CC BY
98
Л.А. Фуре
ФОРМАТЫ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ЗНАНИЙ В СИНТАКСИСЕ
В статье рассматривается проблема моделирования речемыслительной деятельности говорящего с точки зрения структурирования языковых и неязыковых знаний в процессе продуцирования речи. Выделяемые форматы представления знаний, конфигурационный, актуализационный и смешанного типа, учитывают аспекты онтологии мира, онтологии говорящего и онтологии языка, поэтому имеют объективную природу и, в целом, отражают динамический характер речемыслитсльных процессов.
Одним из ключевых вопросов когнитивной лингвистики является вопрос о структурах ментальной репрезентации знаний, упорядоченность которых позволяет человеку эффективно оперировать этими знаниями в речемысли-тельной деятельности. Особую актуальность в этой связи имеет проблема представления знаний в синтаксисе, так как основной коммуникативной единицей является предложение. Процесс структурирования знания и его репрезентация посредством средств, закрепленных за синтаксической системой языка, сопряжен со сферой оперативного мышления и механизмами взаимодействия когнитивных и языковых структур. Определенную специфику в этот процесс вносит понимание предложения как сложного языкового знака.
Языковой знак, являясь материально-идеальным образованием, опосредуется сознанием в единстве своих сущностных характеристик. Как указывает A.A. Уфимцева, «две стороны языкового знака, будучи поставлены в отношение постоянной опосредованной сознанием связи, составляют устойчивое единство, которое посредством чувственно воспринимаемой формы знака, т.е. его материального носителя, репрезентирует социально приданное ему значение; только в единстве и взаимосвязи двух сторон языкового знака сознанием «схватывается», а знаком обозначается и выражается определённый «кусочек действительности», вычлененные факты и события» [Уфимцева 1998:167]. Что касается предложения, то за ним закрепляется статус сложного языкового знака (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучсва, В.Г .Адмо-ни, A.A. Уфимцева, H.A. Слюсарева, В.Г. Гак, Ю.С. Степанов, Н.Ю. Шведова, Г.А. Золотова, О.И. Москальская, Т.Б. Алисова, О.Н. Селивер-
стова, Г.Г. Почепцов, М.Я. Блох и др.). Сложность этого языкового знака определяется как с точки зрения многомерности его структуры, так и с позиций его функционального предназначения.
Совмещение знаком двух противоположных центров семиологических функций - формальных и семантических - не всегда свидетельствует в пользу симметрии этих сущностей. Положение об асимметрии плана выражения и плана содержания языкового знака, восходящее к С. Карцевскому [Карцевский 1965], свидетельствует, что нарушение корреляции в этой сфере является естественным процессом и обусловлено это явление коммуникативными целями говорящего. Данное положение справедливо и для такого сложного знака, как предложение. Именно этим положением объясняется возможность реализации предложением первичных и вторичных функций.
В этой связи важным допущением является возможность многозначности одной и той же конструктивной схемы предложения. Как отмечает Ю.С. Степанов, «каждая структурная схема представляет собой свободно плавающую сферу семантики, внутри которой реализуется некоторое, не до конца исчислимое количество типов предложений» [Степанов 1981: 143]. Идеосинкретичность конструкции, будучи объективным явлением в силу специфики предложения как знака, вносит некоторое своеобразие в выделение форматов представления знания в синтаксисе.
Значимыми в этой связи являются мысль С.Д. Кацнельсона об отражении предложением языковых и неязыковых знаний [Кацнельсон 2001: 639] и объяснение многомерного характера синтаксически
репрезентируемых концептов в концепции когнитивной семантики Н.Н. Болдырева. «Многомерность синтаксических концептов проявляется в репрезентации знаний языкового и неязыкового характера. Они отражают знание определённого грамматического концепта, или смысла (т.е. пропозиционального значения) и некоторого концептуального содержания неязыкового свойства в виде суждения о мире (конкретный смысл предложения), а также понятия синтаксической модели, или структурной схемы предложения, синтаксических позиций и синтаксических функций конкретных слов, используемых в предложении, синтаксической связи и её различных типов и т.п.» [Болдырев 2000: 48]. Таким образом, форматы представления знаний в синтаксисе должны быть соориентированы на чисто языковые показатели, предполагающие знание значений слов, морфологических форм и техники сочленения слов в целостную структуру, а также на логико-денотативные показатели, находящие преломление в языке.
Обе эти сферы, языковая и неязыковая, оперируют категориями общего и единичного, благодаря чему достигается их тесное взаимодействие в области синтаксиса и обеспечивается эффективный переход языка в речь. Преломление в синтаксисе этих категорий в виде абстрактного и конкретного создает фундаментальную базу для всего речемыслитель-ного процесса. Переход абстрактного в конкретное находит выражение в актуализации абстрагированных содержательных аспектов, которые представлены в словаре языка и его грамматике, т.е. в статике. Как справедливо заметил С.Д. Кацнельсон, «слова выделяются на основе того общего и инвариантного, что содержится в мышлении и речи. Это инвариантное и общее сохраняется как предпосылка речи, как некая потенция, которая в памяти может существовать лишь в связи с конкретными образами, иначе бы она оказалась мёртвой, а в речи каждый раз подлежит актуализации, т.е. переходу из общего в отдельное, из абстрактного в конкретное. Грамматика вырастает на основе процессов актуализации... Актуализация
предполагает не только конкретизацию слова в пределах данной обобщённой (родовой) абстракции, но также конкретизацию отношений между словами, которые могут быть различными, конкретизацию связей между разнородными абстракциями и между отражающими их словами» [Кацнельсон 2001: 563-564; об актуализации также см.: Балли 1955: 93].
Безотносительно к синтаксису язык представляет лишь набор не связанных друг с другом единиц. Техника сочленения этих единиц с целью построения суждения о мире относится к сфере грамматических значений, которые характеризуются абстрактностью по сравнению с лексическими значениями. Несмотря на абстрактный характер грамматических значений, данная область представляет собой организованную синему. Упорядоченность грамматических средств необходима в целях оптимального использования. Что касается средств конструирования предложения, то процедура упорядочения в этой сфере также ориентируется на выделение определенных когнитивно обработанных форм знания, сопряженных с различными аспектами.
