CC BY
241
OLD BELIEVERS SELF-IMMOLATION: A PROBLEM OF LEADERSHIP
M. V. Pulkin
Institute of linguistic, history and literature of Karelian Research Centre, Russia
Article deals with the problem of mass ritual suicide on religious grounds. Particular attention is paid to the problem of leadership in environment of members of
self-immolation. Revealed that the main actors in the organization of the self-immolations were "elders" -specially prepared for this difficult role, members of old believers movement. They were assigned duties related to the preparation of burning. As a rule, they controlled the situation until the last minute, and died there with his followers.
Keywords: suicide, Old Believers, self-immolation, religion, church, peasants, leadership, fire.
УДК: 616.89-008.44
СОВРЕМЕННЫЙ ВЗГЛЯД НА ДЕТСКИЕ СУИЦИДЫ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ
И.В. Синова
ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный экономический университет», Россия
Контактная информация:
Синова Ирина Владимировна - кандидат исторических наук, доцент. Место работы и должность: доцент кафедры истории и политологии ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный экономический университет». Адрес: 191023, г. Санкт-Петербург, ул. Садовая, д. 21. Телефон: (911) 250-32-03; e-mail: s-irina@yandex.ru
На основе материалов архивов и публицистики в статье сделан анализ причин детских самоубийств в Российской империи во второй половине XIX - начале XX веков: социально-экономические условия, школа, семья, душевные переживания. Показаны различия и способ осуществления суицидов по тендерному признаку.
Ключевые слова: суицид, дети, эпидемия самоубийств, тендерный признак, воспитанницы Смольного института благородных девиц.
В России с конца XIX века увеличение числа детских самоубийств стало одной из ключевых медико-социальных проблем, указывающих на болезненное состояние общества. До 1875 года в России на 1 млн населения всех возрастов число самоубийств составляло 30 человек. При этом число самоубийств среди учащихся в высших учебных заведениях равнялось 164, в средних учебных заведениях достигало 106, то есть в 3-5 раз превышало средние популяционные показатели [7, 15].
В течение 1904-1912 гг. в Санкт - Петербурге наблюдался рост самоубийств среди детей и молодёжи в возрасте до 20 лет: 1904-1905 гг. - 10%; 1906-1907 гг. - 11%; 1912 г. - 18%. Таким образом, за 8 лет доля детей и юношей в общем числе самоубийств увеличилась почти в два раза [1, 7, 15].
Исследованием этого явления занимались психологи, педагоги, социологи, юристы. Был накоплен обширный эмпирический и статистический материал. Специалисты пришли к выводам, согласно которым самоубийства, как социальное явление, носили всесословный ха-
рактер, но причины, толкнувшие детей и подростков из дворян, мещан, ремесленников, крестьян к уходу из жизни, были различными.
В столице Российской империи с 1880 года был введён официальный сбор статистических данных о самоубийствах. В каждом случае самоубийства или покушения на самоубийство составлялась особая карточка, которая направлялась в статистическое отделение Городской Управы. С 1882 года по распоряжению Министерства просвещения начали вести статистику самоубийств среди учащихся гимназий и студентов.
В фонде Департамента народного просвещения Российского государственного исторического архива (РГИА) хранится более 30 дел «О самоубийствах, покушениях на самоубийства, несчастных случаях в учебных заведениях», относящихся к началу XX века. Уже сам факт сбора данной информации свидетельствует о том, что такая проблема не просто имела место - ситуация с суицидными явлениями среди учащихся школ была достаточно серьёзной и стояла очень остро.
Циркулярным распоряжением Министерства Народного Просвещения от 16 октября 1905 года за № 25188 начальникам учебных заведений, в целях врачебно-санитарной статистики, было предложено «доставлять в Министерство подробные донесения о самоубийствах и других несчастных случаях среди учащихся, вместе с необходимыми по существу дела объяснениями и заключениями по каждому отдельному случаю, прилагая к ним: 1) протоколы судебно-медицинского вскрытия, если таковое было; 2) заключение врача и 3) письма, записки, оставленные самоубийцами или покушавшимися на самоубийство в подлиннике или в засвидетельствованной копии.
