CC BY
52
ББК 81.2-2
СРАВНЕНИЕ КАК СПОСОБ ЯЗЫКОВОЙ ОБЪЕКТИВАЦИИ ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОГО СТИЛЯ АЙРИС МЁРДОК
А.А. А
Авторские стиль и манера отражать предметный мир через призму ментальной реальности неповторимы, индивидуальны не только в литературном, но и в чисто лингвистическом плане. Это дает исследователю возможность постулировать "тотальность сознания автора" [1], выявить те языковые средства, с помощью которых автор структурирует содержание собственного когнитивного сознания, репрезентирует свою ментальную реальность в процессе речепорождения, и которые характеризуют только ему присущий творческий "почерк". Особое внимание при этом следует уделять синтаксису художественного произведения [2], поскольку используемые автором синтаксические модели в большей степени, чем, например, лексика, пропускаются через его когнитивное сознание и поэтому объективно характеризуют авторскую индивидуальность.
В качестве системообразующего синтаксического элемента языковой картины мира творческой личности можно рассматривать сравнение, выступающее как способ познания объективной действительности, фиксации результатов познания в языке и культуре. Разработке темы сравнения в отечественном языкознании посвящено значительное количество работ. На материале разных языков сравнение изучается преимущественно как грамматическое явление (Ю.А. Дудина) [3], как феномен семантической составляющей языка (В.В. Павлова, Ю.Ю. Ушакова) [4], как функционально-семантическое поле (Н.С. Федосеева) [5]. Сравнительные конструкции анализируются в аспекте эталонов, лежащих в их основании (С.Г. Воркачев, Е.В. Новикова) [6], по степени образности элементов сравнительной конструкции (Д.И. Яхина) [7], по характеру восприятия их адресатом в разных типах текста (С.Г. Коншина, А.-М. Чокою) [8],
Асланова Александра Акоповна - соискатель, преподаватель кафедры общегуманитарных дисциплин Московского института предпринимательства и права (филиал в г. Ростове-на-Дону), 344092, г. Ростов-на-Дону, ул. Королева 5/3, e-mail: [email protected], т. 8(863)2976069.
в лингвокогнитивном аспекте (Е.А. Зарудне-ва) [9]. Однако сравнение нуждается в дальнейшем изучении, в частности, в аспекте анализа его функциональной природы как когнитивной операции, регулярно объективирующейся в художественной речи, индивидуально-авторском стиле конкретной языковой личности.
Актуальность темы исследования определяется интересом современной лингвистики к структурно-семантической и функциональной стороне постмодернистского текста, к изучению его в интегративном плане с использованием последних достижений структурно-семантического, когнитивного, прагматического, функционального лингвистических направлений, а также смежных с лингвистикой наук. Теоретически актуальным и значимым предстает исследование прототипических свойств объектов при выборе эталонов сравнения в языке прозы А. Мёрдок: ментальных стереотипов и индивидуальных авторских образований. Подобный ракурс исследования позволяет осмыслить культурологические особенности сравнения в постмодернистской литературе, описать универсальное и индивидуальное в постмодернистских эталонах сравнения, включая авторские сравнения.
При анализе факторов, обусловливающих языковую объективацию индивидуально-авторского стиля (идиостиля) Айрис Мёрдок, необходимо остановится на проблеме разграничения образных и предметно-логических сравнений (simile и comparison). Образное сравнение предстает носителем "стилистической информации", содержание которой составляют такие качества, как эмоциональность, образность, выразительная интенсификация признака. Реализация подобного приема сравнения позволяет читателю почувствовать внутренний мир автора, ближе познакомиться с интеллектуальной и эмоциональной
Aslanova Alexandra - post-graduate student, teacher of the Public Arts Department in the Moscow Institute of Entrepreneurship and Law (office in Rostov-on-Don), 5/3 Koroleva Street, Rostov-on-Don, 344092, e-mail: [email protected], ph. +7(863)2976069.
