CC BY
28УДК 902
СРАВНЕНИЕ ПАЛЕОДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ МОГИЛЬНИКОВ ЛОМОВАТОВСКОЙ И НЕВОЛИНСКОЙ КУЛЬТУР
© 2019 г. П.Р. Смертин
Для анализа паледемографической ситуации взяты материалы могильников: Митинский, Бояновский, Деменковский, Пыштайн (ломоватовская культура); Бартымский, Верх-Саинский, Бродовский, Неволинский (неволинская культура). Основные методы: построение таблиц дожития, разделение выборки на возрастные группы (дети, взрослые, старики) и интервалы (0-4, 5-9 и т.д.), разделение выборки по половому признаку. Основные показатели: процент мужчин, процент женщин, процент детской смертности, процент стариков (старше 50 лет), средняя продолжительность жизни (мужчин, женщин, всего взрослого населения), вероятность смерти. Основной вывод -палеодемографическая ситуация индивидуальна для каждого могильника. Это не зависит от принадлежности к культуре.
Ключевые слова: Предуралье, палеодемография, ломоватовская культура, неволинская культура, половозрастная характеристика, вероятность смерти.
Цель работы - анализ и сравнение пале-одемографических характеристик могильников ломоватовской и неволинской культур. Определение палеодемографических характеристик обязательно при изучении могильников, поэтому работа является поводом для актуализации палеодемографических исследований.
Отметим некоторые особенности работы. Половозрастные данные индивидов получены исключительно по антропологическим материалам. Это позволяет получить наиболее достоверную информацию. Палеодемография не исключает работу с археологическими данными, но антропология является наиболее точным источником.
Отметим моменты, повлиявшие на ход и результаты исследования. Некоторые могильники раскопаны не на 100%, поэтому данные сравнения могут быть не до конца объективными. Частично могильники подверглись разрушению при строительстве или распашке земель, что лишило нас полноценной информации. Часть костей фрагментирована в ходе разграбления могильников. На сохранность материала повлияла и плохая сохранность скелетов детей и стариков. Это объясняется сравнительно слабым кальцинированием костей (Алексеев, 1972, с. 3). Все эти обстоятельства повлияли на точность и возможность определения половозрастных характеристик.
Перейдем к описанию рассматриваемых археологических культур. Ломоватовская культура датируется V-IX вв. н. э. С ее образованием можно связать два компонен-
та: пришлое население с соседних регионов и племена гляденовской культуры (Голдина, 1985, с. 170). Территориальные рамки культуры - верхнее течение р. Камы до устья р. Чусовой (Голдина, 1985, с. 4). Известно более 300 ломоватовских памятников (Голдина, 1985, с. 188-208).
Неволинская культура датируется концом IV - началом IX вв. н. э. Она занимает территорию бассейна р. Сылвы, левого притока р. Камы. Известно более 270 памятников (Голдина, 2012, с. 235).
Для анализа были использованы антропологические материалы 4 могильников ломо-ватовской культуры (Митинский, Бояновский, Деменковский, Пыштайн) и 4 могильников неволинской культуры (Бартымский, Верх-Саинский, Бродовский, Неволинский). Эти могильники взяты по причине достаточной изученности, удовлетворительной сохранности антропологического материала и наличия половозрастных характеристик в источниках и литературе.
Митинский могильник, датируется IV-VI вв. (Шмуратко, 2015). Первые исследования на памятнике проведены в 1956 г. (Генинг, 1956), антропологические определения сделаны канд. биол. наук М.С. Акимовой (Акимова, 1968, с. 40-46). Изучение возобновилось в 2014 г. КАЭЭ ПГГПУ под руководством Д.В. Шмуратко (Шмуратко, 2015). Антропологические определения сделаны научным сотрудником ПФИЦ УрО РАН Н.Г. Брюхо-вой (Шмуратко, 2015; 2016; 2017). Обработана информация не менее чем по 76 индиви-
дам, происходящим из 66 погребений, 4 ям и межмогильного пространства. Достоверно определено 47 индивидов: 11 мужчин, 6 женщин, 8 взрослых (пол не установлен) и 22 ребенка (табл. 1).
Бояновский могильник датируется IX-X вв. Исследовался в 1951 и 1953 гг. В.А. Обориным. Дальнейшее изучение - с 2005 г. КАЭЭ ПГГПУ под руководством А.В. Данича (Данич, 2005). Антропологические определения сделаны научным сотрудником ПФИЦ УрО РАН Н.Г. Брюховой (Данич, 2005; 2006; 2007; 2008; 2009; 2010; 2011; 2012; 2014; 2015; 2016; 2017). Обработана информация не менее чем по 228 индивидам, происходившим из 180 погребений, межмогильного пространства и выбросов из грабительских вкопов. Достоверно определено 202 индивида: 42 мужчин, 18 женщин, 94 взрослых (пол не установлен) и 48 детей (табл. 1).
