CC BY
31
УДК 811.351.32
Ибрагимова Мариза Оглановна
кандидат филологических наук, доцент кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета тел.: (988) 309-42-53
СПЕЦИФИКА ОФОРМЛЕНИЯ ПАДЕЖНЫХ АФФИКСОВ И ТИПОВ СКЛОНЕНИЯ В АРЕАЛЬНЫХ ЕДИНИЦАХ РУТУЛЬСКОГО ЯЗЫКА (НА МАТЕРИАЛЕ ИХРЕКСКОГО И БОРЧИНСКО-ХНОВСКОГО ДИАЛЕКТОВ)
Сравнительный анализ падежных систем в диалектах рутульского языка необходим для выявления специфики в оформлении отдельных падежей и формировании состава серий местных падежей, установления общностей и расхождений, характеризующих функциональносемантическую сторону падежей сравниваемых диалектов. Результаты исследования помогут выявить тенденции в развитии падежной системы рутульского языка и пополнят основания в пользу гипотезы о развитии двух наречий исследуемого языка под влиянием разных языков и культур.
Ключевые слова: падежи рутульского языка; ареальные единицы рутульского языка; сравнительный анализ падежных систем в диалектах рутульского языка.
Ibragimova Mariza Oglanovna
PhD in Philology, Associate Professor of the Department of General Linguistics of Dagestan State Pedagogical University tel.: (988) 309-42-53
SPECIFIC CHARACTER OF DESIGN OF CASE AFFIXES AND DECLENSION TYPES IN THE AREAL UNITS OF THE RUTUL LANGUAGE (ON THE BASIS OF IKHREK AND BORCH-KHNOV DIALECTS)
The comparative analysis of the case systems in the Ru-tul dialects is necessary in order to identify the specifics in the certain cases design and formation of the composition of the local cases series; to determine the commonalities and differences that characterize the functional and semantic side of the cases in the dialects compared. The results of the study will allow to identify tendences in the development of the case system of the Rutul language and will join the grounds in favour of the hypothesis concerning the development of two dialects of the studied language under the influence of different languages and cultures.
Key words: the Rutul cases, areal units of the Rutul language, comparative analysis of the case systems in the Rutul dialects.
Изучение падежей и их значений в дагестанских языках представляет особый интерес в силу их многопадежности и наличия в них номинативной, эргативной, дативной, локативной и других конструкций предложения. В ареальных единицах рутульского языка проблема выделения падежей осложняется грамматической недифференцированностью отдельных местных падежей, многочисленностью сложных глаголов и идиоматических словосочетаний, в состав которых входят имена в форме того или иного падежа и т.д.
Сравнительное исследование падежных систем в ареальных единицах рутульского языка позволит выявить сходство и отличия в оформлении отдельных падежей и в составе серий местных падежей; установить общности и расхождения, характеризующие функциональносемантическую сторону падежей сравниваемых диалектов, и выявить тенденции в развитии падежной системы рутульского языка.
Исследователи рутульского языка выявляли в нем разное количество ареальных единиц. Так, Е.Ф. Джейранишвили выделял четыре наречия: 1) собствнно мухадское; 2) шиназское; 3) мухрекско-ихрекское; 4) борчинское [1]. В лингвистическом энциклопедическом словаре дается следующая дифференциация: 1) мухадский диалект; 2) шиназский диалект; 3) ихрекский диалект; 4) хновский диалект
[2]. Наиболее основательная дифференциация диалектов рутульского языка представлена Г.Х. Ибрагимовым, выделявшим мухадский, ихрекский, шиназский, мухрекский и борчинско-хновский диалекты
[3]. Мы считаем эту точку зрения наиболее полно отражающей действительность и поэтому в своей статье опираемся на материал диалектов и говоров, выделенных Г.Х. Ибрагимовым.
В мухадском диалекте, легшем в основу литературного рутульского языка, 17 падежей, которые условно можно разделить на 3 группы: 1) общеграмматические падежи или падежи, выражающие субъектно-объектные отношения: именительный, эргативный, родительный, дательный; 2) промежуточные падежи, которые стоят особой группой, - сравнительный и совместный; 3) местные падежи, выражающие пространственные отношения между предметами, - 6 локативнонаправительных и 5 исходных падежей, объединенные в 6 серий.
