CC BY
85© В.Г. Полюшина, А.И. Смирнова, 2003
ОБЗОРЫ, РЕЦЕНЗИИ=
СОВРЕМЕННОЕ РОЗАНОВЕДЕНИЕ
В.Г. Полюшина, АИ Смирнова
I
В феврале 2004 года исполнится 85 лет со дня кончины Василия Васильевича Розанова. Писатель, философ, журналист — он принадлежит к числу тех, чье имя на долгие годы было незаслуженно забыто, а вклад в развитие культуры и искусства не был оценен по достоинству. Период забытья, неприятия уже позади, период общего ажиотажа по поводу «возвращения» тоже практически преодолен. Настало время серьезного и объективного осмысления места В.В. Розанова в истории культуры Серебряного века и того вклада, который он внес в развитие русской литературы и философской мысли.
Этому будет способствовать и издание 16-томного собрания сочинений В.В. Розанова 1, начатое в 1994 году. Ценность его заключается в том, что это первое собрание сочинений писателя, представляющее собой результат длительного кропотливого труда историков, философов, литературоведов и текстологов. Значительное количество текстов публикуется впервые, ранее известные тексты подверглись тщательной обработке, были пересмотрены, уточнены и приведены в соответствие с авторским замыслом, чему предшествовал углубленный анализ архивных материалов и рукописей автора.
Актуальной задачей формирующегося отечественного «розановедения» является создание максимально полной и объективной историографии изучения его наследия, начало которому было положено еще при жизни В.В. Розанова, несмотря на то что в 1900— 1910-е годы некоторые произведения писателя были запрещены, после революции 1917 года его работы в России практически не издавались, вплоть до конца 1980-х годов.
Собственно розановедение берет начало с 1886 года, когда появилась первая рецензия на книгу «О понимании», опубликованная Л.З. Слонимским в либеральном журнале «Вестник Европы». Уже тогда в русской философской мысли осознавалась значительная роль В.В. Розанова в отечественной культуре. Ему посвящены очерки Волжского, Э.Ф. Голлер-баха, Б.А. Грифцова, А.К. Закржевского, В.Б. Шкловского, З.Н. Гиппиус, статьи НА. Бердяева, М.М. Тареева, Д.С. Мережковского, Д.Философова и др.2
Очерк «В.В. Розанов. Жизнь и творчество» Э.Ф. Голлербаха3 (1918) — первый обобщающий труд, посвященный Розанову. Будучи лично с ним знакомым, автор ставит своей задачей показать истинное «лицо» писателя, которое и дает «ключ к пониманию его творчества, бессистемного и разрозненного, но внутренне цельного»4. Исследователь исходит из мысли, что все книги Розанова представляют собой интимный дневник его души и провозглашает тезис о том, что изучать жизнь писателя нужно в свете его творчества.
Эта работа не устарела и по сей день, т. к. в ней рассматриваются вопросы, над которыми размышляют и современные ученые. Так, Э. Голлербах обращается к проблеме «Русского Ницше», объясняя ее возникновение «тем разительным переворотом в истории религиозно-философской мысли, который связан с именами обоих писателей, а вовсе не их духовной близостью»5; сложность решения вопроса о религиозных взглядах В. Розанова исследователь видит в том, что писатель, «интимно и мистически чувствуя Христа, не принимал Его рассудком»6. Очерк жизни и творчества дополняют воспоминания о Розанове, впечатления, вынесенные от личного с ним общения и его письма — от-
зывы о первом издании этого очерка с его личными замечаниями.
Начиная с 1920 годов центр розанове-дения перемещается из Советской России за ее границы: вплоть до конца 1980-х годов изучение творческого наследия В. Розанова сосредоточилось в странах Западной Европы и США, где переводились его книги, выходили статьи и монографии о его жизни и творчестве 7. Творчество В.В. Розанова исследовалось, в первую очередь, выходцами из России. В эмиграции было написано о нем немало, однако большее влияние на развитие и становление розановедения оказали работы Ю. Иваска и А. Синявского.
