CC BY
19
ISSN 0321-3056 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ._2018. № 3
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
УДК 947.084 DOI 10.23683/0321-3056-2018-3-53-59
СПЕЦИФИКА ПРОБЛЕМЫ АДАПТАЦИИ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИХ СПЕЦИАЛИСТОВ К УСЛОВИЯМ ЖИЗНИ, СЛОЖИВШИМСЯ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ В 1920 - НАЧАЛЕ 1930-Х ГОДОВ
© 2018 г. А. C. Казанцев а
а Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия
THE SPECIFICITY OF THE ADAPTATION PROBLEMS OF SCIENTIFIC AND TECHNICAL SPECIALISTS TO THE CONDITIONS OF LIFE PREVAILING IN THE SOVIET UNION IN 1920S - EARLY 1930S
A.S. Kazantsev а
а Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia
Казанцев Александр Сергеевич - Aleksandr S. Kazantsev -
аспирант, Postgraduate,
Институт истории и международных отношений, Institute of History and International Relations,
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
ул. Большая Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, Bolshaya Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don,
344082, Россия. 344082, Russia.
Е-mail: Sasha.Kazantseff2014@yandex.ru Е-mail: Sasha.Kazantseff2014@yandex.ru
Исследуется специфика проблемы адаптации научно-технических специалистов к условиям жизни, сложившимся в Советском Союзе в 1920 - начале 1930-х гг. Указываются условия, осложняющие данный процесс: развал промышленности, неблагоприятные условия труда и быта, репрессии. Доказывается, что несколько лет репрессий привели к массовому истреблению собственных кадров и краху экономики, что обусловило установление научно-технических контактов за границей. Отмечается положительная роль таких контактов для становления отечественной науки, техники и промышленности. Анализируется сопоставление двух точек зрения (иностранных специалистов и советского руководства). Делается вывод о значении зарубежных контактов в области науки и техники для данного периода отечественной истории.
Ключевые слова: специфика адаптации, развал промышленности, условия труда и быта, репрессии, научно-техническая интеллигенция, иностранные специалисты, научно-технические контакты.
The article investigates the specificity of the adaptation problem of scientific and technical specialists to the conditions of life prevailing in the Soviet Union in the 1920s - early 1930s. The author specifies the conditions complicating the process: the collapse of industry, poor conditions of work and life, repression. It is proved that a few years of repression led to the mass extermination of our own personnel and the collapse of the economy, which led to the establishment of scientific and technical contacts abroad. The positive role of such contacts for the development of national science, technology and industry is mentioned. The comparison of two points of view (foreign specialists and the Soviet leadership) is analyzed. The conclusion about the importance offoreign contacts in the field of science and technology for this period of national history is made.
Keywords: the specificity of adaptation, the collapse of industry, conditions of work and life, repression, the scientific and technical intelligentsia, foreign specialists, scientific and technical contacts.
Глобальные перемены, произошедшие в рос- адаптации, что является в определенной мере
сийском обществе после революции 1917 г., по- следствием проблем, существовавших ранее.
влекли за собой не менее глобальные проблемы. Многое представляется повторением прошлого,
В настоящее время условия жизни в нашей но в современных условиях, в развитии, на оче-
стране, вновь вступившей в эпоху перемен, сно- редном витке эволюции российского общества.
ва представляют собой большую проблему для Поэтому актуальным и важным именно сейчас
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
является изучение и анализ проблемы адаптации научно-технических специалистов к условиям, сложившимся в Советской России после революции 1917 г. Осмысление специфики данной проблемы, существовавшей в то время, поможет выработке мер, способных приостановить «утечку мозгов» за границу, восстановить экономику и систему подготовки кадров и в конечном счете создать процветающее общество.
