CC BY
443
ра стремилась защитить полноту жизни от абстрактно теоретического. Живая жизнь воспринималась им в неисчерпаемости духовной природы. В искусстве, по убеждению художника, должен восторжествовать закон - высокий и человеческий. Это была пушкинская мера ценностей, представления о которой обретают особый смысл в современном мире. «Создается впечатление, - пишет исследователь Непомнящий, - что тут имеет дело не прямая, а обратная перспектива: не русская классика XIX века смотрит на Пушкина, а
Пушкин смотрит на нас, не она отражает его, а он как бы является ее зеркалом - зеркалом, обращенным в будущее» [2].
список литературы
1. Гоголь Н В. Собр. соч.: В 8-и т.т. Т. 7. М., 1986. С. 58.
2. Непомнящий В. С. Пушкин. Избранные работы. М., 2001.
3. Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10-и т.т. Т. 10. М., 1981. С. 337.
УДК: 782
специфика психологического романа (по произведению Ф.м. достоевского «подросток»)
л. И. ПАНКОВА, С. ШУРЫГИНА Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского кафедра педагогики и психологии профессионального обучения
«Меня зовут психологом. Неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой».
Ф. М. Достоевский
В статье раскрывается специфика психологического романа, сделана попытка проследить особенности психологического романа в произведении Ф. М. Достоевского «Подросток». Рассматриваются два ярких психологических типа - отца и сына «хищника» и «искателя правды». Подчёркивается связь психологии и литературы.
Авторское миропонимание в художественном В статье поставлена задача раскрыть особеннос-
произведении воплощается прежде всего через систе- ти русского психологического романа, рассмотреть
му характеров и их сюжетные отношения. Литература как образное человековедение стремится к целостному постижению личности в единстве её внешней и внутренней жизни. Психологическая проницательность и умение представить духовную жизнь людей в художественной форме являются важнейшими свойствами поэтического таланта. «Психологический анализ, - отмечает Чернышевский, - есть едва ли не самое существенное из качеств, дающих силу творческому таланту» [12].
Формы, способы и приёмы воспроизведения духовно-психологической жизни персонажей составляют сердцевину художественной системы писателей. Своего высшего развития художественный анализ психики достиг в так называемом психологическом романе, особенно в его русском варианте - в творчестве Ф. М. Достоевского. Творческие усилия Ф. М. Достоевского были направлены на создание художественного характера, способного воплотить в своей судьбе и сознании основные социально-психологические композиции эпохи, выразить авторскую концепцию жизни. Главный интерес художественного произведения, согласно Достоевскому, и состоит в создании оригинального характера, его психологической разработке. «Не удастся подросток как лицо - не удастся и роман», -замечает писатель [7]. Один из последних романов Достоевского ярко запечатлел особенности русского психологического романа, показал «вступление в свет» человека, историю его исканий, надежд, разочарований, порчи, науки, возрождения [11].
становление личности, её роль в психологическом повествовании на примере романа Ф. М. Достоевского «Подросток».
Многих исследователей интересовала тема психологического романа. В настоящее время создано большое количество научных работ по проблематике произведения «Подросток»: Е. И. Семенов, О. Н. Осмоловский, Г. М. Фриндлер, С. М. Соловьев и др.
Особую актуальность проблема психологизма приобретает в романе, сосредоточенном, по мысли Белинского, на изображении чувств, страстей и событий частной и внутренней жизни людей [2]. Психологический анализ в классическом романе играет едва ли не решающую роль в создании художественных характеров. Отсюда понятен возрастающий интерес ученых к нему.
Психологическая проза наиболее интенсивно развивается в переломные эпохи, когда формируется новый тип личности, находящейся под воздействием разнородных обусловленностей, что и определяет её внутреннюю сложность и многоплановость.
Трудность определения типологических границ психологического романа заключается в том, что в любом романе мы встречаемся с целостным изображением человека - в единстве его внешней и внутренней жизни.
