CC BY
27
Чеченская литература, всегда пристально всматривающаяся в окружающую ее действительность, безусловно, обращает внимание на все нюансы современной действительности, видит изменения, происходящие в обществе, в жизни людей, осознает, что и женщина движется в новом русле жизни, в котором национальный мир обретает другие очертания и другие признаки. Здесь важно понять, какие задачи ставят перед собой чеченские писатели, когда создают концепцию женского образа в своих произведениях, что для них приоритетно, какие концептуально важные позиции в литературном тексте они отдают женщине, женскому характеру.
Отвечая на все эти принципиально важные вопросы, необходимо отметить (опыт наблюдений и исследований дает такое право), что для современных писателей, как и для писателей ушедших десятилетий, важно духовное начало в женском образе, его ментально значимые в контексте национальных традиций и обычаев характеристики. Женский характер чеченскими писателями создается с позиции национальных интересов: как бы не менялась внешняя окраска жизни, несмотря на все сложные обстоятельства жизни, в которых непосредственно участвует женщина, обществу важно, чтобы она сохраняла в себе традиционные духовные начала, которые всегда имели в чеченском обществе стратегические посылы.
Уникальную концепцию женского образа представил в своем творчестве современный чеченский писатель Муса Ахмадов. Ахмадовская концепция женского характера с момента первых крупных публикаций его произведений обращала на себя особое внимание. Еще в своих ранних рассказах, тематически объединенных в сборник «Ночь в пустом доме», писатель создал яркую галерею женских образов. Практически все рассказы, вошедшие в этот сборник, отмечены созданием неповторимых в своей уникальности различных типов женских характеров, ментально вызревавших в национальном мире чеченского общества.
События в рассказе «Ночь в пустом доме» разворачиваются вокруг молодых людей - Эдалаи и Жарадат, которые оказались вовлеченными в обычную любовную коллизию. Они только окончили школу, строят планы на будущее, хотят пожениться и не видят никаких преград, которые могли бы помешать им. Однако в мире чеченских семей все оказывается гораздо сложнее, чем могли себе представить герои рассказа.
В банальную любовную историю молодых людей вторгается прошлое их семей. Не имея ничего против молодого человека, родители девушки категорически отказывают ей выйти за него замуж. Зловещие тайны из прошлого обрушивают планы молодых, их счастье разбито, еще не окрепшие и не знающие настоящих сложностей жизни, они оказываются перед лицом неоднозначной реальности.
Узнав правду о прошлых деяниях своего дяди, ставших причиной гибели родственника его любимой девушки, Эдал покидает родной край. Сначала уходит в армию, а после окончания службы в армии поступает учиться в институт подальше от родного дома, пропадает на многие годы. Автор не дает прямых сведений, в чем именно был повинен его дядя, какие поступки он совершил. Однако читатель может догадаться, что речь идет о годах сталинских репрессий, и что он был одним из тех, кто участвовал в них, писал доносы. И это стало, спустя много десятилетий, непреодолимой преградой на пути к счастью молодых.
Рассказ Мусы Ахмадова «Ночь в пустом доме», как было сказано выше, примечателен созданием уникальных женских образов: они отмечены особенной грустью и авторским сочувствием, несмотря на то, что писатель скупится на широкие портретные характеристики, фиксируя читательское внимание больше на деталях, способных раскрыть наиболее значимые черты характеров его героинь.
Образ Жухират, матери Жарадат, больше теснится в тени мужа - Мады. Запрещая дочери встречаться с Эдалом, она в первую очередь следовала воле
Библиографический список
мужа, его строгим указаниям, переступить через которые для нее означает нарушить миропорядок их дома. Жухират способна понять дочь, она сочувствует ей, в ней нет злобы в отношении ее молодого человека, но есть человеческая ситуация, устоявшаяся система правил поведения женщин в национальной семье [1, с. 321].
Добросердечная и мудрая Жухират является в рассказе Ахмадова носительницей типических черт женского характера, больше присущих старшему поколению чеченских женщин, воспитанных в строгих национальных традициях.
Образ Совдат, матери Эдала, автором создан с не меньшей любовью и состраданием, чем образ Жухират. Физический труд, душевная боль сломили ее очень рано. Она умирает, не дождавшись Эдала из армии. Совдат, пока это было возможно, скрывала от сына правду о его дяде, причастного к гибели многих аульчан. Она понимала, что ее сыну будет тяжело жить без людского уважения, страдала, что над ее ни в чем не повинном сыне повис груз тяжких деяний родственника, ставшего проклятием семьи.
