CC BY
30
Специальные договорные конструкции - дефинитивное определение
Матвеева Елена Юрьевна,
к.ю.н; доцент, доцент юридического факультета, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации E-mail: eyumatveeva@fa.ru
Статья посвящена определению дефиниции специальных договорных конструкций. Дефинитивное определение категории «специальные договорные конструкции»: Специальные договорные конструкции - теоретическая гражданско-правовая категория, объединяющая гражданско-правовые институты, используя которые участники договорных отношений (в соответствии с указанием закона или по усмотрению сторон) устанавливают дополнительные условия заключения и\или исполнения основного договора. Предложенная дефиниция характеризуется как явная, не абсолютная, интенсиональная (родовидовая) и реальная. Генетический характер присущ предлагаемой дефиниции в силу того, что в определении поясняется способ образования специальных договорных конструкций, которые проявляются как правовой феномен только в совокупности с основным договором. Субстанциональный характер присущ предлагаемой дефиниции в силу того, что дефиниция отражает признаки, присущие категории «специальные договорные конструкции» и признаки, присущие правовым институтам, входящим в категорию. Структурный характер определения проявляется в предлагаемой дефиниции посредством выявляемого состава категории «специальные договорные конструкции». Функциональный характер присущ предлагаемой дефиниции в силу того, что дефиниция во-первых определяет характер взаимодействия специальной договорной конструкции и основного договора, и во-вторых дефиниция обозначает регулятивное, целевое назначение специальных договорных конструкций, заключающееся в установлении особых, специальных условий заключения и исполнения основного договора.
Ключевые слова: специальные договорные конструкции, понятие, дефиниция, категориальный анализ, юридическая конструкция, договор, правовая природа.
Дефиниция выступает формой существования понятия - именно в дефиниции «понятие впервые перестает быть просто словом или именем и начинает существовать как понятие» [4, с.77].
Классический подход к требованиям, предъявляемым к правовым дефинициям представлен в монографии профессора Н.А. Власенко «Язык права», опубликованной в 1997 г. [7, с. 157-162] И хотя Власенко Н.А. акцентировал внимание на нормативных дефинициях, по нашему мнению сформулированные им положения имеют универсальный характер и применимы к дефинициям доктринальным. Собственно и сам автор указывал на то, что к «правовому языку» и к «языку права» относится «официальный язык текстов нормативно-правовых актов, тесно примыкающая к нему термосистема индивидуальных актов, юридические профессионализмы, доктринальный юридический язык, юридические жаргоны и т.д.» [7, с. 13].
В последние годы требования к качеству дефиниций излагали в своих работах такие ученые как
A.Ф. Черданцев, А.Х. Ахметбекова, С.П. Хижняк,
B.Ю. Туранин и др.
Указанные требования сводятся к следующему.
1. Дефиниция должна быть верной. «Первое требование, предъявляемое к любой дефиниции, заключается в том, чтобы она была объективной, т.е. отображающей природу самого предмета, вытекающей из развития самого определяемого предмета» [14, с. 141].
2. Дефиниция должна быть лаконичной и емкой, носить строгий характер. Как следствие, при формулировании дефиниции следует выносить в текст информацию только о самых важных, по-нятиеобразующих признаках денотата. Указание второстепенных, не существенных признаков де-финируемого явления неизбежно приведет к теоретической контрпродуктивности в случае отсутствия основный существенных признаков и приведет к излишней громоздкости, не информативности дефиниции в том случае, если исследователь, даже указав основные признаки, одновременно с этим «перегрузил» дефиницию не существенной, избыточной информацией, завуалировал важное не важным. Таким образом объем дефиниции должен быть соразмерен необходимому и достаточному содержанию - не страдать с одной стороны избыточностью и быть достаточным для выражения основного концепта.
3. В идеале юридическая дефиниция должна быть явной. Данное требование основано на известном делении дефиниций на явные и не явные. Определяемое явление в дефиниции называется дефиниендумом (D f d). А то, посредством
5 -а
сз
<
чего явление определяется, (т.е. сам информационный текст носит название дефиниенса (D f n). В явных дефинициях присутствует как дефиниен-дум так и дефиниенс. В юриспруденции в роли де-финиендума как правило выступает термин, значение которого поясняется дефиниенсом. Неявные дефиниции и определения - это такие формы дефиниций, в который смысл дифиниендума понимается из контекста или аксиомы. Например: «право авторства неотчуждаемо и непередаваемо» - в этом тексте не заложено определение права авторства, но из контекста мы получаем определенную характеристику явления. Или: «закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет». Это правовая аксиома, установленная ст. 54 Конституции РФ, она не требует доказательства, но при этом не имеет формы явной дефиниции.
Требование к явности доктринальных дефиниций основано на том, что ученый обязан ясно и конкретно изложить свою концепцию, которая должна быть доказана и аргументирована, а не представлена в контекстуальном изложении. Относительно аксиоматической формы следует отметить, что правовые аксиомы не несут авторской научной новизны, поскольку правовые аксиомы являются говорящими сами за себя истинами.