Деменковский могильник датируется VII-IX вв. (Голдина, 1985, с. 194). В 1901 г исследовался А.А. Спицыным (Спицын, 1902, с. 56). Дальнейшее изучение - в 1953 г. КАЭ ПГУ под руководством В.Ф. Генинга (Генинг, 1964, с. 145). В 2007-2008 гг. исследования продолжены А.Ф. Мельничуком (Мельничук, 2008, с. 101), антропологические определения сделаны научным сотрудником ПФИЦ УрО РАН Н.Г. Брюховой (Брюхова, не опубл.). Обработана информация по 38 индивидам, происходящим из 23 погребений. Достоверно определено 38 индивидов: 18 мужчин, 2 женщины, 4 взрослых (пол не определен) и 12 детей (табл. 1).
Могильник Пыштайн датируется V-X вв. Раскапывался в 1901 г. В.Л. Борисовым, в 1964 г. В.А. Обориным. В 2005 г. изучался В.В. Мингалевым (Мингалев, Юкова, 2017, с. 114), антропологические определения сделаны научным сотрудником ПФИЦ УрО РАН Н.Г. Брюховой (Брюхова, 2007, с. 228-230). Обработана информация по 22 индивидам, происходящим из 21 погребения. Достоверно определено: 6 мужчин, 5 женщин, 6 детей. 4 индивида определены как, вероятно, мужчины, 1 - подросток (табл. 1).
Перейдем к описанию неволинских памятников.
Бартымский могильник датируется 2-й половиной VII в. (Голдина, Водолаго, 1990, с. 47). Изучался в 1980, 1981 и 1983 гг. Камско-Вятской экспедицией под руководством Н.В. Водолаго. Половозрастные опре-
деления сделаны научным сотрудником КФ АН СССР Р.М. Фаттаховым (Голдина, Водо-лаго, 1990, с. 37). Обработана информация по 60 индивидам, происходящим из 19 погребений. Достоверно определено: 15 мужчин; 13 женщин; 5 взрослых (пол которых определить не удалось) и 27 детей (табл. 1).
Верх-Саинский могильник датируется 2-й половиной VI - началом IX вв. Полностью исследован на момент последней экспедиции 1983 г. (Голдина, Водолаго, 1990, с. 36-37). Определение антропологических материалов сделано старшим научным сотрудником Института антропологии и этнографии АН СССР Г.В. Рыкушиной (Голдина, Водолаго, 1990, с. 22). Обработана информация по 47 индивидам, происходящим из 44 погребений. Определено: 16 мужских костяков, 22 женских и 9 детских (табл. 1).
Бродовский могильник датируется 1У-1Х вв. (Голдина, Водолаго, 1990, с. 21). К 1979 г. Камско-Вятской экспедицией изучено 2178 кв. м площади памятника и 19 курганов, содержащих 49 погребений (Голдина, Водола-го, 1990, с. 6). Автор анализа антропологического материала не указан. Получена информация по 40 индивидам, происходящим из 35 погребений. Из них определено: 12 мужчин, 5 женщин, 12 взрослых (пол не определен) и 11 детей (табл. 1).
Неволинский могильник датируется концом УП-УШ в. Исследовался в 1926 г. А.В. Шмидтом, в 1969 г. О.Н. Бадером. В 1968, 1979, 1981, 1982 гг. могильник изучался под руководством Р.Д. Голдиной (Голдина, Водолаго, 1990, с. 47). Могильник близок к полному изучению (Голдина, Водолаго, 1990, с. 64). Определение пола и возраста сделаны частично сотрудником КФ АН СССР Р.М. Фаттаховым и частично старшим научным сотрудником Института антропологии и этнографии АН СССР Г.В. Рыкушиной (Голдина, Водолаго, 1990, с. 68). Получена информация по 35 индивидам, происходящим из 34 погребений. Достоверно определено: 7 мужчин, 16 женщин, 8 взрослых (пол не определен) и 4 ребенка (табл. 1).
Собрана информация по 8 могильникам, данные не менее чем по 546 индивидам, 491 из которых достоверно определен. Популяции условно разделены на 5-летние когорты (0-4, 5-9 лет и т.д.). Использование 5-летних интервалов обусловлено исходным материалом работы: использовалось определение
возраста индивидов на основе интервалов, кратных 5 годам.
