CC BY
122
К 300-ЛЕТИЮ ПОЛИЦИИ РОССИИ: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ В ЦЕНТРАЛЬНО-ЧЕРНОЗЕМНОМ РЕГИОНЕ
А.П. Нахимов,
начальник Воронежского института МВД России, кандидат философских наук
А.В. Кирнос,
кандидат политических наук, доцент
В.А. Колесников,
кандидат политических наук, доцент
ОРГАНИЗАЦИЯ ПОДГОТОВКИ СОТРУДНИКОВ ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ
МИЛИЦИИ В 1919—1922 гг.
ORGANIZATION OF VORONEZH PROVINCIAL WORKERS' AND PEASANTS' MILITIA EDUCATION IN 1919—1922
В статье рассматривается процесс формирования и развития в Воронеже первых образовательных организаций советской рабоче-крестьянской милиции. Проанализированы некоторые особенности регионального опыта профессиональной подготовки милиционеров. Выявлены характерные закономерности начального этапа становления профессионального милицейского образования в РСФСР.
The article considers the process offormation and development of the first educational organizations of the Soviet workers 'and peasants' militia in Voronezh. Some features of the regional experience of the professional education of militiamen are analyzed. The characteristic regularities of the initial stage offormation ofprofessional militia education in the RSFSR are revealed.
Исторический общественный разлом первых двух десятилетий прошлого века, принесший нашему Отечеству трагические испытания революционными потрясениями, и кровопролитные итоги первой мировой и гражданской войн радикально повлияли на все стороны государственного строительства, в том числе — на облик и функционирование российской правоохранительной системы. Февральская революция 1917 г. и последовавшие вслед за ней радикальные политические процессы положили начало сразу нескольким противоречивым тенденциям в развитии органов охраны правопорядка.
С одной стороны, Временное правительство, начавшее слом государственных структур Российской империи, приступило к формированию т.н. «народной милиции», мыслившейся либеральными
политическими деятелями как орган муниципальной власти.
С другой стороны, под различными названиями («рабочая милиция», «боевые дружины», «рабочие дружины», «рабочая гвардия» и т.д.) возникли милицейские формирования, подчинявшиеся Советам рабочих и солдатских депутатов, а также некоторым политическим партиям, смыслом существования которых было деятельное участие в продолжении социальной революции. При этом легитимация «народной милиции» Временного правительства и ее кадровое пополнение за счет бывших полицейских остро критиковались радикальными революционерами, моделировавшими в тот период собственное видение будущей государственности. Так, находившийся в эмиграции В. И. Ленин 11 марта 1917 г. писал: «Народу нужно поголовно учиться владеть оружием и поголовно входить в милицию, заменяющую полицию
и постоянную армию. Рабочим нужно, чтобы не было оторванной от народа армии, чтобы рабочие и солдаты сливались в единую всенародную милицию» [1. — С. 34]. После Октябрьской революции эти взгляды в определенной степени повлияли на первоначальный облик рабочей милиции, созданной на основе Постановления НКВД РСФСР от 28 октября 1917 г. (10 ноября по новому стилю) [2. — С. 16].
С третьей стороны, структуры власти, возникшие в ходе гражданской войны на территориях, первоначально не подконтрольных большевикам, создавали собственные правоохранительные органы. Впрочем, создание «народной милиции» Временного правительства и милиции «белых» правительств в основном заканчивалось на этапе принятия первых нормативных правовых актов, регулировавших самые принципиальные основы этих структур [См., напр.: 3—5]. До непосредственной реализации принятых документов дело подчас не доходило, в том числе и по причине стремительного развития революционных событий. Так, к примеру, командированный 31 июля 1917 г. в Воронежскую губернию комиссар Главного управления по делам милиции Временного правительства В. Н. Боев, побывав в Курске и Донецке, так и не смог прибыть к месту назначения [6. — Л. 1—9].
Таким образом, революционная трансформация 1917 г., как и во многих других областях общественной и государственной жизни, на первых порах стимулировала альтернативные тенденции развития и в правоохранительной сфере. Только стабилизация государственной власти после победы РСФСР в гражданской войне дала возможность, реализованную на практике, сформировать системный правоохранительный институт рабоче-крестьянской, позднее советской, милиции, реформировавшийся и функционировавший более 70 лет. Именно системный характер позволяет, несмотря на серьезные различия в организации и деятельности, сравнивать (в том числе и на предмет эффективности выполнения имманентных задач) две важнейшие в истории российских органов внутренних дел структуры — имперскую полицию и советскую милицию. Весьма симптоматично, что трехсотлетний юбилей российской полиции в качестве одной из основных рубежных памятных дат интегрирует столетие образования рабоче-крестьянской милиции РСФСР.
Как и в период институционального оформления имперской полиции, уже в первые месяцы функционирования рабочей милиции РСФСР обнаружилась настоятельная потребность в совершенствовании кадрового обеспечения, одним из важнейших факторов которого являлось создание системы профессиональной подготовки и образования. По мере стабилизации советского государ-
ственного строя в прошлое начали отступать романтические представления политиков о милиции как структуре, формируемой из привлеченных к осуществлению правоохранительных функций вооруженных представителей революционных классов. В мае 1918 г. Коллегией НКВД РСФСР было приято решение, которое разъясняло местным советским органам две характерные особенности милиции: во-первых, что она является структурой, укомплектованной на постоянной основе; во-вторых, что особенно важно, имеет свои собственные функции, которые настоятельно требуют выработки собственных правил ее формирования независимо от организации Красной Армии [7. — С. 217—218].
Одним из первых серьезных шагов в длительном и противоречивом процессе профессионализации милиции стало принятие 12 октября 1918 г. совместного Постановления НКВД и Наркомюста РСФСР «Об организации Советской Рабоче-Крестьянской Милиции», представлявшего собой по форме инструкцию советским органам власти на местах. В ней, в частности, указывалось, что члены формируемых на основе повинности Советских отрядов милиции «состоят на учете уездных и городских учреждений Советской Милиции и должны являться для обучения (курсив наш. — Авт.) и для исполнения возлагаемых на них поручений по вызову Заведующего Отделом Управления Исполнительного Комитета Уездного или Городского Совета Депутатов» [8. — С. 1032]. В условиях продолжающейся гражданской войны в Декрете Совета народных комиссаров РСФСР «О советской рабоче-крестьянской милиции» от 3 апреля 1919 г. для милиции устанавливалось обязательное обучение военному делу по красноармейским уставам [9. — С. 194]. Организационное оформление милиции в первые годы существования Советской России было в основном завершено утверждением 10 июня 1920 г. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР Положения «О советской рабоче-крестьянской милиции», в котором к ведению Главного управления милиции НКВД РСФСР была отнесена «организация специальных курсов по милиции» [10. — С. 560]. Таким образом, нормативное закрепление основ организации милиции вполне логично предусматривало и создание предпосылок для формирования системы профессионального милицейского образования.
Исторически первой организационной формой подготовки сотрудников рабоче-крестьянской милиции в начальный период существования советской власти стали курсы и школы.