4. Дефиниендум не должен определяться в де-финиенсе через синонимичные понятия или через тавтологические единицы. Такие конструкции по сути приводят к определению понятия через тоже понятие и носят название «порочного круга». Если исследователь не может дать определение понятию не прибегая к «idem per idem» - ценность такой дефиниции сомнительна. Исключение составляют дефиниции, в которых слово-повтор несет служебную роль обозначения рода дефиниендума.
5. Дефиниция должна отвечать требованиям соразмерность. Т.е. дефиниенс не должен быть уже дефиниендума. Пример такого недостатка дефиниции приведен в книге профессора А.Ф. Чер-данцева, который указывает, что в определении «правонарушение - виновное противоправное деяние несовершеннолетнего» объем определяемого понятия необоснованно сужен (правонарушителем может быть не обязательно совершеннос-летний гражданин) [25, с. 53]. Действительно, если дефиниент характеризует дефиниендум в ограниченном размере, то фактически происходит искажение сути определяемого явления, что, безусловно, является изъяном дефиниции.
6. Дефиниция должна выражать родовидовые отношения. Профессор Черданцев относил к дефектным дефинициям те дефиниции в которых не указаны или неточно (не верно) указаны родовые и отличительные видовые признаки поня-тия[25, с. 52]. Отсутствие родового признака при— водит к расширению дефиниции, к отсутствию S2 определенности дефиниендума, свидетельствует й о теоретической размытости позиции автора де-° финиции, ставит под сомнение правильность сде-5в ланных выводов. Присутствие же родового при-
знака во-первых дает четкий ориентир относительно правовой природы денотата, а во-вторых оптимизирует конструктив дефиниции, т.к. позволяет автору заменить перечисление всех значимых родовых характеристик емким указанием на родовую принадлежность.
Дефиниция всегда базируется на дефиниру-емом термине. Опорным, доминантным словом в юридическом термине «специальные договорные конструкции» является слово «конструкция». Таким образом, обращаясь к вопросу дефиниро-вания термина «специальные договорные конструкции» необходимо в первую очередь определить почему правовые институты, объединенные под этим названием, являются именно конструкциями. Вопрос данный имеет принципиальное значение, поскольку является отправной точкой в понимании правовой природы юридических феноменов, включаемых в указанную категорию.
Видный теоретик советского права Виктор Михайлович Горшенев (1924-1993) в 1978 году дал правовым конструкциям следующее определение. Юридические конструкции «представляют собой схемы, модели, типовые образцы, трафарет, используемые законотворцем для формулирования правовых норм, построения права, его систематизации, с их помощью возводится «скелет» права» [8, с. 115]. В 2013 году профессор В.Н. Карташов определил юридические конструкции как «типовые образцы (схемы, модели и т.п.), характеризующие построение правовой системы общества в целом, а также структурирование отдельных ее явлений, процессов и состояний» [12, с. 60]. Как мы видим, за пол века концептуальное понимание юридических конструкций не изменилось - они рассматриваются наукой как явление, на которых основывается построение права посредством структурирования юридических фактов и юридических состояний.
Правовый институты объединяются в правовую категорию по тем или иным признакам. Из этого при построении дефиниции вытекает задача осмысления категории «специальные договорные конструкции» в двух аспектах:
во-первых, необходимо выявить признак, объединяющий правовые институты, относимые к данной правовой категории,
во-вторых, необходимо выявить критерии, «отмежевывающие» данные правовые институты от всех прочих.
Иными словами, следует ответить на два вопроса - что общего между институтами, объединенными в рамках категории и почему именно эти, а не иные институты входят в исследуемую правовую совокупность.
В дореволюционном правоведении для такой процедуры использовалось понятие «генерализи-ции». Так, Г.В. Шершеневич писал: «опуская постепенно все особенные признаки ряда анализируемых норм и выделяя сходный элемент, мы получим общий им признак в изолированном виде (генерализация)» [27, с. 665].
Выделение главного признака, позволяющего верно и однозначно идентифицировать объекты, подлежащие или не подлежащие включению в состав категории является основной задачей категориального анализа.
В отечественном праве такой метод именуется методом дихотомии (деление надвое), в зарубежном праве - методом бинарной оппозиции[3, с. 364].
Данный искомый признак следует определить из осмысления правовой природы специальных договорных конструкций. С.С. Алексеев считал, что фиксация «юридической природы того или иного явления - это по существу не что иное, как констатация, обособление и известная формальнологическая характеристика своеобразной юридической конструкции» [1, с. 229].
Таким образом, анализ специальных договорных конструкций как нуждающейся в дефиниции категории права следует начать с изучения основных вопросов о том какова правовая природа и специальных договорных конструкций и о том какое место специальные договорные конструкции занимают в отечественной системе права. Такое понимание юридической природы было сформулировано классиком советской цивилистики О.А. Красавчиковым, считавшим, что «под юридической природой советских социалистических гражданских правоотношений правильно понимать отраслевую (родовую и видовую) принадлежность правообразующих юридических фактов и норм советского социалистического права (определяющих юридическую значимость фактов), которые (факты и нормы) влекут за собой возникновение конкретных советских социалистических правоотношений» [15, с. 172]. И если убрать из этого определения окрас уже не существующей социалистической формации, то положения О.А. Красавчикова представляются совершенно верными, современными и актуальными.
