия. Так, рассматриваемая форма выражает действие, которое мыслится как предстоящее, ожидаемое, желаемое действие: Sizin saat be§te gelmenizi söyledi - Он сказал, чтобы вы пришли в пять часов; выражает факт совершения действия: Kadin... konuçmasina devam etti (S. Ali, Köstence güzellik kraliçesi) - Женщина продолжала говорить.
Иногда ИФ на -ma/-me обозначает название действия: Insanin kendi nefsinden nefret etmesi kadar dünyada azap verici bir§ey yoktur saniyorum (Ö. Seyfettin, Miras) - Я думаю, что на свете нет ничего мучительнее для человека, чем отвращение к самому себе.
В современном азербайджанском языке форма на -ma/-me преимущественно выступает в качестве отглагольных имен существительных.
ИФ на -ma/-me в гагаузском языке имеет фонетический вариант на -маа/-мдд и употребляется в различных синтаксических функциях.
Небезынтересно отметить, что поскольку ИФ на -маа/-мää в гагаузском языке является единственной инфинитивной формой, функции данной формы значительно шире функций таковой в других тюркских языках.
В современном гагаузском языке различаются независимый и зависимый инфинитив на -маа/-мää. ИФ на -маа/-мää в качестве независимого инфинитива употребляется в функции главных членов предложения. Однако отметим, что такого рода инфинитивная форма наблюдается довольно редко. Рассмотрим примеры: ишлемää - айып диилдир - Работать - не стыдно (инфинитив в функции) подлежащего; Бизим давамыз - ислää yy ренмää - Наша задача - хорошо учиться (инфинитив в функции сказуемого) [16, с. 170].
Зависимый инфинитив на -маа/-мää выступает в качестве компонента составного сказуемого, второстепенных членов предложения (дополнения, определения и обстоятельства цели). Рассмотрим несколько примеров:
Биз истеериз экскурсиеä гитмää - Мы хотим пойти на экскурсию (инфинитив в составе глагольного сказуемого); Куф-неää хазырлээрлар имää гелиннерим - На кухне готовят поесть мои невестки (в функции дополнения); Табеети варды -
еркен гелмаа - У него была привычка - приходить рано (определение) [16, с. 176].
В других тюркских языках инфинитив употребляется в определительной функции лишь в изафетной форме 2-го типа, т.е. когда определяемое снабжено аффиксом принадлежности 3-го лица, например: е^эптэк vaxtl - время жениться, Си§иптэк imkanl - возможность размышлять (азерб.яз), даЬ§так zamanl - время работать (рабочее время) (тур. яз.) и т.д.
В туркменском языке рассматриваемый инфинитив сочетаясь с именами существительными, главным образом принимает аффиксы родительного падежа: окамагын вакты - время учебы.
ИФ на -маа/-маа в гагаузском языке в предложении употребляется также в качестве обстоятельства цели: Гелди дин-ненмаа оолум Мити - Приехал отдохнуть мой сын Митя и т.д.
Отметим, что целевой оттенок рассматриваемой инфинитивной формы усиливается посредством частицы дейни/дейне -чтобы: Тудорка, нажын, корунмаа деени гирер соба ардына -Тудорка, что ей делать, чтобы уберечься, прячется за печку [16, с. 177] и т.д.
ИФ на -маа/-маа в гагаузском языке имеет некоторые особенности, отличающие ее от инфинитива в других тюркских языках огузской группы:
1) форма на -маа/-маа не воспринимается как форма дательного падежа инфинитива на -мак/-мек в других тюркских языках огузской группы, а является неспрягаемым инфинитивом;
2) инфинитив в гагаузском языке не имеет именных свойств;
3) инфинитив в гагаузском языке в предложении следует обычно после глагола-сказуемого, а не до него, подобно другим тюркским языкам огузской группы;
4) слово дейни в гагаузском языке способно сочетаться с инфинитивом, чего не наблюдается в отношении союзного слова дийе/ Сеуэ/ deyip в других тюркских языках.
Общеизвестно, что союзное слово Сеуэ/ сНуе служит в предложении для отграничения прямой речи и выполняет функцию средства подчинительной связи в придаточном предложении. В гагаузском языке также наблюдается данный способ оформления придаточного цели. Таким образом, как мы видим, в гагаузском языке слово дейни сочетается как с конъюктивными формами, так и с инфинитивом;
5) ИФ на -маа/-маа в гагаузском языке не может выступать в качестве различных обстоятельств, кроме обстоятельства цели, поскольку рассматриваемый инфинитив не принимает аффиксов падежей и не сочетается с послелогами.
В современном туркменском языке ИФ на -та/-те рассматривается как усеченный вариант инфинитива на -мак/-мек. Данный термин в туркменском языке впервые применил А.Т. Поце-луевский [17].