Терминологическое различие в данном временном контексте не определяло отличия первых от вторых по формально-содержательным характеристикам. Фактически это были кратковременно
организованные, как правило, локализованные занятия с целью формирования элементарного общеобразовательного уровня и некоторых базовых профессиональных навыков определенных категорий милиционеров. Целесообразность создания таких организационных форм диктовалась потребностями в подготовке кадров, востребованных в соответствующих общественно-политических условиях и опосредованных минимальными образовательными целями, а также наиболее актуальными проблемами правоохранительной деятельности в данный исторический период. По справедливому замечанию В. М. Шамарова, «обучение кадров в подобных организационных формах нельзя отожествлять с их названиями, так как они по способам и методам подготовки кадров "в ударном порядке" во многом копировали деятельность широко распространенных в тот период курсов по ликвидации неграмотности и малограмотности» [11. — С. 168].
Именно поэтому начальный период формирования организаций профессиональной подготовки советской милиции уместным представляется назвать «курсовым». В дальнейшем оформление системы милицейских образовательных организаций неизбежно предопределило организационно-правовые и функциональные различия между ведомственными курсами и школами.
Научный анализ истории первых милицейских курсов и школ достаточно глубок и результативен, что выразилось в подготовке отечественными учеными по данной проблематике значительного числа трудов, весомая часть которых посвящена рассмотрению становления и эволюции системы милицейских образовательных организаций в целом. Изучение «курсового» периода началось еще в 2030-х гг. XX в., причем в значительной степени оно осуществлялось под влиянием непосредственных очевидцев и участников процесса формирования первых милицейских образовательных структур [См., напр.: 12—14]. Системное, хотя и не освобожденное от идеологического влияния, исследование школьно-курсового дела на начальном этапе развития осуществлялось в послевоенной советской отечественной историографии. Среди работ, заложивших фундамент научного осмысления проблем «курсового» периода, целесообразно выделить труды Е. Л. Белякова и В. В. Черникова [15], В. С. Гольдмана [16], А. Я. Малыгина [17, 18], Р. С. Мулукаева [19], П. Ф. Николаева и П. П. Ми-хайленко [20] и др. Существенное освобождение от характерной для советской научно-исторической литературы апологетической модели анализа первых шагов развития милицейских образовательных организаций началось со второй половины 90-х гг. XX в. Среди современных трудов, в которых представлены результаты как комплексных, так и узкос-
пециальных исследований проблем исторической эволюции первых милицейских курсов и школ следует выделить, прежде всего, работы В. Я. Кикотя [21], М. А. Кожевиной [22], Е. Д. Проценко [23], Д. С. Скрябина [24], С. Т. Тихомирова [25], В. М. Шамарова [11] и др. Значительное число научных работ посвящено возникновению и развитию образовательных организаций милиции в отдельных регионах страны [См., напр.: 26—29]. Помимо этого данная проблематика довольно часто затрагивается в работах по общей истории региональной милиции [См., напр.: 30—32].
Первые милицейские курсы в Воронеже в научных работах, как правило, упоминаются в общем контексте анализа становления образовательных организаций НКВД РСФСР. Специального исследования по данному вопросу нет. Среди краеведческих публицистических изданий, в которых содержится весьма ценный источниковый материал о воронежских курсах милиции, следует назвать работы В. М. Смирных [33, 34].
В обобщающих и узкоспециальных научных работах по истории органов внутренних дел предпринимались отдельные попытки выстроить периодизацию эволюции образовательных организаций советской милиции. Методологически убедительным в этой связи представляется выделение трех этапов формирования милицейских образовательных организаций в 1918—1930 гг., предложенное В. М. Шамаровом [11. — С. 166]. Основанием такой периодизации является анализ нормотворче-ской деятельности, методического руководства и организационных мероприятий, осуществлявшихся Главмилицией НКВД РСФСР для создания системы ведомственных организаций по профессиональной подготовке милиционеров. Начальным этапом выступает период с 1918 по 1920 г. Как правило, среди его основных особенностей исследователи выделяют:
- постепенное осознание руководством центрального аппарата НКВД и губернской милиции необходимости повышения общеобразовательного, политического и профессионального уровня милиционеров, а также ознакомления их с основами военного дела;
- «стихийную и бессистемную» организацию курсов и школ в регионах страны, практически полное невмешательство Главмилиции в данный процесс, обусловленные ходом гражданской войны и структурно-функциональными проблемами начального периода становления советского государственного аппарата как в центре, так и на местах;
- административное подчинение курсов и школ губернским, областным, городским и уездным советским органам власти, финансирование этих структур из местного бюджета;
- основную функцию курсов и школ по ликвидации неграмотности и малограмотности среди сотрудников милиции;
- краткосрочность и слабую методическую базу образовательного процесса и, как следствие, неспособность курсов и школ реализовать декларируемые задачи по повышению общекультурной и профессиональной подготовки милиционеров [11. — С. 167—168];
- признание первых милицейских курсов и школ учебными заведениями, осуществляющими образовательную деятельность на основании документов, регламентирующих учебный процесс (учебные планы и программы, расписания занятий и т.д.), и фактически производящими первичное профессиональное обучение в рамках государственной системы общего и специального образования [22. — С. 76, 87].
Потребность в элементарной подготовке милиционеров стимулировала открытие милицейских образовательных организаций в Советской России уже во второй половине 1918 г. Московская школа комсостава милиции осуществила первый выпуск в октябре 1918 г., а в 1919 г. на ее основе была организована Всероссийская школа инструкторов милиции [35. — Л. 14]. В Петрограде в октябре 1918 г. приступила к работе школа дружинников народной охраны, набор в которую осуществлялся из милиционеров, прибывших из регионов. В декабре 1918 г. состоялся первый выпуск курсантов Петроградских курсов милиционеров [36. — Л. 266]. Для подготовки руководящего состава НКВД, включая милицию, в январе 1919 г. в Москве были открыты шестинедельные курсы ВЦИК, впоследствии ставшие Центральной школой советской и партийной работы [37. — С. 6—8; 38. — С. 7—23]. В сентябре 1919 г. Главмилицией была предпринята неудачная попытка создать Всероссийскую школу инструкторов милиции и Всероссийские курсы уголовного розыска, слушателями которых сроком на три месяца должны были стать сотрудники, откомандированные из губерний [39. — Л. 114]. В Петрограде в июле 1919 г. на организационной и методической базе созданного во второй половине 1918 г. Рабоче-крестьянского университета, в структуре которого были факультеты советской милиции и уголовного розыска, была создана инструкторская школа милиции [40. — Л. 35].
При формировании столичных милицейских курсов изначально обнаружилось, что направлять на учебу курсантов из регионов является дорогостоящим и с точки зрения бесперебойной организации службы неэффективным мероприятием. Именно поэтому с 1919 г. началось формирование курсов в губерниях, городах и даже уездах. Так, в январе 1919 г. были открыты курсы начальников милиции во Владимире [41. — С. 31], в августе
1919 г. — милицейские курсы в Тульской губернии [42. — Л. 12]. Состоявшийся 29-30 января 1920 г. III Всероссийский съезд заведующих отделами управления исполнительных комитетов принял резолюцию о необходимости создания милицейских курсов и школ во всех губерниях [43. — С. 5]. Впрочем, их формирование под различными названиями («школы милиционеров», «курсы красных милиционеров», «милицейские курсы» и т.д.) на разные сроки функционирования (от 2 до 9 месяцев), с различным количеством слушателей (от 30 до 200) началось в инициативном порядке повсеместно еще до руководящих указаний «сверху». В 1920 г. открытие милицейских курсов и школ стало повсеместным явлением [22. — 78]. В 1919—1920 гг. в стране функционировали более десятка образовательных организаций по подготовке работников милиции и уголовного розыска [16. — С. 83]. Активная деятельность по формированию организационных основ профессиональной подготовки милицейских кадров осуществлялась в Сибири, особенно в Омске [22. — С. 83—84].
