CC BY
77
Drosdowski unter Mitw. folgender Mitarb. d. Dudenred.: Wolfgang Eckey... . Mannheim; Wien; Zürich, 1988 (Der Duden; Bd. 2).
8. Duden: Deutsches Universalwörterbuch A-Z. 3., völlig neu bearb. und erw. Aufl. Mannheim, 1997.
9. Duden: Deutsches Universalwörterbuch. 4., neu bearbeitete und erweiterte Auflage / hrsg. und bearb. vom Wissenschaftlichen Rat der Dudenredaktion. Mannheim; Leipzig; Wien; Zürich, 2001.
10. Wahrig G. Deutsches Wörterbuch: Mit einem «Lexikon der deutschen Sprache» / neu hrsg. von Dr. Renate Wahrig-Burfeind. Gütersloh,
1994.
11. Grube T. Männer sind wie Schokolade. Frankfurt a. M., 1998. S. 82.
12. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990. С. 296-297.
13. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. II ВЯ. 1993. № 3. С. 27-35.
14. Wangenheim I. v. Die Entgleisung. Berlin, 1984. (Romanzeitung. Heft 406. 1 / 1984). S. 123.
15. Grube T. Ich pfeif auf schöne Männer. Frankfurt a. M., 1996. S. 164.
16. Fauconnier G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Construction in Natural Language. USA: Cambridge Univ. Press, 1998.
17. Ушкова H.В. // Когнитивная деятельность при обучении и овладении иностранным языком: Межвуз. сб. науч. ст. Н. Новгород, 2003. С. 63-71.
18. Potenz Р. v. // Zeitschrift für Germanistische Linguistik. 1987. № 15. S. 168-188.
19. Eisenberg P. Grundriss der deutschen
Grammatik. Band 2: Der Satz. Stuttgart;
Weimar, 1999. S. 299.
20. Deutsche Sprache. Kleine Enzyklopädie / hrsg. von W. Fleischer; W. Hartung; J. Schild (Federführung); P. Suchsland. Leipzig, 1983. S. 318-320.
ОСОБЕННОСТИ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ МИРА В СИНТАКСИСЕ
JI.A. Фуре
Furs L.A. Peculiarities of world conceptualization in syntax. The article contains a detailed analysis of the issue and reveals the specificity of syntactically-represented concepts.
Двойственная природа языка как абстрактной системы и как функционирующей системы, по мнению H.A. Кобриной, регулярно демонстрируется в реализации двух типов отношений — парадигматических и синтагматических. Первый тип отношений характеризует единицы одного уровня в плане их систематизации и реализует дистрибутивную функцию, а второй тип отношений выявляет правила организации единиц в структуры более высокого уровня и реализует интегративную функцию [1]. Интегративная функция проявляется в речемыслительных актах и сопряжена с вопросами взаимодействия языка и речи, центральным из которых является вопрос комбинаторики лексических единиц в процессе построения комплексных знаков для обмена суждениями о мире.
Интегративность отнюдь не предполагает простого складывания смыслов, состав-
ляющих предложение компонентов. Как справедливо отмечает Е.С. Кубрякова, когнитивный подход к объяснению композиционной семантики позволяет интерпретировать комплексный знак с позиций выявления кореферентных значений. Необходимо, чтобы синтагматически связанное слово «вытащило» соответствующую долю значения, и сочетающиеся понятия оказались корефе-рентными, совместимыми. «Согласование смыслов происходит при естественной их совместимости, для чего необходимо когнитивное связывание двух разных ментальных пространств, понимание возможностей их объединения в одно интегрированное целое» [2].
В аспекте рассматриваемой проблемы принципиальным является вопрос о механизмах структурного и смыслового связывания слов в рамках синтаксической конструкции, так как объяснение этих механизмов
позволит выявить специфику задействованных концептуальных смыслов. Следует отметить, что данная проблема своей сложностью не предполагает однозначного решения, а все попытки свести ее в русло семантической теории не будут плодотворными, хотя истоки ее нужно искать именно в основных положениях семантической теории языка, в которой значение слова связывается с его коммуникативным предназначением. Впоследствии эта теория дала толчок новым идеям и новым направлениям, позволившим дать объяснение многим когнитивным механизмам, вовлеченным в процесс реализации коммуникативной функции языка.
