CC BY
8
Вестник ПСТГУ
Серия IV: Педагогика. Психология.
Фолиева Татьяна Александровна, канд. филос. наук, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет Москва, Россия tatiana_folieva@yahoo.com https://orcid.org/0000-0001-6631-6022
2022. Вып. 66. С. 117-128
Б01: 10.15382Миг^202266.117-128
«Спит ли Бог так, как и мы?»:
ДНЕВНИКИ О ДЕТСКОЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ
Т. А. Фолиева
Аннотация: В статья рассматриваются дневники матерей, которые вели наблюдения за своими детьми по четкому плану, разработанному для них известным педагогом и педологом Николаем Александровичем Рыбниковым (1880—1961). Он впервые в отечественной науке предположил, что наиболее эффективными являются биографические исследования, которые должны быть лонгитюдными, а источниками для анализа должны служить документы личного происхождения. «Дневники» дают нам много информации — от описания прогрессивных женщин начала XX в. до формирования личности ребенка. У педологии была своя целевая аудитория, на которую она опиралась — интеллигентские круги, открытые новым веяниям науки. С другой стороны, мы видим, что такие круги были если не зажиточными, то достаточно хорошо обеспеченными. После Октябрьской революции педология потеряла свою социальную и экономическую базу, ее разгром был делом времени. Если мы коснемся непосредственно вопросов, связанных с истории психологии, то, несомненно, перед нами уникальный документ. Такие наблюдения позволяют проследить развитие детей начала XX в. и провести сравнительный анализ, показывающий нам отличия в оценке развития детей в ходе истории психологии и педагогики и реконструировать религиозные представления детей в начале XX в. и выявить, насколько они отличаются от современных представлений.
Ключевые слова: психология религии, детская религиозность, религиозность, методы исследования.
В конце XIX — начале ХХ в. в психологии и педагогике появляется идея объединить при изучении детства подходы различных научных дисциплин. Такое комплексное изучение детей стали называть педологией; новая наука получила огромный импульс в своем развитии в России в 20-30-х гг. ХХ в.1 В основе педологии, по мнению ее сторонников, лежат достижения естественных наук, но особенно уделяется внимание «изучению центральной нервной системы в ее взаимозависимости со средой и в отношениях к проблемам биопсихической
© Фолиева Т. А., 2022.
1 О судьбе педологии см. подробнее: Курек Н. С. История ликвидации педологии и психотехники. СПб., 2004.
изменчивости... многообещающая для педологии исследовательская работа проводится в научных школах, изучающих организм с точки зрения учения о рефлексах»2. Главный принцип педологии — «обоснование проблемы психофизиологического единства, для скрепления идеи целостного изучения динамики организма, для углубления и уточнения методики объективного эксперимента и других методов объективного изучения»3. Педология — не психологическая наука, «это научный синтез всего того, что составляет существенные результаты отдельных научных дисциплин, изучающих ребенка каждая с своей особой сторон», ее интересуют не только «симптомы» тех или иных состояний ребенка, но также и сам процесс развития ребенка, процесс смены и перехода одних состояний в другие. Мы уже затрагивали педологию и ее отдельных представителей в монографии «Психология религии в России XIX — начала XXI века»4, в том числе в разделе о научном творчестве Николая Александровича Рыбникова (1880—1961) упоминалось, что он впервые в отечественной науке предположил, что наиболее информативными являются биографические исследования, которые должны быть лонгитюдными, а источниками для анализа должны служить документы личного происхождения5. В данном очерке хотелось бы рассказать об одном из таких документов — дневниках матерей, которые велись и были опубликованы под руководством Н. А. Рыбникова6. Этот удивительный материал не известен читателю, в отличие, например, от книги Валерии Сергеевны Мухиной7, но он заслуживает внимания исследователей.
«Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста». Дневники матерей были изданы в 1916 г. (сами записи можно датировать 1907— 1915 гг.), авторами их были «две молодые интеллигентные матери, которые независимо друг от друга вели свои дневники, по счастливой случайности взаимно друг друга пополняющие. Дневник Н. И. Гавриловой охватывает взросление своего сына Льва с момента рождения до трех лет, дневник М. П. Стахорской — сына Масика (Льва) — по преимуществу от четырех до семи лет. Таким образом оба дневника охватывают весь период дошкольного возраста ребенка»8.
