CC BY
31
Николай Борисов, кандидат политических наук СОВРЕМЕННЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В УЗБЕКИСТАНЕ
Особенность политических и экономических тенденций в Республике Узбекистан в последние годы состоит в том, что режим, с одной стороны, наметил возможность постепенного изменения (на уровне политических заявлений), с другой - показал границы допустимых трансформаций в рамках сложившейся системы. К основным факторам, характеризующим политический режим, относят формирование двухпалатного парламента нового созыва, андижанские события 2005 г., создание новой оппозиционной коалиции, выборы президента в 2007 г., означавшие отсрочку решения вопроса о механизмах передачи власти. В декабре 2004 - январе 2005 г. состоялись очередные выборы в двухпалатный Олий Маж-лис в соответствии с новыми правилами. Перед выборами была создана новая политическая организация, учрежденная представителями среднего бизнеса республики, - Либерально-демократическая партия, провозгласившая своей целью развитие гражданского общества. Есть все основания полагать, что ей поручили стать новой «лидирующей» партией (вместо НДПУ), показав таким образом, что результатом выборов стала смена парламентского большинства. Наряду с этой партией, образовавшей в Законодательной палате крупнейшую фракцию, и второй по численности фракцией НДПУ в парламент вошли и представители всех других партий, в свое время созданных режимом. Сенат (верхняя палата Олий Маж-лиса) был сформирован из представителей депутатов районных, городских и областных кенгашей, а 16 ее членов назначил лично президент. Среди них оказались заместители премьер-министра, председатель Верховного суда, Государственный советник президента, министр иностранных дел и др. Таким образом, в Сенате отмечено смешение законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти. Новый парламент не стал самостоятельным политическим актором, поскольку оппозиционные партии были лишены возможности выставлять своих кандидатов в депутаты, а нижняя палата поставлена под контроль верхней, действующей на непостоянной основе, состоящей в основном из депутатов местных советов и представителей исполнительной власти.
Правящая элита во главе с И. Каримовым, по всей видимости, с 2004 г. стремится продемонстрировать, что уменьшила свои притязания на доминирование в смысле руководства всей публичной сферой и перешла к плюралистической структуре господства. Так, в январе 2005 г. президент провозгласил лозунг «От сильного государства - к сильному гражданскому обществу», подразумевающий комплекс реформ, в том числе повышение роли и влияния законодательной власти, обеспечение реальной независимости судебной власти, децентрализацию власти, поддержку неправительственных организаций, либерализацию уголовного законодательства и отмену смертной казни, внедрение демократических стандартов в развитие СМИ. Речь президента, содержащую такие заявления, можно назвать манифестом демократических преобразований, под которым, без сомнения, подписались бы и радикальные демократические оппозиционеры. Причинами таких деклараций послужили, видимо, необходимость укрепить легитимность режима и желание дать ответ на обвинения в «авторитарном застое» и в отсутствии у власти новых политических инициатив путем формального «осовременивания» политической системы. Оппозиционные политические структуры «Эрк» и «Бирлик» восприняли эти заявления как некий сигнал, что у них появилась возможность зарегистрироваться и принять участие в выборах. Однако реальные политические решения и действия правящей элиты в очень малой степени соответствовали этому демократическому манифесту. Заявления о регистрации, поданные отмеченными выше двумя партиями в Минюст, были отклонены. В результате «Эрк» и «Бирлик», ослабленные внутрипартийной борьбой и отсутствием лидеров, остаются на нелегальном положении и не влияют на политический процесс.