Представляется важным показать, какие конкретные идеи, выдвинутые в семантической теории языка, оказались перспективными для концептуальной семантики. Прежде всего, это выявление на основе словарных толкований семантических компонентов, которые с опорой на проекционные правила объединяются в смыслы более сложных целых [3]. Во-вторых, это разграничение всего словарного массива по характеру упорядоченных и неупорядоченных наборов семантических признаков в словарном толковании. Упорядоченный набор признаков называется «конфигурацией» и представлен переходными глаголами, а неупорядоченный набор признаков обозначен в виде «пучка» и соотносится со словами других частей речи. Положение о том, что семантическая структура как сложных, так и простых выражений может быть представлена в терминах пучков и конфигураций семантических признаков [4], углубляет теорию семантической репрезентации по линии взаимопроникновения синтаксиса и семантики. В-третьих, был поставлен акцент на то, что в семантике лексических единиц языка нужно вычленять синтаксические признаки, которые спроецированы на структуру предложения. Семантическое пространство языка характеризуется неоднородностью, так как представлено словами с «референционным индексом» и словами, семантика которых содержит указания на «реляционные» компоненты [5].
Итак, в концепциях вышеназванных авторов выдвинут ряд содержательных проблем в плане взаимоотношений семантики и синтаксиса, которые по значимости превзошли себя, так как первоначальной целью
их авторов было семантическое моделирование языка и разработка основных принципов семантической репрезентации. Фактически, была предложена модель построения грамматических и семантических обобщений. Своей фундаментальностью эта модель стимулировала появление новых теорий, в частности, теории семиологической грамматики [6], теории функциональной категоризации и функционально-семиологической грамматики [7], теории грамматической семантики [8], теории концептуальной семантики [9-11], теории концептуальной интеграции [12]. Общая направленность этих теорий выражается в моделировании механизмов совмещения синтаксических и семантических параметров в структуре предложения, а также в определении принципов выведения таксономических категорий, посредством которых реализуется классифицирующая функция человеческого мышления в преломлении к языковой системе и объективному миру, и в построении мыслительных репрезентаций.
Акцентирование основных методологических положений данных теорий позволит конкретизировать ряд аспектов, которые являются перспективными для объяснения специфики синтаксически репрезентируемых концептов. Связь глагольного значения со структурой и типологией предложения рассматривается в теории функционально-семио-логической грамматики H.H. Болдырева. Основные положения таксономической организации глаголов рассматриваются автором с учетом функционального фактора, позволяющего раскрыть динамику языка и тем самым охватить анализом многие явления переходной сферы, прежде не получившие объяснения. Интегративный принцип формирования категориальных значений глагола является ведущим в этой концепции, поэтому учитывается роль категориальных признаков субъекта и объекта в процессе функциональной категоризации глагола [7]. Процессы интегрирования категориальных признаков предиката, субъекта и объекта предполагают когнитивное связывание различных концептов в проекции на глубинную семантическую и поверхностную синтаксическую структуры предложения. Синтаксическая конфигурация демонстрирует принцип концептуальной интеграции в действии.
Следует особо отметить проводимую
H.H. Болдыревым мысль, что денотативная ситуация может быть репрезентирована как нерасчлененно, так и расчлененно. В первом случае сам глагол репрезентирует ситуацию, являясь носителем обобщенных грамматических и семантических смыслов в проекции на пропозицию предложения, во втором -структура предложения, актуализирующая категориальные значения глагола и пропозицию. Общий семантический компонент, обусловливающий синтагматическое связывание слов в рамках структуры предложения, характерен для всего предложения как результат действия интегративного принципа и закреплен за конструктивной схемой предложения. В конкретном типе предложения этот интегрированный признак представляет его общий категориальный смысл, соотнося категориальное значение конструкции и смысл предложения-высказывания [7]. Следовательно, тип конструкции детерминирует способ связывания конструктивных элементов.
