CC BY
23ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА _И ГОСУДАРСТВА
УДК 351.74 А. П. Нахимов,
А. В. Кирнос,
В. А. Колесников
Воронежский институт МВД России
Создание областных школ младшего командного
(начальствующего) состава в середине 20-х годов ХХ века в контексте формирования системы милицейского образования в Советской России
АННОТАЦИЯ. Предложена периодизация развития профессионального обучения и подготовки младшего командного состава рабоче-крестьянской милиции в первое десятилетие существования НКВД РСФСР. Выявлены характерные особенности становления и развития областных школ младшего командного (начальствующего) состава как важного институционального элемента ведомственного профессионального образования середины 1920-х годов. Сделана попытка уточнения роли и места данных школ в рамках формировавшейся системы милицейского образования Советской России.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: НЭП, НКВД, советская рабоче-крестьянская милиция, милицейское образование, областные школы младшего командного состава.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Создание областных школ младшего командного (начальствующего) состава в середине 20-х годов ХХ века в контексте формирования системы милицейского образования в Советской России // Научный портал МВД России. 2021. № 3 (55). С. 7-17.
A. P. Nakhimov, A. V. Kirnos,
V. A. Kolesnikov
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia
Foundation of regional school of junior commanding staff in the mid-20s of the twentieth century in the context of the formation of the police education system in Soviet Russia
ABSTRACT. This article is an attempt to construct a periodization of the development of professional training and training of junior commanding staff of the workers 'and peasants' militia in the years of the new economic policy. The characteristic features of the formation and development of regional schools of junior commanding staff as an integral element of departmental professional education in the mid-l920s are considered. The role and placement of these schools in the system of police education in Soviet Russia are being clarified.
KEYWORDS: NEP, NKVD, Soviet workers-'peasants' militia, militia education, regional schools of junior commanding staff.
FOR CITATION: Nakhimov A. P., Kirnos A. V., Kolesnikov V. A. Foundation of regional school of junior commanding staff in the mid-20s of the twentieth century in the context of the formation of the police education system in Soviet Russia // Scientific portal of the Russia Ministry of the Interior. 2021. № 3 (55). Р. 7-17 (in Russ.).
Введение. Необходимость организации профессиональной подготовки и обучения личного состава советской рабоче-крестьянской милиции (далее - РКМ) анонсировалась руководством Народного комиссариата внутренних дел (далее - НКВД) РСФСР практически с первых дней существования данного наркомата. При этом неоднократно подчеркивалась необходимость уделить особое внимание подготовке младшего командного состава. Так, в циркулярном письме НКВД от 23 февраля 1924 г. № 74 указывалось: «...Надлежащее выполнение Милицией возложенных на нее обязанностей ... требует принятия мер для поднятия квалификации работников Милиции, и в особенности младшего комсостава (ст. милиционеров, волмилиционеров, участковых надзирателей)1, имеющих непосредственное тесное соприкосновение с населением и выполняющих административные функции»2. Однако реализация данной цели оказалась сопряженной с большим количеством проблем, обусловленных комплексом причин как объективного (хроническая нехватка средств), так и субъективного характера. К числу последних, в частности, относились: отсутствие устойчивых представлений о статусе и задачах самой РКМ; долгое сохранение как «прекраснодушных мечтаний» о возложении функций по охране правопорядка на широкие массы трудящихся, так и восприятия преступности как «рудимента капитализма», объективно искореняемого по мере успехов «социалистического строительства», обусловленное ложно понимавшимися «интересами службы» нежелание откомандировывать добросовестных сотрудников на учебу [38, с. 41].
Вопросы повышения уровня профессиональной компетентности личного состава РКМ давно стали объектом внимания исследователей. Концептуально обоснована правомерность использования обобщающего понятия «милицейское образование» [14], отдельные его аспекты рассмотрены в ряде работ общего и узкотематического характера [2-5; 15; 16; 18; 19; 21; 27; 32-36; 39]. Изданы ряд статей и монография, посвященные отдельным областным школам младшего комсостава, подготовленные нашим авторским коллективом [7; 22-26; 40]. Вместе с тем публикации, содержащие комплексный анализ особенностей организации и функционирования областных школ младшего комсостава РКМ в середине 1920-х годов, нам до настоящего времени неизвестны.
Конструирование периодизации процесса организации профессионального обучения и подготовки младшего комсостава РКМ РСФСР в первое десятилетие функционирования НКВД строится на основе более широких периодизаций эволюции милицейского образования, разработанных М. А. Кожевиной и В. М. Шамаровым [14; 39]. Представляется возможным говорить о трех его взаимосвязанных этапах, хотя безоговорочная «привязка» каждого из них к единственной конкретной дате выглядит вряд ли целесообразной.
Предварительный этап начался с создания первых школ и курсов для сотрудников милиции в 1918-1919 гг. Он отличался высокой степенью стихийности и приоритетом кратковременных «местных инициатив», породивших разнообразие подходов к образовательному процессу, отсутствием четкого категориального структурирования контингента обучавшихся. Тем не менее, по имеющимся данным, «в г. Екатеринбурге уже 6 июля
1920 г. одними из первых в РСФСР начали действовать курсы подготовки младшего начальствующего состава РКМ» [33, с. 130].
Начало второго этапа, связанного с попыткой унификации институциональных форм школьно-курсовой подготовки РКМ РСФСР, ознаменовалось подписанием руководством Главного управления милиции (ГУМ) Положения и Программы курсов командного состава при губернских и областных управлениях милиции (15 апреля
1921 г.)3, а также приказа от 17 апреля 1921 г. № 69, предписывавшего открытие во всех губерниях соответствующих курсов, в том числе для младшего комсостава4. 23 ноября 1921 г. было утверждено новое Положение5, предусматривавшее выделение трех типов школ: 1) резервов при губуправлениях РКМ, в рамках которых должна была проводиться первоначальная профподготовка, охватывавшая и уже служивших сотрудников; 2) «окружных» (по числу военных округов), готовивших в течение 8 месяцев отдельные категории младшего комсостава и насчитывавших до 150 обучавшихся6; 3) для высшего комсостава. С декабря 1922 г. их дополнили три школы для среднего комсостава с двухлетним сроком обучения: 1-я Ленинградская, 2-я Омская, 3-я Новочеркасская [14, с. 98-99]. Последняя получила
1 Старших милиционеров, волостных милиционеров.