Программа пензенских милицейских курсов, открывшихся 18 декабря 1919 г., была рекомендована приказом Главмилиции от 9 февраля 1920 г. для всех губернских управлений милиции [44. — С. 75]. Программа включала в себя восемь разделов, содержавших темы занятий по истории рабочего и коммунистического движения в России и на Западе, методам культурно-просветительной работы в милиции и ее значению; основам общей теории права, советского государственного права и законодательства, судопроизводству, основным отраслям права и вспомогательным юридическим дисциплинам, а также основам взаимоотношений советского государства и церкви; деятельности наружной, уголовно-розыскной и железнодорожной милиции; организации и функционированию губернской чрезвычайной комиссии. Если первый и второй разделы были нацелены в основном на формирование общекультурного уровня милиционеров, то последующие структурные блоки программы были посвящены сугубо профессиональным вопросам подготовки сотрудников милиции [45. — Л. 9—9 об.]. Анализ содержания пензенской программы приводит к выводу о том, что ее вряд ли можно считать руководящими типовыми методическими рекомендациями для милицейских курсов по причине отсутствия в ней материалов, поясняющих цели, задачи и ход образовательного процесса. Целесообразно поэтому согласиться с мнением В. М. Шамарова, рассматривавшего приказ Главмилиции от 9 февраля 1920 г. в качестве информации «о накопленном опыте по профессиональному обучению в целях разработки и принятия в губернских и областных управлениях милиции подобных планов» [11. — С. 169].
В Воронеже первые милицейские курсы были открыты в конце декабря 1919 г. К этому времени Воронежская губерния была в основном освобождена от белогвардейских войск, в ходе нападения которых «милиция всей губернии», по словам начальника губмилиции Д. Г. Лихачева, была «разрушена почти до основания». «Приступая к воссозданию сызнова рабоче-крестьянской милиции на определенных началах... Губернское управление милиции не может обойти молчанием те дефекты, какие наблюдались ранее.». Циркуляр губмили-ции от 9 декабря 1919 г. № 938, обращенный к уездным милицейским начальникам, извещал об открытии курсов, для того чтобы сформировать такую милицию, которая «как народная охрана должна служить олицетворением Советской власти, не имея ничего общего с бывшей полицией, отошедшей в область предания и безвозвратности» [46. — Л. 57]. Слушатели курсов должны были пройти «необходимую школу», для того чтобы иметь возможность «вполне справляться с предстоящей работой» [46. — Л. 75 об.].
Таким образом, создание первой образовательной организации по профессиональной подготовке милиционеров на воронежской земле было напрямую связано с задачей формирования профессиональных навыков сотрудников милиции, а не только с повышением их общеобразовательного уровня и ликвидацией неграмотности. Примечательно, что это начинание имело характер сугубо местной инициативы, причем информация о первых воронежских милицейских курсах, по всей видимости, не поступала в Главмилицию. Так, в частности, в одной из первых республиканских сводок о состоянии школьно-курсового дела по состоянию на июнь 1922 г. указывалось, что в Воронежской губернии курсы милиции были открыты только в 1921 г. [42. — Л. 28]. Это соответствует действительности, только речь в данном случае идет о воронежских курсах «второй волны», которые будут проанализированы ниже. Впрочем, неполнота и искаженность информации были в то время нередким явлением. К примеру, в докладе по состоянию на 1 октября 1922 г., представленном отделением подготовки административно-строевого подот-деления отдела милиции НКВД РСФСР, сообщалось, что в 1919—1920 г. были открыты милицейские курсы всего лишь в четырех местах — в Туле, Москве, Пензе и Сибири [42. — Л. 54 об.].
Руководство воронежской милиции отдавало себе отчет в том, что курсы на первых порах не смогут полностью обеспечить профессиональными кадрами правоохранительную деятельность, поэтому начальникам уездной милиции рекомендовалось принимать на службу грамотных, дисциплинированных, «наиболее сознательных рядовых рабочих и крестьян», «желательно... бывших сол-
дат и красноармейцев, вернувшихся из плена, уволенных вследствие ранений» [46. — Л. 57 об.]. Большое внимание уделялось организации в милиции коммунистических ячеек, а также лекторской работе и изучению военного дела.
Первые двухмесячные губернские советские милицейские курсы (так они официально именовались в приказах по Воронежской губмили-ции) открылись в феврале 1920 г. Всего было набрано сто человек, преимущественно из уездной милиции. Курсы располагались в Воронеже на ул. К. Маркса, д. 33. При них имелось общежитие, а на содержание курсантов были выделены денежные средства [34. — С. 32].
Заведующим курсами был назначен инспектор административного отдела губисполкома Александр Павлович Драчев, бывший учитель с двенадцатилетним стажем, участник гражданской войны. Интеллектуальный уровень этого человека, в дальнейшем стоявшего у истоков 3-й Воронежской областной школы младшего комсостава милиции, вероятно, был достаточно высок. Так, например, в 1911 и 1912 гг. он в составе научной экскурсии, организованной московским Обществом распространения технических знаний, побывал в Германии, Австрии, Италии и Швейцарии [47. — Л. 1]. После окончания деятельности первых курсов приказом по губмилиции от 3 января 1921 г. № 2 он был временно назначен на должность начальника милиции Воронежской губернии [48. — Л. 10].
Несмотря на то, что в Воронежскую губмили-цию поступил циркуляр Главмилиции от 9 февраля 1920 г. о необходимости использования для подготовки сотрудников милиции программы пензенских милицейских курсов, в Воронеже была выработана собственная программа обучения, включавшая четыре раздела: «Военное дело», «Милицейское дело», «Общеобразовательные дисциплины» и «Политическая подготовка» [34. — С. 32]. Специальную подготовку, по-видимому, осуществляли привлеченные сотрудники милиции и губвоенкомата.
Для работы на курсах и ведения общеобразовательных дисциплин были привлечены и поставлены «на все виды довольствия» профессиональные преподаватели — Евгений Васильевич Сне-сарев (история и география), Наталья Михайловна Зеленская (математика), Мария Дмитриевна Мя-кинникова (русский язык), Константин Васильевич Мякинников (пение). Курс политической грамоты вел лектор Иван Яковлевич Глевцов [48. — Л. 1—1 об.].
Курсы были организованы по армейской структуре и формировались в курсовую роту, состоявшую из взводов, в которых поддерживался уставный порядок. Командовал курсовой ротой Ф. Лихачев, который после ее расформирования на
основании приказа по губмилиции от 7 февраля 1921 г. № 24 был командирован со службы в милиции в выездную сессию Революционного трибунала [48. — С. 41]. На всем протяжении существования первых курсов приказом по губмилиции назначался ежедневный наряд по взводам, роте и классам. Эти же приказы регулировали все перемещения личного состава курсов — увольнение, пополнение, отбытие в отпуск и возвращение из отпуска, дисциплинарные взыскания, причем не только за нарушение устава, но и за халатное отношение к занятиям.
