CC BY
14
8. Informant Syrgasheva Vera Pavlovna, 1946 g.r., s. Verh-Tashtyp. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Tashtypskomu rajonu s 14.06.2016 po 22.06.2016.
9. Informant Tohtobina Anis'ya Pavlovna, 1937 g.r., s. Tashtyp. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Tashtypskomu rajonu s 14.06.2016 po 22.06.2016.
10. Informant Cheltygmasheva Alevtina Innokent'evna, 1952 g.r., s. Poltakovo. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Askizskomu rajonu s 9.08.2016 po 19.08.2016.
11. Informant Tyumerekova Nadezhda Nikolaevna, 1957 g.r., s. Verh-Tashtyp. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Tashtypskomu rajonu s 14.06.2016 po 22.06.2016.
12. Patachakov K.M. Kul'tura ibythakasov vsvete istoricheskih svyazejs russkim narodom (XVIII-XIX vv.). Abakan: Hakasskoe kn. izd-vo, 1958.
13. Informant Chankova Anastasiya Semenovna, 1942 g.r., s. Kyzlas. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Askizskomu rajonu s 9.08.2016 po 19.08.2016.
14. Informant Kanzychakova Galina Efimovna, 1930 g.r., s. Verh-Seya. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Tashtypskomu rajonu s 14.06.2016 po 22.06.2016.
15. Informant Topoeva Evdokiya Kadanovna, 1938 g.r., s. Kyzlas. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspediciipo Askizskomu rajonu s 9.08.2016 po 19.08.2016.
16. Informant Tyudesheva Raisa Grigor'evna, 1951 g.r., s. Verh-Teya. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Askizskomu rajonu s 9.08.2016 po 19.08.2016.
17. Informant Pobyzakova Tat'yana Markovna, 1932 g.r., s. Otty. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Askizskomu rajonu s 9.08.2016 po 19.08.2016.
18. Informant Tortochakova Antonida Petrovna, 1942 g.r., s. Kyzlas. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Askizskomu rajonu s 9.08.2016 po 19.08.2016.
19. Informant Borgoyakova Nadezhda Nikiforovna, 1958 g.r., s. Verh-Teya. Polevye materialy fol'klornoj 'ekspedicii po Askizskomu rajonu s 9.08.2016 po 19.08.2016.
Статья поступила в редакцию 01.11.16
УДК 811
Bidzhieva S.R., Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Department of Karachay and Nogai Languages,
Karachay-Cherkessia State University n.a. U.D. Aliev (Karachaevsk, Russia), E-mail: sulfruzb@gmail.com
WAYS OF FORMATION OF FIGURATIVE MEANINGS OF WORDS IN THE KARACHAY-BALKAR LANGUAGE BASED ON METAPHORICAL TRANSFER OF NAMES. The author considers ways of development of new meanings of words in the Kara-chay-Balkar language when there is a metaphorical transfer of meanings of words. The researcher emphasizes an idea that one should distinguish between linguistic (language usage) metaphors and individual (occasional) metaphors. Linguistic metaphors are the language of the migration result on the basis of relevant and common indicators of similarity. Individual metaphors are facts of speech, a result of the transfer on the basis of minor, irrelevant signs, they are expressive. The author concludes that the distinction of "a metaphorical transfer" and "metaphors" is of the same nature as the distinction between linguistic and individual metaphors. The examples suggested in the paper show that there are no fundamental differences between individual and linguistic metaphors; over some time individual metaphors can become language metaphors.
Key words: Karachay-Balkar language, metaphorical transfer of words, language metaphors, individual metaphors.
С.Р. Биджиева, канд. филол. наук, ст. преп. каф. карачаевской и ногайской филологии, Карачаево-Черкесский государственный университет им. У.Д. Алиева, г. Карачаевск, E-mail: sulfruzb@gmail.com
СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ ПЕРЕНОСНЫХ ЗНАЧЕНИЙ СЛОВ
В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ
НА ОСНОВЕ МЕТАФОРИЧЕСКОГО ПЕРЕНОСА НАЗВАНИЙ
В статье автор рассматривает способы образования переносных значений слов в Карачаево-балкарском языке на основе метафорического переноса названий. В статье автор делает акцент на том, что следует различать языковые (узуальные) метафоры и индивидуальные (окказиональные) метафоры. Языковые метафоры - это факты языка, результат переноса на основе релевантных и общеизвестных признаков сходства. Индивидуальные метафоры - факт речи, результат переноса на основе второстепенных, нерелевантных признаков, они экспрессивны. Автор делает вывод о том, что различие «метафорического переноса» и «метафоры» есть различие между языковыми и индивидуальными метафорами. Приведённые в статье примеры говорят о том, что между индивидуальными и языковыми метафорами нет принципиальных различий, индивидуальные метафоры с течением времени могут стать языковыми.
Ключевые слова: карачаево-балкарский язык, метафорический перенос названий, языковые метафоры, индивидуальные метафоры.