2 Бюллетень НКВД РСФСР. 1924. № 8. С. 34.
3 См.: Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-393. Оп. 31. Д. 330а. Л. 1-1 об.
4 См.: Там же. Д. 330б. Л. 55.
5 См.: Там же. Д. 328. Л. 138.
6 См.: Там же. Д. 328. Л. 141; Власть Советов. 1922. № 1-2. С. 52.
отделение для подготовки младшего комсостава «нацменьшинств Северо-Кавказского края»7.
После подписания в конце 1921 г. приказа Главмилиции № 314, предписывавшего реорганизовать существующие по приказу № 69 курсы младшего комсостава в губернские школы милиции, число таких школ к 1 июня 1922 г. достигло 48. За первое полугодие 1922 г. было произведено 27 выпусков (суммарно 1059 человек)8. Губернские школы младшего комсостава, готовившие старших милиционеров, находились на попечении формировавших их губернских управлений РКМ. Положения об этих школах, их учебные планы и штаты были утверждены приказом от 24 октября
1922 г.9 Казалось бы, начали складываться основы относительно централизованной системы ведомственного профессионального образования, хотя ее общие масштабы оставались невелики: за рассматриваемый временной промежуток около 4 тыс. человек обучались в разных видах школ и курсов для младшего комсостава РКМ. 92,5 % младшего комсостава РКМ РСФСР по-прежнему имели лишь низшее общее образование [29, с. 50].
Кроме того, с ноября 1922 г. преимущественно из-за передачи финансирования РКМ в скудные местные бюджеты произошло резкое сокращение как общей численности комсостава (к сентябрю
1923 г. - на 70 % [3, с. 74]), так и числа образовательных организаций: к 1 апреля 1924 г. губернские школы сохранились лишь в пяти губерниях, резервы - в 2110. Не принесла результата и срочная попытка создания четырехмесячных упрощенных школ-резервов. По мнению начальника милиции Республики П. К. Сергиевского, «систематическая школьная работа» отсутствовала «в республиканском масштабе на 40 %», большинство сохранившихся образовательных структур «не могут быть признаны школами, отвечающими всем требованиям современной педагогики»11. «Перевод милиции на местные средства», как указал начальник отдела милиции Центрального административного управления (ЦАУ) НКВД РСФСР С. А. Седов, «не привел к улучшению и развитию школьной работы, наоборот, разлагающе повлиял на нее»12.
Осознание пагубности подобных мер в усло-
7 См.: Школы начсостава Рабоче-крестьянской милиции и Угро : справочник... / сост. И. Ю. Цветопольский и В. Г. Постников. М. : Нар. ком. внутр. дел, 1927. С. 14.
8 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 31. Д. 330б. Л. 56.
9 См.: Милиция России: документы и материалы (19171999 гг.). Саратов, 2000. Т. 1. С. 147-149.
10 См.: ГАРФ. Ф. 393. Оп. 44. Д. 37. Л. 34-37, 38.
11 Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. Р-285. Оп. 2. Д. 285. Л. 31-32.
12 ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 44. Д. 20. Л. 5 об.
виях усложнения рыночного регулирования общественных отношений, декларирования «режима законности» и лозунга «лицом к деревне», активизации нормотворчества и правоприменения, профессионализации, «омоложения» и «пролетаризации» преступности все более очевидно требовало поиска нового направления развития РКМ, в том числе и в сфере образовательной политики: «экономия на милиции» обходилась государству слишком дорого.
Очередное изменение вектора подходов к профессиональному обучению и подготовке младшего комсостава РКМ, обозначившее начало третьего этапа, было анонсировано в проекте перспективного плана работы ЦАУ НКВД на период 1925-1930 гг., циркуляре НКВД от 23 апреля 1925 г. № 223 и обсуждено в рамках прошедших в 1924-1925 гг. совещаний и съезда административных работников. Важнейшей инновацией стал вывод о том, что «надлежащая постановка обучения милицейского состава может быть осуществлена лишь путем коренной переорганизации всего школьного строительства Милиции, ... создания мощных школ областного или краевого характера, материально обеспеченных и при большем внимании мест к делу подготовки работников Милиции и Уголовного Розыска» с акцентированием внимания именно на подготовке младшего начсостава13. Основная часть расходов должна была покрываться из государственного бюджета.
Изначально декларировалась широкомасштабная программа создания не менее 15 школ, обслуживавших по 5-6 субъектов РСФСР и разделявшихся по материальному обеспечению и штатам на три разряда14. Однако все те же финансовые проблемы привели к пересмотру планов. Неоднозначной была и реакция исполкомов Советов тех регионов, в которых планировалось создание школ: инициативу поддержали лишь некоторые, в частности Саратовский15. В Свердловске новую школу были готовы переформировать из имевшейся Уральской областной школы младшего начсостава16. В Воронеже открытие подобной школы вообще не предусматривалось, но инициативная позиция местных властей дала необходимый результат17.
В сентябре 1925 г. вопрос о новых школах
13 См.: ГАВО. Ф. Р-5. Оп. 2. Д. 285. Л. 30-33.
14 См.: Там же. Л. 10.
15 См.: Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 521. Оп. 1. Д. 1410. Л. 8 об.
16 См.: Школы начсостава Рабоче-крестьянской милиции и Угро. С. 12.
17 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 51. Д. 152. Л. 28-36 об.; 50-56 об.
был рассмотрен на заседании Совета народных комиссаров РСФСР18, после чего в приказе ЦАУ № 149, подписанном 17 сентября 1925 г. врид Начальника ЦАУ - Начальника милиции Республики Зайцевым, было объявлено о создании при НКВД РСФСР с 1925/26 бюджетного года всего трех областных школ младшего комсостава РКМ: 1-й - в Свердловске, 2-й - в Саратове и 3-й - в Воронеже. Приказом также объявлялись Положение о школах младшего комсостава и их штаты19. В ноябре
1926 г. было подписано новое Положение, определившее статус школ вплоть до 1928 г. Термин «командный» в их названиях отныне заменялся на «начальствующий»20. 5 ноября 1927 г. в г. Новосибирске была открыта 4-я школа младшего начсостава милиции.
