CC BY
86
онного благозвучия. Опыт, постепенно накапливающийся в ходе музыкально-акустического исследования звона старинных и современных колоколов, в некоторой степени позволит преодолеть те потери, которые причинило искусству звона лихолетье ХХ в.
1. Горкина А.Н. Русские колокольные звоны: особенности музыкальной организации. М., 2003.
2. Асафьев Б.В. О русской песенности // Б.В. Асафьев Избр. тр. М., 1955. Т. 4. С. 77.
3. Слободской С., прот. Закон Божий. М., 1966. Репринт: М., 1993. С. 699-711.
4. Никольский К., прот. Пособие к изучению Устава Богослужения Православной Церкви. СПб., 1907. Репринт: 1995. С. 212-213.
5. Сараджев К. К. «Музыка-колокол» // Русское возрождение. 1998. № 2. С. 222.
6. Ильин В.Н. Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона // Русское возрождение. 1998. № 2. С. 20-21.
7. Гиппиус Е.В. Ростовские колокольные звоны // Русское возрождение. 1998. № 2. С. 237-238.
8. Израилев А.А., прот. Должен ли колокольный звон быть благозвучным? Должны ли колокола быть в согласии между собой? // Израилев А.А., прот. Труды, публикации, исследования. М., 2001.
9. Сараджев К.К. Колокол // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / сост. А.Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 222-228.
10. Устав благовеста к церковному пению и о колокольной фамилии // Древняя Российская вивлиофика. СПб., 1789. Ч. 11. С. 197, 254.
11. Рыбаков С.Г. Церковный звон в России (фрагменты) // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / сост. А.Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 184.
12. Ярешко А.С. Колокольные звоны России. М., 1992. С. 95.
13. Покровский А.М. О музыкальном значении звонниц // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / сост. А. Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 171.
14. Пряхин Н. Колокольный звон. Достопримечательные колокола в России // Русский Паломник. 1886. № 19. С. 185.
15. Смоленский С.В. О колокольном звоне в России // Русская музыкальная газета. 1907. № 9-10. Стб. 264-296.
Поступила в редакцию 12.01.2009 г.
Guseva A.N. The music-sound peculiarities of bell ringing. This article deals with varied approaches to aesthetic and musical treatment of Russian bell sound. The attention is mainly paid to its inner organization. Apart from separate strike at a bell, forming fragments of sound complexes in traditional chimes are subject to study.
Key words: bell; sound quality; partials; timbre.
УДК 211.5 (G91)
СОВРЕМЕННЫЙ ПРАВОСЛАВНЫЙ МОНАШЕСТВУЮЩИЙ: МОТИВАЦИЯ УХОДА ОТ «МИРА»
© И.В. Астэр
В статье рассматриваются мотивы выбора современным человеком монашеского пути. Приводятся данные, полученные в ходе исследования, проведенного в русских православных монастырях Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
Ключевые слова: мотивация; монашество; русские православные монастыри.
В социальных науках одной из актуальных тем являются исследования по осмыслению тех социальных ситуаций, в результате которых человек оказывается в условиях изоляции. Тюрьмы и психиатрические больницы, отдаленные гарнизоны и долгосрочные экспедиции - вот примерный перечень объектов по этой теме. Монастырь также на-
ходится в этом ряду и, во всяком случае теоретически, может рассматриваться как одно из мест изоляции.
В последние десятилетия наметилась устойчивая тенденция расширения сети монастырей. Если в 1988 г. в России было всего лишь 18 православных монастырей, то уже к началу 2008 г. действующих монастырей
стало 459, а всего Русская Православная Церковь насчитывает 732 обители, не считая 196 монастырских подворий и 56 скитов [1]. Активное возрождение современных православных обителей ставит следующие вопросы: что стоит за выбором монашеского пострига? Неприятие мира? Вследствие каких социальных условий, ситуаций или реалий человек отказывается от жизни в миру? Таким образом, проблемы мотивации ухода в монастырь и мотивация нахождения в монастыре, реальная или мнимая трансформация сознания, происходящая в условиях нахождения в монастыре, проблемы функционирования монастыря как организации - вот перечень проблем, интересующих исследователя этой темы при самом первом приближении.
Для выявления мотивов монастырской деятельности важно определить место православных монастырей в современной России.
