CC BY
17
Общественные и гуманитарные науки
• ••
59
Я печален, не познавший молитв,
Я в горе потому, что не умел читать Коран» Словно эхо я слышу слова,
Осиротела земля для Расула.
Анализ стихов-посвящений позволяет сделать вывод о том, что каждое стихотворение этого цикла - это обращение к конкретной
личности, оставившей след в судьбе народа. В творческой лаборатории поэтессы Тубхат Зур-галовой могут встретиться герои давно минувших битв и современные вершители судеб. Их действия не противоречат ни друг другу, ни исторической реальности.
Литература
1. Зургалова Т. Ожерелье. Сборник стихов на аварском языке. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2013.
2. Исаев Н. Журчание жизни. Стихи и поэма. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2012. С. 47-48.
Literature
1. Zurgalova Т. Necklace. A collection of poems in the Avar language. Makhachkala: Dagestan book punlishing, 2013.
2. Isaev N. The murmur of life: verses and poem. Makhachkala: Dagestan book publushing, 2012. P. 47-48.
Literatura
1. Zurgalova T. Ozherel'e. Sbornik stihov na avarskom jazyke. Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izda-tel'stvo, 2013.
2. Isaev N. Zhurchanie zhizni. Stihi i pojema. Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 2012. S. 47-48.
Статья поступила в редакцию 18.06.2014 г.
УДК 811.351.32
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПАДЕЖЕЙ СЕРИИ AD
«РЯДОМ С ОРИЕНТИРОМ» В ДИАЛЕКТАХ
РУТУЛЬСКОГО ЯЗЫКА
THE COMPARATIVE CHARACTERISTICS OF THE AD SERIES CASES “NEXT TO A REFERENCE-POINT" IN THE
RUTUL DIALECTS
© 2014 Ибрагимова М. О. Дагестанский государственный педагогический университет
© 2014 Ibragimova М. О. Dagestan State Pedagogical University
Резюме. Цель данного исследования заключается в выявлении и сравнительном описании особенностей оформления совмещенного адэссива/адлатива и адэлатива в пяти диалектах рутульского языка, что поможет выявить пути становления и спрогнозировать перспективы развития этих падежей в исследуемом языке.
Abstract. The aim of the study is identifying and comparative description of the designing features of the ades-sive/adlative and adelative cases in five Rutul dialects. It will help identify ways of formation and prognosticate the prospects of the development of these cases in the studied language.
Rezyume. Tsel' dannogo issledovaniya zaklyuchaetsya v vyyavlenii i sravnitel'nom opisanii osobennostey ofor-mleniya sovmeschennogo adessiva/adlativa i adelativa vpyati dialektah rutul'skogo yazyka, chto pomozhet vyyavit' puti stanovleniya i sprognozirovat'perspektivy razvitiya etih padezhey v issleduemom yazyke.
Ключевые слова: диалекты рутульского языка, система склонения в рутульском языке, серии местных падежей в диалектах рутульского языка, сравнительный анализ местных падежей в диалектах рутульского языка, структура адэссива/адлатива и адэлатива, функции адэссива/адлатива и адэлатива в диалектах рутульского языка.
Keywords: the Rutul dialects, declination system in the Rutul language, structure of the adessive/adlative and adelative cases, local cases series in the Rutul dialects, comparative analysis of local cases in the Rutul dialects, functions of the adessive/adlative and adelative cases in the Rutul dialects.
Klyuchevye slova: dialekty rutul'skogo yazyka, sistema skloneniya v rutul'skom yazyke, serii mestnyh padezhey v dialektah rutul'skogo yazyka, sravnitel'nyj analiz mestnyh padezhey v dialektah rutul'skogo yazyka, struktura adessiva./a.dlativa i adelativa, funktsii adessiva/adlativa i adelativa v dialektah rutul'skogo yazyka.
60
• • •
Известия ДГПУ, №3, 2014
Образование местных падежей в рутульском языке, как и в большинстве дагестанских языков, представляет собой четкую и симметричную систему. Местные падежи, близкие по своему значению, имеют близкие по форме аффиксы, что позволяет рассматривать их в сериях, ориентирующих предмет в одном и том же пространственном плане.
