CC BY
37
УДК 81’36 СПЕЦИФИКА ЯЗЫКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ВИДОВОГО ЗНАЧЕНИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СПОСОБОВ ДЕЙСТВИЯ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ
Калабекова Л.Т.
Целью статьи является показать, что в процессе сопоставления двух или более лингвокультур выявляются такие особенности отдельно взятого языка, которые обычно остаются незамеченными при его изолированном исследовании. Новизна предпринятого анализа определяется тем фактом, что автор впервые обращается к способам выражения дистрибутивности (распределительности) и повторяемости глагольного действия (СД) в когнитивном аспекте. Больше того, распределительный СД, хотя и выделяется из общей гаммы видовых значений, все же составляет такое звено общей аспектологии, которое по каким-то причинам изучено пока еще не в полном объеме. Сказанное относим прежде всего к материалу французского и осетинского языков.
По результатам проведенного анализа автор приходит к следующим выводам. В выражении исследуемых СД французская, русская и осетинская лингвосистемы объединяются признаками интеграции. Так, во всех трех сопоставляемых языках в создании смысла повторяемости действия достаточно часто принимают участие грамматические маркеры одинаковой
семантической значимости, а распределительный СД возникает при множественности объектов или субъектов. Однако для выражения повторяемости действия, французский язык нередко прибегает и к морфологически характеризованному СД, которым ни русский, ни осетинский языки, несмотря на флективность строя, в данной ситуации не располагают. В
то же время, последние активно им пользуются при формировании распределительного СД.
Ключевые слова: контрастивное изучение языков; видовая
категория; повторяемость и распределительность глагольного действия; лексико-синтаксические конструкции; формальный показатель.
THE SPECIFICITY OF THE LANGUAGE REPRESENTATION OF ASPECT MEANING OF THE PECULIAR WAYS OF ACTION IN THE LANGUAGES WITH DIFFERENT STRUCTURES
Kalabekova L.T.
The purpose of this article is to show that the process of correlation of two or more linguistic systems can display such peculiarities of the separate language that can be ignored during its isolated study. The novelty of the analysis is determined by the fact that the author refers to the ways of expression of the distributivity and frequency of the verbal action in the cognitive aspect. Moreover, the distributive way of action, though stands out from the range of aspect meanings, yet makes such a link of common aspectology, which has not yet been studied in full volume for some reasons. First of all it may be referred to the French and the Ossetian languages.
According to the analysis, the author comes to the following conclusions. French, Russian and Ossetian linguistic systems unite by the signs of integration in the expressing of the studied ways of action. Thus, in all the three compared languages the grammatical markers of the same semantic significance often take part in the creation of meaning of frequency. The distributive way of action occurs at a multiplicity of objects or subjects. However, to express the frequency, the French language often uses morphologically characterized way of action, which neither Russian nor Ossetian languages have in this situation, in spite of their inflectional
systems. At the same time, the Russian and the Ossetian languages use it to form the distributive way of action.
Keywords: contrast language study; aspect category; frequency and distributivity of the verbal action; lexical and syntactical constructions; formal indicator.
Нередко в процессе сопоставления двух или более лингвокультур выявляются такие особенности отдельно взятой языковой системы, которые обычно остаются незамеченными при ее изолированном исследовании. Подобное явление наглядно иллюстрируют результаты контрастивного изучения таких индоевропейских языков, как французский, русский и осетинский. Примером высокой целесообразности данного метода может послужить давно установленный факт, что именно фpaнцyзскому языку осетинский обязан тем, что в нем стали изучать фразовое ударение (вопрос о характере ударения в осетинском языке долгое время оставался открытым) [1, с. 558-559].
В рамках предлагаемой статьи речь пойдет о проявлениях некоторых способов действия в глагольных системах французского, русского и осетинского языков. Авторская теоретическая позиция по затронутой проблематике, которая легла в основу проведенного анализа, состоит в следующем. Все три языка вполне реально располагают видовой категорией, имеющей собственно грамматические (морфологические) средства её выражения. Таковыми оказываются противопоставление форм Imp/Ps во французском языке и СВ/НСВ - в русской и oceтинской лингвосистемах. Видовая категория во французском языке, таким образом, имеет свою специфику: вид находит свое четкое морфологическое воплощение лишь в рамках прошедших времен индикатива, но не охватывая при этом всю глагольную парадигму спряжения [6, с. 254]. Грамматическую категорию вида, имеющую морфологические средства выражения, следует четко
дифференцировать от значений способов глагольного действия (СД), имеющих преимущественно лексико-синтаксический облик. Сопоставляемые языки располагают в своем арсенале множеством средств лексического, словообразовательного и синтаксического порядка, формирующих эти последние.