В общественном мнении сложилось неоднозначное отношение к монастырям и Русской Православной Церкви в целом. С одной стороны, в средствах массовой информации подчеркивается важность возрождения православной культуры как элемента духовной жизни общества и фактора идеологической стабильности, сегодняшняя власть «предрасположена к тому, чтобы ощущать себя преемницей извечных русских властных традиций, дающих ей право регулировать духовную, религиозную, культурную жизнь народа...» [2]. Во многом именно благодаря новой «проконфессиональной» государственной
политике большая часть населения страны заявляет о своем доверии Церкви, «хорошее» и «очень хорошее» отношение к ней высказывают 90 % жителей России, что, естественно, значительно выше, чем удельный вес верующих в населении. «Православный»
консенсус охватывает представителей всех мировоззренческих групп: среди верующих «хорошо» и «очень хорошо» относятся к православию 98 %, среди колеблющихся -тоже 98 %, среди неверующих - 85 %, атеистов - 84 % (в т. ч. 24 % относятся «очень хорошо») [3]. Несмотря на то, что положительное отношение респонденты выражают и к другим религиям, данный консенсус все же именно «проправославный», ибо по удельному весу положительных оценок православие оставляет другие религии далеко позади,
даже многие неверующие идентифицируют себя с православием.
С другой стороны, православных россиян отличает неглубокая религиозность, массовое сознание воспринимает Русскую Православную Церковь лишь в качестве хранительницы культурных традиций народа. По сути, принадлежность к русскому этносу автоматически отождествляется для ее носителя с принадлежностью к конкретной конфессии - православной, даже если он и не является верующим. Люди часто идут к вере принципиально в обход церкви, с которой ассоциируются только обряды, нетерпимость и консерватизм. Проведенное нами анкетирование жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области (всего опрошено 500 человек) показало, что из общего числа опрошенных 437 человек (87,4 %) крещены по православному обряду, при этом отсутствуют серьезные установки по отношению к религиозной деятельности, в частности к посещению церкви. Так, из 275 респондентов лишь
2.6 % посещают церковь каждую неделю,
5.6 % - 2-3 раза в месяц, 11,4 % - примерно раз в месяц, 21,2 % - по большим религиозным праздникам, 24 % - раз в год, 30 % были в церкви всего несколько раз в жизни, а 5,2 % опрошенных никогда даже не заходили в церковь.
Однако 59,2 % респондентов утвердительно ответили на вопрос: «Нравится ли Вам бывать в церкви?», т. е. жителей Санкт-Петербурга привлекает внешняя сторона религиозной жизни. Наиболее важными среди факторов, вызывающих интерес к церкви, называются: наличие возможности побыть наедине со своими мыслями, обретение душевного покоя, а также - эстетическое удовольствие, ощущение душевной чистоты, света, защищенности, поддержки - всего, что сложно найти в светской жизни.
Казалось бы, отношение общества к православному монашеству должно быть, по аналогии с отношением к РПЦ, положительным, поскольку монашество - духовное ядро Церкви, ее авангард. Тем не менее, лишь 36,8 % опрошенных бывали в монастыре, причем 53,8 % из доли бывавших в обителях ответили отрицательно на вопрос: «Нравится ли Вам бывать в монастыре?». Респондентам было предложено определиться, что привлекает их в монастырской жизни и что, наобо-
рот, не привлекает. Ответы снова распределились крайне противоречиво. С одной стороны, это место, в котором находят «покой, тишину, уединение» (31 человек), получают «эстетическое удовольствие» (19 человек), «благодать» (18 человек), с другой стороны, это «мрачное место, в котором возникает ощущение одиночества» (31 человек), «скуки, тоски смертной» (20 человек), «незваного гостя» (9 человек).
Интересно, что большинство для одежды монашествующих выбрали бы белый цвет. Известно, что белый цвет интерпретируется как абсолютная свобода от всех препятствий и для всех возможностей [4]. Это разрешение проблем, новое начало, символ физической смерти, начало нового воплощения, согласие. Соответственно, общество относится к монашествующим, как к людям не мира сего, поэтому одновременно они вызывают уважение, поклонение, но потребности присоединиться к духовному подвигу, отречься от земных благ россияне не испытывают.
Монашеский постриг, по мнению россиян, могут избрать практически все группы общества, но в первую очередь, это будут священнослужители, затем - крестьяне, рабочие и, как ни странно, воры. Кто бы это ни был, скорее всего, он - неудачник, либо просто устал от социально-экономических проблем, а возможно, не разрешил внутрилично-стные конфликты.