А. М. Мириманян определяет специфические особенности психологического романа и таланта писателя-психолога, но большинство из них относятся к роману вообще [9]. Отличительными свойствами пси-
хологического романа он считает особое внимание к душевным процессам, наличие психологического анализа, умение характеризовать эмоции героев через их внешний облик, проникновение в скрытые мотивы их чувств и действий, воспроизведение персонажей через устойчивые выразительные признаки, изображение внутренней речи, тонкость наблюдений явлений природы.
В психологическом романе преобладает интерес к проблемам, к самой человеческой личности, ее отношениям со своим классом и обществом в целом. Действие сосредоточено главным образом не на сопоставлении практической жизни героев и их социально--типоло-гической сущности, а на духовной деятельности, индивидуальном самосознании, психике.
Герой психологического романа, как правило -сложная личность, находящаяся в конфликте со средой, ищущая смысл жизни за пределами сословных представлений, что порождает внутренние противоречия, развивая сознание и психику. Структура сознания главного героя определяет структуру романа в целом.
Писатель-психолог стремится понять сущность общественных отношений и идей, изучает последствия их воздействия на психику и поведение героев.
Интерес психологического романа сконцентрирован преимущественно на духовной стороне общественных отношений, и социальное бытие героев представлено в психологически сублимированном виде, включающем анализ их внутренней жизни. Человек в психологическом романе является двойственным существом - биологическим и социальным.
Автора психологического романа интересует, прежде всего, этический смысл переживания героев. Ценность авторской нравственной позиции является одним из главных факторов, обеспечивающих внутреннее единство психологических характеристик.
Героем психологического романа может быть не только духовно свободная личность, способная к самостоятельным решениям и поступкам. Она предстает в ситуации выбора и принятия решений, осложненной ее внутренней раздвоенностью. Натура героя не может принять побуждений и действий, навязываемых ей сословной ролью. Герой психологического романа терпит крах не только в борьбе с обществом, но и в борьбе со своей натурой. Внутренний конфликт порождает страдания, превращая героя в трагическую личность.
нравственное состояние и направленность личности в понимании художников-психологов зависят прежде всего от ее внутренней композиции, соотношения интеллектуальной и эмоциональной жизни. на трагическом споре человека со своей психологической натурой и построен психологический роман.
Познание человека через его мышление и психику делает особенно актуальной проблему психологического анализа, которая раскрывает связь личности с обществом в сфере ее сознания.
Психологический анализ в произведении объясняет сознание личности, внутренние мотивы ее жизнедеятельности.
Достоинство психологического романа В. Майков видит в раскрытии «естественных и прекрасных» по-
буждений в душе человека, его способности соединить в себе критическую силу с устремленностью к идеалу. И этот синтез «эпохи критики» и «эпохи утопии» возможно осуществить лишь посредством особых форм психологического анализа личности. Такую задачу, по его мнению, наиболее гармонично удалось решить Достоевскому, у которого человек - не только представитель среды, но и духовно свободная личность.
В психологическом романе имеет место тема «раздвоенности» личности: несовпадение действий человека с его убеждениями в зависимости от конкретной ситуации на уровне психологизма. Авторы психологической прозы стремились проникнуть в закономерности социальных связей через познание человеческой природы и найти зависимость индивидуального поведения личности от структуры ее психики. Первостепенный вопрос - о сущности человека и его духовных возможностях. Человек, как было отмечено выше, представляется двойственным существом еще и с точки зрения преобладания в нем биологического и социального. Художественный анализ был сосредоточен на диалектике природного и социального в человеке, тех психологических комплексах и процессах, которые вызваны их взаимодействием. [10]
Роман, как считает М. М. Бахтин имеет дело с «не готовой текучей современной действительностью» [1], герои предстают в состоянии поиска, самоопределения и колебаний, что порождает конфликтность и подвижность их внутренней жизни. Психологический роман призван отражать состояние души человека в совокупности с происходящими в действительности событиями. В душевную жизнь людей проникнуть можно лишь посредством психологического анализа. Герои ставятся в такие жизненные ситуации и положения, которые выявляют в человеке скрытые свойства и душевные процессы и подвергают их художественному исследованию. Психологический анализ в романе играет решающую роль в создании литературных характеров. С его помощью писатель выявляет нравственно-психологические последствия воздействия общественных отношений на человеческую личность и этим дает им соответствующую оценку.