Наиболее ярким и притягательным в рассказе стал образ Жарадат. В его создании автор проявляет особую творческую активность. В начале рассказа Жарадат - взрослая женщина, мать, жена, а в ретроспективном показе она возникает как веселый, беспечный ребенок, окруженный любовью, заботой родных; в момент взросления Жарадат наполнена жизнью, радостью счастливого ожидания, перспективой будущего. Однако в целом в своей жизненной коллизии девушка повторит судьбу матери и многих других чеченских женщин.
Став жертвой обстоятельств, Жарадат отказалась от любви и подчинила себя родительской воли. Ее жизнь сложилась: у нее есть муж, она с ним приезжает в село, чтобы навестить родителей на кладбище, но вопрос о женском счастье остается открытым.
Научная новизна исследования определяется тем, что в статье впервые предпринимается попытка специального исследования особенностей формирования традиционного женского характера в современной чеченской литературе на материале рассказа Мусы Ахмадова «Ночь в пустом доме».
Теоретическая значимость статьи определяется её вкладом в теорию чеченской литературы, в исследование женского образа и женского характера в современной чеченской литературе.
Практическая ценность заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы в преподавании чеченской литературы, а также литературы народов Северного Кавказа.
Таким образом, мы пришли к следующему выводу: писатель Муса Ахмадов в своем рассказе создал целый ряд женских образов, отвечающих его художественному мировидению, укладывающихся в общую концепцию решения «женского вопроса» в национальной литературе. Жарадат, Жухират, Совдат -героини, представляющие разные поколения. Жарадат в начале рассказа - совсем юная девушка, а в финальной его части - взрослая зрелая женщина, рано познавшая горе и страдание. Жухират, мать Жарадат, и Совдат, мать Эдала, являются в рассказе олицетворением женской мудрости, терпения, жертвенности. Своим примером они указывают на предопределенность женской судьбы чеченки-горянки, на ее подчиненность (ментально) древним традициям чеченцев.
В творчестве современного чеченского писателя Мусы Ахмадова концепция женской личности находит свое уникальное решение и развитие в первую очередь с позиции его разностороннего писательского таланта и художественного мировидения, в контексте его общечеловеческих представлений о счастье, добре и справедливости и в рамках веками сложившихся обычаев и традиций чеченцев.
1. Ахмадов М.М. Деревянные куклы. Избранное: в 2 т. 2010; Т. 1.
2. Лысенко О.Е. Эмансипация женщин в исламском культурном пространстве Северного Кавказа. Ставрополь, 2009.
3. Инаркаева С.И., Джамбекова Т.Б. Нравственно-философский дискурс рассказа Мусы Ахмадова «Деревянные куклы». Мир науки, культуры, образования. 2021; № 4 (89): 478 - 480.
4. Инаркаева С.И. Концепция счастья в лирике Умара Яричева. Известия Чеченского государственного педагогического института. 2020; Т. 27, № 1 (29): 34 - 38.
5. Джамбекова Т.Б., Инаркаева С.И. Театр и театральные деятели: к вопросу формирования и развития чеченского театра. Lingua-universum. 2019; № 3: 55 - 58.
References
1. Ahmadov M.M. Derevyannye kukly. Izbrannoe: v 2 t. 2010; T. 1.
2. Lysenko O.E. 'Emansipaciya zhenschin v islamskom kul'iurnom prostranstve Severnogo Kavkaza. Stavropol', 2009.
3. Inarkaeva S.I., Dzhambekova T.B. Nravstvenno-filosofskij diskurs rasskaza Musy Ahmadova "Derevyannye kukly". Mirnauki, kuliury, obrazovaniya. 2021; № 4 (89): 478 - 480.
4. Inarkaeva S.I. Koncepciya schast'ya v lirike Umara Yaricheva. Izvesiiya Chechenskogo gosudarsivennogopedagogicheskogo insiiiuia. 2020; T. 27, № 1 (29): 34 - 38.