Если бы даже большинство населения России удалилось в одночасье в монастырь, среди опрошенных лишь единицы (6 человек или 1,2 %), не задумываясь, последовали бы данному примеру, 83 % отказались бы, а
15,6 % - призадумались бы. И в ситуации предательства близкого человека, потери друзей, утраты крова и работы 78,6 % из числа опрошенных стали бы искать выход где угодно, но не в монастыре. Опять-таки, отрешение от мирских проблем, уход в религию не видится большинством респондентов как выход из создавшейся, казалось бы, тупиковой ситуации.
Как подтверждение сказанного звучит ответ петербуржцев на вопрос «Что у Вас ассоциируется со словом «монастырь»?», многие (37,4 %) ответили «не хочу туда», некоторые (19,2 %) полагают, что «им (монашествующим) там легче, чем здесь нам (обычным мирянам)», 13,6 % считают, что
«им (монашествующим) тяжело», 6,6 % думают о монастыре как об «ужасном заведении», впрочем 9,6 % считают монастырь «святым, благодатным местом», а у 0,8 % (4 человека) слово «монастырь» вызывает желание удалиться в какой-нибудь из них.
С гораздо большим восторгом относятся респонденты к боевым искусствам монахов Шао-Линского монастыря (49 %), более того, 24,4 % заявили о своей готовности прямо сейчас стать монахами подобного монастыря, а 64,2 % считают, что и православным послушникам не помешало бы владеть боевыми искусствами. Итак, традиционные представления о несовмещении насилия и служения Богу уходят на второй план, по мнению жителей Санкт-Петербурга, вера должна подтверждаться отнюдь не духовным подвижничеством. Советская установка -«добро должно быть с кулаками», реалии повседневной жизни находят подтверждение в представлениях об авторитете силы, в данном случае физической перед духовной.
Таким образом, собственные проблемы большинство жителей Санкт-Петербурга пытается решать самостоятельно, не полагаясь на всевышние силы. Важно отметить реалистичность, утилитарность установок по отношению к собственной судьбе, жизни. Наш прогноз: россияне не отдадут предпочтение в качестве жизненной альтернативы уходу в монастырь, как возможности решения собственных проблем, даже в очень сложных, практически безвыходных ситуациях.
И тем не менее, как было уже отмечено, число подвизающихся в монастырях имеет тенденцию к некоторому увеличению. Этот рост связан не только с расширением состава монашеских общин, но и с постоянным ростом числа самих обителей. Почти на каждом заседании Священного Синода дается благословение на возрождение монашеской жизни в нескольких вновь открываемых монастырях, которые существовали исторически, либо вновь образуются на базе приходов.
Существуют различные точки зрения, объясняющие мотивацию ухода в монастырь. В 1909 г. протоирей Иоанн Восторгов в работе «О монашестве» [5] высказал свое богословское видение проблемы: уход в монастырь является следствием изначального стремления служению Богу, проявляющегося под влиянием тягот мирской жизни или оп-
ределенных психологических предпочтений. Во-первых, «есть люди, от природы склонные к тихому пребыванию вне шума мирского, неспособные к житейской борьбе, чуждые жизни семьи, расположенные к молитве и созерцанию дел Божьих», во-вторых, «есть люди, разбитые жизнью, потерпевшие кораблекрушение в житейском плавании; им жизнь мира не мила, они потеряли в ней вкус и склонность, они чувствуют там себя одинокими, у них опустились руки, упало сердце, погасло мужество. Они идут в монастырь и там находят для себя покой души и бодрость сил, воодушевление подвига, смысл и полноту жизни». В-третьих, «есть люди, всецело преданные Богу и Церкви, высокому религиозному служению. Они желают до конца и безраздельно отдаться служению Богу, они живут только религиозной идеей, они служат только Церкви».