Идея расчленённости события и его категоризации самым тесным образом связана с его вербализацией, так как степень расчленения события детерминирует характер его детализации с последующим отражением в языке. Процессы вербализации, по мнению У. Чейфа, включают три этапа: 1) организацию содержания; 2) «упаковку» содержания в соответствии «с оценкой говорящим состояния ума адресата в текущий момент и его рабочих возможностей в пределах конкретного контекста речи» (предполагается различение данной и новой информации, определенного и неопределенного, субъекта и темы и тому подобное); 3) синтаксические процессы, характерные для данного языка (вынесение подлежащего на первое место в структуре предложения, тема-рематическая организация, инверсия). Процессы, задействованные на этапе организации содержания, включают: 1) «расчленение эпизода на под-эпизоды»; 2) «выбор пропозиционной структуры, которая определит роли объектов эпизода»; 3) выбор единиц языка для кодирования суждения (процесс категоризации) [13]. Фактически, расчленённое видение ситуации уже является актом пропозиционализации, в ходе которого устанавливаются реляционные отношения между выделенными объектами.
Характер отношений категоризуется и материализуется в языке.
Схемы членения целостных событий на ряд составляющих их элементов с целью вербализации должны соответстсвовать определенным стереотипам, чтобы говорящие на одном языке могли понимать друг друга. Данные стереотипы закрепляются в системе «язык - мышление» за концептуальными сущностями, которые объективируются в последующем тем или иным типом конструкции.
Предпринятые попытки схематизировать реальные события с учетом логико-денота-тивных и категориальных оснований свидетельствуют об определенной упорядоченности этой сферы, отсутствии в ней хаотичности. Эта упорядоченность гармонирует с возможностью вычленения структур знания, подлежащих вербализации. Процесс вычленения структур знания, в свою очередь, указывает на способ концептуализации мира.
Так, Г.А. Золотова дифференцирует реальный мир по признакам «активное» и «пассивное» начало следующим образом: ЧЕЛОВЕК - существует в пространстве и времени, в природе и в обществе (живёт, рождается, растёт, изменяется), обладает свойствами;
испытывает состояния, физические и психические;
движется в пространстве; действует: конкретно-физические действия, ментальная деятельность (мыслительноречевая, восприятие); фактитивные действия (каузирует действия, состояния, признаки, бытие других субъектов и предметов);
вступает в отношения с другими людьми (социальные, психологические).
ПРЕДМЕТЫ - существуют, наличествуют, обладают свойствами;
могут переносить изменения физического состояния, на переходе от бытия к небытию; служат ориентирами движения; служат объектами, орудиями действия; служат объектами речи-мысли или восприятия;
служат каузированными объектами-субъектами [14].
Сравнительный анализ разных категориальных значений английского глагола, проведенный Н.Н. Болдыревым (см. также: [15]), подтверждает, что характеризация физиче-
ских объектов средствами глагольного класса дифференцируется в самых общих чертах по критериям акциональности и неакцио-нальности. При этом акциональные глаголы призваны обозначать события, предполагающие определённую динамику, развитие и требующие активности субъекта: физические и интеллектуальные действия, творческая или созидательная деятельность, целенаправленное движение, перемещение предметов, их видоизменение и тому подобное. Не-акциональные глаголы выражают явления, характерные для внутреннего мира человека: его ощущения, эмоции, желания, умозаключения, связанные с выделением и характеристикой отдельных элементов динамических событий и типов их взаимоотношений [7].
Приведённые выше структуры знания о мире свидетельствуют, что логико-денота-тивные аспекты, вычленяемые человеческим мышлением, организованы в виде определённых отношений, разорванность которых приводит к утрате смысла. Языковая система располагает средствами для объективации этих отношений. Существование концептуального уровня обеспечивает единство логико-денотативных и языковых аспектов, что, в свою очередь, объясняет способы структурирования языковых и неязыковых знаний. В этой связи актуальными являются наши рассуждения о двух способах представления в языке денотативных ситуаций - расчленённом и нерасчленённом.
