CC BY
134
Е. Н. Широкова. Спецификация терминов «код» и «темпоральный код» 6 лингвистике
УДК 81'1
Е. Н. Широкова
СПЕЦИФИКАЦИЯ ТЕРМИНОВ «КОД» И «ТЕМПОРАЛЬНЫЙ КОД» В ЛИНГВИСТИКЕ
Данная работа посвящена проблеме спецификации терминов «код» и «темпоральный код» как лингвистических терминов. В статье рассматривается целесообразность введения понятия «темпоральный код» в связи с исследованием субъективного аспекта категории времени.
The paper is concerned with the problem of specialization of meaning of the linguistic terms "code" and "temporal code". The expediency of introduction of the concept "temporal code" in connection with examination of subjective aspect of the category of tense is grounded in the article.
Ключевые слова: код, темпоральный код, категория времени.
Keywords: code, temporal code, the category of tense.
Как известно, термин «код» по отношению к языку используется в ряде наук, смежных с лингвистикой: в семиотике, литературоведении, психолингвистике, лингвокультурологии. Кроме того, в лингвистике можно выделить два периода в использовании термина «код»: классический, связанный с соссюровским пониманием языка, и современный, связанный с исследованием языковой картины (модели) мира и с когнитивной лингвистикой. Все это приводит к чрезвычайной многозначности термина «код».
В классический период использование термина «код» определяется дефиницией языка в структурной лингвистике, дихотомией язык-речь. Так, термин «код» понимается как язык (система языка) [1]; как этноязык [2]; как разновидность языка (например, выделяются «уровневые» коды -морфологический код, фонологический код; «коммуникативные» коды - адресанта и адресата; коды, отражающие территориальную, социальную, функциональную неоднородность национального языка, а также денотативный код и вторичные коннотативные коды) [3]; как индивидуальный язык [4]; как реализация языка в речи с помощью материальных сигналов (звуковых, письменных) [5], а также как правило, определяющее формирование сообщения с помощью комбинации различных символов [6].
Представители интеграционизма, опирающиеся на биологическую теорию познания нейро-биолога У. Матураны и идеи нейролога А. Да-мазио, подвергают критике понимание языка как
© Широкова Е. Н., 2009
кода. При этом они исходят из того, что область языковой деятельности определяется нейронной активностью, возникающей в результате взаимодействия наблюдателя с окружающей средой, а сами участники коммуникации являются опера-ционно замкнутыми системами. Язык рассматривается как эволюционно сложившаяся форма адаптации человека как биологического организма к постоянно меняющейся среде обитания. На основании этого выделяются такие функции языка, как функция адаптации, ориентирующая функция [7], связанные с взаимодействием наблюдателя со средой и формированием когнитивных структур сознания. Коммуникативная функция связана с взаимодействием структур сознания наблюдателей в процессе использования языка.
Критика кодовой теории языка опирается на ряд положений. С одной стороны, критикуется понятие языка как постоянного кода [8]. Однако многие исследователи отмечают такое специфическое свойство языкового кода, как изменчивость. Так, Е. Б. Трофимова пишет: «В синхронии код постоянен, но в силу того, что язык -это лишь одна из составляющих триады язык -мир - человек, с течением времени происходит постепенная, достаточно мягкая перестройка языкового кода, связанная как с внутрисистемными процессами, так и с собственно человеческой заинтересованностью, отражающей связь "мир и человек"» [9]. По мнению У. Эко, в каждом художественном произведении происходит расшатывание кода языка [10].
С другой стороны, критикуется само классическое постсоссюровское понимание языка как кода. Так, Н. Лав утверждает, что «представление о языках как кодах составляет ядро языкового мифа» [11] и приводит ряд доказательств того, что язык не является кодом. Перечислим их кратко.
1. Недостаточность языкового кода для интерпретации текста, необходимость привлечения с этой целью фоновых знаний и знания о возможных различиях в кодах адресанта и адресата.
2. Неоднозначность интерпретации текста на основании кода; код несовместим с понятием языковой игры.
3. Код связан с преобразованием материала или информации из одной формы в другую, по отношению к вербальному коду это предполагает наличие внеязыкового содержания (идей, мыслей, информации), то есть неязыкового кода, наличие невербальных форм мышления. «Тот факт, что в простейших случаях мы иногда склонны думать, что существуют прямые неязыковые аналоги "содержания" определенных языковых "сообщений", вряд ли может служить основанием для общего применения кодовой системы» [12]. И далее: «Главной страшилкой здесь является
идея о том, что "языкообразные" мысли (например, "в огороде свинья") существуют отлично и раздельно от своих языковых "кодировок"» [13].