Ю. Иваск известен прежде всего как один из первых и постоянных исследователей творчества В. Розанова, увидевший в философе незаурядную личность и самобытного художника. Наибольшую ценность, на наш взгляд, представляют его наблюдения над стилем и языком произведений писателя. По справедливому замечанию критика, книги Розанова привлекают к себе читателей лаконичной выразительностью и кажущейся простотой. Он пользуется наиболее разговорным стилем, какого еще не бывало в русской литературе и который он довел до совершенства 8. Ю. Иваск утверждает: «Нелитературность “Уединенного” и “Опавших листьев” — это и есть стиль Розанова»9 — и последовательно доказывает это.
Из работ о Розанове, написанных в эмиграции, выделяется работа М.М. Спасов-ского «Розанов в последние годы своей жизни»10. М.М. Спасовский — литератор, издатель студенческого научно-литературного журнала «Вешние воды» (1914—1918 гг.)
В. Розанов некоторое время сотрудничал с этим журналом, и представленная книга — воспоминания об этом периоде в жизни писателя. Кроме того, в ней опубликована статья Розанова о нумизматике, которая проливает свет на необычное, но очень важное для писателя увлечение.
Еще одна работа, написанная в эмиграции, но много позже, — «“Опавшие листья”
В.В. Розанова» А.Д. Синявского 11 (1982) — пожалуй, первое наиболее подробное и завершенное исследование стиля писателя. По мнению автора книги, Розанов удивительно стилистически одарен и стилистически смел. Однако причину успеха его произведений он усматривает в некоторых «специфических особенностях мировоззрения писателя, его символа веры, а стиль был лишь вне-
шним проявлением его символа веры»12. Стиль
В.В. Розанова, по мнению Синявского, становится носителем его нравственной программы, центральным пунктом которой является любовь к человеку. Помимо того, монография содержит много тонких наблюдений, раскрывающих своеобразие художественного творчества Розанова. Так, исследователь обращает внимание на бесконечную субъективность автора, характеризует особенности тематики, анализирует форму произведений писателя, отдельные литературные приемы, используемые им.
На Западе внимание к философским воззрениям и литературному творчеству В. Розанова особенно усилилось в шестидесятые годы, в связи с так называемой «сексуальной революцией». Появился целый ряд монографий о нем, среди которых можно выделить работы Р. Поджиоли «Розанов»13 и А.Л. Кроун «Розанов и конец литературы: полифония и разрушения жанра в “Уединенном” и “Опавших листьях”», статьи Г.А. Стаммлера и др. Авторы этих работ акцентируют свое внимание на психологической стороне философии писателя, прежде всего в связи с проблемой пола в его творчестве.
В 1997 году. была опубликована монография С. Хатчингса «Русский модернизм»14, одна из глав которой посвящена В. Розанову. В основу исследования положена идея о «преодолении литературы» Розановым. Несисте-матизированность повествования отражает тенденцию литературы Серебряного века к преодолению временной повествовательной рамки. Розанов пошел дальше всех по этому пути, разбив дискурс на множество подчиненных исключительно преходящим мгновениям, мимолетностям жизни. С. Хатчингс пишет о том, что в произведениях писателя мы имеем дело с автоадресованным дискурсом, т. к. его текст обращен на самого пишущего, а не читателя. Таким образом, заключает автор, Розанов восстает против самой сути нарративной литературы, отрицая сюжет, ориентированный на другого. Отметим представленный в главе детальный анализ ключевых понятий в творчестве Розанова: «жизнь/смерть», «литература/литераторство», «дом», «семья», а также хронотопа и языка его произведений.
Характеризуя современное состояние розановедения, особо хочется подчеркнуть, что в нашей стране в последние годы не только в большом количестве издаются сочинения философа, но и наблюдается все возрастающий
исследовательский интерес к его наследию: защищаются диссертации, появляются монографии, редкий сборник научных статей обходится без работ, посвященныгх деятельности и творчеству В.В. Розанова 15. Печатаются забытые, либо не публиковавшиеся ранее сочинения, переписка, воспоминания о нем. Заслуживает внимания цикл статей В. Сукача «Жизнь Василия Васильевича Розанова “как она есть” (1856—1898)»16, представляющий собой научное жизнеописание философа. В этом направлении многое делается такими учеными, как АН. Николюкин, ВА Фатеев и С.Р. Федякин.
