CC BY
57Е.В. Косенко, E.V. Kosenko,
кандидат юридических наук, Candidat of Law, assistant professor of
докторант, доцент кафедры civil and family law
гражданского и семейного права Saratov State Law Academy Саратовской государственной юридической академии
Специальная правосубъектность в семейном праве
Аннотация: в статье предлагается правовой анализ понятия специальной правосубъектности применительно к отрасли семейного права. Научное исследование основывается на отдельных методах формальной логики — анализе и синтезе, индукции и дедукции в связи их с экстраполяцией, аргументацией, обобщением и аналогией. Применяя указанные методы, удалось, беря за основу научные разработках данного понятия в теории государства и права, прийти к выводу о необходимости включения в него дополнительных элементов, таких как условия, которые представляют собой основание семейного правоотношения. Только при наличии таких одновременных составляющих, как правосубъектность и условия возникновения правоотношения, автор находит у лица специальную семейную правосубъектность. Под условием предлагается понимать юридический факт. Подвергаются критике отдельные научные изыскания, согласно которым правосубъектность трактуется как объективная категория, данная лицу и признаваемая за ним всегда, независимо от гражданства, социального происхождения, физических свойств лица, его возраста, пола и других признаков субъекта. Автор доказывает, что такой подход к определению правосубъектности не характерен для семейного права, но допустим, если речь идет об общей правосубъектности, без отнесения ее к конкретной отрасли права. Суждения подтверждены ссылками на отдельные нормы действующего семейного законодательства. Делается вывод о том, что для воплощения «возможности» (общей и отраслевой правосубъектности) в «действительность», т. е. в семейное правоотношение необходимо, чтобы субъект обладал специальной правосубъектностью и имелся свершившийся юридический факт.
Ключевые слова: общая правосубъектность, отраслевая правосубъектность, правоспособность, семейное право, семейное правоотношение.
The special personality in the family law
Abstract: the article presents the scientific analysis of the concept of legal personality in relation to the special sector of family law. Scientific research is based on the individual methods of formal logic — analysis and synthesis, induction and deduction in connection with the extrapolating them, reasoning, generalization and analogy. Using these methods, it was possible, taking as a basis for the scientific development of this concept in the theory of law, to come to the conclusion that the inclusion of additional elements, such as the conditions that are the basis of a family relationship. Only with such components as a concurrent personality and conditions of legal relations, the author is the person special family personality. Under the terms of the proposed is a legal fact. Criticized some scientific studies that propose to assume that personality is an objective category which is given to the face and recognized him always, regardless of nationality, social origin, physical properties of the person, his or her age, sex and other attributes of the subject. The author argues that such an approach to the definition ofpersonality is not specific to family law, but let's say, when it comes to the overall personality, without attributing it to a particular area of law. Judgment confirmed links to individual norms of the family legislation. Based on the above it is concluded that in order to "opportunity" (the general and sectoral legal personality) was embodied in the "reality" that is, in family relationships, it is necessary that the subject has a special personality and had accomplished a legal fact.
Keywords: general personality, personality industry, legal capacity, family law, family relationships.
Под «правосубъектностью», с точки зрения профессора Н.И. Матузова, понимается «правоспособность и дееспособность вместе взятые (праводееспособность). Это объединительное понятие отражает те си-
туации, когда правоспособность и дееспособность неразделимы во времени, органически сливаются воедино (например, у организаций или совершеннолетних граждан)» [1, с. 182]. Аналогичного мнения придерживается и С.И. Архипов, который отмечат, что правосубъектность представляет собой единство двух возможностей (способностей): возможности иметь права и обязанности и возможности их приобретать и осуществлять [2, с. 128].
Поддерживая представленные суждения, полагаем, что они представляют собой пример общего понятия правосубъектности, который будет тра-диционен для теории права и является неким образцом, типовой формой правосубъектности. Отраслевая правосубъектность уточняет и конкретизирует правоспособность и дееспособность лица, другими словами, в отрасли выработаны (названы) определенные свойства, которые будут обязательно характеризовать субъект права или отраслевого правоотношения.
При этом специальная правосубъектность родителя будет определяться не только его правоспособностью (наличием у каждого физического лица права быть родителем), дееспособностью (достижением лицом возраста, необходимого для самостоятельной реализации родительского права и несения обязанностей), но и условиями, представляющими основание семейного ^ правоотношения, например, сам факт рождения ребенка и установление в ^ отношении в него отцовства и материнства. Только при наличии таких одно-к временных составляющих, как правосубъектность и условия возникновения правоотношения, мы можем обнаружить у лица специальную семейную m правосубъектность, в данном случае родительскую.
