CC BY
198
современные проблемы реализации социальной политики в россии
ю. в. Тимофеев,
аспирант кафедры экономической теории и экономической политики E-mail: yutimofeyev@mail. ru Волгоградский государственный университет
В статье проанализирована государственная социальная политика в России. Исследованы основные причины актуальных проблем социальной сферы. Предложена адаптированная к российским условиям система индикаторов качества жизни. На основе статистических данных проведена оценка социальной политики в сфере социальной защиты, здравоохранения, образования, жилищной обеспеченности населения в масштабе Федерации, Южного федерального округа, некоторых регионов, включая Волгоградскую область.
Ключевые слова: государственная социальная политика, модель социальной политики, социальные стандарты, показатели эффективности, качество жизни, уровень жизни.
Провалы социальной политики современного российского государства стали одним из факторов формирования сложной ситуации в социальной сфере России. Ее черты хорошо известны и описаны во многих работах: обнищание населения, снижение доступности и качества социальных услуг [5, с. 145-169; 9].
Одно из наиболее ярких свидетельств неблагополучной ситуации в социальной сфере - резкое усиление неравенства в российском обществе. На самом высоком уровне признается необходимость его смягчения, но парадоксальность ситуации состоит в том, что экономический рост, наблюдавшийся в России в 2000—2008 гг., не был ориентирован на преодоление бедности. Обследование бюджетов домашних хозяйств, произведенное Институтом комплексных социальных исследований в 2005 г., показало, что прирост реальных располагаемых доходов 90 % населения страны даже с учетом социальных трансфертов оказывается ниже среднего прироста доходов по экономике в целом. В числе тех, чьи доходы растут в наименьшей степени, оказываются не только малообеспеченные граждане,
но и представители среднего класса. В результате на фоне роста общего уровня доходов происходит консервация и закрепление неравенства.
Решение вопросов социального развития в России упирается в отсутствие четко проработанного механизма реализации социальных стандартов. В настоящее время действующие в России социальные стандарты не обеспечивают высокого качества жизни. Идея минимальных государственных стандартов — это не абстрактный минимум, а гарантированный государством, четко обозначенный социальный минимум для каждого гражданина. Причем в жизненно важных сферах. Это фактически будет означать обеспечение государством гарантий доступа населения к услугам социальной сферы.
В России соответствующего закона нет, хотя попытка предпринималась. В июне 2003 г. Государственная Дума приняла на пленарном заседании в первом чтении законопроект «О минимальных государственных социальных стандартах», однако Правительство РФ отклонило его по причине отсутствия необходимых финансовых ресурсов.
Концептуальной идеей современной российской государственной социальной политики сегодня являются развитие частного сектора и всеобщая маркетизация социальной сферы, что вполне укладывается в рамки либеральной модели, которая предполагает максимальное использование рыночных механизмов, признаваемых как изначально более эффективные, чем государственные. Однако опыт ряда развитых стран убедительно подтверждает, что бюджетное финансирование и активное участие государства в решении социальных проблем граждан вполне совместимы с рыночной экономикой. Важнейший методологический порок российской реформы состоит в том, что бюджетная система противопоставляется рынку.
Однако бюджетное финансирование социальной сферы вполне совместимо с рыночной экономикой. Один из наглядных примеров — Великобритания, где с конца 1940-х гг. действует Национальная служба здравоохранения, финансируемая из государственного бюджета. Более того, реформы, проводимые в стране в настоящее время, не затронули основного источника финансирования: механизмы рыночного типа были введены в области предложения, в то время как спрос, определяемый финансовыми возможностями, по-прежнему контролируется государством.
В последнее время в России происходит снижение государственных социальных расходов в реальном выражении. По данным Росстата, удельный вес социальных выплат (пенсий, пособий и стипендий) в ВВП составил в 2005 г. 8,1 %, в 2006 г. — 7,7 %, в 2007 г. — 7,5 %; в объеме денежных доходов населения в 2005 г. — 12,7 %, в 2006 г. — 12,0 %, в 2007 г. — 11,6 %. Также произошли перенос основных расходов на регионы, свертывание государственной системы оказания социальных услуг, минимальный размер социальных пособий, распространение платы граждан за социальные услуги, приватизация учреждений социальной сферы. В 2007 г. 98,4 % средств выплачивались в качестве социальной помощи из бюджетов регионов в среднем по РФ, 98,5 % — в ЮФО, 95,2 % — в Волгоградской области.
