CC BY
85
УДК 1/159.9 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10054
ББК 88 © В.Ю. Бельский, А.Л. Золкин, 2020
Научные специальности: 19.00.01 — общая психология, психология личности, история психологии;
19.00.07 — педагогическая психология
СОВРЕМЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ: НОВАЦИИ И ТРАДИЦИИ
Виталий Юрьевич Бельский, начальник кафедры социологии и политологии, доктор философских наук, профессор Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: v.belskiy@bk.ru
Андрей Львович Золкин, профессор кафедры философии, доктор философских наук, доцент Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: az20042004@mail.ru
Аннотация. Анализируется проблема соотношения традиций и новаций в образовании. Образование понимается как институт воспроизводства культурного пространства инновационных и традиционных аспектов общественного развития. Цивилизационная стратегия рассматривается как основная методология построения культурного пространства современного отечественного образования. Делаются выводы о качественной специфике модели образования в силу ее зависимости от структурных и ценностных особенностей российской цивилизации.
Ключевые слова: психология, образование, традиции, новации, обучение, воспитание.
MODERN EDUCATION: INNOVATIONS AND TRADITIONS
Vitaliy Yu. Belsky, head of the Department of sociology and political science, doctor of philosophical sciences, professor Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: v.belskiy@bk.ru
Andrey L. Zolkin, professor of the department of philosophy, doctor of philosophical sciences, associate professor Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: az20042004@mail.ru
Abstract. The problem of correlation of traditions and innovations in education is analyzed. Education is understood as an institution for reproducing the cultural space of innovative and traditional aspects of social development. The civilizational strategy is considered as the main methodology for building the cultural space of modern Russian education. Conclusions are drawn about the qualitative specificity of the education model due to its dependence on the structural and value features of the Russian civilization. Keywords: psychology, education, traditions, innovations, training, education.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Бельский В.Ю., Золкин А.Л. Современное образование: новации и традиции. Вестник Московского университета МВД России. 2020;(1):247-250.
Система образования сегодня сталкивается с новыми общественными требованиями. Эти требования определяются развитием цифровых технологий, существенными изменениями векторов научно-технической деятельности, трансформацией всей ценностной сферы современной цивилизации.
Этот вызов накладывается на затянувшийся кризис отечественного образования, который порожден стремлением реформировать советское образовательное пространство на основе болонских стандартов. Пока глобализация рассматривалась как единственный вектор общественного развития, эта реформа имела простой и понятный смысл интеграции в единое образовательное пространство. Кризис идеи глобализации есть кризис болонских представлений о едином образовании. Глобальное
общество, под которое настраивалась система образования, не состоялось, следовательно, требуется серьезное переосмысление перспективы общественного развития и востребованных этим развитием образовательных идей.
Сегодня, в преддверии распада мира на панре-гионы, становится ясным, что обществу требуется фундаментальное переосмысление идеи соотношения традиций и новаций в образовании как таковом. Угрозой в этом вопросе является софистика, паразитирующая на двусмысленности современной культурной ситуации. Борьба с софистикой есть задача философии и науки. Стандартная идея сохранения традиций и постоянного реформирования зачастую превращается в пустую риторику, поскольку новации оборачиваются архаизацией образования, а
традиции — сохранением инерционных векторов развития. Например, актуальная сегодня цифровая модель школы предполагает отсечение учащегося от культурной традиции, которая объявляется ненужной, поскольку новые технологии претендуют на создание цифровой системы социального контроля.
Двусмысленный характер этой модели виден уже сейчас, когда под разговоры об искусственном интеллекте происходит унификация информационного пространства, ограничение идеи знаний набором небрежно сформулированных компетенций. Результат оказывается диаметрально противоположным по отношению ко всей традиции педагогической науки: социальный конформизм и контролируемая имитация свободы вместо социальной ответственности, принудительная толерантность вместо поиска взаимопонимания, псевдоинформационное пространство вместо культуры, а, значит, — архаизация вместо новации, примитивизация рассудочной деятельности и репродуктивная специализация вместо традиции.