Я.Р. Веберс по этому поводу справедливо отмечает: «...В семейном за-s конодательстве подробно и четко определены те обстоятельства (выделено <ç мной. — Е.К.), которым придается юридическое значение при формировании s правосубъектности граждан применительно к каждому конкретному виду g семейных правоотношений. Лишь тот, кто отвечает предъявленным зако-^ ном требованиям, может быть субъектом определенных семейных прав, т. е. к иметь эти права, например, права на вступление в брак, усыновление детей» g [3, с. 88]. Для физического лица соответственно этим примерам требованиями ми будут достижение определенного возраста и отсутствие препятствий для с становления субъектом правоотношения (это также признак дееспособности). А условиями (Я.Р. Веберс именует их обстоятельствами) в данном случае вы-48 ступают действие субъекта по регистрации брака, судебное решение об усы— новлении ребенка. Что представляют собой условия'? Это юридические факты.
Таким образом, для того чтобы «возможность» (общая и отраслевая право-^ субъектность) воплотилась в «действительность», т. е. в семейное правоотно-° шение, необходимо, чтобы субъект обладал специальной правосубъектностью N и имелся свершившийся юридический факт.
Отдельные научные работы по теории государства и права содержат выводы, которые нельзя назвать бесспорными. Так, в научной статье С.В. Кузнецова и Л.Н. Хасимовой утверждается, что правосубъектность — «это объективная категория, которая дана лицу и признается за ним всегда, независимо от гражданства, социального происхождения, физических свойств лица, его
возраста, пола и т. д. ...Человек рождается и в момент рождения становится правосубъектным» [4, с. 35—38]. Полагаем, это утверждение не совсем верно, тем более, что далее авторы сами себе противоречат: «...Правосубъектность... так же, как и составляющие ее звенья — правоспособность и дееспособность, возникает, изменяется и прекращается не иначе как с помощью объективного права» [4, с. 36].
Если предположить, что правосубъектность в гражданском праве не будет зависеть от физических свойств лица или его возраста, то можно утверждать, что недееспособное лицо или малолетний гражданин правосубъектны и не нуждаются в чьем-либо представительстве. Зачем лицу посредник, если он самостоятельный субъект? Напротив, нормы гражданского законодательства убеждают нас в том, что данные лица не обладают правосубъектностью в той мере, в какой ею обладают физические лица в гражданском праве и гражданских правоотношениях. Их правосубъектность нуждается не только в правоспособности, но и в дееспособности. И раз указанные авторы признают, что правосубъектность лица состоит из звеньев — правоспособности и дееспособности, то им следует признать, что отраслевая гражданская п правосубъектность не может определяться лишь правоспособностью лица, | необходимо еще одно звено — дееспособность, которая у данной категории § лиц восполняется законным представителем. Однако, если авторы имеют а в виду общую правосубъектность, без привязки ее к конкретной отрасли П права, мы можем поддержать их выводы. в
о
Не может правосубъектность отождествляться только с правоспособно-
стью и в отрасли семейного права. Субъект семейного права должен быть Ъ
дееспособен, иначе он не может вступать в семейное правоотношение (абз. 4 т
ст. 14 Семейного кодекса РФ); либо не может самостоятельно осуществлять °
свои семейные права и обязанности (как, например, в п. 2 ст. 16, предпола- 1
гающем, что прекращение брака путем его расторжения производится по за- С
явлению опекуна супруга, признанного судом недееспособным). Заметим, что I
недееспособный супруг сохранил свою правоспособность, он по-прежнему Н
является носителем прав и обязанностей, как семейно-правового характера, I
так и тех, которые предоставлены ему Конституцией РФ, международны- -а
ми нормами права, а вот их самостоятельное осуществление для него в 1 рамках отрасли семейного права временно приостановлено. Значит ли это,
что такой супруг не правосубъектен? В рамках общей правосубъектности 49
он обладает ею. В рамках отраслевой семейной правосубъектности — нет, -
ему недостает дееспособности, которая позволила бы определить его статус
субъекта. Правосубъектность его существенно ограничена, компенсированна щ
дееспособностью третьего лица, что, впрочем не прибавляет и не утверждает ^
его статус, а лишь позволяет такому лицу действовать в рамках отраслевых ^
правоотношений. Тем не менее позволим себе утверждать, что такие лица ^
являются субъектами в рамках отрасли права, а те немногие полномочия, которые закон возлагает на представителя в семейных правоотношениях, обеспечивают лицу отдельные возможности, связанные с осуществлением прав и несением обязанностей. Почему недееспособный супруг — субъект
о
права? Потому, что его отраслевая правосубъектность сохранена и теперь он вступает в семейные правоотношения посредством третьего лица. Однако не все семейные правоотношения могут быть подчинены представленной правовой конструкции. Так, вступление в брак посредством представительства недееспособного невозможно (следовательно, недоступно возникновение правоотношения), но возможно расторжение брака по инициативе представителя недееспособного (а следовательно, доступно для реализации нахождение в правоотношении и прекращение его). Таким образом, мы можем выявить у недееспособного лица усеченную специальную правосубъектность.
Возвращаясь к анализу научной статьи С.В. Кузнецова и Л.Н. Хасимовой, следует сделать вывод: отраслевая семейная правосубъектность лица состоит из двух звеньев: правоспособности и дееспособности.
