CC BY
1486
СПОСОБЫ САМОЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
Д.В. Микшис
(доцент кафедры гражданского права и процесса Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права; кандидат юридических наук; 8 (3452) 33-55-59)
Данная статья представляет собой первую развернутую классификацию способов самозащиты гражданских прав. Автор рассматривает их в совокупности в качестве неюрисдикци-онной формы защиты прав и систематизирует в четыре основных группы в соответствии с функциями самозащиты, определяемыми динамикой гражданского правонарушения.
Ключевые слова: самозащита, охранительное правоотношение, гражданские права, защита, гражданское правонарушение (деликт).
Одним из положений современной концепции самозащиты гражданских прав является ее универсальный характер. Понятие самозащиты, по мнению ряда исследователей [1; 2; 3; 4], объединяет все известные меры самостоятельной защиты и восстановления субъективных гражданских прав, включая «фактические» действия в состояниях необходимой обороны и крайней необходимости, равно как и «юридические» действия, связанные с применением мер оперативного воздействия. При этом многообразие этих правовых инструментов и в то же время сходство их сущности позволяет выделить всю их совокупность в качестве неюрисдикционной формы защиты прав, существующей наряду с различными юрисдикционными формами - государственной (судебной и административной) и частной (третейской). Такое решение представляется оправданным и необходимым постольку, поскольку право на самозащиту является не разновидностью властного полномочия (юрисдикции), но элементом правоспособности каждого отдельного участника гражданского оборота. Кроме того, самозащита в качестве способа защиты прав логически должна была входить в состав одной из уже существующих форм (судебной, административной) и осуществляться исключительно в свойственном данной форме процессуальном порядке. Однако в действительности самостоятельная защита прав нормами процессуального законодательства не регулируется именно потому, что «производится в непроцессуальном порядке и... характеризуется от-
сутствием контроля со стороны юрисдик-ционного органа» [5, с. 5].
Сказанное позволяет автору поставить два новых для цивилистики вопроса: о систематизации отдельных способов самозащиты внутри единой формы и о месте, занимаемом в ряду этих способов мерами оперативного воздействия (ранее считавшимися самостоятельной категорией). Поскольку законодатель, упоминая о способах самозащиты гражданских прав (ст. 14 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), не приводит даже примерного их перечня, вопрос о том, какие действия следует относить к способам самозащиты, в настоящее время является дискуссионным.
Бурный рост количества способов самозащиты в последнее десятилетие выдвигает на первый план задачу их научной систематизации. В литературе признавалось, что действия по самозащите гражданских прав далеко не однородны, однако в целом проблема классификации способов самозащиты еще не получила достаточного освещения. Предпосылку для научной дискуссии вокруг данной проблемы в 1999 г. заложил Э.Л. Страунинг, в работе которого впервые приведена развернутая классификация способов самозащиты по целому ряду оснований [1, с. 110-120]. Подход указанного автора к систематизации способов самозащиты гражданских прав представляется обоснованным, хотя и не лишенным существенных недостатков. К положительным моментам рассматриваемой классификации следует отнести деление способов самозащиты на оборонительные и восста-
новительные, которое представляется возможным использовать в качестве основы для развернутой классификации способов самозащиты гражданских прав. Слабой стороной классификации Э.Л. Страунинга является включение в число способов самозащиты действий по самостоятельной охране имущества от предполагаемого нарушения (установка замков, заборов и т.д.), а также целого ряда самостоятельных гражданско-правовых институтов, имеющих другое назначение. Кроме того, неоправданной представляется жесткая дихотомия способов по основанию возникновения на «предусмотренные законом» либо «предусмотренные договором», как исключающая без какого-либо основания из числа способов самозащиты правомерные действия, не предусмотренные ни законом, ни договором. Между тем, по нашему мнению, возможность существования таких способов прямо следует из принципа диспозитивности гражданского права. Самозащита, в отличие от юрисдикционных форм защиты прав, может осуществляться любыми действиями, характер и последовательность которых не подчиняются определенной процедуре. Уп-равомоченный субъект по своему усмотрению решает, защищать нарушенное право или нет, какую форму защиты избрать, самостоятельно выбирает способ самозащиты и вправе сконструировать новый способ самозащиты гражданских прав.