4. Код базируется на понятии инварианта, однако в ряде случаев возникают проблемы в связи с отождествлением и идентификацией языковых единиц, что ставит под сомнение существование инварианта.
Подводя итоги, Н. Лав заключает: «Скорее мы (думаем, что) создаем код, потому что (при решающем участии письма) мы объективируем наши высказывания, обращаясь с ними как с реализациями более абстрактных сущностей. Именно потому, что мы (думаем, что) создали код, мы обнаруживаем склонность идентифицировать в качестве наших "мыслей" якобы постоянное семантическое содержание, которое якобы кодируется в наших высказываниях, актуальных или потенциальных, а затем думать о нашем сознании (среди всего прочего) как о хранилище этих мыслей» [14].
Аргументы 1, 2 бесспорны и в комментариях не нуждаются. Что касается наличия внеязыко-вого содержания, невербальных форм мышления и инвариантных значений, то эти вопросы решаются в научной литературе неоднозначно, в частности, они связаны с выделением понятийных категорий.
Как известно, термин «понятийные категории» ввел в лингвистику О. Есперсен [15], а в отечественную науку - И. И. Мещанинов [16]. С тех пор понятийные категории активно исследуются в лингвистике. В настоящее время выделяются такие свойства понятийных категорий, как универсальность и объективированность в языке. Однако онтологический статус понятийных категорий трактуется по-разному.
1. Понятийные категории - особая разновидность логико-грамматических категорий [17].
2. Понятийные категории имеют самостоятельный статус и являются промежуточным звеном между логико-психологическими и языковыми категориями [18].
3. Понятийные категории - это мыслительные категории, лежащие в основе лексических (лексико-семантических) категорий и «выступающие в качестве категориальных признаков лексических значений» [19].
4. Понятийные категории - это внеязыковые категории, обусловленные авербально-понятий-ным типом мышления, связанным с представлением в сознании человека целостных образов предметов и отношений между ними «независимо от того, как они членятся в отдельных языках» [20].
Современные исследователи указывают на сходство понятийных категорий и концептов [21], а А. В. Бондарко отмечает, что понятийные ка-
тегории (терминологические варианты - категории семантические, мыслительные, когнитивные) являются категориями «высоких уровней абстракции в сфере мыслительного (смыслового) содержания, находящего выражение в языках разных типов» [22].
В конечном счете критика концепции языка как кода связана с проблемой соотношения языка и сознания. Критикуя традиционную модель соотношения языка и сознания, Н. Лав пишет: «Центральным в этой модели является понятие шкафа-картотеки - набора языкоподобных символов, ожидающих, когда они будут извлечены и обработаны центральной нервной системой» [23].
Согласно концепции У. Матураны и Ф. Варе-лы, взаимодействие организма со средой осуществляется как непрерывная трансформация нервной системы в соответствии с изменением окружающей среды. Обучение при этом оказывается выражением «структурного сопряжения, всегда обеспечивающего совместимость деятельности организма с окружающей средой», а знание заключается в эффективном действии «в той области, в которой ожидается ответ». Соответственно язык и сознание являются эволюционно сложившимися «размерностями структурного сопряжения». Поэтому «действовать в языке означает оперировать в области конгруэнтной коонтогенетической структурной сопряженности» [24].
Этим идеям соответствуют и идеи ряда современных лингвистов. В частности, отмечается, что знание носит актуальный характер, то есть создается сознаниями во время коммуникации или существует в потенции [25], мышление ситуативно, а интеллект рассматривается как биологический феномен, «заключающийся в способах сопряжения организма с миром для получения значимых реакций на ситуации в этом мире» [26]. Поэтому то, что появляется в опыте человека, всегда есть результат его взаимодействия со средой.
Такой взгляд на язык и сознание подвергается критике в философии: «По существу, всякий язык, о котором может идти речь, сейчас сознательно рассматривается как способ общения человека с человеком на базе некоторых первичных натуралистических предпосылок, в то время как, с точки зрения содержательности сознания, язык обнаруживает себя в качестве способности, присущей человеку лишь постольку, поскольку его психика оказалась определенным образом [выделено авторами. - Е. Ш.] включенной в структуру сознания и переживающей состояния сознания» [27].