Исследовав систему склонения двух диалектов рутульского языка - борчинско-хновского и ихрекского (составляющих юго-западное наречие, по системно-структурным особенностям тяготе-
ющее к цахурскому языку) и сравнив полученные данные с фактами мухадского диалекта, мы выявили различия в оформлении аффиксов падежей, в выборе вставочных элементов, дифференцирующих типы склонения, и в функционировании некоторых падежей.
В мухадском диалекте и хновском говоре борчинско-хновского диалекта употребление того или иного аффикса родительного падежа не зависит от класса слова, согласуемого с данной формой, тогда как в борчинском говоре борчинско-хновского диалекта и ихрекском диалекте имеет место классное согласование, например: нин-ды шугу «матери брат», нин-ды риши «матери сестра», нин-ды зер «матери корова», но нин-ыд хал «матери дом» (ихрекский диалект). Здесь оформление генитива I, II и III классов противопоставлено IV классу: в первых трех классах имеет место аффикс -ды, в IV классе - аффикс -ыд. Таким образом, борчинский говор и ихрекский диалект проявляют своеобразие в отношении категории одушевленности-неодушевленности: при склонении форма родительного падежа одушевленных имен оформляется аффиксом -уд, форма же неодушевленных имен оформляется аффиксом -ду. В других ареальных единицах рутульского языка формантами генитива также служат -ду, -уд, но их применение не мотивировано категориями одушевленности-неодушевленности и разумности-неразумности.
Подобное явление описано в монографии Г.Х. Ибрагимова и в цахурском языке: «Род. падеж (генитив) располагает аффиксами -уна, -на (I-III), -ун, -н (IV), -ун, -ни. Генитив с аффиксами -уна, -на, -ун, -н оформляет определение существительных в номинативе и имеет классное согласование, а с аффиксами -ун, -ни - определение существительных в косвенных падежах, причем, без классной дифференциации» [4, с. 72].
Совместный падеж образуется в мухадском диалекте посредством аффикса -хьван (для имен с вокальным исходом, возвратных и личных местоимений)// -ухьван, в борчинско-хновском и ихрекском диалектах ему соответствует аффикс -фан//- уфан:
-хьван//-фан: шу-хьван - шугу-фан (ихр.д.) «с братом», ва-хьван - гъвафан (борч.-хнов. д.) «с тобой»;
-ахьван//афан: кьыхъ-ахьван - кьыхъ-афан «с теленком», духл-ахьван - духл-афан «камнем»;
-ехьван//-йфан - къумши-ехьван - къунши-йфан «с соседом» (ихр.д.), хыди-ехьван - хыди-йфан (борч.-хнов. д.) «с другом» и т. д.
Переход аффикса -хван в -фан связан с процессом делабиализации согласных, который имел место в борчинско-хновском и ихрекском диалектах.
Сравнительный падеж рутульского языка выступает в двух значениях: сравнения и замены. Употребление склоняемых частей речи в том или ином значении определяется контекстом. Например: Сахьусдыдыхъаъ кьва1бхьусды йиван джанлыд виъи. - Чем первый, второй конь здоровый есть.// Сахьусдыдыхъаъ кьва1бхьусды йиван гъийгъа гибт1е ваъ.- Вместо первого второго коня сегодня впрягите.
Аффикс сравнительного падежа в мухадском диалекте - -хъаъ//, -ухъаъ, в ихрекском и бор-чинско-хновском диалектах ему соответствует аффикс -хъа// -ухъа. Аффикс -хъаъ (-хъа) оформляет форму сравнительного падежа некоторых существительных ед. числа с вокальным исходом, личных местоимений и возвратного местоимения единственного числа: шу-хъаъ - шугу-хъа (ихр.д.) «чем брат, вместо брата», гьыкхъаъ «чем мост, вместо моста», джу-хъаъ «чем сам, вместо себя». Аффиксы -ахъаъ (-ахъа), -ехъаъ (-ехъа), -ухъаъ (-ухъа) характерны для существительных ед. числа: духл-ахъаъ «чем камень, вместо камня», гвалах-ахъаъ «чем работа, вместо работы», сипил-ехъаъ «чем лук, вместо лука» и т.д.