5. Dzhambekova T.B., Inarkaeva S.I. Teatr i teatral'nye deyateli: k voprosu formirovaniya i razvitiya chechenskogo teatra. Lingua-universum. 2019; № 3: 55 - 58.
Статья поступила в редакцию 17.11.21
УДК 81'22
Kazharova M.A., posigraduaie, Miliary Universiiy n.a. Prince Alexander Nevsky of ihe Minisiry of Defense of he Russian Federation (Moscow, Russia); senior ieacher, Financial Universiiy under ihe Governmeni of ihe Russian Federation (Moscow, Russia) E-mail: ma0795@mail.ru
SPECIALIZED LEXICOGRAPHY AND SPECIALIZED LANGUAGES: THEORETICAL BASIS FOR THE DEVELOPMENT OF SPECIALIZED DICTIONARIES.
The article considers concepts of "specialized lexicography" and "specialized languages", defines the essential content of these concepts, their similarities and their differences. The researcher investigates these two phenomena and talks about possible application of results of the work, for example, when developing active spe-
cialized dictionaries designed for specific users and to meet their needs in accordance with modern current types of professional communication using terms, which will lead to the fact that the concept of "specialized lexicography" will denote theoretical and methodological foundations, which can subsequently serve as a guide for the development of such specialized dictionaries. The article concludes that the use of linguistic corpus becomes fundamental in the development of active specialized dictionaries with a communicative approach in accordance with specialized lexicography, which will allow the study of representative or communicative terminology, i.e. the terminology "in vivo" (natural, spontaneous) in contrast to representative concepts that study the terminology "in vitro" (standardized), following the principles of unambiguity and monosystems, postulated by classical theory.
Key word: specialized lexicography, specialized languages, terminology, communicative theory, corpus linguistics, active dictionary, languages.
М.А. Кажарова, соискатель, Военный университет Министерства обороны Российской Федерации, г. Москва,
ст. преп. Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, E-mail: ma0795@mail.ru
СПЕЦИАЛИЗИРОВАННАЯ ЛЕКСИКОГРАФИЯ И СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫЕ ЯЗЫКИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДЛЯ РАЗРАБОТКИ СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ
В статье рассматриваются понятия «специализированная лексикография» и «специализированные языки», определяется сущностное содержание этих понятий, их сходство и различия. В статье нами исследуются эти два феномена и говорится о применении результатов нашей работы при разработке активных специализированных словарей, предназначенных для конкретных пользователей и для удовлетворения их потребностей в соответствии с современными актуальными типами профессиональной коммуникации с использованием терминов, что приведет к тому, что мы, наконец, закрепим понятие «специализированная лексикография» для обозначения наших теоретико-методологических основ, которые могут впоследствии служить руководством для разработки таких специализированных словарей. В статье делается вывод о том, что использование лингвистических корпусов становится основополагающим в разработке активных специализированных словарей с коммуникативным подходом в соответствии со специализированной лексикографией, что позволит изучать репрезентативную или коммуникативную терминологию, то есть терминологию «in vivo» (естественную, спонтанную) в отличие от репрезентативных концепций, изучающих терминологию «in vitro» (стандартизированную), следуя принципам однозначности и моносистемы, постулируемым классической теорией.
Ключевые слова: специализированная лексикография, специализированные языки, терминология, коммуникативная теория, корпусная лингвистика, активный словарь, языки.
Актуальность данной проблематики заключается в том, что в последние десятилетия появилась и активно развивается новая комплексная научная дисциплина - терминология, которую некоторые ученые называют «специальной лексикографией» и утверждают, что она входит в понятие «лексика», другие же ученые говорят о необоснованности такого подхода и выделяют её в отдельную дисциплину
Цель данной статьи - рассмотреть понятия «специализированная лексикография» и «специализированные языки», определить их сущностное содержание, сходство и различия и поговорить о возможном постепенном и последовательном, но в то же время интегрированном теоретико-практическом подходе к разработке активных специализированных словарей, ориентированных на пользователя и его потребности, в соответствии с современными лингвистико-комму-никативными терминографическими тенденциями, что приведет к окончательному принятию термина «специализированная лексикография» [1-18].