Понятие правовой природы формировалось еще в дореволюционной отечественной цивилистике. Г.Ф. Шершеневич писал, что под юридической природой института «следует понимать логическое соответствие определяющих понятие элементов» [28, с. 775]. Н.С. Васильев понимал под природой явления совокупность его постоянных признаков и отмечал, что природа явления всегда постоянна[6, с. 5].
В трудах современных ученых относительно содержания понятия «правовая природа» отметим позиции Е.Г. Комиссаровой, Н.П. Асланян, Т.В. Ефимцевой, С.В. Малюгина.
Е.Г. Комиссарова выводит положение о том, что определение правовой природы явления позволяет уяснить его место и роль среди других юридических явлений и «выявить его основание («правовой корень»), оказывающее неизбежное влияние на его правовую характеристику» [16, с. 23-29]. Н.П. Асланян считает, что термин «правовая природа» «призван номинировать родовую принадлежность правового явления» [2, с. 17].
Т.В. Ефимцева приходит к выводу, что правовая природа явления понимается через познание функций и определение правовой характеристики явления[11, с. 99].
С.В. Малюгин дает следующее определение: «правовая природа - это набор постоянных существенных характеристик юридического объекта, проявляющихся в процессе его познания, позволяющих определить смысловое значение правового явления, а также установить принадлежность юридического факта гипотезе нормы права или иного объекта, связанного с правом, соответствующей юридической категории» [18, с. 53].
Высшие суды в практике последних лет как правило ставят вопрос о правовой природе в контексте необходимости правильной квалификации гражданско-правовых отношений.
Таким образом, вопрос о правовой природе -это всегда вопрос о ключевых свойствах и юридической сути правового феномена.
Отправная точка научной дискуссии в определении правовой природы специальных договорных конструкций - это вопрос: являются ли специальные договорные конструкции собственно договорами?
Российские цивилисты придерживаются единой позиции: специальные договорные конструкции не тождественны традиционным, основным гражданско-правовым договорам, регламентируемым второй частью ГК РФ.
В качестве псевдо-договоров, не входящих в систему основных гражданско-правовых договоров рассматривает специальные договорные конструкции К.К. Лебедев. Он указывает: «эти правовые формы названы в ГК РФ договорами, но они ими не являются. Эти правовые формы могут быть признаны специальными договорными конструкциями, которые только проявляют себя в каких-либо основных или вспомогательных договорах» [17, с. 284]. Ценность данного подхода заключается в том, что ученым подмечена «не автономность» специальных договорных конструкций, а их связь с основным обязательством, без которого сама конструкция не имеет правового значения.
Меныленин П.А. отмечает, что законодательство именует в качестве договоров предварительный, присоединения, публичный договоры и договоры в пользу третьих лиц в то время как данные правовые конструкции «не образуют самостоятельный договорный вид (род), но представляют собой специальный правовой режим, гражданско-правовых договоров практически любого вида (рода)» [20, с. 28]. Цитируемая диссертация П.А. Ме-ныленина защищена в 2011 г., т.е. за несколько лет до того как первая часть Гражданского кодекса была дополнена нормами о рамочном договоре, абоненском договоре и опционных конструкциях. Однако, относительно «традиционноых» специальных договорных конструкций П.А. Мы-нелениным сделан достаточно емкий вывод - это специальный режим гражданско-правовых договоров второй части ГК.
5 -а
сз
<
Одним из первых системных доктринальных исследований специальных договорных конструкций является диссертация О.С. Юренковой, которая также пришла к выводу о том, что «специальные договорные конструкции не являются гражданско-правовыми договорами в собственном смысле», т.к. не обладают необходимым набором договорных элементов[29, с. 75]. В обосновании своей позиции Юренкова делает основной акцент на то, что специальные договорные конструкции не являются соглашением и контрагенты не имеют возможности проявить свою волю в таких конструкциях. Такой подход является далеко не бесспорным, поскольку непосредственно нормы ГК РФ оставляют на усмотрение сторон при использовании специальных договорных конструкций достаточно широкий перечень условий. Более убедительным представляется другой довод О.С. Юренковой, сделанный в статье «Понятие и признаки специальных договорных конструкций», согласно которому она выделяет для специальных договорных конструкций такой признак как «наличие обобщенных признаков конкретных договоров» [30, с. 78].
В научной статье В.И. Татаренко отмечено, что специальные договорные конструкции «не представляют собой типы или виды договора, а выступают своего рода юридическим приемом, позволяющим обобщать регулирование сходных ситуаций в отношении различных правоотношений». [23, с. 136]. С таким подходом сложно не согласиться, и он по сути, несколько иными словами повторяет позицию О.С. Юренковой относительно обобщающего назначения специальных договорных конструкций.