Этическая тенденция тоже воплощается в романе преимущественно через углубленный анализ психологии личности, устанавливающий единство человека и мира, его зависимость от общих законов жизни. Основной формой связи героев с реальной действительностью являются их психологические реакции.
наиболее характерный сюжет - сюжет «крушения иллюзий», воплощаемый через развивающиеся характеры. Познание законов жизни и столкновение с ней даёт человеку новый опыт, опровергающий многие его первоначальные представления. В отличие от эпоса роман обращен к индивидуальной психологии.
Центром романа является индивидуальная судьба и психология личности. В нём, по мысли М. М. Бахтина, «человек до конца не воплотим в существующую социально-историческую плоть. Всегда остается нереализованный избыток человечности, всегда остаётся нужда в будущем и необходимое место
для этого будущего» [1]. Этот «нереализованный избыток человечности» и привлекает более всего автора психологического романа, т. к. в нём он видит залог иных общественных отношений, не отчуждённых от природной сущности личности и способных воплотить в себе лучшие человеческие свойства.
Основная тема - личная судьба человека и его духовно-психологические превращения. Непрерывный конфликт «между поэзией сердца и противостоящей прозой отношений» в антогонистическом обществе определяет изображение его психологии в развитии.
Как мы видим, понятия «личность», «психология» и «литература» создают единое целое под названием «психологический роман». Разработка эстетики русского психологического романа была начата Белинским и нашла дальнейшее развитие в работах Майкова, Добролюбова, Чернышевского и, конечно, гения психологической прозы, писателя, имя которого давно имеет место в сокровищнице русской культуры -Фёдора Михайловича Достоевского.
достоевского занимала мысль о воплощении в новом романе давно увлекавшего его «хищного типа».
Теперь «хищный тип» рисуется Достоевскому как дальнейшее развитие того, что заложено в «подпольном человеке» - веры в своеволие как высший принцип. Достоевский набросал его характеристику: «Страстность и огромная широкость. Самая подлая грубость с самым утонченным великодушием. И между тем, тем и силён этот характер, что эту бесконечную широкость преудобно выносит, так что ищет наконец груза и не находит. И обаятелен и отвратителен» [8].
Следовательно, «хищный тип» внутренне раздвоен: он жаждет и веры и безверия, ибо он одновременно и верит в великую мысль, и убежден «в утрате и глупости всякого идеала и в проклятии косности во всем нравственном мире».
«Хищный тип» раздвоен не только в сознании, но и в действии. В черновых тетрадях «Подростка» сказано: «Модно так: две деятельности в одно и то же время: в одной (с одними людьми) деятельности он великий праведник, от всего сердца, возвышается духом и радуется своей деятельности в бесконечном умилении. В другой деятельности - страшный преступник, лгун и развратник (с другими людьми)».
Версилов, кандидат в «хищные типы», говорит о себе: «Я могу чувствовать преудобнейшим образом два противоположных чувства в одно и то же время - и, уж конечно, не по своей воле. Это бесчестно - и именно тем, что намекает на чрезвычайное в иных случаях благоразумие [8].
Излюбленный психологический тип Достоевского, который он больше всего изучает и воспроизводит, -это тип антиномический, в душе которого одновременно живут независимые, а иногда даже противоположные эмоции, мысли, убеждения. Достоевский называл это «широкостью» и нельзя сказать, чтобы он был доволен этой чертой своих героев. Скорее наоборот, он бы хотел освободиться от этой «широкости», сделать их цельными, нравственно здоровыми. В антиномич-ности кроме трагизма есть ещё и «уживчивость» - под-
ловатость, способность приспосабливаться к разным и противоположным обстоятельствам.
