CC BY
58
К 300-ЛЕТИЮ ПОЛИЦИИ РОССИИ: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ В ЦЕНТРАЛЬНО-ЧЕРНОЗЕМНОМ РЕГИОНЕ
А.П. Нахимов,
начальник Воронежского института МВД России, кандидат философских наук
А.В. Кирнос,
кандидат политических наук, доцент
В.А. Колесников,
кандидат политических наук, доцент
ПРЕДПОСЫЛКИ ПЕРЕСТРОЙКИ милицеиского ОБРАЗОВАНИЯ В ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1923—1925 гг.
THE BACKGROUND OF VORONEZH PROVINCE MILITIA EDUCATION REORGANIZATION IN 1923—1925
В статье рассматриваются важнейшие факторы, обусловившие открытие в Воронеже новой образовательной организации по подготовке младшего командного состава рабоче-крестьянской милиции.
The present article represents the key factors which determined establishment of a new academic institution for junior command personnel education of the workers' and peasants' militia in Voronezh.
Первая четверть 1920-х гг. обозначила очередной рубеж в развитии милицейского образования в стране в целом и в Воронежском регионе в частности. При этом сам временной промежуток с 22 ноября 1922 г. по 17 сентября 1925 г. на первый взгляд включает в себя немного событий, непосредственно связанных с функционированием милицейских образовательных организаций в Воронежской губернии. Однако внимательное изучение всей совокупности явлений, относящихся к данному хронологическому отрезку, позволяет утверждать, что именно в это время
активно формировался многоуровневый комплекс факторов, непосредственно обусловивших переход к важному усовершенствованию советской системы милицейского образования в России — появлению в ее рамках важного структурного элемента — школ младшего командного состава рабоче-крестьянской милиции (РКМ).
Одни из них были связаны со спецификой общей социально-политической ситуации, порожденной переходом к новой экономической политике. Другие, носившие более субъективный характер, вытекали из изменений самого
статуса НКВД РСФСР и тех его подразделений, которые непосредственно отвечали за организацию и функционирование рабоче-крестьянской милиции.
Из структуры, способствовавшей организации органов советской власти на местах, наркомат внутренних дел преобразовывался в государственный институт, преимущественно занятый охраной правопорядка. При этом он был вынужден перестраиваться в условиях строжайшей экономии, порожденной спецификой перехода общества и государства к элементам рыночной системы.
В начале 1920-х гг. была сделана попытка перевода милиции на финансирование из местных бюджетов. Но «на местах» денег катастрофически не хватало: в среднем на нужды милиции выделялось до 7% от необходимого количества средств [1. — Л. 30]. Низкой оставалась оплата труда: зарплата в производящих отраслях превышала милицейскую в 2 и более раза [2. — С. 61; 3. — С. 242; 4. — С. 326]. Это привело к новому всплеску «текучести кадров», в ряде регионов значительно превысившей 100% в год. С сентября 1922 г. по сентябрь 1923 г. комсостав РКМ сократился на 70%. Как отмечалось в печати, «если из гражданской войны милиция всегда выходила с честью, то в условиях НЭПа отдельные работники подпадают под влияние нэпмана и кулака» [5. — С. 17]. В 1924 — первой половине 1925 г. преступность среди милиционеров в Центральном Черноземье выросла на 50% [6. — Л. 47]. Пополнение кадров осуществлялось преимущественно за счет мобилизаций в советских и партийно-комсомольских органах. При этом сохранение классового подхода при комплектовании не давало возможности включить в ряды РКМ дореволюционных специалистов, а регулярные чистки вымывали и тех, кто попал на службу в предыдущее десятилетие: на 1 сентября 1924 г. в 43 субъектах РСФСР в уголовном розыске служили всего 79 бывших полицейских (1,7% личного состава) [7. — С. 47]. Профессиональное ядро так и не было сформировано.
Одновременно резко уменьшилось и количество милицейских образовательных организаций: к началу 1924 г. в стране осталось всего 13 губернских школ [8. — Л. 5 об.]. В циркуляре губернским и областным исполкомам, утвержденном приказом Главмилиции от 19 декабря 1922 г. № 594, указывалось, что в том случае, если за счет местных бюджетов не представляется возможным одновременно содержать милицейские школы и резервы, «надлежит закрыть школы, оставив резервы для планомерного последовательного пропускания через них всего младшего строевого состава милиции и систематической
подготовки его по учебному плану и программам, выработанным Главным управлением милиции...» [9. — Л. 741].
Все эти процессы затронули и Воронежскую губернию, ударив по, казалось бы, эффективно работавшей с начала 1922 г. милицейской школе. В обращении начальника воронежской губернской советской милиции И. Шевелева в президиум губернского исполкома 14 ноября 1922 г. говорилось: «.Скудость отпускаемых средств на содержание губмилиции поставила дилемму: или милиции постепенно приходить в разрушение, или сократиться до минимума и остаться той крепкой организованной силой, какой она была до сего времени». Уже 22 ноября 1922 г. был издан приказ по воронежской губмилиции № 6-145, содержавший следующие предписания: «Ввиду абсолютного отсутствия средств: 1. Школу комсостава к 1 декабря ликвидировать. 2. Программу сократить, оставив три вида специального обучения: а) общеобразовательные, б) уголовное право, в) служба милиции. 3. Обучение 3-го набора провести ускоренным темпом 4. Всех курсантов к моменту ликвидации школы пропустить через аттестационную комиссию и дать назначение на должность» [10. — С. 148].