Основные задачи статьи: для достижения вышеупомянутой цели и с теоретической точки зрения проанализировать среди прочих аспектов три основных направления, на которых базируется специализированная лексикография: 1) специализированные языки, 2) терминология, которую принято понимать с точки зрения коммуникативной теории терминологии Кабре [7] и 3) корпусная лингвистика как необходимое средство для анализа используемых терминов. Эта теоретическая перспектива специализированной лексикографии, в свою очередь, впоследствии может быть дополнена практическими основами и конкретным методологическим предложением по созданию активных специализированных словарей, показывая в итоге тип такой лексикографической работы, которая должна быть получена, всегда и обязательно разрабатывается на основе конкретных пользователей и их коммуникативных потребностей.
Методы исследования: анализ научной литературы, наблюдение, обобщение, синтез собственного филологического опыта работы с текстами.
1. Общий язык, разговорный язык и специализированные языки
Когда терминограф приступает к задаче создания специализированного или узкоспециального словаря, существует множество аспектов, как теоретических, так и практических, которые он должен эффективно сочетать для достижения ожидаемого результата как для себя (или своей группы), так и для потенциального пользователя трудов его работы. Это предполагает понимание с самого начала, что специализированный словарь - это не просто сборник переведенных и/или кратко определенных технических слов (то, что мы называем пассивным словарем), а сложная работа, содержащая множество полезной информации для пользователя, что делает необходимым понимание того, где и как он возник, для кого он предназначен и с какой целью был составлен. Таким образом, ярлык «специализированный» должен заставить терминографа в первую очередь задуматься о том, с каким языком он собирается иметь дело, что оправдывает (или нет) принятие и включение такого обозначения. В связи с этим возникает вопрос: существует ли четкая и ясная граница между общим и специализированным с лингвистической точки зрения? В этом смысле существуют три позиции, которые Ахмад [3] и др. резюмируют следующим образом:
1) те, кто считает, что между общим и специфическим/специализированным в лингвистике можно провести четкую и яркую границу, считая, что специали-
зированные языки являются языковыми кодами, но с единицами и правилами, которые отличают их от общего языка [11];
2) те, кто рассматривает специализированные языки как варианты общего языка [15; 16];
3) те, кто рассматривает специализированные языки как прагматические подмножества общего языка, поэтому склонны видеть слияние некоторых особенностей общего языка и некоторых особенностей специализированного языка [14].
Бергенхольц и Тарп [5] также устанавливают ряд возможных отношений между общим и специализированным языком: с одной стороны, все специализированные языки могут рассматриваться как использующие общую языковую систему в большей или меньшей степени и могут быть найдены в ней; с другой стороны, с лексической точки зрения все выражения общего языка могут быть восприняты как также встречающиеся в специализированных языках, и, следовательно, общий язык является подсистемой специализированных языков. Наконец, с коммуникативной точки зрения можно понять, что общий язык и специализированные языки используются в совершенно разных ситуациях. Таким образом, специализированные языки и общий язык - это явления, которые одновременно и одинаковые, и разные.
Однако если что-то и кажется бесспорным, так это то, что в области специализированного дискурса в целом или в рамках различных существующих специализированных дискурсов существует широкий спектр возможностей, начиная от явно специализированного дискурса и заканчивая разнообразными дискурсами, граничащими с общим языком. Это устанавливает лингвистический континиум между «специализированным» и «неспециализированным», который, кажется, указывает на то, что разница между этими двумя понятиями в основном является вопросом степени (большей или меньшей специализации или абстракции). В этом отношении также существует четкий индикатор, который заключается в том, что по мере того, как специализированный язык становится более точным и кратким (специализированным), его может понять меньшее количество людей. Вот поэтому, по мнению Кабре [8], хотя «некоторые авторы представляют специализированные языки по тематике как системы, полностью отличные от общего языка, [...] это утверждение в абсолютном смысле кажется не совсем соответствующим действительности», и не потому, что такой «индивидуалистический» подход был бы возможен только в том случае, если бы после сравнения двух текстов, одного общего и другого специализированного, в них не было бы никаких лингвистических совпадений, поэтому можно было бы последовательно отстаивать идею, что они происходят из совершенно разных систем. Однако в обоих текстах, безусловно, будут обнаружены очень значительные лингвистические совпадения, которые только подтверждают и доказывают, что они были построены на основе общей системы, хотя в текстах также будут обнаружены важные различия, которые могут навести нас на мысль, что в некоторых аспектах они происходят из разных систем. В данном случае происходит то, что код, который объединяет оба текста, является общим языком, в то время как код, который их различает, выступает в качестве специализированного языка [8].