ИФ на -та/-те является названием конкретного действия. По сравнению с инфинитивной формой на -мак/-мек, форма на -та/-те обладает более номинативной функцией. Нередко наблюдаются переходы некоторых образований с аффиксами на -та/-те в разряд существительных: ярма - пшеничная сечка, крупа; чекме - выдвижной ящик стола и т.д. [18, с. 33].
Рассматриваемая инфинитивная форма в туркменском языке принимает аффиксы принадлежности и падежей. В предложении могут выступать в качестве главного и второстепенного членов. Обращает на себя внимание следующая особенность ИФ на -та/-те в туркменском языке. Так, в отличие от других тюркских языков огузской группы, рассматриваемая инфинитивная форма в туркменском языке употребляется лишь в положительной форме. Отрицательного аспекта данная форма не имеет; ср. турецкий язык - Gдturulmemesi - тот факт, что его не взяли и т.д.
В современном башкирском языке ИФ на -та/-те присуща многозначность. Данная форма преимущественно выступает в качестве отглагольных имен существительных и прилагательных. Рассматриваемая форма в современном башкирском языке в качестве инфинитива выступает довольно редко. В качестве инфинитивной формы она наблюдается главным образом в айском и гайнинском говорах башкирского языка.
Как известно, имя действия представляет собой «гибридную» форму: оно сочетает в себе и качества глагола (примыкает к глагольной лексике), и грамматические категории имени (принадлежность, число, падеж). В нынешней стадии развития башкирского языка самой распространённой формой считаются имена действия с показателем -ыу/-еу. Имена действия на -мак/-мэк, -ыш/ -еш наиболее употребляемые в ХУИ-ХУШ веках, в современном башкирском языке потеряли былую активность, а форма на -ма/ -ме в литературном языке почти не наблюдается.
ИФ на -та/-те в башкирском языке передает оттенки намерения, желания (барма кэрэк- надо идти, ехать и т.д.).
Следует также отметить, что действие, обозначаемое рассматриваемой инфинитивной формой носит статический характер, в то время как такие инфинитивные формы как -ырга, -макка, -мага передают более динамическое действие.
ИФ на -та/-те в современном башкирском языке выступая в качестве инфинитива, не принимает аффиксов лица, принадлежности, падежей и числа. Данная форма в башкирском языке образуется от все глагольных основ.
Относительно отрицательного аспекта ИФ на -та/-те в башкирском языке, следует отметить, что он совпадает с отрицательной формой инфинитива на -ырга: ср. уйларга кэрэк - уйламадка кэрэк = уйлама кэрэк - уйламадка кэрэк -надо думать - не надо думать. ИФ на -та/-те встречается и в восточном диалекте башкирского языка. Эта форма в данном диалекте употребляется в значении целенаправленности действия: Балык элэкмэ гитте - Пошел рыбачить [19, с. 140]. В отличие от восточного диалекта, в южном диалекте башкирского языка ИФ на -та/-те выступает преимущественно в качестве имени действия: тирмэ -ьэрмэьенэ мине лэ апар - На собирание и прочее и меня возьми - (тирмэ - лит. тиреY - собирание ягод) и т.д. [20, с. 67].
Относительно инфинитивных форм в современном татарском литературном языке необходимо указать, что, основной инфинитивной формой в данном языке является форма на -ырга/ -ергэ, а в отрицательной форме -маска/-мэскэ, которая уже бытовала в письменных памятниках периода Казанского ханства. хотя как показывают некоторые исследования, в то время более активно употреблялись формы, производные от -ма/-ме: -мак/-мек; -мага/-мэгэ, которые в настоящее время являются архаичными инфинитивными формами.
Примечательно, что указанные инфинитивные формы сохранились во многих говорах татарского языка. Отметим также, что до начала ХХ века в письменно-литературном языке инфинитив на -мак/-мэк употреблялся в дательно-направительном и местном падежах. Другие же формы, хотя и очень редко, зафиксированы как в письменных памятниках, так и в некоторых говорах татарского языка.
ИФ на -та/-те в караимском языке отличается от таковой в других тюркских языках. Так, ИФ на -та/-те в указанном языке не принимает аффиксов принадлежности, падежей, числа.
Рассматриваемая инфинитивная форма в караимском языке в предложении преимущественно сочетается с предикативами и модальными словами: керяк/керек - нужно, йарэйт/йарайт -ладно, хорошо и т.д.
ИФ на -та/-те в основном встречается в разговорной речи: не ишлямя, айт! - Скажи, что делать!; Тохтады юрюмя - перестал ходить; башлейт ирлама - начинает петь и т.д.