Софистикой оборачивается и защита узкой специализации обучения за счет общего развития человека: на первый взгляд вроде бы экономная и полезная для получения профессии идея, обернется новым кастовым устройством общества через низкие социальные индексы. Однако, эта опасная модель постоянно повышает свою привлекательность, поскольку под лозунгом профессионализма готовит всего лишь персонал, в лучшем случае — ремесленников, получающих знание, которое можно с коммерческим успехом использовать в рамках экономических практик.
Современное образование нуждается в переосмыслении культурной традиции как генератора творческого потенциала человека [2, с. 37]. Прежде идея образования была интегрирована с процессом получения общих теоретических знаний. Сегодня речь идет о том, что абстрактную науку нельзя моне-тизировать, она имеет низкую практическую значимость. Вместе с тем, следует понять: нет абстрактной науки — нет мышления, а нет мышления — человек попадает под власть неотрефлексированных абстракций и становится объектом манипулирования.
Последствия ЕГЭ связаны с гипертрофией мнемонических техник формирования эрудиции с неопределенными целями. Как результат: выпускник средней школы сегодня просто не готов к высшему образованию в силу несформированности основных когнитивных стратегий обработки информации в высшей школе. Студенты ориентируются на модель ретрансляции знаний и не готовы к диалогу, даже если преподаватель его предлагает. Когнитивный репертуар не только ограничен, но зачастую и пара-
доксален. Слабо развиты критические способности, при этом слепое доверие к тексту как собранию аксиом соседствует с всеобъемлющем скептицизмом. У современного учащегося, как правило, отсутствуют навыки аргументации, которые заменяет субъективная оценка. Слабо представлена способность к проблематизации познавательной ситуации, ограничены возможности в формулировке вопросов, отсюда невысокий потенциал диалогических стратегий обучения. Таким образом, когнитивные технологии, с которыми молодой человек приходит в высшую школу, носят упрощенный характер и не выходят за пределы технологий механического запоминания.
Смена когнитивных стратегий от фундаментального теоретического образования на сугубо информационные компетенции несет еще пока не осмысленную полностью антропологическую и культурную угрозу. Фактически современная высшая школа постепенно отказывается не только от идеи образования и формирования системного мышления, но и от своей социокультурной функции социализации и инкультурации индивидов в пользу их простой адаптации к цифровой реальности. Искусственный интеллект возрождает классическую проблему философии техники — техноморфизм культуры, когда средство превращается в цель, в новый способ господства над человеком абстрактных сил новых технологий.
Вместо реализации социокультурной функции образования и средняя, и высшая школы активно расширяют атмосферу культурного нигилизма, скептицизма и нарциссизма, в результате чего современный молодой человек фактически ни к какому образованию и не стремится, он просто хочет получить «беловоротничковую» профессию на базе среднего образования.
Но является ли институционализация постнаучной и антифилософской системы цифрового обучения высшим образованием как таковым? И не следует ли тогда честно сказать, что современные институты и университеты дают, в лучшем случае, средне-специальное образование? Если речь идет лишь о подготовке ремесленников, то и дипломы не должны давать иных социальных возможностей.
Если Россия, по примеру многих стран, лишь стремится готовить разнорабочих для Европы, то следует признать факт культурного неоколониализма в сфере образования. Если же Россия принимает исторический вызов, то и система образования нуждается даже не в реформировании, а в глубоком переосмыслении.
Исторический вызов, стоящий перед Россией, носит системный характер, фактически — это циви-
лизационный вызов, порожденный кризисом глобализации как стратегии общественного развития. Если Россия отказывается от западного проекта глобализации в пользу выбора проекта собственного цивилизационного развития, то и система образования, и образовательная политика, и даже этика образования должны быть пересмотрены.
Сегодня мы на практике сталкиваемся с проблемой концептуального и культурного релятивизма: новый этап развития современного общества — это иной смысловой мир, а не рейтинги количественных изменений. Претенденты на будущее сегодня должны ориентироваться не на интегративные, а на праг-матическия и даже альтернативные пути развития. Поэтому и Россия должна сделать выбор, ответив на вопрос: мы продолжаем интегрироваться в западную мир-систему, или строим альтернативную мир-систему?