В лингвистической литературе о способах образования переносных значений слов нет единого мнения. Некоторые исследователи наряду с метафорой и метонимией выделяют как самостоятельные виды переноса еще синекдоху (Ахманова, 1965, 405, Реформатский, 1967, 83; Шмелев, 1977, 101 - 103; Калинин, 1978, 35), перенос по сходству функций (Шмелев, 1977, 103-105), ассоциативный признак (Новиков и др., 1987, 48-49), контекст (Малкондуева, 1970, 7 - 8, Пшуков, 1982, 47 - 51). По нашему мнению, их не следует выделять как особые виды: они являются разновидностями метафоры и метонимии. Выделение этих способов образования переносных значений слов обусловлено тем, что, образуя определенное семантическое единство, значения многозначного слова связаны между собой на основании сходства реалий или смежности. Рассмотрим основные способы образования переносных значений слов в Карачаево-балкарском языке на основе метафорического переноса названий.
Метафора (от греч. ме1арЬога - перенесение) как языковой феномен означает перенос названия одного понятия на
другое по сходству признаков этих понятий. Такой перенос обусловлен свойством человеческого мышления сравнивать уже имеющиеся понятия о предметах, действиях, явлениях с новыми. Разные предметы, действия, явления с такими же понятиями могут иметь сходные признаки. Эти признаки делают возможным употребление названий предметов, действий, явлений одного семантического класса для обозначения другого семантического класса. По свидетельству лексикологов, «чем более многопризнаковым, информативно богатым и нерасчлененным является значение слова, тем легче оно метафоризуется. Среди имен это, прежде всего, конкретные существительные - имена естественных родов, реалий и их частей» (Арутюнова, 1990, 296) [1]. К таковым в карачаево-балкарском языке прежде всего относятся названия частей тела человека: аууз «рот, пасть» и «ущелье», кёз «глаз» и «ушко (иголки)», «отверстие (в оконной раме для стекла)», къаш «бровь» и «седло», бурун «нос» и «кончик», тил «язык» и «язычок (напр. ботинка, пряжки подпруги)» и др. Также активно употребляются в переносном, метафорическом, значе-
нии слова, наиболее употребительные, важные для жизни общества: алтын «золото» и «о ком-либо, о чём-либо, отличающемся большим достоинством», юй «дом» и «семья, семейство», тамал «основа, основание, фундамент» и «источник, главное в чем-либо», атлам «шаг» и «развитие, движение чего-либо», таш «камень» и «место обитания человека», джол «дорога» и «способ, метод», аш «пища, еда» и «то, что является источником для чего-либо», джан «душа» и «человек», «самое главное, суть чего-либо», суу «вода» и «сок» и др.
Метафоризация значения может проходить в пределах одной функциональной категории слов, либо сопровождаться синтаксическим сдвигом. Метафоризация, не выходящая за пределы конкретной лексики, используется для целей номинации. Вторичная для метафоризации функция служит техническим приемом образования имен предметов: джагъа «ворот, воротник» и джагъа «берег» (сууну, кёлню джагъасы «берег реки, озера»), этек «подол» и «подножие» (тауну этеги «подножие горы»), къаш «бровь» и къаш «лука» (джерни къашы «лука седла») и др. Такой тип метафоры некоторые лингвисты называют номинативным (Арутюнова, [1]) . Номинативная метафора часто порождает омонимию: къол «рука» и къол «балка, узкое ущелье», тиш «зуб» и тиш «скирд», чечек «бутон» и чечек «оспа» и др.
Однако не всякий перенос названия по сходству понятий является метафорой. По их мнению, метафора и метафорический перенос представляют разные явления. При этом основными доводами считаются следующие:
1) перенос - результат процесса наименования, а метафора - переименования;
2) при метафоре связь между понятием, название которого использовано для обозначения другого понятия, живая, ощутимая, а при переносе этой связи нет;
3) у метафоры имеется экспрессивность, а у переноса она отсутствует. На этом основании сторонники данной точки зрения примеры типа молния, (застежка), нос (лодки), ясли (детские) относят к метафорическому переносу, а золото (волос), вечер (жизни) - к метафорам [2; 3].
Однако абсолютное большинство лексикологов не поддерживает эту точку зрения, метафору и метафорический перенос считает разновидностями одного сложного явления - метафоры [4].
Следует различать языковые (узуальные) метафоры и индивидуальные (окказиональные) метафоры. Языковые метафоры - это факты языка, результат переноса на основе релевантных и общеизвестных признаков сходства. Индивидуальные метафоры - факт речи, результат переноса на основе второстепенных признаков, они экспрессивны, тем самым различие «метафорического переноса» и «метафоры» - это различие между языковыми и индивидуальными метафорами.