Наглядным подтверждением этой мысли является однозначность толкования синтаксической конструкции в плане выполнения ею интегрирующей функции. Сравним точки зрения разных авторов в отношении интегрирующей функции конструкции. Как утверждает Л. Талми, «грамматическая конструкция - это грамматический комплекс, который состоит из определенных комбинаций простых форм. Он представляет абстрактную схему со структурирующей функцией». Эта функция образно может быть сравнима со «скелетом или строительными лесами для концептуального материала, выражаемого лексически» [16]. Мысль о структурирующей функции, выполняемой синтаксической конструкцией в отношении концептов, репрезентируемых лексически, является, на наш взгляд, веским аргументом в пользу специфики концептуальных процессов на уровне
синтаксиса. Специфика эта заключается как в механизмах концептуального связывания, так и в механизмах «настраивания» композиционных элементов друг на друга в процессе их интегрирования в одно, более сложное, целое.
Практически не отличается от точки зрения на роль синтаксической конструкции в системе языка, высказанной выше, мнение
Э. Бенвениста, что «синтаксис предложения является только грамматическим кодом, который обеспечивает правильное размещение его членов» [17]. Аналогичной точки зрения придерживаются Ч. Хоккетт [18] и Н. Хомский [19].
Позиция Б. Уорфа относительно грамматических конструкций свидетельствует об убежденности автора в одновременной обращенности конструкции к онтологии языка и онтологии мира. В первом случае говорящий имеет дело с правилами построения предложений, а во втором - с определенной системой анализа окружающего мира. Благодаря наличию такой жесткой сетки правил мы становимся участниками определенного «соглашения» и способны понимать друг друга [20].
Продолжим наши рассуждения о том, какие концепции и их основные теоретические положения являются методологически ценными в контексте заявленной нами проблемы. Развитием теории значения стали положения концептуальной семантики Р. Дже-кендоффа. В этой концепции не просто ставится вопрос о взаимодействии семантики и синтаксиса; этот вопрос переносится в другую, более глобальную плоскость - плоскость соотношения лексически и синтаксически репрезентируемых концептуальных структур. По мнению ученого, «концепты, репрезентируемые предложением, могут быть описаны на основе определенного набора ментальных примитивов и определенного набора принципов комбинирования этих примитивов. Вместе они составляют грамматику синтаксически репрезентируемых концептов (sentential concepts)» [9, с. 9; 10, с. 23-24]. Что касается «ментальных примитивов», то корректнее будет их назвать концептами, объективируемыми лексическими единицами. Выделяются они на основе толкований в процессе выявления таксономических категорий. Таксономические ка-
тегории глагольных актантов, которые наравне с глаголом участвуют в реализации пропозициональной функции и формируют смыслообразующую основу предложения, выводятся на основе падежных ролей. Падежные роли представляются как структурно закреплённые позиции с концептуальным содержанием и, соответственно, позволяют совмещать категориальные и реляционные понятия в проекции на глагол [21]. Как мы уже отмечали, в значении глагола, в свою очередь, потенциально заложены комбинаторные свойства в проекции на структуру предложения. Данные проективные свойства актуализируются конструктивной схемой предложения.
Рассуждая о родо-видовых отношениях в лексической системе языка на примере слова «dog», Р. Джекендофф приходит к важному выводу, утверждая, что родовое понятие служит своего рода ментальной схемой для идентификации любого вида этого класса животных [10, с. 24]. Аналогичную параллель можно провести между конструктивной схемой и конкретным типом предложения, а также между конструктивной схемой и словом. Конструктивная схема проецирует связывание слов, следовательно, является ментальной структурой для приписывания словам определённых функций в составе предложения, и слова вне её представляют собой некоторые абстрактные сущности, не имеющие смысла. Категориальное значение конструкции и таксономические свойства слов находятся в тесной взаимосвязи. Что касается конструктивной схемы и конкретного типа предложения, то они соотносятся как концепт и средство его вербализации, демонстрируя взаимосвязь синтаксиса и лексики.
В этой связи важной представляется мысль Р. Джекендоффа о том, что словарь обеспечивает говорящего системой понятий, а за синтаксисом закреплена система «конфигураций», которые организуют эти понятия в коммуницируемые формы [11].
Итак, комбинаторика лексических единиц детерминирована конструктивной схемой предложения, и в языке должно быть столько типов конструкций, сколько значимых типов отношений между компонентами денотативных ситуаций категоризирует человеческое мышление.