Первыым в нашей стране (и на сегодняшний день единственным) диссертационным исследованием, посвященным литературному творчеству В.В. Розанова, стала работа
С.Р. Федякина — «Жанр “Уединенного” в русской литературе XX века»17 (1995), новизна и значимость которой определяется тем, что в ней впервые предпринята попыгтка рассмотреть жанр «Уединенного». Автор приходит к выводу о внутреннем текстовом единстве, что позволило ему выявить общие типологические черты, характерные для нового жанра, созданного В.В. Розановым, раскрыть последующее развитие этого жанра в русской литературе (на примере произведений Г. Адамовича, Ю. Олеши и др.).
В настоящее время личность и творчество В.В. Розанова рассматриваются в ряде монографических работ. Прежде всего, назовем двухтомную антологию «В.В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей» (1995). В этой антологии собраны литературно-критические работы наиболее известныгх исследователей как философского, так и литературного наследия Розанова, отзывы современников о нем, воспоминания дочерей и друзей.
Вышедшая в 1990 году отдельным изданием работа А.Н. Николюкина «Василий Васильевич Розанов»18 имеет подзаголовок «Писатель нетрадиционного мышления». И это не случайно. Именно нетрадиционности Розанова — человека, философа и писателя — посвящена эта работа. АН. Николюкин излагает его краткую биографию, характеризует своеобразные отношения с властями — церковными и светскими, анализирует «Уединенное», «Опавшие листья», «Апокалипсис нашего времени».
Книга ВА Фатеева «В.В. Розанов. Жизнь. Творчество. Личность» (1991) представляет собой одно из первыгх отечественныж исследо-
ваний жизни и творчества писателя, появившихся на волне интереса к нему в перестроечное время. Автор предельно информативно раскрывает своеобразие личности Розанова, дает основные биографические сведения, которые оказали существенное влияние на творчество писателя и на его воззрения, не перегружая их излишними деталями; останавливается на всех принципиально важных для Розанова вопросах (литература, вера, церковь, жизнь, пол, религия, Россия и др.) Хотя исследователь и отмечает, что его работа «менее всего претендует на научность или объективность»19, однако монография дает, на наш взгляд, объективную картину происходящего в русской культуре в начале ХХ века.
С.Н. Носов в книге «В.В. Розанов. Эстетика свободы»20 (1993) рассматривает культурологические проблемы в философском наследии писателя. Автор раскрывает особенности его мировоззрения, говорит о «феномене Розанова» — «Русского Фрейда», исследует его жиз-нетворчество и искания в контексте «верховных» идей ХХ века (Розанов — Соловьев — Нипте — Фрейд). «Розанов, — пишет С.Н. Носов, — будучи глубоко русским человеком, тем не менее словно не жил в реальных условиях тогдашней России, а пребывал в большом историческом времени, в мире больших идей и вековечных “проклятых вопросов” бытия»21. Кроме того, С.Н. Носов одним из первых попытался выявить направленность творческой эволюции мыслителя, что вносит свой вклад в современное розановедение.
Научный доклад В.А. Лаврова «Возвращение Василия Розанова: Из истории русской литературы ХХ века», опубликованный издательством Санкт-Петербургского университета 22 в 1997 году, посвящен одному из самых острых вопросов в истории русской литературы ХХ века: в качестве кого возвращается Василий Розанов — в качестве «наследия» или «культурной инициативы»? Отмечая взрыв интереса к личности Розанова в начале 1990-х годов, литературовед провозглашает необходимость определиться в отношении к Розанову и «розановщине».
Совершенно иной характер носит книга воспоминаний о В.В. Розанове дочери Татьяны «Будьте светлы духом»23. Название книги оправданно: автор стремится сохранить светлую память об отце. В книге описывается быт семьи Розановых, воссоздается та атмосфера любви, царившая в их доме, рассказывается
о гостях, которые часто бывали в отцовском доме — большей частью это известные писа-
тели, художники, музыканты и философы начала ХХ века. Воспоминания свидетельствуют, что та духовная и культурная атмосфера, в которой жил и творил Розанов, нашла свое отражение в его произведениях.