Поэтому мы считаем интегративно-дифференцирующую перспективу третьей позиции наиболее правильной и соответствующей существующей лингвистической реальности, поскольку она подтверждает утверждение Кабре о том,
что общий язык является объединяющим кодом, а специализированный язык -диверсифицирующим кодом, что автор обобщает в своей концепции «маркированный» и «немаркированный» языки [8]. Согласно этой дихотомии, группа правил, единиц и ограничений, которые являются частью знаний большинства носителей языка, составляют так называемый общий язык, единицы которого используются в ситуациях, которые можно определить как немаркированные. В отличие от этого, специализированные языки используются для обозначения «набора субкодов (которые частично совпадают с субкодом общего языка), характеризующихся рядом особых черт». Эти характеристики специфичны для каждого специализированного языка и могут относиться к предмету, типу собеседника, коммуникативной ситуации, намерению говорящего, средству, в котором происходит коммуникативный обмен, и так далее. Поэтому ситуацию, в которой возникают специализированные языки, можно считать маркированной. Согласно мнению Гомеса де Энтерриа [9], мы можем сказать, что специализированные языки возникают в рамках общего языка, но имеют специфическое отличие в качестве конечной цели: удовлетворить специфические потребности формального и функционального общения, возникающие в различных технических и научных областях.
В дополнение к этим соображениям правильность третьей позиции как отправной точки для нашего взгляда на общий язык и специализированные языки также основана на том, что специализированный язык не может быть понят без общего языка, даже если последний может выжить сам по себе. Поэтому важность общего языка для специализированного языка очевидна, как и влияние специализированного языка на общий язык, которое становится все более очевидным в связи с присутствием науки и техники в нашей повседневной жизни (электронная почта, MP3/4, DVD, сканирование, факс, антибиотики...) и которое делает специализированные языки (все более) необходимыми.
Следовательно, мы считаем, что специализированные языки являются функциональными разновидностями общего языка, понимаемого как система символических знаков, используемых в коммуникации, частично совпадающими с ним и отличающимися от него группой характеристик, которые активизируются при сближении ряда коммуникативных обстоятельств, а именно: специфичность или специализация предмета, факт того, что говорящие являются специалистами, формальная и профессиональная ситуация, в которой они находятся, и то, что с дискурсивной точки зрения они пытаются передать определенный тип информации. Таким образом, как указывает Кабре [7] (см. рис. 1), можно сказать, языки - это прагматическиеварианты, которыенахо-дятся в отношениях включения по отношению к общему языку и в отношениях пересечения по отношению к общему языку, с которым они имеют общие черты и тараксе^стикиивконо рооррнисзодитиостоянрый перарос.
^^^^^бщий язык
Рис. 1.Взаимосвязьмеьуобщимязыкоц разговорнымязыком и специальными языками
Коммуникативная система, которой пользуются собеседники в определенной области знаний, будет включать общий язык (синтаксис, морфологию и часть лексикона, который можно определить как набор ресурсов, используемых боль-шиымтвом ноаияелейязыка)и подкод,бауактеряыыдыясамой спыциализиро-ванной области, который содержит специфическую терминологию этой области, пониыонкоамравильзое идполззовцрие клтоаого яляетая оснрвем/причиноо существования специализированных словарей. Таким образом, специализиро-ыонкые языкыможноопмеделмть как токножсствабзыба (фудааионаякнле разновидности или регистры), которые частично совпадают с общим языком и ис-полоддютсу гак иысоауденц фмммреьмой к фузкцсонеляноё ко ммлникацди ме—/ специалистами в данной области.
1.2 Терминология и коммуникативная теория терминологии ыосыег/онмманыявзниаоавязи мефдуспеаиалбдийоврнныйб,оощимиц общеупотребительными языками необходимо переходить к более конкретным
аспектам, а для этого важно понять конечный и конкретный объект любой тер-минографической работы. Однако это невозможно сделать без предварительного понимания того, что такое терминология. В целом понятие «терминология» обычно относится к трем различным понятиям: с точки зрения дисциплины - это концептуальная основа и набор принципов, регулирующих изучение терминов; с точки зрения методологии - это руководство, используемое в терминографи-ческой работе (терминография); с точки зрения обозначения группы терминов каждой конкретной предметной области, терминология - это группа терминов данной области специализации. Развитие специализированных лексикографических работ касается трех вышеупомянутых аспектов, и именно на их основе построена и данная статья, конечным объектом исследования которой является терминология, понимаемая как типичная лексика специализированной области (3-е значение).