ИФ на -та/-те в караимском языке главным образом выражает цель, которую преследует действие другого глагола: Баг ынма ястюмя кайырадыр бойнун - Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Данный инфинитив нередко сочетается с именами вахт- время, пора, борчлу/борцлу - обязан, йенгил - легко: вахт кетмя - пора идти; Борчлубуз айта ки... Борцлубуз айта ки - Мы обязаны сказать, что... и т.д.
Помимо этого, можно встретить самостоятельное употребление ИФ на -та/-те в караимском языке: Гуфну кыстама -берини тузаклама, дзанны кыстама - кигирцинни баскалама -Мучить тело значит обуздать волка, мучить душу - мять голубя. Самостоятельное употребление рассматриваемой инфинитивной формы объясняется К.М. Мусаевым как результат калькирования инфинитивных оборотов русского языка [21].
Следует отметить, что ИФ на -та/-те в караимском языке не принимает отрицательного аффикса на -та/-те. Однако, в караимском языке наличествует отрицательная форма Иф на -та/-те, которая образуется посредством аффикса -масха, -мяскя, -маска, -меске. Данная форма в караимском языке употребляется редко. Рассмотрим примеры: билмяскя/ билмеске -не знать, чтобы не знать; алмасха/ алмаска - не брать, чтобы не брать и т.д.
ИФ на -та/-те в современном киргизском языке функционирует в фонетическом варианте -май/-мей/-мой/-мей и усеченном варианте на -ма/-ме. В киргизском языке ИФ на -май/-мей/ -мой/-мей обозначается термином имя действия. ИФ на -май/-мей/-мой/-мей в киргизском языке передает значение наименования процессов, действий, обладающих оттенком привычности, повторяемости. Рассмотрим примеры: Таежем баштап бас-
кан турганымдан кыйкым таап андып турмай - Во главе с тетей (по матери) все придираются к каждой мелочи и подсматривают за мной [22, с. 318].
Имя действия на май/-мей/-мой/-мвй в киргизском языке может принимать аффиксы числа, принадлежности и падежей: Алардын ашык жемейлери башталды - Начались их излишние присвоения; Бармайдын келмееейи кыйын, алмайдын бермейи кыйын (посл.) - Если пойти, трудно прийти, если взять, трудно отдать (посл.).
В отличие от тюркских языков огузской группы, в киргизском языке отрицательная форма имени действия на май/-мей/-мой/-мвй образуется аналитическим способом посред-ством модального слова жок: Андай кийин свзгв алмай жок - После этого не обсуждать и т.д.
В киргизском языке после ИФ на май/-мей/-мой/-мвй может следовать частица да, которая придает предложению оттенок категоричности: Бир KYHY бакашака, Yч кYHY «кулак мурунду кескендей» тунжурап калмайыбыз да бар - День болтаем без умолку, три дня, хот убей, безмолвствуем.
Библиографический список
Как мы отмечали выше, данная форма в киргизском языке имеет также усеченный вариант на -ма/-ме, который имеет те же значения, что и полная форма на -май/-мей. Рассмотрим примеры: Бурулчанын ачуусу келгенде, булкунуп ээжаа бербей кетме жайы бар - Когда Бурулча сердится, на нее обычно никакие уговоры не действует и т.д.
Обращает на себя внимание тот факт, что в киргизском языке ИФ на май/-мей/-мой/-мвй в отличие от других инфинитивных форм, сочетаясь с другими словами, лексикализуется и образует лишь сложные имена существительные (преимущественно названия игр): аркан тартмай - перетягивание аркана, кыз куумай - догони девушку и т.д [22, с. 321].
Так, сравнительно-исторический анализ инфинитивной формы на -ma/-me в тюркских языках показал, что она имеет как сходные, так и отличительные особенности. Отличия в основном проявляются в фонетическом оформлении, а также при образовании отрицательного аспекта данного аффикса. Помимо этого, отличительные признаки наблюдаются также и в морфо-лого-синтаксических функциях инфинитивной формы -ma/-me в тюркских языках.
1. Xanbutayeva, L.M. Muasir Azsrbaycan vs ingilis dillsrinds infinitiv (umumi-tipoloji tsdqiqat). - Baki, 2003.
2. Ишбаев, К.Г. Инфинитивные формы глагола в башкирском языке: автореф. дис. ... канд. фил. наук. - Уфа, 1975.
3. Кутлымуратов, Б.К. Имена действия в современном каракалпакском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Нукус, 1968.
4. Дмитриев, Н.К. Грамматика башкирского языка. - М.; Л., 1948.
5. Bliyev, V. Azsrbaycan dilinds felin tssriflsnmsysn formalari. Mssdsr. - Baki, 1986.
6. Msdstova, R. XIII-XVIII ssrlsr Azsrbaycan dili yazili abidslsrinds mssdsr: namizsdlik dissertasiya. - Baki, 1997.
7. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. - М., 1988.
