CC BY
141
Языкознание
Вестник Нижегородского университета им. H.H. Лобачевского, 2015, № 2 (2), с. 440-444
УДК 811.161.1
СРАВНЕНИЯ КАК СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ ПОРТРЕТНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК В ТЕКСТАХ ПОВЕСТЕЙ М.А. БУЛГАКОВА
© 2015 г. Е.Е. Котцова
Северный (Арктический) федеральный университет, г. Архангельск
кс^оуа @ atknet.ru
Поступила в редакцию 14.01.2015
В статье представлен анализ сравнений как средства создания портретных характеристик в повестях М.А. Булгакова «Собачье сердце», «Роковые яйца», «Дьяволиада». Сделан вывод о специфике этого тропа в идиостиле Булгакова, о большой роли авторских сравнений в описании внешности героев (50% сравнений, или 21 из 42, являются окказиональными). Использование авторских сравнений является яркой особенностью текстов Булгакова, позволяет ему создавать колоритные, экспрессивные портретные характеристики, выражать авторское отношение к персонажам.
Ключевые слова: сравнения (общеупотребительные и авторские), идиостиль.
Изучение языка и стиля писателя, особенностей лексической структуры его текстов способствует адекватному пониманию созданных им художественных произведений. Художественный мир М.А. Булгакова представляет уникальное явление в русской литературе. В отечественном булгаковедении этой проблеме посвящено внушительное количество публикаций, что свидетельствует о неиссякаемом интересе филологов к творчеству этого писателя.
Цель данной статьи - выявить особенности употребления сравнений, характеризующих внешность героев повестей М. А. Булгакова «Собачье сердце» (СС), «Дьяволиада» (Д), «Роковые яйца» (РЯ). Всего в результате текстового анализа совокупности фрагментов, содержащих характеристики внешности персонажей (491 фрагмент) в текстах трех повестей М. А. Булгакова, было выделено 514 изобразительно-выразительных средств в синтагматических связях ключевых существительных, в том числе 344 эпитета в прямых значениях, 115 метафор (86 глагольных и субстантивных метафор и 29 адъективных метафор, или метафорических эпитетов), 42 сравнения. Это позволяет сделать вывод об активном использовании Булгаковым широкой палитры тропов в создании портретных характеристик.
Как показывает анализ изобразительно-выразительных средств в лексической структуре художественных текстов М. А. Булгакова, универсальным способом создания авторского образа мира, решения эстетических и мировоззренческих задач становятся для этого писателя метафоры [1] и сравнения. Роль сравнений как средства создания портретных характеристик
персонажей, как показателей булгаковского идиостиля, их место в комплексе изобразительно-выразительных средств (ИВС), характеризующих внешность героев, и в целом в лексической структуре текстов булгаковских повестей еще недостаточно исследованы с позиций функциональной лексикологии.
Сравнение как стилистический прием основано на сопоставлении двух явлений по признаку, наиболее полно и ярко выражающему замысел, позицию, мироощущение автора. В результате сопоставления предметов, людей, черт их внешности, характеров, событий с другими объектами сравнения изображаемое как бы конкретизируется, становится более очевидным и выразительным.
Несмотря на количественное преимущество эпитетов и метафор, сравнения у Булгакова имеют не меньшую значимость как экспрессивное средство характеристики внешности героев. Анализ сравнений по степени узуальности и окказиональности показал, что 21 сравнение из 42, или 50 %, являются индивидуально-авторскими (отмечены далее в текстовых фрагментах знаком «звездочка» —*). Например, в повести «Дьяволиада» в характеристике двух главных персонажей — Варфоломея Короткова и Кальсонера — доминируют окказиональные сравнения (*): А насчет лица он не имеет права! - негромко выкрикнул Коротков, становясь из пурпурного белым, как горностай*, - я нашими же сволочными спичками выжег глаз, как и товарищ де Руни!; - А-ах! - крикнул Коротков и выронил коробку. Несколько мгновений он перебирал ногами, как горячая полковая лошадь*, и зажимал глаз ладонью; С этими
словами он пододвинулся к Короткову и так пожал ему руку, что тот встал на одну ногу, словно аист на крыше*. Сравнения, относящиеся к Короткову, имеют зооморфную природу. Персонаж, характеризуемый в повести как нежный, тихий блондин; излишне осторожный; недальновидный; сконфуженный; удивленный; бледный и взволнованный, сравнивается с животными по их качествам. Белый, как горностай* - из-за внезапно свалившейся на него новости об увольнении, как горячая полковая лошадь* - от боли после ожога глаза, словно аист на крыше*, т.е. стоящий на одной ноге от слишком крепкого рукопожатия.