В основе специфики проблемы адаптации научно-технических специалистов к условиям послереволюционной Советской России лежит особенность, которая, в свою очередь, стала следствием революции, гражданской войны и «красного террора» - разрушение основ экономики и кадровая проблема. Весьма характерным и важным для понимания сущности проблемы является тот факт, что в стране не было специалистов, чтобы поднять рухнувшую экономику своими силами. В частности, анализ материалов эмигрантской прессы показал острую нехватку инженеров [1], массово уничтоженных большевиками либо эмигрировавших. Судя по данной информации, советские высшие технические школы 1920-х гг., комплектуемые рабфаковцами, выпускали «весьма неудовлетворительные кадры», что грозило получить из них в будущем «никуда не годных инженеров». Нежелание безработных русских инженеров идти в провинцию на заводы объясняется «спецеедством», в котором виноваты «новые кадры рабочих, пришедшие на завод прямо из деревни». В таком же положении полного бесправия находились тогда сельские учителя, врачи и агрономы, как сообщает тот же источник. Следует отметить, что отдаленные последствия большевистского отношения к интеллигенции видны до сих пор. При советской власти инженер получал зарплату гораздо меньше рабочего в том же цехе, а одни из самых низких зарплат в стране - традиционно у работников образования и культуры даже в настоящее время.
В исследуемый период положение специалистов в России было нелегким [2]. Сообщается о возмутительном обращении с врачами и даже о случаях «физического воздействия» рабочих на технический персонал: выбивании стекол у мастера, бросании камней и выстрелах в квартиру инженеров, бросании чугутиной в помощников заведующего, тяжелом ранении ножом заведующего отделом, избиении рабочими технического руководителя и т. д. Все это происходило на различных советских заводах. Из ссылки на
сообщение газеты «Труд» видно, что вследствие финансовых затруднений заводы выплачивали зарплату натурой - водкой! Следует признать, что перечисленные выше факты, слагаясь в целостную картину условий, характерных именно для нашей страны после революции, весьма наглядно отражают специфические сложности, затрудняющие процесс адаптации специалистов в Советском Союзе.
Такое положение в СССР 1920-х гг. было не только в образовании и промышленности, но и в науке. Из сообщения секретаря Академии наук С. Ольденбурга следует, что вопрос о пополнении кадров научных деятелей находится в катастрофическом положении [3].
Подтверждает это и информация из других источников. Эмигрантская пресса констатировала, ссылаясь на данные газеты «Правда», что подготовка молодых ученых приостановилась, часть профессуры эмигрировала, остальные научные работники «усиленно вымирают, изнашиваются...» [4]. На основании подсчетов, произведенных ЦЕКУБУ (Центральной комиссией по улучшению быта ученых), в то время во всем Советском Союзе, включая все республики, насчитывалось 12 000 ученых. «Правда» сообщает, что «количество выпускаемого ученого молодняка лишь максимум 150 «единиц», а вымирает 600 «единиц» ежегодно. Таким образом, «можно считать, что в ближайшие 20 лет научный контингент. сойдет со сцены», и это, поясняется в статье, если ГПУ прекратит высылать, ссылать и расстреливать ученых.
В связи с этими данными, оценивая состояние научно-технического потенциала нашей страны в исследуемый период, необходимо отметить, что количество не сумевших адаптироваться к новым условиям специалистов достигло критического значения, и наука, техника и производство оказались на грани коллапса. Наибольшие трудности переживали сложные и наукоемкие отрасли промышленности, как, например, авиастроение. В этой передовой отрасли особенно необходимы были высококвалифицированные кадры, и не в одной, а во множестве смежных отраслей. Целый ряд источников указывает на поиски помощи за границей.
Судя по документам, поиски велись в нескольких направлениях. Закупка готовой продукции, особенно в случае с авиацией [5] и другими отраслями оборонного значения, была сопряжена с большими проблемами [6].
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
Наиболее тесные научно-технические контакты у Советского Союза установились с Германией, что вызвало бурю возмущения у мирового сообщества, так как обе страны в то время были его «изгоями». Советские официальные лица категорически отрицали наличие этих контактов в военной сфере [7].