8. Аракин, В.Д. Инфинитив // Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. - М. - 1988. - Ч. 2.
9. Muasir Azsrbaycan dili, Morfologiya. - Baki, 1980.
10. Соколов, С.А. О некоторых отглагольных именах в турецком языке: дис. ... канд. филол. наук. - М., 1952.
11. Csfsrov, S. Azsrbaycan dilinds soz yaradiciligi. - Baki, 1960.
12. Баскаков, Н.А. Каракалпакский язык. - М., 1952.
13. Гарипов, Т.М. Башкирское именное словообразование. - Уфа, 1959.
14. Axundov, A. Mssdsr // Azsrbaycan dili vs sdsbiyyat tsdrisi. - Baki, 1976. - № 2.
15. Banguoglu, T. Turk9enin grameri. - Ankara, 2007.
16. Покровская, Л.А. Грамматика гагаузского языка. - М., 1964.
17. Поцелуевский, А.П. Основы синтаксиса туркменского литературного языка. - Ашхабад, 1943.
18. Грамматика туркменского языка. Фонетика и морфология. - Ашхабад, 1970.
19. Максютова, Н.Х. Восточный диалект башкирского языка (в сравнительно-историческом освещении). - М., 1976.
20. Миржанова, С.Ф. Южный диалект башкирского языка. - М., 1979.
21. Мусаев, К.М. Грамматика караимского языка. - М., 1964.
22. Грамматика киргизского литературного языка. Фонетика и морфология. - Фрунзе. 1987. Bibliography
1. Khanbutayeva, L.M. Muasir Azerbaijan ve ingilis dillerinde infinitiv (umumi-tipoloji tedgigat). - Baki, 2003.
2. Ishbaev, K.G. Infinitivnihe formih glagola v bashkirskom yazihke: avtoref. dis. ... kand. fil. nauk. - Ufa, 1975.
3. Kutlihmuratov, B.K. Imena deyjstviya v sovremennom karakalpakskom yazihke: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Nukus, 1968.
4. Dmitriev, N.K. Grammatika bashkirskogo yazihka. - M.; L., 1948.
5. Eliyev, V. Azerbaycan dilinde felin tesriflenmeyen formalari. Mesder. - Baki, 1986.
6. Msdstova, R. XIII-XVIII ssrlsr Azsrbaycan dili yazili abidslsrinds mssdsr: namizsdlik dissertasiya. - Baki, 1997.
7. Sravniteljno-istoricheskaya grammatika tyurkskikh yazihkov. Morfologiya. - M., 1988.
8. Arakin, V.D. Infinitiv // Sravniteljno-istoricheskaya grammatika tyurkskikh yazihkov. Morfologiya. - M. - 1988. - Ch. 2.
9. Muasir Azerbaijan dili. Morfologiya. - Baki, 1980.
10. Sokolov, S.A. O nekotorihkh otglagoljnihkh imenakh v tureckom yazihke: dis. ... kand. filol. nauk. - M., 1952.
11. Csfsrov, S. Azsrbaycan dilinds soz yaradiciligi. - Baki, 1960.
12. Baskakov, N.A. Karakalpakskiyj yazihk. - M., 1952.
13. Garipov, T.M. Bashkirskoe imennoe slovoobrazovanie. - Ufa, 1959.
14. Akhundov, A. Mesder // Azerbaijan dili ve edebiyyat tedrisi, № 2. - Baki, 1976.
15. Banguoglu, T. Turkcenin grameri. - Ankara, 2007.
16. Pokrovskaya, L.A. Grammatika gagauzskogo yazihka. - M., 1964.
17. Poceluevskiyj, A.P. Osnovih sintaksisa turkmenskogo literaturnogo yazihka. - Ashkhabad, 1943.
18. Grammatika turkmenskogo yazihka. Fonetika i morfologiya. - Ashkhabad, 1970.
19. Maksyutova, N.Kh. Vostochnihyj dialekt bashkirskogo yazihka (v sravniteljno-istoricheskom osvethenii). - M., 1976.
20. Mirzhanova, S.F. Yuzhnihyj dialekt bashkirskogo yazihka. - M., 1979.
21. Musaev, K.M. Grammatika karaimskogo yazihka. - M., 1964.
22. Grammatika kirgizskogo literaturnogo yazihka. Fonetika i morfologiya. - Frunze. 1987.
Статья поступила в редакцию 20.10.12
УДК 81 '33
Osadchiy M.A. PARAMETRIC MODEL OF PUBLIC COMMUNICATION IN FORENSIC LINGUISTICS ASPECT.
Publicity as a sign of communication gets 'juridization' in the investigation of certain crimes. The study attempts to determine the signs of publicity, which are significant for the legal assessment of communication. The results are presented in the form of a parametric model.
Key words: public communication, parametric model.