Ученые, занимающиеся исследованием синтаксических процессов, единодушны во мнении о том, что структура предложения представляет собой единство содержательного и композиционного аспектов [Адмони 1973; Ломтев 1972; Арутюнова 1976 и др.] и отражает наряду с категориями, которые лежат в основе отражения реальности, также и категории релятивные, или операционные, которые лежат в основе схем реализации [Кобрина 2000: 173]. Фактически за синтаксисом закрепляется не только синтагматическая функция, но и функция символизации определенной системы отношений. Комплексный характер закрепленных за синтаксисом знаний требует четкого форматирования этих знаний для того, чтобы говорящий мог эффективно оперировать ими в ситуациях постоянного настраивания на цели коммуникации.
С учётом всего вышесказанного, представляется возможным вычленить несколько репрезентационных форматов в
концептуальном пространстве синтаксиса: конфигурационный формат, охватывающий концепты, которые репрезентируются типовыми конфигурациями (грамматическим кодом), детерминирующими способы сочленения слов в конструкции; актуализационный формат, включающий концепты, которые вербализуются конкретными типами предложений, и формат смешанного типа - конфигурационно-актуализационный.
Конфигурационный формат репрезентирует статический аспект языковой системы, организуя знания по построению целостной структуры предложения в удобные для оперативной памяти человека символы. Грамматикализованные отношения между сущностями объективного мира отражают способ категоризации действительности и символизируют устойчивые схемы отношений, отклонение от которых вызвало бы непонимание коммуникантов. Регулярная востребованность одних и тех же схем связывания слов в целостную конструкцию и формализация этих схем свидетельствуют, что в системе «язык - мышление» существуют структуры абстрагированного знания о функциях той или иной конфигурации сочленённых элементов и связанных с этими функциями смысловых различительных признаках. Тот факт, что комбинаторика структурных элементов получает функцию грамматического показателя, свидетельствует в пользу дискретности данного фактора в системе языка. Природа этой дискретности имеет несколько специфичную форму. Приведём в этой связи важную по глубине и значимости мысль С.Д. Кацнельсона о понимании формы и значения в отношении предложения. «Фраза принадлежит к сфере речи, к языку относится не фраза, а шаблон, по которому она составляется. Этот шаблон заключён в предикате, в качестве схемы развёртывания фразы. Логика предвосхитила понятие о структурной схеме развёртывания предложения в виде так называемой пропозициональной функции. Необходимо различать «пропозициональную функцию»
как схему развёртывания мысли и структурную схему предложения. Между ними нет изоморфизма. Предложение не является прямой копией пропозиции» [Кацнельсон 2001: 614]. Следовательно, за предикатом закрепляется не только позиционная роль в синтаксической структуре предложения, но и та смысловая нагрузка, которая изначально концентрируется в категориальном значении глагола, функционирующем в качестве предиката.
Важно указать, что рассматриваемые в этой связи лексико-синтаксические и лексико-семантические характеристики глагола предполагают его ориентированность на грамматикализованную функцию (участие в построении конфигурации элементов) и пропозициональную функцию (участие в создании мыслительного содержания конфигурации). Выделение этих двух функций полностью согласуется с определением конструкции, принятом нами вслед за Т.Б. Алисовой, Л.М. Ковалёвой, H.H. Болдыревым. Как некоторое «лексико-грамма-тическое единство», конструкция одновременно соотносится с заданной конфигурацией и лексико-семантической характеристикой конфигурационных элементов, которые обладают рядом интегративных потенций в зависимости от своих характеристик.
Обращение к словарю позволяет выявить грамматикализованные и пропозициональные функции глаголов. Например:
put — 1) «when you put something in a particular place or position, you move it into that place or position»; 2) «if you put someone somewhere, you cause them to go there and to stay there for a period of time» [CCEDAL 2001: 1248].
Лексико-семантические характеристики глагола «put» указывают на его категориальную принадлежность к классу каузативных глаголов и глаголов перемещения. Та или иная категоризация глагола зависит от грамматических характеристик постглагольного актанта. В случае с одушевлённым объектом реализуется значение каузации, а в случае с неодушевлённым объектом акциональное значение, результатом которого является изменение локализации объекта. В обоих случаях глагол интегрируется
только с одушевлённым субъектом. При этом лексико-синтаксические показатели глагола и его актантов учитываются при построении конфигурации, а лексико-семантические показатели сопряжены с логико-денотативными аспектами, поэтому они учитываются при выведении пропозиции. При обращении к конкретным предложениям можно выявить, опущение каких неядерных элементов является допустимым и не нарушает функциональных значений конфигурации:
She put the bowl back on the tray [Christie 1999: 244];
She put the bowl back;
* She put the bowl.
В первом случае интегрируются лексико-синтаксические показатели одушевлённого деятеля, действия, направленного на перемещение неодушевлённого объекта и результата перемещения в виде направления перемещения и новой локализации объекта. Во втором случае устраняется только показатель изменённой локализации объекта, но предложение допустимо в смысловом отношении, так как присутствует показатель направления перемещения. В последнем случае отсутствуют показатели результата перемещения, что свидетельствует о несоблюдении условий интеграции всех необходимых элементов для получения завершённой в функциональном отношении конфигурации, поэтому коммуникативная задача в этом предложении-высказывании не решена полностью. Итак, членение предложения на отдельные позиции позволяет определить лексико-синтаксические характеристики составляющих это предложение элементов, выявить их интегративные функции и, в конечном итоге, вычленить тип конфигурации. Тип конфигурации можно спроектировать также на основе таксономических категорий глагола.
Что касается лексико-семантичес-ких характеристик глагола, то на их основе проецируется пропозиция события и глубинная семантическая структура предложения. На приведённом выше примере это выглядит так: А перемещает В. Пропозиция события кор-
релирует с глубинной семантической структурой предложения, посредством которого кодируется это событие: агенс перемещает па-циенс в пространстве. Лексико-семантические характеристики конкретных позиционных элементов должны передать логико-денотативные аспекты в конкретном языковом преломлении. На данном этапе демонстрируется процесс преобразования языка в речь, иными словами, процесс актуализации функционального значения конфигурации.
Таким образом, человеческое мышление оперирует лексико-синтаксическими показателями лексических единиц языка в зависимости от типа конфигурации. Эта зависимость имеет прямую связь с интегративной функцией, реализуемой конкретным предложением. С учётом того, что познавательная деятельность человека базируется на категориях общего и единичного, абстрактного и конкретного, существует тенденция постоянно вычленять это общее, абстрагированное знание как в преломлении к онтологии мира, так и в преломлении к онтологии языка.
Появившаяся тенденция свести все конфигурации, отражающие субъектно-предикат-но-объектные отношения, к двум смысловым зонам в виде направленности/ненаправленности действия субъекта на объект [ЯБЭС 1998: 370] может быть объяснена не только с позиций категории переходности/непереходности глагола. Прежде всего, деление на подобные смысловые зоны согласуется с когнитивными системами восприятия человека.
