CC BY
95
УДК 811.161.1-054.6
Кочергина Вероника Константиновна
Старший преподаватель каф. финского и скандинавских языков Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, veronika_kotcher@mail.ru, Санкт-Петербург
СПЕЦИФИКА РУССКОГО И ФИНСКОГО КОММУНИКАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В АКАДЕМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ (МОДЕЛЬ ОБЩЕНИЯ «ОТ СТУДЕНТА К ПРЕПОДАВАТЕЛЮ»)
Аннотация. Статья посвящена исследованию специфики русского и финского коммуникативного поведения в академической сфере. Сопоставительный анализ релевантных для различных ситуаций общения речевых тактик позволяет наиболее полно выявить существующие различия в коммуникативных нормах сопоставляемых культур. В качестве анализируемой коммуникативной ситуации рассматривается общение на занятии по модели студент - преподавателю.
Ключевые слова: рече-поведенческие тактики, академическая сфера, коммуникативные ситуации , коммуникативное поведение
Kotchergina Veronika Konstantinovna
Assistant Professor, department of Finnish and Scandinavian languages, Herzen State Pedagogical University of Russia, veronika_kotcher@mail.ru, Saint-Petersburg
RUSSIAN AND FINNISH COMMUNICATIVE BEHAVIOR IN ACADEMIC CONTEXT (COMMUNICATION MODEL FROM STUDENT TO PROFESSOR)
Abstract. The article is dedicated to the examination of the specificity of Russian and Finnish academic communicative behavior. A Comparative Analysis of speech acts relevant to the communicative situation would provide thorough understanding of the specificity of communicative norms of different cultures. The basis for comparison is the “student-to-professor” communication in class.
Key words: communicative behavior, communicative situations, academic sphere, speech-behavioral tactics
Изучение коммуникативного поведения является одним из способов описания национальной языковой личности и имеет большое прикладное значение, что соответствует задачам современной лингвистики и методики преподавания иностранных языков. Как отмечают исследователи, успешность и эффективность взаимодействия коммуникантов во многом зависит от знания национально-культурной специфики речевого поведения, социально-культурных норм, принятых в различных сферах общения. Нарушение социально-культурных норм общения может привести к коммуникативным неудачам, стать причиной различного рода конфликтов.
В современной лингвистической и методической литературе под «национальным коммуникативным поведением» понимается
«совокупность норм и традиций общения определенной лингвокультурной общности» [3, с. 39]. При описании коммуникативного поведения в методических целях особенно значимым представляется выделение тех коммуникативных сфер, где существуют наиболее жесткие нормы коммуникативного поведения, нарушение которых может привести к наиболее тяжелым последствиям с точки зрения эффективности коммуникации. Такими представляются ситуации, в которых реализация тех или иных норм связана с понятием вежливого, статусного общения, например официальная коммуникация, одним из наиболее актуальных типов которого является общение в академической сфере.
Академическое общение в вузе между преподавателем и студентами в значительной мере обусловлено нормами и традиция-
ми той культуры, в которой оно оформилось. Данный тип общения определяет способ передачи знаний на занятиях, манеры речевого общения, считающиеся типичными, речевое поведение каждого участника в той или иной коммуникативной ситуации. Таким образом, ситуативная модель описания коммуникативного поведения наиболее адекватно позволяет реализовать прикладные цели, т. е. описание тех или иных его фрагментов для дальнейшего представления в методических моделях [4, с. 9].
Исследователи отмечают, что коммуникативная ситуация непосредственно связана с условиями общения и во многом определяет выбор тактик речевого поведения [2].
Отнесенность академического общения к официальным коммуникативным ситуациям во многом предопределила его основные характеристики. В русском языке коммуникация «преподаватель» - «студент» характеризуется наличием достаточно жестких норм коммуникативного поведения, зачастую значительно отличающихся от норм общения, принятых в данной ситуации в другой культуре. Так, русское коммуникативное поведение, осуществляемое по данной модели, будет происходить с опорой на формальные речевые варианты, с учетом принципа вежливого (часто повышенно вежливого), статусно-ориентированного общения, с позиций далекой социальной дистанции.
Коммуникативное поведение является одним из компонентов культуры, которая естественным образом национальна и основывается на национальном менталитете, национальной психологии. Как отмечают Ю. Е. Прохоров и И. А. Стернин, описание и «упреждающее разъяснение» контрастных черт коммуникативных культур является одним из средств предотвращения межкуль-турной интерференции и культурного шока и, таким образом, делает процесс межкуль-турной коммуникации более эффективным [3, с. 16].