В случае выбора второго варианта, образование должно ориентироваться на компетенции, обеспечивающие цивилизационную субъектность, а не «изоляцию» или «встраивание» по отношению к западному проекту. Необходимо преодолеть ложную дилемму изоляции — интеграции. Российский университет не может рассматриваться ни как средство интеграции в «единое образовательное пространство», потому что этого пространства уже нет, ни как идейный заслон, изолирующий отечественную культуру от мировых тенденций. Университет должен стать средством достижения конкурентных преимуществ, генератором культурных смыслов, обеспечивающих цивилизационный суверенитет России.
Синтетическая концепция образования должна стать важнейшим средством обеспечения цивилиза-ционного суверенитета и проекта культурного развития России [5]. Советский Союз предпринял попытку поиска альтернативной модели развития, создав соответствующую систему образования. Причем, современная система российского образования есть результат гибридизации советской и либеральной парадигм высшей школы. Гибрид становится химерой — нежизнеспособной конструкцией из различных смысловых образований, хотя общество нуждается в синтетической стратегии и парадигме развития образования. Мы говорим о парадигме, а не просто о модели образования, поскольку она воплощает не только особенности организационной структуры, но различное понимание смысла образования.
Советская система наследовала социалистической идее образования как получения профессии. Эту идею защищали еще социалисты-утописты, большевики ее подхватили, сформулировав идею «политехнического образования» и принцип «всестороннего
развития членов коммунистического общества». Такой подход вполне соответствовал целям развития советского общества на заре индустриализации и построения социализма. Но были у этой модели и существенные недостатки, связанные с культивированием идеологического и технократического подхода к реальности. Построив индустриальную цивилизацию, Советский Союз не смог ее сохранить, поскольку потерял ориентацию в окружающем мире. Технократизм советской образовательной системы, скрытое пренебрежение образовательными целями — все это и привело к культивированию наивных иллюзий об устройстве социального мира.
Либеральная парадигма образования, которая нашла свое воплощение в Болонском процессе, исходила из принципа адаптации индивида к существующему обществу под его личную ответственность. Либеральная модель образования нацелена на то, чтобы человек «нашел свою нишу на рынке», а советская — чтобы он «занял свое место в строю». Но главное заключается в том, что обе парадигмы были встроены в общественные проекты создания обществ как простых систем: либерального или социалистического.
Однако, современные общества не являются ни чисто либеральными, ни чисто социалистическими обществами. Они — смешанные. Либеральные элементы в них переплетены с социальными и даже консервативными элементами. Современное общество не смогло стать простой гомогенной системой, как об этом мечтали и теоретики либерализма, и теоретики коммунизма; напротив, его сложность увеличивается, а степень гетерогенности повышается [4].
Повышаются и угрозы, связанные с подобным состоянием общества. Возникла и новая угроза, специфическая для глобализации как формы господства финансового капитала — имитация развития через разрушение реальности с помощью спекулятивной виртуальной псевдореальности. Фактически, человеческая цивилизация в целом стоит сегодня перед угрозой универсализации ложных и иллюзорных путей развития.
Следовательно, важнейшая идея организации современных обществ — поиск баланса солидарности на основе реалистической картины мира. Кто-то выбирает либеральную идею погони за прибылью, а кто-то — социальную идею служения обществу. Как совместить эти, на первый взгляд, противоположные установки, чтобы общество сохраняло стабильность? И как можно говорить о реалистической картине мира в эпоху постмодерна?
Для начала следует разделить логики общественных подсистем, предотвращая создание социальных химер. Если человек видит в образовании только
средство реализации своего специфического интереса, то он имеет на это полное право. Но это не означает, что он автоматически получает диплом, дающий возможность занять социально-значимую позицию в обществе.
Тот, кто претендует на социально-значимое положение в обществе, должен не только обладать специальными знаниями, но обязан предоставить обществу определенные гарантии социальной ответственности, интеллектуального и личностного развития. Получение социально-гуманитарного образования является одним из первых шагов того, кто претендует на государственную службу, да и вообще на социально-значимую позицию в обществе. В конце концов, это должно просто стать гражданской обязанностью.