Однако существуют источники, подтверждающие достоверность информации о военных связях между Германией и Россией [8]. Согласно этим данным, немецкими инженерами были построены в России три фабрики: фабрика аэропланов, фабрика снарядов и завод по производству ядовитых газов. Имелось соглашение между германским военным министерством, фирмой «Юнкерс» и советским правительством о том, что Юнкерс на своей московской фабрике должен был строить аэропланы, часть которых предназначалась для Германии. Договор был подписан в феврале 1923 г.
Как видно из этих материалов, речь идет не о закупке готовой продукции, а о таких серьезных контрактах, как строительство заводов оборонного значения. Это уже другой выход, но он тоже вызвал международные осложнения. Несмотря на это, Советский Союз продолжал сотрудничество с Германией и другими государствами в разных сферах. Так, имеются сведения о создании русско-германского общества «Техника и культура» [9], об обращении Совнаркома к знаменитому германскому инженеру Флетне-ру по поводу изобретенных им «ветряных башен» [10], а также о разрешении СНК СССР «Тресту заводов слабого тока» заключить договор со шведской фирмой «Телефонное акц. о-во Л.М. Эриксон и К-о» относительно технической помощи тресту в деле автоматической телефонии [11].
Наша авиация также долгое время не могла обойтись без иностранной продукции. Так, согласно данным альбома для постов воздушного наблюдения, изданного в 1930 г., значительную часть авиапарка советских ВВС на рубеже 19201930-х гг. составляли самолеты иностранного производства или разработки [12].
Хорошим выходом в создавшейся ситуации с кадрами было приглашение иностранных специалистов для налаживания производства. Так началась научно-техническая иммиграция в Советский Союз - как правило, временная. Таким образом, проблема адаптации к специфическим условиям нашей страны возникла и перед специалистами-иммигрантами.
В этой связи определенный интерес представляют документы, освещающие некоторые детали данного процесса и в своей совокупности позволяющие представить явление целиком, в то же время конкретизируя отдельные его аспекты. Выясняется, что советским правительством была назначена специальная комиссия для обсуждения вопроса об иммиграции, которая «высказалась за интенсивное привлечение специалистов техников и инженеров из заграницы» и «признала желательным отправлять советских инженеров и техников на практические работы за границу» [13].
В эмигрантской периодической печати отмечалось, что «прибывшие из Франции инженеры... приступили к переоборудованию производства на предприятиях треста слабого тока» [14], что «по сообщению высшего экономического совета предполагается допустить в Россию 72 иностранных техника. для работ в области химической, электрической и текстильной промышленности» [15], что «в Донецкий бассейн прибыли две немецкие экспедиции горных инженеров» [16]. Кроме того, из доклада иностранного отделения, заслушанного на заседании высшего совета народного хозяйства, было выявлено, что в то время на советских промышленных предприятиях работало 85 иностранных специалистов, а потребность была в 544 иностранных специалистах [17]. По утверждениям газеты, главным затруднением при найме иностранных спецов являлся вопрос о более высоком жаловании.
Через полгода та же газета сообщает, что советское правительство разрешило приехать в Россию 25 иностранным инженерам и 115 иностранным рабочим [18].
По сведениям выдающегося советского авиаконструктора В.Б.Шаврова, в 1928 г. для работы в СССР Авиатрестом был приглашен французский авиаконструктор, специалист по гидросамолетам Поль Эмэ Ришар с сотрудниками. В образованном для него конструкторском бюро под его руководством, кроме самого
B.Б. Шаврова, работали будущие советские авиаконструкторы С.А. Лавочкин, Н.И. Камов, Г.М. Бериев, М.И. Гуревич, И.В. Четвериков и даже будущий отец советской космонавтики
C.П. Королев. Существовало КБ недолго, в конце 1931 г. Ришар уехал во Францию. Единственный построенный им самолет показал неплохие качества, но на вооружение принят не был и в серию не пошел [19].