Исследование явлений аспектологического порядка предполагает непременное обращение к таким семантическим смыслам, как повторяемость и распределительность глагольного действия. Дело в том, что одно из упомянутых значений - распределительность, хотя и выделяется из общей гаммы видовых значений, все же составляет такое звено общей аспектологии, которое по каким-то причинам изучено пока еще не в полном объеме. Сказанное относим прежде всего к материалу французского и осетинского языков. В осетиноведении, например, нет ни одной работы, в которой шла бы речь о необходимости дифференцировать упомянутые аспектуальные значения. Что касается французского языка, то можно назвать лишь несколько работ, утверждающих столь же высокую действенность распределительного характера глагольного действия в общей совокупности других смыслов, составляющих семантическую категорию аспектуальности.
Во французской лингвосистеме повтор, как известно, может выражаться двояко: 1) посредством лексико-синтаксических конструкций и 2)
морфологически. Говоря о морфологических способах выражения
повторяемости действия, следует остановиться прежде всего на достаточно продуктивном префиксе re-, основная функция которого, как показывает элементарная лексикографическая справка и по информации всех известных грамматик французского языка, связана преимущественно или даже почти исключительно с его способностью воплощать качественно-количественную характеристику процесса, будучи нацелена, таким образом, на импликацию повторяемости действия [3, с. 153]. Сравним: calculer - считать, recalculer -пересчитывать; caler - закладывать, подкладывать клин, recaler - снова
подкладывать клинья; carder - чесать (шерсть на карде), recarder - повторно чесать (шерсть на карде); caser - разг. пристраивать кого-либо, recaser -снова пристроить на место кого-либо; céder - уступать, recéder - сделать новую уступку: centrer - тех. центрировать, recentrer - повторно
центрировать, перемещать в центр; charger - грузить, нагружать, recharger
- перегружать, снова нагружать; chasser - охотиться за..., на..., гнаться за..., rechasser - вновь преследовать, гнаться за и т.д. В подтверждение сказанному приведем несколько аспектуальных ситуаций1:
«Je suis trop fatiguée et je roule trop vite», se répétait-elle de minute en minute, pour lutter contre l’endormissement, mais l’idée de retourner aux urgences, côté salle et non côté coulisses, suffisait en elle même à la tenir éveillée (ML: 9). -«Я слишком устала и еду слишком быстро», повторяла она себе вновь и вновь, чтобы как- то справиться со сном. И только одна мысль о том, что она может вновь оказаться в больнице, но уже в качестве пациентки, заставляла ее проснуться;
Et il reprit sa lecture, annotant ce qu’il ne comprenait pas, c’est-à-dire presque tout (ML: 84). - Он вновь принялся за чтение, делая пометки, если чего-то не понимал. А так как он не понимал ничего... ;
L’idée de commettre un sacrilège ranima la gourmandise des Mercenaires; ... (FS: 15). - Мысль, что они совершают святотатство, вновь разожгла алчность наемников; ... (12).
Однако существует и другая точка зрения. Вспомним мнение Ж. Вандриеса, который выделял в современном французском языке два способа видообразования и одним из этих способов считал употребление приставки re-
1 Автор исследования придерживается точки зрения, согласно которой аспектуальные ситуации (точнее говоря,
- аспектуальные характеристики) тесно связаны с коммуникативными функциями высказывания. Последние включаются в речевую реализацию системы межкатегориального взаимодействия и находятся в центре пристального внимания аспектологов, анализирующих конкретный языковой материал на уровне высказывания. В этой связи А.В. Бондарко пишет, что для функциональной грамматики естественно «не только рассмотрение аспектуальности как парадигматической системы языковых средств с их функциями, но и изучение аспектуальности в ее конкретных речевых реализациях, где парадигматика взаимодействует с синтагматикой» [2, с.125-127].