Подобное требование должно носить парадигматический характер для цивилизационной модели образования. Вещи надо называть своими именами. Высшая школа должна заняться формированием ци-вилизационной идентичности российской молодежи [3, с. 49-50]. Если юридические факультеты стремятся ограничиться узкой специализацией, то это означает, что они готовят юрисконсультов, а судей и прокуроров с такой ограниченной подготовкой быть не должно.
Разумеется, социально-гуманитарное и философское образование не гарантирует полноценной социальной ответственности, поскольку не может отменить свободу выбора человека. Однако, оно формирует необходимые когнитивные предпосылки обретения социальной и личностной зрелости, способствуя, тем самым, социальной селекции, поскольку задает более высокие критерии интеллектуальной, социальной и личностной ответственности.
Социальная ответственность является в России не просто условием успешного развития, как в других странах, но неотъемлемой общественной ценностью, имеющей нравственный характер. Однако, одной патетической риторики ответственности каждого перед обществом сегодня уже недостаточно. Необходим алгоритм социальной ответственности, предполагающим, что, сделав социальный выбор, гражданин берет на себя дополнительную ответственность реализовывать социально-значимые цели без своекорыстного интереса.
Цивилизационная парадигма образования должна сопрягать смыслы, традиции и новации, создавая, тем самым, культурное пространство развития общества. Интегрироваться в Западный культурный проект мы уже не сможем не только потому, что нас там не ждут, но в силу глубокого ценностного некроза этого проекта, его культурной архаичности и бессмысленности. Никакая прекраснодушная риторика об общечеловеческих ценностях не в силах отменить
конкуренцию цивилизаций, поскольку последняя не является нашим выбором.
Цивилизационный проект образования требует разработки новой когнитивной стратегии формирования системного мышления вместо мышления фрагментарного, «клипового». Образование доложено носить личностно-ориентированный характер. Оно должно культивировать адекватную модель социализации, предполагающую более глубокое понимание социальной реальности, а не сведения ее к поверхностным либеральным абстракциям. Современное образование должно с большей ответственностью относиться к идее культуры как таковой, к русской культурной традиции и традициям в сфере образования [1, с. 5-8].
Литература
1. Бельский В.Ю. Русская традиция педагогической антропологии в современной философии образования // Социально-гуманитарное обозрение. 2019. № 2. С. 5-8.
2. Боровинская Д.Н. Роль культурных (креативных) индустрий в развитии современной цивилизации // Социально-гуманитарное обозрение. 2019. № 1. С. 37-38.
3. Колотуша В.В. Формирование цивилизацион-ной идентичности российской молодежи в образовательном процессе // Социально-гуманитарное обозрение. 2019. № 1. С. 49-50.
4. Стратегия устойчивого развития в контексте политических процессов XXI столетия: Кол. мо-ногр. / Под ред. А.И. Костина. М.: Издательство Московского университета, 2018.
5. Цивилизация и модернизация: история и современность: Кол. моногр. / Под ред. проф. В.Ю. Вельского, проф. Е.А. Когай. М., 2019.
References
1. Bel'skiy V. Yu. Russkaya traditsiya pedagogiches-koy antropologii v sovremennoy filosofii obrazovaniya // Sotsial'no-gumanitarnoe obozrenie. 2019. № 2. S. 5-8.
2. Borovinskaya D.N. Rol' kul'turnykh (kreativ-nykh) industriy v razvitii sovremennoy tsivilizatsii // Sot-sial'no-gumanitarnoye obozreniye. 2019. № 1. S. 37-38.
3. Kolotusha V.V. Formirovanie tsivilizatsionnoy identichnosti rossiyskoy molodezhi v obrazovatel'nom protsesse // Sotsial'no-gumanitarnoe obozrenie. 2019. № 1. S. 49-50.
4. Strategiya ustoychivogo razvitiya v kontekste po-liticheskikh protsessov XXI stoletiya: Kol. monogr. / Pod red. A.I. Kostina. M.: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, 2018.
5. TSivilizatsiya i modernizatsiya: istoriya i sovre-mennost': Kol. monogr. / Pod red. prof. V.Yu. Bel'skogo, prof. E.A. Kogay. M., 2019.