Необходимость такого именно фактического материала для врачебно-санитарной статистики самоубийств и покушений на самоубийство среди учащихся, разрабатываемой в настоящее время Министерством Народного Просвещения, очевидна в целях, как освещения мотивов самоубийств, так и выяснения той психофизической основы, на почве которой происходят эти патологические явления. Помимо того Министерство Просвещения, принимая во внимание как интересы самих пострадавших лиц из среды учащихся и их родственников, так равно и интересы всего общества, зачастую предъявляющего к школе и учебному начальству обвинения в безвременной гибели порученных его руководству детей и юношей, признаёт полную необходимость быть всесторонне осведомлённым о всех случаях самоубийств и покушений на самоубийство среди учащихся, дабы иметь возможность предотвращать эти катастрофы в будущем и выяснить влияние данной школы и всего строя учебно-воспитательного дела, как в каждом частном случае, так и в отношении общего школьного режима на проявление среди учащихся названных ненормальных явлений. Ввиду сказанного, материалы, добытые судебным следствием, являются главным базисом, на котором может опираться в своих построениях и выводах врачебно-санитарная статистика самоубийств и покушений на них, преследуя цели возможного уменьшения этого зла среди учащихся» [6].
Исследователи и периодическая печать приводили статистические данные самоубийств среди учащихся, которые зачастую различались по количественным показателям,
но были едины в том, что до 1903 года их число увеличивалось параллельно с увеличением населения, а затем как в Санкт-Петербурге, так и в целом по стране наметился значительный рост. По данным периодической печати за этот период в среднем совершено 221,8 самоубийств в год, причём если в 1902 году их было 18, то в 1909 уже 482. Правда, по сведениям Департамента народного просвещения, в среднем, происходило 73 самоубийства в год, но в этой статистике учитывались только учащиеся гимназий [1] .
Увеличение самоубийств прервалось в разгар революции 1905 году, под влиянием духовного подъёма, оживлением общественной жизни и общественных интересов. В последующие годы, когда подъём сменился разочарованием и усталостью, когда место общественных интересов заняли личные интересы, когда жизненная борьба под влиянием кризиса стала особенно трудной и ожесточенной, число суицидов с 1906 года стало быстро увеличиваться опережающими темпами по отношению к росту населения. Одновременно с возрастанием общего коэффициента самоубийств увеличивался процент детских и юношеских суицидов.
Специалисты в начале XX века признали тот факт, что во время революционных переворотов и национальных войн, когда общественные интересы получают перевес над личными, количество самоубийств обычно уменьшается. Зато в годы, следующие за подобными социальными кризисами, суицидные явления начинают быстро увеличиваться. Это объясняется как крушением общественных идеалов и надежд, апатией и разочарованием, так и обострением социально-экономической борьбы в годы, следующие за революцией. Рост детских самоубийств находился в теснейшей связи с тяжёлым и затяжным социально-экономическим кризисом, который переживала Россия в начале XX века.
Полоса репрессий, последовавшая за революционным подъёмом, сопровождалась, по определению специалистов «эпидемией самоубийств» среди учащихся школ. В 1910 году в Санкт-Петербурге была организована специальная комиссия, возглавляемая врачом Г.И. Гордоном, которая исследовала данную проблему, а на I Всероссийском съезде по народному образованию этот вопрос рассматривался в качестве неотложной задачи.
Каковы же были причины, которые вынуждали детей лишать себя жизни? Известный криминалист и адвокат А.Ф. Кони утверждал, что «значительное число самоубийств, совершается в здравом уме и твёрдой памяти, и что совокупность общественных, экономических и бытовых условий, в связи с упадком религиозных чувств, развитием чрезвычайных материальных требований в жизни, затемняющих ободрительные нравственные идеалы играют в качестве почвы для самоубийств не меньшую роль, чем душевные болезни» [13].
По данным руководителя врачебно - санитарной части Департамента общих дел Министерства народного просвещения известного врача-гигиениста профессора Г. Хлопина две трети самоубийств приходилось на мальчиков, из них почти половина по неизвестным мотивам, а одна треть на девочек, при этом причины были неизвестны только одной четверти [15]. На первом месте среди мотивов для мальчиков стояла семья, на втором - учение, на третьем - экзамены. Среди девочек лидировали семья и «несчастная любовь», далее шли нужда и совращение, затем школа и экзамены. Среди причин самоубийств немаловажную роль играл возраст. Семья была причиной для всех возрастов вплоть до 11 лет. Несчастная любовь - для подростков от 15 лет и старше, а совращение в основном в 13 и 14 лет. Школа и учёба имели значение для всех возрастов. Нужда, разочарование в жизни, ссора приводили к самоубийствам преимущественно в более старшем возрасте [15].