У нас скудная информация об авторах, часть ее мы можем реконструировать из «Дневника». Так, из первого дневника Н. И. Гавриловой мы узнаем, что семья достаточно обеспечена (у них есть кухарка, няня и телефон), проживает в Москве, хотя сами из Самары, отец Н. И. Гавриловой был доктором. Однако при-
2 Залкинд А. Б. Основные проблемы педологии в СССР: (По тезисам Первого всерос. педологич. съезда 27/12-1927 г.). М., 1928. С. 5.
3 Там же.
4 См.: Психология религии в России XIX — начала XXI века: коллективная монография. М., 2019.
5 См.: Педология: новые люди // Психология религии в России XIX — начала XXI века. М., 2019. С. 215-226.
6 См.: Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста / Н. И. Гаврилова и М. П. Стахорская; под ред. К. Н. Корнилова и Н. А. Рыбникова. М., 1916.
7 См.: Мухина В. С. Близнецы. М., 1969.
8 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. VI.
надлежность к среднему классу и обеспеченность не защищают мальчика — он умирает в возрасте трех лет от дизентерии.
М. П. Стахорская родила сына в 25 лет, ребенок был вторым, это обеспеченная семья (у них есть горничная и няня) обрусевших поляков из Украины. Из текста ясно, что мать учится на курсах, увлекается передовой (на то время) педагогикой (например, она использует «дары Фрёбеля» — предметы для развития ребенка, созданные немецким педагогом Фридрихом Фрёбелем и «азбуку Мон-тессори» — деревянные буквы, разработанные Марией Монтессори), духовным авторитетом для нее является Л. Н. Толстой, но, скорее всего, она католичка (мальчика крестят в костеле), хотя храм не посещает. У нее есть проект открытия школы, и она в 1913 г. открывает детский сад по системе Монтессори.
Схожее социальное положение и прогрессивные взгляды — два фактора, которые объединяют матерей, но подход к фиксации наблюдений у них различен. Дневник Н. И. Гавриловой создан «по мысли его дедушки, врача, интересующегося вопросами воспитания», для самого мальчика, чтобы «впоследствии, когда он вырастет и, может быть, сам будет отцом, он мог бы подробно ознакомиться с историей своего детства»9. До 10 месяцев записи велись отрывочно, а затем «благодаря тому, что в это время Лёвик переехал в Москву, откуда стали посылаться еженедельно подробные письма его дедушке-доктору, а летом, когда Лёвик снова перебрался в Самару, такие же письма посылались его отцу»10. Дневник М. П. Ста-хорской не спонтанен, автор предварительно знакомилась с психологическими трудами: «с монографией проф. Штерна11, образцом записей проф. Лазурского и др. аналогичными работами, я стала собирать материал. Не думая об опубликовании этих записок, я все же полагала, что они в обработанном виде могут быть подходящим материалом при изучены раннего детства»12. Стахорская пользовалась любым моментом для наблюдений и старалась все записывать. О том, что наблюдения были систематическими и скрупулезными, претендующими на научность, видно по началу записей: «Родился Масик 24 ноября 1907г. Родился на девятом месяце совершенно правильно, повреждений не было. Вес — 10 фунтов. Возраст родителей: отцу — 27, матери 25 лет. Второй ребенок. Наследственные болезни: у отца — пороки сердца (дед и прадед умерли от порока сердца). У матери — малярия, бронхиты частые, наклон к заразным заболеваниям. Наследственность — со стороны отца: дед и прадед страдали слабостью к алкоголю. Физических недостатков никаких. <...> Кормился грудью матери»13.
9 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста... С. VI. С. 7.
10 Там же.
11 Имеются в виду следующие книги: Штерн К. Воспоминание, показание и ложь в раннем детстве / Клара и Вильям Штерн; авториз. пер. М. М. Штейнгауз. СПб., 1911; Штерн В. Психология раннего детства до шестилетнего возраста: с использованием в качестве материала ненапечатанных дневников Клары Стерн / пер. М. А. Энгельгарт. Пг., 1915; Лазурский А. Ф. О развитии воли и характера у детей. СПб., 1906; Лазурский А. Ф. Душевная жизнь детей: очерки по педагогической психологии / под ред. проф. А. Ф. Лазурского и проф. А. П. Нечаева. М., 1910.
12 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. 95.