В 2000 году вышел очередной номер «Литературоведческого журнала»24, на этот раз посвященный В.В. Розанову. В него вошли статьи Г.Д. Гачева, В. Кожинова, Г. Мондри,
B. Фатеева. Особого внимания заслуживают публикация воспоминаний дочери писателя, Надежды Розановой и части эпистолярного наследия Розанова, хранящегося в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ф. 249). Заметим, что основной массив представленных рукописей относится к 1914 году — тому периоду, когда автор работал над «Опавшими листьями», «Смертным», «Мимолетным». Также в этом номере журнала представлен библиографический указатель первых публикаций В. Розанова за 1889— 1900 годы и список газет и журналов, в которых он печатался.
Как уже отмечалось, творчество В.В. Розанова привлекает внимание не только литературоведов, но и философов. Достаточно перечислить такие диссертационные исследования, как О.А. Богатовой «Этические взгляды В.В. Розанова: проблема взаимоотношения природы, культуры и морали» (Саранск, 1995), А.В. Сарапульцевой «Религиозно-идеалистическая философия В.В. Розанова: становление и развитие» (Екатеринбург, 1996), Л.В. Альшевской «Нравственно-религиозные искания В. Розанова» (Иркутск, 1999)и др., следует назвать и монографию
C.В. Пишуна «Социальная философия В.В. Розанова» (Владивосток, 1993).
Обратимся к более детальному рассмотрению новейших монографических работ о В.В. Розанове.
II
В последние два года появились четыре монографии о В.В. Розанове. Факт сам по себе примечательный: вероятно, настало время целостного и всестороннего осмысления «феномена Розанова».
Николюкин А.Н. Розанов. — М.: Молодая гвардия, 2001. — 511 [1] с.: ил. — (Жизнь замечательных людей; Сер. биогр.; Вып. 788).
Изданная в 2001 году монография представляет собой значительно доработанный труд
1990 года. Основанная на документах и архивных материалах, книга впервые целостно представляет историю становления Розанова — художника и мыслителя. «В.В. Розанов — один из немногих великих русских писателей, чье творчество до сих пор не рассматривалось в литературно-историческом контексте эпохи»25 — именно так определяет
А.Н. Николюкин цель своей работы.
Во вступлении автор пишет о том, что очерки писателя в большинстве своем остаются «рассыпанными» в газетах, журналах и сборниках 1890—1910 гг. Попытка собрать их в единый розановский текст, раскрывающий душу писателя, — несомненное достоинство этой книги. Желая приобщить читателя к неповторимому розановскому языку и стилю,
A.Н. Николюкин приводит пространные цитаты из его работ. То, что в другом случае было бы излишеством, здесь не воспринимается таковым, поскольку кто лучше самого Розанова расскажет о себе?!
Собственно исследование имеет заглавие: «Житие Василия Васильевича Розанова, рассказанное им самим и дополненное его родными и близкими». Книга состоит из
15 глав, каждая из которых отражает определенный этап в жизни писателя. Создавая реальный контекст эпохи середины XIX — начала ХХ века, А.Н. Николюкин приводит множество фактов, указывая точные даты, цифры и пр. свидетельства современников, цитирует труды историков. Обращение к переписке Розанова и воспоминаниям о нем способствовало раскрытию внутреннего мира писателя, выявлению мотивов его поступков и, соответственно, истоков его литературного творчества.
Придерживаясь жанра биографии, автор вовсе не стремится дать литературоведческий анализ розановских произведений, ограничиваясь литературной характеристикой наиболее значительных из них. Многие книги
B.В. Розанова, созданные в 1912—1918 годах, впервые исследуются им как по рукописям, так и по Собранию сочинений. Обращаясь к «Уединенному», «Опавшим листьям», «Мимолетному», «Смертному», «Сахар-не», А.Н. Николюкин стремится показать новизну тематики, новаторство формы, жанра, раскрыть ту особую роль, которую сыграли эти книги в развитии отечественной литературы и судьбе самого писателя.
Болдырев Н. Ф. Семя Озириса, или Василий Розанов как последний ветхозаветный
пророк. — Челябинск: Изд-во «Урал Л.Т.Д.», 2001. — 480 с. — (Биографические ландшафты).