Но практика подобной «экономии» не оправдала себя. Как писал один из руководителей аппарата милиции В. Постников, «большинство работников, вступивших в ряды милиции, оказываются в затруднительном положении при несении ими тех или других обязанностей. Или они недостаточно грамотны в области правовых предметов, или теряются в тех многообразиях, которые преподносит им ежечасно практика милицейской службы, или, наконец, они не обладают соответствующим багажом теоретических знаний» [11. — С. 59]. Таким образом, «дешевая» милиция слишком дорого обходилась государству. По признанию начальника отдела милиции нового, созданного в августе 1923 г., Центрального административного управления НКВД РСФСР (ЦАУ) С. А. Седова, «дело подготовки работников милиции проделало круг, и работа к концу 1923 г. . мало чем отличалась от работы в 1921 году. Перевод милиции на местные средства не привел к улучшению и развитию школьной работы, наоборот, разлагающе повлиял на нее» [8. — Л. 5 об.]. Вновь в полный рост вставал вопрос о соответствии качества кадров РКМ тем задачам, которые ставила перед ними новая ситуация в стране.
По мере развития новой экономической политики начали все более отчетливо проявляться врожденные противоречия НЭПа. Он был хрупким компромиссом между тактическими задачами ускоренного вывода страны из порожденного
войнами и революциями острейшего кризиса и стратегической целью построения общества, основанного на принципиально новых для того времени социалистических доктринальных началах.
С одной стороны, переход к рыночным правоотношениям обусловил не только усиление внимания к юридической грамотности административных работников, но и отказ от унаследованного от «военного коммунизма» директивно -командного стиля в пользу обеспечения законности. Народный комиссар юстиции РСФСР Д. И. Курский отмечал: «Та ответственная роль, которая принадлежит милиции, особенно ее низовому аппарату, в настоящее время в деле проведения революционной законности на местах настойчиво требует укрепления и качественного ее улучшения, и прежде всего ее низового аппарата, как путем усиления правовой грамотности ее работников через учебу, так и путем дальнейшего совершенствования методов практической работы» [12. — С. 5].
Важным фактором укрепления законности стала масштабная кодификационная деятельность: уже к концу 1922 г. в РСФСР действовало более 4 тыс. правовых актов [13. — С. 107]. Принятие ряда отраслевых кодексов, подзаконных актов повысило требования к уровню профессиональной подготовленности представителей всех звеньев правоохранительной системы. Как указывал начальник милиции Республики П. К. Сергиевский, «обширность задач, возлагаемых на Милицию, как по охране революционного порядка и борьбе с преступностью, так и по содействию целому ряду ведомств в деле упрочения хозяйственной и экономической мощи, требует от каждого работника Милиции не только знания службы, но общего и политического развития, соответствующего воспитания. Каждый работник Милиции должен быть не только спецом своего дела, но и проводником революционной законности» [14. — Л. 84]. Саму же «воспитанность работников милиции» зав. подотделом службы милиции В. Померанцев призывал трактовать «в смысле правильного осознания своих прав и обязанностей как должностного лица — органа сов. власти — призванного СЛУЖИТЬ населению, а не НАЧАЛЬСТВОВАТЬ над ним» [15. — Л. 10].
Учтем и существенные изменения, произошедшие в структуре преступности. На первый план выходили новые составы преступлений: из 70589 дел, поступивших в 1924 г. в губернские суды РСФСР, преступления «контрреволюционные» и бандитизм составляли лишь 2,1%; против порядка управления — 9%; тогда как должностные — 30%; имущественные — 29%; против личности — 26,9% [16. — С. 51]. Если раньше
большая доля преступлений совершалась на селе, то в 1925 г. почти 80% — в городе [17. — Л. 159]. Увеличилась рецидивная преступность: с начала 1924 г. по конец 1927 г. — с 11,4 % до 17,4% [18. — Л. 71; 19. — С. 119]. По оценке руководства милиции республики, преступность все больше становилась «уделом... более или менее стойкой группы деклассированных элементов» [20. — С. 14]. Бедствием стало массовое хулиганство: обзор политического состояния СССР за ноябрь 1926 г. содержал информацию из регионов: «Такого хулиганства у нас и при царе не было» [21. — Л. 349—350]. Стойкая тенденция к профессионализации и одновременно «пролетаризации» преступности начинала разрушать прежний подход к преступности как пережитку эксплуататорского строя. Вновь все отчетливее стал проявляться разрыв между ростом жестокости и профессионализма преступного мира и уровнем подготовки кадров милиции [22. — С. 147].
С другой стороны, сохранялся взгляд на милицию как на составную часть того «силового механизма», который и в новых условиях должен был обеспечить сохранение за коммунистической партией и советским государством «командных высот» в политике и экономике.
По мнению одного из руководителей РКМ, В. Г. Постникова, «уже не приходится доказывать, как это было в 22-23 году, о необходимости проводить подготовку работников милиции и что эта работа срочная и ударная. Не подлежит сомнению, что подготовка работников милиции является одной из необходимейших предпосылок к надлежащему построению милиции, как органа защиты порядка в Советской республике» [23. — С. 81].
Реформирование школьно-курсовой системы велось в рамках общего обновления организационно-правовой структуры НКВД РСФСР. 28 сентября 1925 г. было утверждено Положение о службе в Рабоче-крестьянской милиции. В нем, наряду с прежними нормами о классовом принципе набора в РКМ с приоритетом у отслуживших в РККА, указывалось, что «прошедшие обучение в специальной милицейской школе» обязывались «прослужить в рядах милиции то время, какое было затрачено на это обучение, но не менее одного года» [24].
