CC BY
81
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2016. №3(45)
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК 821.161.1
СОЗДАНИЕ ПОСЛЕДНЕГО ПЕТЕРБУРГСКОГО МИФА В «ЕГИПЕТСКОЙ МАРКЕ» О. Э. МАНДЕЛЬШТАМА
© Ирина Багратион-Мухранели
CREATION OF THE LAST PETERSBURG MYTH IN "THE EGYPTIAN STAMP" BY O. MANDELSTAM
Irina Bagration-Mukhraneli
The story "The Egyptian Stamp" is written using the method of "omitted links". The author draws the topography of St.Petersburg, refers to actually existing residents of the city, the prototypes of the characters, and to the traditions of Russian classical literature. All these create a historically accurate fictional background. However, in some cases, the author deliberately distorts the facts to shape the documentary mosaic into a new original entity- the myth of the Empire in agony, the death of St.Petersburg, its capital, the tragic existence of its inhabitants after the revolution.
In his "The Egyptian Stamp" Mandelstam describes Petersburg at the moment of transition, between the February and October Revolutions. The new order of things is aggressive towards the little man, Par-nok. He is completely unprotected and cannot stop the violence of the revolutionary mob. His antagonist, captain Krzhizhanovski, is connected with the new power and is the main abuser of the protagonist - the thief of Parnok's visiting card. Mandelstam uses the system of allusions to works of classical Russian literature: Gogol (Parnok - Akaky Akakievich, the missing card - overcoat); Dostoevsky (Parnok - Goly-adkin-junior, Krzhizhanovski - Golyadkin-senior); Nekrasov (Bosio's Death - Angiolina Bosio from "About the Weather" poem), and Western literature: Stendhal, Balzac, A. France.
"The Egyptian Stamp" was published in May, 1928, in the Leningrad magazine "Zvezda". Nevertheless, this story is an encrypted exposure of the Soviet Power and personally of Stalin in the censored media. The poet's duel with the Soviet leader begins with this work. However, this story is not all about politics. Mandelstam says goodbye to the Petersburg of his youth, to the classical Petersburg of Russian culture of the imperial period. The text is a combination of documentary and symbolic realities. It is a true requiem for the disappeared state and its capital, for the people close to the author - N. Gumilyov, A.Akhmatova, father Nikolay Bruni. "The Egyptian Stamp" is a piece of lyrical prose, which can be put into line with "The Writ of Protection" by Pasternak and "Pra-Noise" by Rilke.
Keywords: myth, Petersburg, topography, classical tradition, Russian literature, Mandelstam.
Повесть «Египетская марка» написана методом «опущенных звеньев». Автор рисует топографию Петербурга, обращается к реально существовавшим жителям Петербурга - прототипам персонажей, к традициям русской классической литературы. Все они составляют исторически точную основу художественного произведения. Однако в некоторых случаях автор идет на сознательное искажение фактов для того, чтобы документальная мозаика складывалась в оригинальное, новое целое - миф об агонии империи, гибели Петербурга, ее столицы, трагическом существовании ее жителей после революции.
В повести «Египетская марка» Мандельштам представляет Петербург в момент перехода между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года. Новый порядок агрессивен по отношению к маленькому человеку Парноку. Он совершенно не защищен сам и не может остановить самосуд революционной толпы. Его антагонист ротмистр Кржижановский связан с новой властью и является главным обидчиком героя - похитителем его визитки. Мандельштам использует систему аллюзий на произведения русской классической литературы: Гоголя (Парнок - Акакий Акакиевич, пропавшая визитка - шинель), Достоевского (Парнок - Голядкин-младший, Кржижановский - Го-лядкин-старший), Некрасова (Смерть Бозио - Анджиолина Бозио из поэмы «О погоде»), западноевропейской литературы - Стендаля, Бальзака, А. Франса.
Повесть была напечатана в мае 1928 года в ленинградском журнале «Звезда», тем не менее это зашифрованное обличение в подцензурной печати советской власти и непосредственно Сталина.
