CC BY
84
4. Якобсон Р. Язык и бессознательное. М., 1996. С. 119.
5. Липовецкий М.Н. Поэтика литературной сказки (на материале русской литературы 1920-1980-х годов). Свердловск, 1992.
6. Нюбина Л.М. //Язык. Человек. Культура: материалы междунар. науч.-практич. конф. Смоленск, 2002. С. 153-159.
7. Гридина Т.А. // Режим доступа: http://
proceedings.usu.ru/proceedings/? base=mag/0020 (01_04-2001)&xsln=showArticle.xslt&id=a40 &doc =../content.jsp. Загл. с экрана.
8. Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., 1983. С. 200.
9. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и
творчество: моногр. Екатеринбург, 1996.
С. 131.
10. Типухин В.Н. // Режим доступа: http://omsu. omskreg.ru/vestnik/articles/y1999-4/a051/article. html#begin. Загл. с экрана.
Поступила в редакцию 25.09.2006 г.
СПОСОБЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ МАКРОСОБЫТИЯ В СИНТАКСИСЕ
А.Ю. Фомина
Fomina A.Y. The means of macroevent structuring in syntax. The article touches upon the problem of the concept-scheme “parity” as a means of macroevent structuring.
Круг проблем, поднимаемых когнитивной лингвистикой, включает изучение взаимодействия языковых и неязыковых знаний, установление механизмов их структурирования и способов репрезентации в языке. В таком ракурсе исследование конструкций с вторичной предикацией является актуальным, так как они полипропозициональны и репрезентируют своей структурой взаимосвязь двух микрособытий. В связи с этим важным представляется выявление особенностей репрезентации знаний таким типом конструкции.
Обращение к теории номинации [1, 2], которая имеет множество точек соприкосновения с когнитивной лингвистикой, позволяет наметить взаимосвязи номинативной и познавательной деятельности человека в преломлении к синтаксису. Б.А. Серебренников отмечает, что хотя слова в определенной степени отражают картину мира, полное ее понимание предполагает познание связей, в которых находятся между собой объекты и явления действительности. Автор пишет, что «познание картины мира в таком понимании может быть осуществлено только в связной речи» [2, с. 57], тем самым подчеркивая важную роль синтаксической конструкции в отражении картины мира.
Исследование взаимоотношений между высказыванием и отражаемым им событием привело к пониманию предложения как сложного знака. В отличие от слова значимым для его образования будет категория предикативности, являющаяся для него формообразующей. По мнению О.А. Котовой, в качестве формы выражения категории предикативности рассматривается структура Nп + V (имя в именительном падеже и глагол в личной форме), то есть сочетание подлежащего и сказуемого. О.А. Котова указывает, что «... если рассматривать Ы„ + V/как форму выражения предикативного знака, она будет отвечать следующему условию: эта форма при любой лексической наполняемости, то есть при любой реализации в речи, будет выполнять функцию сообщения» [3]. Именно функция сообщения является основным отличием предикативного знака от других языковых знаков, выполняющих функцию называния. Предикативный знак имеет форму и значение. Значением предикативного знака О.А. Котова называет отнесенность содержания сообщения к действительности.
Однако наиболее распространенной считается точка зрения, согласно которой предложение как языковой знак имеет план содержания в виде пропозиции и план выраже-
ния в виде структурной схемы предложения [4-7].