Курсовая рота, таким образом, являлась особым подразделением Воронежской губмилиции, а курсанты в любой момент могли быть перемещены непосредственно в оперативные подразделения милиции. Так, например, приказом по губмилиции от 27 марта 1920 г. № 70 младший милиционер курсовой роты И. Ольшевский был переведен в водно-речную морскую милицию, приказом от 23 апреля 1920 г. № 90 старшина курсовой роты А. Есипов откомандировывался в распоряжение начальника милиции Придаченского района [45. — Л. 31, 49 об.] и т.д. Исключение из курсовой роты за дисциплинарное взыскание, как правило, влекло за собой увольнение из милиции. Таков был, например, приказ по губмилиции от 20 октября 1920 г. № 237 в отношении младших милиционеров Г. Костенко, А. Шмойлова и В. Петракова, прибывших на курсы из Придаченского района [49. — Л. 30].
Не совсем ясной остается процедура формирования первых воронежских курсов милиции. По всей видимости, наряду с «общими сменами», при которых замещается весь личный состав курсов [50. — Л. 107], существовала также практика постепенной ротации курсантов. Судя по доступным приказам Воронежской губмилиции за февраль 1919 - декабрь 1920 гг., срок обучения в два месяца был весьма условным, а состав курсовой роты доукомплектовывался постоянно.
Трудности с финансированием и материальным обеспечением, грядущие изменения отношения к школьно-курсовому делу в Главмилиции, возможно, кадровые перестановки в руководстве Воронежской губмилицией предопределили расформирование первых воронежских курсов милиции. События развивались весьма стремительно. Приказом по губмилиции от 19 ноября 1920 г. № 263 за подписью начальника И. А. Волгина большая группа младших милиционеров из 23 человек с собственными лошадьми была зачислена в курсовую роту [49. — Л. 50—50 об.]. А уже 15 декабря 1920 г. были прекращены занятия и уволены «приватные» преподаватели [48. — Л. 1 об.]. На основании рапортов командира курсовой роты Ф. Лихачева, снабженных резолюциями заведующего курсами А. Драчева, 25 декабря 1920 г. начальник губмили-
ции Вознесенский подписал приказ № 295 об откомандировании 61 бывшего курсанта в распоряжение местных начальников милиции [49. — Л. 93—94]. Этот процесс продолжался, по-видимому, до февраля 1921 г. [49. — Л. 99—99 об.]. Окончательно курсы были закрыты 8 февраля 1921 г. приказом по губмилиции № 31. Имущество курсов после обследования специально созданной для этого комиссией было передано в отделение снабжения губмилиции, документы — в архив. Сотрудники курсов были переведены в другие подразделения: старшина роты Соседов и младший милиционер Крикунов — в распоряжение начальника Воронежской уездной милиции, младшие милиционеры Проскуряков и Киреев — в культпросвет, младшие милиционеры Болдырев и Тихонов — в хозяйственную команду, делопроизводители Рябенко и Тестова — в распоряжение инспекторского подотдела, письмоводительница Крама-нова — в Управление губмилиции. Шестнадцать милиционеров, имеющих собственных лошадей, включили в конную милицию с прикомандированием к отделу снабжения [48. — Л. 51].
Рубежом, который заканчивает начальный период формирования системы образовательных организаций милиции, совершенно справедливо считается 1921 г. Окончание гражданской войны в европейской части России, совершенствование центрального и региональных милицейских аппаратов, а также потребность в более профессионально-качественном командном составе милиции в условиях стабилизации общественного развития и государственного строительства — все это стимулировало процесс централизации и создания методического обеспечения школьно-курсового дела. Приказом Главного управления милиции республики от 17 апреля 1921 г. № 69 было предложено открыть курсы командного состава милиции при всех губернских и областных управлениях милиции. На этих курсах должна была осуществляться подготовка сотрудников милиции от старших милиционеров до начальников уездных милиций [42. — Л. 55]. 15 апреля 1921 г. было подготовлено первое Положение о курсах командного состава при губернских и областных управлениях милиции [51. — Л. 1—1 об]. В нем устанавливались единые для всей республики организационные параметры курсов комсостава милиции. Вводился трехмесячный срок обучения, количество курсантов могло в зависимости от местных условий колебаться от 100 до 150. В качестве основных требований к поступающим на курсы Положение устанавливало умение бегло читать и писать, знать четыре правила арифметики, прохождение службы в «старой армии» или Красной Армии, а также отменное физическое здоровье.
В строевом отношении курсы должны были представлять собой отдельное подразделение, расквартированное по казарменному принципу и осуществляющее внутренний распорядок согласно требованиям Устава внутренней службы Красной Армии. Общее руководство возлагалось на начальника курсов, назначаемого начальником милиции соответствующей губернии или области. Руководитель региональной милиции также назначал помощника начальника курсов по политической работе и начальника учебной части курсов.
Для организации строевой части учреждались должности 2-3 взводных командиров, непосредственно подчинявшихся начальнику курсов. Из числа курсантов должны были назначаться командиры отделений.
В компетенцию начальника учебной части по согласованию с начальником курсов входило формирование преподавательского состава, который подлежал обязательному утверждению начальником региональной милиции. По окончании курсов слушатели должны были подвергаться проверке знаний комиссией в составе начальника региональной милиции и назначаемых им председателя и двух членов. Выдержавшим испытание полагалось удостоверение об окончании курсов с отзывом о результатах экзамена и отметкой о должности, на которую комиссия рекомендует выпускника.
Приказ № 69 утвердил единые план и программу преподавания, разработанные 12—15 апреля 1921 г. Программа курсов состояла из учебной и строевой частей. Учебную часть составляли три отделения:
- общее, содержавшее общеобразовательные предметы (русский язык, арифметику, географию, советскую Конституцию и законодательство, законоведение, форму советского судопроизводства, политэкономию, историю рабочего движения в России и за рубежом);
- специальное, включавшее в себя предметы, раскрывающие специфику милицейской деятельности и взаимоотношения милиции с другими административными органами (общие сведения об административных органах, прежде всего НКВД, ВЧК, местных исполнительных комитетах, а также предметы, характеризующие организационно-правовые основы советской милиции, делопроизводство и основные сферы ее деятельности, включая наиболее актуальные, например борьбу с бандитизмом или специфику работы милиции на территориях, занятых неприятелем);
- отделение политической грамоты (изучение истории Февральской и Октябрьской революций, организации советской власти и диктатуры пролетариата, экономических основ системы Советов, национального вопроса, политики в области просвещения, взаимоотношений государства и церкви,
охраны труда и социальной политики Советского государства, проблем империалистической и гражданской войны, строительства Красной Армии, профсоюзов и коммунистической партии).
Строевая часть программы включала изучение воинских уставов — внутренней службы, строевого, гарнизонной службы, полевого и дисциплинарного, а также основ стрелкового, окопного и пулеметного дела, военной топографии. Наличие такого большого количества предметов, которые должны были быть изучены в течение трех месяцев, логично приводило к мысли о том, что эти дисциплины могли быть освоены только весьма поверхностно [22. — С. 92].
Издание приказа № 69 ускорило образование губернских и областных курсов комсостава. По данным доклада «О ходе подготовки к школьно-курсовому делу и милиции РСФСР по состоянию на 1-ое октября 1922 года», к 1 января 1922 г. в стране существовало уже 46 курсов комсостава милиции, которые в общей сложности осуществили 51 выпуск — 2553 выпускников, которые в большинстве своем были использованы на местах в качестве младших и старших милиционеров, а наиболее успешно окончившие курсы были назначены на руководящие должности, вплоть до начальников районных милиций [42. — Л. 56]. Немаловажным фактором, способствовавшим подготовке поступающих на курсы комсостава и оптимизации их учебы, являлось усиление борьбы за грамотность среди милиционеров. Так, за 1921 г. было обучено 6412 неграмотных и 500 малограмотных сотрудников милиции, а в 1922 г. — соответственно 10702 и 3592 [52. — Л. 86].