Дуэль поэта с вождем начинается с этого произведения. Но повесть не исчерпывается политическим смыслом. Мандельштам прощается с Петербургом своей молодости, классическим Петербургом русской культуры имперского периода. Текст строится как сочетание документальных и символических реалий. Это подлинный реквием исчезнувшему государству и его столице, близким автору людям - Н. С. Гумилеву, А. А. Ахматовой, о. Николаю Бруни. «Египетская марка» -лирическая проза, которую можно поставить в один ряд с «Охранной грамотой» Б. Л. Пастернака, «Первошумом» Р.-М. Рильке.
Ключевые слова: миф, Петербург, топография города, классическая традиция, русская литература, Мандельштам.
«Египетская марка» - реквием по Петербургу, по русской литературе классического имперского периода, по Серебряному веку, знакомым и близким автора, исчезнувшим после революции.
Поразительно насыщенный, но краткий, как заупокойная служба, последний петербургский текст строится на документальном материале. Мандельштам хочет, чтобы свидетельства в его рассказе о любимом городе были точны и однозначны, чтобы «камни заговорили». И он обращается к петербургскому тексту, к топографии города, имеющую столь богатую символическую природу, (восходящую в научном плане описания к концепции В. Н. Топорова [Топоров], Ю. М. Лотмана [Лотман, с. 282] и их последователей, разрабатывающих различные аспекты локальных - региональных и городских - сверхтекстов русской литературы). Мандельштам рассчитывает на конкретное знание читателем прелестного города с чистыми корабельными линиями, на то, какое отражение получали конкретные улицы и районы в классической литературе.
Грандиозный замысел описать «Весь Петербург», да еще в развитии, потребовал принципиально нового метода. Мандельштам не занимается количественным нагромождением фактов и имен, избегая унылой систематики «накопления полицейских примет», картотеки смыслов, и не обращается к ползучему «бородатому» эмпиризму отдельных штрихов бытовой жизни города. В статье «О природе слова» Мандельштам сравнивает лирическое стихотворение с египетской ладьей мертвых - все, что любил покойный, припасено для вечной жизни, ничего не забыто в этой ладье. И автор прибегает в создании своей «ладьи мертвых» Петербурга к особому мифотворчеству.
«Метод опущенных звеньев», как сам Мандельштам характеризовал «Египетскую марку», предполагает укорененность читателя в местном колорите, «петербургских смыслах» жизни города, где «каменную летопись» нужно «читать как книгу».
Мандельштам увлекался архитектурой и прекрасно знал топографию Петербурга. Однако в повести есть несколько мест, которые не вяжутся
с географической точностью. А. А. Морозов считал, что «известное смещение дат, имен и топографических ориентиров, допускаемое в повести, включается в хаотичную атмосферу потерявшего себя города» [Морозов]. Мы считаем, что этим не исчерпывается смысл географических «ошибок», которые ошибками не являются, а представляют особый шифр, понятный «своим». Первое предложение заставляет читателя задуматься.
Фраза «Прислуга-полька ушла в костел Гва-ренги - посплетничать и помолиться Матке Божьей» автоматически вызывает ассоциации с костелом Святой Екатерины Александрийской на Невском 32/34, где был захоронен последний король Польши Станислав-Август Понятовский. Но костел этот был построен Ж.-Б. Валлен-Деламотом, а не Джакомо Кваренги. Более того, среди обширного наследия итальянского архитектора в России, нет ни одного костела. Парная Мальтийская церковь - православная и католическая - Пажеского корпуса на Садовой улице никогда не называлась костелом. Тем не менее мы считаем, что словосочетание «костел Гваренги» - ключевой образ не только этого предложения, но всей повести в целом.
Дело в том, что в помещении дома 6/2 на углу Адмиралтейского проспекта и Гороховой (ул. Дзержинского), построенном в 1788-1790 гг. по проекту Джакомо Кваренги, размещалась чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Руководитель ВЧК Ф. Э. Дзержинский работал здесь с 20 декабря 1917 года по 23 марта 1918 года. С исторической Польшей костел Гваренги никак не связан, разве что Дзержинский в юности собирался стать священником, но трагический случай - убийство сестры -не позволил это сделать.