Подчеркнем, что особенностью предложения как знака является его «сложность». которая заключается в том, что пропозицией обозначается не объект, а определенный тип отношений между объектами. Данные положения развиваются в знаковой теории предложения [8-12]. В частности, В.Г. Гак различает полные и частичные языковые знаки. Полным знаком, по его мнению, является предложение - «законченный продукт семи-озиса, непосредственно соотносимый с ситуацией (т. е. обладающий предикативностью)» [9, с. 206]. Референтом предложения как полного языкового знака является событие - «совокупность элементов, присутствующих в сознании говорящего в объективной действительности в момент «сказыва-ния» и обусловливающих в определенной мере отбор языковых элементов при формировании самого высказывания» [9, с. 251]. Частичными знаками являются слова, которые входят в состав предложения и передают какой-либо отдельный аспект описываемого события. Таким образом, В.Г. Гак признает первичность предложения как знака по отношению к отдельному слову. С этим утверждением также согласен С.Д. Кацнельсон, который отмечает, что слова передают только знание об отдельных предметах и явлениях, но «в реальности мир - не вещевой склад, на полках которого лежат рассортированные по классам предметы и признаки» [12, с. 141]. В реальности же главенствующую роль, по мнению С.Д. Кацнельсона, играют процессы, события, обладающие пространственно-
временными характеристиками и выражающиеся в речи посредством предложений [12, с. 141]. А.А. Уфимцева, разграничивая знаки языка (слова и словосочетания) и знаки речи (высказывания, сообщения), не противопоставляет их. По ее мнению, они являются взаимосвязанными семиологическими значимостями, которые дополняют друг друга, как «две стороны диалектического целого -языка, соотносясь как виртуальное и актуализированное, как кодифицированное, всеобщее и как некодофицированное, индивидуальное, как воспринимаемое и создаваемое» [13]. Таким образом, понимание предложения как языкового знака, занимающего центральное место в системе «язык - мыш-
ление», послужило толчком к появлению работ, посвященных изучению содержательных категорий в синтаксисе [4, 14-16]. На наличие содержательного плана предложения указывает Н.Н. Жинкин. Он утверждает, что в памяти человека заложено множество логико-грамматических структур, на которые он опирается как в процессе продуцирования высказывания, так и в процессе декодирования поступающей в мозг информации. Поэтому грамматика, по его мнению, - это «трамплин, от которого следует оттолкнуться для того, чтобы попасть в сферу мысли» [17]. Сходную точку зрения по поводу существования синтактико-мыслительных оперативных структур, «ведающих формированием актуальных мыслей», высказывает С.Д. Кацнельсон [12, с. 449].
Отражение в человеческом сознании связей и отношений объективной действительности с дальнейшей их репрезентацией в языке свидетельствует о неразрывной связи языка и мышления. На этой основе стали изучать способы мышления о мире и связывать их с синтаксическим строем языка. Например, В.Г. Адмони выделил логикограмматическое содержание предложения. Под этим термином автор понимает мыслительное содержание предложения, выступающее как «грамматически зафиксированное отражение в человеческом сознании отношений объективной действительности» [14, с. 50]. Исходя из этого, логико-
грамматические типы предложения в концепции В.Г. Адмони отличаются как по формальным показателям, так и по мыслительному содержанию. Применительно к материалу русского языка Н.Д. Арутюновой выделены такие основные логико-синтаксические типы предложения, как предложения экзистенции, идентификации, номинации и характеризации [4, с. 6]. Указанные типы предложения показывают, по мнению автора, каким образом человеческое мышление моделирует отношения, свойственные объектам и явлениям окружающей действительности.
В концепции М.В. Всеволодовой и
О.Ю. Дементьевой основу содержательной стороны предложения составляет предикат, семантика которого указывает на тип отражаемого им события [18]. Исходя из этого, выделяются предложения, формируемые
предикатами действия, состояния, отношения, свойства и бытия.
В рамках когнитивного подхода к исследованию синтаксиса наметилась тенденция выявлять типы знания, репрезентируемые простыми предложениями [7, 19]. Однако конструкции с вторичной предикацией как полипропозициональные синтаксические единицы не исследовались в данном аспекте. Отметим, что в составе данной конструкции имеются две субъектно-предикатные группы. Одна из этих групп является грамматически цельнооформленной, а вторая представляет собой предикативный оборот, выраженный неличной формой глагола - инфинитивом, причастием, герундием. Под данное определение подходят конструкции со сложным дополнением и абсолютные конструкции. Особенностью конструкций с вторичной предикацией является их полипропозициональность, но монопредикативность. Иными словами, одна пропозиция, коррелирующая с основной частью предложения, характеризуется грамматически оформленной предикацией, а другая пропозиция, репрезентируемая синтаксически зависимой частью, представляет собой грамматически неоформленную предикацию, которая не выражает категорий времени лица и модальности. Данные конструкции являются средством репрезентации сложной структуры знания. Эта структура знания является представлением о некотором макрособытии, которое объединяет два микрособытия, объективируемые, соответственно, первичной и вторичной предикациями. Такое объединение обусловлено геш-тальтным характером человеческого восприятия, поскольку только в рамках целостного макрособытия (гештальта) становятся понятными составляющие его микрособытия и связь между ними. Когнитивной основой структурирования знаний, репрезентируемых конструкциями с вторичной предикацией, служит антропоцентрическая категория «фигура - фон» [20]. В соответствии с целями коммуникации более значимое для говорящего микрособытие воспринимается как «фигура» и выражается первичной предикацией, а менее значимое событие является «фоном» и репрезентируется, соответственно, вторичной предикацией.