Терминология всегда существовала как средство, с помощью которого может быть решена коммуникативная потребность в обозначении любого понятия, относящегося к области специализации, и она возникает из практики и из потребности, наблюдаемой и испытываемой учеными и техниками, стандартизировать или, по крайней мере, «организовать» и «унифицировать» свои дисциплины с концептуальной и денотативной точек зрения с конечной целью гарантировать профессиональное общение и эффективную передачу знаний. Однако терминология как дисциплина берет свое начало приблизительно с 1930 по 1960 год, когда появились первые теоретические тексты Вюстера и Лотте [19], основанные на подготовке методов работы, учитывающих системный характер терминов. Согласно общей теории терминологии (ОТТ) Вюстера [19], понятия существуют в зависимости от обозначающих их терминов и, кроме того, не зависят от контекста. Поэтому в рамках ОТТ не учитываются прагматические и коммуникативные аспекты, присущие лексике различных специализированных языков, и, исходя из концепции этих языков, принятой здесь и изложенной в предыдущем разделе, и утверждается, что термины имеют двузначную природу: для каждого понятия существует форма, а для каждой формы - понятие. Эта теория использует ономасиологический подход (от понятия к термину), и ее главная цель - стандартизация. Поэтому эта теория имеет ряд важных ограничений, таких как редукционизм в понимании терминологии как дисциплины и ее применении, чрезмерная стандартизация дисциплины, её неспособность дать реалистичное представление о реальности с коммуникативной точки зрения, неспособность полностью объяснить терминологический феномен в специализированной коммуникации и факт смешения того, чем является терминология, с тем, чем она хотела бы быть [8], поэтому она рассматривается как подходящая и заслуживающая внимания отправная точка для эволюции дисциплины, но не как теория, которую лингвистическая реальность советует нам принять во внимание.
В настоящее время, однако, с социальной точки зрения (аспект, который явно игнорируется в ОТТ) коммуникативный характер терминологии подчеркивается через важность ее социальной роли как чего-то, что превосходит ее репрезентативную роль или стандартизацию терминов, которая связана с реальными потребностями, вытекающими из терминологии (в основном - для решения социальных нужд и оптимизации коммуникации между специалистами и профессионалами) и которая порождает, по словам Кабре [8], прагматическую перспективу и прикладную концепцию терминологии, которая лучше соответствует духу сегодняшнего общества.
Рассмотрение этих аспектов со временем привело к необходимости разработки теорий, более соответствующих реальности терминологии и времени, таких как коммуникативная теория терминологии (КТТ) Кабре [8]. Согласно этой теории, которая является ключевой для представленного здесь специализированного лексикографического предложения, термины анализируются «¡n vivo» [вживую], характеризуются с точки зрения «естественной среды обитания» (реального использования), в которой они встречаются в специализированной коммуникации, так что специализированный текст становится основой, на которой строится терминологическая теория и исследования, приобретая текстовое измерение, которое приводит к принятию фразеологического измерения. КТТ понимает терминологическое производство также с дескриптивной точки зрения, которая представляет лексические единицы как реальные языковые предметы, анекак идеальные и одно^дныесущнвсти.Терминелогия рассматривается как группа денотативно-концептуальных единиц, представляющих специализированные знания в рамках конкретной предметной области, и понимается как средство «доставки» естественной профессиональной коммуникации. КТТ, в соответствии со своей ролью социальной и коммуникативной теории предполагает языковую диверсификацию, которая зависит от типа ситуации, уровня специализации тек-стом.оправктеля.сленени фортыалькосси.кокекнай цели дискурса и предмета, среди прочих факторов. Что касается объекта исследования терминологии и, бо-невкмннрмтно, Щкотоасйвпеследстнии окажмгси ключевым для понимания глубинных основ этапа извлечения терминологии в рамках метода, мы начнем с глпотелыпекслчмакой единицы Ы7;С;И],косодакртверждает, что лексическая единица - это не слово или термин как таковой, а лексическая форма, которая в зесисимовтдатко ммыкисаеивноНьиеулцио,вкотоаой о на используется, активирует или нет специализированное значение. Согласно этой гипотезе, именно дис-курсивно-коммуникативные характеристики и ситуации определяют избиратель-нщю актина^ю инфсрммцин, таы чттв аднжшеник везможной дихотомии между терминологическими единицами (или терминами) и словами мы сталкиваемся с
дилеммой, аналогичной той, которая возникает при определении того, являются ли специализированные языки, общий и общеупотребительный языки различными системами. Как это было тогда, в соответствии с точкой зрения, принятой на этом уровне, мы будем считать, как это утверждают КТТ и гипотеза лексических единиц, что все лексические единицы составляют часть естественного языка, поэтому являются объектом изучения лингвистики, и что некоторые из них активизируют свой специализированный характер в конкретных контекстах. Таким образом, термины - это единицы естественного языка, которые могут активировать специализированные знания в зависимости от коммуникативной ситуации, поэтому, как и более общие лексические единицы, они являются частью лексикона и, следовательно, лингвистики и естественного языка, так что резкое разграничение между ними не отвечает интегративному и коммуникативному подходам, подобным тому, который предполагается показать здесь.