В 2005 г. объявили и о формировании новой оппозиции режиму - коалиции «Солнечный Узбекистан», открытой для всех демократических сил и направленной «не на революцию, а на конструктивный диалог с властью». Основная стратегия этой структуры - поддержка стихийных выступлений населения и выражение интересов граждан, участвующих в социальном протесте, чтобы в перспективе его возглавить. Однако и в этом случае режим не продемонстрировал готовности к диалогу. Лидеров коалиции задержали и в 2006 г. осудили на семь лет лишения свободы условно с испытательным сроком в три года. Заслуживает внимания обращение одного из лидеров партии «Бирлик» П. Ахунова ко всем сторонни-
кам демократических сил с предложением новой тактики оппозиции. По его мнению, оппозиции следует окончательно оставить надежды на разрешение осуществлять легальную деятельность и на ослабление авторитарного режима, отказаться от идеи борьбы за власть, заменив ее конструктивной критикой правительства и постепенной легализацией с целью развития гражданского общества, а также преодоления в Узбекистане массовой нищеты. Одновременно с началом последней предвыборной агитации было распространено сообщение некоего Экстренного комитета о самоликвидации на территории Узбекистана оппозиционной партии «Эрк». Таким образом, со стороны демократической оппозиции угроза политическому режиму в обозримой перспективе полностью отсутствует.
Особенно ярко неготовность режима к диалогу с обществом показали события в Андижане (май, 2005 г.), когда было подавлено выступление граждан, в ходе которого, по разным данным, погибло от 100 до 800 человек. Вся информация о целях участников этого выступления и их действиях исходила почти исключительно от самого президента, поэтому судить о реальных замыслах и составе участников восстания не представляется возможным. Президент заявил, что эту акцию организовали представители террористов под исламскими лозунгами, т.е. некое общество «Акромийя», связанное с ИДУ. По другим данным, это был митинг отчаявшегося и обнищавшего населения, которое пыталось привлечь внимание власти к своим проблемам. Например, в качестве основных причин трагических событий в Андижане эксперты правозащитного общества «Мемориал» назвали «тяжелейшую экономическую ситуацию и тотальное подавление инакомыслия и гражданских свобод, не оставляющее народу легитимных форм протеста».
Так или иначе, это событие обозначило пределы дозволенного в сложившейся политической системе и показало, что правящая элита готова использовать самые жесткие силовые стратегии даже в условиях начавшейся «либерализации», не опасаясь возможной резко негативной реакции мирового сообщества. Это объясняется как отсутствием внутренней оппозиции и полной подконтрольностью силовых структур президенту, так и, возможно, заверениями в поддержке со стороны России, которые И. Каримов мог получить после начала конфликта. Андижанские события также способствовали разрыву отношений Узбекистана с США, выводу из страны американской базы и переориентации на Россию как на главно-
го стратегического партнера, не выступающего с критикой существующего режима. В 2006-2007 гг., вероятно в связи с обострением проблемы «преемника» и ослаблением международной изоляции страны, вновь наметились некоторые тенденции к реформированию политической системы в направлении поли-центризма. В 2007 г. был принят, а в 2008 г. вступил в силу Конституционный закон «Об усилении роли политических партий в обновлении и дальнейшей демократизации государственного управления и модернизации страны», предусматривающий участие политических партий в формировании правительства. После парламентских выборов в Законодательной палате Олий Мажлиса необходимо создать большинство (из одной или нескольких фракций политических партий). А другие фракции получают официальный статус парламентской оппозиции и право на внесение альтернативной редакции проекта закона (одновременно с докладом по соответствующему вопросу ответственного комитета Законодательной палаты); на занесение в протокол пленарного заседания Законодательной палаты своего особого мнения по обсуждаемым вопросам; на гарантированное участие ее представителей в согласительной комиссии по отклоненному Сенатом Олий Мажлиса Республики Узбекистан закону. Согласно закону, кандидатуру премьер-министра представляет президент после консультаций с каждой фракцией политических партий, представленных в Законодательной палате Олий Мажлиса, и депутатами, избранными от инициативных групп электората. Кроме того, введено положение, что в случае трехкратного отклонения Законодательной палатой или Сенатом Олий Мажлиса кандидатуры премьер-министра президент назначает исполняющего обязанности главы правительства и распускает Олий Мажлис или одну из его палат. Фракции политических партий также получают право инициировать освобождение премьер-министра от должности. При условии постановки такого вопроса президентом на голосование и одобрения его предложения двумя третями от общего количества членов Законодательной палаты и Сената премьер-министра также освобождают от должности, что влечет за собой отставку всего правительства. Аналогичный порядок предусмотрен и для утверждения в должности хокима области и города Ташкента: президент предлагает их кандидатуры после консультаций с каждой представленной в местных кенгашах партийной группой и распускает соответствующий кенгаш в случае трехкратного отклонения кандидатур хокима. Однако кенгаш не имеет
права отправить хокима в отставку, а может лишь инициировать представление президенту обоснованных заключений о неудовлетворительной деятельности лиц, утвержденных на эту должность.