В пяти диалектах исследуемого языка - му-хадском, ихрекском, шиназском, мюхрекском и борчинско-хновском - эссивы/лативы формально совпадают, они выражают значение нахождения предмета в пространстве и отвечают на вопрос где? одновременно выражая значение приближения или вхождения в пространство, а также отвечают на вопрос куда? Элативы выражают значение удаления или выхода из пространства и отвечают на вопрос откуда?
Падежами серии Ad с семантикой «рядом с ориентиром» являются:
адэссив/адлатив серия со значением у, около чего-либо, движения к данному положению;
адэлатив со значением направления от чего-либо, в значении удаления из данного положения.
Адэссив/адлатив, имеющий значение нахождения у кого-либо, у, около чего-либо и движения к данному положению, образуется посредством аффиксов:
-да, -уда., -де, -уде. А. М. Дирр называет этот падеж местным “на -да, -да, -та (к, дательный
п.).” [1. С. 1]. Е. Ф. Джейранишвили характеризует его как “адессив: у кого? у чего?“ с показателем -da. Одушевленные имена (особенно имена, связанные с личностью,) выражают главным образом отношения “у кого? кому?”, а неодушевленные - “возле чего? к чему?” [2. С. 568].
В хновском говоре адэссив/адлатив от одушевленных существительных, как и в мухад-ском диалекте, отвечает на вопрос гъалда? «у кого? кому?», адэссив/адлатив от неодушевленных существительных - имеет фонетический вариант вопрос йидда? «возле чего? к чему?», отличающийся от мухадского гъидиде?
Аффиксы -ада, -еде, -уда, -ы1да характерны для существительных ед. числа, аффикс -да -для существительных ед. числа и личных местоимений: хал-да “у дома, к дому”, шу-да “у брата, брату”, за-да “у меня, мне”, духл-ада “у камня, к камню”, хук-ада “возле дерева, к дереву , къумши-еде у соседа, соседу , къедн-еде “возле паласа, к паласу”, шурк-уда “у птицы, птице”, укъ-уда “около травы, к траве”, рыкъ-ы1де “у дороги, к дороге”, гъ-ы1де “у моста, к мосту” и т. д.
Показатель -де оформляет адэссив/адлатив некоторых существительных и всех субстанти-вов I и II классов единственного числа: дид-де, “у отца, отцу”, нин-де “у матери, матери”, пис-дыний-де “у плохого, плохому”, хъурний-де “у пятерых, пятерым , миний-де у этого, этому , кирхъедний-де “у пишущего, пишущему” и т. д.
Адэссив/адлатив некоторых существительных и всех субстантивов III и IV классов в единственном числе оформляется аффиксом -иде: риг-иде “у двери, к двери”, гъу1л-иде “у ок-
на, к окну”, ирдыд-иде “у красного, к красному”, хъудд-иде “у пяти, к пяти”, мид-иде “у этого, к этому”, кирхъедд-иде “у пишущего, к пишущему” и т. д.
Адэссив/адлатив в рутульском языке выполняет функции обстоятельства места, косвенного объекта, субъекта действия. Имена с лексическим значением места в адэсси-ве/адлативе оформляют обстоятельство места, указывая на место, у, около которого происходит действие; место, к которому направлено действие, при глаголах движения, показывающих приближение: Рыкъы1де быстан, юргъа йиван, быт1рад къари - маддынийды йикий. (Посл.). - У дороги сад, быстрый конь, красивая жена - у другого пусть будут. Касиб нац1урда йиркъыйне, нац1ур къуру вуруъура. (Посл.). - Когда бедняк к реке приходит, река высыхает.