Руководством ЦАУ отмечалось, что «пропуск через школьное обучение имеет целью создание крепкого кадра милицейских работников определенной квалификации, отличающихся по своим знаниям и приемам работы от тех работников..., которые приобрели известный навык только в процессе работы, не гарантирующий их от ошибок вследствие неумения методически работать»21.
Школы изначально предназначались для общеобразовательной и специальной подготовки работников РКМ для замещения должностей «помощников начальников волостной милиции, участковых надзирателей, старших милиционеров»22. С
1927 г. при них были организованы выделявшиеся со 2-го полугодия группы для подготовки агентов уголовного розыска 3 и 2 разрядов с квотой в 20 % обучающихся23. При Свердловской школе в 1926/27 учебном году были созданы «специальные курсы для переподготовки местных работников» [10, с. 39]. При Саратовской школе было создано национальное отделение для «работников РКМ немцев Поволжья» с обучением на немецком языке, а на следующий год в Воронежской школе была сделана попытка ввести обучение украинскому языку для выходцев из юго-западных районов губернии за счет 10 % сокращения времени на преподавание остальных предметов24.
Циркуляром НКВД от 23 сентября 1925 г. № 587 фиксировались «зоны обслуживания» но-
18 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 72. Д. 40. Л. 52.
19 См.: ГАВО. Ф. Р-5. Оп. 2 доп. Д. 13. Л. 154; Сборник приказов Начальника ЦАУ НКВД - Начальника Милиции Республики. 1925. № 15. С. 241.
20 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 51. Д. 6. Л. 28.
21 Бюллетень НКВД. 1926. № 13. С. 159-160.
22 Государственный архив новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО). Ф. 57. Оп. 17. Д. 103. Л. 15-19.
23 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 72. Д. 9. Л. 148.
24 См.: Там же. Оп. 78. Д. 48. Л. 239-254.
вых школ, впоследствии ежегодно уточнявшиеся в специальных разверстках. Суммарно новые школы должны были «охватить» 25 республиканских, губернских и областных адмотделов, объединявших примерно 30 % всего состава РКМ РСФСР [30,
с. 82]25.
В организационно-управленческом плане в школах выделялись учебно-строевая и административно-хозяйственная части. Личный состав разделялся на постоянный («начальствующий, административный и обслуживающий персонал») и переменный - курсантов26. Две первые категории постоянного состава и курсанты относились к строевому составу, правовой статус которого определялся Положением о службе 1925 г. и Дисциплинарным уставом РКМ, Инструкциями о внутренней службе и внутреннем распорядке в школах РКМ, иными распоряжениями НКВД и ЦАУ. В строевом отношении каждая из школ представляла собой батальон двухротного состава с учебными отделениями по 25-30 курсантов. Курсанты находились на государственном содержании, получая стипендию, объем которой в 1925-27 гг. вырос с 19,5 до 35 руб.27.
Штатная численность постоянного состава школ определялась в 14-18, а переменного - в 180-210 человек, но первые наборы оказались несколько меньше в Свердловской (118 человек) и Саратовской (157 человек) школах [7, с. 20-23; 40, с. 311]. Преподаватели считались внештатными, трудовые договоры с ними заключались сроком на семестр. В школах работали сотрудники городских вузов, за которыми закреплялись общеобразовательные дисциплины, и руководители местных милиции и прокуратуры, которые преподавали дисциплины «милицейского» характера [23]. К преподаванию постепенно допускались штатные сотрудники школ с ограничением на объем преподаваемых часов (30-48 в месяц)28.
Начальники школ утверждались наркомом внутренних дел обычно из работников губернских адмотделов и в большинстве случаев менялись после первых двух лет службы. Так, в Саратовской школе назначенного 23 октября 1925 г. бывшего поручика П. И. Ланщикова 15 мая 1927 г. сменил ранее служивший заместителем начальника Тамбовской губмилиции бывший полковник царской армии К. В. Редзько29. В Воронежской
25 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 37. Д. 386. Л. 41.
26 См.: Там же. Оп. 51. Д. 6. Л. 27; ГАВО. Ф. Р-5. Оп. 2 доп. Д. 13. Л. 154.
27 См.: ГАВО. Ф. Р-5. Оп. 2 доп. Д. 13. Л. 157 об., 158.
28 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 65. Д. 64. Л. 27 об.
29 См.: ГАНИСО. Ф. 57. Оп. 17. Д. 103. Л. 15-19.
- назначенного 15 октября 1925 г. бывшего главу губернских милицейских курсов дореволюционного народного учителя А. П. Драчева 29 марта 1926 г. сменил ранее возглавлявший РКМ Воронежского уезда В. Г. Косарев30. На их плечи лег огромный объем забот по организации и материальному обеспечению новых образовательных организаций.
Переход к финансированию новых школ из средств государственного бюджета не затронул «арендной платы за помещение и организационных расходов по первоначальному оборудованию школы», которые должны были возмещаться комплектовавшими школы адмотделами кратно числу выделявшихся мест31. Изначально Свердловский областной, Саратовский и Воронежский губи-сполкомы в инициативном порядке внесли суммы, превысившие разверстку: 13 тыс., 12 тыс. и 5,5 тыс. рублей соответственно, что в конечном счете и обеспечило своевременное открытие школ: 1-й - 20 декабря, 2-й - 16 ноября и 3-й - 3 ноября 1925 г.32 Но возмещение этих расходов со стороны прочих адмотделов существенно затянулось, а во второй и третьей школах шло с перебоями все последующие годы33. Большие проблемы возникли и в связи с выделением для школ малоприспособленных зданий, обустраивать которые приходилось самостоятельно параллельно с учебой: так, в Саратове пытались выделить под школу помещение бывшего пивного бара34. Как отмечал начальник ГУ РКМ И. Ф. Киселев, «организуемые школы, ... не имея твердой материальной базы, не могут спокойно работать. Отсутствие средств не позволяет . привлечь хорошие педагогические силы, снабдить обучающихся учебниками, оборудовать учебную часть, организовать кабинеты, . вести планомерно курс обучения» [13, с. 34].