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
Следует особо подчеркнуть, что данная иммиграция была только временной, по найму, в отличие от эмиграции наших специалистов за рубеж после революции. Кроме того, иммиграцию сдерживали неприязнь к иностранным специалистам, отсутствие уважения к ним, препятствия в работе и даже аресты. В самом деле имеются сообщения об усиленном приглашении советскими учреждениями заграничных специалистов во время сильной безработицы среди своих инженеров, что послужило поводом к недовольству и даже в некоторых случаях резкому протесту [20]. Германский оптик-специалист Фукс не был допущен до работы в петербургском оптическом тресте старшим мастером заводоуправлением, хотя приехал по приглашению [21]. Германский инженер Франк был арестован по ложному доносу нерадивого рабочего [22]. Жене Франка удалось уехать через несколько недель, не имея сведений о муже. Такое отношение даже к приехавшим на помощь из-за рубежа во многом обусловлено воспитанием в массовом сознании ненависти и презрения к работникам умственного труда, в которых власть учила видеть классовых врагов. Это также было характерно для СССР в то время.
Адаптации иностранных специалистов у нас в 1920-е гг. мешало неприятие ими специфики условий нашей страны. Они привыкли к порядку, требовательности к качеству продукции, налаженности производства, приличной зарплате и нормальным условиям труда и быта. В Советском Союзе же, по объективным причинам, такого просто не могло быть. Заводы были разрушены и только начинали восстанавливаться, квалифицированные кадры, в основной массе, уничтожены, либо эмигрировали, работали в основном молодые рабочие без опыта, необученные, из деревни. Сверху спускались нереальные планы, со снабжением были перебои, новые производственные площади и оборудование осваивались, технологические процессы перестраивались, рабсила только обучалась, а быт только начинал налаживаться.
Адаптироваться к таким условиям иностранным специалистам было тяжело, несмотря на то, что они были поставлены в привилегированные условия по сравнению с нашими работниками. На борьбу с препятствиями их, как правило, не вдохновляли высокие идеи, они приехали качественно сделать свою работу ради заработка, так как в их странах с работой были проблемы.
О состоянии производства в стране и положении иностранных специалистов можно узнать из следующего документа, в котором описывается ситуация на заводе № 26, в 1928 г. вступившем в строй после реконструкции. Продолжая расширяться, он в 1930 г. дал первую продукцию - мотор М-17, строившийся по лицензии BMW для авиации. Этот документ, хранящийся в Фонде Орджоникидзе в РГАСПИ, показывает картину, характерную для промышленности того времени [23].
В нем начальник Глававиапрома Баранов 17.03.1933 г. сообщает Народному комиссару тяжелой промышленности тов. Орджоникидзе информацию (под грифом «Секретно»), 2-й экземпляр которой отправлен 26.03.1933 г. Народному комиссару по военно-морским делам тов. Ворошилову. Информация эта дана по вопросу «Состояние производства на 26 заводе и положение иноспециалистов на заводе» и весьма ценна для изучения объективной картины условий, к которым приходилось приспосабливаться (адаптироваться) иностранным специалистам в нашей стране, так как в ней даны две точки зрения на одни и те же факты - точка зрения ино-специалистов и мнение завода по этому поводу, что в совокупности предоставляет возможность целостного восприятия состояния промышленности, а также особенностей труда, быта и человеческого фактора, характерных для того времени.
На основании данного документа можно утверждать, что иноспециалисты были возмущены отсутствием точности в деталях, поступающих в монтажный цех, причем несоответствия невозможно было устранить самым тщательным монтажом. Заводоуправление признает данное замечание верным и называет в качестве причин низкую квалификацию рабочих, слабость и раздробленность контрольного аппарата и отклонения от технологических процессов.