«Меня ничем не разрушишь, ничем не истребишь и ничем не удивишь, - говорит о себе Версилов, - я живуч, как дворовая собака [8]. «Хищный тип» не стал центральной фигурой романа, так как Версилов уступал по сосредоточенности интереса своему внебрачному сыну - Аркадию Долгорукому. Он - незрелый юноша, почти ещё подросток. Его первоначальные хрупкость и незащищенность, его блуждания и нахождение идеала - стержень романа.
Душевная неустановленность Подростка не могла придать ему и нравственного центростремительного значения, каким обладает в романе Макар Иванович.
Достоевский опасался, что в обычном, этическом изложении другие персонажи заслонят Подростка и сосредоточат на себе основное внимание читателя. Достоевский нашёл выход из положения, художественно оправдавший себя. Он повёл рассказ от лица самого Подростка. В черновых своих тетрадях он записал (12 августа 1874 г.): «Писать от себя. Начать словом Я. Исповедь великого грешника для себя».
«...Вообще это поэма о том, - читаем мы запись Достоевского в черновиках, - как вступит подросток в свет. Это история его исканий, надежд, разочарований, порчи, возрождения, науки, - история самого милого, симпатичного существа» [7].
В «Подростке» Достоевский выступает в качестве проникновенного мастера изображения человеческой психологии, связывает жизнь души с жизнью объективной действительности. «Без фактов чувств не опишешь» - поясняет Достоевский, и в самом деле, как головокружительны бы ни были эмоциональные и интеллектуальные взлёты героев, он всегда объясняет их «фактами, фактами».
Напомним хотя бы, как тщательно Достоевский регистрирует все объективные, «внешние» события из биографии Версилова, составляет, как он выразился сам, полный его формулярный список: «Я слушал с напряжением. Выступало убеждение, направление всей его жизни. Я чувствовал, что экспансивность его со мной шла из какого-то внешнего потрясения». [8]
«Факты» и «психология» сильно конкретизируют и сильно индивидуализируют обстоятельства и героев, но, как всегда у Достоевского, они органически и диалектически вырастают из бесконечности бытия.
Особенно проницательным знатоком души становится Достоевский тогда, когда он имеет дело с тем, что называет «идеей-чувством», или идеей, превратившейся в чувство, охватывающей всю натуру человека: «Моя идея - это стать Ротшильдом. Я повторяю: моя идея - это стать Ротшильдом, стать так же богатым, как Ротшильд; не просто богатым, а именно как Ротшильд» [8]. Так категорически заявляет Подросток в пятой главе романа, имея в виду самого младшего из пяти братьев Ротшильд - Джеймса, который был главой всего ротшильдовского дома (банки во Франк-фурте-на-Майне, в Вене, Берлине, Лондоне, Непале). Д. Ротшильд умер за шесть лет до начала действия в романе, в 1868 году, оставив фантастически огромные капиталы.
«Всемогущество денег» и составляет суть «рот-шильдовской идеи» Подростка. Но он вовсе не охвачен жаждой наживы. Он хочет стать Ротшильдом не для того, чтобы достичь могущества, ибо «деньги - это единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество» [4]. Аркадий желает с помощью денег подняться из ничтожества на вершину могущества с целью отъединения от мира, поиска свободы: «Мне нужно лишь то, что приобретается могуществом и чего никак нельзя приобрести без могущества: это уединённое и спокойное сознание силы. Вот самое полное определение свободы, над которым так бьётся мир» [8].
Итак, свобода от мира, гордое уединение с сознанием своего могущества - вот что нужно Подростку. он хочет быть «всемогущим, странным, гордым, закрытым и ко всему равнодушным существом».