Структурируется также когнитивная модель макрособытия. В основе этой структу-
рации лежат когнитивные механизмы, раскрывающие логические связи между микрособытиями. Наличие таких механизмов обусловлено способностью человеческого сознания «абстрагировать отдельные признаки вещей, воспринимать глубокие связи и отношения, в которые вступают вещи» [21]. Это означает, что человек не просто воспринимает два микрособытия, а осуществляет логическую обработку поступающей информации, связывая эти микрособытия в рамках макрособытия. Данные когнитивные механизмы лежат в основе мыслительной деятельности человека. Отражая способ соотнесения микрособытий по отношению друг к другу, эти механизмы позволяют структурировать схематизацию макрособытия. С учетом их когнитивного статуса данные механизмы можно определить как концепты-схемы. Концепт-схема определяется как концепт, представленный пространственнографической схемой [22, 23] или как пространственно-контурное представление [24]. Таким образом, на основе концептов-схем структурируется знание о способах взаимодействия двух микрособытий, а одним из средств их репрезентации служат конструкции с вторичной предикацией.
Ограниченность рамками статьи не дает возможности проанализировать все концепты-схемы, репрезентируемые конструкциями с вторичной предикацией. Подробно остановимся на концепте-схеме «паритетность». Характеристикой этого концепта-схемы является «ориентированность на равноценность и независимость друг от друга двух микрособытий». Тем не менее, одно из микрособытий является более выделенным для говорящего и оформляется первичной предикацией. В этой связи правомерно говорить о когнитивной доминанте говорящего [19]. Факт грамматического оформления предикации свидетельствует о доминировании соотносимого с ней микрособытия над другим, менее значимым для говорящего. Таким образом, в зависимости от когнитивной доминанты говорящего фокусом пространственно-контурного представления макрособытия может быть тот или иной его элемент. Как показал фактологический анализ, конструкции с вторичной предикацией наиболее часто вербализуют конструирование макрособытия с фокусированием состояния и выведением
на второй план акциональности. Менее частотны конструкции, востребованные для фокусирования акциональности. Редко такие конструкции используются для выделения стимула. Данные наблюдения позволяют вывести следующую типологию:
1) моделирование макрособытия с фокусом на состоянии
а) перцептивное состояние
Моделирование макрособытия в таком ракурсе представляют конструкции с причастными и инфинитивными оборотами, в которых первичная предикация формируется на основе глаголов see, watch, observe, hear, feel.
(1) I saw him lying on the beach [25].
(2) Tom watched her working [26].
(3) The police observed him enter the bank with a shotgun [27].
(4) She heard the door slam [28].
(5) Teabing felt Remy’s hand clamp hard around his neck [29].
В фокусе внимания говорящего находится микрособытие, передающее знание о перцептивном состоянии субъекта первичной предикации. Микрособытие, представленное вторичной предикацией и передающее знание о действии (примеры 2, 3), осуществляемом субъектом вторичной предикации, его состоянии (примеры 1) или процессе, в который он вовлечен (пример 4, 5), отходит на второй план.
Данную группу примеров формируют также конструкции с глаголом catch, который приобретает значение «перцептивное состояние» только в рамках конструкции с вторичной предикацией:
(6) The teacher caught the pupil cheating
[30].
(7) He caught a youth breaking into a car
[31].
Обращение к словарной дефиниции глагола catch подтверждает наличие в его семантике значения «перцептивное состояние» (to catch - if you catch someone doing something wrong, you see them or find them doing it
[31]).
Следует обратить внимание на то, что глагол find в первичной предикации обозначает перцептивное состояние только в том случае, если вторичная предикация представлена причастным оборотом:
(8) We found Diana standing in the doorway [32].