Все имена I и II классов в форме адэсси-ва/адлатива выполняют в предложении функцию косвенного объекта, обозначающего лицо, которому отдают, передают, говорят что-либо, и отвечают на вопрос кому?: Етимеде йыхды ч1елбыр рухъудбыр бала диъи, гугалый вылц1ад адиш. (Посл.). - Сироте хорошие слова говорящих много, лепешку дающего нет. Ахмакъа-да сир мылвыц1. (Посл.). - Глупому секрет не выдавай (букв. не давай).
Формы адэссива/адлатива, употребляясь при глаголах ха “есть, имеется”, сахын “спать,
» СС » ~ . СС и »
заснуть , ешин плакать , йиркъын прийти , лешун “взять”, также оформляют косвенный объект действия, к которому можно задать вопросы у кого? к кому?
Адэссив/адлатив в роли субъекта образует локативную конструкцию предложения, употребляясь с недостаточным глаголом ха “есть, имеется в наличии в данный момент” или его отрицательной формой: Къухъдынийде ихтияр ха. - Старший право имеет. Зада вес хабар ха. -Я для вас весть имею (несу).
Адэлатив, имеющий значение удаления от чего-либо, в литературе характеризуется как “удаляющий падеж” и образуется посредством аффиксов -даа, -удаа. Показатель -даа оформляет адэлатив некоторых существительных ед. числа, личных местоимений и всех остальных склоняемых частей I и II классов единственного числа: хал-даа “от дома”, за-даа “у меня”, гъар-хыдний-даа “у высокого, высокой”, хъурний-даа “у пятерых”, миний-даа “у этого”, лукудний-даа “у упавшего” и т. д.
Аффиксы -адаа, -едаа, -ы1даа характерны для некоторых существительных ед. числа: духл-адаа от камня , хук-адаа от дерева , къумши-едаа “у соседа”, т1или-едаа “от пальца , шурк-удаа у птицы , укъ-удаа от травы , рыкъ-ы1даа “от дороги” и т. д.
Посредством аффикса -идаа оформляется адэлатив некоторых существительных и всех остальных склоняемых частей речи III и IV классов единственного числа: хъыбл-идаа “от ветра”, хъид-идаа “от воды”, ч1укудд-идаа “от кривого”, хъибд-идаа “от трех”, мид-идаа “от этого”, ларсадд-идаа “от кипящего” и т. д.
Общественные и гуманитарные науки
• ••
61
В ихрекском диалекте выявляется использование аффикса адэлатива -дда, когда интенсивность согласного заменяет долготу гласного в аффиксах других ареальных единиц рутульско-го языка: Вазирер пашмалне хъа1дхы1р, ханадда багъишвалды лехъепшурии. - Визири опечаленные ушли просить прощения у хана.
Г. X. Ибрагимов отмечает, что «... 3-й исх. падеж употребляется не только в значении удаления (от кого, от чего), но и в значении просьбы (у кого, у чего) и лишения (кого, чего)». [3. С. 56]. Наши наблюдения над фактами языка подтверждают эту точку зрения.
Адэлатив в диалектах рутульского языка, как и адэссив/адлатив, выступает лишь в нескольких функциях: обстоятельства места, косвенного объекта и субъекта действия.
Адэлатив при глаголах, означающих удаление от данного места, при некоторых недостаточных глаголах, означающих расположение чего-либо вдали, на расстоянии от данного лица или предмета, выражает обстоятельство места: Масалдаа хукада хьибыд метри а. - От стены до дерева три метра (есть).
В рутульском языке формы адэлатива выражают название лица или предмета, который совершает действие, в следующих случаях:
1. При глаголах со значением возможности или невозможности совершения действия: - За кьва1б къваз сивигаси, вадаа къу1бч1ес йикисиме? - Я двух гусей пришлю, ты общипать (их) сможешь?
2. При глаголах со значением случайности или непреднамеренности действия хиидхьун
уронить , саъ сидхьун в значении уронить , а1ъ хъиибхьун “закричать”, гъигъе йишин “закрыться”, кьат1 йишин “сломаться” и др.: За-даа рак гъигъе йишири. - Я дверь закрыла (случайно).