Прежде чем предлагать расшифровку словосочетания «костел Гваренги», необходимо было обратиться к различным (уцелевшим в 1990-е годы) коренным петербуржцам с вопросом: не носило ли это выражение какой-то особый смысл в двадцатые годы в интеллигентском кругу, к которому принадлежал Мандельштам? Сомнения разрешил Дмитрий Сергеевич Лихачев, подтвердив мою гипотезу [Багратион-Мухранели, 2006,
с. 241-243] о том, что это авторское изобретение. Тогда первое предложение читается так: «Прислуга донесла на хозяина в ведомство Дзержинского, ВЧК», в результате чего главный герой Парнок и начинает метаться по Петербургу после февральской революции. Опереться не на что - ни церковь, отделенная от государства, ни само государство, не могут остановить самосуд толпы, защитить маленького человека. В повести главный герой - Парнок - одновременно маленький человек и петербургский денди. Визитка, которую у него похищает ротмистр Кржижановский, лишает Парнока возможности участия в социальной жизни.
Повесть строится, основываясь на мотивной структуре петербургского текста. Фабула «Египетской марки», основанная на похищении визитки, вызывает в памяти Акакия Акакиевича с его утраченной шинелью. Отношения Парнока и ротмистра Кржижановского сродни отношениям героев Ф. М. Достоевского Голядкина-старшего и Голядкина-младшего. Образ Анджиолины Бо-зио - название первоначального замысла петербургской повести - известен читателям поэмы Н. А. Некрасова «О погоде», романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?». Чужие сюжеты Мандельштам использует как мотивные структуры.
Сюжет «Египетской марки» автор строит на динамике монтажного принципа и на создании оригинального мифа столицы, мифа о ее кончине. Чтоб подчеркнуть самостоятельность этого текста, отделить, но и связать себя с предшествующей традицией русской литературы, Мандельштам предлагает свой способ использования классических мотивов. Мандельштам использует гоголевский прием игры с фамилиями, взятый из «Шинели», где Гофман - не известный писатель, а сапожник Гофман. В «Египетской марке» тоже есть свой Гофман, но не Эрнст Теодор Амадей, а Артур Яковлевич, сотрудник министерства иностранных дел. Помимо этого, Мандельштам вводит в текст повести большое количество имен -жителей Петербурга. Но это либо имена и фамилии с профессией персонажа «дровяник Абраша Копелянский», «Женщина-врач Страшунер», либо эпизодические мелькающие создания.
Больше места уделено вымышленным героям, которые должны двигать сюжет. Это Парнок, портной Мервис, ротмистр Кржижановский. Но объединяет разрозненные эпизоды и с документальными реалиями, и с вымышленными не столько фабула, сколько лирические отступления Автора-персонажа. «Египетская марка» принадлежит к типу лирической прозы, как «Перво-шум» Р.-М. Рильке, «Охранная грамота» и «Детство люверс» Б. Л. Пастернака.
Среди загадок повести есть во II главе и персонаж по имени Николай Давыдович Шапиро. В «Пояснениях для читателя» О. Лекманова приводится целый спектр догадок относительно того, кто мог послужить прототипом Николая Да-выдовича Шапиро, от аптекарского помощника, заверявшего документы Мандельштама при поступлении в Университет, до императора Николая [Лекманов, с. 51].
Этот персонаж, как отмечают исследователи, связан с первым автобиографическим отступлением. Оно кончается рассуждением о том, что существует с детства идущая геральдика нравственных понятий, среди которых есть честность и святость.
До этого автор описывает Николая Давыдо-вича Шапиро и дает авторское отступление: «<...> я не знал, что делать с Шапиро: подарить ли ему верблюда и коробку фиников, чтоб он не погиб на Песках, или же повести его вместе с мученицей - мадам Шапиро - в Казанский собор, где продырявленный воздух черен и сладок» [Мандельштам, с. 65].
В «Шуме времени» в главе «Книжный шкап» Мандельштам пишет о древнееврейской азбуке, которой он так и не обучился. Но можно предположить, что буквы он все-таки знал. Если вспомнить третью букву алфавита - «гимел», она содержит консонантный корень ГМЛ. «Гимел» -«верблюд». Анаграмматически получается на иврите фамилия того, к кому применимы и опасность гибели, и понятия честности и даже святости, - Гумилев. Ранее автор приводит детали портрета - «большеголовый» Николай, от которого «пахло утюгом». Жена Шапиро - белошвейка, то есть имеет отношение к портняжному делу. А для Мандельштама сравнение поэта с портным - постоянно. В «Разговоре о Данте» он обращает внимание на то, что Данте сравнивает свою поэму с юбкой. Если учесть эти и другие [см.: Багратион-Мухранели, 2016], разбросанные в тексте характеристики Николая Давыдовича Шапиро, можно высказать предположение, что Мандельштам имеет в виду Гумилева и его жену - Ахматову. И тогда фраза «Господи! Не сделай меня похожим на Парнока! Дай мне силы отличить себя от него!» может читаться как «сделай меня похожим на Гумилева». Связь с Гумилевым прослеживается и в главе III, где появляется Николай Александрович - отец Бруни. Николай Бруни был учеником Гумилева, входил в «Цех поэтов», окончил Тенишевское училище и Петербургскую консерваторию, играл в футбол, был авиатором и после авиакатастрофы принял сан. О. Николай Бруни отпевал А. А. Блока.