Реализация задач по централизации системы образовательных организаций милиции потребовала создания специальной структуры. 6 ноября 1921 г. начались заседания комиссии по организации и подготовке милиции [53. — Л. 115], которая приказом начальника милиции республики от 14 ноября 1921 г. была преобразована в постоянную комиссию по выработке устава, наставлений и руководств по школьно-курсовому делу [54. — С. 45]. В ее составе были сформированы три секции: по школьно-курсовому делу, выработке положения о милиции, выработке формы одежды милиционера и норм его снабжения. На первом заседании постоянной комиссии 18 ноября 1921 г. впервые были рассмотрены и с небольшими изменениями утверждены предложения о типах образовательных организаций милиции:
- «школы, которые должны давать старших милиционеров и первоначальных агентов угрозыска» (1 школа на губернию);
- «второй тип школы должен давать работника милиции повышенной сравнительно с первым типом квалификации» (областной или окружной принцип);
- «третий тип школы должен давать работника милиции высшей квалификации» (не более 2-3 на республику) [53. — Л. 6].
В конце 1921 г. приказом Главмилиции № 314/с было предложено реорганизовать существующие по приказу № 69 курсы младшего комсостава в губернские школы милиции. К 1 июня 1922 г. таких школ было уже 48. В период с 1 января по 1 июня 1922 г. было произведено 27 выпусков, выпущено 1059 курсантов [42. — Л. 56]. Однако со второй половины 1922 г. преимущественно по причине передачи финансирования содержания милиции с государственного на местный бюджет количество командного состава стало неуклонно уменьшаться. Так, с сентября 1922 г. по сентябрь 1923 г. он сократился на 70% [15. — С. 74]. Как итог, к началу 1923 г. в стране осталось только 13 губернских школ и 15 школ резерва [14. — 90—91].
В условиях кризиса школьно-курсового дела и стремительного сокращения количества региональных школ милиции в 1923—1925 гг. была осуществлена модификация системы образовательных организаций милиции. В конечном счете возникла триединая система: школы-резервы для первоначальной милицейской подготовки; областные, межобластные школы младшего комсостава для подготовки старших и волостных милиционеров, а также участковых надзирателей; школы среднего комсостава для обучения руководящих кадров губернских и уездных милиций.
Воронежские курсы для подготовки комсостава милиции (с начала 1922 г. — губернская милицейская школа) были учреждены приказом от 19 июля 1921 г. № 96, подписанным начальником губмилиции И. Шевелевым [55. — Л. 210]. Их штат определялся в 150 человек. Начальником курсов был назначен тов. Успенский, которому было дано поручение не позднее 30 июля приступить к их организации, с тем чтобы занятия начались 1 сентября. С этой целью до 25 июля он должен был представить начальнику губернской милиции кандидатов на должности своего помощника по политической части и начальника учебной части, а также не позднее 15 августа сформировать штат преподавателей. К 20 августа на утверждение начальника губмилиции должно было быть представлено расписание занятий. Начальнику административного отдела было приказано отвести под курсы соответствующие помещения при Резерве губмилиции.
Принимая во внимание требования, изложенные в Положении о курсах комсостава, в приказе № 96 по губмилиции всем начальникам уездной и городской милиции и начальнику резерва предписывалось назначить лиц, командируемых для поступления на курсы. Из 150 поступающих были
определены квоты: 30% — для начальников районной милиции (37 человек), 40% — для помощников начальников районных милиций (45 человек), 20% — для старших милиционеров (25 человек) и 10% — для младших милиционеров (23 человека). Самое большое количество откомандированных вызывалось из бобровской уездной (22 человека) и воронежской городской (20 человек) милиции. Одного представителя делегировал Резерв Воронежской губмилиции [55. — Л. 210 об.]. Будущие слушатели должны были прибыть 26 августа 1921 г. с обмундированием и вооружением в распоряжение начальника курсов.
Фактическое открытие курсов и начало регулярных занятий состоялось 19 сентября 1921 г., о чем 12 октября было сообщено в рапорте начальнику Главмилиции [56. — Л. 1—2]. Всего принятыми оказались 80 курсантов, которые были размещены в оборудованном койками и постельными принадлежностями общежитии. Начальник курсов в своем первом рапорте указывал на недостаточный размер пайка и острую нужду в некоторых предметах повседневной необходимости, которые невозможно было приобрести без «кредитов из центра» [56. — Л. 1 об.]. «Довольствие» курсантов оставалось весьма скромным на всем протяжении существования комкур-сов. Так, к примеру, в марте 1922 г. на жалование всем слушателям было выделено всего 50 млн рублей в месяц. Для сравнения — младший милиционер в Воронежской губернии в это время получал 2 млн рублей [34. — С. 137—138].
Руководство курсами осуществляли начальник И. П. Бородин, его помощник по строевой части Л. Л. Гельднер (в ноябре 1922 г. сменил Бородина на посту начальника), начальник учебной части П. В. Рождественский, а также последовательно сменявшие друг друга комиссары курсов Ф. Я. Истратов, Д. И. Комаров, А. П. Дронов [34. — С. 139—142]. В целом установленный приказом по губмилиции от 28 октября 1921 г. № 122 штат курсов после некоторого сокращения включал должности начальника, двух помощников, четырех старших милиционеров, каптенармуса, переплетчика-машиниста, повара и хозработника. Количество курсантов также было сокращено до 60 человек [55. — Л. 273].
Перед началом занятий все присланные на курсы милиционеры подверглись медицинскому освидетельствованию и вступительному испытанию по общеобразовательным предметам. На основании полученных результатов курсанты были разделены на два отделения. Часть откомандированных для поступления была отправлена по местам прежней службы как неудовлетворяющая условиям приема на курсы.
Для увеличения продуктивности работы во втором отделении, которое составили менее подготовленные курсанты, основное внимание было обращено на увеличение занятий по русскому языку и арифметике.
Занятия начались при почти полном отсутствии учебных пособий. Самостоятельно решить эту проблему руководство курсов оказалось не в состоянии, несмотря на предпринятые попытки достать учебные материалы в Москве и наладить контакты с губполитпросветом. В результате библиотеку курсов составили лишь несколько экземпляров воинских уставов и наставлений. Ни по одному из трех отделений учебной части программы курсов учебников и пособий найти не удалось. Для выхода из создавшегося положения преподавателям было рекомендовано во время чтения лекций требующие особого внимания курсантов содержательные блоки записывать под диктовку [56. — Л. 1].
Для чтения лекций первоначально были приглашены 12 опытных преподавателей с солидным стажем [56. — Л. 1 об.]. В числе других на курсах работали Петр и Иван Щемелиновы, Дмитрий Терентьев, Владимир Шурупов, Николай Недохляев и др. [34. — С. 139].