С заявлением иноспециалистов, что монтеры обходят требования заводского и военного контроля, Баранов соглашается только частично; а с указанием на скачкообразное планирование производства как на одну из основных причин плохого монтажа вообще не согласен: неравномерный выпуск продукции по месяцам обусловлен перебоями в снабжении, перестройкой технологических процессов, освоением нового оборудования и обучением новой рабочей силы.
Иноспециалисты сообщают, что выпускаемые авиационные (!) моторы настолько плохи,
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
что в «немецком производстве таковых моторов не выпускали из фабрики». Баранов в ответ заявляет, что в условиях борьбы за выполнение производственной программы завод, естественно, не мог уделить вопросам качества должного внимания.
Баранов не считает жалобы на малые ставки верными, сравнивая их с зарплатой наших рабочих. Однако он признает уравниловку, отсутствие прозрачности в оплате труда и недостаточную организацию производства и труда. Положение с питанием и жилищными условиями он считает удовлетворительным, опять-таки сравнительно с положением собственных рабочих.
С точки зрения завода иноспециалисты не являются высококвалифицированными, а представляют собой средних хорошо квалифицированных рабочих, которые выделяются только на фоне нашей молодой рабсилы. Они не могут конкурировать с нашими опытными кадровыми рабочими, которых осталось очень мало. Отсюда у них, по мнению завода, неправильный взгляд на качество наших рабочих, на организацию производства и на качество изделий, которого якобы не требовали.
Тем не менее Глававиапром поставил заводу ряд конкретных задач по организации производства, по освоению технологических процессов, и по повышению качества по всем показателям и постановил заставить завод эти задания выполнить.
Разумеется, не только временно, ради заработка, приезжали в нашу страну в те годы научно-технические специалисты. Некоторые, как Р.Л. Бартини и А.А. Штернфельд, приехали сюда, вдохновленные великими идеями. Условия труда и быта для них имели второстепенное значение. Главным приоритетом была возможность творческой реализации на благо своей новой Родины, а труд иноспециалистов на том этапе у нас был востребован. Но продолжался этот период недолго. Р.Л. Бартини, показавший прекрасный карьерный рост от лаборанта до главного конструктора рекордного самолета «Сталь-7» [24], был репрессирован и посажен в тюрьму по ложному доносу. А.А. Штернфельд, принесший в дар своей новой Родине свою книгу «Введение в космонавтику» [25], был уволен с работы и всю остальную жизнь был вынужден решать проблемы освоения космоса дома, в одиночку, в научно-популярных статьях.
Анализ представленных документов позволяет сделать вывод, что СССР в 1920 - начале
1930-х гг. представлял собой общество, жестокое к своим гражданам, но в целях собственной адаптации и просто выживания в окружении враждебных государств, по необходимости стимулировавшее развитие научно-технической мысли и экономики. Ради этого вследствие недостатка квалифицированных специалистов (в основной массе уничтоженных либо эмигрировавших) были допущены контакты с иностранцами. Контакты шли по трем направлениям: закупка готовой продукции, постройка заводов в России и приглашение иностранных специалистов. Специфика проблемы адаптации в нашей стране в то время представляла и для наших, и для иностранных специалистов целый комплекс взаимосвязанных причин объективного и субъективного характера. Безусловно, адаптацию научно-технических специалистов в исследуемый период в СССР крайне затрудняли нестабильность производства, нереальные планы, перебои со снабжением, необходимость осваивать новое оборудование и обучать с нуля новую рабочую силу, что вело к лихорадочности производственных процессов. Общая разлаженность производственных связей в сочетании с тяжелыми условиями труда и быта, а также «спецеедство» и угроза репрессий со стороны государства делали процесс адаптации научно-технических специалистов весьма затруднительным, а часто просто невозможным. Однако в истории нашей страны исследуемый период имел и свои положительные стороны. Очень важно, что именно в это время были заложены основы советской науки, техники и промышленности, подготовлены высокопрофессиональные кадры. Следует признать позитивную роль контактов с зарубежной научно-технической мыслью, вложения больших сил и средств в развитие советской науки и техники, а также осознания необходимости этого развития ради выживания страны и концентрации усилий в этом направлении.