Еще в августе 1923 г. в НКВД было образовано Центральное административное управление (ЦАУ), включившее и отделы милиции и уголовного розыска, а начальник ЦАУ с 1924 г. одновременно становился и начальником милиции Республики [25]. Сходные преобразования были проведены и в регионах, где создавались административные отделы соответствующих исполкомов Советов [26. — С. 117]. При этом, соглас-
но принятому ВЦИК 11 августа 1924 г. Положению об административном отделе губернских и областных исполкомов, среди задач региональных адмотделов предусматривалось и «проведение в жизнь мероприятий по комплектованию, обучению службе и снабжению милиции» [27].
Роль внутриведомственного центра, организующего, координирующего, контролирующего школьно-курсовую работу в РКМ, осуществлял подотдел службы и подготовки ЦАУ НКВД РСФСР, переформированный в 1924 г. из созданной еще в 1921 г. комиссии по вопросам организации и образования милиции при начальнике милиции Республики. Подотдел концентрировал всю информацию о работе школ и курсов, через него осуществлялась связь руководителей милицейских учебных учреждений с вышестоящими инстанциями. Подотдел оказывал поддержку и помощь школам и курсам, преследуя единственную цель — «сохранить и преумножить эту систему» [28. — С. 138]. Именно здесь зарождались и обсуждались проекты положений о школах, учебные планы и программы, устанавливалось соответствие учебных программ требованиям Наркомата по просвещению и других заинтересованных организаций. Только за сентябрь 1924 г. в подотделе 55 раз рассматривались вопросы о проведении школьных и внешкольных занятий, 50 — об утверждении учебных программ и планов, 14 — об обеспечении программами и планами школ и курсов, 10 — о краткосрочных курсах и 3 — об областных школах [29. — Л. 93].
Активно велась нормотворческая деятельность. Лишь за период 1925—1926 гг. были подготовлены: 1) положения и планы школ среднего (приказ ЦАУ № 172-24 г. ) и младшего (приказы № 149-25 г.; № 184-26 г.) комсостава, 2) программа приема (испытания) в школы (приказ № 104-25г.); 3) учебные планы школ среднего (приказы № 215-24 г, № 158-26 г.) и младшего (приказы № 149-25 г., № 162-26 г.) комсостава; 4) программы школ среднего (приказы № 226-24 г.; № 07-25 г.) и младшего (приказы № 190-25 г., № 154-26 г.) комсостава; инструкции: 5) о взаимоотношениях начальников школ с начальниками местных адмотделов; 6) о медико-санитарном обслуживании школ (приказ № 41-26 г.); 7) об ознакомлении местных органов с общественными профессиональными и партийными организациями и деятельностью школ (приказ № 14-26 г.); 8) о комплектовании школ среднего (приказы № 26/с-26 г.; № 216-26 г.) и младшего (приказы № 101-25г.; № 162-25г.) комсостава; 9) о проведении практических занятий (приказ №98-105-26 г.);
10) о порядке откомандирования (приказ № 233-25 г.);
11) об организации школьной выставки (приказ
№ 32-21 г.); 12) об организации кабинетов и лабораторий (приказ № 216-25 г.); 13) по учету кредитно-денежных операций, материальной отчетности и учету довольствия (приказ № 36-1926 г.) [14. — Л. 95—96]. Все проекты намечаемых актов направлялись на предварительное заключение в школы РКМ.
Принципиальным новшеством данного периода стало резкое усиление централизации руководства образовательными организациями РКМ в системе НКВД РСФСР и контроля за ними. Только начальником отдела милиции в 1925 — начале 1926 г. было проведено 8 выездов для обследований работы школ, в результате которых принимались соответствующие меры к устранению замеченных недочетов. В ЦАУ готовились как минимум полугодовые подробные отчеты, проводились самообследования, регулярные проверки образовательных организаций.
Безусловно, рост централизации имел серьезные положительные последствия: был положен действительно серьезный задел в формировании единой сети милицейских школ, централизованное финансирование укрепляло материальную базу, начали выстраиваться системность и единообразие в унифицирующемся образовательном процессе. Но вместе с тем нельзя не видеть и двойственности этих последствий: жесткий контроль сверху лишал преподавание индивидуальности и ориентированности на местные особенности, создавал условия для «диктата сверху», все более ориентированного на «генеральную политическую линию партии и правительства», что в те непростые годы порождало условия для «кампанейщины» [28. — С. 144—145].
В ходе ряда прошедших в 1924—1925 гг. совещаний было выработано общее представление о реформировании, оформленное в проекте перспективного плана работы ЦАУ НКВД на период 1925—1930 гг. Целью виделось «усиление и углубление дела подготовки работников милиции и придание этой работе планомерного характера» [15. — Л. 11]. Среди важнейших направлений реформ выделялись централизация руководства милицейским образованием, формирование многоуровневой системы обучения, начиная с местных школ резерва и краткосрочных курсов и заканчивая школой по подготовке высших кадров РКМ; разработка точного производственного плана по переподготовке работников милиции; оборудование школ «в полном соответствии с требованиями современной педагогики», в том числе их снабжение необходимой учебной литературой; разработка современных справочных материалов для практических работников.
Учтем, что к 1924 г. в советской милиции существовали следующие организационные формы общеобразовательной и специальной подготовки:
- школы среднего комсостава с двухлетним сроком обучения (на основании приказа Главного управления милиции 1922 г. № 46/с);
- губернские школы с восьмимесячным сроком обучения (на основании приказа Главного управления милиции 1922 г. № 42/с);
- четырехмесячные школы-резервы для подготовки младших милиционеров (приказ ЦАУ 1924 г. № 59);
- четырехмесячные школы упрощенного типа наподобие губернских школ для подготовки младшего комсостава (приказ ЦАУ 1924 г. № 59);
- регулярные занятия с комсоставом и милиционерами, имевшие характер переподготовки и инструктирования личного состава (приказы Главного управления милиции 1923 г. №№ 152 и 186) [8. — Л. 5 об.].