Подросток предвидит возможность отдать людям все миллионы и стать нищим, так как и в этом можно достичь высшего проявления своей воли: «одно сознание, что в руках моих были миллионы и я бросил их в грязь, как вран, кормило бы меня в моей пустыне» [1]. «И знайте, что мне именно нужна моя прочная воля вся - единственно, чтобы доказать самому себе, что я не в силах от неё отказаться», «став нищим, я вдруг стал бы вдвое богаче Ротшильда», ибо достиг бы своеволия, которое выше всякой выгоды и составляет самую важную выгоду человека». Так раскрывается сущность «ротшильдовской идеи» Подростка - торжество своеволия. Подросток не одержим жаждой буржуазного приобретательства.
По поэтике Достоевского, идея, не переходящая в адекватное действие, притом немедленное и взрывчатое, не может стать основой сюжета. Если Подростку было довольно только сознания своего могущества, то это означает, что «идея» его потеряла сюжетно-стра-тегическую силу. «Идея» ушла на задний план и передала свою сюжетную функцию комплексу обстоятельств, который мы можем обозначить документ».
документ - это письмо Ахмаковой к своему поверенному Андронникову с запросом, нельзя ли, по законам, объявить невменяемость её отца, старого князя Сокольского, бессмысленно расточавшего своё состояние, и учредить над ним опеку. Андронников умер, и Ахмакова забеспокоилась: если бы письмо обнаружилось и попало в руки старого князя, он «прогнал бы её навсегда, лишил наследства и не дал бы ей ни копейки при жизни».
документ - в руках Подростка. документ вводил в дно Петербурга. Эта нить вела к падению, к гибели, моральной и физической. Вывести в ясный мир могло только поведение Подростка, его способность отличать зло от добра, его совесть. Владея документом, Подросток готов интриговать против Версилова, он шпионит за Ахмаковой, сближается с молодым князем Сокольским, живёт за его счёт, кутит, ходит по игорным притонам. Подросток не понимает, что князь Сергей содержит его, так как состоит в связи с его сестрой Лизой. Подросток входит в контакт с темным дельцом Стебельковым, и последний осмеливается предложить ему стать агентом-осведомителем [2].
Мы упоминали о том, что героем психологического романа, как правило, являлась сложная личность, находящаяся в конфликте с окружающими, со средой.
Герой «Подростка» Аркадий Долгорукий также вынужден был осознать свою неспаянность с окружающими. однако его конфликт с ними осложняется. Подросток с самого детства вынужден был воспринимать свои отношения со средой как следствие своего социального определения.
Аркадий имел возможность стараниями если не Версилова, «фактического отца», то родственников последнего получить образование. И в частном пансионе Тушара, и в гимназии ему пришлось немало страдать от двусмысленности своего положения. Художник находит великолепное по простоте поэтическое средство передачи этой двусмысленности. он даёт своему герою «княжескую» фамилию - Долгорукий. Эта фамилия на протяжении всего романа обыгры-вается и возвращает читателя к исходной точке - социальной ущербности героя. Обусловленность нравственно-психического склада Подростка условиями его формирования выяснена с такой предельностью, так ясно подчеркнута, что в дальнейшем, наблюдая его действия, мы возвращаемся к его детству. Совершает ли он житейские ошибки, отдаётся ли лихорадочным мечтаниям, впадает ли в патетику, делает ли до неприличия откровенные признания - всё это заставляет нас опять переноситься в пансион Тушара.
Прошлое Подростка наложило тяжелый отпечаток на его личность. Постоянные физические и нравственные унижения, которым он подвергался в пансионе Тушара, способствовали развитию в нём «подпольного комплекса» [6].
С самого начала, с первых шагов он поставлен в положение, заставляющее его свои поступки и действия постоянно соотносить с ожиданиями окружающих, порождёнными общими представлениями их о поведении и месте в обществе индивида, наивным ребенком. Маленький сын дворовой крестьянки просто не понял, что с ним случилось, и, что вообще вдруг произошло, когда Тушар, хозяин пансиона, человек глубоко необразованный, стал его третировать: «Ты не смеешь сидеть с благородными детьми, ты подлого происхождения и всё равно что лакей!».
