CC BY
44
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 81'44
Калабекова Людмила Тазретовна
доктор филологических наук, доцент Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова
МОДЕЛИ ФОРМИРОВАНИЯ НАЧИНАТЕЛЬНОГО СПОСОБА ДЕЙСТВИЯ В РАЗНОСИСТЕМНЫХ ЯЗЫКАХ (опыт сопоставительного анализа)
Целью настоящей статьи стало выявление межъязыковых коллизий (интегральных и дифференциальных черт), слагающихся в моделях формирования начинательного способа действия в языках разной структурной организации. В основе предпринятого контрастивного анализа лежит материал французского, русского и осетинского языков, первый из которых является аналитическим, а два других - ярко выраженными флективными языками. При этом материал французского языка выступает как основа анализа, русский и осетинский привлечены в целях сравнения. Проведенный в рамках настоящей статьи ономасиологический анализ позволяет заключить, что французская языковая система обнаруживает достаточно много дифференциальных черт с русским и осетинским языками, которые, напротив, объединяются отношениями интеграции. Эти последние, в силу своей преимущественно синтетической организации, располагают большими возможностями для передатчи той или иной аспектуальной информации, в нашем случае начинательности в двух ее ассертивных вариантах: инхоативности и ингрессивности.
Материал настоящей статьи может найти применение в различных дидактических процессах, а именно: содействовать совершенствованию методики преподавания соответствующего раздела теоретической и практической грамматики французского языка, а также теории и практики перевода.
Ключевае слова: контрастивный анализ, функциональный аналог, глагольно-аналитическая конструкция, межъязыковые коллизии.
На сегодняшнем этапе развития науки достигнуты значительные успехи в области изучения аспектологических явлений многих естественных языков. Вместе с тем исследователи категории глагольного вида до сих пор не приходят к однозначному осмыслению целого ряда принципиально важных проблем. Неодинаковое толкование многих вопросов аспектологического порядка «вводит преподавателей русского языка как неродного в состояние смятения и растерянности», - замечает по этому поводу М.А. Ше-лякин, в круг научных интересов которого вот уже на протяжении многих лет входит исследование вопросов русской аспектологии [6, с. 210]. Ученый даже предлагает создать научный центр, который бы занимался анализом существующей аспектологической литературы и формированием единой стратегии в изучении видовой категории русского глагола [6, с. 210]. А известные аспектологи Анна А. Зализняк и А.Д. Шмелев высказываются в пользу идеи создания «особого “аспектологического” словаря русского языка, в котором в едином формате для каждого глагола была бы представлена вся аспектологически релевантная информация: вид, видовая коррелятивность, формальный и семантический тип видовой пары, онтологический потенциал, идиосинкратические особенности употребления видовых форм, а также принадлежность глагола к тому или иному способу действия или, наоборот, возможность образования от него того или иного способа действия». Такой словарь, по мнению исследователей, предоставит «пользователю возможность легко и быстро получить исчерпывающую информацию относительно аспекту-
альных свойств русских глаголов» [3, с. 99]. Целью предпринятого в статье контрастивного анализа стало выявление межъязыковых коллизий (интегральных и дифференциальных черт), слагающихся в схемах образования начинательного способа действия в разносистемных языках (французском, русском, осетинском).
Начинательный способ действия (СД) в глагольной системе французского языка, как известно, далеко не однороден в своих дискурсивных стратегиях. Принято считать, что основным способом выражения начинательности во французской лингвосистеме является лексико-синтаксический: посредством глагольно-аналитических
конструкций &’е mettre (а faire qch), commencer (a faire qch), s^ prendre (a faire qch). Например: L ’ enfant commenga a s’agiter dans le berceau; Avec cette admirable puissance que possedent les femmes, elle se mit a sourire en disant... [7, с. 54]. - Ребенок зашевелился в колыбельке; Мать заулыбалась ему с таким восхищением, на которое способны только женщины...
Вместе с тем упомянутое аспектуальное значение нередко формируется и в пределах самой глагольной лексемы без опоры на какие-либо внешние актуализаторы. Речь идет, в частности, об ограничении во времени непредельного действия в начальной фазе его развития, что приводит к образованию инхоативного СД [2, с. 160]. Например: L ’infirmiere parla a voix feutree. - Je laisse ouvert, entrez, elle ne risque pas de se reveiller... [10, с. 53]. - Медсестра заговорила тихим голосом. -Оставляю палату открытой, входите, она не проснется...