Негативная портретная характеристика Кальсонера также создается прежде всего с помощью авторских сравнений. Его голова и лысина уподобляются яйцу, глаза - булавочным головкам, а лоб - гармонике, что подчеркивает абсолютную нелепость, карикатурность и комичность образа. Ср.: <...> примечательнее всего была голова. Она представляла собою точную гигантскую модель яйца, насаженного на шею горизонтально и острым концом вперед. Лысой она была тоже как яйцо и настолько блестящей, что на темени у неизвестного, не угасая, горели электрические лампочки. Крохотное лицо неизвестного было выбрито до синевы, и зеленые маленькие, как булавочные головки, глаза сидели в глубоких впадинах; Светлые его брови поднялись, и лоб превратился в гармонику. - Извиняюсь, -вежливо ответил он, - здешний делопроизводитель - я.
Часто с помощью сравнений Булгаков дает общую характеристику внешности персонажей, характеризует общее впечатление от их поведения. Ср. в повести «Собачье сердце»: (Бормен-таль) как тигр бросился зажимать и зажал; тут же отвалился окончательно, как сытый вампир*; смотрел на вошедших, как полководец на врагов* (профессор Преображенский. -Е.К.); инструмент мелькнул в руках у тяпнутого, как у фокусника (Борменталь); оба (профессор Преображенский и доктор Борменталь. -Е.К.) заволновались, как убийцы, которые спешат*; Филипп Филиппович горделиво поднял плечи и сделался похож на французского древнего короля*; в повести «Роковые яйца»: проскочил мимо Персикова, стоящего как белое изваяние; в повести «Дьяволиада»: становясь из пурпурного белым, как горностай* (Корот-ков). Иногда сравнения имеют иронический характер или содержат явно негативную оценку, выражая тем самым авторское отношение к персонажу: похожий на крепкого жука* (Жа-
ровкин); стал надуваться как индейский петух* (человек в черной форме, СС); напоминал ангела в лакированных сапогах* (человек с Лубянки, РЯ).
Сравнения характеризуют следующие детали внешности как субъекты сравнения (то, что сравнивается) в повестях Булгакова: повесть «Дьяволиада» - глаза, голова, лоб, ноги, шея; повесть «Роковые яйца» - лицо, волосы, губы, брови, ноги, руки, бок; повесть «Собачье сердце» - голова, волосы, лицо, глаза, усы, руки, ноги, плечи.
В повести «Роковые яйца» сравнения также активно используются автором в портретных характеристиках персонажей: Поражали вечно поднятые, словно у китайца*, брови (журналист Альфред Бронский). С помощью их Булгаков передает эмоциональное состояние героев: <...> по Волхонке, проскочил зыбкий автомобиль, и в нем барахтался профессор, и физиономия у него была как у затравленного волка; Рокк видел совершенно отчетливо: Маня стала желто-белой, и ее длинные волосы, как проволочные*, поднялись на пол-аршина над головой (от ужаса); - Вот, - повторил Персиков, и губы у него дрогнули точно так же, как у ребенка, у которого отняли ни с того ни с сего любимую игрушку*; Профессор побледнел и занес руки над микроскопом, так, словно мать над дитятей, которому угрожает опасность*.
Обезумевшая, разъяренная толпа, решив, что это профессор Персиков распустил гадов, рас-свирипев, врывается в институт, где работал профессор, и убивает его. В сцене убийства с помощью сравнений создается устойчивая ассоциация ученого с мучеником, с жертвой людского зла, ограниченности и безумия: - Никуда я не пойду, - проговорил он, - это просто глупость, они мечутся, как сумасшедшие... Ну, а если вся Москва сошла с ума, то куда же я уйду. <... > Военный проскочил мимо Персикова, стоящего как белое изваяние* <...> Люди вылетели из дверей, завывая: - Бей его! Убивай... -Мирового злодея! - Ты распустил гадов! <...> Персиков немного отступил назад, прикрыл дверь, ведущую в кабинет, <... > распростер руки, как распятый ... .
Александр Семенович Рокк, который невольно, в силу ошибки, стал виновником произошедшей катастрофы, в одной из сцен также ассоциируется автором с библейским персонажем: Рокк привстал. Он несколько пришел в себя и сказал, простирая руки, как библейский пророк: - Слушайте меня. Слушайте. Что же вы не верите? Она была. Где же моя жена? М.А. Булгаков словами персонажа, современ-
442
Е.Е. Котцова
ника ленинской эпохи, ушедшей, как казалось автору, в безвозвратное прошлое, предрекает еще большие ужасы, которые и принесет вскоре эпоха сталинских репрессий.