Таким образом, данный закон, с одной стороны, расширяет права фракций политических партий, с другой - увеличивает полномочия президента, который получает право распускать не только Олий Мажлис, но и местные кенгаши, и сохраняет за собой право принимать решение о назначении и отставке премьер-министра. Среди целей утверждения этого закона (наряду с обозначенными выше) можно назвать и желание формально закрепить статус оппозиции за одной или несколькими партиями. После выборов в парламент 2005 г., на которых победила Либерально-демократическая партия, сложилась странная ситуация: Народно-демократическая партия, лидировавшая на предыдущих выборах, объявила о своем переходе в оппозицию, при этом неизменно подчеркивала, что одобряет курс президента. Теперь «оппозиционность» официально будет означать оппозицию по отношению к правительству, глава которого предложен и (или) одобрен победившей партией (партиями). Тем самым правящая элита стремится легитимизировать оппозицию, созданную самой властью, разделив партии страны на «правящие» и «оппозиционные», поскольку в условиях, когда все пять зарегистрированных партий поддерживают президента и не ставят перед собой цель прийти к власти, такое разделение оказывалось проблематичным.
В декабре 2007 г. состоялись выборы президента республики. По Конституции И. Каримов не имел права в очередной раз баллотироваться на этот пост, однако его выдвинули кандидатом от партии большинства в Законодательной палате Олий Мажлиса - Либерально-демократической партии (УзЛДП) и зарегистрировали в Центральной избирательной комиссии. Самое примечательное в этом событии то, что официально никаких юридических трактовок ему не давали и правовых основ под него не подводили (в отличие от предыдущих выборов и референдумов с целью продления власти И. Каримова). Частные объяснения представителей УзЛДП сводились к тому, что после внесения поправок в Конституцию И. Каримов осуществлял полномочия лишь один семилетний срок, потому может быть избран на второй. Это стало прецедентом на постсоветском пространстве: до того ни один глава государства не позволял себе «молча» нарушать Конституцию для продления срока своих полномочий. В таких случаях предпринимались либо
официальные толкования Основного закона Конституционным судом (Киргизстан, Белоруссия), либо прямые изменения, позволяющие президенту оставаться у власти пожизненно (Туркменистан), либо официальное разрешение первому президенту избираться на неограниченное число сроков (Казахстан). Другими словами, в Узбекистане апробировали качественно новый метод продления лидером своей власти. Вероятно, И. Каримов не счел нужным вносить изменения в Конституцию, быть может, он рассчитывал реализовать сценарий «преемника», а когда отказался от него, было уже поздно что-либо менять.