Активно обсуждаемая теория концептуальной интеграции, разрабатываемая Дж. Фо-конье для объяснения процессов ментального моделирования при конструировании значения в контексте дискурсивной семантики, имеет непосредственную связь с проблемой синтаксически репрезентируемых концептов. Как указывает автор, важным свойством синтаксической структуры является проективность. Свойство проективности проявляется неоднократно, прежде всего, в самой синтаксической конфигурации, как она предстает в преломлении к референции, впоследствии в ходе дискурсивного связывания предложений. Так как процесс построения дискурса динамичен, в нём задействована когнитивная операция соотнесения разных ментальных пространств [12]. Интегрированность предложений в рамках дискурса выявляется на основе когнитивных операторов дискурсивной проективности. При их анализе учитываются грамматические категориальные значения времени, наклонения, пространственных показателей и коммуникативно-оценочные категориальные значения данного / нового, определённого / неопределённого.
Как указывает H.H. Болдырев [7], в процессе построения высказывания мы часто не замечаем концептуальную интеграцию, так как она включена в саму грамматическую структуру.
Необходимо также отметить, что аналогичное понятие в теории концептуальной семантики Р. Джекендоффа определяется как «концептуальное связывание» или «концептуальная кореферентность» [9, с. 65]. Анализируется автором это понятие.только в сфере лексически и синтаксически репрезентируемых концептов без выхода в область дискурсивной семантики. Концептуальная кореференция определяется Р. Джекендоффом как отношение концептуального уровня и устанавливается посредством связи синтаксических и семантических свойств [9, с. 70]. Это явление ярко проявляется на примере класса деноминативных глаголов butter, powder, ice, water, frost, bottle, pocket, package [9]:
We buttered the bread with that stuff.
В значении глагола инкорпорирована падежная роль темы и компонент акциональ-ного значения «покрывать поверхность ровным слоем так, как обычно наносится масло на поверхность хлеба».
Следующие предложения демонстрируют явление концептуальной кореферентности по линии «действие - результат действия»:
Не bottled the wine;
Не pocketed the money;
We finally packaged the potato chips. Аналогичное явление рассматривается JI. Талми на примере глаголов движения, которые способны вербализовать в интегрированном виде концепты «движение» и «способ»:
The child hopped down the hallway [22]. Концептуальная кореферентность по линии «действие - инструмент» демонстрируется следующим предложением:
Не pencilled a note to Joseph Daniels [23]. Таким образом, явление концептуальной кореферентности демонстрирует креативность человеческого мышления и ёмкость значения на языковом уровне, подтверждая общую тенденцию языка к экономии средств.
На основе всего вышесказанного смоделируем механизмы проективности категориальных значений различных уровней, задействованных в процессах концептуализации мира в синтаксисе. При этом необходимо учитывать многомерную организацию структуры предложения. В случае соблюдения принципа конгруэнтности всех уровней предложения в акте порождения высказывания устанавливаются следующие правила проективности:
Данные правила проективности применимы к субъектно-предикатно-объектным конструкциям при соблюдении принципа конгруэнтности уровневой организации и учитывают логико-денотативные и языковые аспекты. Концепты, репрезентируемые существительными, интегрируются с концептами, вербализуемыми глаголами, посредством конструктивной схемы предложения. Так, одушевлённый объект воспринимается
как активное начало, он способен инициировать действие и контролировать его исполнение до получения результата. За ним закрепляется роль агенса, а существительное, кодирующее эту роль в языке, ставится в позицию субъекта предложения. Характеризация этого объекта возможна в нескольких направлениях: 1) реализация действия, и тогда актуализируется концепт акционально-сти; 2) воздействие на другой объект, и, соответственно, объективируется концепт каузативности; 3) состояние объекта, в этом случае вербализуется концепт неакциональ-ности. В каждом из этих случаев избирается тот или иной глагол в зависимости от его семантических признаков. В конструкции он занимает позицию предиката, сочетается с первым актантом в лице, числе и выражает грамматические показатели времени и наклонения, демонстрируя интегративную функцию языка. Например: (1) Не painted а sériés of brilliant landscapes (A. Huxley);
(2) I marched him across the room [23, p. 945];
(3) They were ail rather tired after the idle, aim-less day (W.S. Maugham).