© Калабекова Л.Т., 2015
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 5, 2015
101
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
В русском языке функциональным аналогом французского глагола в упомянутом значении чаще всего становится непредельная глагольная лексема с формантом видового значения за-. Сравним: Apres quoi, fatigues de parler, nous chantames... [11, с. 67]. - После чего, устав от разговора, мы запели... [11, с. 48]. При этом замечено, что словообразовательная модель с формантом за- используется в русской лингвокультуре при описании гомогенных ситуаций, когда речь заходит о появлении определенной привычки, например: Выйдя замуж, она заварила супы. (Видимо, не будучи замужем, она супы никогда не варила. - Л.К.). В том случае, когда описывается гетерогенная деятельность человека, инхоативность выражена описательно. Можно, например, начать варить суп; строить дом; писать письмо и т. д. [3, с. 109].
Что касается ингрессивного СД, то последний включает в свою активность одновременно три стадии протекания процесса во времени: значение начала действия, некоторую его продолжительность и достижение определенного результата. Эквивалентом данного СД в русском языке становятся глаголы с формантом видового значения по-. Сравним: Il jalousa celui qui avait invente ces choses dont elle pardissait occupee [8, с. 31]. - Он позавидовал тому, кто сочинил все эти вещи, видимо, занимавшие ее [8, с. 10]; Frederic sentit quelqu’un lui toucher a l’epaule... [8, с. 54]. - Фредерик почувствовал, как кто-то тронул его за плечо... [8, с. 31]. Некоторые русские глаголы с циркумфиксом раз-.-ся, выражающие быстрое «разрастание» действия, также близки к проявлениям ингрессивного СД [3, с. 110-111]. Сравним: &’е prendre a (^•е mettre a) rire - расхохотаться; il se met a faire beau - распогоживается.
Немаловажным при этом становится следующее: разбор эмпирического материала показывает, что если ингрессивный СД во французском языке формируется на базе глаголов обоих аспектологических классов (как предельных, так и непредельных), то инхоативность обнаруживается лишь у непредельных глаголов.
Функционирование обозначенных проявлений начинательного СД (инхоативности и ингрессив-ности) в русской лингвокультуре достаточно скрупулезно описано в уже упомянутом исследовании Анны А. Зализняк и А.Д. Шмелёва [3]. Помимо собственно инхоативных глаголов, ученые выделяют в отдельную группу несобственно инхоативные глагольные лексемы, которые в отличие от первых: 1. Обладают соотносительными формами имперфективных коррелятов. Например: заболеть / заболевать, зацвести / зацветать, закурить / закуривать, заговорить / заговаривать, запеть / запевать, загореться / загораться, закипеть / закипать. Граммемам НСВ в приведенных оппозициях свойственно наличие в них началь-
ной (подготовительной) фазы, нетипичной для собственно инхоативного СД. Так, в частности, лексема закуривать означает «зажигать сигарету и делать первую затяжку». Исследователи, однако, уточняют, что речь идет «о процессе, ограниченном своим объектом (одна сигарета)». Дело в том, что глагол закуривать может иметь и собственно инхоативное значение, соответствующее узуальному значению глагола курить: Он два месяца не курил, а сейчас снова закурил. Или еще. Глагол зацветать обозначает тот период времени года, когда на деревьях начинают распускаться первые цветы, а лексема заболевать описывает состояние, предшествующее самой болезни и т. д. 2. Обозначают не начальный отрезок процесса, а действие в целом (напр.: закричать) или же включают в свою семантику идею постепенного овладения определенными качествами: заинтересоваться, затосковать, загрустить, задремать и т. д. Инхоативный СД достаточно продуктивен в русской разговорной речи. Именно этот СД задействован при формировании новообразований типа: завздыхать, запрезирать, заиметь, зауважать, запроситься (гулять), засобираться (домой) и т. д.
Что касается ингрессивного СД, то последний проявляется при опоре на две группы глагольных лексем. Речь идет о: 1) глаголах определенного или направленного движения (пойти, побежать, полететь, покатиться, поскакать, помчаться, подуть (о ветре), повалить (о снеге), полить (о дожде), посыпаться и т.д.,) и 2) глаголах восприятия и внутреннего состояния (показаться, почудиться, почувствовать, померещиться, подумать, полюбить, понравиться). Однако значение начинатель-ности в такого рода лексемах несколько ослаблено. Так, высказывания повести машину, повезти детей в школу или понести белье в прачечную обозначают не столько начало действия, сколько действие как таковое (действие в целом) [3, с. 108-110].