Культурные различия повлияли на специфику организации учебного процесса в России и Финляндии. Так, финские студенты с самого начала ориентированы на большую самостоятельность в процессе обучения, что формирует в них личную ответственность за получение знаний (самостоятельный выбор курсов) и отражает специфику финской
культуры (индивидуализм, низкая статусная дистанция), тогда как в русской образовательной традиции данная ответственность лежит в значительной мере на преподавателе, контролирующем и направляющем процесс обучения (высокая статусная дистанция, низкий уровень избегания неопределенности). В связи с этим преподаватель в русских вузах имеет более авторитарную роль, что оказывает влияние на соответствующие нормы коммуникативного поведения по модели «от студента к преподавателю», тогда как роль финских преподавателей определяется как «консультирующая», а статус всех участников образовательного процесса равный. Данные различия определенным образом влияют на выбор средств речевой реализации соответствующих высказываний, для выявления специфики употребления которых необходимо провести сопоставительное исследование.
Сопоставительное описание осуществлялось с опорой на концепцию рече-поведен-ческих тактик, понимаемых как «в границах определенной рече-поведенческой ситуации однородная по интенции и реализации линия поведения коммуниканта-1, входящая в его усилия ради достижения стратегического перлокутивного эффекта» [1, с. 13]. При этом для наиболее адекватного описания коммуникативного поведения необходима некоторая сравнительная база. Ввиду этого был осуществлен сопоставительный анализ специфики интерпретации и реализации актуальных для академического общения речеповеденческих тактик русского и финского коммуникативного поведения по модели «от студента - к преподавателю».
В ходе экспериментального исследования, проводившегося как среди финских, так и среди русских учащихся были выявлены основные речевые тактики, характеризующие общение в академической сфере. Основным критерием отбора рече-поведен-ческих тактик послужила частотность использования (актуальность), низкая стандар-тизованность, а также наличие расхождений в нормах русского и финского коммуникативного поведения.
К рече-поведенческим тактикам, полностью отвечающим данным требованиям, можно отнести просьбу, согласие/несогласие, извинения. Частично соответствуют дан-
ным принципам рече-поведенческие тактики приветствия-прощания, а также обращения (высокая частотность и культурная специфика, но слишком высокая стандартизованность).
Средства выражения рече-поведенческой тактики просьба значительно различаются в русском и финском коммуникативном поведении как на грамматическом, так и на лексическом уровне. К русским средствам выражения ассиметричной просьбы относятся варианты с императивными конструкциями, с отрицательной частицей не, с модальными глаголами (Ср.: Не могли бы Вы..., Скажите, пожалуйста..., Можно мне.). Частотными способами выражения просьбы в финском языке являются варианты с использованием сослагательного наклонения (глаг. 2 л. ед. ч), а также вариант с использованием страдательного залога (Ср.: Antaisitko mi-nulle uuden kopion? Дословно: Дал бы ты мне новую копию; Voidaanko viela kerrata se preesens, ku ma en tajunnu - Может презенс быть повторен еще раз, а то я не понял). Данные варианты не являются типичными для русского коммуникативного поведения в академической сфере.
Еще одним частотным вариантом является специфическая для финского речевого этикета форма Hei (Эй) + гл 2л. ед. ч. ? (Hei, kertaatko viela sen preesensin? (Дословно: Эй, повторишь еще раз презенс?). Известно, что в русском коммуникативном поведении междометие эй является разговорным, имеет коннотации фамильярности и не является, таким образом, допустимым в статусно-ориентированной сфере общения.
Кроме того, в русских просьбах, построенных с помощью повелительного наклонения важным является использование маркера вежливости пожалуйста, позволяющего смягчить категоричность высказывания, что не наблюдается в финском языке (Ср.: Ala mee nii nopeesti, ma en ehi kirjottaa! - Не диктуй так быстро, я не успеваю записывать!). С целью некоторого смягчения категоричности просьб в финнами используется отсутствующая в русском языке частица -pa ja-pa-. Частица -pa/-pa ( -pas/-pas) - присоединяется к первому слову предложения и приблизительно соответствует русским частицам: ведь, же, -ка.
К культурологическим отличиям можно отнести использование формы «вы» (един-
ственно допустимой в русском статусноориентированном коммуникативном поведении) и формы «ты» (преобладающей в финском варианте); наличие в финской модели междометия Hei! (эй), являющегося абсолютно недопустимым при обращении к русскому преподавателю.