Когнитивное свойство инактивности всегда коррелирует со статичностью, в результате чего объективируется концепт не-акциональности. Например: The pizza tastes delicious [23, p. 1597];
При несоблюдении принципа конгруэнтности доминируют интенциональные параметры, и в фокусе внимания говорящего может находиться любой элемент ситуации. Язык располагает средством, которое фиксирует когнитивную выделенность элемента или его характерного свойства. Оно предполагает вынесение данного элемента в самую приоритетную позицию в структуре предложения - позицию субъекта. При этом акцентируется значимость этого элемента для коммуникации. Сама ситуация получает возможность описания с различных позиций. Сравним: (1)1 burnt the toast; (2) The toast сап burn easily; (3) The toast was burnt by the servant. В первом случае акцентируется роль агенса, во втором - свойство пациенса, в третьем - пациенс и производимое над ним действие. Конфигурация позиционных элементов в структуре предложений является не только формальным средством связывания слов, но и кодирует большой объём информации в имплицитном виде.
Категории реального мира Категории языка Категории когнитивной системы восприятия Концептуаль- ные категории
части речи синтак- сис
физический объект суще- стви- тельное субъект объект активность инактивность агенс пациенс
характеризация физических объектов (их взаимодействие, взаимоотношения) глагол преди- кат динамичность статичность акциональ- ность неакционность
Избрание говорящим способа пропози-ционализации события также вносит дополнительные компоненты смысла в содержательную структуру предложения. В следующем примере The cold air met him on the threshold; It crept into the sleeves of his coat (J. Joyce) субъект и предикат согласуются грамматически, что нельзя сказать о семантических признаках: физический объект «air» не обладает признаком одушевленности, предполагающим активность, намеренность и контролируемость действия, хотя предикат выражен акциональным глаголом и указывает на реализацию данных признаков. Семан-тико-синтаксический анализ структуры предложения позволяет выявить дополнительную смысловую нагрузку. Акциональное значение глаголов «meet» и «creep» переосмысляется в каузативное, косвенно указывая на ощущение холода, испытываемое человеком.
Итак, в процессе реализации базовой коммуникативной функции языка допускаются различные фокусы связывания слов в структуре предложения. Разнообразие этих вариантов зависит от количества конструктивных типов предложений в языке. Сколько имеется в наличии конструктивных схем, обусловливающих концептуальное связывание лексически репрезентируемых концептов, столько и существует возможностей их комбинирования, из чего следует возможность выделения относительно ограниченного числа синтаксически репрезентируемых концептов.
Многие когнитивные свойства, вычленяемые человеческим мышлением в отношении различных денотативных аспектов ситуации, остаются явно невыраженными на уровне синтаксиса. Например, в отношении характера события - динамичность / статичность, намеренность / ненамеренность или контролируемость / неконтролируемость; участников события - одушевлённость / неодушевлённость, активность / инактивность. Инферентно вычленяемые в целях исследования, данные когнитивные структуры позволяют указать на разные фокусы осмысления ситуации с целью её структурирования и передачи в процессе коммуникации. В этой связи уместно привести две метафоры, на которые указала в своей лекции «О делимо-
сти когнитивных структур» Е.Г. Беляевская1. Одна метафора когнитивной лингвистики -это «здание», поэтому исследователю всегда хочется разделить когнитивные структуры. Данная метафора соотносится с постулатом когнитивной научной парадигмы об интегра-тивности, указывающий на обратный процесс - «строение», «сложение» смыслов в одно целое. Данные идеи совмещаются в другой метафоре когнитивной лингвистики, введённой Е.Г. Беляевской, - метафоре «капля ртути», которая идеально характеризует сущностные свойства центрального понятия когнитивной лингвистики - концепта. Деление капли ртути удаётся на короткое время. Впоследствии, полученные путём деления, частички ртути сливаются вновь в одно целое.
Аналогичное явление происходит с синтаксически репрезентируемыми концептами. Вычленение «ментальных примитивов» для характеризации данных концептов является исследовательски обоснованным, так как человек оперирует этими смыслами в коммуникации, но в конкретном акте речи данные примитивы выступают нерасчленённо, они интегрируются в значении слов, значении конструктивных схем и морфологических форм. В этом и заключается специфика синтаксически репрезентируемых концептов.