13 Там же. С. 99.
Что же описывают матери? Прежде всего физическое развитие детей, их здоровье, появляющиеся навыки, болезни, прививки от оспы, развитие речи и внимания, познавательные особенности и т. д. Между дневниками чувствуется разница именно в описываемом возрасте, дневник М. П. Стахорской во многом опускает физическое развитие в младенческом возрасте, однако, получается, что дневники дополняют друг друга.
«Программы для наблюдения над душевным развитием ребенка». После дневников в конце сборника мы находим описание программ, которые исследователи планировали развивать в рамках Педагогического музея Учительского дома. Нам, к большому сожалению, не удалось найти подробную информацию о данной организации. Единственное, что удалось установить, что подобные музеи существовали в Киеве и Санкт-Петербурге. Музей просуществовал до 1919 г., в его составе было четыре отдела и психологическая лаборатория, занимался активной исследовательской издательской работой вплоть до своего закрытия14. Но мы так и не знаем, кто поддерживал Музей институционально и финансово. Цель Музея — «собирание и изучение материала, относящегося к развивающейся психике детей. представление в наглядной форме ход развития ребенка, а также и ход развития расы, ибо между обоими видами развития существует бесспорная аналогия. Таким образом, на ряду с педологическим отделом, Музей имеет и отдел этнографический, задачей которого является собирание материалов, характеризующих развитие расы, отдельных народов и т. д. Вместе с тем Музей намечает и задачи чисто педагогического характера, поскольку педагогический отдел дает представление о результатах главнейших опытов и исследований из области вопросов, решение которых могло бы иметь значение в деле воспитания и образования.»15 Четвертый отдел музея прикладной — он должен был теоретические выводы переносить непосредственно на практику.
Исследования детей, их изучение и наблюдение должен был проводить педологический отдел, именно он готовил программы и методику наблюдений. Общие положения были следующие:
1. «Всякое наблюдение желательно тотчас записать в дневник», иначе детали могут быть подзабыты.
2. Отмечать особо, если наблюдение записано со слов других, если наблюдатель подолгу отсутствует, ввести «заместителя наблюдателя».
3. Наблюдения должны быть естественными, «искусственные же опыты и эксперименты должны быть сведены к минимуму». Если наблюдатель проводит опрос или эксперимент, ребенок не должен быть в игривом настроении.
14 См.: Лекции по вопросу о выборе профессии // Педагогический музей Учительского дома. М., 1917; Педагогический музей Учительского дома в Москве: Отдел юношествоведения. М., 1917; На распутьи: сб. ст. о выборе профессии / под ред. М. А. и Н. А. Рыбниковых. М., 1917; Первые ласточки: Журнал гимназисток-восьмиклассниц / с предисл. Н. А. Рыбникова и со ст. М. А. Рыбниковой. М., 1917; Рыбников Н. А. Психология и выбор профессии. М., 1918; Рыбников Н. А. Религиозная драма ребенка: (Психологический этюд). М., 1918; Рыбникова М. А. Кружки учащихся: Организация. Темы. М., 1918; Павлов П. А. О профессии юриста / под ред. и с предисл. Н. А. Рыбникова. М., 1917.
15 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. 199.
4. Ребенок не должен знать, что его поступки и слова записываются.
5. Схематичность в наблюдениях не требуется только по отношению к физическому развитию.
6. Необходимы иллюстрации к дневнику (фотографии и т. д.) и данные семьи — состав, пол, возраст, социальные условия и т. д.16
Сама Программа состоит из четырех разделов и подготовлена отделами Музея. Первая часть — непосредственно программа, которая предлагалась родителям, состояла из 42 пунктов. Пункты 1-13 описывают двигательную активность, 13-23 — «умственное развитие», 24-27 — эмоции, 28-29 — волю, 30-42 — интеллектуальное развитие17. Интересующий нас пункт «Для выяснения развития религиозных чувств и представлений» входил в последний раздел. Вторая часть программы представлена педагогическим отделом, она направлена на изучение представлений поступающего в школу ребенка, круга детских представлений во время всего школьного периода, детских интересов и т. д.18 Этнографический отдел представил третий раздел, направленный на сбор материала о специфике воспитания у различных народов России и мира. Программа состояла из нескольких частей — воспитание физическое, умственное, нравственное. Четвертый раздел подготовлен прикладным отделом, в него входили рекомендации пособий для развития ребенка.