На первом месте среди причин суицидов, связанных со страхом наказания у мальчиков стояла школа, на втором - хозяева ремесленных мастерских. Наибольшее их количество в средней школе наблюдалось «у мальчиков в период возмужания, а у девочек в тот период, когда девочки-подростки превращаются в молодую взрослую барышню» [15].
I Всероссийский съезд по семейному воспитанию в 1913 году анализировал причины детских и юношеских самоубийств, и на первое место поставил школу. Неблагоприятное влияние школы на учащихся складывалось из нескольких составных частей, которые и вызывали острую неприспособленность ребёнка к жизни. Школа, прежде всего, физически ослабляла учащихся из-за своих санитарно-гигиенических условий, переполненности, отсутствия вентиляции, недостатка освещения.
Наиболее сильным и значительным фактором, негативно влиявшим на учащихся, были экзамены, «их влияние на учащихся измеряется у нас целыми эпидемиями самоубийств, которые так и носят название "экзаменационных" [1]. Согласно данным родительских комитетов, собиравшим в течение нескольких лет данные об экзаменах, в течение 5 лет среди учащихся средних школ было 78 покушений на самоубийства, 136 самоубийств, 290 случаев отказа учеников от продолжения учения, 4700 случаев ухода учеников из школы из-за неправильной оценки их успехов и около 10 тысяч случаев увольнения и исключения из-за слабых успехов. В 1907 году родительскими комитетами была подана министру просвещения записка с ходатайством об отмене экзаменов. Но это обращение так и осталось без внимания [1].
Кроме экзаменов не менее вредно влияли на учащихся плохие отметки, которые были причиной 5% самоубийств школьников. Плохие отметки для учащихся имели иногда роковое значение, из-за которых они боялись являться домой, зная по опыту, какое наказание ожидает от грубых и жестоких родителей. Двойки и единицы служили не только как оценка знаний учащихся, но и как средство воздействия на них, то есть как наказание. Учителя не пытались понять причину неуспеваемости учеников. Ведь для некоторых это были отнюдь не лень, плохие способности, а такие домашние условия, при которых невозможно удовлетворительно учиться. При существовавшей отдалённости школы от семьи, учителя обычно не знали условий, в которых жили учащиеся дома, семейных отношений, материального положения, и нередко отметки не только не достигали своей цели, а приносили прямой вред.
Школа, по мнению специалистов того времени, так мало делала, чтобы ограждать своих питомцев от волнений и потрясений, и так много делала такого, что выводило учащихся из состояния равновесия. Преподаватели нередко относились к ученикам грубо и жестоко, наказания в школе принимали характер бесконечных репрессий, дающих широкий простор и свободу чрезмерной придирчивости и мелочной мстительности. Поэтому, наверное, не случайно 26,4% всех самоубийств детей и юношей приходилось в общей сложности на долю школы [1].
Нередко детей толкали на самоубийства не одна причина, а целый комплекс обстоятельств, включавшие и школу, и семью, и социально-экономические проблемы. В октябре 1907 года ученица 7 класса Устюженской гимназии Екатерина Мясникова бросилась в припадке меланхолии в реку Мологу, решившись на такой шаг под влиянием неблагоприятных жизненных обстоятельств. Два года назад застрелилась её сестра, год тому назад умер отец, оставив семью без всяких средств к существованию. Семья голодала, семейный режим отличался деспотизмом, и в оставленной записке девочка написала, что «от жизни мне больше ждать нечего... Простите меня окаянную и несчастную». У неё были мать, две сестры и три брата [7].
Доктор Хлопин отмечал, что самоубийства учащихся являются угрожающим симптомом в виду того обстоятельства, что происходят приблизительно в 3 раза чаще, чем среди населения России всех возрастов и состояний в целом [5]. По данным, приводимым в журнале «Вестник воспитания» число самоубийств среди гимназистов за 1883-86 гг. и 1901-1903 гг. возросло в отношении 100 к 166 [5], а в 1908 году, по мнению большинства исследователей, самоубийства среди учащихся носили эпидемический характер.