При этом мы полагаем, что высказанное рядом авторов утверждение относительно трехчленной конструкции общей правосубъектности, представляющей единство правоспособности, дееспособности и деликтоспособ-ности, нуждается в некоторой корректировке [1, с. 216; 5, с. 510—512]. Если предположить, что оно будет в одинаковой мере относиться ко всем отраслям права, следует утверждать, что такова и конструкция общей правосубъектно-^ сти лица в отношении его семейных прав и обязанностей. Однако это не так. ^ Например, в гражданском праве действительно важное значение придается к возрасту правонарушителя. Гражданский кодекс РФ устанавливает правило, согласно которому за причинение вреда несовершеннолетним в возрасте до ш 14 лет ответственность несут его родители либо иные законные представитель ли, тогда как по достижении возраста 14 лет несовершеннолетний признается ^ деликтоспособным, а его законные представители несут лишь субсидиарную <5 ответственность, и только если у самого причинителя вреда нет имущества, способного удовлетворить иск. Ответственность таких представителей огра-^ ничена достижением определенного возраста причинителем. Следовательно, ^ отраслевая гражданская правосубъектность требует установления в своей к конструкции такого свойства субъекта, как деликтоспособность. т Можно констатировать также и то определяющее значение, которое при-ш дается деликтоспособности в административном и уголовном праве, где в с отличие от гражданского права ответственным за деяние является всегда непосредственно сам нарушитель, поэтому в данном случае нет лиц, аналогично 50 законным представителям в предыдущем примере, способных выступить в — качестве ответственных лиц. Поэтому лицо, не достигшее установленного уголовными и административными нормами права возраста, освобождается
(О
1- от ответственности.
° Совершенно иной подход законодателя характерен для определения се-N мейной правосубъектности. Нормы права здесь вообще не устанавливают возраста деликтоспособности. Теоретически лишению родительских прав может быть подвергнут, например, и 12—13-летний родитель (да и более младшего возраста). Мы полагаем, что в данном случае неуместно считать, что такие родители не могут претендовать на вступление в семейное правоотношение — родительское. Действующим семейным законодательством такая
ситуация непосредственно не урегулирована, поэтому в случае ее возникновения на практике следует руководствоваться аналогией закона, а именно ст. 62 Семейного кодекса РФ, которая устанавливает правило об усеченной специальной правосубъектности родителей в возрасте от 14 до 16 лет.
Возникает вопрос: правосубъектны ли такие родители? Мы полагаем, что да. Они правосубъектны в родительском правоотношении, поскольку, хоть и в несколько усеченном виде, но они самостоятельно реализуют свои родительские права и несут родительские обязанности, что не наблюдается в ситуации с лишенными дееспособности лицами (последние реализуют свои права не самостоятельно, а с помощью представителя).
Список литературы:
1. Матузов, Н.И. Возможность и действительность в российской правовой системе / Н.И. Матузов, Н.В. Ушанова. — Саратов: Изд-во Саратовской государственной академии права, 2010. — 392 с.
2. Архипов, С.И. Субъект права / С.И. Архипов. — СПб.: Юридический Центр Пресс, 2004. — 469 с.
3. Веберс, Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве / Я.Р. Веберс. — Рига: ЗИНАТНЕ, 1976. — 232 с.
4. Кузнецов, С.В. Институт правосубъектности в общей теории права / С.В. Кузнецов, Л.Н. Хасимова // Пробелы в российском законодательстве. — Юридический журнал. — 2013. — № 2. — С. 35—38.
5. Нерсесянц, В.С. Общая теория права и государства : учебник для вузов / В.С. Нерсесянц. — М.: НОРМА, 2002. — 552 с.
Е.Б. Лиско, E.B. Lisko,
соискатель кафедры гражданского doctoral students to the Department of
и семейного права Саратовской Civil and Family Law of Saratov State
государственной юридической академии Law Academy
О возможности установления качества предмета в авторском договоре
Аннотация: в статье рассматривается малоизученный в цивилистике вопрос о возможности установления качества предмета авторского договора. Представлена классификация договоров в сфере авторского права, определено положение и права приобретателя по договору. Научное исследование основывается на отдельных методах формальной логики — анализе и синтезе, индукции 51
и дедукции, аргументации, обобщении и аналогии. Применяя указанную методологию, автору уда- __
лось прийти к выводу о необходимости отступления от теории самостоятельного существования произведения и прав в отношении него, представленной сегодня в действующем гражданском праве России. Такая позиция обосновывается необходимостью защиты прав приобретателя по договору. Представлены научные позиции других ученых-цивилистов, ранее предлагавших подобный подход. Исходя из градации авторских договоров на виды, автор приходит к выводу о том, что среди авторских договоров имеют место и специфические, к которым следует отнести договор авторского заказа, поскольку невозможно определить (как и включить) условие о его качестве в договор. Любая оценка в таком случае будет носить субъективный характер, а сами оценочные критерии — зависеть исключительно от вкуса и предпочтения сторон договора. В связи с этим автор предлагает выделить указанный договор в особую группу договоров, исключающих условие о качестве предмета, поскольку речь идет о довольно редком в гражданских правоотношениях примере, когда интересы субъекта не могут быть защищены путем установления правовых условий.