Тема смерти художника - центральная в «Египетской марке». Мандельштам считал биографию и смерть Анджиолины Бозио истинно петербургским мифом (в 1923 году была анонсирована повесть Мандельштама «Смерть Бозио» с ошибкой в фамилии - Борджиа). Бозио была любимицей Петербурга (Москва ее принимала сдержанно). Певицей восхищался Императорский двор и революционные студенты. Во время поездок на гастроли из Петербурга в Москву певица заболела и в 28 лет умерла в Петербурге. За ее болезнью следил весь город. И подлинные слова певицы о том, что ее болезнь - это ее самый большой триумф, близки мандельштамов-ской концепции смерти художника. В докладе «Скрябин и христианство» в декабре 1916 года он пишет о посмертном росте художника в глазах массы, рассматривая историю смерти Пушкина и Скрябина. «Дважды смерть художника собирала русский народ и зажигала над ним свое солнце. Они явили пример соборной, русской кончины, умерли полной смертью, как живут полной жизнью, их личность, умирая, расширилась до символа целого народа, и солнце-сердце умирающего остановилось навеки в зените страдания и славы» [Мандельштам, 1993, с. 201]. Мандельштам надеется на посмертную славу русских поэтов.
Оценивая историческую действительность, Мандельштам пророчески точно описывает деятельность государства. Ротмистр Кржижановский, грабитель и обидчик героя, наделяется очень выразительными и узнаваемыми характеристиками. Помимо польского колорита, в повести есть такое высказывание о колченогом ротмистре: «То не жандарм, а настоящий поручик. Тот господин и скрывался всего три дня, а потом солдаты сами выбрали его в полковой комитет и на руках теперь носят!» [Мандельштам, 1990, с. 68]. По некоторым данным, Сталин имел связи с охранкой. В дальнейшем среди авторской «болтовни» - лирических отступлений, в которых Мандельштам скрывает самое важное, - появляется упоминание «Юдифи» Джорджоне. Затем, описывая библиотечный шурум-бурум, он называет двух писателей. «Кому - Буржэ, кому Жорж Онэ». Думается, что имя второму писателю дано отнюдь не из почтения к литературному таланту. Мандельштам пользуется звукосимволизмом: Джорджоне, Жарж Онэ - все это перифраз слова «грузин» - джорджоне. А в V главе говорится, что в семье больше всего боялись «усатых бабочек сажи».
Повесть «Египетская марка» была напечатана в майском номере журнала «Звезда» за 1928 год, то есть к 10-летию Октябрьской революции
Мандельштам напечатал в подцензурном издании свою повесть. Известно, что Сталин прочитывал все толстые журналы и, вероятно, определил, кого и что имел в виду Мандельштам. Однако непосредственно за публикацией репрессии не последовали, «сознаваться» - действовать по принципу «на воре шапка горит» - вождь не стал. Возможно, он хотел проверить, многие ли прочли глубинный смысл «Египетской марки». Не исключено, что звонок Сталина Пастернаку с повторяющимся вопросом, является ли Мандельштам мастером, и был такой проверкой.
Кончается повесть переездом ротмистра Кржижановского из Петербурга в Москву. Ротмистр селится на Малой Лубянке в номере гостиницы «Селект» - в доме, перед которым в «Войне и мире» толпа устроила самосуд и где в советское время находились репрессивные органы. И последнее путешествие из Петербурга в Москву - это путешествие не сентиментального автора, чья душа была уязвлена государственными несправедливостями, а путешествие жандармского ротмистра с Гороховой на Лубянку.