Г.Н. Орлов так же отмечает особый статус специальных договорных конструкций и выделяет их свойство выступать предпосылками к возникновению договора или основного обязатель-ства[21, с. 12]. Конечно же не все специальные договорные конструкции нацелены на «будущие договорные отношения», но выявленный Г.Н. Орловым признак, отмежевывающий специальные договорные конструкции от договоров специальной части ГК РФ, следует признать состоятельным.
Ю.В. Шанаурина в своем диссертационном исследовании указала, что договоры, указанные в разделе первой части ГК РФ, «это - не самостоятельные виды договоров, а лишь «вынесенные за скобки» характеристики договорных обязательств, регламентирующие ту или иную процедуру заключения или исполнения договорного обязательства» [26, с. 17]. Позиция Ю.В. Шанауриной примечательна тем, что она имеет своей отправной точкой общепризнанную характеристику договора как основания возникновения обязательства и ученый отказывает специальным договорным конструкциям в статусе договора на основании то— го, что они сами по себе «в отрыве от какого-либо 2 из договоров, указанных в разделе IV ГК РФ, обя-й зательствами не становятся» [26, с. 18] и не по° рождают обязательственных отношений. Следует ав также отметить, что дынные выводы, актуальные
для сегодняшнего научного восприятия специальных договорных конструкций, Ю.В. Шанаурина сделала в 2006 г., т.е. несколько ранее чем профессор В.В. Витрянский.
М.К. Сулейменов предлагает называть специальные договорные конструкции «общими договорами», указывая на то, что они реализуются во всех или в большинстве договоров особенной части обязательственного права, то есть в основных договорах [22]. Таким образом, профессором Сулейменовым специальные договорные конструкции безусловно обособляются от договоров второй части ГК РФ или в терминологии автора от «основных договоров».
Безусловно, тезис о том, что специальные договорные конструкции являются самостоятельной гражданско-правовой категорией и не являются гражданско-правовыми договорами не доказывается только тем фактом, что законодатель определил их в структуре гражданского кодекса в общую часть обязательственного права.
Автономность специальных договорных конструкций обусловлена отсутствием у специальных договорных конструкций предмета договора и признака «направленности результата».
В ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что предмет является существенным условием договора. Предмет вытекает из сути договора, без него договор не имеет смысла.
Как указал М.И. Брагинский, гражданско-правовой договор возникает по поводу передачи вещей, выполнения работ или оказания услуг. «При любом из этих трех вариантов суть договора можно, по общему правилу, свести к определению четырех параметров, каждый из которых отвечает соответственно на один из следующих вопросов: что, сколько, когда и каким образом? Условие о предмете - единственное абсолютным образом отнесенное в ГК к существенным договорное условие, призванное дать ответ на первых два вопроса. В широком смысле слова предмет охватывает весь набор показателей того, по поводу чего заключен договор. Сюда входят данные о предмете как таковом, включая количество, качество и цену передаваемых товаров, выполняемых работ и оказываемых услуг» [5, с. 79].
Иными словами: предмет договора определяет существо договора.
Другим важнейшим критерием, характеризующим договоры и позволяющим дифференцировать договоры на виды, является их направленность, или в терминологии М.И. Брагинского принцип «направленности результата» [5, с. 227].
Таким образом, при принятой парадигме рассмотрения договора как гражданско - правового средства именно категория целевого назначения договорного вида синтезирует в себе зависимость договорного права, в том числе дифференциации договоров на виды, от объектов гражданских прав, в частности, от их видов, видов прав на них и операций с ними. [13].
В.С. Мельников указывал, что правовая цель сделок (договоров) или то на какие последствия направлена сделка «содержится ответ на вопрос, для совершения какой операции с каким благом они предназначены, то есть на вопрос о сущности договоров этого вида». [19, с. 75].
По принципу направленности результата М.И. Брагинский предлагает делить гражданские договоры на четыре группы: направленные на передачу имущества, направленные на выполнение работ, направленные на оказание услуг и направленные на учреждение различных образований.
На указанную классификацию ссылаются в своих диссертационных исследованиях такие современные ученые как В.С. Мельников, Ю.В. Ро-манец, Е.А. Батлер и др.
Существуют и иные классификации по делению договоров с позиции их направленности, предложенные такими учеными А.Ю. Кабалкин, О.А. Красавчиков, В.А. Писчиков и другие.
Для целей данного исследования важен тот факт, что все современные ученые придерживаются единого принципа «свидетельством существенности целевой направленности сделок является их видовое различие» [10, с. 229].
Обращаясь непосредственно к специальным договорным конструкциям подчеркнем, что главным признаком специальных договорных конструкций является возможность реализации в периметре той или иной конструкции различных договоров части второй ГК РФ. При этом, в результате использования специальной договорной конструкции правовая природа соответствующего обязательства не меняется.