Тем не менее, непосредственными усилиями личного состава к 1927 г. в школах были оборудованы специализированные классы «повоенному и милицейско-правовому циклам; значительно пополнены оборудованием классы ... по уголовно-розыскным и политическим предметам. Активно создавался комплекс наглядных средств обучения
- от плакатов и диаграмм до макетов, анатомических моделей и даже оборудования для „проведения радиолекций"» и т. д. [10, с. 38].
30 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 51. Д. 6. Л. 48; ГАВО. Ф. Р-38. Оп. 2. Д. 1097. Л. 4.
31 См.: Там же. Оп. 72. Д. 40. Л. 56-57.
32 См.: Там же. Оп. 65. Д. 64. Л. 19; Ф. Р-393. Оп. 72. Д. 40. Л. 52 об.
33 См.: Там же. Оп. 72. Д. 40. Л. 12-13, 25-26.
34 См.: ГАСО. Ф. 521. Оп. 1. Д. 1410. Л. 109.
Проблемы комплектования школ подробно проанализированы нами в предыдущих публикациях [22; 24], что позволяет ограничиться лишь рядом общих положений. Кандидатами на поступление были преимущественно кадровые «работники милиции и уголовного розыска»35 в возрасте старше 21 года, имевшие более чем полугодовой служебный стаж, хорошую служебную аттестацию, соответствующие показатели физического здоровья и «познания по общеобразовательным, политическим и милицейским предметам». Постепенно возрастали требования к образовательному уровню: «школы должны прежде всего учить не грамоте, а профессии» [8, с. 69]. С 1926 г. было установлено правило приоритетного возврата выпускников в командировавшие их адмотделы, начала функционировать обновленная система приемно-испы-тательных и мандатных комиссий36. Выдвигались инициативы по предварительной отправке в школы личных дел потенциальных кандидатов, предоставлению школам прав прямого набора, проведению обязательного предварительного «психо-техниче-ского испытания» [12, с. 23; 38, с. 43-44].
Однако, несмотря на принятие многочисленных приказов и циркуляров, местные адмотде-лы по-прежнему исполняли свои обязанности в данной сфере достаточно халатно, затягивая откомандирование, отправляя разных по первоначальной подготовке, а зачастую - заведомо непригодных к обучению лиц. Ситуацию усугублял и акцент не столько на профпригодность, сколько на классовые и партийно-политические характеристики кандидатов на обучение, приоритетно фиксировавшиеся в отчетах: с 1925-26 по 192627 учебные годы доля рабочих и крестьян среди курсантов трех школ выросла с 95 до 98 %, членов и кандидатов партии - с 25 до 48 %37. В Новосибирской школе из 119 зачисленных в начале 1928 г. представителей «прочих сословий» было всего 14, беспартийных - 36, не служивших ранее в РКМ - 538.
В условиях ограниченности возможностей улучшить ситуацию через применение материального стимулирования акценты были сделаны как на активизации политико-воспитательной работы, организованной под руководством специально назначенных помощников начальников школ по политической части (в 1-й - с октября
35 ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 72. Д. 40. Л. 58.
36 См.: Школы начсостава Рабоче-крестьянской милиции и Угро : справочник. С. 5-6.
37 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 72. Д. 40. Л. 56-57.
38 См.: Там же. Оп. 78. Д. 58. Л. 9 об.
1927 г. - Б. Н. Макарова, в 3-й - с января 1926 г. -А. Г. Зайцева39), так и на ужесточении дисциплинарной практики: с 1926/27 учебного года вступила в силу новая инструкция о внутреннем распорядке, построенная «на основе строго революционной дисциплины, аналогичной дисциплине в воинских частях», позволившая «точно распределить функции и обязанности между каждым работником школы и курсантом, т. е. ...перейти на линию рационализации всей работы» [10, с. 38]. Тем не менее, особенности качественного состава обучавшихся стали вторым после сложностей материального характера фактором, влиявшим на специфику образовательного процесса [26].
Обсуждение вопросов учебно-воспитательного характера осуществлялось на заседаниях педагогических советов, с 1926 г. включивших в себя руководителей школ, их помощников, заведующего «милицейско-строевым обучением (комбата)», начальников местных губадмотделов, преподавательский состав, представителей от школьной ячейки ВКП(б) и от каждого курсантского отделения. Примечательно, что последние активно участвовали в обсуждении вопросов организации образовательного процесса40.
Детальная проработка методических вопросов осуществлялась на цикловых комиссиях при педсовете, состаявших из преподавателей соответствующих предметов, руководителей кружков и представителей от курсантов. Непосредственное решение основных вопросов, касавшихся организации образовательного процесса, возлагалось на учебно-строевые (с конца 1927 г. - учебно-воспитательные) части41.
Обучение проходило по программам и учебным планам, разрабатывавшимся под контролем подотдела службы и подготовки ЦАУ НКВД. Характерным было нараставшее усиление централизации и внешнего контроля за функционированием школ и ходом образовательного процесса42. Если изначально присутствовали стимулируемые и осторожно поощряемые «сверху» развитие дидактического творчества и обмен методическим опытом непосредственно в образовательных организациях, то к 1928 г. унификация рабочих учебных программ и прочих материалов стала необрати-
мой
43
39 См.: Бюллетень НКВД РСФСР. 1926. № 3. С. 29; 1928. № 2. С. 42.
40 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 65. Д. 64. Л. 36 об.; Оп. 78. Д. 56. Л. 23 об.
41 См.: Там же. Оп. 78. Д. 56. Л. 23 об.
42 См.: Там же. Оп. 65. Д. 17. Л. 11-12 об.
43 См.: Там же. Оп. 78. Д. 48. Л. 380.
Занятия в школах, за исключением года их открытия, проводились с 1 сентября по 15 августа, разделяясь на 2 семестра. 42 недели выделялись на «классные занятия» (36 часов в неделю), 4 недели - на практику, 2 - на каникулы и 3 - на зачеты, экскурсии и выпускные испытания.
Преподававшиеся предметы разделялись на 4 цикла: общеобразовательно-политический (598 часов), правовой (273 часа), военный со спортом (219 часов) и специально-милицейский (566 часов, в том числе 144 - на практические занятия) или специально-разыскной (210 часов)44.
При создании вариантов рабочих программ наблюдалось наличие двух тенденций: к выверенному балансу теории и практики и акценту на формировании прикладных умений и навыков. Вместе с тем сохранялись отсутствие последовательности изучения, излишние «кустарничество» и «параллелизм» (изучение одних дидактических единиц в разных дисциплинах) [13, с. 34-35].