Лексико-грамматические средства выражения согласия/несогласия различаются в меньшей степени в русском и финском языках (Joo, olen samaa mielta kuin ... -Я того же мнения, что и ...; Niin on - Да, это так; (Anteeksi), mutta minun mielestani... (Извини, но), по моему мнению . и т. п.). К отличительным чертам русского согласия можно отнести наличие большего числа лексических вариантов его выражения по сравнению с финским. Данная тенденция может быть связана с важной ролью молчания, часто выполняющего функцию согласия с мнением в финской аудитории, что иногда может быть некорректно интерпретировано представителями русской культуры как незнание ответа/нежелание говорить/ глупость и т. п.
К специфике грамматических средств, используемых в финском языке для выражения согласия можно отнести наличие нескольких глаголов, выражающих модальную категорию «мочь» (Ср.: voida мочь, т. е. иметь физические силы (Voin tehda sen. Я могу это сделать); jaksaa мочь, быть в состояние (En jaksa tehda sita. Я не смогу сделать это, т. е. я не в состоянии); kyeta мочь, быть способным (Kykenen tekemaan sen. Я могу, т. е. я способен это сделать).
При выражении согласия/несогласия финнами наблюдалась аналогичная тенденция использовать преимущественно средства неформального общения, которая была отмечена при выражении просьб (Ок - ок, хорошо; Olen samaa mielta kuin sina. Я согласен с тобой. Olen eri mielta kuin sina. я не согласен с тобой).
Рече-поведенческая тактика извинения в целом намного менее частотна в финском коммуникативном поведении по сравнению с русским. Так, финским студентам менее свойственно выражение извинения за опоздание на занятия или при необходимости выйти посреди занятия.
Важным различием русской и финской коммуникации является частотное использование маркера вежливости пожалуйста
при выражении извинений в русском языке, и его отсутствие в финском языке (Ср.: Извините, пожалуйста, я не хотел... и Anteeksi, etta. . . (извини, что). Еще одной особенностью русской коммуникации при выражении извинений является использование вариантов, содержащих обещание исправиться (Извините, пожалуйста, я больше так не буду/это не повторится и т. п.). Неактуальность подобных вариантов в финской аудитории можно объяснить спецификой образовательного процесса в Финляндии, в рамках которого предполагается большая самостоятельность студентов при выборе курсов, отсутствие пересдач, их ответственность за итоговый результат, прежде всего, перед собой.
К лексической специфике реализации извинений можно отнести наличие в финском языке некоего универсального варианта anteeksi (выражающего как форму единственного, так и множественного числа), тогда как в русском языке существуют разные варианты извини(те), прости(те), прошу прощения.
Рече-поведенческие тактики приветствия и прощания, а также обращения имеют низкую лексико-грамматическую вариативность, жесткую фиксированность употребления, однако нормы русского и финского коммуникативного поведения при их реализации значительно различаются. В русском академическом общении, студент должен обращаться к преподавателю любого возраста по имени отчеству. В финской официальной коммуникации допустимо обращение студента к преподавателю по имени (Liisa, toistaisit viela kerran. Лиза, повтори еще раз) или без имени, с использованием междометия Hei, что является достаточно серьезным нарушением этикетных норм русского статусного общения по модели от младшего к старшему.
В рече-поведенческих тактиках приветствие и прощание в русском языке используются в основном нейтрально-вежливые варианты Здравствуйте и До свидания. В финском языке набор допустимых для официального общения вариантов значительно шире и включает следующие примеры:
(приветствие) Hei! Привет! Paivaa! Здравствуйте! Huomenta! Доброе утро!
(прощание) Hei hei! (пока!) или
ШИ^ока!), а также выражения Heippa!
(пока) Н^ Ив1, пйИёййп! (Пока, увидимся!) Ыйкйййп Ниошвппа! (Увидимся завтра!) Huomiseen! (До завтра!) Нууйй viikonlop-риа! (Хороших выходных!)
Выявленные различия свидетельствуют о значительном расхождении традиций академического общения по модели от младшего к старшему. На основе выявленной специфики можно охарактеризовать русское коммуникативное поведение в академической сфере как более регламентированное, более ориентированное на соблюдение принципа вежливого, в том числе повышенно-вежливого, общения. В то время как финское коммуникативное поведение является более универсальным в различных (как официальных, так и не официальных) ситуациях общения.
Библиографический список:
1. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. В поисках новых путей развития лингвострановеде-ния: концепция рече-поведенческих тактик. -М.: ИПО «Лев Толстой», 1999. - 85 с.
2. Крысин Ю. В., Стернин И. А. Русское коммуникативное поведение. - М.: Флинта: Наука, 2002. - 277 с.
3. Стернин И. А. Понятие коммуникативного поведения и проблемы его исследования // Русское и финское коммуникативное поведение. -Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. - С. 4-20.