Потом уже, из своего «будущего», Подросток определил своё отношение к ценностям аристократического круга, станет иронизировать над «графскими» детьми, с которыми ему не разрешалось сидеть рядом в пансионе.
Столкновения Подростка с первыми проявлениями социальной несправедливости следует осмыслить как важный толчок в развитии его самосознания.
«Незаконнорожденность» Аркадия была понята им первоначально как сугубо личная вина. Эта исходная точка взаимоотношения героя со средой обусловила характер сопротивления посягательствам на его личность со стороны общества, да и самый строй его личности. личность Аркадия как бы раздвоилась: 1) собственное «я» 2) носитель идеи незаконнорожденности. Эти моменты в своём развитии приносят це-
лый ряд нравственно-психологических осложнений, понимание которых очень существенно для уяснения запутанных отношений Подростка с миром.
Как только Подросток приходит к сознанию того, что в его социальном положении не было личной вины, он начинает обвинять себя в том, что пошёл навстречу ожиданиям чужой и косной среды и поступал действительно как «лакей». Его незрелая душа надломлена и отравлена сознанием собственной, якобы природной неполноценности [11].
Мучительная сложность положения Подростка среди людей, порождающая тяжелые для него нравственно-психологические коллизии, с самого начала обусловлена тем, что он, заброшенный в чужую и чуждую ему среду, противостоит ей как одиночка, а не как член другого коллектива, осознавший свою групповую принадлежность через личные связи. Попытки Подростка отстоять и сохранить свою личность, испытывающую давление враждебной среды, связаны с действиями, которые бы заставили окружающих отличить его индивидуальность от социального определения, ему навязанного. Эти волевые интенции героя можно определить, пользуясь словами Подростка, как комплекс «пассивной ненависти и подпольной злобы». Психология его личности была такова, что он терпеть не мог обид, унижений, внутренне очень переживая их: «Странно, - вспоминает он в тот момент, когда несправедливые подозрения оживили его больной комплекс, -во мне всегда была, и, может быть, с раннего детства такая черта: коли уж мне сделали зло, оскорбили до последних пределов, то всегда тут же являлось у меня желание пассивно подчиниться оскорблению и даже пойти вперед желаниям обидчика: «Нате, вы унизили меня, так я ещё пуще сам унижусь, вот, смотрите, любуйтесь!» Тушар бил меня и хотел показать, что я - лакей, а не сенаторский сын, и вот я тотчас же сам вошёл тогда в роль лакея... «Когда хотели, чтоб я был лакей, ну, так вот я и лакей, хам - так хам и есть» [8].
Таким образом, Подросток, воспитывая себя в процессе исповедального самобичевания, конечно, не был склонен подчеркивать объективные моменты, определяющие его «лакейское» поведение. В общих чертах он говорит о том, как целовал руки Тушара, подавал ему пальто, не описывая детально.
Но это он делает только «в себе», полуинстинктивно, - на деле же, доведя до предела собственное унижение, он в глазах чужих как бы санкционирует своё положение и этим отрицает себя как личность. Так получается, что единственным средством самоутверждения Аркадия становится постоянное отрицание себя, психологически вновь отбрасывающее героя назад. Но это постоянное искажение собственного «Я», способствовало развитию самосознания героя.
Таким образом, личность Подростка очень многогранна, разнообразна в своих проявлениях - главным качеством, отличающим его, является свобода мысли, волеизъявления, развитие самосознания (ведь в конце концов, требования «большого сердца», порывы Аркадия к добру и справедливости вытеснили идею, она меркнет, и Подросток размышляет, «что добро и что
зло»). Аркадий Долгорукий - типичный герой психологического романа.
В пейзажах достоевского есть два аспекта: объективный (описательный) и субъективный (психологический).