сторонами его языковой личности. Информация, содержащаяся в предметно-логическом сравнении, соответствует одному логическому понятию и никаких дополнительных представлений не вызывает у читателя. Разграниченные типы сравнений, таким образом, характеризуются разной прагматической установкой.
Для проведения исследования нами были произведены выборки (879 предложений) из следующих романов А. Мёрдок, еще не переведенных на русский язык: "Massage To the Planet" ("Послание планете") [10]; "The Philosopher's Pupil" ("Учение философа") [11]; "The Good Apprentice" ("Хороший подмастерье") [12]; "The Book and the Brotherhood" ("Книга и братство") [13]; "The Green Knight" ("Зеленый рыцарь") [14]. В данных романах в наиболее полном виде отразились постмодернистские воззрения писательницы, авторская картина мира в ее чувственной атрибутике [15]. В связи с этим актуальным предстает исследование на материале данных произведений языковых единиц и конструкций со значением сравнения, а также средств создания в них сравнительной семантики. Наблюдение концентрировалось исключительно на авторской речи. В процессе работы нами были получены конечные списки сравнительных конструкций, характеризующие объективацию идиостиля А. Мёрдок.
Согласно нашим наблюдениям над идиостилем А. Мёрдок, на уровне образного сравнения в рематическом фокусе оказываются различия между "темой" и "образом":
(1) по интенсивности испытываемых персонажем иррациональных чувств. Ср.: It was as if he expected to find some enemy there, or some possessor who should challenge his intrusion [11, с. 232]: Это было, как будто он ожидал обнаружить там неприятеля или обладателя территории, намеревающегося дать отпор его вторжению;
(2) по степени обладания персонажем определенным качеством. Например: He looked thin, thin-faced, sallow, hungry and tired, like a minor character playing an unsuccessful lawyer or ill-intentioned priest [13, с. 17]: Он выглядел худощавым (особенно его лицо), болезненным, голодным и усталым, как эпизодный актер, исполняющий роль неудачливого адвоката или с грешными намерениями священника;
(3) по способу совершения персонажем действия. Ср: They moved, avoiding each other
in the little room. Harvey thought, it's like chess [14, с. 47]: Они двигались по маленькой комнате, избегая друг друга. Харви подумал, что это как игра в шахматы.
В рамках одного высказывания А. Мёр-док удачно сочетает и два типа образного сравнения, что выявляет его важные прагматические свойства: многообразие языковых средств выражения в тексте, связь не только с парадигматическим, но и с синтагматическим аспектом языка. Ср., в частности, соединение (3) и (1) типов сравнения: But he must not think of that now, and he imagined himself as he walked as a prisoner walking to Siberia or a guilty man starting a long penance [10, с. 354]: Но он не должен думать об этом сейчас, и он воображал себя, пока шел, узником, бредущим в Сибирь, или обвиненным, долгий срок тюремного заключения которого только начинается.
Анализ средств выражения образного сравнения позволяет обнаружить не только специфику средств их конструирующих, но и способствует выявлению уникальной семантической модели сравнения, установлению их лингвистической типологии, выявлению семантического описания идиостиля А. Мёрдок. В частности, благодаря проанализированному сдвигу между "темой" и "образом" в рематическом фокусе высказываний, содержащих сравнительные конструкции, можно наблюдать обогащение значения "темы" семами адвербиального и коннотативного характера. Круг образно сравниваемых в художественном тексте А. Мёрдок предметов широк, образный прием сравнения распространяется на все явления, категории окружающего мира, на психические, социальные, интеллектуальные состояния персонажей, на ирреальные, вымышленные их представления.
Именно образное сравнение в прозе автора служит способом обоснования поэтической рациональности и деконструкции персонажа: через данный стилистический прием персонаж рассматривается автором как включенный в космическое бытие, преодолевает разделенность души и тела, чувственного и умопостигаемого, физического и психического. Его образ в этих рамках представляется чересчур размытым, что предстает проекцией постмодернистских представлений о человеке "как существе, стремящимся осуществить свое полное присутствие в мире", подхода к человеку "только как носителю
речевых практик в проекте деконструкции" [16, с. 8].