Книга состоит из 10 эссе. Первое — «Сказка одной жизни» — является жизнеописанием В. Розанова. Однако заметим, что автора интересует в первую очередь не событийный ряд, а внутренняя жизнь писателя, его мысли, впечатления. Приоритетным в работе Н. Болдырева является анализ мышления и психологии В.В. Розанова: «история мыслей и история розановского сердца»26.
Большинство эссе раскрывают те или иные аспекты философии Розанова: так, интересны наблюдения Болдырева об использовании писателем слова любовь и о том особом смысле, которое он вкладывает в него; понимании писателем человека как существа из плоти и крови в мире сакральных энергий («Семя Озириса»), о диалогичности мышления Розанова («Усталое сердце»).
Исследование Н.Ф. Болдырева раскрывает суть и истоки мифологического мышления В.В. Розанова. Автор исходит из той мысли, что к каждой философствующей личности необходимо подобрать ключ, иначе наше понимание будет внешним, фиксирующим экзотику мысли, не более. В высшей степени это относится к Розанову, стиль которого исключительно фрагментарен и парадоксален по форме выражения его «логоса». «Розанов — метафизический писатель... и логика его очень странная, парадоксальная, непостижимая. Есть ли исторический прототип подобного письма и говоренья? Да, есть. В православии — юродивые, на Востоке — адепты дзэн» (“Русский даос”)». Автор исследования объясняет суть своего подхода: «Сближая внутренный настрой Розанова с методологией дзэн, я имею в виду прежде всего влечение к той “первоначальной”... чистоте сознания (а влечение Розанова к “первоначальности” не вызывает сомнения), при которой только возможно увидеть мир в его “подлинности”. Метод Розанова — созерцание потока, из глубины “семянности” рождающихся мыслей»27.
Впервые в истории розановедения исследователь обращается к характеристике книг «Последние листья» (1916, 1917 гг.), откровенные высказывания которых непривычны даже для современного читателя, которого, думается, уже трудно было бы чем удивить (эссе «Caelestis femina»). Н. Болдырев находит свой ключ к анализу «Последних листьев»: «Подозрение в каждой “даже самой целомуд-
ренной” женщине проституционного ужаса и кошмара — типичный пример “амбивалентною ” мышления Розанова, когда он в одно и то же время смотрит на проблему и глазами “язычника”, и глазами ’’христианина”»8. Амбивалентность мышления писателя — факт общепризнанный, но никто из розановедов ранее не пытался объяснить ее с позиций христианства/язычества. Представленный анализ текстов демонстрирует правомерность подобного подхода.
Фатеев В.А. С русской бездной в душе: Жизнеописание Василия Розанова. — Кострома: ГУИПП «Кострома», 2002. — 640 с., ил.
Содержание этой работы («результаты 30летнего увлечения», по свидетельству автора) полностью соответствует ее названию. Перед нами действительно жизнеописание, созданное на обширном материале, с использованием большого количества ранее неизвестных архивных рукописей, прекрасно иллюстрированное фотографиями (как, впрочем, и все ранее упомянутые биографии). По признанию самого автора, этот труд — попытка не только выявить своеобразие личности Розанова через его собственные высказывания, но и воссоздать жизнь писателя в контексте его окружения, творческой и интеллектуальной атмосферы его времени. Достаточно развернутые характеристики современников Розанова, приведенные в этой книге, позволяют уделить больше внимания не событийной стороне жизни героев, а идеям, сближающим или разделяющим его с современниками. Кроме того, вокруг Розанова и в соприкосновении с ним дан целый пласт отечественной культуры: крупнейшие представители консервативных и церковных кругов, многие мыслители «русского» религиознофилософского Ренессанса, писатели и художники Серебряного века (см. соответствующие разделы, посвященные Н. Страхову, С. Ра-чинскому, К. Леонтьеву, В. Соловьеву, Мережковским, о. П. Флоренскому и др.). Эта работа — из тех немногих, в которых особое внимание уделяется отечественной журналистике рубежа веков («Мир искусства», «Новый путь», «Вешние воды», «Новое время» и многое другое).