Таким образом, можно сделать выводы о том, что именно по всем вышеперечисленным причинам использование лингвистических корпусов (собрание
Библиографический список / References
текстов одного или нескольких языков, связанных между собой определенными параметрами) становится основополагающим в разработке активных специализированных словарей с коммуникативным подходом в соответствии со специализированной лексикографией, что позволит изучать по сути репрезентативную или коммуникативную терминологию, то есть терминологию «in vivo» (естественную, спонтанную), в отличие от репрезентативных концепций, изучающих терминологию «in vitro» (стандартизированную), следуя принципам однозначности и моносистемы, постулируемым классической теорией. Научная новизна статьи определяется тем, что представленное здесь предложение выступает за изучение и рассмотрение терминов в том виде, в каком они появляются и используются в различных коммуникативных ситуациях. Теоретическая значимость статьи обозначена в невозможности представить себе иного способа подхода к изучению термина, кроме как через исследование лингвистических корпусов и применение семасиологических подходов, которые идут от термина (в том виде, в котором он встречается в исследуемом корпусе) к понятию.
1. Averboukh K.Y. Manifesto of Modern Terminology. Communication: Theory and Practice in Various Social Contexts" Communication Across Differences: materials of the International Scientific and Practical Conference. Pyatigorsk: Publishing House of PGLU, 2002: 192 - 194.
2. Adelstein A. Cabré M.T. Representación lexicográfica y terminográfica de las unidades terminológicas. VII Simposio Iberoamericano de Terminología. Lisboa, 2000.
3. Khurshid Ah., Willy M., Hölter M., Rogers M. Specialist Terms in General Language Dictionaries. University of Surrey Technical Report. 1995.
4. Khurshid Ah., Rogers M. Corpus Linguistics and Terminology Extraction, en Wright, Sue Ellen y Gerard Budin (eds.) Handbook of terminology management. Amsterdam/Filadelfia, John Benjamins. 2001; Vol. 2: 725 - 760.
5. Bergenholtz H., Tarp S. (eds.). Manual of Specialed Lexicography: the preparation of specialised dictionaries. Amsterdam/Philadelphia, John Benjamins Publishing Company, 1995.
6. Douglas B. Methodological issues regarding corpus-based analyses of linguistic variation. Literary and Linguistic Computing, 199; № 5, 257 - 269.
7. Cabré Ma Teresa. 1999. La Terminología: representación y comunicación, elementos para una teoría de base comunicativa y otros artículos. Barcelona: universidad Pompeu Fabra.
8. Cabré M.T. Elements for a theory of terminology. Towards an alternative paradigm. Terminology. International journal of theoretical and applied issues in specialised communication. 2000; № 6 (1): 35 - 57.
9. Cabré M.T., Adelstein A. ¿Es la terminología lingüística aplicada?, en Carmen Muñoz (coord.). Trabajos en lingüística aplicada. Barcelona, Univerbook, S.L. 2001: 87 - 393.
10. Edo Marzá N. Corpus exploitation for terminographical purposes: a proposed term extraction process for bilingual specialised dictionary elaboration. R&L-Revist&lectrónica de lingüística aplicada, 2011; Vol. 10.