Как показывают терминологические обозначения, значимыми, в основном, являются «внешние» показатели конфигурации. Так, были выделены «ядерные трёхчленные структуры» [Норман 1972], «двухместные конструкции» [Алисова 1971], или «двухактантные» [Долинина 1982], в отношении переходных конструкций и «одноместные конструкции» [Алисова 1971], или «одноактантные» [Долинина 1982], в отношении непереходных конструкций. Содержательные различительные признаки сводились к разграничению категориальных
показателей переходности и непереходности. В сущности, это разграничение отражает «характер синтаксических свойств глагола в предложении с точки зрения наличия/отсутствия у него прямого дополнения» [ЯБЭС 1998: 370].
Аналогичное толкование содержательного плана переходности/непереходности даётся A.B. Исаченко, М.М. Гухман и С.Д. Кацнель-соном.
Интерпретация этого явления в данной работе с точки зрения типа конфигурации в зависимости от базовой энергетической модели позволяет свести содержательные различия к уровню концептуального осмысления онтологических параметров события в совокупности с их языковой репрезентацией. В самом общем виде это можно представить как «автономное действие» (действие относительно источника энергии, но безотносительно к другим сущностям) и «направленное действие» (действие, характеризующее источник энергии относительно другой сущности). Концепт «автономное действие» репрезентируется в формате конфигурации непереходной конструкции, а концепт «направленное действие» — в формате конфигурации переходной конструкции. Данные конфигурации предстают как наиболее общие инструкции по формированию схемы конструкции. Они актуализируются конкретными конструктивными схемами в зависимости от интенционального вектора говорящего и конкретных коммуникативных задач. Соответственно, в актах актуализации будут демонстрироваться как первичные функции конфигурации (при соблюдении принципа симметрии формы и содержания), так и вторичные функции (при асимметрии формы и содержания).
Конфигурационный формат осуществляет своего рода механизм контроля за соответствием вновь создаваемой синтаксической структуры действующим нормам. Данный формат представляет собственно языковое знание, общее для различных типов предложений. Выступая в качестве знания о способах организации мыслей, выражаемых конкретными единицами языка, этот формат демонстрирует доминанту формы.
Актуализационный формат демонстрирует динамический аспект языка. В данном формате репрезентируются содержательные аспекты синтаксиса, так как заполнение позиций в структуре предложения конкретной лексикой приводит к формированию смысла предложения, соотносимого с денотативной ситуацией. Характерно, что один и тот же конфигурационный формат способен оформлять различные по содержанию типы предложений. Абстрактные символы, указывающие на способ сочленения слов, получают при этом конкретное смысловое наполнение в зависимости от типа денотативной ситуации. Для сферы актуали-зационного формата свойственно доминирование содержания, а не формы. Пространство концептов актуализационного формата характеризуется своей неоднородностью. Связана эта неоднородность с общесистемным свойством языковых единиц стремиться к асимметрии отношений плана выражения и плана содержания в связи с реализацией коммуникативных задач. Общие инструкции по сочленению элементов в рамках конструкции подвергаются модификации в зависимости от коммуникативного фокуса говорящего, при этом конструкции демонстрируют свои первичные и вторичные функции.
В лингвистике есть разрозненные ссылки на критерии разграничения первичных и вторичных функций синтаксических единиц [Алисова 1971, Золотова 2001]. Как нам представляется, первичные и вторичные функции в сфере синтаксиса английского простого предложения разграничиваются на основе следующих критериев:
• наличие ментально-образного прототипа события,
• отсутствие интенциональных параметров в синтаксической структуре предложения
• соблюдение принципа конгруэнтности,
• независимость синтаксической структуры от дискурса.
Указанные критерии сопряжены со всеми механизмами, которые задействованы при построении предложения на уровне восприятия, осмысления и языкового кодирования структуры знания. Данные критерии свидетельствуют об
употреблении конструкции в своей первичной функции и исключают какие-либо отклонения от нейтрального смыслового регистра.
Сделаем некоторые пояснения по каждому из выделенных критериев. Во-первых, ментально-образный прототип события, сформировавшийся в виде энергетической модели как ментального образа ситуации, является когнитивным фокусом при категоризации ситуации. Тип энергетической модели сопряжен с пониманием любой деятельности как формы проявления энергии [см. подробнее: Langacker 1991] и позволяет задать единый «стереотип» осмысления различных ситуаций и должным образом организовать поток феноменологического знания. Согласно теории Р.Лэнекера, объективная сущность демонстрирует концентрацию энергии, которая проявляется в определенной активности, ненаправленной или направленной на другую сущность. Поток информации при этом организуется по двум смысловым линиям: «замкнутость действия в сфере объекта» или «направленность действия одного объекта на другой» и проецируется на конфигурационный концепт «автономное действие» или «направленное действие». В таком формате максимально сконцентрированы релевантные для человека свойства физического пространства и времени. Наличие ментально-образного прототипа способствует быстрому узнаванию и облегчает запоминание языковой структуры, передающей данный формат знания.
Во-вторых, синтаксическая роль глагольных актантов соответствует их денотативной роли, то есть употребляется в своей первичной функции. В силу этого предложение не имеет дополнительной смысловой нагрузки, как это происходит, когда какой-либо элемент употребляется во вторичной функции.
В-третьих, наблюдается согласованность всех уровней предложения. Уровневая сбалансированность идеально соотносится с теорией выделенное™, согласно которой агенс является психологически более выделенным и
всегда находится в позиции темы.
Необходимо отметить, что зависимость от дискурсивных характеристик приводит к нарушению принципа конгруэнтности в уров-невой организации предложения, когда в функции синтаксического субъекта может употребляться любой глагольный актант, который является значимым для говорящего. Данный критерий взаимосвязан с предыдущими, но мы выделяем его отдельно, так как именно на основе этого критерия объясняется специфика коммуникативных функций языка в сфере синтаксиса и демонстрируется процесс вариативности конструктивных типов в зависимости от интенций говорящего. Синтаксические единицы, демонстрирующие вторичные функции, напрямую зависят от целей дискурса. Значимость этого критерия для нашего анализа подчеркивается весьма существенным замечанием авторов референциально-ролевой грамматики по поводу роли дискурсивных характеристик в синтаксисе предложения. Как они считают, «для того, чтобы получить картину грамматики в целом, необходимо учесть данные как внутренних процессов элементарного предложения, так и процессов, происходящих между предложениями» [Ван Валин, Фоли 1982:397]. Рассматривая дискурс и предложение в рамках отношений «целое - часть», мы признаем наличие определенной дискурсивной доминанты, обусловливающей семантико-синтаксическую структуру предложения. Следует подчеркнуть, что соотношение конструкции и дискурса проявляется в тема-рематической организации предложения-высказывания, на что указывают К.Г. Крушельницкая, Н.Д. Арутюнова, H.A. Слюсарева, Г.А. Золотова и др. В частности, Г.А. Золотова отмечает, что основания структурно-семантической соотносительности построения предложения и дискурса вытекают из природы вещей и подчиняются коммуникативным намерениям говорящего, в силу чего категории гемы-ремы подвижны и не закреплены за грамматическими категориями субъекта-
предиката. Как следствие этого, изолированное предложение обладает некоторым количеством возможностей варьирования тема-рематического отношения [Золотова 2001: 318].