Исследователи самоубийств считали, что «индивидуализация приёмов воспитания в современной школе при большом числе учащихся и сравнительно малом числе опытных воспитателей - всегда представляет весьма большие затруднения», и при этом обращали внимание на то, что «местом индивидуального воспитания должна быть не школа, а семья, потому что школа, как государственное учреждение, должна преследовать не индивидуальные, а общественные цели, и уж по этой причине всегда будет оказывать нивелирующее влияние, подавляющее в большей или меньшей степени индивидуальность учащихся. От школы нужно требовать. чтобы она не принижала бы и не уродовала личности учащегося» [15].
Доступ к образованию для девочек начала ХХ века был ограничен, но даже в привилегированных учебных заведениях имели место случаи суицида. В Смольном институте благородных девиц попытки самоубийств не редко
были связаны с возрастной неустойчивостью психики, романтическими переживаниями, отсутствием понимания с администрацией, слабыми успехами в учёбе, а то и с заключением пари.
Так, в апреле 1907 года широкий резонанс в обществе вызвало самоубийство двух воспитанниц Смольного института, которые выбросились из окна дортуара, находившегося на третьем этаже. «Обе воспитанницы упали на балкон второго этажа, причём повреждения, полученные при падении Савинковой, опасностью для жизни ея не угрожают; повреждения же, полученные Кондауровою, оказались настолько тяжкими, что Кондаурова через несколько часов скончалась» [10].
В институте было произведено следствие, которое выявило комплекс причин, толкнувших девушек из благополучных семей на самоубийство. «В январе 1907 г. умерла от воспаления лёгких воспитанница 4 класса Евгения Свечина, смерть которой произвела сильное впечатление на её подруг по классу, сосредоточив на себе их мысли и разговоры. Особенно тяжко повлияла эта смерть на настроение Надежды Кандауровой, которая стоя в церкви во время отпевания, почувствовала себя дурно. Ольга Савенкова также близко приняла к сердцу смерть своей подруги и в память ее написала стихи, в коих оплакивала покойную: «душу которой изорвали тернии мести и иглы тоски» ищет духовного утешения в мысли, что «жизнь прошла, но прошли и страданья». Смерть Е. Свечиной настолько тяжко отразилась на общем настроении воспитанниц, что они стали обсуждать вопрос о том, кому из них предстоит очередь умереть. О. Савенкова расспрашивала классную даму о том, что её ожидает в загробном мире.» [10].
Мысль о самоубийстве не оставляла девушек продолжительное время и проявляясь в разговорах с подругами и в расспросах о разных способах, которые могли служить для этой цели. В институте это была не первая попытка суицида. Девочкам были известны попытки лишить себя жизни со стороны других воспитанниц, из которых одна приняла зелёную краску, а другая съела сухие духи. «Н. Кандау-рова и О. Савенкова объявили своим подругам, что в эту ночь они лишат себя жизни; заявление это встречено было общим недоверием и
даже вызвало пари об осуществлении высказанного намерения. Вечером, когда воспитанницы ложились спать, Н. Кондаурова и О. Савенкова были веселы и оживлены, бегая по дортуару и спрашивая подруг, можно ли отравиться апельсиновыми корками; затем, когда все девочки уже были в постелях, кто-то со смехом спросил Н. Кондаурову и О. Савенкову: «А вы же собирались умереть на четверг; смотрите, если завтра вы будете живы, мы вас, не знаю, - прибьём или высмеем; на это О. Савенкова ответила только: «Молчите, глупые» [10].
В предсмертных стихах О. Савенковой звучит тоска и обвинения в адрес института:
«Прощай презренный дом,
Тоски, бед и несчастья,
Что дал ты мне?
Ничто. ты всё отнял,
В груди разбил ты младое сердце.
В душе надежды и любовь,
Ты ум мне помрачил,
Ты охладил мне кровь,
В гнилых стенах твоих,
Исполненная муки,
Томилась я.
Четвёртый год
Пришёл к концу,
Что сделать я могла?
О! И была бессильна.
Я чувствовала страсть во мне кипит.
Не в силах заглушить её,
Была натура молодая,
О, мне хотелось жить,
Но жить я не могла.