Обратимся к таблице (табл. 1). По половому соотношению количество мужчин почти во всех случаях преобладает над количеством женщин. Исключением является ситуация на Верх-Саинском и Неволинском могильниках, где этот показатель равен 42,1% к 57,9% и 30,4% к 69,6% соответственно. Процент детской смертности неодинаков: ~ 1/3 детей среди всех погребенных на могильниках Пыштайн и Деменковском и всех неволин-ских памятниках. Наибольший показатель на Митинском могильнике, где 1/2 погребенных - дети. Такие показатели характерны для средневековья. Меньше всего детей на Бояновском могильнике - 1/4 погребенных. Вероятно, это связано с плохой сохранностью детских костяков. Процент стариков невелик на всех памятниках. Самый большой показатель на могильнике Пыштайн и Бродовском (8,89% и 8,18% соответственно). Интересно, что пожилых индивидов среди мужчин больше во всех случаях.
Что касается среднего возраста смерти, то этот показатель варьируется около 30-летнего возраста. Самый низкий показатель средней продолжительности жизни всего взрослого населений на Бояновском и Верх-Саинском могильниках - 25,7. Это можно объяснить возможными военными столкновениями, низким уровнем жизни, возможными стрессами для организма или плохой сохранностью костей стариков. Разница показателя между мужчинами и женщинами невелика. Лишь на Неволинском могильнике зафиксирован большой разрыв: 38,2 года для мужчин и 26,6 - для женщин. Это связано с полным отсутствием индивидов старше 40-44 лет и высокой смертностью в рамках первых двух интервалов.
Обратимся к графикам (рис. 1; рис. 2; рис. 3; рис. 4). Здесь ситуация индивидуальна для каждого могильника. На Митинском могильнике заметный рост показателя вероятности смерти (на который напрямую повлияло количество индивидов рассматриваемого возрастного интервала и процент доживших до этого интервала) фиксируется с 30-34 лет. Вероятность умереть для мужчин и женщин была одинакова с 45 лет. На Боянов-ском вероятность смерти возрастает пропорционально увеличению возраста, траектории мужского и женского графика схожи. Они
совпадают с точки 45-49 лет, т.е. вероятность умереть была одинакова с 45 лет. Деменков-ский могильник демонстрирует несовпадение мужского и женского графиков, что является следствием малой представленности женщин. Пиковый показатель для мужчин пришелся на возраст 35-39 лет (в основном мужчины доживали до этого возраста, дальше - немногие). Здесь нет индивидов 50 лет и старше. На могильнике Пыштайн мужской и женский графики тоже сильно отличаются, что объясняется малой представленностью женщин. Пиковый показатель для мужчин приходится на интервал 40-44 года. Но индивиды, пережившие этот интервал, с большой вероятностью доживали до возраста 50 лет и старше (их 1/4 от числа мужчин).
На Бартымском могильнике пик приходится на 5-9 лет (это единственный случай, где фиксируется пиковое значение для детей). Получается, что в этом возрасте вероятность смерти была такая же, как и в 30-34 года. Рост показателя пропорционален росту возраста. Мужской и женский графики схожи, но почти во всех случаях вероятности смерти мужчин немного ниже. На Верх-Саинском могильнике рост показателя вероятности смерти неравномерен. Этот показатель выше в интервалах 30-34 и 35-39 лет. Также фиксируется высокий показатель для женщин в возрасте 15-19 лет (их 1/3 от числа женщин). Это можно связать с возможными осложнениями в ходе беременности и первых родов. На Бродовском могильнике показатель растет пропорционально росту возраста. Наибольшая смертность для мужчин приходится на интервалы 30-34, 35-39, 40-44 (процент мужчин на всех интервалах 20,12%). На Неволинском могильнике пиковый показатель приходится на возраст 30-34 года. Фиксируется спад в интервале 35-39 лет и непрекращающийся рост с 40-44 лет. Вероятность смерти женщин выше во всех интервалах.
В основном средний возраст смерти приходится на интервал 30-34 года. На всех могильниках, кроме Верх-Саинского, фиксируется низкая вероятность смерти, среди женщин возраста 15-19 лет, что странно.
Сохранность и представленность детских костяков не во всех случаях была полной, поэтому пришлось ограничиться лишь процентом детской смертности. Существует предположение, что не всех представи-
телей популяции могли хоронить на основном могильнике (Шмидт, 2015, с. 99).