Из других классификаций следует упомянуть предлагаемое М.С. Кораб-левой деление способов самозащиты на фактические («силовые») и юридические («несиловые»). К фактическим способам предлагается относить действия в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости, а к юридическим - меры оперативного воздействия и удержание [6, с. 175-185].
Многочисленные работы других ученых, в том числе классиков отечественной цивилистики, не содержат подробной систематизации способов самозащиты. В них дается лишь общее представление о взглядах того или иного исследователя на указанную проблему, высказанных в связи с другими вопросами, такими как охрани-
тельные меры, защита прав, обеспечение обязательств, гражданско-правовая ответственность. Учитывая ограниченный круг специальных исследований по проблеме самозащиты, с одной стороны, и взаимосвязь самозащиты со смежными институтами - с другой, данные работы представляют значительную ценность, поскольку позволяют определить границы самозащиты, без чего нельзя заниматься дальнейшим упорядочением ее способов.
В рамках полемики вокруг понятия самозащиты, развернувшейся в научной литературе с 1870 по 1920 гг. и с 1950 г. по настоящее время, можно проследить пять основных подходов к определению круга способов самозащиты гражданских прав: 1) фактические действия (необходимая оборона, крайняя необходимость) и меры охранительного характера (В.П. Грибанов, В.С. Ем, М.С. Карпов, В.А. Рясенцев, Е.А. Суханов, М.И. Усенко и С.В. Усоль-цева); 2) фактические действия и удержание; 3) меры оперативного воздействия (Г.Я. Стоякин, В.М. Ведяхин, Т.Б. Шубина); 4) фактические действия и меры оперативного воздействия (Ю.Г. Басин, А.Г. Ди-денко); 5) фактические действия, меры оперативного воздействия, включая удержание [6, с. 158; 7, с. 8]. Современные исследователи склоняются к последней, наиболее развернутой трактовке самозащиты. Кроме того, некоторые ученые относят к способам самозащиты гражданских прав действия третьего лица по исполнению обязанности должника без согласия последнего, действия специализированных органов по защите прав потребителя [8, с. 17; 9, с. 13-14]. Наиболее обширный перечень способов самозащиты гражданских прав, приведенный в работах Э.Л. Страунинга и С.Н. Веретен-никовой, включает (помимо действий фактического характера и мер оперативного воздействия) залог, банковскую гарантию, договор страхования и действия в чужом интересе без поручения, с чем трудно согласиться ввиду того, что большинство перечисленных институтов имеют самостоятельное значение и не отвечают признакам самозащиты. В то же время в литературе прослеживается также противоположная
тенденция к сужению круга способов самозащиты путем исключения целого ряда правоотношений [10, с. 44; 11, с. 18-20]. В связи с наличием множества противоречивых подходов в некоторых работах [12, с. 10, 26] были даже предприняты попытки выделить самозащиту в широком и в узком смысле, которые «лишь затрудняли исследование сути данного феномена» [10, с. 44] и могли привести лишь к размыванию категории «самозащита гражданских прав». Таким образом, ввиду разнообразия подходов к понятию самозащиты (даже у современных исследователей) необходимо констатировать отсутствие какого-либо общепризнанного перечня способов самозащиты.
Развивая либеральный взгляд на самозащиту, полагаем, что гражданско-правовое понятие «самозащита» объединяет фактические и юридические действия (и бездействие), применяемые субъектом для защиты своих прав во внедоговорных и в договорных отношениях и является тождественным понятию «неюрисдикционная форма защиты». Основываясь на данной посылке и разработанной на ее основе концепции самозащиты [3; 4], мы предлагаем относить к способам самозащиты гражданских прав любые формы самостоятельного поведения заинтересованного лица, осуществляемые им, во-первых, в целях защиты субъективного права, во-вторых, помимо воли нарушителя права и, в-третьих, без обращения к судебным и административным органам. Под указанные критерии, в частности, подпадают такие предусмотренные законом охранительные средства, как: 1) действия в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости; 2) владельческая самозащита; 3) меры оперативного воздействия, включая удержание [13, с. 700-701; 14, с. 22; 2, с. 8]; 4) присвоение задатка; 5) внесудебная продажа залога (ст. 349 ГК РФ) или удерживаемой вещи (ст. 360 ГК РФ), продажа предмета договора подряда (п. 6 ст. 720, ст. 738 ГК РФ); 6) досрочное изъятие арендованного судна у неисправного арендатора (ст.ст. 208, 221 Кодекса торгового мореплавания РФ (далее - КТМ РФ), п. 5 ст. 65 Кодекса внутреннего водного транспорта РФ (далее - КВВТ РФ), а также
Раздел 3. Частное право, договорное регулирование целый ряд действий, хотя и не предусмотренных законом, но признанных в качестве средств самозащиты судебной практикой.