Например, договор страхования в пользу третьего лица остается договором страхования, договор банковского вклада в пользу третьего лица остается договором банковского вклада, договор купли-продажи в пользу третьего лица остается договором купли-продажи и т.д.
Итак, не вызывает сомнения, что специальные договорные конструкции стоят вне классификации договоров второй части ГК РФ. Специальные договорные конструкции не имеют собственного предмета, они не существуют без основного договора. Функционал специальных договорных конструкций заключается в наделении основного договора теми или иными специальными характеристиками и условиями.
Концептуально дефинитивное определение категории «специальные договорные конструкции» можно определить следующим образом.
Специальные договорные конструкции - теоретическая гражданско-правовая категория, объединяющая гражданско-правовые институты, используя которые участники договорных отношений (в соответствии с указанием закона или по усмотрению сторон) устанавливают дополнительные условия заключения и\или исполнения основного договора.
Репрезентивные признаки правовых институтов, относимых к специальным договорным конструкциям:
- Специальные договорные конструкции не имеют собственного предмета и не могут быть реализованы вне основного договора.
- Специальные договорные конструкции не влияют на правовую природу основного договора.
- Использование специальных договорных конструкций всегда модифицирует основной договор, подчиняя его структуру правилам той или иной договорной конструкции. Характеристика предложенной дефиниции. Дефиниция характеризуется как явная, имеющая в составе как дефиниендум, так и дефиниенс. Дефиниция является неабсолютной, поскольку часть термина в виде атрибутива «договорные» присутствует в дефиниенсе, что не является дефектом. Профессор Дмитрий Павлович Горский (1920-1994) пояснял, что неабсолютные дефиниции не образуют порочного круга, если отсутствует определение понятия через то же понятие[9, с. 35], т.е. если повторяемость связана с составным термином дефиниендума и необходимостью соотнести дефиниендум со сферой действия, обозначенной в дефиниенсе.
Предложенная дефиниция является родовидовой и реальной (т.к. поясняет через род и вид существенные признаки категории). В качестве родового понятия выступает часть дефиниен-са «гражданско-правовая категория». В качестве основного видового отличия правовых институтов, входящих в категорию выступает отсутствие у специальных договорных конструкций самостоятельного предмета и их инструментальная роль по отношению к основному гражданско-правовому договору. В качестве второстепенных видовых признаков выступает невозможность изменения правовой природы основного договора при применении специальной договорной конструкции в основном обязательстве, а также императивно-диспозитивный порядок применения в договорных обязательствах правил, установленных специальными договорными конструкциями. При рассмотрении предложенной дефиниции как классификационной, структурный состав идентифицировался бы следующим образом. Классификационной семой предстает «теоретическая гражданско-правовая категория» или родовой признак, дифференциальными семами - вышеназванные видовые отличия.
«В зависимости от определяющего понятия в юридической науке наибольшее распространение имеют субстанциональные, структурные, функциональные и генетические определения» [25, с. 57]. Разные семы дефиниции отражают то или иное свойство правовых определений. Генетический характер присущ предлагаемой дефиниции в силу того, что в определении поясняется р способ образования специальных договорных кон- Д струкций, которые проявляются как правовой фе- Ч
т
номен только в совокупности с основным догово- К ром. Субстанциональный характер присущ пред- ё лагаемой дефиниции в силу того, что дефиниция у отражает признаки, присущие категории «специ- А
альные договорные конструкции» и признаки, присущие правовым институтам, входящим в категорию. Структурный характер определения проявляется в предлагаемой дефиниции посредством выявляемого состава категории «специальные договорные конструкции». Функциональный характер присущ предлагаемой дефиниции в силу того, что дефиниция во-первых определяет характер взаимодействия специальной договорной конструкции и основного договора, во-вторых дефиниция обозначает регулятивное, целевое назначение специальных договорных конструкций, заключающееся в установлении особых, специальных условий заключения и исполнения основного договора.
По совокупности признаков предлагаемая дефиниция является интенсиональной, т.к. построена на описании через род-вид признаков специальных договорных конструкций. Интенсиональным дефинициям сопутствуют экстенсиональные, в которых дефиниция определяется через перечисление элементов, объединяемых дефиниенду-мом, поэтому их еще называют перечислительными или списочными дефинициями. В экстенсиональных дефинициях «закрепляется не содержание понятия, а его объем, представляющий множество вещей, денотатов, соотносимых с понятием» [24, с. 123]. С одной стороны, списочные дефиниции являются менее информативными, они не дают научную характеристику термина. С другой стороны, списочные дефиниции, как дополнение к дефинициям интенсиональным, имеют свою ценность, т.к. показывают правовую категорию именно в аспекте ее объема. Экстенсиональные дефиниции могут быть полными (когда дефиниендум содержит полный перечень объектов, принадлежащих определяемому понятию) и примерными (когда объекты перечисляются в конструкции «в том числе», «например»). Предпочтительным является полный формат, т.к. он претендует на абсолютизацию понятийного ряда.