Особенностью этих выборов стало и то, что, во-первых, впервые было больше двух кандидатов; во-вторых, троих из четырех зарегистрированных претендентов на этот пост выдвинули политические партии, что подтверждало декларацию президента о необходимости усилить роль партий в политическом процессе. От Народно-демократической партии был выдвинут лидер ее фракции в Законодательной палате Аслиддин Рустамов (а не лидер партии Латиф Гулямов), от Социал-демократической партии «Адолат» -председатель партии, заместитель председателя Законодательной палаты Дилором Ташмухамедова. Еще одним кандидатом стал Акмаль Саидов, депутат Законодательной палаты, глава Комитета палаты по демократическим институтам, негосударственным организациям и органам самоуправления граждан, директор Национального центра по правам человека (его выдвинула инициативная группа избирателей). Желание участвовать в предстоящих выборах выражали и другие непартийные граждане: экономист Д. Шосали-мов, работник пищевой отрасли А. Тожибой-угли, эколог А. Шай-марданов, специалист по энергоснабжению В. Галкин, ученый-гуманитарий А. Алиев и др. Однако в силу особенностей избирательного законодательства Узбекистана семь независимых кандидатов не успели подать в ЦИК необходимые документы. Необычно высоким было и количество необходимых для регистрации подписей - 5% от общего числа избирателей (около 800 тыс.). Это еще раз подтвердило, что кандидату, выдвижение которого не санкционировано властями, вообще невозможно принять участие в выборах в силу хотя бы формальных ограничений. Более того, не смогли собрать необходимое количество подписей в свою поддержку даже кандидаты от двух зарегистрированных партий («Миллий тикланиш» и «Фидокорлар»). Безусловно, альтернативных И. Каримову претендентов нельзя считать оппозиционными, по-
скольку все партии поддерживают президента. Важно другое -среди кандидатов два представителя самаркандского клана (сам И. Каримов и А. Рустамов) и два - ташкентского (Д. Ташмухамедо-ва и А. Саидов). Примечательно, что не было представителей третьего ведущего клана - ферганского, что можно рассматривать как недоверие президента тамошним элитам. Обращает на себя внимание и тот факт, что на сей раз президент был выдвинут не от НДПУ (как прежде), а от УзЛДП - новой «правящей» (если под правящей понимать «партию, получившую большинство парламентских мандатов») и самой молодой партии страны. Это свидетельствует, что к ней окончательно переходит роль «главной» политической партии Узбекистана. Кроме того, внешне репрезентативно выглядел и состав кандидатов: представители ведущих партий, кандидат-самовыдвиженец, претендент-женщина (впервые), «официальный» правозащитник. Таким образом, видимость альтернативности и репрезентативности была обеспечена намного лучше, нежели на президентских выборах 2000 г.
Таким образом, в обход Конституции И. Каримов продлил свои полномочия до 2014 г. Тем не менее это не означает окончательного решения вопроса о преемнике, по-видимому, лишь на некоторое время откладывает его. Проблема в том, что вопрос передачи власти при авторитарных режимах всегда считается самым проблемным: лидер не может оставить свой пост, поскольку нет гарантий безопасности после ухода с него. Особенно это опасно, когда власть неразделима с собственностью - окружение главы государства, сконцентрировавшее в своих руках контроль над экономическими ресурсами, стремится получить гарантии сохранения существующего положения; а те, кто многое потерял, напротив, в случае ухода лидера рассчитывают на реванш. В этой ситуации задача правящей элиты - поиск возможностей продления власти. Пока смена власти в странах Центральной Азии проходила лишь двумя путями: насильственным (Киргизстан) и в связи с естественной смертью лидера (Туркменистан). Предложит ли в этом отношении Узбекистан некий третий вариант - пока неясно.
В последние три года явно наметилась и укрепилась тенденция внешнеполитической переориентации Ташкента с Вашингтона на Москву. Так, Узбекистан юридически закрепил свой выход из ГУУАМ (политико-экономическая организация Грузии, Узбекистана, Украины, Азербайджана и Молдовы), вхождение в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) и восстановил членст-