Литература
1. С инженерами неблагополучно // Руль (Берлин). 1926. № 1594. 28 февр. С. 4.
2. Положение специалистов в России // Руль (Берлин). 1926. № 1826. 3 дек. С. 4.
3. Истощение научных кадров // Руль (Берлин). 1926. № 1625. 8 апр. С. 4.
4. Вымирание науки // Дни (Берлин). 1925. № 717. 17 марта. С. 2-3.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
5. Задержание аэропланов // Руль (Берлин). 1923. № 912. 4 дек. C. 3.
6. О советских аэропланах // Руль (Берлин). 1923. № 921. 14 дек. C. 3.
7. Советское опровержение // Дни (Париж). 1926. № 1179. 8 дек. C. 1.
8. «Юнкерс» в России // Дни (Париж). № 1179. 1926. 8 дек. C. 1.
9. Техника и культура // Дни (Берлин). 1925. № 696. 20 февр. C. 3.
10. Флетнер и советская Россия // Дни (Берлин).
1925. № 661. 10 янв. C. 3.
11. Концессионный договор о телефонных автоматических установках // Парижский вестник. 1925. № 166. 18 дек. C. 2.
12. Владимиров М.А. Силуэты самолетов. Альбом для постов воздушного наблюдения. М.: Осоавиахим СССР, 1930. C. 18-19, 58-59, 98-99, 120-123, 150151, 154-157, 166-169.
13. Привлечение иностранных техников // Руль (Берлин). 1925. № 1258. 23 янв. C. 3.
14. Французские инженеры в Петрограде // Руль (Берлин). 1924. № 955. 26 янв. C. 2.
15. Допущение иностранных специалистов // Руль (Берлин). 1925. № 1278. 15 февр. C. 4.
16. Немецкие горные инженеры в Донбассе // Руль (Берлин). 1926. № 1601. 9 марта. С. 3.
17. Иностранные спецы в СССР // Руль (Берлин).
1926. № 1630. 14 апр. C. 3.
18. Иностранные техники в СССР // Руль (Берлин). 1926. № 1763. 19 сент. C. 3.
19. Шавров В.Б. История конструкций самолетов в СССР до 1938 года (Материалы к истории самолетостроения). М. : Машиностроение, 1969. C. 389-390; 1986. C. 432-434.
20. Приглашение иностранных инженеров // Руль (Берлин). 1925. № 1513. 22 нояб. C. 5.
21. Жалоба спеца-иностранца // Дни (Париж). 1926. № 1017. 28 мая. C. 2.
22. Арест немецкого инженера // Дни (Берлин). 1925. № 683. 5 февр. C. 3.
23. РГАСПИ Ф. 85. Оп. 29. Д. 550. Л. 1-2.
24. Новый рекорд скорости на 5000 километров // Известия. 1939. № 205 (6975). 4 сент. C. 1.
25. ОПИ ПМ Ф. 24.28406/1. Штернфельд А.Я. Введение в космонавтику. М., Л. : Главная редакция авиационной литературы, 1937.
References
1. S inzhenerami neblagopoluchno [Miserable State of Engineers]. Rul' (Berlin), 1926, No. 1594, Febr. 28, p. 4.
2. Polozhenie specialistov v Rossii [ Position of Specialists in Russia]. Rul' (Berlin). 1926, No. 1826, Dec. 3, p. 4.
3. Istoshhenie nauchnykh kadrov [The Depletion of the Scientific Staff]. Rul' (Berlin). 1926, No. 1625, Apr. 8, p. 4.
4. Vymiranie nauki [Extinction of Science]. Dni (Berlin). 1925, No. 717, March 17, pp. 2-3.
5. Zaderzhanie aeroplanov [Detention of Airplanes]. Rul' (Berlin). 1923, No. 912, Dec. 4, p. 3.
6. O sovetskikh aeroplanakh [About Soviet airplanes]. Rul' (Berlin). 1923, No. 921, Dec. 14, p. 3.
7. Sovetskoe oproverzhenie [Soviet Refutation]. Dni (Parizh). 1926, No. 1179, Dec. 8, p. 1.
8. «Yunkers» v Rossii ["Junkers" in Russia]. Dni (Parizh). 1926, No. 1179, Dec. 8, p. 1.