Заключение. Посредством дефиниции правовым явлениям присваиваются свойства, позволяющие отождествлять или наоборот различать правовые явления.
При этом, если к качествам термина относятся устойчивость и консервативность, то доктри-нальных дефиниций, обозначающих то или иное научное понятие может быть множество, поскольку каждый исследователь выражает в дефиниции свое понимание дефинируемого объекта. Более того, разнообразие дефиниций отражает многоплановость научных подходов и богатство суждений в отношении правового феномена, свидетельствует о том, что изучаемый объект представляет интерес для науки. Различные авторские подходы и суждения, выраженные в дефинитивных определениях, данных юридическому явлению в совокуп-— ности являются квинтэссенцией научного знания, S2 сформированного в отношении такого явления. й Как правовое явление специальные договор° ные конструкции относится к правовой категории. ¿в Любая категория имеет содержательное наполне-
ние и задача дефиниции в максимально обоснованной форме дать объективную характеристику правовой категории.
Разработанная автором дефиниция базируется на следующих репрезентативных признаках правовых институтов, относимых к специальным договорным конструкциям:
- Специальные договорные конструкции не имеют собственного предмета и не могут быть реализованы вне основного договора.
- Специальные договорные конструкции не влияют на правовую природу основного договора.
- Использование специальных договорных конструкций всегда модифицирует основной договор, подчиняя его структуру правилам той или иной договорной конструкции.
Литература
1. Алексеев С.С. Собрание сочинений. В 10 т. [+ Справоч. том]. Том 4: Линия права. Концепция: Сочинения 1990-х - 2009 годов. - М.: Статут, 2010. - 544 с. ISBN978-5-8354-0706-4 (Т. 4) (в пер.) ISBN978-5-8354-0672-2
2. Асланян, Н.П. Об интерпретации термина «правовая природа» / Н.П. Асланян, Т.В. Новикова// Baikal Research Journal. - 2018. - Т. 9. - № 4. -С. 17. - DOI 10.17150/2411-6262.2018.9(4).17.
3. Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под. общ. ред. В.И. Даниленко / Пер. с фр. - М.: Издательский дом NOTA BENE2000-576 с. IS-BN5-8188-0022-9//a364
4. Булатов, Михаил Александрович Логические категории и понятия / М.А. Булатов. - Киев: Наук. думка, 1981. - 235 с.
5. Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах / М.И. Брагинский. - Минск.: Наука и техника, 1967.
6. Васильев, Николай Степанович. Введение в государствоведение / Н.С. Васильев. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1906. -II, 116 с.
7. Власенко, Николай Александрович. Язык права / Н.А. Власенко; Гос. ин-т регион. законодательства администрации Иркут. обл. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1997. - 173 с.: ил.; 20 см.; ISBN5-7424-0742-4.
8. Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. - М.: Наука, 1978, № 3. - С. 113-118
9. Горский, Дмитрий Павлович. Определение [Текст]: (Логико-методол. проблемы). - Москва: Мысль, 1974. - 310 с.
10. Егоров Ю.П. Правовой режим сделок как средство индив идуальног о г ражданско-прав ов ог о регулирования [Электронный ресурс]: Дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03 .-М.: РГБ, 2005
11. Ефимцева, Т. В. К вопросу о правовой природе (на примере договора лизинга) / Т.В. Ефимцева, А.Ю. Карпеев // Труды Оренбургского института (филиала) Московской государственной юридической академии. - 2019. - № 42. -С.98-107.
12. Карташов, В.Н. Устаревшие юридические конструкции как проявления кризиса юридической науки и ее методологии(на примере норм права) / В.Н. Карташов // Актуальные проблемы теории и истории правовой системы общества. - 2013. - № 12(12). - С. 60-70. - EDN JPRHXY
13. Кашанин А.В. Кауза гражданско-правового договора как выражение его сущности // Журнал российского права, N4, 2001.
14. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Изд-во «Наука», 1975. - 722 с.
15. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве / О.А. Красавчиков. - М.: Госюриздат, 1958. - 184 с.
16. Комиссарова, Е.Г. Формально логические аспекты понятия «правовая природа» / Е.Г. Комиссарова // Вестник Пермского университета. Юридические науки. - 2012. - № 2(16). - С. 23-29.
17. Лебедев К.К. Развитие системы договоров в России на современном этапе. Гражданское право: вызовы времени: Матер. Межд. науч. конф., посвящ. 70-летнему юбилею д-ра юрид.наук профессора А.Г. Диденко /отв. ред. Е.В. Нестерова. Алматы: ИК «Раритет», 2014. С. 284.
18. Малюгин, С.В. Категория «правовая природа»: понятие, детерминанты, основные характеристики и подходы к определению / С.В. Малюгин // Российский юридический журнал. -2016. - № 3(108). - С. 46-58. - EDN WDNSMB
19. Мельников В.С. Теоретические проблемы правового регулирования сделок / дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03.-М.: 2005
20. Меныленин П.А. Предварительный договор в российском гражданском праве: автореф. дис. .канд. юр. наук. М., 2011.