Ввиду того что программа, объявленная в приказе Главмилиции № 69, не давала исчерпывающих указаний по объему общеобразовательных предметов, учебной частью были сделаны соответствующие методические указания преподавателям. Так, по русскому языку главное внимание было обращено на формирование у курсантов умения излагать свои мысли устно и письменно, приобретение необходимых сведений о грамматике, этимологии и орфографии, а также чтение произведений народных писателей. По арифметике кроме действий с целыми числами было рекомендовано отработать также упражнения на счетах, понятие дробей и действий с ними, сформировать представление о процентах и метрических системах. Важнейшими результатами обучения по географии должно было стать знание карт Воронежа и уездов Воронежской губернии, административного деления РСФСР, а также краткое знакомство с общей географией (форма и виды суши и воды, атмосфера, флора и фауна Земли, народонаселение планеты, государственное устройство главных государств Европы и Азии, а также США) [56. — Л. 1 об.].
В разгар функционирования курсов начальник губмилиции И. Шевелев 4 декабря 1921 г. провел их внезапную проверку и остался в целом доволен ее результатами. Так, в частности, он указал на правильное несение дежурства суточным нарядом, удовлетворительный внешний вид курсантов и качество пищи в столовой, порядок в помещении курсов. Начальник объявил благодарность дежур-
ному и «старшим команды», а также комиссару курсов Ф. Я. Истратову, который, «находясь на своем посту, по силе возможности входит в нужды курсантов и стремится к удовлетворению их личных потребностей». Курсантам из Самары было сделано замечание за неряшливый внешний вид. Отсутствовавшему в расположении курсов временно исполнявшему должность начальника курсов Пржелуцкому было рекомендовано «уделять больше внимания курсам» [55. — Л. 304].
Первый выпуск воронежских курсов комсостава состоялся досрочно — 17 февраля 1922 г. Они длились менее запланированного пятимесячного срока. В приказе начальника губмилиции от 18 февраля 1922 г. № 21 отмечалось «необходимое усердие» курсантов «к наукам и воинской дисциплине» [57. — Л. 44]. Всего курсы закончили 38 человек [58. — Л. 184]. На основании заключения экзаменационной комиссии для занятия должностей начальников районных милиций были направлены 24 бывших курсанта. Один выпускник был рекомендован на должность начальника уголовного розыска [57. — Л. 44].
Второй набор курсантов в количестве 33 человек приступил к занятиям 20 марта 1922 г. [58. — Л. 184]. 24 сентября 1922 г. обучение было завершено, 24 выпускника Воронежской губернской школы комсостава были рекомендованы на руководящие должности в районные милиции [58. — Л. 409].
Третий и последний набор курсантов из 34 человек приступил к занятиям 28 октября 1922 г. Как уже указывалось выше, в 1922 г. милиция перешла на местное финансирование. Ввиду «абсолютного отсутствия средств» на основании приказа от 22 ноября 1922 г. № 6-145 Воронежская губернская школа комсостава к 1 декабря подлежала ликвидации, а третий выпуск был осуществлен ускоренными темпами [34. — С. 148]. В истории образовательных организаций в Воронеже наступил почти трехлетний перерыв, закончившийся созданием в 1925 г. 3-й Воронежской областной школы младшего комсостава милиции [59. — С. 16].
Анализ опыта создания и развития в Воронеже в 1919—1922 гг. милицейских курсов приводит к выводам о поразительной схожести судьбы первых образовательных организаций имперской полиции и советской милиции. Действительно, и те, и другие, возникнув в качестве местной инициативы, после принятия центральными органами власти соответствующих нормативных установлений несколько унифицировали свое функционирование в общегосударственном масштабе, чтобы затем уступить место вновь созданным структурам, входящим в систему образовательных организаций правоохранительных органов в пределах всей страны.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В. И. Письма издалека. Письмо 3: О пролетарской милиции // Ленин В. И. Полное собрание сочинений в 55 томах. — М.,1958. — Т. 31. — 660 с.
2. О рабочей милиции : постановление по Народному комиссариату по внутренним делам от 28 октября 1917 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917—1918 гг. / Управление делами Совнаркома СССР. — М., 1942. — С. 16.
3. Малыгин А. Я., Никитин А. Н. Милиция белых правительств // Юрист. — 1997. — № 9. — С. 39—64.
4. Малыгин А. Я., Степанов М. М. Правоохранительные органы белых правительств. — М.,1998. — 169 с.
5. Петров А. В. К вопросу о правовом обеспечении организации и деятельности милиции Временного правительства и милиции «белых» правительств Урала и Сибири // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2012. — Вып. 1 (15). — С. 35—41.
6. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). — Ф. 1797. — Оп. 1. — Д. 17.
7. Органы и войска МВД России : краткий исторический очерк. — М., 1996. — 464 с.
8. Об организации Советской Рабоче-Крестьянской Милиции (Инструкция) : постановление Народных Комиссариатов по Внутренним Делам и Юстиции от 12 октября
1918 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917—1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. — М., 1942. — С. 1031—1037.
9. Об организации Советской Рабоче-Крестьянской Милиции : декрет Совета народных комиссаров от 3 апреля 1919 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за
1919 г. / Управление делами Совнаркома СССР. — М., 1943. — С. 194—195.
10. О Советской рабоче-крестьянской милиции : положение, утвержденное Декретом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов и Совета Народных Комиссаров от 10 июня 1920 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1920 г. / Управление делами Совнаркома СССР. — М., 1943. — С. 557—566.
11. Шамаров В. М. Государственная служба в милиции НКВД РСФСР: становление и развитие правовых и организационных основ : дис. ... д-ра юрид. наук. — М. : Академия управления МВД России, 1999. — 342 с.
12. Астахов П. Школьная подготовка милиции // Рабоче-крестьянская милиция. — 1922. — № 1. — С. 28—29.
13. Постников В. Ликвидация неграмотности и малограмотности в милиции // Рабоче-крестьянская милиция. — 1923. — № 2—3. — С. 11—13.
14. Постников В. Школьно-воспитательное дело в милиции // Власть Советов. — 1924. — № 5. — С. 90—92.
15. Беляков Е. Л., Черников В. В. Формирование системы подготовки кадров для советской милиции в 20-е годы. — Горький, 1983. — 40 с.
16. Гольдман В. С. Из истории организации школ и курсов милиции РСФСР в 1917—1925 годах //Труды Высшей школы МООП СССР. — М., 1968. — Вып. 20. — С. 80—98.
17. Малыгин А. Я. Развитие кадровой функции органов советской милиции в период строительства социализма в СССР (1917—1936 гг.) : авто-реф. дис. .. канд. юрид. наук. — М., 1979. — 21 с.
18. Малыгин А. Я. Развитие системы подбора, расстановки и обучения кадров органов внутренних дел Советского государства. — М., 1995. — 80 с.
19. Мулукаев Р. С. Организационно -правовые проблемы становления советской милиции (1917—1920 гг.). — М.,1975. — 108 с.
20. Николаев П. Ф., Михайленко П. П. Подготовка командных кадров милиции РСФСР (1917—1929 гг.). — Омск, 1969. — 108 с.
21. Кикоть В. Я. Организационно-правовое и информационное обеспечение реализации кадровой политики МВД России в сфере подготовки кадров : дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2002. — 428 с.
22. Кожевина М. А. Милицейское образование в Советской России: организация и правовое регулирование (1918—1991 гг.) : дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2005. — 416 с.
23. Проценко Е. Д. Государственная образовательная политика в системе МВД России: ис-торико-правовой анализ : дис. ... д-ра юрид. наук.
— СПб., 1998. — 401 с.
24. Скрябин Д. С. Кадровое обеспечение российской милиции в межвоенный период XX века, 1921—1941 гг. : историко-правовой аспект : дис. ... канд. юрид. наук. — СПб., 2005. — 241 с.