В современных условиях возникает вопрос: связан ли уход в монастырь с социально-экономическим развитием общества? Освещение данного вопроса находим в докладе наместника Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры архимандрита Назария на конференции в г. Бозе (Италия). Как полагает архимандрит, по различию предпосылок, устремлений и социальному статусу людей, ориентирующихся на монашество, можно разделить на четыре группы. «Во-первых, это люди, в силу своего образования и воспитания не сумевшие приспособиться и смириться с устройством современного им общества... во времена резкой смены политических, экономических и нравственных ориентиров, которые сейчас все еще происходят в России, количество таких людей увеличивается в геометрической прогрессии. Во-вторых, это люди, которых в Церковь толкает неразрешимость их личных проблем. Для таковых людей личные духовные и нравственные проблемы настолько велики, что они не могут разрешить их сами, а опыта борьбы со своими пороками в силу воспитания в атеистическом государстве у них попросту нет. Эти люди относятся к Церкви, как к панацее, которая может вылечить любой их недуг без всякого действия с их стороны. К этой группе относятся лица с алкогольной и наркотической зависимостью, мужчины и женщины, которые не смогли сохранить семью. Попадая в тяжелую жизненную ситуа-
цию, такие люди рассматривают монастырь в качестве некоего укрытия или убежища, способного оградить их от всех бед. Большинство из этих людей не могут быть приняты в число братии монастыря, помимо всего прочего, и в соответствии с каноническими правилами Св. Церкви как имеющие несовершеннолетних детей. В-третьих, это те люди, которых мы условно можем обозначить «странниками». Классического представителя этого типа мы можем встретить в известной повести русского писателя Николая Лескова. Такие люди находятся в постоянном поиске «главной правды», «во всем им хочется дойти до самой сути». Одним из этапов поиска и обретения самих себя для этих людей является обращение к Православию и жизнь в святой обители. К сожалению, они не могут пройти монашеского искуса, так как при первых же трудностях они начинают уверять себя, что и здесь они не нашли «главной правды», и продолжают свои поиски. Таких «странников» в обиходе обычно называют «братией Шатаевой пустыни». И, наконец, в-четвертых, это те люди, которые приходят в святую обитель Христа ради, люди, желающие неложно послужить Господу на этом узком и тернистом пути. Именно такие люди и являются основой и духовным костяком русского монашества» [6].
Классификация групп мотивов в исследовании В.В. Пашкова [7] в некоторой степени перекликается с идеями Иоанна Вос-торгова и по сути является их продолжением. Согласно Пашкову, можно выделить 3 основные группы мотивов. Первая заключается в существовании людей особого склада характера, предрасположенных к уединению, самоизоляции от общества. Для этой группы принятие монашества является радикальным решением всех жизненных проблем. В основе второй выступают жизненные коллизии, тяжкие переживания, связанные с безвозвратными утратами, стихийными катастрофами, войнами, мучительными болезнями и т. п. К третьей группе мотиваций, приводящих человека в монастырь, относятся утрата жизненных ориентиров, главной цели в жизни и стремление обрести новые цели, более высокий идеал.
Как видим, в поисках ответа на вопрос о причинах ухода человека в монастырь, различные авторы приходили к аналогичным
результатам, отличающимся только «углом изучения». В ходе собственного исследования (методом включенного наблюдения в монастырях Санкт-Петербурга и Ленинградской области) мы предполагали проследить, какие настроения в современном обществе приводят человека к монашескому служению.
Результаты во многом подтверждают существующие типологии, но выявлено несколько особенностей.
Итак, основной причиной ухода в монашество является конфликт: как внутрилично-стный, так и межличностный. Подавляющее большинство подобные конфликты пытается решить двумя способами: либо борьбой с внешними силами, обстоятельствами, принесшими страдания, либо уклонением от противодействия этим силам. Но некоторые выбирают другие способы. Это стремление подавить страдания посредством религиозного аскетизма. От страданий - физических или нравственных - не застрахован ни один человек. Предлагалось немало способов избавления от страданий. Один из них сформулировал Н.А. Бердяев, назвав его «психологическим парадоксом»: «Человек может усилить свое страдание, чтобы меньше страдать. Это «психологический парадокс». Это экзистенциальная диалектика страдания: страдая от одного, он утешает себя другим страданием. Человек способен совершить героический подвиг, чтобы меньше страдать. Он идет на войну и совершает чудеса храбрости, идет в монахи и совершает аскетические подвиги, чтобы отвлечь себя от страдания, вызванного несчастной любовью или смертью близкого человека» [8]. Именно этот мотив лег в основу сюжета повести Л. Толстого «Отец Сергий». Немало случаев, когда матери, потерявшие своего единственного ребенка, находили потом счастье в монастыре. И афганская, чеченская войны показали немало таких примеров.
Разочарование в прежних идеалах у наблюдаемых обычно было или в результате стечения обстоятельств, или вследствие сформировавшейся убежденности в возможности изменения собственного бытия в монастырских условиях. Не будучи в состоянии жить без смысла, без идеала, утратив интерес, надежды и иллюзии, эти люди стремятся найти идеал за пределами светской жизни.