Пункт 37, посвященный религиозному и нравственному развитию детей, был представлен в первом разделе Программы. Эту часть программы предложил российский и советский педагог, психолог Павел Федорович Каптерев (1849-1922). Он полагал, что воспитание «важно не только само по себе, но и потому еще, что оно постепенно подготовляет путь к более высокому состоянию развития — религиозному общению каждого конечного существа с бесконечным источником мировой жизни. Сущность религиозного настроения заключается в чувствовании и постепенно все более и более выясняющемся осознании связи своей личности, своего бытия со всем окружающим миром, с его жизнью и порядком, с божественной силой, держащей всю вселенную. Совершенно безнадежное дело учить религии того, в ком нет ни чувства, ни сознания связи — а религия и есть именно связь — своей личной жизни с мировой жизнью»19. Религиозные взгляды ребенка априорно заданы — «формой будет принятое родным, окружающим дитя, народом религиозное верование, так как уберечь дитя от встреч с проявлениями религиозного чувства взрослых нет никакой возможности, а разбираться в различных религиозных воззрениях дитя не в состоянии»20. Вместе с интеллектом развиваются и религиозные чувства, ребенок «в религиозном отношении, будет по естественному порядку переходить на высшие ступени религиозного сознания»21. Следует избегать воспитания религиозной исключительности и того, что «Бог грозен, страшен и всемогущ, но то, что Он есть любовь, что Он
16 См.: Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. 200-201.
17 См.: Там же. С. 202-222.
18 См.: Там же. С. 222-229.
19 Каптерев П. Ф. Задачи и основы семейного воспитания. СПб., 1913. С. 53.
20 Там же. С. 54.
21 Там же. С. 55.
благ. Более правильная постановка религиозного воспитания создает основу и для дальнейшего надлежащего развития религиозного чувства»22.
Программа, представленная в книге, больше похожа на опросник для глубинного интервью родителей, чем на вопросы для дневника наблюдений за собственным ребенком: с какого возраста стали сообщать религиозную информацию и в какой форме это проходило; был ли у ребенка интерес к религиозному содержанию; показывались ли детям религиозные картины и оказывали ли они влияние на детей; читаются ли молитвы в семье и придумывает ли ребенок свои молитвы; когда начали посещать храм и как ребенок относился к таким посещениям; как ребенок относился к теоретическим знаниям, которые ему передавались; использовал ли в играх религиозные элементы, играл ли в храме; нравились ли религиозные праздники; как дитя представляет Бога; какие характеристики приписывает божественному; фиксировались ли в детских религиозных представлениях элементы многобожия; как ребенок представляет троичность Бога, ад и рай, ангелов, чертей, душу, колдунов, леших и т. д.; какие чувства ребенок испытывает к Божеству; обладает ли чувством мистического; влияли ли его религиозные представления на поведение; как ребенок проявлял свои религиозные представления; проявляли ли дети эстетические и альтруистические чувства; проявляет ли ребенок творчество в религиозных представлениях; есть ли разница в религиозности мальчиков и девочек23.
По сути, этот раздел — большая развернутая программа изучения религиозной социализации и религиозного воспитания. Она до сих пор современна и может применяться в исследованиях, однако, в ней чувствуется методическая наивность. Трудно представить, чтобы родители самостоятельно и тщательно отвечали на все вопросы — это занимает много времени, вряд ли они могли заниматься подобным, а если ответы и присылались, то, скорее, это было единичным, а не массовым явлением, как планировалось работниками Педагогического музея. Чего не хватает этой программе, так это описания контекста — опросник не затрагивает вопросы религиозности родителей, не выявляет агентов религиозной социализации, не фиксирует изменения религиозности родителей после рождения ребенка и т. д.
Религиозность в «Дневниках матери». Итак, то ли из-за скромности, то ли из-за упущения составителей программы мы почти ничего не знаем ни о социальном статусе, ни о религиозных взглядах авторов дневников. Только М. П. Ста-хорская упоминает, что «лаская его вечером, говорила ему о том, когда вырастет должен жить так, как учил Толстой. О Толстом Масик много слыхал и рассказывал своему товарищу, что "я вырасту и буду все делать, как говорил Толстой"»24. Масик (он же Лев) рисует Толстого и знает, что его назвали в честь писателя. Мы можем предположить, таким образом, что семья находилась под влиянием идей Л. Н. Толстого.