Временами, однако, Достоевский уменьшает описательные моменты и сохраняет лишь вторую сторону -психологическую, как, например, в «Подростке»: «я забыл сказать, что день был сырой, тусклый, с начинающейся оттепелью и с тёплым ветром, способным расстроить нервы даже у слона».
Замечательна картина Петербурга: «В такое петербургское утро, гнилое, сырое, туманное, дикая мечта какого-нибудь Германа из «Пиковой дамы» ... должна ещё более укрепиться. Мне сто раз, среди этого тумана задавалась странная, но навязчивая греза: «А что как разлетится этот туман и уйдёт кверху, не уйдёт ли с ним кверху и весь этот гнилой склизлый город, подымется с туманом и исчезнет как дым».
Наблюдается тонкая психологическая связь явлений природы с переживаниями, внутренними настроениями героев, их отношением к действительности.
К мысли о «раздвоенности человека в произведениях Достоевского, как уже было отмечено ранее, следует добавить, что для писателя совершенно не обязательна адекватность внешности человека его внутреннему миру. Эту мысль он развивает в «Подростке»: «Заметь, -сказал Версилов, - фотографические снимки чрезвычайно редко выходят похожими, и это понятно, сам оригинал, то есть каждый из нас, чрезвычайно редко бывает похож на себя. В редкие только мгновения человеческое лицо выражает главную черту свою. Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль, хотя бы в тот момент, когда списывает. Фотография на застаёт человека как есть, и весьма возможно, что Наполеон в иную минуту вышел бы глупым, а Бисмарк -нежным».
Если бы писатель изображал своих персонажей только в «главное мгновение», то создавались бы исключительно однозначные монологические образы. Человеческая натура, по Достоевскому, - так сложна и противоречива, что внешность человека обычно не соответствует его внутреннему содержанию.
У Достоевского нет вовсе описания А. Долгорукого. Для писателя очевидно, что многосмысловой образ не поддаётся однозначному портретированию.
Художественная практика Достоевского показала, что люди так многообразны, сложны и изменчивы, что никакого «главного мгновения» для них не существует, следовательно, бессмысленно приводить зрительные портреты главных героев [11].
Роман «Подросток» поражает своей психологической глубиной в изображении главных героев. Рассмотрены два наиболее ярких психологических типа - отца и сына-«хищника» и «искателя правды»: Версилова Андрея Петровича и Аркадия Макаровича Долгорукова. В изображении этих персонажей Ф. М. Достоевский выступил как тонкий психолог, рассмотрев «диалектику души» каждого.
Соприкосновение с миром Достоевского духовно обогащает, заставляя размышлять вместе с его героями над вечными вопросами , заставляя задуматься и над своим местом в мире. И сколько бы не прошло веков, Достоевский всегда будет дорог человечеству как великий художник [3].
список литературы
1. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет.
2. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. В 13-ти Т., 1954.
3. Бочаров С. О романе Достоевского «Подросток». 1986. С. 98.
4. Гус А. Н. Художественные образы Достоевского. 1984.
5. Добролюбов Н. А. Русские классики. Избранные литературно-критические статьи. М., 1970.
6. Долинин А. С. Последние романы Достоевского. М.-Л.: Сов. писатель, 1963.
7. Достоевский Ф. М. В работе над романом «Подросток».
8. Достоевский Ф. М. Подросток. М.: Сов. Россия, 1979.
9. Мириманян А. М. О некоторых особенностях психологического романа. Ереван, 1970.
10. Осмоловский О. Н. Достоевский и русский психологический роман. Кишинёв, 1981.
11. Семенов Е. И. Роман Достоевского «Подросток».