С течением времени в учебные планы вносились корректировки, связанные как с перераспределением аудиторных часов, так и с введением новых дисциплин. Особенно заметными были изменения, связанные с сокращением времени на изучение общеобразовательных дисциплин, «военизацией» милиции [11, с. 34]. Усиливалось внимание к физической (военно-прикладная гимнастика с легкой атлетикой, джиу-джитсу, плавание и рубка шашкой) и огневой подготовке (соответственно по 3 и 2 часа в неделю) [1, с. 42-45], налаживалось методическое сотрудничество с Высшим Советом физической культуры при ВЦИК45. Вместе с тем сохранялись и формальное отношение к этим дисциплинам как расположенным в рамках «внеклассных занятий», сведение физкультуры к строевым занятиям, полное копирование огневой подготовки с армейской без учета милицейской специфики, военизация часто «понималась в излишней военной муштре» [31, с. 48-51].
Одной из острых проблем стал дефицит учебной и методической литературы. К ее решению подходили комплексно: через ее заимствование в образовательных и культурно-просветительских учреждениях города; инициирование самостоятельной закупки обучавшимися учебников на льготных условиях с рассрочкой на 3-6 месяцев; составление конспектов и машинописное тиражирование рукописей, отработанных преподавателями. Ряд последних с течением времени подгото-
44 См.: Школы начсостава Рабоче-крестьянской милиции и Угро : справочник. С. 46-48.
45 См.: Бюллетень НКВД РСФСР. 1927. № 12. С. 199-200.
вили труды, которые приобрели республиканское признание [6].
Активным было внеурочное взаимодействие преподавателей и курсантов, заключавшееся в беседах, экскурсиях, кружковой работе. Преподавателям подобная деятельность с регулярным посещением курсантских общежитий вменялась в обязанность, но не всегда оплачивалась.
Большое внимание уделялось практике, проводимой на основании соответствующей Инструкции от 6 июня 1927 г. в течение месяца преимущественно по месту будущей службы курсантов46. По ее окончании предусматривалось написание отчетной работы, которая должна была выявить «теоретическую подготовку, ее применение на практике, уменье самостоятельно разбираться в вопросах службы, руководства и практическое отношение к обстановке его практической работы» [22, с. 207]. Проводились двухнедельная обработка результатов и итоговая конференция. Своеобразным дополнением практики было применение школ как резерва при пресечении массовых беспорядков, хотя в целом, в отличие от предыдущих этапов, использование курсантов для выполнения задач, возлагаемых на местную милицию, запре-щалось47.
Контроль знаний проводился периодически в процессе прохождения дисциплины, по полугодиям и по окончании обучения. Вопрос о применении экзаменов был объектом дискуссий [28, с. 37], но по общему правилу полугодовые или годовые экзамены проводились особой комиссией (в составе начальника учебно-строевой части и двух преподавателей) по следующим предметам: русскому языку, обществоведению, милицейскому делу, советскому законодательству, научной технике расследования преступлений и тактике. По остальным предметам принимались зачеты. Выпускные испытания производились испытательной комиссией, назначаемой Начальником Милиции Республики48.
В течение 1925/26 и 1926/27 учебных годов доля выбывших по болезни и неуспеваемости по трем школам уменьшилась с 14 до 8,5 %, повысился средний балл успеваемости курсантов [38, с. 43]. Успешнее были результаты по дисциплинам общеобразовательно-политического и военного циклов, тогда как по правовым и милицейским предметам результаты были скромнее. В отчетах начальников школ это объяснялось отсутствием
46 См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 72. Д. 33. Л. 57.
47 См.: Школы начсостава Рабоче-крестьянской милиции и Угро : справочник. С. 15.
48 См.: Бюллетень НКВД РСФСР. 1928. № 29. С. 581-582.
специализированной учебной литературы, более низкой педагогической квалификацией привлеченных преподавателей, к тому же большую часть времени занятых по основному месту службы49.
Возникали и сложности с началом службы выпускников. С одной стороны, некоторые из них сразу по прибытии на новое место проявляли завышенные ожидания, требуя немедленно назначить их на управленческие должности. С другой -вновь прибывшие сталкивались с неприязненным отношением, «глухой враждой» уже служивших, не получивших соответствующего образования и воспринимавших их как конкурентов: «при наличии на местах отношения к выпускнику как к „чужому человеку" имеют место случаи загона курсанта, и последний, теряя желание работать, уходит из рядов милиции, не прослужив положенного срока» [17, с. 38; 38, с. 41]. С третьей - из-за несоответствий в программах школ младшего и среднего начсостава возникали трудности в организации «карьерных траекторий» успешных выпускников, не имевших возможности продолжить обучение.
Заключение. Подводя итоги, следует отметить, что в 1925-1928 гг. в связи с образованием и началом функционирования трех госбюджетных областных школ младшего комсостава РКМ РСФСР был сделан решительный шаг вперед на пути централизации, профессионализации советского милицейского образования, приобретения им системного характера. Как отметил И. Ф. Киселев, «школы ЦАУ делаются действительными рассадниками милицейского просвещения, выполняя как общегосударственное задание, так и удовлетворяя местные нужды» [10, с. 39]. На рубеже 1926-1927 гг. школьно-курсовая сеть РКМ РСФСР уже насчитывала 5 школ среднего начсостава милиции (2 - на местном бюджете), 9 школ младшего начсостава милиции (6 - на местном бюджете), 20 школ-резервов и 10 краткосрочных курсов [22, с. 127]. Программы и сроки обучения в школах, содержавшихся за счет местных бюджетов, приводились в соответствие с отработанными в госбюджетных школах. По итогам обследования органов РКМ органами Рабоче-крестьянской инспекции, в частности, отмечалось: «.Признать необходимым дальнейшее расширение школ . по подготовке и переподготовке командного состава органов милиции и розыска ... считать необходимым в законодательном порядке установить, чтобы все вновь назначаемые лица младшего и среднего начсостава утверждались в должности лишь по окончании
> См.: ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 78. Д. 56. Л. 24.
соответствующей школы или заочного прохождения таковой» [36, с. 38-39].