25. Тихомиров С. Н. Профессиональное образование в МВД России: опыт становления, закономерности и перспективы развития. — М., 2006. — 257 с.
26. Иванов К. Д., Седунов А. В. Кадровый состав правоохранительных органов на Северо-Западе России в 1920-е годы: профессиональная и идейно-политическая подготовка // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2005. — № 2 (26). — С. 92—96.
27. Карнович С. А., Кузнецов А. А., Сини-ченко В. В. Становление милицейского образования в Восточной Сибири в 20-х годах ХХ века // Вестник Вост.-Сиб. ин-та. — 2015. — № 1 (72).
— С. 65—77.
28. Токарева С. Н. Общеюридическая подготовка советских милиционеров в 1920-е годы // Вестник Воронежского института МВД России.
— 2013. — № 3. — С.199 — 202.
29. Шабельникова Н. А., Бакшутов С. Н. Формирование системы профессионального обучения кадров милиции на Дальнем Востоке России в 1920-е гг. // Теория и практика общественного развития. — 2015. — № 21. — С. 182—185.
30. Булыжкин, А. В. Организационно-правовые основы становления и развития милиции Орловской губернии, 1917—1928 гг.: историко-правовое исследование : дис. ... канд. юрид. наук.
— М., 2001. — 202 с.
31. Токмаков И. В. Становление и деятельность органов советской милиции 1917—1930 годов: на материалах Центрального Черноземья : дис. ... канд. ист. наук. — Курск, 2003. — 195 с.
32. Щеткин С. В. Милиция на Южном Урале в 1921—1928 гг. : дис. ... канд. ист. наук. — Челябинск, 2002. — 249 с.
33. Смирных В. М. Почти военная организация : очерки истории воронежской милиции 20-х гг. XX в. / К 200-летию МВД России. — Воронеж, 2002. — 190 с.
34. Смирных В. М. Люди тревожного времени : очерки истории Воронежской милиции 20— 30-х гг. 20 в. — Воронеж, 2010. — 191 с.
35. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 6. — Д. 20.
36. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 1. — Д. 58.
37. Власть Советов. — 1919. — № 1.
38. Власть Советов. — 1919. — № 8/9.
39. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 15. — Д. 1а.
40. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 6. — Д. 106.
41. Власть Советов. — 1918. — № 29.
42. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 31. — Д. 330 б.
43. Власть Советов. — 1920. — № 2-3.
44. Милиция России : документы и материалы (1917—1999 гг.). — Т. 1 (1917—1934). — Саратов, 2001. — 388 с.
45. Государственный архив Воронежской области (ГАВО). — Ф. Р 38. — Оп. 1. — Д. 1.
46. ГАВО. — Ф. 736. — Оп. (8)9. — Д. 1.
47. ГАВО. — Ф. Р 38. — Оп. 2. — Д. 1097.
48. ГАВО. — Ф. Р 4. — Оп. 1. — Д. 120.
49. ГАВО. — Ф. Р 4. — Оп. 1. — Д. 13.
50. ГАВО. — Ф. Р 38. — Оп. 1. — Д. 2.
51. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 31. — Д. 330а.
52. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 78. — Д. 47.
53. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 31. — Д. 328.
54. Бюллетень Народного комиссариата внутренних дел (НКВД). — 1921. — № 8. — 312 с.
55. ГАВО. — Ф. Р 38. — Оп. 1. — Д. 3.
56. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 31. — Д. 700.
57. ГАВО. — Ф. Р 4. — Оп. 1. — Д. 310.
58. ГАРФ. — Ф. Р 393. — Оп. 23 а. — Д. 50.
59. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Периодизация истории образовательных организаций по подготовке сотрудников органов внутренних дел в г. Воронеже: к постановке проблемы // Вестник Воронежского института МВД России. — 2016. — № 4. — С. 8—27.
REFERENCES
1. Lenin V. I. Pisma izdaleka. Pismo 3: O proletar-skoy militsii // Lenin V. I. Polnoe sobranie sochineniy v 55 tomah. — M.,1958. — T. 31. — 660 s. "
2. O rabochey militsii : postanovlenie po Narod-nomu komissariatu po vnutrennim delam ot 28 ok-tyabrya 1917 g. // Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy pravitelstva za 1917—1918 gg. / Uprav-lenie delami Sovnarkoma SSSR. — M., 1942. — S. 16.
3. Malyigin A. Ya., Nikitin A. N. Militsiya belyih pravitelstv // Yurist. — 1997. — # 9. — S. 39—64.
4. Malyigin A. Ya., Stepanov M. M. Pravoohranitelnyie organyi belyih pravitelstv. — M.,1998. — 169 s.
5. Petrov A. V. K voprosu o pravovom obespechenii organizatsii i deyatelnosti militsii Vremennogo pravitelstva i militsii «belyih» pravitelstv Urala i Sibiri // Vestnik Permskogo universi-teta. Yuridicheskie nauki. — 2012. — Vyip. 1 (15).
— S. 35—41.
6. Gosudarstvennyiy arhiv Rossiyskoy Feder-atsii (GARF). — F. 1797. — Op. 1. — D. 17.
7. Organyi i voyska MVD Rossii : kratkiy is-toricheskiy ocherk. — M., 1996. — 464 s.
8. Ob organizatsii Sovetskoy Raboche-Krestyanskoy Militsii (Instruktsiya) : postanovlenie Narodnyih Komissariatov po Vnutrennim Delam i Yustitsii ot 12 oktyabrya 1918 g. // Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy pravitelstva za 1917—
1918 gg. / Upravlenie delami Sovnarkoma SSSR. — M., 1942. — S. 1031—1037.
9. Ob organizatsii Sovetskoy Raboche-Krestyanskoy Militsii: dekret Soveta narodnyih komissarov ot 3 aprelya
1919 g. // Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy pravitelstva za 1919 g. Upravlenie delami Sovnarkoma SSSR.
— M., 1943. — S. 194—195.
10. O Sovetskoy raboche-krestyanskoy militsii: polozhenie, utverzhdennoe Dekretom Vserossiyskogo Tsentralnogo Ispolnitelnogo Komiteta Sovetov i Soveta Narodnyih Komissarov ot10 iyunya 1920 g. // Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy pravitelstva za 1920 g. / Upravlenie delami Sovnarkoma SSSR. — M., 1943. — S. 557—566.
11. Shamarov V. M. Gosudarstvennaya sluzhba v militsii NKVD RSFSR: stanovlenie i razvitie pravovyih i organizatsionnyih osnov : dis. ... d-ra yurid. nauk. — M. : Akademiya upravleniya MVD Rossii, 1999. — 342 s.
12. Astahov P. Shkolnaya podgotovka militsii // Raboche-krestyanskaya militsiya. — 1922. — # 1.
— S. 28—29.
13. Postnikov V. Likvidatsiya negramotnosti i malogramotnosti v militsii // Raboche-krestyanskaya militsiya. — 1923. — # 2—3. — S. 11—13. "
14. Postnikov V. Shkolno-vospitatelnoe delo v militsii // Vlast Sovetov. — 1924. — # 5. — S. 90—92.
15. Belyakov E. L., Chernikov V. V. Formiro-vanie sistemyi podgotovki kadrov dlya sovetskoy militsii v 20-e godyi. — Gorkiy, 1983. — 40 s.
16. Goldman B. C. Iz istorii organizatsii shkol i kursov militsii RSFSR v 1917—925 godah // Trudyi Vyisshey shkolyi MOOP SSSR. — M., 1968. — Vyip. 20. — S. 80—98.