для выражения мгновенного действия. Так (согласно упомянутой теории французского ученого), глаголы rabattre и rabaisser означают не «вновь падать», а «понизить что-либо (заставить понизиться) вслед за повышением». В таких случаях, совсем не принимается во внимание длительность протекания процесса. В тех же ситуациях, когда действие представлено как длительное и процессное, употребляются бесприставочные глаголы abattre и abaisser. Аналогичным образом характеризуются и такие глаголы, как réveiller и remarquer, которые означают соответственно: «заставлять бодрствовать» и «заставлять обратить внимание на что-либо». В разговорном языке, считает Ж. Вандриес, наблюдается тенденция к вытеснению простых глагольных форм сложными с префиксом re-. Например, говорят rapporter или remportez-moi ça вместо apportez и emportez-moi ça. Предпочитают также употреблять refermez la porte, rentrez donc вместо fermez la porte и entrez donc даже при тех обстоятельствах, если дверь до этого не закрывали или же в дверь никогда не входили [10, с. 130].
С приведенным мнением ученого было бы трудно не согласиться. Безусловно, префикс re- далеко неоднозначен в своей дискурсивной интенции. И можно привести еще немало примеров, подтверждающих высказанное суждение. Однако все упомянутые значения префикса re- являются скорее периферийными и не отражают его основной функции, проявляющейся уже на уровне языковой системы.
В русском языке для выражения повторяющегося действия прибегают к грамматическим маркерам типа вновь, снова, опять, несущим в своей семантике отмеченную аспектуальную характеристику. Случается и так, что о повторяемости действия (в русском языке), уже воспроизведенного однажды в своем полном объеме, мы можем судить лишь благодаря смысловому окружению глагольной лексемы. В таких текстовых ситуациях семантическая наполненность русского глагола не несет в себе никакой аспектуальной нагрузки, в то время как во французской системе сама глагольная флексия
определяет с достаточной четкостью характер протекания действия во времени. Ярким подтверждением сформулированного утверждения могут служить следующие текстовые описания:
Il retomba tout en fureur, et râlant comme un taureau blessé... (FS: 45). - Он в бешенстве упал и захрипел, точно раненый бык (31);
Puis il reprit brusquement conscience de la réalité, rit d’un air niais, secoua cavalièrement la main de Mme Dalleray, reprit sa bicyclette et partit (CN: 389). -Он вдруг осознал реальную ситуацию, глупо рассмеялся и, бесцеремонно пожав руку мадам Далераи, сел на велосипед и уехал;
Elle retomba assise, ses mains tâtonnantes trouvèrent un fragmant de rocher qu’elle lança au loin dans la mer avec la force qui confondit Philippe (CN: 438). -Она легла на песок и, нащупав кусочек скалы, бросила его в море с такой силой, что Филипп пришел в замешательство.
Еще более сложная ситуация (правда, не столь уж радикально отличающаяся от французской) слагается в осетинском языке, где для выражения повтора чаще всего используются лексико-синтаксические конструкции, которые дополняются (как, впрочем, и в русском языке) достаточно часто семантически специализированными наречиями, успешно выполняющими функцию носителей аспектуального значения повторяющегося действия:
Поэт бирæ азты фæтæлмац кодта Омар Хайямы рубаитæ... (ЧХ) - Le poète traduisait pendant des années les roubaïs d’Omar Hayam;
2006 азæй фæстæмæ цæгат-ирыстойнаг лæппутæ амынд æфсæдты не службæ кодтой, æмæ ныр нæ республи^йы минæвæрттæ десантон æфсæдтæм ногæй ист æрцыдысты (УА). - Depuis 2006 nos jeunes hommes ne faisaient pas leur service militaire dans les troupes de débarquement, mais aujourd’hui la situation a beaucoup changé et ils y sont appelés de nouveau.
Как видим, в приведенных отрывках количественное наречие бирæ -много в сочетании с существительным азта - годы, имеющим в своей
семантике указание на временную протяженность, успешно способствует формированию аспектуального смысла повторяющегося действия в полном соответствии с временн0й семой этих существительных, отягощенных такими конкретными представлениями о времени, как длительность, продолжительность и т.д.: 6upæ азты - в течение многих лет. Замечено, что во французском языке аналогичные аспектуальные ситуации инкорпорируются в высказывание посредством существительных соответствующей семантики в совокупности с неопределенным артиклем множественного числа des: des années - в течение многих лет [5, с. 24]. Например:
Depuis des semaines il vit sur une sorte de qui-vive, dans l’incertitude et la prudence des sans-grade avec qui le capitaine essaie naïvement de fraterniser (BN: 17) - Последнее время он постоянно держится начеку, им владеет неуверенность и осторожность рядового солдата, с которым его капитан наивно пробует найти общий язык.