22 Каптерев П. Ф. Указ. соч. С. 56.
23 См.: Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. 214-216.
24 Там же. С. 125.
Первый дневник практически не касается религиозности вообще, как и первая часть второго дневника. Это связано, как думается, с возрастом детей (до четырех лет), когда ни речь, интеллектуальные способности, ни религиозные представления не сформированы. В первом дневнике мы только встречаем историю, как ребенок (возраст 1 г. 9 мес.) посещает крестины младшего брата 23-го сентября. «Батя куп-куп Боньдю (крестины брата), мама тютю "куп- куп" (сегодня купал Борю батюшка, мама купать не будет). Лёвик присутствовал при крестинах и вторил батюшке при пении и помогал ему читать. Вечером изображал, как батюшка купал Борю и миропомазывал его. (Возьмет пальчик в рот и мокрым начнет возить по своим ручонкам и лобику, что-то при этом нашептывая)». Мы видим здесь пример того, как ребенок повторяет религиозные действия в своей творческой и игровой деятельности. Явление, которое характерно для этого возраста, когда автоматическое повторение осуществляется еще без религиозных представлений.
О религиозном М. П. Стахорская пишет впервые, когда мальчику исполняется четыре: «религиозное чувство — совершенно не развито, несмотря на то что няня иногда и водила Масика тайком в церковь, а также читала рассказы из священной истории; к похоронам, свадьбам относится безразлично»25. Няня выступает как агент социализации, семья — нет, более того религиозное воспитание происходит «тайком». Поскольку няня вторичный агент социализации, религиозные представления у мальчика не формируются. В четыре года он нарисовал «Китайского Бога на небе», но мать этот факт не комментирует. Если мы посмотрим на рисунок, то заметим, что фигура Бога антропоморфна, с четко прорисованными руками и ногами, если сравнивать с другими рисунками «Толстой» и «Человек», то становится понятно, что Бог изображен так же, как обычный человек, а вот Толстой имеет высокий рост, символическое изображение и важнее для ребенка, чем другие объекты. Образ Бога связан у ребенка с иконами: «расспрашивал отца: "Спит ли Бог так, как и мы?" Когда Оля заявила: "Неизвестно, есть ли еще Бог". Масик, подумав, сказал: "Верно, есть, если иконы есть"»26.
К пяти годам мальчик увлекается рисованием, читает, пытается научиться писать, любит арифметику, составляет сочинение по картинкам и т. д. В четыре с половиной года мальчика крестят (приведем рассказ полностью):
«С утра я сказала Масику, что его будут крестить. Он очень был взволнован, не играл с детьми, а все расспрашивал: "Кто будет крестить его, где и когда?"... Масик несколько раз прибегал, сидел тихо, задумчиво смотрел и снова начинал расспрашивать: "Почему, мама, сегодня будут крестить, почему не завтра, пусть лучше завтра". Долго он просил об этом, но когда я объяснила, что для этого специально приехал дядя Костя из К. и сегодня же вечером должен ухать, то Масик спокойно заметил: "Пусть скорее, нельзя сейчас?" . Очевидно, он хотел поскорее покончить с этим, ибо это волновало его, или же просто тут играло роль любопытство. Но скорее первое, ибо он все время был сильно взволнован, потирал руку об руку, сжимал руки на груди и заявлял: "А может быть, можно завтра?" В костеле он очень был
25 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. 106.
26 Там же. С. 125.
взволнован, вид был очень серьезный, задумчивый; брови, лоб сморщены, губы кусал, тер руки. Когда его окропили водой, он ничего не сказал, лишь вздохнул. А на другой день Масик мне сказал, что ему очень было неприятно, когда окропили его водой. По выходе из костела Масик спросил тетю Лиду, которая его крестила: " Тетя Лида, я теперь Лев, но только не тот злой, что на четырех ногах, а на двух ногах. Тетя Лида теперь вы будете моя мама, когда мама моя будет ?" Дома подшучивали над ним: " Теперь уже ты не Масик, а Лев злой, гадкий". Масик довольно спокойно, но с известным выражением как бы стараясь доказать противное, отвечал, протягивая ручку правую вперед (его манера, когда он хочет доказать что-нибудь): "Неправда, я не злой Лев, а тот великий человек, который называется Лев Толстой"... Несколько дней спустя, Масик жил этим событием: рассказывал детям подробности этого события, расспрашивал меня много раз: "Зачем людей крестят? А зачем кропили водой ? Значить, я теперь уже поляк и всегда буду католиком ?" и т. д. Крест забавлял Масика очень короткое время, скоро он попросил снять его, так как "колет мне тело", говорил он. По приезду в деревню Масик это событие полностью и с точностью передал бабушке»11.