Продемонстрируем реализацию критерия «зависимость/независимость от дискурса» на конкретных примерах:
Coffee was served and the ladies went upstairs. Gilbert and 1 began to talk in the desultory way in which men talk who have nothing whatever to say to one another, but in two minutes a note was brought in to me by the butler» [W.S. Maugham],
Смысловые отношения этого отрывка можно представить в виде набора элементарных предложений следующим образом: Somebody served coffee. The ladies went upstairs. Gilbert and I began to talk. It was a desultory talk. Men had nothing whatever to say to one another. Two minutes passed. The butler brought in a note to me. В таком виде теряется часть информации, которая передается типовым значением конструкции. Говорящий делает акцент на значимости принесенной записки для развития дальнейших событий, вынося объект-пациенс в позицию подлежащего, одновременно выводя из фокуса внимания исполнителя действия. Аналогичная конструкция в первом предложении свидетельствует, что непосредственный исполнитель действия остается неназванным в силу своей незначимости для целей коммуникации. Таким образом, категории актуального членения — тема и рема —обеспечивают движение мысли от одного объекта или факта к другому, связывая их в единое целое. Следующий пример также демонстрирует, как различные типы конструкций обусловлены взаимной организацией предложений и необходимостью сохранения коммуникативной перспективы:
On the lonely road which leads from the Parkgate to Chapelizod he slackened his pace. His stick struck the ground less emphatically, and his breath, issuing irregularly, almost with a sighing sound, condensed in the wintry air [J. Joyce].
Структурно-семантические характеристики предложения «His stick struck the ground less emphatically», а также лексико-граммати-
ческие показатели свидетельствуют о модификации категориального значения переходной конструкции. Употребление акционального глагола в функции предиката предполагает наличие агенса как одушевленного лица, обладающего внутренней энергией, способностью инициировать и контролировать свое действие до получения соответствующего результата. Трость, будучи неодушевленным объектом, не соответствует данным характеристикам. В дискурсе этот объект метонимически представляет реального агенса действия, на что указывает антропоцентрическое наречие «emphatically». Под влиянием дискурсивной доминанты семантическая роль инструмента занимает несвойственную ей позицию агенса. Благодаря этой операции удается совместить несколько смысловых линий: указание на вне: шние атрибуты действующего лица, описание его внутреннего состояния и походки. Таким образом, удается увеличить смысловой потенциал предложения-высказывания.
С опорой на проанализированные критерии дифференцируются первичные и вторичные функции конструкции. В первичной функции конструкция демонстрирует основные проготипические характеристики, которые были выделены Дж. Лакоффом [Лакофф 1981]. Прототипический подход, на котором базируется когнитивная семантика Дж. Лакоффа, позволяет представить гибкую систему категоризации объектов на основе их соотнесения с прототипом (лучшим образцом категории) [КСКТ 1996]. Опора на прототип есть ничто иное как когнитивный прием, с помощью которого человек получает возможность интерпретировать бесконечное множество стимулов. Опора на прототип является востребованной при описании концептов актуализационного формата, так как пространство данного формата отмечается неоднородностью отношений.
Ввиду того, что тип конструкции (переходная или непереходная) идентифицируется на основе таких базовых в функциональном отношении ролей, как агенс и пациеис, данные роли признаются прототипическими, а предложения с агенсом-субъектом и пациен-сом-объектом в прототипичном использовании
должны разделять, но мнению Дж. Лакоффа, следующий набор свойств:
1) существует агенс, который делает нечто;
2) существует пациенс, который претерпевает переход к новому состоянию;
3) изменение пациенса является результатом действия агенса;
4) действие агенса является намеренным;
5) агенс управляет своим действием;
6) агенс несет основную ответственность за то, что происходит (свое действие и результирующее изменение);
7) агенс является «источником энергии» действия, пациенс — объектом (целью) этих «энергетических затрат» (то есть агенс направляет свою энергию на пациенса);
8) это единое событие, существует пространственное и временное пересечение между действием агенса и изменением пациенса;
9) существует один определенный агенс;
10) существует один определенный пациенс;
11) агенс использует свою руку, свое тело или какой-то инструмент;
12) изменение пациенса наблюдаемо;
13) агенс смотрит на пациенса и наблюдает это изменение [Лакофф 1981: 357-358].
В данной характеристике прототигшчес-ких субъектно-предикатно-объектных отношений вычленяются базовые смысловые компоненты, которые имеют первостепенное значение для говорящего при осмыслении действительности и выборе языковых средств для объективации вычленяемых структур знания.. Структуры знания, указывающие на базовые смыслы в актах познания мира человеком и заслуживающие грамматикализации, по мнению А. Вежбицкой, имеют форму «субстантных обобщений» [Вежбицкая 1999].
Важно подчеркнуть, что выделяемые нами на основе прототипических субъектно-предикатно-объектных отношений обобщенные компоненты смысла не сводимы к индивидуальным значениям лексических единиц. Более того, они отражают необходимый уровень абстракции для отнесения их к
глубинному уровню, являются далее нечленимыми и позволяют охватить анализом все ступени многомерной структуры предложения. Эти смысловые компоненты представляют собственно мыслительный аспект семантического содержания синтаксиса простого предложения и являются поэтому базовыми в представлении струюур знания синтаксическими средствами. К ним относятся: ориентированность на действие, ориентированность на деятеля, ориентированность на объект воздействия, ориентированность на свойство объекта, ориентированность на состояние объекта, ориентированность на результат воздействия, ориентированность на инструмент воздействия.
Из свойства унитарности события логически выводимыми являются такие смысловые параметры, как: ориентированность на существование объекта, ориентированность на временные характеристики, ориентированность на пространственные характеристики.