В мухадском диалекте: Гьакьалсыз дустахъаъ гьакьаллы душман йыха йиъи (посл.), - умный враг лучше глупого друга (букв. Глупый друг чем, умный враг хорош есть). К1аъды мукъу1д инса-нахъаъ кьухьды мукъу1уд йимаьл’ йиха виъи (посл.), - осел из большого села лучше человека из маленького села.
В борчинско-хновском диалекте: Йахъа риший бат1рад риъи. - Сестра красивее меня.
В ихрекском диалекте: Гъийгъады джыбыр пагаады ч1аблахъа выха виъи (посл.), - сегодняшний курдюк лучше завтрашнего барана. Ч1илыхъа ю1кьды са кьел виъи (посл.), - тяжелее слова только соль.
В борчинско-хновском диалекте отсутствует субэссив/сублатив (в рутульском языке эссивы и лативы формально совпадают), обозначающий семантику нахождения объекта под ориентиром (без акцента на наличие или отсутствие при этом контакта объекта с ориентиром) и движения объекта под ориентир. Субэлатив же оформляется аффиксом -дыгыр (вазыр-дыгыр «из-под луны») с затемненной этимологией, не характерным для других ареальных единиц рутульского языка и не
1B4
вписывающимся в общую систему падежных аффиксов.
Формант постэссива/постлатива, обозначающего семантику нахождения объекта около или на задней поверхности ориентира и движения объекта к задней поверхности ориентира, в борчин-ско-хновском диалекте совпадает с показателем в мухадском диалекте -хда/ -ухда (вазыр-ыхда «за луной, за луну»). Постэлатив формально совпадает с контэлативом и оформляется аффиксом -клаа (вазырык-лаа «из-за луны»).
Косвенную основу склоняемых форм единственного числа в рутульском языке образуют вставочные элементы -д-/-уд-, -й-, -ул-, -ур-, -ний- (-ну, -на).
Во всех ареальных единицах рутульского языка во мн. числе косвенная основа одушевленных существительных и других склоняемых частей речи I и II кл. образуется посредством вставки -ш-, неодушевленных существительных и субстантивов III и IV кл. - посредством вставки -м-.
При склонении косвенную основу субстантивированных прилагательных, числительных, местоимений и причастий I и II кл. ед. числа в мухадском диалекте оформляет вставка -ний-, суб-стантивы III и IV кл. оформляются вставкой -д-:
И.п. - йыхды “хороший, -ая” (I, II кл.) йыхды (III, IV кл.)
Э.п. - йыхды-ний-э йыхды-д-ире
Р.п. - йыхды-ний-ды йыхды-д-ид
Д.п. - йыхды-ний-ис йыхды-д-ис и т.д.
Ихрекский диалект проявляет своеобразие в разграничении категории разумности/неразумности: в нем вставочные элементы косвенной основы разумных имен I и II классов и неразумных имен III и IV совпали в единой форме -ну/-ни:
И.п. рыхды (Икл.) «хорошая» гьыхды (Мкл.)
Э.п. рыхды-ну-раь гьых-ни-ираь
Р.п. рыхды-ни-ды гьых-ни-ды
Д.п. рыхды-ни-с гьых-ни-с и т.д.
В борчинско-хновском диалекте вставочные элементы косвенной основы разумных имен I и II классов и неразумных имен III и IV также совпали в единой форме -на/-не:
И.п. йыхды (I, II кл.) «хороший,-ая» йыхды (III, Мкл.)
Э.п. йих-на-раь йых-на-ра
Р.п. йых-на-ды йых-на-ды
Д.п. йых-на-с йых-на-с и т.д.
Наблюдаются различия и в функционировании отдельных падежей. Так, в ихрекском диалекте выявляются примеры употребления некоторых существительных в роли обстоятельства образа действия: Шейибырмыфан хатир лешун. - За деньги уважение брать (покупать). В мухадском диалекте в подобном контексте возможна форма сравнительного падежа: Шейибырмыхъаъ хатир лешун. - За деньги уважение брать (покупать).
Таким образом, в ареальных единицах рутульского языка наблюдаются различия в оформлении падежных форм, в выборе вставочных элементов, дифференцирующих типы склонения, и в функционировании некоторых падежей.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Джейранишвили Е.Ф. Цахский и мухадский языки. 1. Фонетика. Тбилиси, 1984.
2. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
3. Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык. М., 1978.
4. Ибрагимов Г.Х. Цахурский язык. М., 1990.