Из рассказа становится понятно, что для мальчика крещение — это событие, хотя его значение он не понимает до конца. Ему кажется, что это каким-то образом его изменило, но не видит причины этому. Он не знает обряда, не знает его смысла, дополнительные элементы действия (крестик или окропление) ему не нравятся, но оно оказывает на него впечатление такое сильное, что он повторяет рассказ об этом другим детям и бабушке.
У М. П. Стахорской была еще дочь Оля, старше Масика на четыре года. Оля была набожной (на момент написания дневника ей было 8-9 лет): «в церкви ребенка не водили. Но к моему удивлению, в 4 года дочь требовала вести ее в церковь, просила купить ей крест, икону, научить молиться. В настоящее время она удивительно набожна. По просьбе Олечки ей была куплена икона, и по субботам она зажигала лампаду, заявляя, что "это очень уютно и красиво"»28. Неясно, кто является агентом религиозной социализации Оли (можно предположить, что няня), но становится понятно, что на религиозные представления Масика (в 5,5 лет) влияет сестра: «Оля очень набожна: и часто укоряет Масика "Почему ты не молишься ?" Но Масик спокойно отвечает: "Потому что еще не умею". Он еще никогда не изъявлял желания молиться. К религиозным вопросам — безразличен. Интересует его лишь, "как Иисус Христос спустился в пустыню, и когда Он еще раз спустится"»29. Продолжает формироваться антропоморфный образ Бога — «рассказывал Оле, что государь управляет государством, а Бог миром. Я спросила: "Почему ?" На что Масик ответил: "Потому что Он его создал, значит, и Он управляет"»30.
В шесть лет под влиянием сестры интересуется религией, но ему больше нравится выстраивать свою идентичность: «ему не раз приходилось слышать разговоры сестры Оли о "Боге". Оля не раз высказывала мысль: "Бог везде, Он все слы-
27 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста... С. 129-130.
28 Там же. С. 158.
29 Там же. С. 144.
30 Там же. С. 145.
шит и знает", "надо Богу молиться" и т. д. Но Масик участия в подобных разговорах не принимал и как будто мимо него проходили эти разговоры... Масик же и в настоящее время к этому спокойно относится. Когда же я была с ним в Закопане Масик просил пойти в костел, — и часто пытался научиться креститься. Часто высказывал удовольствие, что он католик, как бы гордясь этим. Но и по настоящее время он в костеле не был, в доме же не слышит ни польского языка, ни молитв. А между тем с гордостью часто замечает: "Яполяк и католик"»31.
В семь лет формируется новая идентичность, в которой религиозные представления становятся образцом для построения тождественности: «Я буду, как Толстой и Иисус Христос, проповедовать, чтобы войны не было. Буду ездить во все города, и на войну ездить, и всем говорить: "Не смейте воевать" ...Затем сказал: "Прежде был Бог, Иисус Христос, потом Толстой, а теперь я — буду так всем
32
помогать »32.
В 1914 г., когда мальчику исполняется семь лет, его мама опрашивает его33. В опросе были и вопросы, связанные с религией:
«3) Что такое душа?
М.: "Тем, чем человек живет. Нет, Мурчик, так нельзя, и пищей человек живет. Не знаю, что такое душа, так и напиши, что не знаю" .
6) Что такое рай?
М.: "Это когда хорошо так, когда тихо".
10) Кто такой Бог?
М.: "Тот, Кто создал весь мир, землю, людей, свет и горы и все, что есть на мире: небо, дома, дороги, леса, спички, огонь" .
Я улыбнулась и переспросила: "Как записать, я забыла: дома, дороги Бог делает?" Масик: "Конечно, мама, чего же ты смеешься, ведь не могли те два человека построить дом. Где же ты видела, чтобы строили дом только два человека (он говорил о первых людях), ведь надо подвезти дров, надо сделать окна, двери, два человека не могут. Надо для этого рабочих, а никого кроме них же не было, их было же только двое. Откуда же они могли достать топоры? Они были же богатые; у них все было: Бог им дал все, так богатые стали бы пачкать руки, лазить и делать топоры ? Только Бог мог сделать первый дом?"