во в Договоре о коллективной безопасности (ОДКБ), ведущую роль в котором играет Россия. В ЕврАзЭС Узбекистан, наряду с Казахстаном и Белоруссией, получил 15% голосов (РФ сохранила за собой 40%, у Таджикистана и Киргизстана - по 7,5% голосов). Вступление в ЕврАзЭС открыло Узбекистану перспективы выхода на рынки России, Белоруссии и Казахстана - ведущих стран сообщества. Кроме того, вступление в эту организацию означает безвизовый режим взаимных поездок граждан, признание узбекских дипломов о высшем образовании во всех государствах этой структуры, координацию контактов с ВТО, ОБСЕ и другими международными организациями. Для самого ЕврАзЭС вхождение в него Узбекистана означает существенное усиление своих позиций и расширение общего для сообщества рынка. Другой важный шаг по закреплению внешнеполитической ориентации на Россию - ратификация парламентом Узбекистана (март, 2006 г.) Договора о союзнических отношениях между Республикой Узбекистан и Российской Федерацией, который президент И. Каримов назвал беспрецедентным. Местные газеты особо отметили, что «объективная и беспристрастная оценка террористических действий, совершенных в прошлом году в Андижане, свидетельствовала о ясной и четкой политике России и общности ее подходов с политической позицией Узбекистана». Кроме того, успешно прошли антитеррористические учения российских и узбекских военных подразделений. Было отмечено, что эти учения носили ярко выраженный антитеррористический характер. Очевидно, что стратегическая ориентация на РФ вызвала дальнейшее ухудшение отношений Узбекистана с США, руководство которых продолжало критиковать И. Каримова за события в Андижане и нарушения прав человека, даже предложило ввести санкции против республики. Все это заставило ее правящую элиту обратиться к международным организациям, в которых ведущую роль играет Россия, для восстановления своего внешнеполитического имиджа и приобретения надежного союзника в противостоянии как с западными странами, так и с внутренней оппозицией. Таким образом, вступление Узбекистана в экономические и военные союзы, в которых ведущую роль играет Россия, вызвано не экономическими и военными соображениями, а в первую очередь политическими причинами. Россия, таким образом (наряду с Китаем), все больше становится внешним гарантом сохранения нынешнего политического режима Узбекистана во главе с президентом страны И. Каримовым.
Итак, политическую ситуацию в республике в целом можно охарактеризовать как стабильную. Важнейшими событиями ее недавней политической жизни стали выборы президента и сохранение власти правящей элиты во главе с И. Каримовым, а также ряд акций по декларированной «либерализации» политического режима: принятие законов об усилении роли политических партий, отмена смертной казни, смягчение уголовного законодательства. Эти меры рассчитаны прежде всего на демонстрационный эффект, но не несут реальных изменений основ политической системы и политического режима, особенно в условиях антиконституционного продления власти И. Каримова. Разделение политических партий, подконтрольных руководящей элите, на «правящие» и «оппозиционные» не способствует формированию конкурентной партийной системы, хотя сама по себе партийная идентификация является, конечно, большим шагом вперед по отношению к клановой. Другой вопрос, что, по-видимому, клановая идентификация все же пока остается доминирующей. Очевидных угроз режиму также не просматривается ни изнутри, ни извне. Представители оппозиционных партий окончательно признали бесперспективность своей деятельности в нынешнем ее виде в Узбекистане, лидеры новой оппозиционной коалиции «Солнечный Узбекистан» находятся в заключении, некоторые руководители исламской оппозиции уничтожены, а против неподконтрольных СМИ, в том числе электронных, и НПО применяют жесткие меры воздействия. Западные же партнеры Узбекистана, понимая бесперспективность наложенных на страну санкций, готовы снять их в обмен на ряд демонстрационных мер Ташкента. Отсутствие официальных заявлений лидеров западных государств о нелегитимности избрания И. Каримова на новый срок - еще одно тому подтверждение. Вероятно, И. Каримова по-прежнему многие воспринимают и в стране, и в мировой политике как единственную силу, способную гарантировать стабильность в республике. Едва ли не единственная угроза стабильности режима в наступившем году (и в более отдаленной перспективе) - социальное недовольство, вызванное, в частности, ростом цен на продукты питания и продовольственным кризисом. Ряд акций протеста, связанных с повышением цен, уже имели место в 2007 г. Однако и это недовольство может остаться на уровне локальных митингов и выступлений по типу событий в Андижане, особенно в случае разрешения кризиса с помощью России, стратегического партнера Узбекистана. Представляется, что важ-
нейшей задачей И. Каримова на новом этапе станет решение вопроса о механизмах передачи власти, причем, как было отмечено выше, в этом плане Узбекистан может стать оригинальным примером для других республик Центральной Азии (кроме Киргизстана и Туркменистана).