При этом основная тенденция, реструктуризация минимальных социальных расходов не находит адекватной замены в лице рыночных институтов. Поэтому многие начинания, предпринимаемые сегодня, впоследствии легко дадут возможность государству снизить свои финансовые обязательства. Пример — «продавливание» закона об автономных организациях, введение института врача общей практики в здравоохранении.
Широко применяемый на практике административный подход оценки эффективности государственной социальной политики чаще использует значения прироста абсолютных показателей, которые несут в себе мало качественного содержания. Эффективность социальной политики можно оценить на основе ряда известных индикаторов, разработанных современной экономической наукой, которые в целом определяют уровень и качество жизни населения [3; 6, с. 36—42; 8, с. 48—56].
Анализ применяемых в мировой практике индикаторов качества жизни [9; 10] показывает, что большинство из них может быть применено в исследованиях, связанных с оценкой эффективности государственной социальной политики. Тем не ме-
нее некоторые индикаторы в предлагаемом виде не применимы для измерения социального качества в российских условиях и нуждаются в адаптации. На взгляд автора, некоторые из этих показателей не имеет смысла рассчитывать в подобных исследованиях в силу того, что в России явления, характеризуемые этими индикаторами, качественно неоднородны с подобными явлениями в европейских странах в силу значительных отличий институциональной среды. Например, доля людей, охваченных обязательным добровольным медицинским страхованием, не отражает в России вкладываемое в него зарубежными исследователями содержания. К сожалению, наличие страховки в России не всегда гарантирует доступ к высококвалифицированной медицинской помощи; количество докторов на 10 000 чел. также несет в себе мало значимой информации, ведь доктора в России не всегда оказывают качественную медицинскую помощь.
Кроме того, некоторые показатели в России не рассчитываются, а именно: доля населения, живущего в домашних хозяйствах, расположенных в зоне повышенного загрязнения окружающей среды; доля людей, которые имеют уверенность в сохранении их дома; среднее расстояние до больницы в минутах; доля скрытых семей. Наконец, при анализе любого показателя социального развития необходимо делать поправку на то, где он измерен — в сельской либо городской местности.
Использование адаптированной системы показателей позволяет сделать вывод об уровне и качестве жизни в России. Во-первых, некоторый интерес может представлять рассчитываемый Рос-статом индекс уверенности потребителя — обобщающий показатель, отражающий совокупные потребительские ожидания и намерения населения. Данный индекс рассчитывается как средняя арифметическая значений процентного баланса по пяти вопросам: о произошедших и ожидаемых изменениях личного материального положения, о произошедших и ожидаемых изменениях экономической ситуации в России, о благоприятности условий для крупных покупок. Значения частных и обобщающего индексов могут изменяться в пределах от — 100 до +100. Отрицательная величина индекса означает преобладание негативных оценок в обществе, положительная — позитивных.
За последние 5 лет в России доминируют отрицательные оценки в обществе в диапазоне от — 21 до — 1, при этом индекс уверенности потребителя снижается с возрастом. Кроме того, около трети населения России согласно данным выборочного обследования Росстата признают свое текущее ма-
- 83
териальное положение плохим или очень плохим. Такое неудовлетворительное состояние вещей, установленное на основе субъективных оценок, вполне подтверждается нижеследующим объективным материалом.
Приведенные ниже показатели позволяют оценить эффективность реализуемой в настоящее время политики. По данным отдела статистики Европейской экономической комиссии (ЕЭК) ООН, фактические расходы на личное потребление в России до настоящего времени не превышают 6 000 долл., в то время как в развитых странах они в среднем составляют от 15 000 до 24 000 долл. [11]. В России в 2007 г. потребительские расходы на продукты питания составили 28,4 % (в развитых странах этот показатель в среднем не превышает 10 %), а на оплату коммунальных услуг — 11,6 %.