17. Malyigin A. Ya. Razvitie kadrovoy funktsii organov sovetskoy militsii v period stroitelstva sot-sializma v SSSR (1917—1936 gg.) : avtoref. dis... kand. yurid. nauk. — M., 1979. — 21 s.
18. Malyigin A.Ya. Razvitie sistemyi podbora, rasstanovki i obucheniya kadrov organov vnutrennih del Sovetskogo gosudarstva. — M., 1995. — 80 s.
19. Mulukaev R. S. Organizatsionno-pravovyie problemyi stanovleniya sovetskoy militsii (1917— 1920 gg.). — M.,1975. — 108 s.
20. Nikolaev P. F., Mihaylenko P. P. Podgotovka komandnyih kadrov militsii RSFSR (1917—1929 gg.).
— Omsk, 1969. — 108 s.
21. Kikot V. Ya. Organizatsionno-pravovoe i in-formatsionnoe obespechenie realizatsii kadrovoy politiki MVD Rossii v sfere podgotovki kadrov : dis. ... d-ra yurid. nauk. — M., 2002. — 428 s.
22. Kozhevina M. A. Militseyskoe obrazovanie v Sovetskoy Rossii: organizatsiya i pravovoe regu-lirovanie (1918—1991 gg.) : dis. ... d-ra yurid. nauk. — M., 2005. — 416 c.
23. Protsenko E. D. Gosudarstvennaya obra-zovatelnaya politika v sisteme MVD Rossii: istori-kopravovoy analiz : dis. ... d-ra yurid. nauk. — SPb., 1998. — 401 c.
24. Skryabin D. S. Kadrovoe obespechenie ros-siyskoy militsii v mezhvoennyiy period XX veka, 1921—1941 gg. : istoriko-pravovoy aspekt : dis. ... kand. yurid. nauk. — SPb., 2005. — 241 s.
25. Tihomirov S. N. Professionalnoe obrazovanie v MVD Rossii: opyit stanovleniya, zakonomernosti i perspektivyi razvitiya. — M., 2006. — 257 s.
26. Ivanov K. D., Sedunov A. V. Kadrovyiy sostav pravoohranitelnyih organov na Severo-Zapade Rossii v 1920-e godyi: professionalnaya i ideyno-politicheskaya podgotovka // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. — 2005.
— # 2 (26). — S. 92—96.
27. Karnovich S. A., Kuznetsov A. A., Sinichenko V. V. Stanovlenie militseyskogo obra-zovaniya v Vostochnoy Sibiri v 20-h godah HH ve-
ka // Vestnik Vost.-Sib. in-ta. — 2015. — # 1 (72).
— S. 65—77.
28. Tokareva S. N. Obscheyuridicheskaya podgotovka sovetskih militsionerov v 1920-e godyi // Vest-nik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2013. — # 3. — S.199 — 202.
29. Shabelnikova N. A., Bakshutov S. N. Formi-rovanie sistemyi professionalnogo obucheniya kadrov militsii na Dalnem Vostoke Rossii v 1920-e gg. // Teoriya i praktika obschestvennogo razvitiya.
— 2015. — # 21. — S. 182—185.
30. Bulyizhkin A. V. Organizatsionno-pravovyie osnovyi stanovleniya i razvitiya militsii Orlovskoy gubernii, 1917—1928 gg.: istoriko-pravovoe issledo-vanie : dis. ... kand. yurid. nauk. — M. , 2001. — 202 s.
31. Tokmakov I. V. Stanovlenie i deyatelnost organov sovetskoy militsii 1917-1930 godov: na materialah Tsentralnogo Chernozemya : dis. ... kand. ist. nauk. — Kursk, 2003. — 195 s.
32. Schetkin S. V. Militsiya na Yuzhnom Urale v 1921—1928 gg. : dis. ... kand. ist. nauk. — Chelyabinsk, 2002. — 249 s.
33. Smirnyih V. M. Pochti voennaya organizatsiya : ocherki istorii voronezhskoy militsii 20-h gg. XX v. / K 200-letiyu MVD Rossii. — Voronezh, 2002. — 190 s.
34. Smirnyih V. M. Lyudi trevozhnogo vremeni : ocherki istorii Voronezhskoy militsii 20—30-h gg. 20 v. — Voronezh, 2010. — 191 s.
35. GARF. — F. R 393. — Op. 6. — D. 20.
36. GARF. — F. R 393. — Op. 1. — D. 58.
37. Vlast Sovetov. — 1919. — # 1.
38. Vlast Sovetov. — 1919. — # 8/9.
39. GARF. — F. R 393. — Op. 15. — D. 1a.
40. GARF. — F. R 393. — Op. 6. — D. 106.
41. Vlast Sovetov. — 1918. — # 29.
42. GARF. — F. R 393. — Op. 31. — D. 330 b.
43. Vlast Sovetov. — 1920. — # 2-3.
44. Militsiya Rossii : dokumentyi i materialyi (1917—1999 gg.). — T. 1 (1917—1934). — Saratov, 2001. — 388 s.
45. Gosudarstvennyiy arhiv Voronezhskoy ob-lasti (GAVO). — F. R 38. — Op. 1. — D. 1. "
46. GAVO. — F. 736. — Op. (8)9. — D. 1.
47. GAVO. — F. R 38. — Op. 2. — D. 1097.
48. GAVO. — F. R 4. — Op. 1. — D. 120.
49. GAVO. — F. R 4. — Op. 1. — D. 13.
50. GAVO. — F. R 38. — Op. 1. — D. 2.
51. GARF. — F. R 393. — Op. 31. — D. 330a.
52. GARF. — F. R 393. — Op. 78. — D. 47.
53. GARF. — F. R 393. — Op. 31. — D. 328.
54. Byulleten Narodnogo komissariata vnutrennih del (NKVD). — 1921. — # 8. — 312 s.
55. GAVO. — F. R 38. — Op. 1. — D. 3.
56. GARF. — F. R 393. — Op. 31. — D. 700.
57. GAVO. — F. R 4. — Op. 1. — D. 310.
58. GARF. — F. R 393. — Op. 23 a. — D. 50.
59. Nahimov A. P., Kirnos A. V., Kolesnikov V. A. Periodizatsiya istorii obrazovatelnyih orga-nizatsiy po podgotovke sotrudnikov organov vnutrennih del
v g. Voronezhe: k postanovke problemyi // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2016. — # 4. — S.8—27.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Нахимов Александр Павлович. Начальник института. Кандидат философских наук. Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-50-10.
Кирнос Андрей Викторович. Начальник кафедры теории и истории государства и права. Кандидат политических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-53-50.
Колесников Владимир Александрович. Профессор кафедры теории и истории государства и права. Кандидат политических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-53-56.
Nakhimov Alexander Pavlovich. Head of the Institute. Candidate of Philosophical Sciences. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-50-10.
Kirnos Andrey Viktorovich. Head of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Political Sciences, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-53-50.
Kolesnikov Vladimir Alexandrovich. Professor of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Political Sciences, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-53-56.
Ключевые слова: милиция; НКВД; милиционер; Воронежские советские губернские милицейские курсы; Воронежская губернская школа командного состава милиции.
Key words: militia; NKVD; the militiaman; Voronezh Soviet Provincial Militia Courses; Voronezh Provincial School of Commanding Militia.
УДК 351.74