УДК 820/ 89.0
о зеркальной поэтике «черного человека» с. есенина
Л. В. ЧИЖОНКОВА
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского Кафедра русского языка и методики его преподавания
Статья представляет поэму С. Есенина «Черный человек» как монодраму, с множеством зеркальных отражений автора, объединенных в трех основных лицах: 1лицо - лирический герой, 2 лицо - «черный человек», 3 лицо - «скандальный поэт», предмет полемики 1 и 2 лица. Принцип зеркального письма в поэме реализуется не только на уровне персонажей, но и на уровнях жанра, композиции, ритмики, литературной традиции, речевой ситуации и языка.
Для анализа поэмы С. Есенина представляет- "Ночное кафе", лирикой С. Кусикова, В. Шершеневи-ся плодотворным сравнение ее с «Поэмой без героя» ча, Н. Клюева.
А. Ахматовой, созданной в середине ХХ в. и обра- Кроме того, Марченко отмечает борьбу двух тем
щенной к его началу. Обе поэмы автобиографичны, в обеих используются семиотические потенции образа зеркала. В тексте своей поэмы Ахматова говорит об ее «зеркальном письме» и «тройном дне», повторяя те же характеристики в прозе о поэме: «... этот волшебный напиток, лиясь в сосуд, вдруг густеет и превращается в мою биографию, как бы увиденную кем-то во сне или в ряде зеркал. Все двоится и троится - вплоть до дна шкатулки» [1. С. 229].
Обе поэмы существовали в нескольких вариантах, но если текст Ахматовой со временем расширялся, то у Есенина, наоборот, первый вариант 1923 г. был пространнее и трагичнее последнего, 1925 г.
Многие исследователи отмечают принцип многозеркальной отраженности в «Поэме без героя», концепцию двойничества и высокую степень неопределенности ее персонажей. В работах о «Черном человеке» тоже отмечаются некоторые «удвоения» и «утроения» на разных уровнях организации и восприятия текста.
Так, А. Марченко использует эффект двойного -исторического и современного - зрения на поэму: «.для нас это авторский вариант вечной фольклорной темы - сказки о художнике и черте - темы «Фауста», гоголевского Портрета» и т.д.; для современников Есенина - исповедь и литературный манифест, злободневный, как фельетон» [3. С.5]. В исторической перспективе она называет также сказку И.-П. Гебеля "Красный карбункул", "Повесть о Горе Злосчастии" и, конечно, "Моцарта и Сальери" А. С. Пушкина. В современном Есенину контексте отмечены полемические связи с поэмами П. Орешина "Метель", А. Мариенгофа
в поэме, "черной" и "белой": "страна отвратительных громил и шарлатанов", но "в декабре в той стране снег до дьявола чист"; когда "грустно", надо казаться "улыбчивым"; книга жизни "мерзкая", но в ней - "прекраснейшие мысли и планы"; юность героя светла, а финал темен. Свет и тьма разведены ритмически, напевным и говорным стихом: анапестом написаны лирические строфы, ударником - речитативы "Черного" [3. С.168].
Л. Г. Юдкевич говорит о столкновении двух начал, нового и старого, в сознании поэта, о споре двух голосов, гостя и как бы самого поэта, один из которых говорит о самом неприятном, а другой старается отмежеваться. В поэме два обращения к другу и два поединка с гостем, показывающих разлад между тем, каким хотел быть поэт и каким стал [5. С.192-197].
А. С. Карпов отмечает настойчивые повторы и пульсации стиха, два мира в поэме, связанные с двумя героями: мир природы и мир «Москвы кабацкой» [2. С.103].
Нам представляется возможным выделить три основных речевых слоя в поэме: 1) речь лирического героя к воображаемому другу; 2) диалог лирического героя с черным человеком в передаче героя, который прослеживает Л. Г. Юдкевич [5. С.194]; 3) речь скандального поэта в передаче черного человека. Наибольшее внимание уделено речи черного человека, вынесенного в заглавие поэмы. Об этом можно судить по количеству вводов, по объему, по разнообразию форм, по детализации ремарок, подробно описывающих внешность, позы и жесты говорящего, место и время, адресацию и манеру речи.