Получателями адресной социальной помощи в виде ежемесячного пособия на детей, субсидий на оплату жилого помещения и коммунальных услуг, регулярных и единовременных выплат является достаточно широкий круг граждан, в то время как размер выплат чрезвычайно низок. Например, в 2007 г. на 11 312 тыс. детей ежемесячно выплачивалось пособие в среднем по России, не превышающее 200 руб. (в Волгоградской области — от 140 до 280 руб. в зависимости от ситуации в семье). Среднемесячный размер субсидий, выплаченных 4 561 тыс. семей на оплату жилого помещения и коммунальных услуг, в 2007 г. составил в среднем 641 руб. по РФ, 492 руб. — по ЮФО, 477 руб. — по Волгоградской области. Даже при существующей величине прожиточного минимума (около 4 500 руб.) указанные размеры социальных выплат не способны оказать существенной поддержки бедным гражданам.
Низкий уровень доходов и социальных выплат вынуждает граждан России пенсионного возраста продолжать работать: 11,7 % мужчин старше 60 лет и 10,9 % женщин старше 55 лет числились занятыми в 2007 г. Удельный вес численности работающих пенсионеров всех категорий составил 26,5 %. По той же причине невысокого уровня благосостояния 17,1 % населения заняты в неформальном секторе экономики. При этом средства государственных внебюджетных фондов обязательного социального страхования, которые расходовались в 2007 г., составили 7,6 % от ВВП (!) (5,4 % — средства Пенсионного фонда РФ, 1,3 % — средства территориальных фондов обязательного медицинского страхования, 0,9 % — средства Фонда социального страхования РФ).
Сравнительно невысокий уровень официально регистрируемой безработицы (6,1 % — по РФ в 2007 г., 11,7 % — по ЮФО, 6,4 % — в Волгоградской
84 -
области) во многом объясняется низким уровнем пособий, а также большими масштабами теневой экономики.
Жилищные условия характеризуются следующей группой показателей. На долю многоквартирных домов в общей площади жилых помещений в целом по России приходится 2082 млн м2 (или 68 % от общей площади жилых помещений). По мнению Института экономики ЖКХ, такая структура не характерна для многих европейских стран и отражает философию решения жилищной проблемы методами индустриального домостроения предыдущего типа хозяйства. Уже сейчас в регионах с активным жилищным строительством более половины вновь вводимого жилья составляет индивидуальное малоэтажное.
Распределение жилищного фонда по числу комнат и статусу владения жильем свидетельствует о том, что жилищные условия в России не самые лучшие по сравнению со странами Запада. Хотя собственное жилье доминирует, как и в развитых странах, по последним данным 2007 г. в России преобладают жилые помещения с числом комнат менее трех (63,5 %), в то время как уже с 1991 г. на Западе подавляющее большинство жилых помещений — с числом комнат более трех.
Жилищная обеспеченность на конец 2007 г. по Российской Федерации в среднем на одного жителя составила 21,5 м2, в Южном федеральном округе — 19 м2, в Волгоградской области — 20,8 м2. По отношению к 2000 г. она выросла на 12 % и близка к целевому индикатору реализации национального проекта «Жилище» (22,5 м2), который планируется достигнуть к 2010 г.
Однако рост жилищной обеспеченности вызван не только объемами ввода жилья, но и сокращением численности населения. В целом по Российской Федерации численность населения за период 1995—2007 гг. сократилась на 4,2 %. При этом в регионах, где она сократилась значительно больше, имеет место более высокая жилищная обеспеченность.
Показателем качества условий проживания является уровень благоустройства жилья, определяемый его надежностью и экологической безопасностью его обслуживания. Уровень благоустройства жилищного фонда обеспечивает комфортность жилищ и техническую доступность коммунальных услуг для потребителей. В среднем по России доля комплексно благоустроенного жилья (оборудованного одновременно водопроводом, водоотведением (канализацией), отоплением, горячим водоснабжением, газом или напольными электроплитами)
составляет 60,7 %. В 2007 г. по сравнению с 2001 г. она увеличилась на 11 %. Удельный вес ветхого и аварийного жилищного фонда в общей площади всего жилищного фонда в России в 2007 г. составил 3,2 %, в Волгоградской области — 2,2 %.
Другим показателем, который может служить индикатором строительной активности на рынке жилья, является годовой объем ввода жилья в процентах к общей площади жилищного фонда. По информации Института экономики ЖКХ, в развитых странах для нормального воспроизводства жилищного фонда ввод жилья составляет 4,5—5 % от общей площади существующего жилищного фонда или не менее 1 м2 на человека в год. Из них на обновление аварийного и изношенного фонда направляется не менее 15—20 %. Прогноз развития жилищного фонда показывает, что достижение этих параметров в целом по России возможно лишь после 2015 г. при условии существенного повышения государственной поддержки индивидуального строительства.