В повести «Собачье сердце» для характеристики одного из главных персонажей — Филиппа Филипповича Преображенского — Булгаков также использует целый спектр сравнений, в основном окказиональных. Ср.: - Вон, я говорю, - повторил Филипп Филиппович, и глаза у него сделались круглые, как у совы; Он долго палил вторую сигару, совершенно изжевав ее конец, и в полном одиночестве, зелено-окрашенный, как седой Фауст*, воскликнул наконец: - Ей-богу, я, кажется, решусь! <...> Он стоял у письменного стола и смотрел на вошедших, как полководец на врагов*; Филипп Филиппович горделиво поднял плечи и сделался похож на французского древнего короля*; Он умственного труда господин, с культурной остроконечной бородкой и усами седыми, пушистыми и лихими, как у французских рыцарей*. Булгаков характеризует профессора как человека полного достоинства, энергичного, упорного и настойчивого, преданного своему делу. Именно такие ассоциации вызывает сравнение его с Фаустом, полководцем, древним королем и французским рыцарем. Однако в повести есть и другой план изображения ученого. В сцене операции пса Шарика Филипп Филиппович предстает перед читателем в динамике — от образа патриарха, жреца до разбойника, сытого вампира и убийцы: В белом сиянии стоял жрец и сквозь зубы напевал про священные берега Нила. Подстриженная его седина скрывалась под белым колпаком, напоминающим патриаршую скуфейку. Жрец был весь в белом, а поверх белого, как епитрахиль, был надет резиновый узкий фартук.<...> Филипп Филиппович, опершись ладонями на край стола, блестящими, как золотые обода его очков, глазками наблюдал за этой процедурой <...>. Руки он вздымал, как будто благословлял на трудный подвиг злосчастного пса Шарика*. <...> Инструмент мелькнул в руках у тяпнутого, как у фокусника*. <...> Жрец отвалился от раны <...> Затем оба заволновались, как убийцы, которые спешат*. <...> Борменталь с торзионным пинцетом, как тигр, бросился зажимать и зажал. Филипп же Филиппович стал положительно страшен. Сипение вырывалось из его носа, зубы открылись до десен. <... > зверски оглянулся <...> - Иду к турецкому седлу! - зарычал Филипп Филиппович<... > -Что вы еще спрашиваете?! - злобно заревел профессор. Колите! Разве мыслимо! - Лицо у него при этом стало как у вдохновенного раз-
бойника* <...> - Некогда рассуждать тут -живет не живет, - засипел страшный Филипп Филиппович <...> своими короткими пальцами, ставшими, точно чудом, тонкими и гибкими <...> И вот на подушке появилось на окрашенном кровью фоне безжизненное потухшее лицо Шарика с кольцевой раной на голове. Тут уж Филипп Филиппович отвалился окончательно, как сытый вампир*.
Сатирически изображает М. А. Булгаков пациентов профессора, жаждущих омоложения: Морщины расползались по лицу у фрукта, но цвет лица был розовый, как у младенца. Левая нога не сгибалась, ее приходилось волочить по ковру, зато правая прыгала, как у детского щелкуна*. На борту великолепнейшего пиджака, как глаз*, торчал драгоценный камень. - «Я же той, кто всех прелестней!..» - дребезжащим, как сковорода*, голосом подпел пациент и, сияя, стал одеваться; Опять загремела вода, колыхнулась шляпа с перьями, потом появилась какая-то лысая, как тарелка*, голова и обняла Филиппа Филипповича.
Не менее выразительны негативные окказиональные сравнения представителей трудового пролетариата с зоонимами. Эти «товарищи» время от времени появляются в жизни профессора и вносят в нее разруху, которая не в клозетах, а в головах, совершенно выводя его из себя. Ср.: - Извиняюсь, - сказал четвертый, похожий на крепкого жука*; - Извините, профессор, - очень обиделся пациент, и раздул ноздри, - вы действительно очень уж презрительно смотрите на нас. Я... - И тут он стал надуваться, как индейский петух*.
Описывая внешний вид Шарикова, автор использует яркие, экспрессивные сравнения с негативной оценкой (о волосах, шерсти, голове): Волосы у него на голове росли жесткие, как бы кустами на выкорчеванном поле*, а на лице был небритый пух <...> Тот бегал глазами, и шерсть на голове у него возвышалась, как щетка; <...> поглядывал на Шарикова, черная голова которого в салфетке сияла, как муха в сметане*.
Как средство положительной оценки сравнения используются, пожалуй, более последовательно в характеристике Борменталя, представителя «новой интеллигенции». Они подчеркивают его смелость, прямой и решительный взгляд: как тигр; глаза напоминали два черных дула*, направленных на Шарикова в упор.
Итак, сравнения при характеристике персонажей представлены в текстах всех трех повестей Булгакова, однако наиболее часто этот троп используется при описании героев повести
«Собачье сердце» («Дьяволиада» - 8 сравнений, «Роковые Яйца» - 11, «Собачье сердце» - 23).