11. Hoffmann L. Llenguatges d'especialitat. Barcelona, universitat Pompeu Fabra, 1998.
12. Posteguillo S., Piqué-Angordans J. Computer Terminology: Developing an Active Bilingual English-Spanish Dictionary. Symposium on lexicography XI. Proceedings of the eleventh international symposium on lexicography. At the University of Copenhagen. Tübingen, Max Niemeyer Verlag, 2002: 453 - 473.
13. Heribert P., Draskau J. Terminology: an introduction. Guilford: The University of Surrey, 1985.
14. Alain R. Essays on Terminology, Amsterdam/Philadelphia, John Benjamins, 1995.
15. Guy R. Introduction á la terminologie. Chicoutimi (Quebec), Gaétan Morin, 1983.
16. Sinclair J. Preliminary recommendations on Corpus Typology, EAGLES Document EAG-TCWG-CTYP/P. 1996. Available at: http://www.ilc.cnr.it/EA- GLES96/corpustyp/corpustyp. html
17. Tarp S. La teoría de las funciones lexicográficas y su aplicación a la lexicografía especializada (1). Seminario impartido en la universitat Pompeu Fabra. Tognini-Bonelli, Elena. Corpus linguistics at work, Amsterdam/Philadelphia, John Benjamins, 2001.
18. Wüster E. Einführung in die allgemeine Terminologielehre und termi- nologische Lexikographie, Wien: Springer (Versión española dirigida por M. T. Cabré Castellví: Introducción a la teoría de la terminología y a la lexicografía terminológica. Barcelona, universitat Pompeu Fabra, 1998).
Статья поступила в редакцию 23.11.21
УДК 81: 811.1/.2
Kazharova M.A., posigraduaie, Miliary Universiiy n.a. Prince Alexander Nevsky of ihe Minisiry of Defense of ihe Russian Federation (Moscow, Russia);
senior ieacher, Financial Universiiy under ihe Governmeni of ihe Russian Federation (Moscow, Russia) E-mail: ma0795@mail.ru
CORPUS LINGUISTICS AND SPECIALIZED LANGUAGES IN LEXICOLOGY AND TERMINOLOGY. The article considers the basics and content of corpus linguistics, lexicology and terminology, reveals similarities and differences of the last two concepts, their characteristics and objects of study. In addition, recommendations are made for the study and use of terms, taking into account the different approaches that can be applied to specialized languages and for the development and compilation of specialized active dictionaries. The article outlines theoretical foundations that should underlie the compilation of any specialized dictionary from the point of view of specialized lexicography. The article concludes that the analysis of the scientific literature allows to present the necessary practical basis, which necessarily involves the proposal of a working methodology that contributes to the achievement of the ultimate goal of specialized lexicography: the creation of high-quality and useful active specialized dictionaries.
Key words: corpus, corpus linguistics, lexicology, lexicography, terminology, terminografiya, term, specialized languages, representativeness, balance.
М.А. Кажарова, соискатель, Военный университет Министерства обороны Российской Федерации, г. Москва,
ст. преп. Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, E-mail: ma0795@mail.ru
КОРПУСНАЯ ЛИНГВИСТИКА И СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫЕ ЯЗЫКИ В ЛЕКСИКОЛОГИИ И ТЕРМИНОЛОГИИ
В данной статье рассматриваются сущность и содержание корпусной лингвистики, лексикологии и терминологии, выявляются сходства и различия последних двух понятий, их характеристики и объекты изучения. Кроме того, даются рекомендации относительно изучения и использования терминов с учетом различных подходов, которые впоследствии могут быть применены в отношении специализированных языков, для разработки и составления специализированных активных словарей. В статье была предпринята попытка изложить теоретические основы, которые должны лежать в основе составления любого специализированного словаря с точки зрения специализированной лексикографии. Был сделан вывод о том, что проведённый анализ научной литературы позволил нам представить необходимую практическую основу, которая обязательно предполагает предложение рабочей методологии, способствующей достижению конечной цели специализированной лексикографии: созданию качественных и полезных активных специализированных словарей.
Ключевые слова: корпус, корпусная лингвистика, лексикология, лексикография, терминология, терминография, термин, специализированные языки, репрезентативность, сбалансированность.