Список литературы
Багратион-Мухранели И. Л. Небесная линия города // Дмитрий Лихачев и его эпоха. Воспоминания. Эссе. Документы. Фотографии. СПб: LOGOS, 2006. 400 с.
Багратион-Мухранели И. Л. Откуда взялся Николай Давыдович Шапиро в «Египетской марке» О. Мандельштама // Кормановские чтения: статьи и материалы Межвузовской научной конференции. Ижевск, апрель 2016 / Ред.-составитель Д. И. Чераш-няя. Ижевск. Удмуртский госуниверситет. Вып. 15. С. 107-113.
Лекманов О. Пояснения для читателя // Осип Мандельштам. Пояснение для читателя. М.: ОГИ, 2012. 480 с.
Лотман Ю. М. Символические пространства // Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек -текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1996. 464 с.
Мандельштам О. Э. Египетская марка // Осип Мандельштам. Сочинения в двух томах. Т. 2. М.: Художественная литература, 1990. 464 с.
Мандельштам О. Э. Скрябин и христианство // O. Мандельштам. Собрание сочинений в четырех томах. Том первый. М.: Арт-Бизнес-Центр, 1993. 367 с.
Морозов А. А. Примечания // Мандельштам О. Шум времени. М.: Вагриус, 2002. С. 266.
Топоров В. Н. Петербургский текст русской литературы. СПб: Искусство-СПБ, 2003. 616 с.
References
Bagration-Mukhraneli, I.L. (2006). Nebesnaia linia goroda [The Heavenly City Line]. // Dmitri Lihachev I
ego epoha. Vospominania. Esse. Dokumenti. Fotografii/ 400 p. Sankt-Peterurg: «LOGOS». (In Russian)
Bagration-Mukhraneli, I.L. (2016). Otkuda vzialsia Nikolai Davidovich Shapiro v "Egipetskoi marke" O.Mandelshtam [From Where did Nikolai Davidovich Shapiro Come in "The Egyptian Stamp" by Osip Man-delstam] // Kormanovskie chtenia: stat"i i materiali Mej-vuzovskoi nauchnoi konferencii.// Ijevsk, aprel' 2016. // Red.-sostavitel' D.I.Cherashnia. Ijevsk. Udmurtsky gosu-niversitet. Vip. 15. — 107-113. (In Russian)
Lekmanov, O. (2012). Poiasnenia dlia chitatelia [Notes for the Reader] // Osip Mandelshtam. Poiasnenia dlia chitatelia. 480 p. М.: ОGI. (In Russian)
Lotman, Iu. M. (1996). Simvolicheskie prostranstva [Symbolic Spaces]. Lotman Iu. M. Vnutri mysliashchikh
Багратион-Мухранели Ирина Леонидовна,
доктор филологических наук, доцент,
Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 115184, Россия, Москва, Новокузнецкая, 23 б. mybagheera@mail. ги
mirov. Chelovek - tekst - semiosfera - istoriia. 464 p. Moscow, Iazyki russkoi kul'tury. (In Russian)
Mandelshtam, O. E. (1993). Skriabin I hristianstvo [Scriabin and Christianity] // O. Mandelshtam. Sobranie sochineni v chetireh tomah. T. pervi. 367 p. М.: Art-Bisnes-Center. (In Russian)
Mandelshtam, О.Е (1990). Egipetskaia marka [The Egyptian Stamp]. // Osip Mandelshtam. Sochinenia v dvuh tomah. Т.2. 464 p. М.: «Hudojestvennaia literaturas». (In Russian)
Morozov, A. A. (2002). Primechania. // Mandlshtam O. Shum vremei. [Notes. // O. Mandelstam. The Noise of Time]. 266 p. М.: Vagrius. (In Russian)
Toporov V.N. (2003). Peterburgsky tekst russkoi lit-eratury [Petersburg Text of Russian Literature]. 616 p. Sankt-Peterburg: "Iskusstvo-SPB. (In Russian)
The article was submitted on 06.07.2016 Поступила в редакцию 06.07.2016
Bagration-Mukhraneli Irina Leonidovna,
Doctor of Philology, Associate Professor,
Orthodox St. Tikhon Humanitarian University,
23 b Novokuznetskaya Str., Moscow, 115184, Russian Federation. [email protected]