Теперь предполагалось «пропустить через школы, находящиеся на госбюджете, 20% среднего комсостава и около 25% младшего комсостава, а через школы-резервы, находящиеся на местном бюджете — до 50% младших милиционеров» [15. — Л. 11—12]. Как писал В. С. Гольд-ман, «НКВД РСФСР предпринял энергичные меры, направленные на то, чтобы не только сохранить школы милиции, но и вновь пойти по пути расширения их сети» [30. — С. 90].
Серьезным новшеством стала перестройка подготовки младшего командного состава. Приказ по административному отделу Губисполкома и милиции Воронежской губернии от 28 ноября 1925 г. по содержанию поразительно напоминал прежние циркуляры Департамента полиции МВД Российской империи: «Недостаточно подготовленный к розыскной работе, слабо квалифицированный сотрудник милиции, имея слабое представление об элементарных требованиях техники розыска, являясь, зачастую, в особенности в уездах, первым на место преступления, сплошь и рядом делает непоправимые ошибки, которых исправить за упущением времени и за невозможностью установить первоначальную обстановку преступления не представляется возможным» [31. — Л. 232—232 об.].
Важная роль в подготовке младшего комсостава милиции отводилась новым, заменявшим губернские, областным школам, финансирование которых вновь планировалось преимущественно из федерального бюджета.
В январе 1925 г. вопрос о целесообразности создания таких школ был поднят на Первом Всероссийском съезде начальников адмотделов, делегаты которого отметили, что «отсутствие кадра вполне подготовленных работников Милиции и
Уголовного Розыска... ощутительно чувствуется на местах, служа препятствием к должному выполнению обязанностей, возложенных на Милицию», и в соответствующей резолюции одобрили инициативы НКВД [32. — Л. 32].
Отделом милиции НКВД РСФСР было организовано широкое обсуждение данного вопроса. 23 апреля 1925 г. заместителем наркома внутренних дел РСФСР М. Ф. Болдыревым был подписан и впоследствии разослан на места циркуляр НКВД № 223 с большим комплексом приложений [32. — Л. 30—33]. В циркуляре вновь декларировалось, что «основной задачей, вставшей перед НКВД, явилось обращение серьезного внимания на подготовку работников Милиции и Уголро-зыска» [32. — Л. 30]. До руководства местных исполкомов доводилась информация о том, что к середине 1920-х гг. ряд народных комиссариатов, в частности по военным делам, просвещения и юстиции, существенно углубили «школьную работу», начав «переход от системы краткосрочного обучения к созданию школ с долгосрочным сроком обучения и к оборудованию последних в соответствии с требованиями педагогики» [32. — Л. 31]. Вместе с негативной оценкой состояния данной работы по обучению РКМ была выражена недвусмысленная позиция руководства НКВД: «...Надлежащая постановка обучения милицейского состава может быть осуществлена лишь путем коренной переорганизации всего школьного строительства Милиции, ... создания мощных школ областного или краевого характера, материально обеспеченных и при большем внимании мест к делу подготовки работников Милиции и Уголовного Розыска» [32. — Л. 32].
В качестве базовых условий, на которых должно было строиться создание областных школ, выделялись: 1) расформирование всех уже существовавших губернских школ и школ-резервов; 2) организация новых школ на принципе экономического районирования по схеме Госплана в крупных культурно-промышленных центрах; 3) финансирование новых школ за счет концентрации средств нескольких регионов при долевом участии госбюджета; 4) комплектование школ всеми адмотделами, которые будут входить в «район обслуживания школы»; 5) ведение преподавания в школах по учебным планам и программам, разработанным либо одобренным ЦАУ НКВД; 6) увеличение срока обучения минимум до одного года; 7) несмотря на нахождение школ в непосредственном ведении местных адмотделов, их организационное построение и функционирование должно было осуществляться на базе положений и штатов, разработанных НКВД и утвержденных в законодательном порядке.
Среди ожидаемых результатов отмечались:
1) обеспечиваемые централизацией и аккумулированием средств: а) рост экономии в оборудовании школ и хозяйственных расходах, что привело бы к удешевлению содержания курсантов по сравнению с прежними губернскими школами; б) упрочение материального базиса школ;
2) расположение школ в культурно-промышленных центрах позволило бы: а) лучше использовать педагогические силы, идеологическое руководство и содействие методических органов Наркомпроса; б) усовершенствовать систему преподавания; в) усилить плановость организации занятий, возможность формирования «производственного плана работы по переподготовке работников Милиции и Уголовного розыска».
В циркуляре содержалась просьба руководства наркомата внутренних дел к президиумам местных исполкомов «обсудить вопрос об организации областных школ, дать согласие на организацию таковых и заключение как о целесообразности таковой переорганизации школьного дела, так и о практической возможности проведения этого вопроса, равным образом указать, в какой степени необходимо участие госбюджета в содержании школы» [32. — Л. 33].
В качестве приложений к циркуляру были разосланы проекты Положения об областных школах младшего комсостава милиции, их штатов и учебного плана, примерная смета расходов на их содержание [32. — Л. 1—10, 13—19] и Инструкции по организации таковых.
Планировалось создать 17 таких школ, разделив их на 3 разряда, различавшихся по статусу, штату и материальному обеспечению [32. — Л. 10]. Они должны были бы обслуживать по пять-шесть губерний и строиться на принципе территориального районирования РСФСР.