Естественно, что с течением времени данный перечень будет расширяться по мере того, как гражданский оборот будет отыскивать новые, более эффективные механизмы воздействия на недобросовестную сторону. Вместе с тем, как отмечалось выше, перечень способов самозащиты не подлежит расширению за счет институтов, имеющих самостоятельную правовую природу и другие функции: страхование, залог, гарантия и патронаж. Действия в чужом интересе могут считаться способом самозащиты не сами по себе (как утверждает Э. Страунинг), но лишь в ситуации спасения жизни и имущества третьего лица в состоянии необходимой обороны (ст. 37 УК РФ, ст. 1066 ГК РФ), а также в ситуации крайней необходимости (ст. 39 УК РФ, ст. 1067 ГК РФ). В данном случае законодатель для того, чтобы обеспечить восстановление нарушенных гражданских прав (п. 1 ст. 1 ГК РФ), в виде исключения не требует согласия потерпевшего при защите его имущества, и даже прямо указывает на возможность спасения жизни другого лица против его воли (п. 2 ст. 983 ГК РФ).
Следует также дать отрицательную оценку попыткам назвать самозащитой такие самостоятельные процессуальные институты, как отзыв на исковое заявление (Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 12.07.2000 № Ф04/1746-354/А03-2000) или так называемые «право на молчание» (ст. 51 Конституции РФ) и «право на ложь», которое хотя прямо и не предусмотрено законом, но и не запрещено им [15, с. 3335]. Подобное расширительное толкование действительно ведет к «размыванию» понятия самозащиты и нивелирует его самостоятельное значение. Наконец, от способов самозащиты следует отличать акты нормальной хозяйственной деятельности, например, право капитана судна продать часть груза в случае неотложной надобности в деньгах для продолжения рейса (ст. 72 КТМ РФ), продажа хранителем вещи, отданной на сохранение, в случае реальной
угрозы ее утраты (п. 2 ст. 893 ГК РФ). При всем сходстве с самозащитой данные действия имеют иную цель - обеспечение интересов третьих лиц в условиях непредвиденной ситуации. Далее, в отличие от действий в состоянии крайней необходимости, указанные акты не влекут причинение ущерба имуществу третьих лиц.
Принимая за базовую установку автономность самозащиты в ряду других форм защиты гражданских прав, можно установить системообразующее значение трех критериев: объекта, содержания и функций самозащиты. Классификация на основе других элементов состава самозащиты (субъект, основание) не представляет интереса, поскольку воспроизводит закрепленные в законе системы субъектов гражданских прав и оснований применения мер защиты. На основе объектного критерия нами различаются самозащита абсолютных прав и самозащита относительных прав, что в целом совпадает с принятым ранее делением способов самозащиты на фактические и юридические действия. Абсолютные права являются объектом самообороны и самопомощи, а права требования по обязательствам - объектом мер оперативного воздействия. По содержанию способы самозащиты впервые в отечественной науке подразделяются на действия и бездействие. Таким образом, наиболее подробной и, следовательно, перспективной с научной точки зрения следует признать систематизацию способов самозащиты гражданских прав по функциональному критерию. Кроме того, функциональный подход, как основанный на соотношении нарушения и мер защиты во времени, позволяет упорядочить способы самозащиты в соответствии с динамикой правонарушения.