Ввиду того, что унитарность события предполагает дополнительно отмеченные смысловые блоки, они часто предстают неверба-лизованными в структуре предложения. В тех случаях, когда фокус внимания говорящего смещается на данные параметры, это проявляется и на языковом уровне посредством выбора наиболее оптимальных для передачи этого смысла конструктивных возможностей синтаксиса.
Как следует из вышесказанного, весь набор глубинных смысловых компонентов (концептуальных признаков) реализуется базовой предикатно-актантной структурой, представленной в языке прототипической переходной конструкцией, а любое изменение в наборе концептуальных признаков приведет к отклонению от прототипа, активизации другого концепта и использованию других языковых механизмов для его вербализации. Маркированность тех или иных концептуальных признаков приводит к концептуальному варьированию и востребованности различных средств репрезентации.
С учётом того, что репрезентация события посредством языка представлена конструк-
цией расчленённо, а глаголом нерасчленён-но [Болдырев 1995], очевидной признаётся связь между синтаксически репрезентируемыми концептами и теми концептами, которые вербализуются в процессе функциональной категоризации глагола. К этим концептам H.H. Болдырев относит акциональность. кау-зативность. процессуальность. свойство, ста-тальность и релятивность [там же].
При переходе от языка к речи нерас-члененное видение ситуации преобразуется в расчлененное, что предполагает кодирование каждого релевантного элемента ситуации языковыми средствами. В ходе речемысли-тельного процесса достигается сопряжение языковых и неязыковых знаний и осуществляется это посредством концептов. Как уже было отмечено, обобщенные смысловые структуры (концептуальные характеристики) представляют абстрагированную характери-зацию различных компонентов образа мира и демонстрируют когнитивно переработанные значения единиц лексического уровня в аспекте их интеграции в структуру предложения. Характеристика деятеля в структурированном виде представляет знание об одушевленной сущности, которая, являясь источником энергии, инициирует действие и контролирует выполнение этого действия до его логичного завершения. Этот блок знания проецируется на глубинную семантическую структуру предложения в виде позиции агенса и вербализуется именем существительным в функции подлежащего. Если денотативная роль деятеля характеризуется вовлеченностью в каузацию другого действия, то это закрепляется концептуально и находит отражение на синтаксическом уровне. Смещение акцента требует обозначения в виде конкретизатора типа деятеля: «деятель-каузатор». В случае с непро-тотипическим агенсом в фокусе внимания находится только источник энергии, при этом признаки намеренности и контролируемости действия устраняются. Такое положение дел детерминирует иную структуру концепта, что находит выражение в выборе других средств вербализации. В этом случае также необхо-
димо конкретизировать тин деятеля: «деятель - источник энергии». Характеристика «ориентированность на действие» объективируется глаголом в функции сказуемого. Объект воздействия символизирует инактивное начало и вербализуется именем существительным неодушевленным в функции прямого дополнения. Денотативная роль деятеля-каузатора предполагает одушевленный объект каузации, однако в силу того, что он не является инициатором действия, он характеризуется квазиактивностью. Характеристика «ориентированность на результат воздействия» вербализуется именем прилагательным, указывающим на новое состояние объекта, или предложным словосочетанием, выражающим новое качество предмета. В поверхностной структуре предложения за ними закрепляются позиции обстоятельственных членов предложения. Инструмент воздействия вербализуется именем существительным в функции предложного дополнения. Свойство и состояние объекта, как правило, репрезентируются именем прилагательным или причастием в функции предикатива. Ключевым средством вербализации характеристики «ориентированность на существование объекта» служит глагол «1о Ье» в функции предиката. Временные характеристики вербализуются различными наречиями и словосочетаниями (в том числе и предложными) в функции обстоятельств времени, а пространственные характеристики объективируются предложными словосочетаниями и наречиями в функции обстоятельств места. Коррелирующие связи между частями речи и членами предложения относятся к сфере языковых знаний. Лексико-семантические и лек-сико-синтаксические характеристики лексем также составляют языковые знания. Логико-денотативные аспекты в значении лексем имеют статус неязыковых знаний. Настраивание всей этой информации друг на друга в процессе формирования значения предложения в акте коммуникации осуществляется на основе метода концептуального моделирования. Этот метод позволяет понять систему структурирования языкового и неязыкового
знания, репрезентируемого предложением как знаком. В основе данного метода лежит прием когнитивной доминанты. Принцип действия приема когнитивной доминанты заключается в том, что говорящий, ориентируясь на задачи коммуникации, должен передать различные ракурсы объективной ситуации. Активизированные когнитивные структуры в мыслительном образе ситуации получают то или иное направление, «высвечивая» структуру концепта. Любое изменение направления концептуальных связей отражается на типовом значении конструкции и выборе лексических единиц - кон-ституентов предложения. Базовые концептуальные характеристики, которыми оперирует мышление человека, являются фоновой структурой, позволяющей интерпретировать любое событие реального мира в любом ракурсе. Фоновая структура ментального уровня является своего рода хранилищем знаний, уже обработанных мышлением человека. Когнитивно доминирующая структура включает только те блоки знания, которые значимы на данный момент. Активизация определенной структуры знания посредством приема когнитивной доминанты позволяет оперативно выводить из памяти человека тот или иной концепт с последующей его вербализацией. С учетом того, что языковая система располагает только конфигурацией переходности и непереходности для кодирования отношений субъекта и объекта и в своей первичной функции эти конфигурации не способны оформить в ходе номинации различные ракурсы одной и той же денотативной ситуации, данные конфигурации призваны оформлять и непрототипические отношения. Покажем на конкретном языковом материале, как вербализуются разные концепты актуали-зационного формата.
Если в фокус когнитивной доминанты попадают характеристики деятеля, действия, объекта воздействия, то активизируется концепт акциональности, который вербализуется прототипической переходной конструкцией:
I ran the brush through my hair [CCEDAL 2001: 1359].
При условии включения в когнитивно до-
минирующую структуру характеристик деяте-ля-каузатора, действия, объекта воздействия и результата говорящий в ходе речемыслитель-ного процесса ориентируется на концепт кау-зативности:
Rick would run us into bankruptcy [B. Park-
er].