В сочетании с инфинитивным оборотом глагол find приобретает значение «ментальное состояние»: (9) Scientists found the theory to be correct [30, р. 157].
Тип синтаксической конструкции позволяет репрезентировать характеристику «ориентированность на длительность восприятия». На важность данной характеристики указывает Л.М. Ковалева [33]. По ее мнению, конструкции с глаголами восприятия могут выражать либо полностью воспринятое событие, либо неполностью воспринятое событие. В первом случае воспринимающий выступает как «полноценный свидетель, показаниям которого можно доверять», а во втором случае «ему трудно судить о цели данного события, его завершении и результатах» [33, с. 28]. Конструкции с инфинитивными оборотами репрезентируют знание о длительности и полноте восприятия субъектом первичной предикации события, выраженного вторичной предикацией (см. примеры 10, 12). Напротив, конструкции с причастными оборотами отражают такое положение дел, при котором восприятие субъектом события является кратковременным и неполным (см. примеры 11, 13):
(10) I saw Beatrice arrive at the front gate [34].
(11) He could see policemen arriving on the opposite rooftop [28, р. 414].
(12) I heard them all three come into the kitchen [34].
(13) He could hear the others coming up the hill behind him [35].
б) ментальное состояние
Для репрезентации макрособытия с фокусом на ментальном состоянии востребованными являются конструкции с инфинитивными и герундиальными оборотами.
(14) I’ve known him to run ten miles before breakfast [36].
(15) She considered her mother to be a sensible woman [25, р. 349]).
(16) He believed the circular enclosure to be more than three hundred feet in diameter [28, р. 116].
(17) I find most people rather oppress my spirits... [37].
Часто в конструкциях с вторичной предикацией употребляются глаголы imagine, remember, visualize, чтобы акцентировать
внимание говорящего на особенностях ментального состояния субъекта:
(18) He remembered the man lying dead in the brush beside the path [36, р. 140] - в этом случае событие, представленное вторичной предикацией, имеет место в прошлом, результаты которого субъект первичной предикации переживает впоследствии.
В следующих двух примерах субъект первичной предикации на основании личного опыта и представлений конструирует событие, представленное вторичной предикацией:
(19) He imagined his ancestors smiling down on him [35, р. 31].
(20) She visualized him stomping to his car [31, р. 1869].
Анализ словарных дефиниций глаголов imagine и visualize указывает на специфику ментального состояния субъекта первичной предикации: to imagine - if you imagine something, you think about it and your mind forms a picture or idea of it [31, р. 838]; to remember - if you remember people or events from the past, you still have an idea of them in your mind and you are able to think about them [31, р. 989]; to visualize - if you visualize something, you imagine what it is like by forming a mental picture of it [31, р. 1869].
в) волитивное состояние
В данном случае часто употребляются конструкции с инфинитивными оборотами.
(21) I wanted you to come into the library for a moment [37, р. 127].
(22) They intended Maria to sing an aria [25, р. 351].
(23) She desires you to come at once [27, р. 354].
В фокусе внимания говорящего находится состояние желания, надежды субъекта первичной предикации, направленные на реализацию действия субъектом вторичной предикации.
г) эмоциональное состояние
Макрособытие с фокусом на эмоциональном состоянии субъекта представлено конструкциями с герундиальными оборотами.
(24) I dislike people telling me what to think [38].
(21) I love him reading to me in bed [36, р. 699].
(22) She was angry at Lina trying to lie to her [38, р. 279].
В приведенных примерах значимым для говорящего является эмоциональное состояние субъекта первичной предикации, проявляемое в отношении действия, совершаемого субъектом вторичной предикации.
2) моделирование макрособытия с фокусом на акциональности
В случае, когда внимание говорящего фокусируется на действии, совершаемом субъектом первичной предикации, востребованными оказываются конструкции с причастными оборотами, а также абсолютные конструкции.
(24) He left me sitting in the restaurant alone [30, р. 157].
(25) As usual, we met Atticus coming home from work that evening [39].
(26) And then she was gone, with Eddie following. [39, р. 40].
(27) He was desperately trying to escape, Link steadily gaining [28, р. 409].
В приведенных примерах микрособытия отражают два параллельно происходящих, независимых друг от друга действия, совершаемые субъектами. Однако микрособытие. представленное первичной предикацией, является более значимым для говорящего.