Есть множество примеров, когда в монастырь уходят семейные пары.
Некоторые увлекаются внешними формами, обрядами, стремятся сделать церковную карьеру (в мужских монастырях таковых больше). В женском монастыре можно стать игуменьей. Как правило, подобные женщины (тех, кого мы встречали, все с высшим образованием) находятся в поисках женской общины, которая еще не является монастырем как зарегистрированной организацией, но в ней уже есть монахини и послушницы. Такую монахиню могут назначить игуменьей, как самую образованную и способную, соответственно, вести монастырское хозяйство. В одной из изучаемых обителей только за 1999-2000 гг. мы отметили 5 подобных случаев.
Еще один важный момент относительно тех женщин, которые, по Пашкову, относятся ко второй группе. Результаты нашего опроса жителей Санкт-Петербурга свидетельствуют, что на первом месте в предложенной иерархии ценностей у женщин - семья и дети (семья - 56,7 %, здоровье - 53,1 %, дети -
40,7 %, деньги - 30,2 %, любовь - 24,7 %, работа - 18,9 %, духовность - 12 %, верные друзья - 11,3 %). А как быть тем, кто не может иметь детей по причине бесплодия, заболеваний? И если к тому же не удалось сделать карьеру в миру, что делать? Идти в монастырь. Такой выход нашло немало женщин в возрасте до 35 лет. К примеру, жизненная история одной насельницы (назовем ее Еленой). 34 года, русская, родом из Санкт-Петербурга, из рабочей семьи. Воспитывала мать, образование - 10 классов, работала санитаркой, потеряла работу в 1996 г., когда закрыли больницу, в другую устраиваться не захотела из-за низкой зарплаты. Поняла, что без специального образования, которое бы «обеспечивало нормальное существование», работу не найти. Но учиться «было лениво как-то», а тут еще болезнь, операция, закрывшая путь к материнству. Начала ходить в храм, весной 1998 г. приехала в монастырь потрудиться, как думала, на несколько месяцев, но уже осенью 1998 г. стала послушницей. В июле 1999 г. пострижена в «рясофор». На вопрос «почему?» - отвечает «так здесь и накормят, напоят, делать особо ничего не надо, живи да радуйся». В период с 1999 по 2005 г. неоднократно ее уговаривают перей-
ти из разряда послушниц, принять постриг, не хочет: «А зачем? Мне и так хорошо». Подобную успокоенность монашествующих отмечал и патриарх Алексий II в своем докладе на Епархиальном собрании 2007 г.: «В тех монастырях, которые уже перешагнули десяти-пятнадцатилетний рубеж своей новейшей истории, ныне нередко наблюдается несвойственная для монашеской жизни благодушная успокоенность. Но это не тот покой в Боге, когда монашествующие достигают внутреннего мира, которого так не хватает живущим в духовно изголодавшемся мире. И это не тот «дух мирен», которым «тысячи вокруг спасаются», по свидетельству преподобного Серафима Саровского. Это некая теплохладность, идущая от беззаботности установившейся материально-хозяйственной жизни, ее размеренности и относительно благополучной устроенности. Пропитанием обеспечены, кров над головой есть, купола храмов сияют вновь, как и прежде, колокола поднимаются на воссозданные звонницы, былое благолепие постепенно возвращается. Можно помолиться за богослужением, исполнить посильное послушание, почитать душеполезную литературу. Казалось бы, чего еще желать?» [1]. Правда, нужно заметить, если пришла Елена в монастырь в возрасте 27 лет как исключительно мирской человек, причем очень общительный, но не знающий даже основных православных молитв, с узнаваемым молодежным поведением и жаргоном, то за годы, проведенные в монастыре, перевоплотилась, как говорят окружающие, в другого человека, «повзрослела духовно, поусмирила гордыню, научилась послушаться» (конечно, не полностью, пререкания частенько еще можно услышать) и молиться (в первую очередь, в храме, а за его стенами - далеко не всегда).