Достаточно часто мы можем судить о повторе действия в осетинском (равно как и в русском) лишь благодаря контексту. В таких случаях французскому префиксу re- соответствует в осетинском языке нулевой эквивалент. Сравним: ... le vieillard recommença à pleurer (214). - ... зæронд лæг ... ныккуыдта (НК: 225). Поясним при этом, что видовое значение
начинательности действия присутствует в приведенных структурах обеих лингвокультур вполне реально, но выражается в них, однако, по-разному: во французском языке она формируется посредством глагольно-аналитической конструкции commencer à, а в осетинском - приставкой ны-. Но собственно повтор обретает свое формальное выражение лишь во французском тексте.
Как показывает разбор фактологического материала, во всех трех сопоставляемых лингвокультурах повторяющееся действие может принимать форму НСВ глагола, сопровождающуюся грамматическими маркерами, отягощенными искомым аспектуальным смыслом. Во французском языке ими становятся: quelquefois, durant plusieurs jours, à chaque pas, chaque vendredi soir
и т.д. В русском - несколько раз, каждый раз, на каждом шагу, всякий раз, иной раз, изо дня в день и другие. В осетинском - aлы бон, алы хатт. Сравним:
Mâtho, à chaque pas, s’attendait à mourir (FS: 104). - Мато на каждом шагу ожидал, что вот-вот умрет (67);
Quelquefois, durant plusieurs jours, elle refusait de manger (FS: 257). - Иной раз в течение нескольких дней Саламбо отказывалась от пищи (159);
Chaque vendredi soir, elle allait à la tombe avec le plateau du festin (109). -Алы сабатазæры дæр-иу сабæттагимæ цыд йæ уæлмæрдмæ (НК: 311).
Во французской лингвокультуре аналогичные обороты иногда опускаются, их присутствие в предложении ощущается лишь имплицитно. Сравним:
Notre nourriture ordinaire consistait en soupe grasse et bœuf accomodé à toutes les sauces (MO: 162). - Изо дня в день мы ели мясной бульон и вареную говядину под всевозможными соусами (269).
На необходимость различения во французском языке повторяющегося и распределительного СД обратили пристальное внимание такие исследователи, как И. Польдауф и Ж. Шабршула, еще в 60-е годы минувшего столетия. Повторяющееся действие (l’action répétée ou fréquentative), замечает Ж. Шабршула, определяется как действие частотное и обычное. Распределительный же характер действия (1е сага^ге distributif de l’action) может возникнуть лишь при множественности объекта или субъекта [9, с. 118]. Так, в предложении: Chaque fois que sа fille rentrait 1е soir, il la suivait dans l’arrière salh рот la questionner, ... (SF: 230) - Всякий раз, когда вечером дочь возвращалась домой, он следовал за ней в зал, находящийся за главным залом, чтобы порасспросить,. , речь идет о повторяющемся действии, где в создании смысла повторяемости принимает участие обстоятельственный оборот chaque fois (это могут быть также и грамматические маркеры той же семантической значимости: parfois, quelquefois, à chaqueраs и т.п.). Когда же мы говорим: ... ils mangeaient et ils buvaient еn pleine liberté (FS: 3) - ...они ели и пили в свое
удовольствие, то наблюдаем уже дистрибутивный (распределительный) СД, в предложении уже подчеркивается смысл, что в действии принимает участие каждый из присутствующих субъектов, когда это действие (в форме имперфекта) как бы распределяется между ними в равных пропорциях.
То обстоятельство, что значение дистрибутивности (распределительности) связано со множеством объектов, на которые действие направлено, или же субъектов, от которых оно исходит, побуждает исследователей выделять два типа дистрибутивности в русском языке: объективную и субъективную. Так, в предложении Собака перекусала всех детей речь идет об объективной дистрибутивности (действие затрагивает все множество объектов, названных прямым дополнением). А в высказывании Все старики в деревне поумирали налицо субъективный тип дистрибутивного СД [4, с.124]. Заметим при этом, что в русском языке анализируемый СД является перфективным, а его формальными показателями выступают приставки по- и пере-. Сравним:
Alors ils bondirent, en renversant les sièges et les flambeaux: ... (FS: 172). -Все повскакивали с мест, опрокидывая сиденья и светильники (108);
... un Gaulois s’élança par-dessus les tables ... (FS: 12). - ... один из галлов ... перепрыгнул неожиданно через столы ... (11).