3) моделирование макрособытия с фокусом на стимуле
Падежная роль «стимул» подразумевает неодушевленного участника события, который является источником эмоционального состояния субъекта [40].
(28) It upsets me to hear people arguing all the time [38, р. 294].
(29) It shocked me to hear of his illness [36, р. 1087].
В приведенных примерах микрособытие, репрезентируемое первичной предикацией, отражает такое положение дел, при котором стимул приводит в определенное состояние субъект вторичной предикации.
Таким образом, одним из способов ментального конструирования макрособытий является концепт-схема «паритетность». Такой концепт-схема структурирует знание о характере взаимодействия двух микрособытий, представленных автономно в рамках макрособытия (то есть не находящихся в причинно-следственных отношениях). Грамматические характеристики конструкции указывают на доминантный характер одного из микрособытий: фокусирование на состоя-
нии, на действии или на стимуле. С учетом особенностей содержательного плана конструкций была представлена их типология. В целом, данные типы конструкций с вторичной предикацией отражают определенную модель познания мира.
1. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004.
2. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М., 1998.
3. Котова О.А. // Структура и функция синтаксических единиц в германских языках. Г орь-кий, 1983. С. 59.
4. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М., 1976.
5. ШведоваН.Ю. // Вопр. языкознания. 1973. № 4. С. 25-36.
6. Распопов И.П. // Вопр. языкознания. 1976. № 2. С. 65-70.
7. Волохина Г.А., Попова, З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999.
8. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка (семантическая и грамматическая структура простого предложения). М., 1971.
9. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998.
10. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. 2-е изд. М., 2001.
11. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. М., 1986.
12. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышление: Из научного наследия. М., 2001.
13. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М., 1974. С. 33.
14. Адмони В.Г. // Вопр. языкознания. 1973. № 2. С.46-57.
15. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М., 2004.
16. Колшанский Г.В. Логика и структура языка. М., 1965.
17. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М., 1982. С. 45.
18. Всеволодова М.В., Дементьева О.Ю. Про-
блемы синтаксической парадигматики: Коммуникативная парадигма предложения (на материале двусоставных предложений,
включающих имя локума). М., 1997.
19. Фурс Л.А. Синтаксически репрезентируемые концепты: дис. ... д-ра филол. наук. Тамбов, 2004.
20. Talmy L. Toward a Cognitive Semantics. V. 1: Concept Structuring Systems. Cambridge, Massachusetts, 2000.
21. Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1979. С. 11.
22. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексикофразеологической семантике языка. Воронеж,
1996.
23. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике: моногр. Воронеж, 2001.
24. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2002.
25. Greenbaum S., QuirkR. A Student’s Grammar of the English Language. Longman, 1993. Р. 352.
26. Steinbeck J. The Red Pony. The Pearl. M., 1965. Р. 117.
27. Longman Dictionary of Contemporary English. Longman, 1992. Р. 714.
28. Wilson T. Desert Fury. Penguin Group, 1998. Р. 266.
29. Brown D. The Da Vinci Code. Corgi Books, 2003. Р. 390.
30. Graver B.D. Advanced English Practice. Oxford University Press, 1993. Р. 157.
31. Collins Cobuild English Dictionary for Advanced Learner’s. Harper Collins Publishers,
1997. Р. 249.
32. Grafton S. P is for Peril. N. Y., 2001. Р. 116.
33. Ковалева Л.М. // Вопр. когнитивной лингвистики. 2004. № 2/3. С. 27-32.
34. Drabble M. The Millstone. Penguin Books, 1965. Р. 87.
35. Brown D. Angels and Demons. Corgi Books, 2000. Р. 538.
36. Hornby A.S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Oxford, 1995. Р. 580.
37. Aldington R. Death of the Hero. M., 1958. Р. 161.
38. Swan M. Practical English Usage. Oxford University Press, 1997. Р. 280.
39. MansfieldK. Selected Stories. M., 1957. Р. 72.
40. Talmy L. Lexicalization Patterns: semantic Structure in Lexical Forms and Lexicalization Patterns: Typologies and Universals. University of California at Berkley, 1987.
Поступила в редакцию 18.09.2006 г.