И вот, что я решила.
Мне было жизни жаль,
Ведь я её не знала,
Но чувствовала я,
Что этих мрачных лет,
Трёх лет, что мне осталось,
Не в силах здесь пробыть,
И вот решила я.
Заглохнут пусть страданья,
Но с ними пусть молчит и страсть,
Я ничего от жизни не умею взять,
Она дала мне горе и рыданья;
Прощай презренный дом,
С собою уношу я
В могилу ненависть свою,
Но берегись. пройдут года И ты сгниёшь в ничтожестве бытия. Что это за жизнь?
Что это за жизнь без страданья и страсти,
Что это за длинная жизнь бытие,
Полная скуки и глупых желаний,
В этом ли счастье житья?
В этом ли цель?
Для этого ли созданы мы?
Чтобы заглохнуть как бледный цветок,
Без красоты и без яркости красок,
В вечных объятьях тоски?
Нет цель не в этом,
Мы живём не для скуки,
И не для пошлости грубых страстей,
Есть цель другая, высокая, гордая
Что-то прекрасное в ней.
Что-то благое, но вместе далёкое,
Там в вышине, в небесах,
Как же понять эту цель благодатную,
Нам - утонувшим в грехах.
.Прощай презренный дом,
С собою уношу я
Исполненная муки,
В могилу ненависть свою» [10].
Сложно поверить, что эти строки посвящены привилегированному учебному заведению для девушек-дворянок, что пребывание в нём вызывало такие мысли и чувства.
Допрошенная на следствии О. Савенкова, которая осталась жива после покушения на самоубийство, рассказала, что училась она плохо, часто подвергалась наказаниям и «должна была остаться в классе на второй год, жизнь ей надоела, и всё это привело её к решению прибегнуть к самоубийству; при этом она сознаёт, что в большинстве случаев заслуживала налагаемых на неё взысканий, так как была непослушна и ленилась. Также не может сказать она, чтобы в Институте её не любили, преследовали и вообще несправедливо относились к ней. Мысль о самоубийстве зародилась у неё за месяц до осуществления этого намерения, а с Н. Кондауровой она сошлась всего за неделю, сблизившись на вопросе о самоубийстве, который каждая из них решила отдельно и самостоятельно» [10].
О. Савенкова предсмертное письмо родителям закончила просьбой о похоронах в Петергофе, где её «могила должна быть обсажена
сиренью и шиповником и, подобно тому, что твориться в душе моей, могила пусть будет в таком хаосе, чтобы не было возможности приблизиться к ней» [10].
Анализируя приведенный выше пример, невозможно назвать только одну причину суицида смолянок. Это целый комплекс психологических и социальных причин: возрастная депрессия и переживания утончённых натур, формализация самой системы обучения и воспитания в институте, проблемы с учёбой, непонимание со стороны близких и воспитателей.
Случившееся самоубийство воспитанниц Смольного института в течение нескольких последующих недель вызывало самые разнообразные суждения со стороны средств массовой информации и общественности, обвинявших начальство заведения в стремлении скрыть истину и видевших причины несчастья в тяжёлом для детей режиме институтов ведомства императрицы Марии.
Самое потрясающее в статистике самоубийств этого периода то, что Россия занимала одно из первых мест в мире по числу самоубийств среди учащихся, в то время как, например, по числу самоубийств среди солдат занимала предпоследнее место в ряду других стран [5]. Эти данные позволяют прийти к выводу, что положение солдат в армии было гораздо лучше, чем положение детей в школе и дома, и командиры в армии были более милосердными, внимательными, заботливыми и гуманными, чем учителя и родители. Это ли не парадоксальная ситуация российского общества.
Вторым фактором, влияющим на самоубийства, являлась семья. На I Всероссийском съезде по семейному воспитанию отмечалось недостаточное влияние семьи на подрастающее поколение, когда дворяне и бюрократия предоставляли воспитание своих детей, эту тяжкую и скучную работу наёмным людям, а представители средних классов, интеллигенции и особенно трудовой части не могли заниматься воспитанием детей, потому что всё внимание и вся энергия уходили на тяжёлую борьбу за существование [1]. Это нередко приводило к отсутствию понимания между родителями и детьми.