Изучение памятников позволяет сделать предположение, что палеодемографическая ситуация на могильнике - показатель индивидуальный и не может быть характерным для той или иной культуры. Однако было правильным для исследования взять памятники синхронных культур, расположенных в Пермском Предуралье.
В заключение хотелось отметить, что комплексное исследование популяции с использованием описанных методов позволяет судить о палеодемографической ситуации на памятниках. Но важно учесть аспекты, описанные в начале статьи. Безусловно, использованы не все доступные методы. Поэтому их применение будет целью следующих работ.
ЛИТЕРАТУРА
АкимоваМ.С. Антропология древнего населения Приуралья. Изд-во «Наука». М, 1968. 119 с. Алексеев В.П. Палеодемография СССР // СА. 1972. №1. С. 3-21.
Брюхова Н.Г. Опыт исследования половозрастного состава населения ломоватовской эпохи (по материалам раскопок могильника Пыштайн II в 2005 г.). // XVII Уральское археологическое совещание. Екатеринбург-Сургут, Екатеринбург: Магеллан, 2007. С. 228—230.
Брюхова Н.Г, не опубл. Таблица распределения по возрастам смерти Демёнковского могильника. Генинг В. Ф. Отчет об археологических раскопках курганного могильника у д. Митино Кочевского р-на Коми-Пермяцкого нац.округа, произведенных летом 1956 / В.Ф. Генинг, Кудымкар. (Архив Коми-Пермяцкого Краеведческого музея) - 1960.
Генинг В.Ф. Деменковский могильник - памятник ломоватовской культуры // ВАУ. 1964. № 6. С. 91-162.
Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск, 1985. 280 с. Голдина Р.Д. Об общественном устройстве населения Неволинской культуры // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2012. №3, т. 14. С. 235-242.
Голдина Р.Д., Водолаго Н.В. Могильники неволинской культуры в Приуралье. Иркутск: Изд-во Иркут. Ун-та, 1990. 176 с., ил.
Данич А.В. Отчет о раскопках Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермской области в 2005 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2005. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2005.
Данич А.В. Отчет о раскопках Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского края в 2006 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2006. . / Архив МАЭ ПГГПУ, 2006.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2007 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2007. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2007.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2008 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2008. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2008.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2009 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2009. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2009.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2010 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2010. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2010.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2011 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2011. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2011.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2014 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2014. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2014.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2015 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2015 / Архив МАЭ ПГГПУ, 2015.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2016 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2016. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2016.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского Края в 2017 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2017. . / Архив МАЭ ПГГПУ, 2017.
Данич А.В. Отчет о научно-исследовательской работе раскопки Бояновского могильника в МО г. Добрянка Пермского края в 2012 году. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2012. / Архив МАЭ ПГГПУ.
Мельничук А.Ф. Каменные изделия Деменковского некрополя // Труды КАЭЭ. № 5. г. Пермь. 2008. C.101-103
Мингалёв В.В., ЮковаМ.К. Хронология могильников Пыштайн I-III // Труды КАЭЭ. № 12. Пермь, 2017. С.114-124.
Спицын А.А. Древности Камской чуди по коллекции Теплоуховых: атлас рисунков с предисловием Спицына А.А. // Материалы по археологии России. 1902. № 26. С. 1-112.
Шмидт А.В. Возрастная структура населения в палеодемографии: принципы построения. // Археология Западной Сибири и Алтая: опыт междисциплинарных исследований. Сборник статей, посвященный 70-летию профессора Ю.Ф. Кирюшина / Под ред. А.А. Тишкина. Изд-во Алтайского ГУ. Барнаул. 2015. С. 94-100.
Шмуратко Д.В. Отчет о раскопках Митинского курганного могильника эпохи Великого переселения народов на севере Пермского края в 2014 г. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2015. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2015.
Шмуратко Д.В. Отчет о раскопках Митинского курганного могильника эпохи Великого переселения народов на севере Пермского края в 2015 г. КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2016. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2016.
Шмуратко Д.В. Отчет об исполнении государственного контракта №56 от 09.06.2016 на проведение охранных археологических раскопок на разрушающемся объекте археологического наследия «Митинская курганная группа». КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2016. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2016.
Шмуратко Д.В. Отчет об исполнении государственного контракта №45 от 25.04.2017 с Министерством культуры на проведение охранных археологических раскопок на разрушающемся объекте археологического наследия «Митинская курганная группа». КАЭЭ ПГГПУ, Пермь, 2017. / Архив МАЭ ПГГПУ, 2017.