Минут пять говорил еще по этому поводу: что потом люди могли уже строить, а сначала только Бог сделал дом.
14) Что такое грех?
М. : "То, что плохо делать" .
Каких мы людей называем грешниками? М.: "Тех, которые неправду делают" .
18) Что такое молитва?
М. : " То, что молятся" .
Когда и о чем я молюсь?
31 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. 158.
32 Там же. С. 160-161.
33 По опроснику Педагогического музея Учительского дома, но таких Программ наблюдений в данном сборнике нет.
М.: "Я не молюсь, так как не умею. А когда научусь, буду молиться вечером, утром, до обеда и после обеда и так опять вечером, утром" ... На вопрос о чем, Масик: "Чтобы все люди были здоровы, а больше не знаю. Когда я выучусь молиться, так я подумаю о чем молиться, а теперь еще не знаю"»34.
Этот опросник показывает нам, что религиозная компетентность у ребенка не сформирована. У него есть представление о существовании Бога, души, греха, рая, но они не соответствуют ни одной религиозной традиции. Влияние родителей, которые явно нерелигиозные, имеет большое значение. Те религиозные представления, которые периодически появляются и у Масика, и у Оли, привнесены другими агентами социализации. Это такая дискретная религиозность, которая еще формируется, и вряд ли приобретет формы традиционной. Можно предположить, что на взгляды могли бы повлиять уроки Закона Божия, но мальчик пошел в школу в годы Первой мировой войны и революций.
Подводя итоги
Перед нами прекрасные документы эпохи, которые объединяют и личные, автобиографические источники, и научно-исследовательскую программу. Это позволяет нам понять, как первые связаны со второй, как формируется принятие и понимание источника в исследовательской среде. Мы видим в документах и личного происхождения, и Педагогического музея большой научный энтузиазм в исследовании детей и детства. Это прогрессивные идеи, стремление создать науку, которая была полностью посвящена детям. Сама задумка — отличная — создать большую базу включенных наблюдений, исследовать ребенка в естественной для него среде. Уже после революции у Н. А. Рыбникова появится другая идея — создание Биографического института, который бы аккумулировал документы личного происхождения, собирал материалы не только о детях, но и взрослых35. Однако из-за дороговизны и ограниченности ресурсов идея была отвергнута, именно это стремление и позволяет нам рассматривать такие проекты, как научный романтизм, исследовательскую наивность. С другой стороны, программа, разработанная Н. А. Рыбниковым и П. Ф. Каптеревым, работает и позволяет проводить лонгитюдное исследование. Она не потеряла своего научного значения, а в истории психологии может рассматриваться как открытие и новаторство для того времени.
«Дневники» дают нам много информации — от описания прогрессивных женщин начала XX в. до формирования личности ребенка. У педологии была своя целевая аудитория, на которую она опиралась — интеллигентские круги, которые были открыты новым веяниям науки. Возможно, тут сказалось влияние Л. Н. Толстого, понятно, что его стремление к новациям влияло на последователей. С другой стороны, мы видим, что такие круги были если не зажиточными, то достаточно хорошо обеспеченными. После Октябрьской революции педология потеряла свою социальную и экономическую базу, ее разгром был делом времени. Если мы коснемся непосредственно вопросов, связанных с историей психологии, то, несомненно перед нами уникальный документ. Такие наблюде-
34 Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста. С. 170-173.
35 См.: Рыбников Н. А. Биографическиий институт. М., 1918.
ния позволяют нам реконструировать развитие детей в начале XX в. и проводить сравнительный анализ; он показывает нам отличия в оценке развития детей в ходе становления отечественной психологии и педагогики как науки; он позволяет нам реконструировать религиозные представления детей в начале XX в. и выявить, насколько они отличаются от современных представлений.
Список источников
Дневник матери: Записки о душевном развитии ребенка от рождения до семилетнего возраста / Н. И. Гаврилова и М. П. Стахорская; под ред. К. Н. Корнилова и Н. А. Рыбникова. М., 1916.