Интересно, что в русском языке возможно употребление в рамках одной глагольной лексемы обеих приставок одновременно: Все животные в зоопарке попередохли; Все яблони за зиму поперемерзли. По мнению Анны А.Зализняк и А. Д. Шмелёва, употребление двуприставочных глаголов дистрибутивного (распределительного) СД «иногда оставляет впечатление некоторого цинизма (быть может, создаваемое намеренно)» [там же].
А.В. Бондарко определяет упомянутый СД более детально, именуя его дистрибутивно-суммарным и выдвигая на первый план постепенный охват результативным действием всех объектов, на которые оно направлено, или субъектов, от которых оно исходит.
Ученый относит к данному классу образований, помимо приставочных глаголов с по- и пере-, некоторые глагольные лексемы с приставками раз- и о- (об-), имеющие парные видовые корреляты (в отличие от глаголов с приставками по- и пере-, являющихся одновидовыми). Например: раздарить/раздаривать, раскрасть/раскрадывать,
раскупить/раскупать и т.п., а также опросить/опрашивать, обойти/обходить, обшить/обшивать. Последние «отличаются от глаголов с приставкой пере- характером дистрибутивно-суммарного действия: они не содержат признака подчеркнутой кратности действия и разделенности объектов. В них представлены лишь признаки процессности (при НСВ) и интенсивности, обеспечивающие возможность сформулировать конкретно-процессное значение: Когда гости, сытые и довольные, толпились в передней, р а з б и р а я свои пальто и трости, около них суетился лакей Павлуша (А. Чехов)» [8, с.75-76].
В осетинском языке значение дистрибутивного (распределительного) СД могут приобретать глаголы с префиксом ра-: райуарын - раздать, рамбъ^д ^нын - подобрать, собрать, равæрын - расставить. Сравним:
Cette fois, Batradz ne retint plus sa colère. Il frappe tous ceux qui étaient à portée de ses coups, ... (183). - Нал баурæдта ацы хатт йæ маст Батрадз: ракьуырдтытæ кодта, йæ цуры чи лæууыд, уыдоны, ... (НК: 192);
Les sept géants retournèrent auprès de Soslan, lui donnèrent des tapes amicales sur les épaules, l’applèrent “notre genre”, lui dirent des amаbilités ... (118). - Авд уæйыджы рацыдысты Сосланмæ, йæ уæхсчытæ йын æрхостой, не сиахс дæ, зæгьгæ, æмæ йæ бабуц кодтой, ... (НК: 122).
Вместе с тем разбор фактологического материала показывает, что дистрибутивный (распределительный) СД может и не иметь специальных формальных показателей во всех трех анализируемых языках. Например:
Il entra encore d’autres données, comme elles lui venaient: des numéros de
téléphone, de plaques minéralogiques, de Sécurité sociale ... Il essaya aussi la taille de sa femme, sa pointure et son poids (GM: 201). - Он вводил цифры, соответствующие данным, которые только приходили ему на ум: номер телефона, номерные знаки автомобиля, номер страхового свидетельства, а также цифры, соответствующие росту, размеру обуви и весу жены;
Il fit le malade, joua l’homme dégouté, blassé (FEd: 85). - Он изображал из себя больного, разыгрывал человека разочарованного, пресыщенного (48);
Hamyts possédait une vache qui n’avait pas mis bas depuis sept ans et qui était si grasse qu’on venait des autres villages pour l’admirer (161). - Хæмыцæ уыди, авд азы хуыскь чи уыд, ахæм хьуг, æмæ хæлди фырнæрдæй. Цыдысты йæм уынынмæ алы рæттæй (НК: 168);
Soslan jeta sur lui tout ce qui lui tomba sous la main: bois, broussailles, pierres (88). - ... æмæ йыл Сослан уæле калын байдыдта, цыдæриддæр ардта, уыдон - хьæд, пыхс, дур (НК: 97).