В настоящее время годовой объем ввода жилья не превышает в Российской Федерации 2 % от общей площади жилищного фонда, в регионах России этот показатель составляет от 0,3 до 3 %. Целевым индикатором реализации национального проекта предусмотрено к 2010 г. довести объем ввода жилья в среднем по Российской Федерации до 2,5 %.
Как показывает обследование, проведенное Институтом экономики ЖКХ, в субъектах Российской Федерации не менее 8—10 % жилищного фонда должно относиться к жилищному фонду социального использования, в котором жилье предоставляется в режиме социального найма. Рыночная стоимость такого жилья должна быть дешевле, чем средняя стоимость в регионе.
Примерами строительства доступного жилья при бюджетной поддержке могут служить Республика Татарстан, Республика Чувашия, Белгородская, Омская, Московская области, Москва. В подавляющем же большинстве регионов при суммарном масштабе первичного и вторичного рынка и низких темпах ввода жилья срок ожидания жилых помещений очередниками превышает 15 лет, что свидетельствует о низкой эффективности большинства региональных программ.
Основным показателем, характеризующим доступность жилья, является коэффициент доступности (соотношение средней рыночной стоимости стандартной квартиры общей площадью 54 м2 и среднего годового совокупного денежного дохода семьи, состоящей из трех человек).
За период с 2001 по 2007 г. этот коэффициент равнялся в среднем 5; в 2007 г. он зафиксировался на
уровне 5,3. Доступность жилья в Российской Федерации, как видно, является ниже предусмотренной целевыми индикаторами программы «Жилище». По субъектам Федерации коэффициент доступности жилья варьирует от 2,3 в Ямало-Ненецком автономном округе до 8,5—9 в Ивановской, Костромской, Рязанской областях, Алтайском крае и некоторых других регионах.
При этом, по данным Института экономики ЖКХ, более 25 % субъектов Федерации приняли нормативные акты, предусматривающие безвозмездное субсидирование первоначального взноса, целевые займы, различные варианты кредитования (ипотека, социальная ипотека), накопительные схемы приобретения жилья, а также различные формы бюджетной поддержки при строительстве жилья гражданами. Так, в Республике Татарстан, Тюменской, Омской и Томской областях, в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономном округах действуют программы предоставления субсидий на строительство или покупку жилья.
В 2007 г. объем ипотечного кредитования значительно вырос, о чем говорит рост задолженности по ипотечным жилищным кредитам, которая на начало 2006 г. составляла 52,8 млрд руб., на начало 2007 г. — уже 233,9 млрд руб., а на начало 2008 г. достигла 611,2 млрд руб., то есть выросла за 2007 г. в 2,6 раза, а за 2006—2007 гг. в 11,6 раза.
По данным Агентства по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК), количество выданных в 2007 г. ипотечных кредитов составляло более 400 тыс. при поставленной Президентом Российской Федерации задаче по выдаче одного миллиона ипотечных кредитов в год. При этом в 2007 г. процентная ставка по кредиту снижена до 10 % (в 2005—2006 гг. она достигала 13 %). Средневзвешенный срок кредитования по ипотечным кредитам, выданным в 2007 г., составил около 15 лет.
Ипотека — важный, но пока еще недоступный для широких слоев населения инструмент приобретения жилья. По данным Института экономики ЖКХ, ипотечное кредитование может помочь в приобретении жилья 12—15 % (по оптимистическому прогнозу — до 30 %) населения, которое относится к наиболее обеспеченной части формирующегося среднего класса. Дальнейшее развитие ипотечного кредитования должно быть подкреплено активным вводом в эксплуатацию недорогого жилья экономического класса с тем, чтобы вовлечь в этот процесс более широкие слои среднего класса.
Такой вывод подтверждается данными о доле семей, имеющих возможность приобрести жилье, соответствующее действующим более 20 лет стан- 85
дартам обеспечения жилыми помещениями (54 м2 для семьи из трех человек), с помощью собственных и заемных средств. Для определения этой доли рассчитывается минимальный совокупный доход семьи, необходимый для приобретения такого жилья, и по данным о распределении домашних хозяйств по уровню среднемесячного дохода находится удельный вес домохозяйств, совокупный доход которых превышает этот уровень.