В конце 1990-х - начале 2000-х годов главными приоритетами экономических реформ были объявлены снижение уровня вмешательства государства в экономику, усиление гарантий и защиты от противоправного вмешательства контролирующих органов в деятельность хозяйственных субъектов, либерализация валютного рынка. Приоритетом стала и структурная перестройка экономики на основе развития частного предпринимательства, особенно предприятий малого и среднего бизнеса. Так, в сельском хозяйстве главной формой производственных отношений объявлена аренда. Согласно указу И. Каримова, фермеры получают земельные участки в долгосрочное (до 50 лет) арендное пользование с правом наследования в течение срока аренды. Дехканские хозяйства, как и в советский период, могут пользоваться землей на правах пожизненного наследуемого владения. Тем не менее роль государства в аграрном секторе остается значительной: деятельность арендаторов определяется договорами с заготовительными организациями, государственные чиновники устанавливают закупочные цены, районные и областные власти вмешиваются в процесс избрания и снятия с должности руководителей кооперативных хозяйств. Прирост же сельскохозяйственной продукции по-прежнему связан с экстенсивными методами, что ведет к истощению и деградации земельного фонда. Кроме того, составляя четверть объема ВВП, этот сектор получает лишь около 5% всех инвестиций, в связи с чем можно говорить о явной диспропорции в развитии отраслей экономики. В 2003 г. правительство приняло решение о конвертируемости узбекского сума. На практике это выразилось в ограничении объема денежной массы и сохранении неофициальных ограничений на валютные операции. Отсутствие свободного доступа к рынку иностранной валюты для экономических субъектов и установление обменного курса без учета спроса и предложения привели к увеличению разницы между обменным курсом Национального банка и параллельного рынка. С 2002 г. ужесточены меры импортного протекционизма (повышение импортных тарифов и акцизов на поставляемые зарубежные товары, запрет на продажу продукции, завезенной другими лицами, введение системы сертификации
и наличия международных сертификатов соответствия, ужесточение требований по маркировке товаров). Это способствовало существенному повышению цен на импортные товары и курса национальной валюты на параллельном рынке. В последние годы заметно снизились дефицит государственного бюджета и темпы инфляции. Тем не менее для финансового рынка характерна недостаточная развитость: основную его долю составляет банковский сектор, мало активны денежный и межбанковский рынки, недостаточно развит рынок ценных бумаг, сельское хозяйство постоянно испытывает дефицит финансовых средств.
По официальным данным, ВВП Узбекистана увеличивается на 3-4% в год, а на долю негосударственного сектора приходится уже 73,3% ВВП. Основными экономическими проблемами остаются бедность населения, нехватка сельскохозяйственных земель и безработица. По-прежнему велика численность трудоспособного населения, вынужденного работать в России и других странах СНГ, чтобы обеспечить минимальной уровень благосостояния своим семьям. Возникли сложности и в связи с разрывом единого прежде экономического пространства Центральной Азии. Из-за напряженности на узбекско-туркменской границе Хорезмская область и Каракалпакстан оказались отрезанными от остальной части Узбекистана (железная дорога к ним проходит по территории Туркменистана). В 2002 г. было завершено строительство железной дороги Навои-Учкудук-Нукус и газопровода Газли-Нукус, благодаря которому ликвидирована газовая зависимость Хорезмской области и Каракалпакстана от Туркменистана.