Достаточно частотной оказывается и ситуация, когда во всех трех лингвокультурах дистрибутивный (распределительный) характер глагольного действия может инкорпорироваться в высказывание семантикой подлежащего, грамматическую позицию которого занимает существительное собирательного значения. Сравним:
Du fond des Mappales, des hateurs de l’Acropole, des catacombs, des bords du lac, la multitude accourut (FS: 118). - Люди собирались из отдаленных мест Маппал, с высоты акрополя, из катакомб, с берегов озера (75);
Toute la jeunesse s’assembla sur la Place des Jeux ... (104). - Нарты фæсивæд иууылдæрХьазæн фæзы æрæмбырд сты, ... (НК: 306).
Итак, были описаны способы выражения дистрибутивности (распределительности) и повторяемости действия во французском языке и установлены их эквиваленты в русской и осетинской лингвокультурах. Замечено, что в выражении указанных аспектуальных значений французская русская и осетинская лингвокультуры объединяются признаками интеграции.
Так, в создании смысла повторяемости действия во всех трех сопоставляемых языковых системах достаточно часто принимают участие грамматические маркеры одинаковой семантической значимости. Среди них: французские -chaque fois, parfois, quelquefois, souvent; русские - каждый раз, иной раз, всякий раз; осетинские - алы бон, алы хатт. В то же время для выражения упомянутого аспектуального смысла французский язык (вопреки аналитическому устройству) нередко прибегает к морфологически характеризованному СД (как правило, это глагольная лексема с приставкой ге-). Ни русский, ни осетинский языки, несмотря на флективность строя, не располагают аналогичной возможностью выражать морфологически аспектуальный смысл повторяемости действия.
Значение распределительности глагольного действия во всех трех исследуемых языках возникает при множественности объектов или субъектов, что, безусловно, интегрирует сопоставляемые лингвокультуры в некое единство. В то же время в русском и осетинском языках, синтетических par exellence, для формирования упомянутого аспектуального смысла активно используются и морфологические элементы. При этом в русской лингвокультуре морфологические средства представлены гораздо более разнообразно, чем в осетинской. Так, в русском языке для выражения дистрибутивности (распределительности) глагольного действия прибегают к приставкам по- и пере- (в некоторых случаях оказывается допустимым употребление обеих приставок одновременно в рамках одной глагольной лексемы), а также раз- и о- (об). В осетинском языке используют в этой функции префикс ра-.
Источники. Условные сокращения
BN Bazin H. Au nom du fils. M.: Vyssaya skola, 1980. 152 p. - Базен Э. Ради сына. [Пер. с фр. Р. Закарьян, Г. Сафронова] М.: Прогресс, 1964. 264 с.
CN Colette G. La naissance du jour. Œuvres choisies. М.: Radouga, 1983.
488 р.
FEd Flaubert G. L’éducation sentimentale. Paris: éd. Baudelaire, 1965. 514 р.
- Флобер Г. Воспитание чувств. [Пер. с фр. А. Федорова] // Собр. соч.: В 4 т. М.: Правда, 1971. Т. 3. 464 с.
FS Flaubert G. Salambo. М.: Progres, 1978. 456 р. - Флобер Г. Саламбо. [Пер. Н. Минского] //Собр. соч.: В 4т. М.: Правда, 1971. Т. 2. 276 с.
GM Guillaume Musso. Parce que je t’aime. Paris: XO Editions, 2007. 314p. ML Marc Levy. Et si c’était vrait... Paris: Robert Laffont, 2000. 254p.
МО Maupassant G. dе. Mon oncle Jule //Contes et nouvelles. М.: Progres, 1976. P.162-169. - Мопассан Ги де. Дядя Жюль. [Пер. А. Кулишер] // Собр. соч.: В 7 т. М.: Правда, 1977. Т. 2. C. 438-446.
SF Simenon G. Le Fils. Paris: Presses de la Cité, 1957. 240 р. - Сименон Ж. Сын //И всё таки орешник зеленеет. [Пер. А. Андрес] М.: Прогресс, 1975. С. 225-345.
НК Нарты кадджыта: Изд. 2-е. Орджоникидзе: Ир, 1975. 368 с. - Le livre des Héros. Légendes sur les Nartes. [Traduit dе l’ossète раr G. Dumézil] Paris: Gallimard, 1965. 266 р.
УА Уæлдæфон-десантон æфсæдты //Рæстдзинад, 2012, №2.
ЧХ Черчесты Х. Дзасохты Музаферыл сæххæст 75 азы //Рæстдзинад, 2012, №2.
Список литературы
1. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. 601 с.
2. Бондарко А. В. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. 260с.
3. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков: Изд.3-е, стереотипное. М.: КомКнига, 2006. 288с.