Залкинд А. Б. Основные проблемы педологии в СССР: (По тезисам Первого всерос. пе-
дологич. съезда 27/12-1927 г.). М., 1928. Каптерев П. Ф. Задачи и основы семейного воспитания. СПб., 1913. Курек Н. С. История ликвидации педологии и психотехники. СПб., 2004. Лазурский А. Ф. Душевная жизнь детей: Очерки по пед. психологии / под ред.
проф. А. Ф. Лазурского и проф. А. П. Нечаева. М, 1910. Лазурский А. Ф. О развитии воли и характера у детей. СПб., 1906.
Лекции по вопросу о выборе профессии // Педагогический музей Учительского дома. М., 1917.
Мухина В. С. Близнецы. М., 1969.
На распутьи: Сб. ст. о выборе профессии / под ред. М. А. и Н. А. Рыбниковых. М., 1917. Павлов П. А. О профессии юриста / под ред. и с предисл. Н. А. Рыбникова. М., 1917. Педагогический музей Учительского дома в Москве: Отдел юношествоведения. М., 1917. Педология: новые люди // Психология религии в России XIX — нач. XXI в. М., 2019. С. 215-226.
Первые ласточки: Журнал гимназисток-восьмиклассниц / с пред. Н. А. Рыбникова и со
ст. М. А. Рыбниковой. М., 1917. Психология религии в России XIX - нач. XXI в.: коллективная монография. М., 2019. Рыбников Н. А. Биографический институт. М., 1918. Рыбников Н. А. Психология и выбор профессии. М., 1918. Рыбников Н. А. Религиозная драма ребенка: Психологический этюд. М., 1918. Рыбникова М. А. Кружки учащихся: Организация. Темы. М., 1918. Штерн В. Психология раннего детства до шестилетнего возраста: с использованием в качестве материала ненапечатанных дневников Клары Стерн / пер. М. А. Энгельгарт. Пг., 1915.
Штерн К. Воспоминание, показание и ложь в раннем детстве / Клара и Вильям Штерн; авториз. пер. М. М. Штейнгауз. СПб., 1911.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia IV: Pedagogika. Psikhologiia.
Tatiana Folieva, Candidate of Sciences in Philosophy, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities
Moscow, Russia tatiana_folieva@yahoo.com https://orcid.org/0000-0001-6631-6022
2022. Vol. 66. P. 117-128
DOI: 10.15382/sturIV202266.117-128
"Does God Sleep like Us?" Diaries about Children's Religiosity
T. Folieva
Abstract: The article deals with the diaries of mothers who were observing their children according to a definite plan which was developed for them by the prominent teacher and paedologist Nikolai Aleksandrovich Rybnikov (1880-1961). For the first time in Russian science, he suggested that the most effective is biographical research, which should be longitudinal, and documents of personal origin should serve as sources for analysis. The diaries give us a lot of information, from descriptions ofprogressive women of the early 20th century to the formation of the personality of the child. Paedology had its own target audience, on which it relied, i.e. intellectual circles, which were open to new trends in science. On the other hand, we see that these circles were rather well-off if not prosperous. After the October Revolution, paedology lost its social and economic base; its disintegration was a matter of time. If we touch directly on issues related to the history of psychology, then, undoubtedly, we have a truly unique document. Such observations allow us to reconstruct the development of children at the beginning of the 20th century and conduct a comparative analysis which will show the differences in the assessment of the development of children in the course of the history of psychology and pedagogy; it allows us to reconstruct religious ideas of children at the beginning of the 20th century and to identify how they differ from modern ideas.
Keywords: psychology ofreligion, history ofpsychology of religion, children's religiosity, religiosity, research methods, religious socialisation.
Kurek N. (2004) Istoriia likvidatsiipedologii ipsikhotekhniki. St. Petersburg (in Russian). Mukhina V. (1969) Bliznetsy. Moscow (in Russian).
Rybnikova N., Rybnikova M. (eds) (1917) Pervye lastochki: Zhurnalgimnazistok-vos'miklassnits. Moscow (in Russian).
Zalkind A. (1928) Osnovnyeproblemy pedologii v SSSR: (Po tezisam Pervogo vserossiskogo pedolo-gicheskogo s»ezda 27/12-1927g.). Moscow (in Russian).
Статья поступила в редакцию 18.04.2022 The article was submitted 18.04.2022
References