Литературоведам будут особенно интересны главы ХV «Смысл в мгновениях» и ХХ «В Сергиевом Посаде», посвященные литературному творчеству В. Розанова. Как и во всех предшествующих работах этого исследователя, здесь содержится множество тонких и важ-
ных, принципиальных для характеристики особенностей поэтики писателя, наблюдений, касающихся сути новаторства жанра «Уединенного», и определения его специфики («предельно интимные записи дневникового типа»), многоплановости образа автора, христоборче-ства книги «Апокалипсис...» и т.д.
Как заметил в начале книги В.А. Фатеев, В. Розанов хорошо усвоил, что тайна литературного воздействия — в подробностях. Сам исследователь, по-видимому, тоже пошел по этому пути, не случайно его работа учитывает широкий контекст всей русской культуры рубежа веков.
Казакова Н.Ю. Философия игры.
В.В. Розанов — журналист и литературный критик: По материалам газеты А. С. Суворина «Новое время». — М.: Флинта: Наука, 2001. — 176 с.
Работа Н.Ю. Казаковой представляет собой одно из первых исследований журналистского творчества В.В. Розанова. Автор анализирует феномен становления Розанова-жур-налиста, его особый провокативный художественный метод, механизмы возникновения литературного поведения. Скандальность его публицистики, своеобразие литературно-критических статей способствовали созданию образа реакционнейшего сотрудника газеты «Новое время» в глазах либеральной русской интеллигенции. Подобная оценка была слишком однозначной в восприятии такой сложной и противоречивой фигуры, как В.В. Розанов, и исследователь ломает стереотип подобного к нему отношения.
Эта работа во многом новаторская: впервые системному анализу был подвергнут комплекс взаимоотношений Розанова с членами редакции «Нового времени», ее издателем
А.С. Сувориным, рядом публицистов и литераторов — оппонентов Розанова; впервые представлено статистическое исследование, касающееся интенсивности, количества и тематики опубликованных издании розановских текстов. Кроме того, материалом изучения послужили архивные материалы, что само по себе ценно.
Вся жизнь Розанова была связана с журналистикой, и вне этого невозможно объективно оценивать его литературное творчество. «Динамичность, фрагментарность высвеченного строкой события, агрессивность ежедневного издания — все это влияло на создание особого ракурса в восприятии действительности», — совершенно справедливо отмечает Н.Ю. Казакова29. Газета стала для него
способом творческого самоопределения. И именно увлечение журналистикой породило новую литературную форму, которая появилась в «Уединенном», «Опавших листьях», и эволюционировала в других произведениях писателя.
Эта монография представляет интерес не только для изучающих историю журналистики конца XIX — начала XX века, но и для исследователей русской критики, т. к. в одной из глав содержится аналитический анализ статей Розанова о русской литературе.
Итак, несмотря на то, что библиография работ о В.В. Розанове, публиковавшихся с конца XIX века по настоящее время, обширна, феномен Розанова по-прежнему остается для нас загадкой. И хотя исследователи уже отошли от оценочного подхода (говоря о «гениально» или «пагубности» творений писателя) и обратились к аналитическому изучению, очевидно, что работы в этом направлении предстоит еще много. И в то же время, в последние годы появились научные исследования, в которыж определяются константы литературного творчества
В.В. Розанова, раскрытается специфика его художественного мышления.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Розанов В.В. Собр. соч. / Под общ. ред.
A.Н. Николюкина. М., 1994—2003. Изд. продолжается. Тома без нумерации.
2 Работы указанных исследователей представлены в антологии «В.В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей» (В 2 кн. СПб., 1995).
3 Голлербах Э.Ф. В.В. Розанов: Личность и творчество: Опыт критико-библиографического исследования // Вешние воды. Пг., 1918. Т. 31—34; Отд. изд.: Он же. В.В. Розанов. Жизнь и творчество. Пг., 1918; 2-е изд., доп. Пг., 1922.
4 Голлербах Э.Ф. Жизнь и творчество // Розанов В.В. Уединенное: Соч. М., 1998. С. 799.
5 Там же.
6 Там же. С. 839.
7 См.: Николюкин А.Н. В.В. Розанов в американской и русской критике // Русская литература в зарубежный исследованиях 1980-х годов: Сб. обзоров. М., 1990. С. 22—45.