Как видим, в критике кодовой концепции языка часть аргументов (1, 2) является убедительной, остальные же - спорными и далекими от разрешения в современной науке. Несомненно, прав У. Матурана, отмечающий, что наше зна-
Е. Н. Широкова. Спецификация терминов «код» и «темпоральный код» в лингвистике
ние зависит от позиции наблюдателя по отношению к объекту и наших возможностей как биологических организмов. Однако его взгляд на язык - взгляд биолога, рассматривающего человека как один из биологических организмов, возникших в процессе эволюции, а язык и сознание - как возникший в процессе эволюции один из возможных механизмов адаптации живого организма к окружающей среде. Очевидно, что у лингвиста своя позиция наблюдателя по отношению к языку, отличная от семиолога и биолога. Поэтому и термины, широко употребляемые в ряде наук, должны быть специфицированы в лингвистике в зависимости от задач исследования. Это касается и термина «код».
На наш взгляд, учитывая неоднородность эт-ноязыка, возможность выражения одного и того же значения разными языковыми средствами, целесообразно использовать термин «код» в узком значении, что соответствует ситуативно обусловленному выбору продуцентом одного из возможных вариантов языкового оформления высказывания (текста).
Однако в современной лингвистике представлен и другой взгляд на соотношение понятий «язык - код». Так, язык рассматривается как самостоятельный код модели мира, а поскольку модель мира реализуется разными кодовыми системами, то язык является и средством перехода от одной кодовой системы к другой (метако-дом) [28].
В работах по когнитивной лингвистике понятие кода также оказывается неоднозначным. Так, код рассматривается и как средство вербализации картины (модели) мира, и как тематическое поле метафорики, то есть как когнитивная структура «источника» метафоры, и как средство передачи опыта (последнее относится к кодам культуры, связанным с передачей материального и духовного опыта) [29]. При этом коды культуры в работах лингвистов также понимаются неоднозначно: и как понятийная сетка, и как средства ее вербализации, как правило, образные. Так, М. В. Пименова отмечает, что содержание культуры представлено различными областями, которые «в языке реализуются в виде системы кодов культуры», что «каждую национальную культуру отличают специфические языковые образы, символы, образующие особый код культуры» [30]. При этом сам код культуры определяется как «некая понятийная сетка, используя которую носитель языка категоризиру-ет, структурирует и оценивает окружающий его и свой внутренний миры» [31].
Чтобы специфицировать код как лингвистический термин и по возможности избежать его многозначности, его следует относить не к тематическим областям, а к средствам их вербализации, причем по отношению к языку, как уже ска-
зано, считаем целесообразным более узкий подход к коду, предполагающий рассмотрение естественного языка как систему кодов. При таком подходе учитывается как неоднородность национального языка, так и вариативность литературного языка, отражающая не только его функциональную дифференциацию, но и вариативность языковых единиц по отношению к выражению определенного внеязыкового содержания (понятия). Опираясь на такое понимание кода, считаем целесообразным введение понятия темпоральный код.
Темпоральный код - это фрагмент языковой системы, репрезентирующий понятийную категорию времени и отражающий неоднородность восприятия, осмысления, познания категории времени человеком. Последнее обусловливает неоднородность темпорального кода, представленного рядом субкодов, таких, как параметрический, онтологический, психологический, мета-языковой.
Понятийную категорию рассматриваем в соответствии с наиболее распространенным традиционным подходом как универсальное абстрактное понятие, объективированное в языке и репрезентируемое разными средствами разных языков или разноуровневыми средствами одного языка.
Введение темпорального кода, во-первых, позволяет синтезировать неоднородные явления, объединяемые понятием «время», и, во-вторых, осуществить анализ категории времени с точки зрения корреляции субъективного и объективного времени, представленной в разной степени во всех темпоральных субкодах.
Примечания
1. См., например: Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977. С. 52; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004. С. 72; Трофимова Е. Б. Статус языка в концепции У. Матураны // Studia Lingüistica Cognitiva. Вып. 1. М., 2006. С. 2527; и мн. др.
2. Гаузенблаз К. О характеристике и классификации речевых произведений // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М., 1978. С. 59; Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М., 1987. С. 99.
3. См., например: Якобсон Р. О. Избранные работы. М., 1985. С. 290, 313-314; Аотман Ю. М. Се-миосфера. СПб., 2004. С. 582, 587; Хэллидей М. Л. К. Место «функциональной перспективы предложения» (ФПП) в системе лингвистического описания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М., 1978. С. 145; и мн. др.
4. Мельников Г. П. Кибернетический аспект различения сознания, мышления, языка и речи // Язык и мышление. М., 1967. С. 235.
5. Жинкин Н. И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. 1964. № 6. С. 29.
6. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004. С. 84; Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 2007.
7. См., например, статьи А. В. Колмогоровой, Г. М. Костюшкиной, А. В. Кравченко, В. В. Глыбина, Е. Б. Трофимовой в: Studia Lingüistica Cognitiva. Вып. 1. М., 2006.