В приведенных выше сравнениях наиболее отчетливо представлен авторский процесс имплицирования компонентов "образа". Стилистический потенциал сравнения, идентифицирующего персонажа, связан с его псевдоденотативной (репрезентативной) функцией. Специфика семантико-прагматического механизма образного сравнения - его тесная контекстуальная зависимость, как правило, делающая невозможной однозначную интерпретацию "образа" в пределах высказывания. Ср.: He looked like an official in some foreign place, some eastern place, a consulate maybe, or indeed like a judge or less formal dispenser of laws or fiats, presiding over a court-martial or people's court [14, с. 159]: Он выглядел, как влиятельный чиновник, прибывший на заморские восточные территории, возможно, как консул или, скорее всего, как судья или менее представительный администратор в сфере законов или указов, председательствующий на военно-полевом или народном суде. Идентифицирующее персонажа сравнение конструируется автором как результат параллельного развития четырех образов (an official, a consulate, a judge, a less formal dispenser of laws or fiats). Сравнение вбирает в себя все образы, объединяя признаки внешнего и внутреннего сходства. Результирующее значение образного сравнения воспринимается читателями только в контексте. Без привлечения контекста читательская интерпретация может пойти по ложному пути (ср. словарные значения слов, обозначающих "образы").
Обобщающий образ замещает свое истинное обозначаемое, выступает в номинативной функции. Художественный образ персонажа, таким образом, достаточно эксплицитен структурно, но обладает емким и глубоким импликативным потенциалом, который конструируется в процессе сложения смыслов в семантической структуре образа. Следовательно, данный тип лингвистического измерения предоставляет автору практически неограниченные возможности для выражения сложных смыслов, "отразить мир через призму ценностно-мировоззренческих установок художника" [17, с. 139].
Сравнению, эксплицитному структурно, в идиостиле А. Мёрдок присущи скрытые формы семантической многоплановости, расширяющие импликативный потенциал образа
персонажа. Для подобных образов характерна сжатость, неразвернутость импликативного потенциала. Частотным источником многочисленных и разнообразных текстовых импликаций в прозе А. Мёрдок являются образы, основанные, как правило, не на главном, а на второстепенном для данного актуализированного в тексте признака персонажа. Внимание читателя намеренно отвлекается на внешнее проявление, в то время как контекст подчеркивает другой, глубинный понятийный признак, который и является основой сопоставления. Ср.: Ludens's voice was high and weird like the voice of a child, and he thought of course, that's what human voices must sound like to animals [10, с. 23]: Голос Луденса был высоким и причудливым, как голос ребенка, и он, конечно же, полагал, что именно посредством такого голоса люди должны подзывать животных. Внешний признак, по которому проводится сравнение, выступает здесь второстепенным, служит формальной основой образного выражения. Скрытый, имплицируемый признак является более существенным. Коннотации, связанные со слом child / ребенок, способствуют ироническому осмыслению сравнения, выявляют авторское сатирическое отношение к действиям персонажа.
Микротексты, в которых А. Мёрдок обычно реализует импликативный потенциал сравнения при создании образа персонажа, конструируют образное поле, определенную упорядоченную систему импликативных зависимостей, коннотативных, ассоциативных семантических связей. Импликативный потенциал при этом отличается значительной степенью сложности и глубины, многоступенчатостью: один имплицируемый смысл в ассоциативном плане порождает другой скрытый смысл. Подобная многократно опосредованная семантизация создает в прозе автора сложные зависимости движения и синтеза конкретного образа. Конвергенция образных центров формирует сложную цепь импликаций. Ср., например, образные центры, конструируемые автором посредством сравнений в пределах одного абзаца для создания образа Маркуса, персонажа романа "Послание планете": Marcus looked strange yet the same, more burly, formidable, dangerous, like a bear who might with one swipe of his vast paw destroy what he feared or hated [10, с. 302]: Маркус выглядел странно, но все тем же, только более крепким, вызывающим опасения, опасным, как медведь,
который одним взмахом своей огромной лапы может разрушить то, что его пугает или вызывает неприязнь; The word sounded odd, it was as if Marcus's mode of speech had relapsed into some primordial foreignness... [10, с. 303]: Слова звучали странно, как будто Маркус в своей речи скатился к какому-то первобытному акценту.