В письме от 12 июня 1924 г. из ЦАУ НКВД РСФСР в комиссию по районированию при ВЦИК СССР указывалось: «...Переходя к созданию областных школ милиции... просим выслать список городов, намечаемых областными центрами» [33. — Л. 25]. При этом выделялись две группы таких зон: 1) там, где районирование было уже завершено, школы должны были бы организовываться непосредственно при административном отделе облисполкома (крайисполкома) и подчиняться его начальнику; 2) в зонах незавершенного районирования школы должны были состоять при адмотделах тех губерний (областей), где они расположены, подчиняться начальникам данных административных отделов
и обслуживать ряд губерний и областей, непосредственно примыкавших к местам их расположения.
Как следует из таблицы 1 , изначально размещение областной школы в Воронеже не планировалось.
Приоритет г. Орла отчасти обусловливался наличием в нем достаточно успешно действовавшей милицейской школы и повторных курсов младшего комсостава при ней. К 18 марта 1925 г. школа и курсы сделали уже четвертый успешный выпуск [34. — С. 53]. Не отставал и Тамбов: действовавшая там в 1925 г. губернская милицейская школа младшего комсостава «неуклонно стремилась выработать из курсанта не только механического исполнителя приказов и распоряжений, но и сознательного проводника советской власти и культурного строителя новой жизни» [35. — С. 28]. Таким образом, на первый взгляд у Воронежа, где функционирование губернской школы было свернуто к 1922 г., шансов стать центром для открытия областной школы было немного. Кроме того, Воронежская губерния в те годы была одной из самых отсталых и бедных в Центрально-Черноземном регионе, имевшем славу «самого крестьянского региона в крестьянской стране» [36. — С. 34—37]. Торговый оборот и наполняемость местного бюджета были в 2,5 раза ниже аналогичных показателей по РСФСР, уступая даже Казахской и Киргизской АССР [37. — С. 23; 38. — С. 631].
Но здесь свою роль сыграла активность руководства Воронежского губернского адмотдела. Уже 10 мая 1925 г. заместителем заведующего организационным отделом Воронежского губис-полкома Воскобойниковым в губернский адмот-дел было отправлено отношение № 6807, содержавшее проект НКВД об организации областных школ милиции и предложение выразить свое отношение к нему [15. — Л. 28—28 об.].
Ответ был незамедлительным: врид. начальника административного отдела губис-полкома Тимашов указал на то, что участились случаи поступления в АО ГИК сообщений структур прокурорского надзора, судебно-следственных властей с указаниями на упущения в работе органов местной милиции, причем анализ этих фактов показал, что основной причиной этих нарушений стало «недостаточное знание и усвоение работниками милиции... норм уголовного, уголовно-процессуального и гражданского права».
Таблица 1
План размещения областных школ младшего комсостава милиции [15. — Л. 11—12]
Название школы Разряд Зона обслуживания
В местностях, где экономическое районирование произошло
6-я Уральская областная школа 3 Уральская область
10-я Ростовская краевая школа 1 Северо-Кавказский край
В местностях, где экономического районирования не произошло
1-я Московская областная школа вне разряда 1) Московская, 2) Владимирская, 3) Иваново-Вознесенская, 4) Калужская, 5) Костромская, 6) Нижегородская, 7) Рязанская, 8) Тверская, 9) Тульская и 10) Ярославская губернии
2-я Ленинградская областная школа 1 I) Ленинградская, 2) Новгородская, 3) Псковская, 4) Череповецкая губернии; 5) Карельская АССР
3-я Вологодская областная школа 2 1) Архангельская, 2) Вологодская, 3) Мурманская, 4) Коми-Зырянская; 5) Северодвинская губернии
4-я Смоленская областная школа 3 1) Брянская, 2) Гомельская и 3) Смоленская губернии
5-я Вятская областная школа 3 1) Вятская губерния 2) Вотская, 3) Марийская автономные области
7-я Казанская областная школа 2 1) Татарская АССР, 2) Пензенская, 3) Самарская, 4) Ульяновская губернии; 5) Чувашская автономная область
8-я Орловская областная школа 2 1) Воронежская, 2) Курская, 3) Орловская и 4) Тамбовская губернии
9-я Саратовская областная школа 2 1) Астраханская, 2) Саратовская, 3) Царицынская губернии, 4) Калмыцкая авт. обл.; 5) Немцев Поволжья АССР
11-я Ново-Николаевская областная школа 2 1) Омская, 2) Алтайская, 3) Ново-Николаевская, 4) Томская, 5) Енисейская губернии, 6) Ойратская автономная область
12-я Иркутская областная школа 2 1) Якутская АССР, 2) Бурято-Монгольская АССР, 3) Иркутская, 4) Амурская, 5) Забайкальская, 6) Камчатская, 7) Приморская губернии
13-я Ташкентская областная школа 2 Туркестанская АССР
14-я Оренбургская областная школа 3 Киргизская АССР
15-я Симферопольская областная школа 3 Крымская АССР
Кроме того, низкая квалификация работников милиции, особенно на местах, дополнительно фиксировалась как «рядом инспекторских обследований», так и 13 -м Губернским Съездом Советов, высказавшимся «за немедленное поднятие работоспособности низовых милицейских аппаратов» [15. — Л. 29—29 об.]. Соответственно, Адмотдел ГИК считал, что открытие в Воронеже областной школы младшего комсостава 2-го разряда было бы не только желательным и крайне необходимым, а, «учитывая прошлый опыт, ... организация школы и последующие выпуски красных милиционеров будут являться
основным стимулом к оздоровлению и поднятию работоспособности личного состава милиции» [15. — Л. 29 об.].