8 Иваск Ю.П. Предисловие // Розанов В.В. Избр. Нью-Йорк, 1956.
9 Иваск Ю.П. Предисловие // Волга. 1991. № 5. С. 138.
10 Спасовский М.М. Розанов в последние годы своей жизни. Берлин, 1938; 2-е изд. Нью-Йорк, 1968.
11 Синявский А.Д. «“Опавшие листья”
B.В. Розанова». Париж, 1982; Переизд. М., 1999.
12 Там же. С. 199.
13 См.: Poggioli R. Rozanov. N.Y., 1962; Crone A.L. Rozanov and the end of literature: Polyphony and the dissolution of genre in «Solitaria» and «Fallen leaves». Wurzburg, 1978. Библиография работ зарубежных исследователей представлена в названной выше антологии.
14 Hutchings S. Breaking the circle of the self: Vasilii Rozanov’s discourse of pure intimacy // Hutchings S. Russian modernism the transfiguration of everyday. Cambrige, 1997.
15 Однако необходимо отметить, что зачастую они носят реферативный характер и сводятся к изучению дореволюционной литературы о писателе и освоению работ, появившихся в эмиграции. Укажем наиболее ценные, на наш взгляд, работы последних лет, посвященные поэтике прозы В. Розанова: Захарова В.Т. Импрессионизм мысли: «Уединенное» и «Опавшие листья» В. Розанова // Рос. литературовед. журн. М., 1994. № 5—6; Кондаков Б. «Стилевой переход» в русской литературе рубежа XIX—XX веков: (Творчество В.В. Розанова) // XX век: Литература. Стиль. Екатеринбург, 1996. Выт. 2; Дмитровский А.З., Мальцев Л.А. Жанр книги В.В. Розанова «Апокалипсис нашего времени» // Xудо-жественное мышление в литературе 19—20 вв. Калининград, 1994; Козырьков В.П. Природа, человек и его частная жизнь в философии дома
В. Розанова // Человек и общество в русской философии. Кемерово, 1995; Грюбель Р. Автор как противо-герой и противо-образ: Метонимия письма и видение конца искусства у В. Розанова // Автор и текст. Вып. 2. СПб., 1996.
16 Москва. 1991. № 10, 11; 1992. № 1, 2—4, 7, 8.
17 См.: Федякин С.Р. Жанр «Уединенного» в русской литературе XX века: Автореф. дис... канд.
филол. наук. М., 1995. Здесь представляется необходимым упомянуть диссертационные исследования В.Т. Захаровой — «Импрессионистическая тенденция в русской прозе начала ХХ века» (М., 1995), один из параграфов которой посвящен Розанову, и Е.П. Карташовой — «Стилистика прозы В.В. Розанова» (М., 2002), которая содержит немало ценных наблюдений над языком философских и литературных произведений Розанова.
18 Николюкин А.Н. Василий Васильевич Розанов: писатель нетрадиционного мышления. М., 1990.
19 Фатеев А.А. В.В. Розанов: Жизнь. Творчество. Личность. Л., 1991. С. 15.
20 Носов С.Н. В.В. Розанов: Эстетика свободы. СПб., 1993.
21 Там же. С. 142.
22 Лавров В.А. Возвращение Василия Розанова: Из истории русской литературы ХХ века. СПб., 1997.
23 Розанова Т.В. «Будьте светлы духом»: (Воспоминания о В.В. Розанове) / Предисл. и сост. А.И. Богословского. М., 1999.
24 Литературоведческий журнал. В.В. Розанов: Исследования и материалы / Отв. ред. А.Н. Николюкин. М., 2000. № 13/14: В 2 ч.
25 Николюкин А.Н. Розанов. М., 2001. (ЖЗЛ. Сер. биогр. Вып. 788). С. 13.
26 Болдырев Н.Ф. Семя Озириса, или Василий Розанов как последний ветхозаветный пророк. Челябинск, 2001. (Биогр. ландшафты). С. 461.
27 Там же. С. 146.
28 Там же. С. 245. Курсив наш.
29 Казакова Н.Ю. Философия игры. В.В. Розанов — журналист и литературный критик: По материалам газеты А.С. Суворина «Новое время». М., 2001. С. 6—7.