В зависимости от характера и степени нарушения субъективного права на первый план поочередно выходят следующие функции: 1) пресекательная, реализуемая путем воздействия на личность или имущество нарушителя с целью побудить его к надлежащему поведению, и в частности, к прекращению нарушения права; 2) восстановительная, выражающаяся в действиях по самостоятельному восстановлению
нарушенного права; 3) компенсационная, направленная на получение денежного эквивалента утраченного права и 4) обеспечительная, заключающаяся в задержании нарушителя или его имущества в качестве гарантии прекращения нарушения права или получения денежной компенсации за утраченное право. Таким образом, способы самозащиты могут быть разделены на четыре группы, а именно: на реализующие пресекательную, восстановительную, компенсационную и обеспечительную функции. Пресекательные меры прекращают начавшееся правонарушение или его реальную угрозу, опережая неблагоприятные последствия; восстановительные меры устраняют длящееся правонарушение; компенсационные меры устраняют вред, причиненный состоявшимся нарушением, а обеспечительные - создают предпосылки для получения компенсации.
1. В случае, когда праву субъекта грозит нарушение, он может прибегнуть к способам самозащиты гражданских прав, направленным на пресечение правонарушения до наступления его необратимых последствий (утрата объекта права, причинение убытков). Такие способы далее именуются пресекательными.
Пресекательными способами самозащиты в сфере абсолютных правоотношений являются действия в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости, самозащита права на информацию, а также владельческая самозащита. Под владельческой самозащитой понимается возможность собственника или иного законного владельца применить против нарушителя владения силу, необходимую для предотвращения и пресечения нарушения, а также восстановления утраченного владения [16, с. 72]. Следует отметить, что в праве многих стран континентальной Европы допускается самозащита владения, поскольку оно считается субъективным гражданским правом (§ 859 Германского гражданского уложения (далее - ГГУ). Владельческая самозащита допускается и в юридической доктрине англосаксонских стран, где под способом самозащиты понимается совокупность действий, посредс-
твом которых лицо может защищать свое субъективное право или владение [17; 18; 19; 20; 21, с. 35-39]. Применяя самозащиту лицо вправе защищаться как от попыток противоправного завладения его имуществом, так и от действий, связанных с неправомерным пользованием таковым, включая случаи незаконного проникновения на чужую территорию (intrusion, trespassing), что отмечается как в юридической литературе [22, p. 336; 23, p. 962], так и в §§ 77-87 частной кодификации Американского юридического института (Restatement of the law) [24, р. 134-158). В праве Великобритании и США наиболее известен институт насильственного изгнания нарушителя с земли (forcible injunction), восходящий к статуту Ричарда II (1381 г.). Обороняющийся обязан предложить нарушителю добровольно прекратить нарушение и потребовать от него «мирно покинуть чужую землю» [25, с. 144], то есть добровольно удалиться с принадлежащего (обороняющемуся) участка. Для охраны владения обороняющийся вправе причинить нарушителю как имущественный, так и незначительный физический (телесный) вред (так называемый «harm of a trivial nature» - см. Restatement of the law § 77 (c) [19, p. 963].
Другой разновидностью самозащиты владения, известной как англосаксонскому, так и континентальному праву, является устранение соседского неудобства. Согласно § 910 ГГУ собственник земельного участка может срезать и оставить себе корни дерева, проникшие с соседнего участка, или свисающие с него ветви, если они препятствуют пользованию участком и не были удалены владельцем соседнего участка в разумный срок. В правовой доктрине Великобритании и США существует аналогичный институт «устранения зловредности» (abatement of nuisance) [21, с. 40-43].
В российском гражданском законодательстве самозащита законного владения прямо не предусмотрена, что обусловливает необходимость теоретического обоснования возможности ее применения. Это связано и с отсутствием в отечественных доктрине и законодательстве (в отличие от германских) самостоятельного права вла-
дения. Владение упомянуто лишь среди правомочий собственника (ст. 209 ГК РФ). Статья 305 ГК РФ упоминает о праве законного владельца на защиту. На основании вышесказанного, а также ст. 301 ГК РФ, дающей собственнику право истребовать имущество из незаконного владения, можно утверждать о допустимости самозащиты правомерного владения по российскому гражданскому праву, в том числе и путем пресечения нарушения владения. Исключение должны составлять случаи, когда владение является заведомо незаконным, например, приобретенным путем кражи.