Сходство между предметами и явлениями объективной действительности в карачаево-балкарском языке, как и в других языках, может быть самым различным, например, во внешних
Библиографический список
признаках, в выполняемых функциях, в месте расположения, в форме и вкусе и т.д. В соответствии с этим и образуются переносные значения:
1. Сходство местоположения: аякъ «нога» и «ножка» (стол-ну аягъы «ножка стола»), къанат «крыло» и «край» (джаулукъну къанаты «край платка»), баш «голова» и «колос» (будай баш «колос пшеницы»), «ботва» (гардошну башы «ботва картофеля»), боюн «шея» и «шейка» (гёгенни боюну «шейка кувшина»).
2. Сходство формы, внешнего вида, производимого впечатления: кёз «глаза» и «ушко» (ийнени кёзю «ушко иголки»), «глазок» (тюрмени эшигини кёзю «глазок тюремной двери»), къулакъ «ухо» и «ушко» (чоюнну къулагьы «ушко котла», бёркню къулакъ-лары «уши шапки»), тил «язык (орган в полости рта)» и «язычок» (ботинканы тили «язычок ботинка»).
3. Сходство функций: къанат «крыло (птицы)» и «крыло (самолета)», окъ «пуля» и карач. «жало (пчелы)», кюбюр «сундук» и «кузов» (арбаны кюбюрю «кузов арбы», машинаны кю-бюрю «кузов машины»), башчы «глава, руководитель» и «заправила, зачинщик, заводила, инициатор», таянчакъ «спинка, валик, перила, опора» и «опора, поддержка».
4. Сходство характера или поведения: хайыуан «скот, скотина» и «глупец, дурак», тюлкю «лиса» и «хитрый, льстивый человек», ит «собака» и «подлец, негодяй», келепен «проказа» и «гадкий, жестокий, зловредный человек», доммай «зубр» и «о спокойном, тихом человеке».
5. Сходство эмоциональных восприятий: тамгъа «пятно» и «позор», къумгъанчы «мастер по изготовлению кумганов» и «подхалим, низкопоклонник», шапа «повар, кашевар», «прислуживающий за столом» и «о раболепном приспешнике, подхалиме», джарты «половина» и «(умственно) неполноценный человек, придурок» [5].
Следует отметить, что в исследуемом языке часто перенос осуществляется одновременно по двум признакам, особенно по сходству формы и местоположения: джингирик (банк.) «локоть» и «поворот дороги, изгиб чего-либо», бурун «нос» и «носик» (кувшина, кумгана и т.п.), тиш «зуб» и «зубец» (пилы, гребёнки)», бууун «запястье» и «один из суженных участков стебля», тапха «полка» и «выступ (скалы)».
Индивидуальные метафоры являются одним из важнейших изобразительных средств в карачаево-балкарской литературе, особенно в поэзии. Они возникают на основе какого-нибудь непривычного сходства, это образные явления действительности, например: кюнню къылычы «коромысло солнца», кюнню къолу «рука солнца», суукъну ийнелери «иглы мороза», хауаны чарсы «завеса воздуха», джайны тылпыуу «дыхание лета», джерни чачы «волосы земли», булутланы кёзлери «глаза облаков», отну тили «язык пламени».
Приведенные примеры говорят о том, что между индивидуальными и языковыми метафорами нет принципиальных различий, индивидуальные метафоры с течением времени могут стать языковыми.
1. Арутюнова Н.Д. Метонимия. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва, 1990: 300 - 301.
2. Гузеев Ж.М. Современный карачаево-балкарский литературный язык. I часть (на карачаево-балкарском языке) Нальчик, 1998.
3. Малкондуева А.З. Многозначность глаголов в современном карачаево-балкарском языке. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Нальчик 1997.
4. Прохорова В.Н. Полисемия и лексико-семантический способ словообразования в современном русском языке. Москва,1980.
5. Биджиева С.Р Многозначность имен существительных в карачаево-балкарском языке и её лексикографическая разработка. Диссертация ... кандидата филологических наук. Карачаевск, 2001.
References
1. Arutyunova N.D. Metonimiya. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskijslovar'. Moskva, 1990: 300 - 301.
2. Guzeev Zh.M. Sovremennyjkarachaevo-balkarskijliteraturnyjyazyk. I chast' (na karachaevo-balkarskom yazyke) Nal'chik, 1998.
3. Malkondueva A.Z. Mnogoznachnost' glagolov v sovremennom karachaevo-balkarskom yazyke. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Nal'chik 1997.
4. Prohorova V.N. Polisemiya i leksiko-semanticheskijsposob slovoobrazovaniya v sovremennom russkom yazyke. Moskva,1980.
5. Bidzhieva S.R. Mnogoznachnost'imen suschestvitel'nyh vkarachaevo-balkarskom yazyke i ee leksikograficheskaya razrabotka. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Karachaevsk, 2001.
Статья поступила в редакцию 17.11.16
УДК 811
Gasanova S.A., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
THE SYSTEM OF DECLENSION IN LEZGIN, RUTUL AND TABASARAN LANGUAGES. The article analyses the declension system in the Lezgin, Rutul and Tabasaran languages. The formation of case forms of nouns in these languages is a clear and coherent system, which is expressed in consistent adherence to the basis of circumstantial cases determinants of spatial cases. The author