Анкетирование, проведённое в Санкт-Петербурге в 1912 году среди учащихся учебных заведений, показало, что духовная связь в семье между родителями и детьми существует у юношей в 54,1%, у девочек в 44,6% [1]. Кроме того, самоубийства нередко являлись следствием жестокого обращения с детьми со стороны родителей.
Нужда, безработица, бедность и другие проблемы социально-экономического характера вызывали 30% суицидов в раннем возрасте, особенно среди мальчиков, которым рано приходилось начинать жить своим трудом [16]. С 1907 по 1909 гг. в стране было совершено 85 самоубийств учеников торгово-промышленных и ремесленных заведений, являвшимися протестом против невозможной жизни, на которую они были обречены [2].
На основе анализа причин детских самоубийств специалисты пришли к выводу, что большинство их можно было бы предотвратить. Французский учёный юрист Луи Проаль писал: «Для того, чтобы толкнуть детей на самоубийство нет надобности их ненавидеть -достаточно их не любить» [16]. И эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня. Журнал «Свободное воспитание» в 1910 году отмечал, что многие детские самоубийства суть косвенные убийства, а виновные их - те, кто не понял своего долга или даже сознательно попрал его ногами» [14].
Безусловно, основными причинами суицидов являлось состояние самого общества, его политические, экономические и социальные проблемы. Примеров много: подросток 12 лет отравился из-за того, что его родители посылали сбирать милостыню, а он не хотел это делать. Крестьянский мальчик 14 лет бросился в Неву от голода, так как он несколько дней ничего не ел [3].
В газете «Русская мысль» в 1912 году Г. Гордон отмечал, что «рост детских самоубийств находится в теснейшей связи с тем тяжёлым и затяжным социально - экономическим кризисом, который переживает Россия в последние годы» [11].
Малолетние обитатели мастерских находились в неустойчивом психическом равновесии, им часто была близка мысль о самоубийстве, и они повторяли иногда несколько раз свои попытки, если не удалось покончить с
собой сразу. Почти половина покушавшихся на самоубийства являлись мастеровыми в возрасте до 15 лет. Для них первой причиной самоубийств была боязнь наказания и жестокое обращение. Этот факт красноречиво характеризует этическую сторону жизни петербургского населения начала ХХ века. Доктор Жбанков, анализируя самоубийства учеников ремесленных мастерских, писал: «1905-06 годы несколько улучшили их положение, хозяева и мастера, под давлением общих требований, стали лучше обращаться с ними, меньше экс-плоатировать их для своих нужд, улучшили их содержание, признали в них, хотя и маленьких, но людей, а главное - поднялось самосознание самих учеников. Эти малыши услыхали кое-что о новой, иной жизни, увидали и поняли вынужденную перемену своих хозяев и старших, убедились воочию на самих себе, что постоянные зуботычины и беганье за водкой не есть неизбежная необходимость всякого ученья» [3]. Таким образом, он видел причины в самих условиях жизни в мастерских и в сложившихся в них взаимоотношениях людей.
Некоторые ученики надеялись своим самоубийством улучшить положение товарищей и близких. Крестьянский мальчик 12 лет повесился в тоске по деревне и родным; ученица-швея 14 лет отравилась после покупки не той материи, которая была нужна; 15-летний ученик выбросился из окна, так как не мог ничего посылать в деревню своей нуждающейся матери; два ученика отравились вместе, недовольные жизнью в мастерской; две девочки тоже отравились вместе вследствие жестокого обращения хозяйки; 16-летний ученик покушался трижды, говоря: «Жить невозможно.. .и дальше некуда». [3]
В журнале «Вестник судебной медицины и общественной гигиены» отмечалось, что «средства, принимавшиеся детьми, с целью лишить себя жизни, как лицами мало опытными, были малоудачные, в смысле удобства и быстроты лишения себя жизни. Большинство бросалось или в воду, или с крыши, из окна, или под поезд железной дороги; а двое бросились в яму отхожего места. Затем идут отравление - в большинстве неудачное и повешение, почти на половину не удавшееся, три случая нанесения ран окончились благополучно» [4].