Из сказанного, в частности, следует правомерность самозащиты права удержания, которое не следует смешивать с удержанием как способом самозащиты гражданских прав. Различие заключается в том, что удержание есть правомерное бездействие (невыдача вещи), а право удержания можно рассматривать как один из видов титульного владения. Защита права удержания осуществляется путем действий, препятствующих захвату вещи третьим лицом, в том числе и собственником вещи. Однако в связи с тем, что право удержания прекращается с потерей владения, самозащита в форме отнятия удерживаемой вещи у собственника не допускается, равно как и ее виндикация.
Самозащита права на коммерчески ценную информацию не сводится исключительно к возможности самостоятельно нейтрализовать и вывести из строя технические средства, незаконно внедренные третьими лицами с целью ее получения, а также к принятию оперативных мер по дезинформации лиц, незаконно получивших засекреченные сведения, с целью предотвращения возможного ущерба от их разглашения. Перечень способов является открытым и постоянно пополняется с развитием информационных технологий. В частности, самозащитой называют технические способы борьбы провайдера со спамом и вирусами [27, с. 17]. Отдельные исследователи отмечают, что в порядке самозащиты могут применяться и некоторые санкции по отношению к контрагентам по хозяйственным договорам и наемным работникам, на-
рушающим обязательство о неразглашении конфиденциальных сведений [28].
Новое и новейшее американское законодательство в области охраны авторских прав предоставляет авторам обширный арсенал технических средств самозащиты. При этом пределы самозащиты права собственника информации в настоящее время урегулированы слабо, что уже вызывает опасения исследователей. Например, Дж. Литман [29, p. 225] считает, что с 1998 г. институт авторского контроля значительно расширился, в результате чего стала возможной ситуация нарушения авторами права третьих лиц на доступ к информации, и в частности права покупать, читать, смотреть, слушать или использовать в личных целях произведения.
К пресекательным способам самозащиты в обязательственных отношениях, по нашему мнению, относится большинство действий, связанных с применением юридических средств самозащиты - так называемых «мер оперативного воздействия». Эти действия могут быть объединены под именем «оперативных мер самозащиты». Следуя принципу «бритвы Оккама», мы считаем выделение самостоятельной категории «меры оперативного воздействия» в доктрине ничем не оправданным «удвоением сущности» самозащиты. Напротив, соединение близких по природе мер самостоятельной защиты гражданских прав под общим именем самозащиты представляется не только оправданным, но даже необходимым, поскольку потенциал, заложенный в понятие самозащиты законодателем, может быть реализован только посредством его «наполнения» самыми различными конструкциями. Таким образом, меры оперативного воздействия при инкорпорации в институт самозащиты получат «прописку» в законодательстве. Тем самым развивается высказанная в 1971 г. Ю.Г. Басиным позиция, согласно которой меры оперативного воздействия являются разновидностью мер защиты («меры оперативной защиты») и принадлежат в качестве вида к родовой категории самозащиты гражданских прав. Меры оперативного воздействия суть разновидность мер самозащиты гражданских
_|_45
прав, при помощи которой реализуются пресекательные, компенсационные и обеспечительные способы самозащиты. Субъектом, применяющим меры оперативного воздействия, является кредитор; субъектом, на которого направлено воздействие, - неисправный должник. Объектом защиты являются обязательственные права кредитора, объектом воздействия - права должника. Особенностями их применения в качестве мер самозащиты являются оперативность и односторонний характер. Насколько известно автору, данная позиция нашла поддержку и в ряде позднейших исследований. Например, А.Г. Карапетов [30, с. 88] отмечает, что право на односторонний отказ от нарушенного договора относится к виду «самозащита права», подвиду «мера оперативного воздействия».
Способами, не связанными с защитой интересов кредитора и потому не относящимся к оперативным мерам самозащиты, являются: 1) исполнение обязательства третьим лицом без согласия должника (ст. 313 ГК РФ) [31, с. 11-15; 32, с. 23] и 2) одностороннее аннулирование сделки с пороком воли - ввиду угрозы мошенничества, злоупотребления обстоятельствами, обмана путем направления контрагенту письменного уведомления.