Последняя сравнительная конструкция ретроспективно возвращает читателя к предшествующему сравнению, задавшему образную номинацию персонажу как необузданному существу, обуреваемому животными чувствами. Дополнение образа персонажа вторым сравнением выявляет еще один аспект имплика-тивного потенциала результирующего образа: сравнение эмоционально передает авторское видение персонажа посредством ассоциативных (прагматических) компонентов.
В предметно-логических сравнениях, выявленных нами в прозе А. Мёрдок, рема-тичен сам факт (1) обладания персонажем данным качеством (одной и той же мерой качества): He was dressed rather shabbily in his baggy brown cotton trousers and brown shirt. He looked like a workman or an off-duty soldier [10, с. 12]: Он был очень убого одет: весящие мешком коричневые хлопковые брюки и коричневая рубашка. Он выглядел как рабочий или солдат не при исполнении служебных обязанностей; или (2) совершения данного действия как "темой", так и "образом": He slept as long and as often as possible... [12, с. 203]: Он спал так долго и так часто, насколько это было возможно...
Прагматическая характеристика функционально-семантических особенностей образных и предметно-логических сравнений в идиостиле А. Мёрдок позволяет нам отнести к последним те сравнительные конструкции, в которых, благодаря денотативной отнесенности "образа" или обозначению "образом" класса однородных с "темой" объектов, устанавливается качественный / акциональ-ный параллелизм между сопоставляемыми объектами. Только проанализировав сравнительную конструкцию с обозначенной выше точки зрения, можно, на наш взгляд, установить ее тип. Сама же по себе денотативная отнесенность не исключает образности. Ср.: Her feelings about this state of affaires, though not by any means as callous as those she had expressed to Gideon, were certainly mixed [13, с. 427]: Ее чувства по отношению к этому
положению дел, хотя ни в коем случае не такие же бессердечные, как те, которые она излила Гидеону, были конечно же смешанными. Следующее сравнение, несмотря на то что наречие в функции "образа" употреблено в качестве сигнификата, является предметно-логическим: How tall and straight he stood, as if at attention. [14, с. 194]: Как величественно и прямо он стоял, как будто по стойке смирно...
В аспекте идиостиля А. Мёрдок в предметно-логическом сравнении, в отличие от образного, признаковое слово не дифференцируется на денотативном уровне, в результате чего основание указывает на компаративную общность либо в своем сигнификативном, либо в денотативном аспекте. Ср.: Oh how love tugs and pulls, beams itself, shapes and embraces, so certain of the reality of its object, as if it could create it out of nothing [12, с. 49]: О, как же любовь борется и проявляет себя, сияет, принимает определенную форму и обнимает, конечно же, благодаря реальности своего объекта, как будто она может породить все это из ничего. Отсутствие одновременной актуализации в значении основания сигнификативного и денотативного планов и взаимодействия между ними обусловливает одномерность общего признака "темы" и "образа", что приводит к нейтрализации повышенной образности в данном типе сравнения.
Когнитивная сущность предметно-логического сравнения в идиостиле А. Мёрдок проявляется не только в иной, по сравнению с образным сравнением, прагматической направленности, одномерности признака, служащего основанием для сравнения, но и в особенностях лексико-семантической сочетаемости его компонентов. На лексико-семантическом уровне сопоставляемые имена в предметно-логическом сравнении сочетаются без ограничений, если последнее имя употреблено денотативно, и выборочно - если сигнификативно. Например: . and one little boy, a page or a groom, younger even than Meredith [12, с. 76]: ... и один маленький мальчик, паж или конюх, даже младше, чем Мередит; Techniques of meditation are associated with an extension of normal powers - in other cases the gift may seem more like a physical endowment [10, с. 299]: Техника медитации связывается с расширением обычной физической силы; в других случаях дар может более казаться физической способностью. В последнем
примере сравниваемые имена объединяются интегральной семой "врожденный талант человека".