Вместе с тем общая результативность работы школ по повышению качественного состояния младшего начсостава милиции оказалась не так уж высока. К концу 1927 г. доля лиц, прошедших специальную подготовку в школах милиции, среди участковых надзирателей и волостных начальников составила 25 %, старших милиционеров -17-19 %. Качественного скачка в формировании профессионального ядра сотрудников РКМ к 1928 г. добиться не удалось [22, с. 208].
Однако встречающиеся в отечественной историографии тезисы о том, что в эти годы система милицейского образования сработала с «мизерным эффектом», представляются излишне пессимистичными.
С одной стороны, проблемы крылись не столько в качестве образовательного процесса в школах младшего начсостава милиции, сколько имели внешний характер. Не окончательно сформировавшееся в рассматриваемый период представление о задачах НКВД и РКМ, сохранение проблем с перегрузкой обязанностями, усугубленных ненамного улучшившимся материальным обеспечением, неизбежно приводили к сохранению текучести кадрового состава: если в 1925 г. в отдельных регионах наблюдались «такие явления, как перемены за год всего личного состава», то в 1927 г., к примеру, в Уральской области текучесть милиционеров в сельской местности составляла 76 %, что было характерно и для других регионов страны. За этот же год в РСФСР из 10 935 сельских милиционеров уволились 6 993 человека50. При этом увольнялись не только крестьяне, рассматривавшие зимнюю работу в РКМ как своеобразный «отхожий промысел», но и выпускники милицейских школ: «милиционеры-курсанты, получив соответствующие знания и расширив свой кругозор, подыскивали себе службу в других, лучше оплачиваемых местах, или же выезжали в другие губернии, где лучше оплачивался милицейский труд.»51. «Уход милицейских работников еще до окончания срока обязательной службы в милиции на другую, лучше оплачиваемую работу» неоднократно трактовался руководством РКМ как «основная и наиболее опасная болезнь
50 См.: Центр документации общественных организаций Свердловской области. Ф. 4. Оп. 3. Д. 272-а. Л. 24.
51 Государственный архив Псковской области. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 1840. Л. 68.
нашего административного аппарата» [9, с. 1]. Таким образом, значительная часть подготовленных в рамках школ РКМ специалистов, в силу не зависящих непосредственно от ведомственных образовательных организаций причин, оказалась перераспределенной в иные сферы управления и народного хозяйства, обеспечивая общее повышение уровня квалификации управленческого аппарата страны, но не давая желаемых результатов для милицейской системы.
В свою очередь, руководство ЦАУ никогда и не переоценивало стоявших перед школами количественных задач: «рассчитывать, что удастся пропустить весь наличный состав милиции в ближайшие годы через курсы и школы, не приходится не только потому, что для этого пришлось бы значительно расширить сеть таковых, но и потому, что не всякий милицейский работник имеет возможность по личным семейным обстоятельствам поехать хотя бы на год в школу». Школы расценивались как важнейший институт совершенствования методик профессионального образования, формирования ядра квалифицированных педагогов, центров для руководства профессиональной подготовкой на местах, «лаборатории по изучению ряда вопросов службы милиции, по научной проработке административно-милицейской и уголовно-розыскной службы, по отбору личного состава» [37, с. 43-44]. И с этой задачей они в целом справлялись.
Следующий виток в развитии системы милицейского образования оказался связан с очередным изменением вектора стратегии руководства НКВД. В начале 1928 г. на совещании начальников школ милиции было указано: «...Существующие школы должны поставить себе задачу подготовлять не только специалистов того или другого дела, но, главным образом, администратора с широким политическим и культурным кругозором, общественника. Поэтому не следует увлекаться созданием узкоспециальных школ, а подготовку работников милиции, угрозыска и мест заключения необходимо осуществлять в единых школах НКВД, организовывая для каждой группы работников лишь специальные отделения (милиции, уголовно-розыскные, пенитенциарные)» [20, с. 19].
19 мая 1928 г. приказом НКВД РСФСР было проведено преобразование всех госбюджетных школ как среднего, так и младшего начсоства в школы НКВД административно-милицейских работников с едиными учебными планами.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аврамов Н. Физкультура в школах милиции // Административный вестник. 1925. № 7. С. 42-45.
2. Беляева Л. И. Становление и развитие системы профессиональной подготовки сотрудников советской милиции (1918-1930 гг.) // Российская полиция: три века служения Отечеству / под ред. В. Л. Кубышко. - М., 2019. Ч. 1. С.325-333.
3. Беляков Е. Л., Черников В. В. Формирование системы подготовки кадров для советской милиции в 20-е годы. - Горький : Горьковская школа МВД СССР, 1983. - 40 с.
4. Бочманов А. В. Правовое воспитание сотрудников милиции в 20-е - 30-е годы XX века // История государства и права. 2010. № 18. С. 32-34.
5. Гольдман В. С. Из истории организации школ и курсов милиции РСФСР в 1917-1925 годах // Труды Высшей школы МООП СССР. - М., 1968. Вып. 20. С. 80-98.
6. Григоров П. А. Естествознание / предисловие: И. Ф. Киселев. - Воронеж : 3-я Воронежская школа младшего начсостава милиции, 1928 (тип. Губсоюза ПО). -207 с.
7. Гурьянова Г. К. Начало организации милицейского образования в Саратове // Информационная безопасность регионов. 2010. № 2 (7). С. 18-24.
8. Знаменский И. Больше внимания комплектованию школ // Административный вестник. 1926. № 7-8.
9. Кацва И. К предстоящему бюджетному году // Ад-мминистративный вестник. 1927. № 7-8.
10. Киселев И. Работа школ в 1926/27 г. и дальнейшие их задачи // Административный вестник. 1927. № 9. С. 37-42.
11. Киселев И. 10 лет Рабоче-крестьянской милиции // Административный вестник. 1927. № 10-11. С. 29-35.
12. Киселев И. Ф. Итоги комплектования милицейских школ за 1925 год // Административный вестник. 1926. № 6.
13. Киселев И. Ф. Работа местных атмотделов по подготовке личного состава милиции // Административный вестник. 1928. № 1. С. 31-37.
14. Кожевина М. А. Милицейское образование в Советской России: организация и правовое регулирование : дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2005. - 416 с.
15. Колемасов В. Н. Организация профессиональной подготовки сотрудников милиции России в 1920-е годы // Новый юридический журнал. 2012. № 2. С. 175-179.