1. Кобрина H.A. // Язык как функциональная система. Тамбов, 2001. С. 5-21.
2. Кубрякова Е.С. II Изв. АН. Сер. лит. и языка. 2002. Т. 61. № 1. С. 22.
3. Катц Дж. II Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. М., 1981. С. 33-49.
4. Вейнрейх У. II Там же. С. 50-176.
5. Бирвиш М. //Там же. С. 177-199.
6. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981.
7. Болдырев H.H. Функциональная категоризация английского глагола. СПб. - Тамбов,
1995.
8. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996.
9. Jackendoff R.S. Semantic Structures. Massachusetts, 1991.
10. Jackendoff R.S. Languages of the Mind: Essays on Mental Representation. Cambridge, 1996.
1 Лекция на отделении зарубежной филологии Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина 10 декабря 2003 года.
14. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты синтаксиса. М., 2001. С. 36.
15. Vendler Z. Linguistics in Philosophy. Ithaca, N. Y., 1967.
16. Талми JJ. II Вестн. МГУ. Cep. 9. Филология. 1999. №4. С. 91,94.
17. Бенвенист Э. II Новое в лингвистике. Вып. 4. М., 1965. С. 446.
18. Хоккет Ч. II Там же. С. 139-166.
19. Хомский Н. //Там же. С. 465-575.
20. Уорф Б.Л. // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960. С. 183-198.
21. Филлмор Ч. II Новое в зарубежной лингвистике... С. 496-530.
22. Talmy L. Toward a Cognitive Semantics. V. 2: Typology and Process in Concept Structuring. Cambridge, 2000. P. 40.
23. Collins Cobuild English Dictionary for Advanced Learners. Birmingham, 2001. P. 1139.
К ПРОБЛЕМЕ СОЗДАНИЯ УЧЕБНИКА ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА: СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПОДХОД
Р.П. Мильруд
Millrood R.P. On foreign language course-book design: a synergetic approach. The article discusses different aspects of foreign language course-book design and proposes a synergetic approach to the procedure.
Что такое учебник? Учебник иностранного языка, в соответствии с современной педагогической концепцией, представляет собой основной комплекс материалов для достижения программных образовательных целей по учебной дисциплине, успешного решения учебно-воспитательных задач через активизацию учения средствами выбранного метода обучения, формирования предметной компетентности у учащихся, интерактивной организации учебного процесса, развития адекватной самооценки школьников, их культурного и нравственного созревания, интеллектуального и личностного роста и, в целом, создания благоприятных возможностей для учебных достижений.
Как меняется теория учебника иностранного языка. Теория учебника иностранного языка (И.Л. Бим) претерпевает изменения и продолжает динамично развиваться. Это происходит в условиях инновационных процессов разного масштаба. Меняется политическая и экономическая ситуация. Появляются новые междисциплинарные знания. Россия становится полноправным членом международного образовательного пространства.
Не стоит на месте коммуникативная теория обучения языку. Большое количество публикаций свидетельствует о существенном пересмотре первоначальных положений
«коммуникативной ориентации» (М. Swan, Н. Widdowson). Внедряются новые учебные технологии и методические идеи. Мультимедийная среда активно вторгается в сферу образования, существенно меняя форму и функции учебных материалов. Учебник становится «менее линейным» и, воплощая идею «гипертекста», не так жестко управляет действиями учителя и познавательной деятельностью ученика. «Автономность ученика» (learner autonomy) и учителя становится важным педагогическим принципом. Наблюдаются тенденции к росту автономии учителя в вопросах выбора учебника и «активного вмешательства» в замысел авторов. Повышение ответственности ученика за учебные результаты наблюдается в контексте гуманистических тенденций современной педагогики (С. Curran, И.А. Зимняя). Эти изменения призваны создать условия для максимально полной самореализации личности школьника.
Наблюдается активная интеграция знаний в области теории преподавания иностранных языков с расширяющимся привлечением междисциплинарных идей из все более широкого круга областей знаний, среди которых доминирующее место начинает занимать культурная антропология и регионо-ведение (В. Tomalin, S. Stempleski, В.В. Сафонова, Т.Ю. Тамбовкина, С.Г. Тер-Минасо-ва), социология и социальная педагогика,