Влияние РФ в экономической сфере страны не только не исчезло, но в последнее время даже усилилось. Интенсивно развивается сотрудничество Узбекистана с компанией «Газпром» и ведущими российскими операторами мобильной связи, охватившими почти весь рынок сотовой связи Узбекистана. Россия стала основным партнером Узбекистана в сфере торговли: ныне на ее долю приходится 21,7% всего товарооборота. В топливно-энергетическом комплексе был подписан ряд документов между национальной холдинговой компанией «Узбекнефтегаз» и российскими фирмами «ЛУКойл» и «Газпром», в которых предусмотрены инвестиции в нефтегазовую промышленность республики (2,5 млрд. долл.). Таким образом, можно сделать вывод, что Узбекистан не стал страной с рыночной экономикой, а в целом сохранил советскую систему управления этой сферой. На практике все проблемы биз-
неса решаются в зависимости от того, насколько налажены его отношения с государственными органами. Сохраняются основные проблемы, препятствующие развитию рыночной экономики: крайне высокие налоги, по уровню приближающиеся к налогам развитых стран с рыночной экономикой; высокая зависимость бизнеса от государства; отсутствие независимых судов, защищающих право собственности; многочисленные административные барьеры на пути вхождения в рынок (лицензирование, сертификация, регистрация и т. д.); жесткий контроль государства над текущей экономической деятельностью, в том числе прямое вмешательство госорганов в деятельность экономических субъектов; административное ценообразование и распределение ресурсов и пр. Правящая элита не смогла решить проблемы массовой безработицы и бедности населения, что особенно существенно в условиях его значительного естественного прироста (с 17 до 25 млн. человек за десять лет). Эти проблемы, в свою очередь, способствуют расширению транзита наркотиков, их производству и торговле ими, массовым выездам населения за границу в поисках работы, активизации организованной преступности. Очевидно, правящая элита по-прежнему полагает, что в экономике, как и в политике, государство должно быть если не монопольным, то ведущим субъектом, контролирующим все виды и формы экономической деятельности и санкционирующим создание и деятельность иных субъектов. Создание субъектов, неподконтрольных государству (как в экономике, так и в политике), по-прежнему считается недопустимым и опасным. В этом, вероятно, и заключается суть всех политико-экономических тенденций развития страны на ближайшую перспективу.
Таким образом, на наш взгляд, в обозримом будущем трансформация режима маловероятна. Проблема в том, изменится ли режим при преемнике И. Каримова. В стране нет политических акторов, способных преобразовать режим и мобилизовать массы, которые даже в период наивысшего подъема оппозиционных движений не проявляли значительной активности. Если даже лидеры оппозиции возвратятся в Узбекистан, а их партии получат статус легальных, им потребуется много времени для наращивания ресурсов и поиска поддержки масс. Поэтому со стороны светской оппозиции угроза режиму минимальна. Противодействие же исламских экстремистов столкнется с сопротивлением антитеррористических структур и сил коллективной безопасности ОДКБ, прежде всего России. Эти же средства режим сможет использовать при подавле-
нии стихийных социальных бунтов, подобных андижанскому, представив их как выступления исламистов. Еще одна потенциальная опасность существующему режиму - борьба представителей разных кланов за власть в случае внезапного и резкого ослабления режима, связанного с болезнью или смертью президента. В этом случае обезопасить режим может лишь сам глава государства, тщательно разработав механизм передачи власти еще до своего ухода в отставку. Представляется, что сегодня на это и направлены все усилия его ближайшего окружения. Конечно, некоторые внутренние и внешние возможности разрушения режима сохраняются, поскольку остается ряд узких сфер, неподконтрольных доминирующему актору. Об этом свидетельствуют нелегально существующие оппозиционные структуры, вероятность распространения ими прессы, выходящей за рубежом, наличие ряда правозащитных организаций с внешним финансированием, отсутствие «железного занавеса», что подтверждает направление на учебу в Европу и США десятков узбекских студентов и, разумеется, их возвращение на родину, а также отсутствие тотальной цензуры СМИ (прежде всего, Интернета). Кроме того, оппозиционные настроения традиционно присущи части интеллигенции (с этого в свое время и начались выступления против советского режима). Вместе с тем эти сферы, неподконтрольные власти, ныне настолько узки, а их социальная база так мала, что говорить о потенциальном ослаблении режима в результате действия названных структур не представляется возможным. Определенно, возможности серьезного качественного изменения режима в ближайшей перспективе минимальны.
«Центральная Азия и Кавказ», Лулео (Швеция), 2008 г., № 2, с. 162-171.
В. Корецкий,
политолог
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Глобализация, интенсивно развернувшаяся в последние четыре десятилетия, - как ни определять ее сущность, направленность, текущие и перспективные итоги - есть некий порядок современных отношений в мире. Всякий же порядок предполагает организацию и невозможен помимо нее. Политико-организацион-