9. Tekhnika i kul'tura [Technology and Culture]. Dni (Berlin). 1925, No. 696, Febr. 20, p. 3.
10. Fletner i sovetskaya Rossiya [Fletner and Soviet Russia]. Dni (Berlin). 1925, No. 661, Jan. 10, p. 3.
11. Koncessionnyi dogovor o telefonnykh avtomaticheskikh ustanovkakh [Concession Agreement on Automatic Telephone Installations]. Parizhskii vestnik (Parizh). 1925, No. 166, Dec. 18, p. 2.
12. Vladimirov M.A. Siluety samoletov. AFbom dlya postov vozdushnogo nablyudeniya [Silhouettes of Aircraft. Album for Air Surveillance Posts]. Moscow: Osoaviakhim SSSR, 1930, pp. 18-19, 58-59, 98-99, 120-123, 150-151, 154-157, 166-169.
13. Privlechenie inostrannykh tekhnikov [Attraction of Foreign Technicians]. Rul' (Berlin). 1925, No. 1258, Jan. 23, p. 3.
14. Frantsuzskie inzhenery v Petrograde [French Engineers in Petrograd]. Rul' (Berlin). 1924, No. 955, Jan. 26, p. 2.
15. Dopushhenie inostrannykh specialistov [Admission of Foreign Specialists]. Rul' (Berlin). 1925, No. 1278, Febru. 15, p. 4.
16. Nemetskie gornye inzhenery v Donbasse [German Mining Engineers in the Donbass]. Rul (Berlin). 1926, No. 1601, March 9, p. 3.
17. Inostrannye spetsy v SSSR [Foreign Specialists in the USSR]. Rul' (Berlin). 1926, No. 1630, Apr. 14, p. 3.
18. Inostrannye tekhniki v SSSR [Foreign Technicians in the Soviet Union]. Rul' (Berlin). 1926, No. 1763, Sept. 19, p. 3.
19. Shavrov V.B. Istoriya konstruktsii samoletov v SSSR do 1938 goda (Materialy k istorii samoletostroeniya) [The History of Aircraft Designs in the USSR until 1938 (Materials to the History of Aircraft)]. Moscow: Mashinostroenie, 1969, pp. 389390; 1986, pp. 432-434.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
20. Priglashenie inostrannykh inzhenerov [Invitation of Foreign Engineers]. Rul' (Berlin). 1925, No. 1513, Nov. 22, p. 5.
21. Zhaloba spetsa-inostrantsa [The Complaint of Specialist-foreigner ]. Dni (Parizh). 1926. No. 1017, May 28, p. 2.
22. Arest nemetskogo inzhenera [The Arrest of a German Engineer]. Dni (Berlin). 1925, No. 683, Febr. 5, p. 3.
2018. No. 3
23. RGASPI [Russian State Archive of Social and Political History] Fund 85. In. 29. File 550. L. l-2.
24. Novyi rekord skorosti na 5000 kilometrov [New Speed Record for 5000 Kilometers]. Izvestiya. 1939, No. 205 (6975), Sept. 4, p. 1.
25. OPI PM F.24.28406/1. Shternfel'd A.Ya. Vvedenie v kosmonavtiku [Introduction to the Cosmonautics]. Moscow, Leningrad: Glavnaya redakciya aviatsionnoi literatury, 1937.
Поступила в редакцию / Received 3 июля 2018 г. / July 3, 2018