Когда значимыми являются характеристики деятеля и действия-движения, сопутствующими являются пространственные параметры. Деятель выступает как источник энергии, инициатор действия и контролирующее лицо одновременно, на что указывает наличие конечной цели, поэтому с учетом этих признаков активизируемый концепт квалифицируется как акциоиальность:
Barrios ran for the back door with his weapon [B. Parker],
Включение в когнитивную доминанту характеристик источника энергии и действия-процесса с сопутствующими пространственными параметрами активизирует другой концепт - процессуальность. Некоторое отклонение от прототипа в этом случае объясняется тем, что позиция субъекта представлена неодушевленной сущностью, неспособной самостоятельно инициировать свое действие и контролировать весь процесс до логического завершения:
Water was running in the bathroom sink [B. Parker],
Значение процессуальное™ объективизируется и в следующем предложении-высказывании:
This knife easily sliced the salami.1 В этом случае в когнитивную доминанту говорящего включаются характеристики инструмента, действия и объекта воздействия Выведение из структуры предложения позиции агенса указывает на то, что для говорящего более значимыми являются свойства инструмента, благодаря которым достигается успешность
'Пример заимствован из: Langacker R.W. Assessing the Cognitive Linguistic Enterprise //Cognitive Linguistics: Foundations, Scope, and Methodology. — Berlin, New York, 1999.
действия. На денотативном уровне без одушевленного участника, инициирующего и контролирующего весь процесс от начала до конца, успешная реализация действия невозможна, поэтому семантическая роль агенса имплицируется, но синтаксически не выражена, что приводит к нарушению конгруэнтности семантического и синтаксического уровней. Переходная конфигурация в этом случае служит средством оформления отношений субъекта во вторичной функции и объекта в первичной функции. На этом основании конструкция с данным лексико-грамматическим наполнением в категории переходных конфигураций находится на некотором удалении от прототипа.
В предыдущих случаях характерными являются динамические проявления объектов реального мира. В случае со статичными характеристиками в когнитивную доминанту включаются другие признаки. Это - ориентированность на объект и его состояние. В соответствии с когнитивной доминантой активизируется иной концепт - состояние. В качестве подлежащего функционируют сущности, не наделенные энергией и не способные инициировать какое-либо действие, поэтому глагол «run», интегрируясь в структуру предложения, утрачивает значение акциональности. В статичном преломление этот глагол указывает на своеобразную локализацию в пространстве. Конфигурационный формат непереходности в этом случае является средством оформления непрототипических характеристик субъекта:
Cables and wires ran in ail directions [B. Parker].
Если когнитивно доминирующая структура оперирует характеристикой «свойство объекта», то в процессе продуцирования предложения активизируется концепт «свойство» и востребованными оказываются другие языковые средства:
A shuttle bus runs frequently between the inn and the Country Club [CCEDAL 2001: 1360].
Несмотря на то, что в функции подлежащего употребляется имя существительное, указывающее на транспортное средство, наделен-
ное внутренней энергией, говорящим ставится акцент на другую структуру знания - генерализованное свойство объекта. На это значение указывают ряд конструктивных элементов. Прежде всего это морфологическая форма настоящего неопределенного, передающая значение регулярности действия, его постоянного характера, что идеально интегрируется с наречием frequently, семантика которого указывает на аналогичное значение. В дополнении к уже отмеченным средствам позиция обстоятельства места, представленная предложным словосочетанием, указывает на постоянный маршрут транспортного средства, дополняя характеристику регулярности действия. В совокупности всех проанализированных значений элементов структуры предложения передается знание о постоянном свойстве объекта. Непереходная конструкция, кодирующая это знание, употребляется в своей вторичной функции и удалена от прототипа категории непереходных конфигураций.
Таким образом, неоднородность отношений в пространстве актуализационного формата определяется необходимостью оформления разнообразных отношений объективных сущностей (прототипических и непрототипических) в зависимости от интенций говорящего только двумя конфигурациями — переходной и непереходной. В силу этого две возможных схемы связывания элементов предложения актуализируют разнообразные содержательные ракурсы, охватывающие различные фрагменты картины мира.
В пространстве конфигурационно-акгуа-лизационного формата, напротив, отмечается однородность отношений формы и содержания. В этом случае тип конструкции детерминирует лексическое наполнение.
Выделение в концептуальном пространстве формата смешанного типа обусловлено тем, что помимо форматов переходности и непереходности языковое знание говорящих включает другие конфигурации связывания слов в конструкцию. Эти конфигурации не допускают варьирования по первичным и вторичным функциям. Они
актуализируются по линии той конструктивной схемы, которая предписана конфигурацией в своём единственном варианте. Актуализация в этом случае понимается только как заполнение конструктивной схемы конкретной лексикой, поэтому мы определяем концептуальные сущности, стоящие за этими конфигурациями как конфигу-рационно-актуализационные. Подчеркнём ещё раз, что в концептуальном пространстве синтаксиса, охваченном данным форматом, не наблюдается вариативности конфигурации по линии реализации первичных и вторичных функций. Это означает, что в процессе вербализации концептов этой области одной форме всегда соответствует один содержательный план. Рассмотрим, какие структуры знания представлены конфигураци-онно-актуализа-ционным форматом.
Несмотря на то, что в каждом предложении реализуется логическая пресуппозиция экзистенции, так как, называя объект и характеризуя его, говорящий признает тем самым факт его существования в объективном мире, всё же в распоряжении говорящего имеются особые средства выражения данного значения. К ним относятся глаголы лексико-семантической группы «бытий-ность» и синтаксические конструкции с вводным элементом «there». Таким образом, в первом случае значение экзистенциальное™ выражается дважды в предложении, посредством логической пресуппозиции, формально представленной в грамматических категориях предиката, и лексической семантики глагола, а во втором случае - трижды, так как категориальное значение конструкции с «there» реализует данный смысл наряду с экзистенциальными глаголами.
Закрепление за языковой системой специальных синтаксических средств для реализации категориального значения бытийности указывает на наличие особых мыслительных механизмов, которые задействованы в процессе актуализации этого значения. Если доминирующим показателем для говорящего является нахождение сущности в определенный момент в определенной точке пространства в отвлечении
от всех других, характеризующих эту сущность параметров, то в системе «язык - мышление» блокируются все базовые концептуальные признаки за исключением дополнительного - «ориентированность на существование объекга». Репрезентируется данная концептуальная характеристика посредством экзистенциальной конструкции (there-конструкции).
Конфигурационный формат конструкции детерминирует в качестве второго позиционного элемента после вводного «there» глагол с семантикой бытийности. Смысловой компонент бытийности может дополнительно усиливаться позиционной ролью локатива:
There is a house on the corner [CODCE 1990: 1267];
There existed an inborn instinct of aggression [CCEDAL 2001: 536];
There remains deep mistrust of his government [CCEDAL 2001: 1304].