«40% самоубийств девочек и девушек составляли сексуальные причины. В их числе есть много «соблазнённых» (из них некоторым
не более 13 лет) есть молодые проститутки, которым их жизнь показалась невыносимой» [16]. Но девочки-самоубийцы далеко не все могли считаться жертвами «несчастной любви», здесь было гораздо больше жертв социально-экономических условий: рождение внебрачных детей и тяжёлые условия жизни лежали в основе большинства из них. Публицисты отмечали, что значительное число самоубийств молодых девушек связано с «подчинённым положением женщин, как в сфере экономики, так и в сфере сексуальных отношений, бытовая строгость современной половой морали. Нормальное воспитание и нормальные отношения старшего поколения к созревавшим в половом отношении девочкам-подросткам могли бы многие из этих самоубийств предупредить» [16].
В начале XX века наибольшее число самоубийств приходилось на возраст 15-16 лет, когда, как считали специалисты, в «развитии мальчиков совершается переход от отрочества к юношеству. Процесс роста и возмужания настолько ослабляет нервную систему, нарушает равновесие душевных и телесных сил, что организм мальчика делается психически чрезвычайно легко ранимым [15]. Девочки-подростки в этом возрасте превращались в молодых взрослых барышень.
Способ осуществления суицида подростками также различался по гендерному признаку. Большинство мальчиков (55,5%) уходили из жизни, используя самоповешение, а 66,7% девочек - утопление. Примерно одинаковое число и мальчиков (26%), и девочек (22,2%) выбирали отравление. Девочки, в отличие от мальчиков (14,8%), не использовали огнестрельное оружие, и среди них не встречалось ни одного случая самоубийств, мотивом для которых служил бы алкоголь [12]. При этом по данным доктора Ф. К. Тереховко среди самоубийц из среды учащейся молодёжи Петербурга из 137 человек покончило с собой огнестрельным оружием - 52%, 27% - отравилось, 3% - утопилось и зарезалось, 2% - бросилось под поезд и 0,7% бросились с высоты [15]. В целом, мальчики использовали более жёсткие способы, такие как повешение и огнестрельное оружие.
Различия между мальчиками и девочками существовали даже в содержании предсмертных записок. Как правило, мальчики либо со-
всем не писали их, либо они были лаконичными, состояли из одной фразы, в которой прощались с родными, просили прощение и указывали причину самоубийства. Суициды девочек сопровождались большей эмоциональностью и сентиментальностью, часто они оставляли несколько записок родным, подругам, учителям, духовным наставникам, иногда даже в стихотворной форме содержащих не только слова прощания и просьбы о прощении, но и рассуждения о жизни и разочарованиях, высказывали пожелания о своих похоронах и месте погребения.
Так, 16-летняя ученица гимназии Евдокия Тарасова, выпившая нашатырный спирт, оставила три предсмертные записки: «Дорогие папа, мама, Ася, Витя и милый Славик! Прощайте, я ухожу, так как не считаю нужным больше жить. Всё равно, если не сейчас, то весной, то бы обязательно - экзамены. Теперь лучше, а то вы хотели покупать мне к Пасхе обновы, так чего же тратиться попусту-то. Ведь весной то уж обязательно конец. Передай Ася от меня последнее прости П.С. и В. Знаешь ведь кому» [8]. Другая записка была адресована подругам: «Прощайте, девочки, не поминайте меня лихом, хотя я и была плохой подругой. Может быть вы найдёте странным, то что я сделаю, не поймёте к чему это. Одна только Зина вполне поймёт меня, спасибо ей за всё, что она для меня сделала. Прощайте» [8]. В качестве оправдания своему поступку девочка написала ещё записку, адресованную Богу: «Господи! Как не хочется жить, надоело, но как страшно и умирать, но приходится, другого исхода нет. Нужно решиться, во что бы то ни стало. Иначе нельзя, но нужно сделать это в гимназии, а то дома-то живо пошлют за Марьей Александровной, да и отпоят молоком, а в классе-то не догадаются. В классе, пожалуй, лучше» [8]. Причина данного самоубийства до конца не понятна, но уходя из жизни, девочка посчитала необходимым попрощаться с близкими людьми.
Ученица Нарвской женской гимназии А. Миронова, бросившаяся под поезд, написала кроме письма родителям ещё и священнику с покаянием и просьбами: «...Бедная мама моя! Как много она пережила, переживает и переживать ей ещё придётся. Дай бог ей всё это перенести. Поручаю Вам её на это время, сле-
дите за ней, не давайте ей плакать много. Я не заслужила её слёз. Теперь напишу на что же я, в конце концов, решилась. Вот на что: возьму приму ртути, сколько есть у меня и ещё нашатырного спирта, а чтобы меня не отпоили, брошусь под машину. Как Анна Каренина, читали Вы? Чудная смерть. Лучше я и придумать не могла.