По данным Института экономики ЖКХ, в некоторых субъектах Российской Федерации в рамках региональных программ ипотечного жилищного кредитования (Омская, Нижегородская области, Республика Татарстан, Республика Удмуртия, Республика Башкортостан и др.) имелась практика предоставления ипотечных кредитов по пониженной процентной ставке — 7—8 %. При этом осуществлялось бюджетное субсидирование процентной ставки по ипотечным кредитам, выдаваемым уполномоченными банками, то есть за счет бюджетных средств покрывается разница между действующей в банке рыночной процентной ставкой по аналогичным кредитам и льготной процентной ставкой. Однако признаки ипотечного кризиса заставили сократить эту практику.
Также о качестве жизни свидетельствует уровень преступности. Количество зарегистрированных преступлений по каждому виду в России остается высоким по сравнению с другими странами мира. Более того, за последнее время уровень преступности серьезно не изменяется. Число зарегистрированных преступлений в России составило в 2005 г. — 3 554,7 тыс., в 2006 г. — 3 855,4 тыс., в 2007 г. — 3 582,5 тыс.
Для сравнения обратимся к абсолютным показателям государственных расходов на здравоохранение на душу населения на основе данных Рос-стата о ВВП на душу населения по ППС в долларах США и государственных расходах на здравоохранение в процентах к ВВП. В 2007 г. в развитых странах тратилось от 2 500 до 5 000 долл. [12], в то время как в России — не более 400 (!). Аналогичная ситуация наблюдается на протяжении уже многих лет в сфере образования: в развитых странах тратится от 5 000 до 15 000 долл., в то время как в России — не более 500 (!). Безусловно, низкие размеры финансирования негативно сказываются на качестве оказываемых социальных услуг.
Рыночные реформы и реализуемая в настоящее время государственная социальная политика в России привели к росту социального неравенства, падению качества жизни населения, а также к деградации всей социальной сферы. В настоящее
86 -
время в мировых экономических рейтингах Россия по разным классификациям находится между 61 и 77 местами [1, с. 12].
Наиболее обоснованная с теоретической точки зрения интегральная оценка эффективности социальной политики для Российской Федерации была осуществлена в 2007 г. специалистами МВФ применительно к расходам на здравоохранение, образование и социальную политику в ее узком понимании. Показатели результативности включали, соответственно, в сфере здравоохранения: количество больничных коек и врачей на 10 тыс. населения, детскую смертность до 1 года на миллион рождений и среднюю продолжительность жизни; в сфере образования: охват детей и молодежи учреждениями дошкольного, среднего и среднего профессионального образования и количество учащихся на одного преподавателя; в области социального обеспечения: процент бедного населения, определяемый по специфическим для каждой страны критериям и коэффициент Джини, характеризующий неравномерность распределения доходов.
По данным Росстата коэффициент Джини в России на протяжении последних лет превышает 40 %-ный порог, сохраняя незначительную положительную динамику (41,6 % — в 2006 г., 42,2 % — в 2007 г.). В развитых странах этот показатель ниже на 5—7 процентных пункта. Затраты представляли собой отношение соответствующих расходов консолидированных бюджетов к валовому внутреннему или валовому региональному продукту.
Интегральная эффективность социальной политики была определена методом сравнения реальных расходов с минимальным уровнем, теоретически достаточным для получения одинакового результата. Самые эффективные варианты расходов получили максимальную оценку, равную единице. Затем было проведено сопоставление вариантов с наиболее эффективными, а итоги выражены в цифрах от единицы до нуля. Например, значение 0,7 указывало, что аналогичные результаты теоретически могли быть получены за счет 70 % действительных затрат. Научно обоснованные международные сопоставления позволили определить относительную эффективность бюджетных расходов в России на уровне 0,72 для здравоохранения и 0,75 для социального обеспечения. Следовательно, некоторые страны с близким уровнем экономического развития достигали аналогичных результатов, затрачивая соответственно на 28 и 25 % меньше российского бюджета. А вот эффективность расходов на образование в России достигала 1,0. Это не говорило об отсутствии проблем, но демонстрировало высокие
результаты и минимальные издержки среди группы изученных государств, в числе которых страны Восточной Европы и республики бывшего СССР.