8. Лав Н. Когниция и языковый миф // Studia Lingüistica Cognitiva. Вып. 1. М., 2006. С. 110.
9. Трофимова Е. Б. Статус языка в концепции У. Матураны // Studia Lingüistica Cognitiva. Вып. 1. М., 2006. С. 27.
10. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004. С. 105.
11. Лав Н. Указ. соч. С. 119.
12. Там же. С. 125.
13. Там же. С. 132.
14. Там же. С. 131. Сохранена пунктуация источника.
15. Есперсен О. Философия грамматики. М., 2006. С. 58, 188.
16. Мещанинов И. И. Проблемы развития языка. Л., 1975. С. 316, 333.
17. Мещанинов И. И. Соотношение логических и грамматических категорий // Язык и мышление. М., 1967. С. 16.
18. Акимова Э. Н. Реализация категории обусловленности в языке памятников письменности русского средневековья (XI-XVII вв.). Саранск, 2006. С. 16, 29.
19. Кацнельсон С. Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М., 2001. С. 167.
20. Серебренников Б. А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М., 1988. С. 212.
21. Верхотурова Т. Л. Метакатегория «наблюдатель» в научной картине мира // Studia Lingüistica Cognitiva. Вып. 1. М., 2006. С. 50.
22. Бондарко А. В. Категоризация в системе функциональной грамматики // Вопросы филологии. 2006. № 1(22). С. 23.
23. Лав Н. Указ. соч. С. 106.
24. Матурана У., Варела Ф. Древо познания. М., 2001. С. 150, 152-153, 185-186.
25. Архипов И. К. Полифония мира, текст и одиночество познающего сознания // Studia Linguistica Cognitiva. Вып. 1. М., 2006. С. 163.
26. Лав Н. Указ. соч. С. 107.
27. Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М., 1999. С. 118.
28. Цивьян Т. В. Модель мира и ее лингвистические основы. М., 2009. С. 3, 6, 30-33, 37-38.
29. Шестак Л. А. Русская языковая личность: коды образной вербализации тезауруса: дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2003. С. 62-63, 173, 281, 361362.
30. Пименова М. В. Коды культуры и принципы концептуализации мира // Studia Linguistica Cognitiva. Вып. 1. М., 2006. С. 177 и 179.
31. Там же. С. 177.
УДК 81'42
Л. Ю. Щипицина
ПОНЯТИЕ ТЕКСТА КОМПЬЮТЕРНО-ОПОСРЕДОВАННОЙ КОММУНИКАЦИИ
В статье рассматривается проблема текстуальности компьютерно-опосредованной коммуникации. В результате сопоставления классического определения текста И. Р. Гальперина с техническими особенностями формы коммуникации (гипертекст, муль-тимедийность, синхронность и т. д.) предлагается определение текста компьютерно-опосредованной коммуникации.
The paper focuses on the textuality of computer-mediated communication. Having compared the classical text definition of the Russian linguist I. R. Galperin and the medium parameters (hypertext, multimedia, synchronicity etc.) I propose the text definition concerning computer-mediated communication.
Ключевые слова: текст, компьютерно-опосредованная коммуникация, гипертекст, мультимедий-ность, синхронность, завершенность, структура, цель.
Keywords: text, computer-mediated communication, hypertext, multimedia, synchronicity, completeness, structure, function.
Определение сущности текста как лингвистического феномена - вопрос весьма неоднозначный, допускающий множество подходов и решений. Выделяются не только разные определения, но и разные подходы к рассмотрению текста, среди которых можно назвать структурный, семантический, коммуникативно-функциональный, когнитивный, дискурсивный [1], а также собственно текстовый, синтаксический, стилистический, психолингвистический, лингвориторический и т. д. [2]. В связи с развитием языка и появлением в нем новых форм коммуникации проблема трактовки текста еще более усложняется. Этим обусловлена актуальность обращения к вопросу, который становится основной задачей данной работы: рассмотреть понятие текста компьютерно-опосредованной коммуникации. Эту задачу предполагается решить путем выявления признаков текста, называемых в классической работе И. Р. Гальперина [3], и соотнесения данных признаков с параметрами канала коммуникации. Тем самым будет понятно, насколько видоизменяется тот или иной признак текста под действием канала коммуникации и можно в целом ли говорить о текстуальности отдельных форм компьютерно-опосредованной коммуникации.
В предельно широком определении, исходящем из этимологии слова (от лат. textus - ткань,
© Щипицина Л. Ю., 2009