Параллельно был осуществлен примерный, но весьма подробный подсчет расходов на открытие областной школы в Воронеже. Он исходил из того, что планируемая школа 2-го разряда должна будет принимать 150 курсантов переменного состава, иметь «14 человек руководителей, инструкторов, преподавателей и технического персонала» и «согласно экономическому принципу районирования» должна обслуживать Воронежскую, Курскую, Тамбовскую и Орлов-
скую губернии с общим населением 10758246 человек [15. — Л. 50—56].
Общие расходы «на оборудование и содержание школы» были оценены в 105486 руб. 13 коп., в том числе единовременные на первоначальное оборудование — 11349 руб. [15. — Л. 54—56].
В свою очередь, первичная реакция присутствовавших на заседании президиума Воронежского губисполкома 27 июля 1925 г. на доклад начальника облмилиции Я. Т. Плаксина о перспективах открытия школы РКМ оказалась более сдержанной. В соответствующем постановлении отмечалось, что, признавая «в принципе организацию в гор. Воронеже Областной школы младшего комсостава необходимой», надо отнести ее непосредственное содержание «целиком... на средства госбюджета, ввиду абсолютной невозможности выделения местных средств из-за тяжелого положения губернского бюджета и крупных затруднений, которые, несомненно, будут при согласовании с соседними Губисполкомами вопроса об участии их в расходах по содержанию Областной школы» [15. — Л. 36].
Тем не менее к концу лета 1925 г. стало очевидным, что амбициозные планы руководства НКВД по открытию целых 17 новых областных школ младшего комсостава РКМ оказались нереализуемыми, в первую очередь по финансовым причинам. Внесли свою лепту и предложения комиссии по районированию, равно как и конкретные «ответы с мест»: при уточнении вопроса из пяти губадмотделов, которым предлагалось непосредственно осуществлять формирование новых школ, дали согласие лишь четыре [28. — С. 143]. В частности, в телеграмме из Воронежа, полученной НКВД 10 сентября 1925 г., было указано: «Воронежский ГИК на открытие школы дает согласие. Расходы оборудования, оплаты
Распределение адмотделов субъектов РСФСР, о комсостава милиции в 1925/26
помещения принимает. Зампредгубисполкома Шевелев» [39. — Л. 7].
В сентябре 1925 г. вопрос об открытии новых областных школ был рассмотрен на заседании Совета народных комиссаров РСФСР [40. — Л. 52], после чего приказом ЦАУ № 149, подписанным 17 сентября 1925 г. врид. Начальника ЦАУ НКВД — Начальника милиции Республики Зайцевым, было объявлено о создании с 1925/26 бюджетного года при народном комиссариате внутренних дел лишь трех областных школ младшего комсостава милиции (ОШМКМ): 1-й — в Свердловске, 2-й — в Саратове и 3-й — в Воронеже. Приказом также объявлялись Положение об областных школах младшего комсостава и их штаты [41. — Л. 154; 42. — С. 241].
Новая образовательная организация, открытая в г. Воронеже, первоначально официально именовалась «Ш-я Областная Школа Младшего Комсостава Милиции при Административном отделе Воронежского губисполкома» [40. — Л. 62]. Позже, с подписанием в ноябре 1926 г. наркомом внутренних дел А. Г. Белобородовым нового Положения о школах младшего начальствующего состава милиции, школа получила новое наименование: «3-я Воронежская областная школа младшего начальствующего состава милиции» [43. — Л. 28].
23 сентября 1925 г. заместителем наркома внутренних дел М. Болдыревым был подписан циркуляр НКВД № 587, в котором наряду с сообщением об открытии областных школ фиксировались конкретные территориальные зоны, обслуживаемые ими [40. — С. 58]. Суммарно новыми школами должно было быть охвачено 25 республиканских, губернских и областных адмотделов, т.е. примерно 30% всего состава РКМ РСФСР [23. — С. 82]. Наибольшее их количество должна была обслуживать как раз 3-я Воронежская школа (табл. 2).
Таблица 2
бслуживаемых областными школами младшего
бюджетном году [44. — Л. 41]
№ областной школы Обслуживаемые субъекты РСФСР
1-я Свердловская 6 — Уральская область, Вятская губерния, Вотская, Марийская, Чувашская автономные области, Башкирская АССР
2-я Саратовская 9 — Астраханская, Самарская, Саратовская, Смоленская, Сталинградская, Оренбургская, Ульяновская губернии, Калмыцкая автономная область, АССР немцев Поволжья
3-я Воронежская 10 — Брянская, Воронежская, Гомельская, Курская, Орловская, Пензенская, Рязанская, Тульская, Тамбовская губернии, Карельская АССР
С этого момента окончательно сформирова- ронеже специализированной милицейской шко-лись все предпосылки для начала продолжитель- лы, продлившегося до лета 1942 г. ного непрерывного функционирования в г. Во-
ЛИТЕРАТУРА
1. Государственный архив Российской Федерации (Г АРФ). — Ф. Р-393. — Оп. 51. — Д. 12.
2. Ярославский статистический вестник. Отчет 16-му очередному губернскому съезду Советов (окт. 1924 г. — окт. 1925 г.). — № 8. — С. 58—63.
3. На посту. — 1926. — № 7. — С. 242—243.
4. На посту. — 1926. — № 8. — С. 325—326.
5. Шумяцкий В. Я. Что нужно знать рабочему и крестьянину о Рабоче-Крестьянской милиции (Доклад на собрании Московской милиции 31 марта 1926 г.). — М., Б./г. — 26 с.
6. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). — Ф. Р-527. — Оп. 1.
7. Малыгин А. Я. Органы внутренних дел в период проведения новой экономической политики (1921—1929) // Полиция и милиция России: страницы истории. — М., 1995. — С. 114—140.
8. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 44. — Д. 20.
9. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 37. — Д. 13.