Описанный подход был применен к анализу социальной политики регионов РФ. Уровень «технической эффективности» по всем трем социальным секторам, исчисленный по формуле простой средней, составил 0,64 (0,62 — в здравоохранении и социальном обеспечении и 0,68 — в образовании) [4]. Следовательно, те же самые социальные результаты были достижимы при затратах, составляющих в среднем только 64 % фактических расходов. Примерно такой уровень наблюдался во Владимирской, Калининградской и Оренбургской областях, в Мордовии и Краснодарском крае. Пятерка наиболее «технически эффективных» регионов с показателями 91—95 % включала Тюменскую, Томскую и Ярославскую области, Санкт-Петербург и Республику Коми. Пятерка «отстающих» имела результат 19—27 % и состояла из республик Тыва, Алтай, Адыгея, Калмыкия и Карачаево-Черкесия.
С учетом данных МВФ в 2005 г. общая сумма возможной экономии российских региональных бюджетов при доведении отдачи до наивысшего уровня достигала 408,7 млрд руб., или 29 % от фактических расходов. Из них 147,6 млрд руб. приходилось на здравоохранение (32,2 %), 157,4 млрд руб. — на образование (25,6 %) и 103,7 млрд руб. — на социальное обеспечение [2].
В региональном разрезе наибольшая потенциальная экономия — 37 млрд руб., или 9,1 % всей суммы по России была сосредоточена в Московской области. Причины этого связаны с тем, что, во-первых, абсолютные размеры областных социальных расходов достаточно велики (75,3 млрд руб., или 5,3 % от общероссийских), а во-вторых, эффективность их использования весьма низка и аналогичные результаты теоретически могут быть достигнуты при сбережении 49,2 % фактических затрат. Наряду с Московской областью первая пятерка регионов, допускающих неэффективные расходы в наибольших абсолютных объемах, включала Москву, Ростовскую область, Красноярский край и Якутию. На них приходилось 104 млрд руб., или 25,5 % потенциально высвобождаемых средств. В первой десятке соответствующих регионов концентрировалось 167,8 млрд руб., или 41 % возможной экономии, во второй десятке — 79,7 млрд руб., или 19,5 %, и на остальные 59 регионов приходилось 161,2 млрд руб., или 39,4 %.
Таким образом, в результате политики правительства создается система «социального призре-
ния» для тех, у кого недостаточно для этого средств. Проведенный анализ свидетельствует о низкой результативности реализуемой модели социальной политики по ключевым показателям, определяющим уровень и качество жизни. Такое положение дел в социальной сфере во многом обусловлено отсутствием эффективных механизмов решения задач государственной социальной политики.
Список литературы
1. Афанасьев В. Оценка эффективности реализации экономической политики государства. М.: Финансы и статистика, 2005.
2. Белов А. Что может дать регионам России повышение эффективности социальных расходов? // Финансы. 2008. № 12. С. 19-21.
3. Берендеева А. Теоретические и методологические подходы к оценке социально-экономической политики государства // Личность. Культура. Общество. 2005. Т. 7. № 1. С. 146-159.
4. Васильева Е. Оценка эффективности социальной политики: региональная практика // Власть. 2008. № 12. С. 29-33.
5. Жеребин В. Уровень жизни населения: Основные категории, характеристики и методы оценки. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.
6. Литвинов В. Прожиточный минимум: история, методика, анализ. М.: Едиториал УРСС: КомКнига, 2006.
7. Овчарова Л. Использование индекса лишений для оценки масштабов бедности // Бедность: Альтернативные подходы к определению и измерению. Науч. докл. Вып. 24. М.: Московский Центр Карнеги, 1998. С. 61-92.
8. Хвалынский Д. Комплексная оценка эффективности государственного регулирования экономики региона на примере Алтайского края: диссер. канд. экон. наук / Д. С. Хвалынский. Барнаул, 2006.
9. Gordon D. Measuring social quality in Asia and Europe: with Particular Reference to Socio-economic Security // The Second Social Quality Conference in Asia «Social Quality and Sustainable Welfare Societies: Towards a new partnership between Asian Universities and Universities of the European Union». Offprint 1, 2007.
10. Economic Analysis Primer. U. S. Department of Transportation. URL: http://www. fhwa. dot. gov/ infrastructure/asstmgmt/primer07.html.
11. Regulatory Impact Analysis: Best Practices in OECD Countries, Paris; OECD. URL: http://www. aet. ru/trend/2002/pril. pdf.
12. Report on the World Social Situation. UN, 2001.