16. Кузнецов А. А. Подготовка сотрудников правоохранительных органов в Восточной Сибири в 20-е годы ХХ века: формы и методы // Научный дайджест Восточно-Сибирского института МВД России. 2020. № 1 (4). С. 132-138.
17. Львов А. Н. Проблема заочного обучения работников уголовного розыска на местах // Административный вестник. 1928. № 11.
18. Малыгин А. Я. Государственно-правовой статус милиции РСФСР в период проведения новой экономической политики (20-е годы) : дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1994. - 426 с.
19. Малыгин А. Я., Мулукаев Р. С. Развитие системы подбора, расстановки и обучения кадров в органах внутренних дел. - М., 1978. - 40 с.
20. М. В.* Итоги совещания начальников школ милиции // Административный вестник. 1928. № 6. С. 31-37.
21. Мигущенко О. Н. Профессиональная подготовка и правовое воспитание сотрудников милиции в 20-30-е годы // Российский следователь. 2011. № 7. С. 37-40.
22. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А., Артемченко А. В. Третья школа младшего комсостава рабоче-крестьянской милиции в системе образовательных организаций НКВД РСФСР. - Воронеж, 2019. - 209 с.
23. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Начальствующий, административный и преподавательский состав 3-й Воронежской областной школы младшего начсостава милиции: особенности формирования и структурирования // Вестник Воронежского института МВД России. 2018. № 1. С. 9-20.
24. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Некоторые особенности нормативного регулирования наборов на учебу в школы младшего и среднего командного (начальствующего) состава РКМ РСФСР в середине 20-х годов ХХ в. // Вестник Воронежского института МВД России. 2019. № 4. С. 9-24.
25. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Предпосылки перестройки милицейского образования в Воронежской губернии в 1923-1925 гг. // Вестник Воронежского института МВД России. 2017. № 4. С. 9-19.
26. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Становление организационно-правовых и методических основ образовательного процесса в 3-й Воронежской областной школе младшего начсостава милиции во второй половине 1920-х годов // Вестник Воронежского института МВД России. 2018. № 3. С. 9-22.
27. Николаев П. Ф. Подготовка командных кадров милиции РСФСР (1917-1929 гг.). - Омск, 1969. - 106 с.
28. Пикулев. Нужны ли старые экзамены // Административный вестник.1926. № 3. С. 36-38.
29. Постников В. Основные предпосылки к организации областных школ милиции (В дискуссионном порядке) // Административный вестник. 1925. № 5.
30. Постников В. Подготовка работников милиции за 1925 г. // Административный вестник. 1925. № 11. С. 81-84.
31. Постников В. Физкультура среди работников милиции // Административный вестник. 1927. № 5. С. 48-51.
32. Проценко Е. Д. Государственная образовательная политика в системе МВД России: историко-правовой анализ : дис. ... д-ра юрид. наук. - СПб., 1998. - 398 с.
33. Скипский Г. А., Ложкарев А. И. К вопросу об истории становления образовательных организаций органов внутренних дел на Урале в 1920 - начале 1930-х годов // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2021. № 1 (29). С. 129-137.
34. Тихомиров С. Н. Профессиональное образование в МВД России: опыт становления, закономерности и перспективы развития. - М. : МосУ МВД России, 2006. - 257 с.
35. Токарева С. Н. Общеюридическая подготовка советских милиционеров в 1920-е годы // Вестник Воронежского института МВД России. 2013. № 3. С. 199-202.
36. Ц.* Основные предположения по итогам обследования РКИ милиции и угрозыска // Административный вестник. 1928. № 6.
37. Цветопольский И. О систематическом обучении милицейских работников // Административный вестник. 1927. № 9. С. 43-44.
38. Цветопольский И. Подготовка работников милиции и уголовного розыска // Административный вестник. 1927. № 12.
39. Шамаров В. М. Кадровая работа в милиции НКВД РСФСР. - М., 1997. - 96 с.
40. Шведов В. В. Становление Свердловской областной школы милиции (1925-1933 гг.) // Историко-педагоги-ческие чтения. 2006. № 10. С. 309-315.
* Автор подписал статью инициалами.
REFERENCES
1. Avramov N. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1925, No. 7, pp. 42-45.
2. Belyaeva L. I. Rossijskaya politsiya: tri veka sluzheniya Otechestvu / pod red. V. L. Kubyshko (Russian police: three centuries of service to the Fatherland / ed. V. L. Kubyshko), Moscow, 2019, Part 1, pp. 325-333.
3. Belyakov E. L., CHernikov V. V. Formirovanie sistemy podgotovki kadrov dlya sovetskoj militsii v 20-e gody (Formation of the training system for the Soviet militia in the 20s), Gorky: Gorky School of the USSR Ministry of Internal Affairs, 1983, 40 p.
4. Bochmanov A. V. Istoriya gosudarstva i prava (History of state and law), 2010, No. 18, pp. 32-34.
5. Gol'dman B. C. Trudy Vysshej shkoly MOOP SSSR (Proceedings of the Higher School of the MOOP of the USSR), Moscow, 1968, Issue 20, pp. 80-98.
6. Grigorov P. A. Estestvoznanie / predislovie: I. F. Kise-lev. Voronezh : 3-ya Voronezhskaya shkola mladshego nach-sostava militsii (Science / foreword: I.F.Kiselev. Voronezh: 3rd Voronezh school for junior police commanders), 1928 (type. Gubsoyuz PO), 207 p.
7. Gur'yanova G. K. Informatsionnaya bezopasnost' re-gionov (Information security of regions), 2010, No. 2 (7), pp. 18-24.
8. Znamenskij I. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1926, No. 7-8.
9. Katsva I. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1927, No. 7-8.
10. Kiselev I. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1927, No. 9. pp. 37-42.
11. Kiselev. I. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1927, No. 10-11. pp. 29-35.
12. Kiselyov I. F. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1926, No. 6.
13. Kiselev I. F. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1928, No. 1. pp. 31-37.
14. Kozhevina M. A. Militsejskoe obrazovanie v Sovetskoj Rossii: organizatsiya i pravovoe regulirovanie : dis. ... d-ra yurid. nauk (Police education in Soviet Russia: organization and legal regulation: Doctor's thesis), Moscow, 2005, 416 p.