21. Орлов Г.Н. Опционные договорные конструкции в Гражданском кодексе Российской Федерации и их дальнейшее развитие. Дисс. . канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2018.
22. Сулейменов М.К. Специальные договорные конструкции (общие договоры) и их место в системе права. URL: https://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=32801264 (дата обращения: 14.05.2022).
23. Татаренко В.И. Понятие и система типовых (специальных) договорных конструкций в гражданском праве //Ученые труды российской академии адвокатуры и нотариата № 4(43) 2016 г.
24. Хижняк, С.П. Когнитивная проблематика в общей теории термина: [монография] /С.П. Хижняк. - Саратов: ИЦ «Наука», 2016. - 172 с.
25. Черданцев, А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции / А.Ф. Черданцев; А.Ф. Черданцев. - Москва: Норма, 2012. - 319 с. -BN978-5-91768-257-0. - EDN QSKLDB.
26. Шанаурина, Юлия Викторовна. Институт предварительного договора в гражданском праве России: диссертация . кандидата юридических наук: 12.00.03. - Тюмень, 2006. - 165 с.
27. Шершеневич Г.Ф. Избранное: В 6 т. Т. 4 включая Общую теорию права / Вступ. слово, сост.: П.В. Крашенинников. - М.: Статут, 2016. - 752 с. - (Юристы, изменившие право, государство и общество.). ISBN978-5-8354-1260-0 (в пер.) ISBN978-5-8354-1259-4
28. Шершеневич Г.Ф. Философия права. Том 1: Часть теоретическая. Выпуск 4: Общая теория права / Г.Ф. Шершеневич. - М.: Издание Бр. Башмаковых, 1912. - VII, 699-805 с.
29. Юренкова Олеся Сергеевна. Специальные договорные конструкции о предоставлении субъективного права требования заключения и исполнения гражданско-правовых договоров в будущем: диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.03 / Юренкова Олеся Сер-геевна;[Место защиты: Московская академия экономики и права]. Москва, 2014.
30. Юренкова, О.С. Понятие и признаки специальных договорных конструкций / О.С. Юренкова // Право и государство: теория и практика. -2014. - № 2(110). - С. 77-79.
SPECIAL CONTRACTUAL CONSTRUCTIONS -DEFINITIVE DEFINITION
Matveeva E. Yu.
Financial University under the Government of the Russian Federation
The article is devoted to defining the definition of special contractual structures. Definitive definition of the category "special contractual structures": Special contractual structures - a theoretical civil law category that unites civil law institutions, using which the parties to contractual relations (in accordance with the instructions of the law or at the discretion of the parties) establish additional conditions for the conclusion and / or execution of the main contracts. The proposed definition is characterized as explicit, not absolute, intension-al (generic) and real. The proposed definition has a genetic character due to the fact that the definition explains the way in which special contractual structures are formed, which appear as a legal phenomenon only in conjunction with the main contract. The substantive nature is inherent in the proposed definition due to the fact that the definition reflects the features inherent in the category of "special contractual structures" and the features inherent in the legal institutions included in the category. The structural nature of the definition is manifested in the proposed definition through the identified composition of the category "special contractual structures". The functional nature is inherent in the proposed definition due to the fact that the definition firstly determines the nature of the interaction of a special contractual structure and the main contract, and secondly, the definition denotes the regulatory, intended purpose of special contractual structures, which consists in establishing special, special conditions for the conclusion and execution of the main contract.
Keywords: special contractual constructions, concept, definition, categorical analysis, legal construction, contract, legal nature.
References
1. Alekseev S.S. Collected works. In 10 tons [+ Reference. volume]. Volume 4: The Line of Right. Concept: Compositions of the 1990s - 2009. - M.: Statute, 2010. - 544 p. ISBN978-5-8354-0706-4 (vol. 4) (in translation) IS-BN978-5-8354-0672-2
2. Aslanyan, N.P. On the interpretation of the term "legal nature" / N.P. Aslanyan, T.V. Novikova// Baikal Research Journal. - 2018. - V. 9. - No. 4. - P. 17. - DOI 10.17150/2411-6262.2018.9(4).17.
3. Bergel J.-L. General Theory of Law / Under. total ed. IN AND. Danilenko / Per. from fr. - M .: Publishing house NOTA BENE2000-576 p. ISBN5-8188-0022-9//p.364
4. Bulatov, Mikhail Aleksandrovich Logical categories and concepts / M.A. Bulatov. - Kyiv: Nauk. Dumka, 1981. - 235 p.
5
"O
C3
<
5. Braginsky M.I. General doctrine of economic contracts / M.I. Braginsky. - Minsk.: Science and technology, 1967.
6. Vasiliev, Nikolai Stepanovich. Introduction to State Studies / N.S. Vasiliev. - Kazan: Tipo-lit. Imp. un-ta, 1906. -II, 116 p.