В случае представления знания о процессе или действии, абстрагированном от деятеля, и свойстве, абстрагированном от его носителя, кодирование этого знания реализуется посредством устранения позиции субъекта из структуры предложения. Процесс абстрагирования очень ёмко определил Ш. Балли следующим образом: «Когда ум погружается в созерцание и становление явлений, всё кончается тем, что забывают, чем был вызван данный процесс, забывают о деятеле; субъект глагола остается в тени...» [Бапли 1955:380]. Стратегия говорящего на устранение позиции субъекта обусловлена коммуникативными задачами и получает материализацию в языке посредством безличной конструкции с инициальным формантом «it». При этом вербализуются характеристики «ориентированность на процесс действия» или «ориентированность на свойство»:
It is raining hard [CODCE 1990: 630]; It's so lonely in this bed [J. Marsden], Временные, пространственные параметры, а также наречия образа действия, представленные в структуре предложения по-зиционно, более или менее конкретизируют
абстрагированную субстанцию, которая уточняется с опорой на контекст.
Когнитивное выделение таких дополнительных характеристик, как «ориентированность на временные характеристики» и «ориентированность на пространственные характеристики» репрезентируется особой конфигурацией - инвертированной конструкцией.
Строгая фиксированность порядка слов в английском предложении отражает изолирующий характер языка. Следование жестко заданной схеме «подлежащее - сказуемое - прямое дополнение - косвенное дополнение - обстоятельство места - обстоятельство времени», с одной стороны, облегчает усилия говорящего в коммуникации. С другой стороны, любое отклонение от установленной схемы имеет смысловую значимость и допустимо только в определенных, рамках. К таким возможностям относится операция инверсии, предполагающая топикализациго конечных членов предложения - обстоятельства места, времени или образа действия.
Отметим, что обратный порядок слов в общих вопросах (Are you hungry?; Is he busy?) также является примером инверсии, но этот тип инверсии в системе языка функционально закреплен за вопросительным типом предложения и предполагает запрос информации, а не топикализацию конструктивных элементов. На этом основании мы рассмотрим только те случаи, в которых проявляется коммуникативный фокус говорящего, его интенция в аспекте увеличения смысловой нагрузки предложения. Если предложение, построенное по типу инвертированной синтаксической конструкции, трансформировать в соответствии со схемой общепринятого порядка слов, то в ходе этого преобразования удастся выявить смысловую нагрузку инвертированной конструкции: And there, dim in the darkness, was the hummock of Mrs.Winslow's shoulder [H.G.Wells] —» The hummock of Mrs.Winslow's shoulder was dim in the darkness there. Топикализация дейкти-ческого элемента «there», сигнализирующего о пространственных характеристиках, и топикали-
зация фразы «dim in the darkness», указывающей на особенности восприятия говорящим в ночное время одушевленного объекта, что косвенно указывает также и на временные характеристики события, подчеркивает значимость для говорящего этих обстоятельств. В ходе трансформации предложение получает нормативную организацию, и когнитивная выделенность этих смысловых параметров утрачивается.
Инвертированная конфигурация детерминирует включение в качестве структурного элемента глаголов бытия (be, live, remain), положения в пространстве (lie, sit, hang, stand), движения (run, move, follow, pass, flow, fly, arise, gallop, creep, rush), появления, возникновения (arrive, come, enter, emerge):
Now there comes another [K. Mansfield];
But through the air there runs a thrill of coming stir [J.K. Jerome];
There above him stood Fleur! [J. Galsworthy],
Инвертированная конфигурация позволяет объективировать информацию о наличии, положении и прибытии объекта или наступлении события, акцентируя временные и пространственные параметры, подчеркивая специфику состояния или свойства объекта, а также обстоятельства, сопутствующие описываемым явлениям.
Механизм когнитивного фокусирования на данных параметрах позволяет изменить статус выделенных характеристик с показателя дополнительности на показатель базовости. Что касается базовых характеристик «ориентированность на деятеля», «ориентированность на действие», «ориентированность на свойство объекта», то они, будучи выведенными из фокуса внимания говорящего посредством инвертированной конфигурации, отодвигаются на второй план и теряют свой первоначальный статус базовости. В этом и заключается специфика данной конфигурации.
Необходимость верификации полученной входе коммуникации информации полинии уточнения, детализации, отрицания и т.п. требует особой конфигурации, позволяющей оформлять
такие структуры знания. Любой признак, объективируемый прототипической переходной конструкцией, может быть верифицирован посредством эллиптической конструкции. Сущность эллипсиса как лингвистического явления заключается в структурной неполноте синтаксической конструкции. Устранение того или иного структурного элемента предложения-высказывания возможно на основе контекста, так как этот элемент легко восстанавливается из речевой ситуации. Данное явление базируется на принципах логики речевого общения [см. подробнее: Грайс 1985] и очень типично для диалогической речи, когда конструкции с незамещенными синтаксическими позициями ситуативно обусловлены. Отметим, что мы исключаем из анализа эллиптические предложения, в которых устранены позиции субъекта и предиката, на основании того, что именно эти позиционные роли составляют грамматическое ядро предложения, создают информативный минимум предложения и придают ему статус нормативности. Это такие предложения, как: «Where are you going? - To my office». Реагирующая реплика детерминирована типом специального вопроса и представлена локативом. Зависимое положение и предсказуемость такой реплики-реакции не представляет интереса для анализа, так как в данном случае не проявляются интенциональные параметры.
Объёмный прагматический потенциал выражается эллиптическими конструкциями с позиционной ролью субъекта и предиката, который чаще всего представлен формой вспомогательного или модального глагола. Посредством конструкций этого типа адресат может принять, отвергнуть или откорректировать предложенную ему информацию. С этой точки зрения эллиптические конструкции в функции реагирующих реплик очень существенны для коммуникации, так как позволяют реализовать следующие прагматические задачи:
1) уточнение деталей существующего положения дел:
Не was more to me than anything else in the world. And, of course, he oughtn't to have been. He ought to have been nothing to me. But he was.
He is [R. Kipling];
2) предупреждение о нежелательном действии:
Oh, I feel some concern for my future. Sure, I do. - You will. You will, boy. You will when it's too late [J.D. Salinger];
3) вежливое возражение:
Are you going to write that composition for me? I have to know. - If I get the time, I will. If I don't I won't [J.D. Salinger];
4) обещание о выполнении желаемого действия:
If you follow my instructions, the chances are, I should say, ninety-seven per cent in your favour. - Good enough. I'll do it [A. Christie];
5) отказ:
Would you care to stop on the way and join me for a cocktail? -1 can't do it, Mac. Sorry. [J.D. Salinger].