Указанный выше признак (актуализация интегральной семы), выступающий в качестве основания для предметно-логического сравнения, не может выполнять ту же функцию в образном сравнении, для которого актуальна дифференцирующая сема, поскольку речь при этом идет о семантических признаках, маркирующих понятие о классе объектов, и признаках, по которым различаются отдельные представители данного класса. В предметно-логическом сравнении сочетаемость имен на лексико-семантическом уровне в некоторой степени ограничена, поскольку персонажу автором приписываются только те признаки, которые логически могут быть приписаны. Чтобы "вырвать" образ персонажа из данной ограниченности А. Мёрдок нередко сочетает в рамках одного и того же высказывания и предметно-логическое и образное сравнение. Ср.: Jesse had looked so quiet, so strangely remote as if calm, not like a half-asphyxiated struggling victim [12, с. 409]: Джесс выглядел таким спокойным, таким странно отдаленным, как будто безмятежная, но не полупридушенная жертва. Сочетание разных типов сравнения в рамках одного высказывания оказывается возможным за счет интегральной семы, которая устанавливает такой характер зависимости между "темой" и "образом", который обусловливает возможность их семантического согласования и приводит к возникновению образности.
В идиостиле А. Мёрдок наблюдается также наделение образной коннотативной составляющей предметно-логических сравнений. В частности, это имеет место:
1. При актуализации эксплицитного основания сравнения в эмоционально-экспрессивном значении. Ср.: George looked like someone who was emotionally exalted, ready to cry with happiness as the result of some wonderful news, some great achievement or discovery [11, с. 99]: Джордж выглядел как экзальтированный, который вот-вот закричит от счастья, услышав отличные новости, сделав какое-либо достижение или открытие.
2. При актуализации эксплицитного основания сравнения в переносном значении. Ср.: . she loved him, protectively, tenderly, forgivingly, with an absolute self-breaking sweetness
as if she had made him up... [11, с. 204]:
.... она любила его покровительственно, нежно, прощая ему все, с абсолютной свежестью самоотречения, как будто она сама сотворила его.
Многомерность признака основания, реализующего одновременно прямое и переносное значения, на уровне идиостиля А. Мёрдок предстает решающим фактором "перерастания" предметно-логического сравнения в образное. Дифференциация признака становится результатом реализации различных лексико-семантических вариантов в значении основания сравнения, как в следующем примере: He shook himself, shook his head as if literally to hurl the hateful visions out, to make them come away like gobbets of wax out of ear
[14, с. 332]: Он встряхнулся, закачал головой,
как будто чтобы буквально изгнать ненавистные видения, заставить их отвалиться, как комки серы из ушной раковины.
Таким образом, ментально-лингвальный комплекс А. Мёрдок отражается в функционировании сравнения как стилистического приема в художественном пространстве, который является полем экспликации индивидуализированной языковой картины мира. Главную роль в отражении языковой картины мира А. Мёрдок выполняют сравнения лексико-семантической группы "Портрет персонажа" и лексико-семантического поля "Психологические особенности персонажа". Отличительным признаком языковой картины мира художественной прозы А. Мёрдок, как показало наше исследование, является прием наложения психологических характеристик или объединения разноаспектных признаков изображаемого явления. В ее аксиологическом фрагменте сравнения являются активными выразителями субъективных оценок реальной картины мира, в основе которых лежат культурные стереотипы эпохи постмодерна и когнитивные ориентиры писателя. Сравнением у А. Мёрдок охвачены сферы 1) бытия / небытия; 2) бурной страсти / спокойствия, смирения; 3) иррациональная душа персонажа.