7. Vlasenko, Nikolai Alexandrovich. The language of law / N.A. Vlasenko; State. in-t region. legislation of the administration of Irkut. region - Irkutsk: Vost.-Sib. book. publishing house, 1997. - 173 p.: ill.; 20 cm; ISBN5-7424-0742-4.
8. Gorshenev V.M. Atypical normative prescriptions in law // Soviet state and law. - M.: Nauka, 1978, No. 3. - S. 113-118
9. Gorsky, Dmitry Pavlovich. Definition [Text]: (Logical and methodological problems). - Moscow: Thought, 1974. - 310 p.
10. Egorov Yu.P. The legal regime of transactions as a means of individual civil law regulation [Electronic resource]: Dis. ... Dr. jurid. Sciences: 12.00.03 .-M.: RSL, 2005
11. Efimtseva, T.V. To the question of the legal nature (on the example of a leasing agreement) / T.V. Efimtseva, A. Yu. Karpeev // Proceedings of the Orenburg Institute (branch) of the Moscow State Law Academy. - 2019. - No. 42. - P. 98-107.
12. Kartashov, V.N. Outdated legal structures as manifestations of the crisis of legal science and its methodology (on the example of legal norms) / V.N. Kartashov // Actual problems of the theory and history of the legal system of society. - 2013. - No. 12(12). - S. 60-70. - EDN JPRHXY
13. Kashanin A.V. Cause of a civil law contract as an expression of its essence // Journal of Russian Law, N4, 2001.
14. Kondakov N.I. Logical dictionary-reference book. - 2nd ed., corrected. and additional - M .: Publishing house "Nauka", 1975. -722 p.
15. Krasavchikov O.A. Legal facts in Soviet civil law / O.A. Handsome. - M.: Gosjurizdat, 1958. - 184 p.
16. Komissarova, E.G. Formally logical aspects of the concept of "legal nature" / E.G. Komissarova // Bulletin of the Perm University. Legal Sciences. - 2012. - No. 2 (16). - S. 23-29.
17. Lebedev KK Development of the system of contracts in Russia at the present stage. Civil law: challenges of the time: Mater. Int. scientific conf., dedicated To the 70th anniversary of Doctor of Law, Professor A.G. Didenko / otv. ed. E.V. Nesterov. Almaty: IK "Raritet", 2014. P. 284.
18. Malyugin, S.V. Category "legal nature": concept, determinants, main characteristics and approaches to definition / S.V. Malyugin // Russian Journal of Law. - 2016. - No. 3(108). - S. 4658. -EDN WDNSMB
19. Melnikov V.S. Theoretical problems of legal regulation of transactions / dis. ... Dr. jurid. Sciences: 12.00.03.-M.: 2005
20. Menylenin P.A. Preliminary contract in Russian civil law: abstract of the thesis. ...cand. legal Sciences. M., 2011.
21. Orlov G.N. Optional contractual structures in the Civil Code of the Russian Federation and their further development. Diss. ... cand. legal Sciences. St. Petersburg, 2018.
22. Suleimenov M.K. Special contractual constructions (general contracts) and their place in the system of law. URL: https:// online.zakon.kz/Document/?doc_id=32801264 (date of access: 05/14/2022).
23. Tatarenko V.I. The concept and system of typical (special) contractual structures in civil law // Scientific works of the Russian Academy of Advocacy and Notariat No. 4 (43) 2016.
24. Khizhnyak, S.P. Cognitive problems in the general theory of the term: [monograph] / S.P. Khizhnyak. - Saratov: Information Center "Nauka", 2016. - 172 p.
25. Cherdantsev, A.F. Logical and linguistic phenomena in jurisprudence / A. F. Cherdantsev; A. F. Cherdantsev. - Moscow: Norma, 2012. - 319 p. - ISBN978-5-91768-257-0. - EDN QSK-LDB.
26. Shanaurina, Yulia Viktorovna. Institute of the preliminary contract in the civil law of Russia: dissertation. candidate of legal sciences: 12.00.03. - Tyumen, 2006. - 165 p.
27. Shershenevich G.F. Selected: In 6 vols. Vol. 4 including the General Theory of Law / Entry. word, comp.: P.V. Krashenin-nikov. - M.: Statute, 2016. - 752 p. - (Lawyers who changed the law, the state and society.). ISBN978-5-8354-1260-0 (in translation) ISBN978-5-8354-1259-4.
28. Shershenevich G.F. Philosophy of law. Volume 1: Part theoretical. Issue 4: General Theory of Law / G.F. Shershenevich. - M .: Edition Br. Bashmakov, 1912. - VII, 699-805 p.
29. Yurenkova Olesya Sergeevna. Special contractual structures on granting the subjective right to demand the conclusion and execution of civil law contracts in the future: dissertation ... candidate of legal sciences: 12.00.03 / Yurenkova Olesya Sergeevna; [Place of defense: Moscow Academy of Economics and Law]. Moscow, 2014.
30. Yurenkova, O.S. The concept and signs of special contractual structures / O.S. Yurenkova // Law and state: theory and practice. - 2014. - No. 2 (110). - S. 77-79.
OJ
m