Большое количество индивидуально-авторских сравнений (21 из 42 сравнений, или 50%) позволяет сделать вывод, что в совокупности тропов, характеризующих внешность персонажей в лексической структуре текстов трех повестей М.А. Булгакова, сравнения являются не менее ярким показателем его идио-стиля, экспрессивным средством создания портретных характеристик, выражения авторского отношения к персонажам, чем метафоры.
Под идиостилем понимается «система формальных и содержательных характеристик, которые присущи произведениям того или иного автора и отражают уникальный, авторский способ языкового выражения художественного содержания» [2, с. 9]. Анализ сравнений и других изобразительно-выразительных средств в ассоциативно-вербальных связях ключевых существительных, характеризующих внешность персонажей в лексической структуре текстов повестей «Дьяволиада», «Роковые яйца» и «Собачье сердце», позволил выявить следующие особенности идиостиля Булгакова:
- использование большого количества изобразительно-выразительных средств, особенно сравнений и метафор, позволяющих автору создавать колоритные, экспрессивные портретные характеристики;
- сочетание внешней портретной характеристики персонажа с элементами психологического портрета, отражающими эмоционально-психологическое состояние героя, особенности его характера, отношения к другим персонажам. Иногда детали портрета иносказательно намекают на характер и внутренний мир персонажа, позволяют понять мотивы тех или иных поступков персонажей, закономерности их поведения, логическое развитие образа в целом.
- использование разных видов сравнений при описании внешности или деталей внешности персонажей, а также их эмоционально-психологического состояния: а) по структуре это в основном сравнительные обороты с союзом как, реже - сравнительные предложения; б) по источнику сравнения: зооморфные (как
муха в сметане, жук, тигр, петух и др.), арте-фактные (шерсть - как щетка, глаза - как два дула, голова - как тарелка, голос - дребезжащий, как сковорода и др.). Часто сравнения, созданные по модели «человек - человек», автор использует для положительной оценки героя. Так, Филипп Филиппович сравнивается с седым Фаустом, с полководцем, с французским древним королем и др.
Характерной особенностью стиля писателя является компрессия смысла, которая заключается в использовании минимума языковых средств, в том числе и при создании портретных характеристик. Средством создания текстовой компрессии являются и сравнения (особенно окказиональная их часть), во многом определяющие его творческую индивидуальность, неповторимость и узнаваемость булгаковского стиля, позволяющие выразить авторское отношение к персонажам, вносящие в общую моделируемую художественную картину мира авторское отношение. Во многих случаях в процессе функционирования они могут получать дополнительные экспрессивно-эмоциональные оттенки, что приводит к изменению коннотативного поля текста.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ и Правительства Архангельской области в рамках научно-исследовательского проекта «Роль городских социолектов в формировании общенационального русского языка», № 13-14-29006а (р).
Список литературы
1. Котцова Е.Е., Шабалина А.М. Метафора как средство создания портретных характеристик в повестях М.А. Булгакова // Материалы II Международной научно-практической междисциплинарной интернет-конференции «Гуманитарные науки и проблемы современной коммуникации»; Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова, 22-24 мая 2014 г. Якутск, 2014 // [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www. philology. s-vfu.ru/?page_id=12239 (дата обращения 15.09.2014).
2. Лебедев А.А. Идиостиль П.А. Вяземского: синтаксический аспект. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. 136 с.
444
E.E. Kom^ea
SIMILES AS A MEANS OF CREATING PORTRAIT CHARACTERISTICS IN MIKHAIL BULGAKOVS STORIES
E.E. Kotsova
The article analyses similes as a means of creating portrait characteristics in Michail Bulgakov's stories «Heart of a Dog», «The Fatal Eggs», «Diaboliad». As a result of research, a conclusion is made that this thrope is specific of Bulgakov as a writer, and it is widely used to describe his characters' appearance and look (50% author's similes of all 42 similes). This common usage of author's similes is very typical of Mikhail Bulgakov's language which enables him to create colourful and expressive portrait characteristics as well as clearly show his attitude to his literary characters.
Keywords: similes (customary and author's), individual author's style.
References
1. Kottsova E.E., Shabalina A.M. Metafora kak sredstvo sozdaniya portretnykh kharakteristik v povestyakh M.A. Bulgakova // Materialy II Mezhdu-narodnoy nauchno-prakticheskoy mezhdistsiplinarnoy internet-konferentsii «Gumanitarnye nauki i problemy sovremennoy kommunikatsii»; Severo-Vostochnyy
federal'nyy universitet im. M.K. Ammosova, 22-24 maya 2014 g. Yakutsk, 2014 // [Elektronnyy resurs]. -Rezhim dostupa: http://www. philology.s-vfu.ru/ ?page_id=12239 (data obrashcheniya 15.09.2014).
2. Lebedev A.A. Idiostil' P.A. Vyazemskogo: sintaksicheskiy aspekt. Petrozavodsk: Izd-vo PetrGU, 2013. 136 s.