Многие молодые люди, стремящиеся в монастырь, ходят в поисках открытий мистического христианства, хотят найти древние практики, внутреннюю работу, исихазм. Как правило, это образованные, начитанные люди (в большинстве своем имеющие духовное или гуманитарное образование). В качестве примера можно привести биографию (назовем ее Таисией) одной инокини, 44 лет. В монастырь попала весной 1996 г., пострижена весной 1999 г. Русская, из интеллигентной семьи. Имеет два высших гуманитарных об-
разования (искусствоведческое и педагогическое). Прибыла в монастырь издалека, босая, грязная, одетая в рванье не по сезону. Выяснилось, что 2 года бродяжничала. В замужестве, но не в венчанном браке, имеет двоих детей (10 и 15 лет). Муж - морской офицер, неоднократно предлагал обвенчаться, но получал отказ. В промежутке 19961999 гг. приезжал несколько раз в монастырь, просил вернуться в семью, к детям, но вынужден был уехать ни с чем. Также выяснилось, что Таисию дважды лечили в психиатрической больнице, поскольку пыталась вести строгую аскетическую жизнь по древним уставам, соблюдая строгий пост и непрестанную молитву. Рассказывают, что когда она попала в обитель, ни с кем не общалась. На момент нашей первой встречи (осень 1999 г.) уже идет на общение, но по-прежнему выделяется из сестер замкнутостью, смиренностью и истовой молитвой. До 2000 г. выполняла самые разные послушания (причем не из легких): сельхозработы, уборка помещений, черновая работа на кухне. Летом 2002 г. - это уже совсем другой человек: веселый, общительный, улыбка не сходит с лица. При монастыре открыли школу, и она нашла послушание по душе - воспитывать и обучать ребятишек. В летнее время, когда школа фактически не функционировала, работала на кухне в качестве второго повара, а повар - одна из самых уважаемых должностей в любом монастыре. Но на службе по-прежнему выделяется усердностью в молитвенном делании.
Из этой биографии следует, что монастыри не всегда соблюдают закон: постриг был произведен, несмотря на замужество (развели) и двоих несовершеннолетних детей. Но, возможно, тем самым учли конкретные обстоятельства и спасли от серьезных психических заболеваний?
Обобщая результаты нашего исследования, сделаем прогноз: православное монашество ожидает спад. Отчасти и сегодня он уже наблюдается, по словам игумена Исидора (Минаева), настоятеля Коневецкого монастыря: «...так много, как раньше, уже не идут. Может быть, виной тому раньше были социальные неустройства, или просто потому, что монашество было разрешено после долгих запретов, люди хлынули в желаемый для них монашеский образ жизни. будет
остановка, какое-то количество монастырей еще, может быть, откроется, и на этом приостановится. Это нормальный процесс. Как человек не может кушать бесконечно, он съел, сколько надо, и все, больше уже не может. Так и монашество: когда образуется нужное количество обителей, тогда все и приостановится» [9].
1. Обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия к клиру, приходским советам храмов Москвы, наместникам и настоятельницам ставропигиальных монастырей на Епархиальном собрании 2007 года. ЦЯЬ: http://www.patriarchia.rU/db/text/3 56093. Йш1.
2. Филатов С.Б. Новое рождение старой идей: православие как национальный символ // Полис. 1999. №3. С. 140.
3. Каариайнян К., Фурман Д. Религиозность в России в 90-е годы // Старые Церкви, новые верующие: религия в массовом сознании постсоветской России. СПб.; М., 2000. С. 11-16.
4. Бреслав Г.Э. Цветопсихология и цветолече-ние для всех. СПб., 2000. С. 66-68.
5. Восторгов И.И., прот. О монашестве: четыре поучения протоиер. о. Иоанна Восторгова. М., 1991. С. 19.
6. Назарий (Лавриненко), архим. Городское монашество. Современное свидетельство: Доклад на конференции в Бозе (Италия). URL: http://www.fotopalomnik.ru/bib/2/gorod.htm.
7. Пашков В.В. Монастыри в СССР: идеология и деятельность (опыт социол. анализа): авто-реф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1989.
8. Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. Париж, 1952. С. 98.
9. Исидор (Минаев), игумен. Монашество. URL: http://azbyka.ru/tserkov/monashestvo/grad_petro v_monashestvo-all. shtml.
Поступила в редакцию 21.11.2008 г.
Aster I.V. A modern orthodox monk: the motivation of taking the monastic vows. The article describes the reasons why does a modern man decide to choose a monkish existence. The data of the research conducted in Russian orthodox monasteries of St. Petersburg and Leningrad region is listed.
Key words: motivation; monkish existence; Russian orthodox monasteries.