15. Kolemasov V. N. Novyj yuridicheskij zhurnal (New legal journal), 2012, No. 2, pp. 175-179.
16. Kuznetsov A. A. Nauchnyj dajdzhest Vostochno-Sibirskogo instituta MVD Rossii (Scientific digest of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), 2020, No. 1 (4), pp. 132-138.
17. L'vov A. N. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1928, No. 11.
18. M. V. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1928, No. 6.
19. Malygin A. YA. Gosudarstvenno-pravovoj status militsii RSFSR vperiod provedeniya novoj ehkonomicheskoj politiki (20-e gody) : dis. ... d-ra yurid. nauk (State and legal status of the militia of the RSFSR in the period of the new economic policy (20s): Doctor's thesis), Moscow, 1994, 426 p.
20. Malygin A. YA., Mulukaev R. S. Razvitie sistemy podb-ora, rasstanovki i obucheniya kadrov v organakh vnutrennikh del (Development of a system for the selection, placement and training of personnel in the internal affairs bodies), Moscow, 1978, 40 p.
21. Migushhenko O. N. Rossijskij sledovatel' (Russian investigator), 2011, No. 7, pp. 37-40.
22. Nakhimov A. P., Kirnos A. V., Kolesnikov V. A., Artemchenko A. V. Tret'ya shkola mladshego komsostava rab-oche-krest'yanskoj militsii v sisteme obrazovatel'nykh organi-zatsij NKVD RSFSR (The third school of the junior commanders
of the workers 'and peasants' militia in the system of educational organizations of the NKVD of the RSFSR), Voronezh, 2019, 209 p.
23. Nakhimov А. P., Kirnos А. V., Kolesnikov V. А. Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii (Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), 2018, No. 1, pp. 9-20.
24. Nakhimov А. P., Kirnos А. V., Kolesnikov V. А. Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii (Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), 2019, No. 4, pp. 9-24.
25. Nakhimov А. P., Kirnos А. V., Kolesnikov V. А. Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii (Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), 2017, No. 4, pp. 9-19.
26. Nakhimov А. P., Kirnos А. V., Kolesnikov V. А. Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii (Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), 2018, No. 3, pp. 9-22.
27. Nikolaev P. F. Podgotovka komandnykh kadrov militsii RSFSR (1917-1929 gg.) (Training of command personnel of the RSFSR militia (1917-1929), Omsk, 1969, 106 p.
28. Pikulev. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1926, No. 3, pp. 36-38.
29. Postnikov V. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1925, No. 5.
30. Postnikov V. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1925, No. 11, pp. 81-84.
31. Postnikov V. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1927, No. 5, pp. 48-51.
32. Protsenko E. D. Gosudarstvennaya obrazovatel'naya politika vsisteme MVD Rossii: istoriko-pravovojanaliz : dis. ... d-ra yurid. nauk (State educational policy in the system of the Ministry of Internal Affairs of Russia: historical and legal analysis: Doctor's thesis), St. Petersburg, 1998, 398 p.
33. Skipskij G. А., Lozhkarev А. I. Vestnik Ural'skogo yu-ridicheskogo instituta MVD Rossii (Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), 2021, No. 1 (29), pp. 129-137.
34. Tikhomirov S. N. Professional'noe obrazovanie vMVD Rossii: opyt stanovleniya, zakonomernosti i perspektivy raz-vitiya (Professional education in the Ministry of Internal Affairs of Russia: the experience of formation, patterns and development prospects), Moscow: Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2006, 257 p.
35. Tokareva S. N. Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii (Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), 2013, No. 3, pp. 199-202.
36. TS. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1928, No. 6, pp. 38-39.
37. TSvetopol'skij I. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1927, No. 9, pp. 43-44.
38. TSvetopol'skij I. Administrativnyj vestnik (Administrative Bulletin), 1927, No. 12.
39. SHamarov V. M. Kadrovaya rabota vmilitsii NKVD RSFSR (Personnel work in the police of the NKVD of the RSFSR), Moscow, 1997, 96 p.
40. SHvedov V. V. Istoriko-pedagogicheskie chteniya (Historical and pedagogical readings), 2006, No. 10, pp. 309-315.
Рукопись поступила в редакцию 02.08.2021, принята к публикации 06.08.2021.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Александр Павлович Нахимов, кандидат философских наук, начальник федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образо-
вания «Воронежский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Российская Федерация, 394065, г. Воронеж, ул. Патриотов, д. 53) E-mail: [email protected] Тел.: 8 (473) 200-50-10
Андрей Викторович Кирнос, кандидат политических наук, доцент, начальник кафедры теории и истории государства и права федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования «Воронежский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Российская Федерация, 394065, г. Воронеж, ул. Патриотов, д. 53) E-mail: [email protected] Тел.: 8 (473) 200-53-50
Владимир Александрович Колесников, кандидат политических наук, доцент, профессор кафедры теории и истории государства и права федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования «Воронежский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Российская Федерация, 394065, г. Воронеж, ул. Патриотов, д. 53) E-mail: [email protected] Тел.: 8 (473) 200-53-56
Ministry of the Interior of Russia (Voronezh, Patriotov Prospect, d. 53, 394065, Russian Federation) E-mail: [email protected] Tel.:8 (473) 200-50-10
Andrey V. Kirnos, Candidate of Political Sciences, Assistant Professor, Head of the chair of Theory and History of State and Law, Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia (Voronezh, Patriotov Prospect, d. 53, 394065, Russian Federation)
E-mail: [email protected] Tel.: 8 (473) 200-53-50
Vladimir A. Kolesnikov, Candidate of Political Sciences, Assistant Professor, Professor of the chair of Theory and History of State and Law, Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia (Voronezh, Patriotov Prospect, d. 53, 394065, Russian Federation)
E-mail: [email protected] Tel.: 8 (473) 200-53-56
ВКЛАД СОАВТОРОВ
Все авторы внесли равный вклад в работу как на этапе проведения исследования, так и в ходе написания статьи.
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
AUTHORS' CONTRIBUTION
Alexander P. Nakhimov, Candidate of Philosophical Sciences, Head of the Institute, Voronezh Institute of the
All authors made an equal contribution to the work both during the research phase and during the writing of the article.