Ориентированность на верификацию смысла находится в фокусе внимания говорящего и является доминирующим признаком, обусловливающим востребованность данного конфигурационного формата.
Если когнитивная доминанта говорящего сориентирована на эмоциональную оценку некоторой денотативной ситуации, то востребованной оказывается конфигурация эмоционально-экспрессивной конструкции (из анализа исключаются окказиональные случаи «наслаивания» эмоционально-экспрессивной интонации на любой тип предложения). Квазипридаточная структура, инициальным компонентом которой выступает союзное слово if, as if, as though или местоименное слово what, how, является системно закрепленной конструктивной схемой предложения для оформления средств выражения категории эмоциональной экспрессии. Сосредоточенность двух смысловых линий в структуре этих предложений указывает на их смысловую объемность, которая, будучи узуально закрепленной, имеет объективную природу, так как опирается на закон языковой экономии. Имея такое средство в своем распоряжении, говорящий способен передать палитру разнообразных оттенков
эмоционального отношения к фактам объективной действительности. Путем трансформации эмоциональная оценка может получить лексическое выражение, но при этом конструкция утратит свою экспрессивность. Например: What a clever boy he is! —> It is amazing (incredible, unbelievable) that he is so clever.
В структурном отношении эмоциональ-но-экспрессивные конструкции подразделяются на две группы: с местоименными словами what, how в качестве инициального форманта и с союзными словами if, as if, as though. Конструкции первой группы кодируют знания об эмоциональной оценке свойства, состояния объекта или манеры исполнения действия:
How sordid everything seemed! [D.H. Lawrence];
What a glorious drive it was! [M. Brand], Конструкции второй группы часто передают имплицитно отрицание денотативного факта в экспрессивной форме со значением эмоционального отношения говорящего в виде раздражения, негодования, удивления, сожаления и т.п. Этому способствует утрата союзными словами, которые оформляют квазипридаточную структуру предложения, своего категориального значения. Операция эксплицирования скрытого отрицания устраняет эмоциональный регистр высказывания. Необходимым условием этой операции является также замена квазипридаточной структуры.
Сравним следующие предложения и их трансформы:
If only I were young again! [I.Murdoch] —* 1 regret that I am not young again;
As if I cared! [E.Glasgow] —> I don't care; As though I even thought of any one else in my life! [Th.Dreiser] —* I don't think of any one else in my life.
Регулярная востребованность эмоцио-нально-экспрессивных конструкций для выражения эмоционального отношения говорящего к тому или иному факту действительности указывает, что на мыслительном уровне активизируется концепт, который соотносит базовую эмоциональную функцию языка, особую конфигурацию, интегрирующую в своих рам-
ках две смысловые линии - факт объективной действительности и отношение говорящего к этому факту, а также эмоционально-экспрессивную лексику и эмоционально-экспрессивную интонацию.
Отметим, что в сфере концептов конфигу-рационно-актуализационного формата наблюдается однородность отношений формы и содержания, связанная с тем, что конструкция в этом случае не допускает дифференциации по первичным и вторичным функциям.
Таким образом, в синтаксисе английского простого предложения намечаются три формата представления языковых и неязыковых знаний: конфигурационный, акгуализаци-онный и смешанного типа - конфигурацион-но-актуализационный. В конфигурационном формате примарной является форма (языковое знание), в актуализационном формате доминирующим является содержание (неязыковое знание), в формате смешанного типа гармонично представлены оба вида знаний. За каждым форматом закреплены определенные средства кодирования знаний, которые включаются в систему «язык - мышление» и обеспечивают оперативность ее функционирования.
Список литературы
Адмони В. Г. Синтаксис современного немецкого языка (Система отношений и семантика построения). - Л.: Наука, 1973.
Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка (семантическая и грамматическая структура простого предложения). -М.: Изд-во МГУ, 1971.
Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. -М.: Наука, 1976.
Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. - М.: Иностр. лит-ра, 1955.
Болдырев Н.Н. Функциональная категоризация английского глагола. - СПб.-Тамбов: РГПУ/ ТГУ, 1995.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. - Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000.
Ван Валин Р., Фоли У. Референциально-ролевая грамматика // Новое в зарубежной лин-
гвистике. Вып. 11. -М.: Прогресс, 1982.
Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999.
Грайс Г.Г1. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. -М.: Прогресс, 1985.
Долинина И.Б. Маркировка субъектно-объ-ектных отношений у валентностных категорий английского глагола // Категория субъекта и объекта в языках различных типов. - Л.: Наука, 1982.
Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. Изд. 2-е, стереотип. - М.: Эдиториал, 2001.
Карцевский С.О. Об асимметричном дуализме лингвистического знака //Звегинцев В.А. История языкознания 19-20 веков в очерках и извлечениях. - М.: Просвещение, 1965.
Кацнелъсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. - М.: Языки славянской культуры, 2001.
Кобрина H.A. Когнитивная лингвистика: истоки становления и перспективы развития // Когнитивная семантика: Мат-лы II Межд. шк.-семи-нара по когнитив. лингвистике, 11-14 сент. 2000 г. 4.2. - Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000.
ЛакоффДж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. - М.:
Прогресс, 1981.
Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1972.
Норман Б.Ю. Переходность, залог, возвратность (на материале болгарского и других славянских языков). - Минск: Изд-во БГУ, 1972.
Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. (Семиологическая грамматика). - М.: Наука, 1981.
Уфимцева А.А. Знак языковой // Языкознание. Большой энциклопедический словарь /Под ред. В.Н. Ярцевой. - М.: Российская энциклопедия, 1998.
Langacker R. Concept, Image, and Symbol: the Cognitive Basis of Grammar. - Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1991.
Принятые сокращения
KCKT - Краткий словарь когнитивных терминов /Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. - М., 1996.
ЯБЭС - Языкознание. Большой энциклопедический словарь /Под ред. В.Н. Ярцевой. - М., 1998.
CCEDAL - Collins COBU1LD English Dictionary for Advanced Learners. - Glasgow: Harper-Collins Publishers, 2001.
L.A. Fours
FORMATS OF REPRESENTING KNOWLEDGE IN SYNTAX
The article presents a view on the problem of modelling speech and thinking activity in the aspect of linguistic and extralinguistic knowledge being structured in the process of language production. The author points out a configurational format, an actualizational format and a format of mixed type. These formats are objective by nature as they are based on aspects of world ontology, speaker ontology and language ontology, and on the whole, they reflect the dynamic character of speech and thinking processes.