4. Зализняк Анна А., Шмелёв А. Д. Введение в русскую аспектологию. М.: Языки русской культуры, 2000. 226с.
5. Кузнецова И. Н. Сопоставительная грамматика французского и русского языков. М.: Нестор Академик, 2009. 271с.
6. Пицкова Л. П. Системное значение морфологической формы в аспекте синтагматики и парадигматики (на материале вида и перфектности французского языка). М.: Народный учитель, 2002. 298с.
7. Польдауф И. Место грамматики и лексикологии в изучении вопросов глагольного вида //Вопросы глагольного вида. М.: Иностранная литература, 1962. С. 77-89.
8. Теория функциональной грамматики: Введение, аспектуальность. временная локализованность, таксис: Изд 2-е. [Под ред. А.В.Бондарко]. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 348с.
9. Sabrsula J. L'aspect de l'action verbale et les sous аspects //Acta universitatis Carolinae. Philologica. 1969. № 1. Р. 109-14З.
10. Vendryes J. Le langage. Paris: Albin Michel, 1950. 461 р.
References
1. Abaev V. I. Osetinskiy yazyk i fol'klor [Ossetian language and folklore]. M.; L.: Academy of Sciences of the USSR Publ., 1949. 601 p.
2. Bondarko A. V. Osnovy funktsional'noy grammatiki: Yazykovaya
interpretatsiya idei vremeni [Basics of functional grammar: Linguistic interpretation of the idea of tense]. SPb.: SPb. Gos. Univ., 2001. 260 p.
3. Gak V.G. Sravnitel'naya tipologiya frantsuzskogo i russkogo yazykov: Izd.3-e, stereotipnoe [Comparative Typology of the French and Russian languages]. M.: KomKniga, 2006. 288 p.
4. Zaliznyak Anna A., Shmelev A. D. Vvedenie v russkuyu aspektologiyu [Basics of the Russian Aspectology]. M.: YaRK Publ., 2000. 226 p.
5. Kuznetsova I. N. Sopostavitel'naya grammatika frantsuzskogo i russkogo yazykov [Comparative Grammar of the French and Russian languages]. M.: Nestor Akademik Publ., 2009. 271 p.
6. Pitskova L. P. Sistemnoe znachenie morfologicheskoy formy v aspekte sintagmatiki i paradigmatiki (na materiale vida i perfektnosti frantsuzskogo yazyka) [System value of morphological form in terms of syntagmatics and paradigmatics (based on the aspect and the perfect of the French language]. M.: Narodnii uchitel' Publ., 2002. 298 p.
7. Pol'dauf I. Mesto grammatiki i leksikologii v izuchenii voprosov glagol'nogo vida. Voprosy glagol'nogo vida [The place of grammar and lexicology in exploring issues of verb aspect. Issues of verbal aspect]. M.: Inostrannaya literatura Publ., 1962. P. 77-89.
8. Teoriya funktsional'noy grammatiki: Vvedenie, aspektual'nost'.
vremennaya lokalizovannost', taksis: Izd 2-e. [Pod red. A. V.Bondarko] [The theory of functional grammar: Introduction, aspectuality, tense localization, taxis (Editor A.V.Bondarko)]. M.: Editorial URSS Publ., 2001. 348 p.
9. Sabrsula J. L'aspect de l'action verbale et les sous аspects. Acta universitatis Carolinae. Philologica. 1969. № 1. Р. 109-14З.
10. Vendryes J. Le langage. Paris: Albin Michel, 1950. 461 р.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Калабекова Людмила Тазретовна, зав. кафедрой иностранных языков для гуманитарных факультетов Центра языковой подготовки, кандидат филологических наук
Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова ул. Ватутина, д. 46, г. Владикавказ, РСО-Алания, 362025, Россия e-mail: [email protected]
DATA ABOUT THE AUTHOR
Kalabekova Liudmila Tazretovna, head of the Chair of Foreign Languages for Humanitarian Faculties, Language Training Centre, Bachelor of Arts, assistant professor
North-Ossetian State University after K. L. Hetagurov
46, Vatutina street, Vladikavkaz, Republic of North Ossetia-Alania, 362025, Russia e-mail: [email protected]
Рецензент:
Щербакова Тамара Давидовна, д.ф.н., профессор кафедры французского языка факультета иностранных языков, ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский госуниверситет им. К.Л.Хетагурова»