10. Смирных В. М. Люди тревожного времени. — Воронеж, 2010. — 191 с.
11. Постников В. По пути самообразования (В порядке обсуждения) // Административный вестник. — 1925. — № 12. — С. 58—62.
12. Курский Д. Сдвиг и сторону улучшения // Административный вестник. — 1925. — № 12. — С. 5—6.
13. Колтунов О. А. Революционная законность и особенности ее обеспечения в деятельности российской милиции в первые годы советской власти, 1917—1925 гг. : историко-правовое исследование : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.01. — Ростов н/Д.,
2003. — 216 с.
14. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 78. — Д. 47.
15. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 51. — Д. 152.
16. Сводный отчет о деятельности губернских, областных, краевых судов и подведомственных им судебно-следственных учреждений за 1924 год. — М. : Издательство НКЮ РСФСР, 1925. — 54 с.
17. ГАРФ. — Ф. Р-1235. — Оп. 101. — Д. 261.
18. Административный вестник. — 1929. — № 6-7.
19. Милиция Челябинской области. 1802—2002. Страницы истории. — Челябинск,
2004. — 284 с.
20. Камалова Г. Т., Зорина Р. Ф. Советская милиция в борьбе с преступностью в годы НЭПа // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. — 2012. — № 43. — С. 11—14.
21. Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ). — Ф. 2. — Оп. 4. — Д. 439.
22. Богданов С. В, Ельчанинов П. М. Преступность и борьба с ней на территории Центрального
Черноземья в 1920-е годы (на материалах Курской и Воронежской губерний) : монография. — М. : РУСАЙНС, 2017. — 274 с.
23. Постников В. Подготовка работников милиции за 1925 г. // Административный вестник. — 1925. — № 11. — С. 81 — 84.
24. СУ РСФСР. — 1925. — № 68. — Ст. 539.
25. СУ РСФСР. — 1924. — № 70. — Ст. 690.
26. Бюллетень НКВД. — 1925. — № 4. — С. 110—117.
27. Известия ЦИК СССР и ВЦИК. — 1924. — 20 августа.
28. Кожевина М. А. Милицейское образование в Советской России: организация и правовое регулирование : дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2005. — 416 с.
29. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 51. — Д. 25.
30. Гольдман В. С. Из истории организации школ и курсов милиции РСФСР в 1917—1925 годах // Труды : Высшая школа МООП СССР. — М., 1968. — Вып. 20. — С. 80—98.
31. Государственный архив Воронежской области (ГАВО). — Ф. Р-5. — Оп. 2. — Д. 22.
32. ГАВО. — Ф. Р-5. — Оп. 2. — Д. 285.
33. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 51. — Д. 7.
34. Пашин Н. Орловская школа дала четыре выпуска // Административный вестник. — 1925. — № 7. — С. 50—57.
35. Как работала учебная часть Тамбовской губернской милицейской школы младшего состава // Рабоче-крестьянская милиция. — 1924. — № 7-8. — С. 25—30.
36. Мигущенко О. Н., Фомина П. П. Социально-экономические и политические условия деятельности милиции в 1928—1934 годах (на материалах Центрально-Черноземной области) // История государства и права. — 2010. — № 18. — С. 34—37.
37. Тутыхин Б. Центрально-Черноземная область. — М. : Плановое хозяйство, 1929. — 633 с.
38. Бергман М. М. Города ЦентральноЧерноземной области // Материалы по изучению вопроса о восстановлении хозяйства ЦЧО. — Воронеж : Изд-во плановой комиссии ЦЧО, 1927. — С. 631—648.
39. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 65. — Д. 64.
40. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 72. — Д. 40.
41. ГАВО. — Ф Р-5. — Оп. 2 доп. — Д. 13.
42. Сборник приказов Начальника Центрального Административного Управления Народного Комиссариата Внутренних Дел — Начальника Милиции Республики. — 1925. — № 15.
43. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 51. — Д. 6.
44. ГАРФ. — Ф. Р-393. — Оп. 37. — Д. 386.
REFERENCES
1. Gosudarstvennyiy arhiv Rossiyskoy Feder-atsii (GARF). — F. R-393. — Op. 51. — D. 12.
2. Yaroslavskiy statisticheskiy vestnik. Otchet 16-mu ocherednomu gubernskomu s'ezdu Sovetov (okt. 1924 g. — okt. 1925 g.). — # 8. — S. 58—63.
3. Na postu. — 1926. — # 7. — S. 242—243.
4. Na postu. — 1926. — # 8. — S. 325—326.
5. Shumyatskiy V. Ya. Chto nuzhno znat rabochemu i krestyaninu o Raboche-Krestyanskoy militsii (Doklad na sobranii Moskovskoy militsii 31 marta 1926 g.). — M., B./g. — 26 s.
6. Gosudarstvennyiy arhiv Tambovskoy oblasti (GATO). — F. R-527. — Op. 1.
7. Malyigin A. Ya. Organyi vnutrennih del v period provedeniya novoy ekonomicheskoy politiki (1921—1929) // Politsiya i militsiya Rossii: stranitsyi istorii. — M., 1995. — S. 114—140.
8. GARF. — F. R-393. — Op. 44. — D. 20.
9. GARF. — F. R-393. — Op. 37. — D. 13.
10. Smirnyih V. M. Lyudi trevozhnogo vremeni.
— Voronezh, 2010. — 191 s.
11. Postnikov V. Po puti samoobrazovaniya (V poryadke obsuzhdeniya) // Administrativnyiy vestnik. — 1925. — # 12. — S. 58—62.