Примечательно, что в специальной литературе такой субъект иногда трактовался как объект. Так, у У. А. Мейлановой находим: «В исходном I падеже стоит название лица или предмета, который совершает действие, в вышеперечисленных значениях. Совершающее действие лицо или предмет, являясь реальным смысловым субъектом, в предложении, однако, несет функцию косвенного дополнения», так как «...из этих предложений можно удалить имена в исходном I падеже, и тогда ясно видно, что подлежащими в этих предложениях являются имена в именительном падеже» [4. С. 67]. Конечно, если удалить имена в адэлативе из некоторых вышеприведенных предложений,
субъект переместится на имя в именительном падеже: Задаа рак гъигъе йишири. - Я дверь закрыла (случайно)// Рак гъигъе йишири. - Дверь закрылась.
Но этот метод определения субъекта не всеобъемлющ. Его невозможно приложить к следующим примерам: Задаа кьыле гьаъас йикиси. - Я смогу прочитать. Вадаа хьед ягъа1с йикисиме? - Ты воды попросить сможешь?
Мы в своей работе не видим необходимости полагать, что реальный субъект в подобных примерах несет функцию косвенного объекта, так как в рутульском языке представлена локативная конструкция предложения, в которой реальный субъект в местном падеже является одновременно и грамматическим субъектом.
Адэлативом имен I и II классов (редко - III и IV классов) оформляется косвенный объект названия лица при глаголах речи, которые выражают вопрос или просьбу; при глаголах ле-шун “брать”, йихин “брать, уносить”, дагул гьыъын “красть”, хеет1ин “отбирать” адэлатив оформляет лицо, у которого что-либо берут, отнимают, крадут; при глаголах а1хтиет гьыъын “беречь, оберегать”, уху1н “беречь”, те-миз гьыъын “очищать” и др. адэлатив выражает лицо или предмет, от которого кого-либо или что-либо оберегают, очищают, желают: Кьухь-дынийдаа худкаъ, кьухды адишди - кьухьды дух-ладаа. (Посл.). - У старшего спрашивайте, если старшего нет - у большого камня. Ц1инды кет-худиедаа бырдж лемаьбуш, хьыдынийде сир ма-луц1. (Посл.). - У новоиспеченного (букв. - нового) богача долг не бери, женщине секрет не рассказывай. Гийхьинийдаа йинчире хырыда гьыъый. (Посл.). - От молчаливого бог пусть отдалит.
Формы адэлатива часто употребляются с послелогами хьуъ “по, мимо”, лаъ “вверх” аъ “вовнутрь”, саъ “вниз”, конкретизирующими направление действия, выраженного глаголом.
Падежи серии Ad «на ориентире» в диалектах рутульского языка проявляют относительную общность в материальном выражении, применяя аффикс -да/-де для оформления адэссива/адлатива и аффикс -даа. В общем ряду ареальных единиц выделяется лишь в ихрекском диалекте с аффиксом -дда для оформления адэлатива. Функции падежей серии Ad выходят за рамки семантики локативности: адэссив/адлатив и адэлатив способны оформлять субъект и объект действия.
Литература
1. Дирр А. М. Рутульский язык (СМОМПК. Выпуск XL). Тифлис. 1911. 204 с. 2. Джейранишвили Е. Ф. Цахский и мухадский языки. 2. Морфология. Тбилиси, 1984. 614 с. 3. Ибрагимов Г. X. Рутульский язык. М., 1978. 306 с.
4. Мейланова У. А. Морфологическая и синтаксическая характеристика падежей лезгинского языка. Махачкала, 1960. 181 с.
References
1. Dirr A. M. The Rutul language (CMDPTC. Vol. XLII). Tiflis, 1912. 204 p. 2. Dzheyranishvili E. F. The Tsakh and Muk-had languages. Morphology. Tbilisi, 1984. 614 p. 3. Ibragimov G. Kh. The Rutul language. M., 1978. 306 p.