2. Среди восстановительных способов самозащиты большинство относится к уже упоминавшейся нами владельческой самозащите; исключение составляет восстановление некоторых личных неимущественных прав, например, деловой репутации (публичное опровержение порочащих сведений). Указанная особенность объясняется тем, что восстановлению в натуре подлежат лишь абсолютные права. Поэтому представляется возможным выделить в данной группе способов две подгруппы - восстановление владения и восстановление личных неимущественных прав. Таким образом, владельческая самозащита заключается не только в охране, но и в восстановлении владельцем своими силами corpus posessionis, то есть контроля над имуществом, который он утратил в результате противоправных действий третьего лица [21, с. 39-46]. Действующее
российское законодательство не содержит какой-либо информации о восстановлении владения. В связи с этим далее мы вынуждены опираться на зарубежные нормативные источники и литературу. В доктрине «общего права» принято выделять возврат незаконно отнятого движимого имущества (reclamation of chattels) и восстановление владения недвижимым имуществом (reentry of lands). В качестве частного случая называют возврат имущества, находящегося на чужом участке [21, с. 39-46]. Определяя содержание данного способа самозащиты, цивилисты Великобритании и США пишут: «лицо, противоправно лишенное владения, не обязано подавать иск, поскольку может восстановить владение своими действиями при условии, что оно сумеет добиться этого мирным образом и без насилия» [22, p. 189; 18, p. 54; 17, p. 71]. Авторы связывают возможность применения данного способа самозащиты с сохранением (пусть и в виде фикции) владения за лицом, применяющим самозащиту.
Резюмируя положения англо-американской цивилистической доктрины о владельческой самозащите, А.В. Куделин определяет восстановление утраченного владения недвижимостью как способ самозащиты, при котором лицо, лишенное владения в результате противоправных действий третьих лиц, своими силами выдворяет нарушителей и восстанавливает фактический контроль над недвижимостью в разумных пределах [21, с. 47]. Восстановление владения движимым имуществом заключается в отобрании «по горячим следам» вещей, неправомерно изъятых у законного владельца. Законность таких действий подтверждается зарубежными авторами [16, с. 73]; применительно к отечественному гражданскому праву она может быть выведена из анализа норм об охране собственности. В частности, если вещь была отобрана у владельца силой, он вправе применить насилие, достаточное для отобрания вещи. Следует отметить, что сопротивление собственнику вещи - в зависимости от личности, действий нарушителя и обстановки - может быть расценено как превышение полномочий, самоуправство либо разбой.
В литературе имеется и противоположная точка зрения [33, с. 47].
От восстановления владения следует отличать самовольное исполнение судебного акта о присуждении определенного имущества либо об обязании передать индивидуально определенную вещь. Указанные действия относятся к пресекательным способам самозащиты.
3. Компенсационными способами самозащиты, предусмотренными законодательством Российской Федерации, являются самостоятельная реализация залогодержателем предмета залога (ст. 349 ГК РФ), продажа заклада или удерживаемой вещи (ст. 360 ГК РФ) и оставление задатка (ст. 381 ГК РФ). Однако стороны договора могут предусмотреть и другие, не противоречащие закону способы, например, присвоение заклада или предмета удержания, соответственно, залогодержателем либо ретентором.
4. Обеспечительную функцию самозащиты по российскому законодательству реализуют такие способы самозащиты, как удержание имущества (ст. 359 ГК РФ) и задержание нарушителя субъективного гражданского права для установления его личности и доставления в органы власти, соприкасающееся с областью публичного права (ч. 1 ст. 38 УК РФ). Германскому праву известно также задержание нарушителя или его имущества в качестве гарантии прекращения нарушения права или получения денежной компенсации за утраченное право.
Как видно из представленного обзора, большинство способов самозащиты направлено на пресечение нарушений субъективных прав. Прочие способы имеют субсидиарное значение, поскольку необходимость в их применении возникает только при невозможности эффективно пресечь нарушение.
Необходимо отметить, что идея систематизации способов самозащиты по функциональному критерию, впервые высказанная нами в 2005 г., нашла впоследствии поддержку в работах других ученых. Так, И.А. Кондракова предложила разделить способы самозащиты гражданских прав по
их направленности: 1) на способы самозащиты, направленные на обеспечение неприкосновенности права (применительно к договорным отношениям такая функция может рассматриваться как обеспечение исполнения обязательств); 2) способы самозащиты, направленные на пресечение нарушения прав; 3) способы самозащиты, направленные на восстановление нарушенного права или на компенсацию вреда, причиненного нарушением [34, с. 50-52]. При этом она полагает саму функциональную классификацию способов самозащиты в какой-то мере условной, поскольку многие из способов самозащиты при своей реализации направлены на выполнение сразу нескольких задач: пресечение нарушения, обеспечение неприкосновенности права, ликвидацию последствий нарушения [34, с. 52], с чем можно согласиться лишь со следующей оговоркой: многофункциональность некоторых способов самозащиты не означает равного значения выполняемых задач. При отнесении способа к той или иной группе следует руководствоваться ближайшей целью его применения, достижение которой в конечном счете определяет его эффективность.