Мы также пришли к заключению, что предикативные единицы, представляющие собой сравнительную часть, полифункциональны в прагматическом плане и, как правило, многозначны: их непосредственное содержание выступает в сложном имплицитном семантическом окружении. Образная вариативность в сравнительных конструкциях
обусловлена степенью актуализации авторской информации. Мы выявили, что одновременно делается ощутимым и своеобразие авторского восприятия человеческой натуры, поскольку сравнения, зафиксированные нами в портретных описаниях персонажей, в высшей степени индивидуальны. В прозаических текстах А. Мёрдок сравнение, кроме постоянных функций усиления и актуализации смысла ключевого понятия или высказывания в целом, выполняет следующие функции: функцию гармонизации прозы, изобразительно-выразительную (экспрессивную), смыслообразующую, а также участвует в передаче новой информации, выступает как средство постмодернистской языковой игры. Эффект эксцентричности, возникающий на базе категории сравнения, многообразие способов выражения данной категории способствуют созданию уникальной эмоциональной атмосферы романов А. Мёрдок, гармонизации, авторизации, субъективации текстов и созданию их полиэмотивности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бутакова Л.О. Языковое сознание индивида: постулаты когнитивной поэтики // Языковое сознание: устоявшееся и спорное: Тезисы докладов XIV Междунар. симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М.: РАН, 2003. 326 с. С. 42.
2. Леденев Ю.Ю. Изофункциональные преобразования в речемыслительном пространстве носителя языка // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Мат-лы междунар. науч. конф.: В 2 ч. Ч. 2. Лингвистика. Ставрополь: СГУ, 2003. 410 с. С. 39-42.
3. Дудина Ю.А. Изменение в структуре и семантике сложноподчиненных предложений сравнительного типа в языкерусской художественной прозы с 20-х-30-х годов XIX в. по 90-е годы XX в.: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тюмень, 2003. 33 с.
4. Павлова В.В. Человек как референт сравнения ы языковой картине мира // Русский язык и славистика в наши дни: Мат-лы междунар. конф., посвящ. 85-летию со дня рождения Н.А. Конд-рашова. М.: МГОУ, 2004. 743 с. С. 436-438;
Ушакова Ю.Ю. Лексическая наполняемость и структурно-семантические особенности компаративных тропов в русском языке: Автореф. дис. ... д-ра. филол. наук. М., 2005. 48 с.
5. Федосеева Н.С. Функционально-семантическое поле сравнения в современном немецком языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Н. Новгород, 1997. 24 с.
6. Воркачев С. Г. Эталонность в сопоставительной семантике // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 25. М.: Наука, 2003. 453 с. С. 6-15; Новикова Е.В. Эталоны сравнения в немецкой языковой картине мира: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Омск, 2006. 23 с.
7. Яхина Д.И. Образные средства в современной русской разговорной речи (на мат-ле метафор и сравнений)? Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Саратов, 2007. 24 с.
8. Коншина С.Г. Комический текст в аспекте его структурирования и понимания: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2006. 22 с.; Чокою А-М. Роль эмоционально-экспрессивных средств в современном политическом газетном тексте (на мат-ле метафоры и прецедентных языковых единиц): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2007. 21 с.
9. Заруднева Е.А. Компаративные конструкции в лингвокогнитивном аспекте (на мат-ле русского и английского языков): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Краснодар, 2007. 23 с.
10. Murdoch I. The Massage to the Planet. L.: Penguin, 2005. 563 p.
11. Murdoch I. The Philosopher's Pupil. L.: Penguin, 2005. 558 p.
12. Murdoch I. The Good Apprentice. L.: Penguin, 2005. 561 p.
13. Murdoch I. The Book and the Brotherhood. L.: Penguin, 2005. 601 p.
14. Murdoch I. The Green Knight. L.: Penguin, 2005. 472 p.
15. Conradi P.J. Iris Murdoch. A Life. L.: HarperCol-linsPublishers, 2002. 706 p. Р. 527-551.
16. Алейник Р.М. Образ человека в философской постмодернистской литературе: Автореф. дис. . д-ра филос. наук. М., 2007. 48 с.
17. Попова Н.Б. Некоторые особенности художественной картины мира // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Мат-лы междунар. науч. конф. Архангельск, 2002. 269 с. С. 138-139.
5 июня 2009 г.