4. Meylanova L. A Morphological and syntactic characteristics of the Lezghin cases. Makhachkala, 1960. 181 p.
62
• • •
Известия ДГПУ, №3, 2014
Literatura
1. Dirr А. M. Rutul'skij yazyk. (SMOMPK. Vyp. XLII). Tiflis, 1912. 204 s. 2. Dzhejranishvili E. F. Tsakhskij i mukhadskij yazyki. II. Morfologiya. Tbilisi, 1984. 614 s. 3. Ibragimov G. Kh. Rutul'skij yazyk. M., 1978. 306 s. 4. Mejlanova U. A. Morfologicheskaja i sintaksicheskaja harakteristika padezhej lezginskogo jazyka. Mahachkala, 1960. 181 s.
Статья поступила в редакцию 27.05.2014 г.
УДК 811.512.144
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕРМИНОВ ЖЕНСКИХ ГОЛОВНЫХ УБОРОВ В СОВРЕМЕННОМ
КУМЫКСКОМ ЯЗЫКЕ
THE LEEXICO-SEMANTIC FEATURES OF FEMALE HEADWEAR TERMS IN THE MODERN KUMYK LANGUAGE
© 2014 Исаева Б. М.
Дагестанский государственный педагогический университет
© 2014 Isaeva B. М. Dagestan State Pedagogical University
Резюме. Статья посвящена выявлению и всестороннему изучению, системно-комплексному анализу профессиональной лексики, связанной с женскими головными уборами в современном кумыкском языке в сравнении с другими тюркскими языками, в ней также затрагиваются вопросы этимологии данных слов.
Abstract. The article deals with revealing and comprehensive study, system-complex analysis of professional vocabulary associated with the female headwear in the modern Kumyk languages in comparison with other Turkic languages, and also examines their etymology.
Rezjume. Stat'ja posvjashhena vyjavleniju i vsestoronnemu izucheniju, sistemno-kompleksnomu analizu profes-sional'noj leksiki, svjazannoj s zhenskimi golovnymi uborami v sovremennom kumykskom jazyke v sravnenii s dru-gimi tjurkskimi jazykami, v nej takzhe zatmgivajutsja voprosy jetimologii dannyh slov.
Ключевые слова: кумыкский язык, профессиональные термины, женские головные уборы, системнокомплексный анализ, лексико-семантический и морфологический способы образования терминов.
Keywords: the Kumyk language, professional terms, female headwear, system complex analysis, lexico-semantic and morphological means of terms formation.
Kljuchevye slova: kumykskij jazyk, professional'nye terminy, zhenskie golovnye ubory, sistemno-kompleksnyj analiz, leksiko-semanticheskij i morfologicheskij sposoby obrazovanija terminov
Термины женских головных уборов в кумыкском языке впервые выступают объектом научного исследования профессиональных терминов, изучение которых на лексикосемантическом уровне имеет особое значение для разработки вопросов описательной лексикологии кумыкского языка. Исследование названий женских головных уборов раскрывает ряд невыясненных вопросов лексики и семантики кумыкского языка, что дает возможность проследить историю развития многих его структурных закономерностей на разных уровнях.
Важнейшей частью кумыкской женской одежды были головные уборы. Когда наступал период «созревания» и девушка «начинала ходить на танцы», она носила высокую шапку
окъа бйрк (окъа «галун», бйрк «шапка»). «Шапочки украшались галуном, золотым шитьем, серебряным украшением на верхушке, а также кисточками. Они были очень близки к кабардинским, черкесским и осетинским, но в отличие от них носились без платка».
Замужние женщины носили платки явлукъ. Об этом общетюркском термине пишет татарский исследователь Р. Г. Ахметьянов [2. C. 99]: 1. «Этимология этого слова напрашивается, казалось бы, сама собой от слова ябыв «покрывало», однако туркм. йавлык, крым.-татар. йаг-лык «платок, полотенце» показывают, что это слово скорее от общетюркского йаглык (ср. кирг. майлык «платок» - отмай «масло, сало, жир»). Ср.: ТАС [4. C. 99]; 2. Йа.глык «то, чем вытирают руки»; РС [9. C. 19]; 3. Йаулык «пла-