В водопад боюсь бросаться, ещё не найдут, а мне хочется, чтобы меня похоронили как следует. Чтобы мои соученицы меня проводили обязательно. Дайте это знать в гимназии ... Скажите речь моим соученицам и сёстрам, чтобы они подобной штуки не выкидывали. . На похороны пусть придут Ваня, жена его, Маня и Лёша, то есть младший брат» [9].
Суицид многих девочек был связан с характерными для подросткового возраста мечтательностью, романтизмом, желанием вызвать жалость и привлечь внимание к себе как фактом самоубийства, так и самим похоронным ритуалом.
Сегодня, в начале XXI века, в период развития информационного общества, по-прежнему, дети совершают самоубийства. Их причины лежат как в аномическом состоянии общества, дихотомии нравственных принципов и ценностей, социально-экономических проблемах, так и в психологических, общечеловеческих факторах, семейных отношениях, отсутствии заботы и внимания к детям.
Специалисты считают, что современные самоубийства подростков связаны с ослаблением функций семьи и отсутствием взаимопонимания между родителями и детьми. Изучение опыта прошлого во многом может способствовать углублённому изучению данной проблемы, а соответственно и комплексному её решению.
Литература:
1. Гордон Г.И. Воспитание и самоубийства детей // Труды I Всероссийского съезда по семейному воспитанию в СПб. 30.12.1912 - 6.01.1913 г. в 2-х томах. Т. I. - СПб., 1914. - С. 453-462.
2. Гордон Г.И. Современные самоубийства // Русская мысль. - 1912. - Кн. V. - С. 74-93.
3. Жбанков Д.Н. Современные самоубийства // Современный мир. - 1910. - № 3. - С. 27-63.
4. Липский А.А. Самоубийства детей в СПб // Вестник судебной медицины и общественной гигиены. - 1887. - Том IV. - С. 66-78.
5. Майзель И.Е. О самоубийствах среди учащихся // Вестник воспитания. - 1908. - № 8. - С. 158167.
6. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 733. Оп. 199. Д. 106.
7. РГИА. Ф. 733. Оп. 199. Д. 107.
8. РГИА. Ф. 733. Оп. 199. Д. 121.
9. РГИА. Ф. 733. Оп.199. Д. 141.
10. РГИА. Ф. 1405. Оп. 110. Д. 1739.
11. Русская мысль. 1912. 10 мая.
12. Тереховко Ф. К. К вопросу о самоубийстве в СПб за 20-летний период (1881-1900). Диссертация - Гатчина. - 1903. - 279 с.
13. Трахтенберг А. О самоубийствах среди учащихся // Русская школа. - 1908. - № 11. - С. 206-214.
14. Ульянова А. Самоубийства детей // Свободное воспитание. - 1909-1910. - № 8. - С. 164-179.
15. Хлопин Г. В. Самоубийства, покушения на самоубийства и несчастные случаи среди учащихся русских учебных заведений. Санитарно-статистическое исследование - СПб.: Сенатская типография, 1906. - 95 с.
16. Феноменов М. Я. Причины самоубийства в русской школе. - М.: Печатня А. Снегирёвой, 1914. - 130 с.
MODERN LOOK AT CHILDREN S SUICIDE IN THE RUSSIAN EMPIRE SECOND HALF XIX - EARLY XX CENTURIES
I.V. Sinova
Saint-Petersburg State university of economics, Russia
Based on material archives and journalism in the article the analysis of the causes of child suicides in the second half of XIX - early XX centuries: the socio-economic conditions, school, family, spiritual experiences. Shows the differences and method of suicide by gender.
Keywords: children, epidemic of suicides, Congress on family education, gender, pupils of the Smolny Institute for noble maidens.
Открыта подписка на журнал «Суицидология»
Индекс подписки: 57986 Каталог научно-технической информации (НТИ) ОАО «Роспечать» Информация по е-mail: sibir@sibtel.ru
Телефон / факс редакции: (3452) 54-07-07