В заключение остается подчеркнуть, что в рамках небольшой статьи не ставилась задача дать исчерпывающее описание всех способов самозащиты. В ней упоминаются лишь наиболее распространенные способы, в полной мере иллюстрирующие принцип предложенной классификации.
1. Страунинг Э.Л. Самозащита гражданских прав: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.
2. Веретенникова С.Н. Меры самозащиты в российском гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.
3. Микшис Д.В. Самозащита в гражданском праве России: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006.
4. Микшис Д.В. Цивилистические аспекты учения о самозащите. Тюмень, 2006.
5. Воложанин В.П. Основные проблемы защиты гражданских прав в несудебном порядке: автореф. ... дис. д-ра юрид. наук. Свердловск, 1975.
6. Кораблева М.С. Гражданско-правовые способы защиты прав предпринимателей: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
7. Веретенникова С.Н. Меры самозащиты в российском гражданском праве: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.
8. Богдан В.В. Гражданско-правовые способы защиты прав потребителей в сфере торговли и услуг // Юрист. 2003. № 7.
9. Горбунова Л.В. Исполнение обязательства третьим лицом без согласия должника // Право и экономика. 2004. № 1.
10. Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов // Журнал российского права. 2003. № 6.
11. Завидов Б., Гусев О. Гражданские права предпринимателей нуждаются в защите // Законодательство и экономика. 2000. № 8 (196).
12. Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: учеб. пособие. М.: Лекс-книга, 2002.
13. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. T. 1. Общие положения. М.: Статут, 2002.
14. Карпов М.С. Гражданско-правовые меры оперативного воздействия: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
15. Куссмауль Р. Право на ложь и право на молчание как элементы права на защиту // Российская юстиция. 2003. № 2.
16. Дженкс Э. Свод английского права. М., 1947.
17. Baker C. D. Tort. London: Sweet & Maxwell, 1986.
18. Blackburn A. R., George E. F. The elements of the law of torts. London: Sweet & Maxwell. 1949
19. Odgers W. B. The common law of England. by. Vol. II. London: Sweet & Maxwell, 1920.
20. Street H. The law of torts. London: Butterworth, 1955.
21. Куделин А.В. Самозащита в форме восстановления утраченного владения недвижимостью в праве Англии и США: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997.
22. Salmond's law of torts. 10th ed. By W.T.S. Stallybrass. London: Sweet & Maxwell, 1945.
23. Underhill. A summary of the law of torts or wrongs independent of contract. 15th ed. London: Butterworth, 1945.
24. Restatement of the law. Torts. 2d. Washington: American Law Institute Publishers, 1965.
25. Матвеев Ю.Г. Англо-американское деликтное право. М., 1973.
26. Малиновский А.Д. Актуальные проблемы категории субъективного вещного права: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
27. Михайленко Е.В., Гоголадзе З.Д. Проверка провайдером электронной почты на наличие вирусов и спама (правовой аспект) // Адвокат. 2003. № 7.
28. Гаврилин Ю.В. Понятие и правовая охрана коммерческой тайны в РФ (научно-практический комментарий к ч. 1
ст. 139 ГК РФ). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
29. Litman J. Digital copyright. N.Y.: Prometheus books, 2001.
30. Карапетов А.Г. Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2007.
31. Горбунова Л. Исполнение обязательства третьим лицом без согласия должника // Право и экономика. 2004. № 1.
32. Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства третьим лицом. М.: Статут, 2003.
33. Эрделевский А.М. Самозащита гражданских прав // Юридический мир. 1998. № 8.
34. Кондракова И.А. Несудебный порядок защиты корпоративных прав акционеров // Юридический мир. 2006. № 1.