Информация об авторе:
Смертин Павел Романович, Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет (г. Пермь, Россия); paulsmert@mail.ru
COMPARISON OF THE PALEODEMOGRAPHIC INDICATORS OF THE BURIAL GROUNDS OF LOMOVATOVSKAYA AND NEVOLINSKAYA CULTURES
P. R. Smertin
An analysis of the paleodemographic situation was conducted with the used of materials of Mitino, Boyanovsky, Demenkovsky, Pyshtayn (Lomovatovskaya culture); Bartymsky, Verkh-Sainsky, Brodovsky and Nevolinsky (Nevolinskaya culture) burial grounds. The primary methods were as follows: compilation of survivance tables, classification of the subjects into age groups (children, adults, elderly people) and intervals (0-4, 5-9, etc.), and subdivision of the subjects into gender groups. The main indicators were the percentage of men and women, percentage of child deaths, percentage of elderly people (over 50 years of age), life expectancy (for men, women and general adult population), and death probability. The main conclusion was that the paleodemographic situation is unique for each burial ground, and does not depend on the cultural affiliation.
Keywords: Pre-Urals, paleodemography, Lomovatovskaya culture, Nevolinskaya culture, gender and age characteristics, death probability.
About the Author:
Smertin Pavel R. Perm State Humanitarian Pedagogical University (PSHPU). Sibirskaya Str., 24, Perm, 614990, Russian Federation; paulsmert@mail.ru
Таблица 1.
Основные палеодемографические показатели
Могильник N PSR (m/f) PCD AA AAm AAf Dx50+
M F
Митинский 47 64,7 / 35,3 46,8 31,4 31,2 31,6 7
11 6
Бояновский 202 70 / 30 24 25,7 31,3 28,3 2,98
42 18
Деменковский 38 90 / 10 33,32 27,34 30,75 35,25 0
18 2
Пыштайн 22 66,7 /33,3 27,3 32,7 35,75 28,13 8,89
10 5
ВСЕГО (ломоватовская) 309 72,2 / 27,8 26,3 29,29 32,25 30,82 1,76
81 31
Бартымский 60 53,6 / 46,4 45 31,8 32,2 32 2,38
15 13
Верх-Саинский 47 42,1 / 57,9 19,1 26,7 28,9 24,8 4,74
16 22
Бродовский 40 70,6 / 29,4 27,5 34,9 33,6 34,8 8,18
12 5
Неволинский 35 30,4 / 69,6 11,4 30,3 38,2 26,6 3,94
7 16
ВСЕГО (неволинская) 182 47,2 / 52,8 28,1 30,7 32,3 28,1 4,48
50 56
Примечания. N— объём выборки (общее количество индивидов); PSR(m/f) - процентное соотношение мужчин и женщин; PCD — детской смертности; АА— ср. продолжительность жизни взрослых погребенных (включая мужчин, женщин и взрослых, пол которых не определен); AAm— средний возраст мужчин; AAf— средний возраст женщин; dx50+ - процент стариков.
Рис. 1. «Вероятность смерти» (могильники: Митинский, Бояновский)
1 0,9 0,8 0,7 0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1 0 ♦ Деменковский + (сумм арная груп па) / /V 1 0,9 0,8 0,7 0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1 0 Пыштайн (суммарная груп па)
1 0,9 0,8 0,7 0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1 0 ¥ Г и- -4 ¿г^ Деменковский 1 0,9 0,8 0,7 0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1 0 Ф М — ■- { и ♦ Пыштайн /^л4
т* ^ # ^ ' <р ^ 4> $ т* # ^ ^
Рис. 2. «Вероятность смерти» (могильники: Деменковский, Пыштайн)
Рис. 3. «Вероятность смерти» (могильники: Бартымский, Верх-Саинский)
1 0,9 0,8 0,7 0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1 # Бродовский * (суммарная группа) ! 1 0,9 0,8 0,7 ♦ Неволинский ♦ (суммарная груп па) [
/ 0,6
1 0,5 /Г
У' 0,4 А. /
0,3 0.2
+ й к од 0
0
>> ^ ^ ^ /Ч*?4 ^ ^ ^ ^ ^
1 Бродовский щ 1 Неволинский ■ *
0,9 » М — ■- Р Т 0,9 » М — £ / /
0,8 / 0,8 / /
0,7 0,6 ж/ 0,7 0,6 *' J
0,5 0,5
0,4 0,4
0,3 0,2 0,3 0,2 ¿ъ- -я 7
од щ — ОД
0 0
^ т?4 гф ^ ^ >ф ^ ^ # # ^ Ф ^ ^ & ^ о^ <г ^ ^ ф
Рис. 4. «Вероятность смерти» (могильники: Бродовский, Неволинский)