А теперь обратимся к фактам осетинского языкового материала и попытаемся установить функциональные эквиваленты начинательного СД французского языка в двух его проявлениях. То обстоятельство, что осетинский язык, как и русский, относится к числу языков с преимущественным преобладанием в нем признаков синтетизма, говорит в пользу того, что осетинская лингвокультура уже a priori обладает значительным потенциалом, чтобы передать тончайшие нюансы аспектуально-го значения, когда сама флексия слова становится своеобразным актуализатором. В этом отношении осетинская лингвосистема, безусловно, оказывается гораздо более гибкой, чем система французского языка, аналитического в своей структурной модели. Сравним: Legeant borgne chanta... (199). - Жма ныззарыди сохъхъыруайыг [9, с. 209], где в глагольной форме «ныззарыди», формант видового значения ны- характеризует действие как инхоативное.
102
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 5, 2015
Модели формирования начинательного способа действия в разносистемных языках...
Или еще: Et le vieillard recommenga a pleurer [9, с. 214]. - ...Зарондлаг... ныккуыдта [9, с. 225]. Видовое значение инхоативности действия ощущается в приведенных структурах обеих лингвокультур вполне реально, но выражается в них при этом по-разному: во французском языке оно формируется посредством глагольно-аналитической конструкции commencer а, а в осетинском - при поддержке аффикса ны-. Формированию начинательного СД в осетинском способствует и приставка ба-, например: ...Зарунта байдадтонца, цума киндза’ рхасдтонца, уота - ... Заехали в дом к Алимарзе и там вдоволь и танцевать, и песни петь стали, как будто свадьбу сыграли [4, с. 131].
Подытоживая сказанное, следует отметить, что, конечно же, многие вопросы французской (как, впрочем, и осетинской аспектологии) остаются все еще дискуссионными или вовсе открытыми. Несомненно лишь то, что всякий раз, когда мы говорим о виде и, шире, об аспектуальности в глагольной системе французского или осетинского языков (как, впрочем, и многих других индоевропейских языков), мы «оглядываемся», сравниваем, сопоставляем упомянутое явление с аспектуальной системой русского и других славянских языков. Французская языковая система обнаруживает достаточно много дифференциальных черт в сравнении с русским и осетинским языками, которые, напротив, связаны/характеризуются отношениями интеграции. Русская и осетинская лингвокультуры, с максимальным преобладанием в них признаков синтетизма, безусловно, оказываются гораздо более гибкими в своей способности выражать тончайшие нюансы аспектуальной природы, чем система французского языка, обнаруживающая явную зависимость от контекста [5, с. 40-41]. При этом не следует забывать о том факте (на который обратил внимание еще В.И. Абаев), что одной из определяющих причин, эксплицирующих такого рода подобие русского и осетинского языков, бесспорно, становится их длительная ареальная бли-
зость, сформировавшая целую серию «не только лексических, но и грамматических изоглосс» [1, с. 53].
Библиографический список
1. Абаев В.И. Скифо-европейские изоглоссы. -М.: Наука, 1965. - 168 с.
2. Гак В.Г. Языковые преобразования. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 768 с.
3. Зализняк Анна А., Шмелёв А.Д. Введение в русскую аспектологию. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 226 с.
4. Исаев М.И. Дигорский диалект осетинского языка. - М.: Наука, 1966. - 223 с.
5. Калабекова Л.Т. Грамматический вид в разноструктурных языках: внутрикатегориальные
и межкатегориальные взаимодействия (на материале французского, русского, осетинского языков): автореф. дис. ... доктора филол. наук. - Владикавказ, 2013. - 45с.
6. Шелякин М.А. О спорных вопросах русской аспектологии // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова / отв. ред. М.Ю. Черткова. - М.: МГУ, 1997. - Т. 1. - С. 210-219.
7. BalzakH. de. Le Pere Goriot. - М.: ed. en langues etrangeres, 1949. - 251 p.; Бальзак О. Отец Горио / пер. А. Кулишера. - Л.: Лениздат, 1974. - 251 с.
8. Flaubert G. L’education sentimentale. - Paris: ed. Baudelaire 1965. - 514 р.; Флобер Г. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 3. Воспитание чувств / пер. А. Федорова. - М.: Правда, 1971. - 464 с.
9. Нарты кадджытж. - 2-е изд. - Орджоникидзе: Ир, 1975. - 368 с.; Le livre des Heros. Legendes sur les Nartes. - Paris: Gallimard, 1965. - 266 р.
10. Marc Levy. Et si c’etait vrait. - Paris: Robert Laffont, 2000. - 254 p.
11. Rolland R. Colas Breugnon. - М.: Progres, 1968. - 288 р.; Роллан Р. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 5. Кола Брюньон / пер. М. Лозинского. -М.: Правда, 1974. - С. 3-198.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 5, 2015
103