12. Kurskiy D. Sdvig i storonu uluchsheniya // Administrativnyiy vestnik. — 1925. — #12. — S. 5—6.
13. Koltunov O. A. Revolyutsionnaya zakonnost i osobennosti ee obespecheniya v deyatelnosti rossiyskoy militsii v pervyie godyi sovetskoy vlasti, 1917—1925 gg. : istoriko-pravovoe issledovanie : dis. ... kand. yurid. nauk : 12.00.01. — Rostov n/D., 2003. — 216 s.
14. GARF. — F. R-393. — Op. 78. — D. 47.
15. GARF. — F. R-393. — Op. 51. — D. 152.
16. Svodnyiy otchet o deyatelnosti gubernskih, oblastnyih, kraevyih sudov i podvedomstvennyih im sudebno-sledstvennyih uchrezhdeniy za 1924 god.
— M. : Izdatelstvo NKYu RSFSR, 1925. — 54 s.
17. GARF. — F. R-1235. — Op. 101. — D. 261.
18. Administrativnyiy vestnik. — 1929. — # 6-7.
19. Militsiya Chelyabinskoy oblasti. 1802— 2002. Stranitsyi istorii. — Chelyabinsk, 2004. — 284 s.
20. Kamalova G. T., Zorina R. F. Sovetskaya militsiya v boibe s prestupnostyu v godyi NEPa // Vestnik Yuzhno-Uralskogo gosudarstvennogo univer-siteta. Seriya: Pravo. — 2012. — # 43. — S. 11—14.
21. Tsentralnyiy arhiv Federalnoy sluzhbyi be-zopasnosti Rossiyskoy Federatsii (TsA FSB RF). — F. 2. — Op. 4. — D. 439.
22. Bogdanov S. V, Elchaninov P. M. Prestupnost i borba s ney na territorii Tsentralnogo Chernozemya v 1920-e godyi (na materialah Kur-skoy i Voronezhskoy guberniy) : monografiya. — M. : RUSAYNS, 2017. — 274 s.
23. Postnikov V. Podgotovka rabotnikov militsii za 1925 g. // Administrativnyiy vestnik. — 1925. —
# 11. — S. 81 — 84.
24. SU RSFSR. — 1925. — # 68. — St. 539.
25. SU RSFSR. — 1924. — # 70. — St. 690.
26. Byulleten NKVD. — 1925. — # 4. — S. 110—117.
27. Izvestiya TsIK SSSR i VTslK. — 1924. — 20 avgusta.
28. Kozhevina M. A. Militseyskoe obrazovanie v Sovetskoy Rossii: organizatsiya i pravovoe reguli-rovanie : dis. ... d-ra yurid. nauk. — M., 2005. — 416 s.
29. GARF. — F. R-393. — Op. 51. — D. 25.
30. Goldman B. C. Iz istorii organizatsii shkol i kursov militsii RSFSR v 1917—1925 godah // Trud-yi : Vyisshaya shkola MOOP SSSR. — M., 1968. — Vyip. 20. — S. 80—98.
31. Gosudarstvennyiy arhiv Voronezhskoy oblasti (GAVO). — F. R-5. — Op. 2. — D. 22. "
32. GAVO. — F. R-5. — Op. 2. — D. 285.
33. GARF. — F. R-393. — Op. 51. — D. 7.
34. Pashin N. Orlovskaya shkola dala chetyire vyipuska // Administrativnyiy vestnik. — 1925. —
# 7. — S. 50—57.
35. Kak rabotala uchebnaya chast Tambovskoy gubernskoy militseyskoy shkolyi mladshego sostava // Raboche-krestyanskaya militsiya. — 1924. — # 7-8.
— S. 25—30.
36. Miguschenko O. N., Fomina P. P. Sotsialno-ekonomicheskie i politicheskie usloviya deyatelnosti militsii v 1928 — 1934 godah (na materialah Tsen-tralno-Chernozemnoy oblasti) // Istoriya gosudarstva i prava. — 2010. — # 18. — S. 34—37.
37. Tutyihin B. Tsentralno-Chernozemnaya ob-last. — M.: Planovoe hozyaystvo, 1929. — 633 s.
38. Bergman M. M. Goroda Tsentralno-Chernozemnoy oblasti // Materialyi po izucheniyu voprosa o vosstanovlenii hozyaystva TsChO. — Voronezh : Izd-vo planovoy komissii TsChO, 1927.
— S. 631—648.
39. GARF. — F. R-393. — Op. 65. — D. 64.
40. GARF. — F. R-393. — Op. 72. — D. 40.
41. GAVO. — F R-5. — Op. 2 dop. — D. 13.
42. Sbornik prikazov Nachalnika Tsentralnogo Administrativnogo Upravleniya Narodnogo Komis-sariata Vnutrennih Del — Nachalnika Militsii Respubliki. — 1925. — # 15.
43. GARF. — F. R-393. — Op. 51. — D. 6.
44. GARF. — F. R-393. — Op. 37. — D. 386.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Нахимов Александр Павлович. Начальник института. Кандидат философских наук. Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-50-10.
Кирнос Андрей Викторович. Начальник кафедры теории и истории государства и права. Кандидат политических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-50.
Колесников Владимир Александрович. Профессор кафедры теории и истории государства и права. Кандидат политических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-56.
Nakhimov Alexander Pavlovich. Head of the Institute. Candidate of Philosophical Sciences. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-50-10.
Kirnos Andrey Viktorovich. Head of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Political Sciences, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-50.
Kolesnikov Vladimir Alexandrovich. Professor of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Political Sciences, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-56.
Ключевые слова: милиция; НКВД; милиционер; Воронежская областная школа младшего командного состава милиции.
Key words: militia; NKVD; the militiaman; Voronezh Provincial School of Junior Commanding Militia. УДК 351.74
