CC BY
18В.Н. Шевелев
Доктор философских наук, профессор ИППК Южного федерального университета*
Современная Россия: проблемы и риски модернизации в ситуации вызовов современности
Проблемы и риски российской модернизации проясняются в осмыслении практик преобразований со всеми их достижениями и просчетами, которые вписываются в российскую социальную реальность в контексте вызовов современности.
Социальная реальность в начале нового столетия становится все более многообразной и неопределенной. Вместе с открытостью и динамизмом социума, самоорганизацией социальных акторов стали непреднамеренно утверждаться неопределенность, хаос, иррациональность. Возникают проявления нелинейной социальной и культурной динамики, выражающейся в прерывистости, разрывах, случайностях, парадоксах общественного развития. Определить, что есть норма, становится все труднее'.
Шведский исследователь П. Далгрен, анализируя особенности современной социокультурной ситуации в контексте «поздней современности», обращает внимание на то, что основополагающим для нее является состояние неопределенности в области ценностей и идентичностей, для которого характерно противоречие между ценностями рациональной эффективности и личного смысла. Состояние поздней современности таит в себе определенные угрозы и само по себе может вызывать опасения. Наши ценности перестают быть стабильными, наши идентичности - в какой-то мере менее очевидными. Мы начинаем понимать, что идентичности никогда не являются «натуральными»: они возникают в определенных исторических обстоятельствах. Иначе говоря, люди конструируют их, конструируя одновременно и самих себя, сообщество, свою культуру в некоем едином, достаточно сложном процессе2.
Для З. Баумана главная проблема «текучей современности» -стремительное разрастание пространства, разделяющего
* Шевелев Владимир Николаевич, e-mail: infoippk@sfedu.ru
1 Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход. М., 2006. С. 67.
Далгрен П. Крайности поздней современности: логика культуры, ценности и идентичности. URL: http://elib.bsu.by/ (дата обращения: 11.05.2013).
индивидуальность как судьбу и индивидуальность как реальную
3
возможность управлять своими жизненными траекториями .
В подходе социолога А.Г. Щелкина современность означает «точку невозврата в историю», тот самый «конец истории», после которого существование во времени, самосохранение общества и культуры происходит на совершенно иных принципах и с помощью иных механизмов4. Общество эпохи, которую Э. Гидденс называет «поздней современностью», У. Бек - «второй», а З. Бауман -«текучей», отличается гораздо меньшей определенностью ценностей и заданностью социальных практик в сравнении с обществом
с.
предыдущего модерна5.
В условиях глобализации, социальной модернизации и вызова массового общества размывание механизмов социокультурного регулирования отношений с миром приводит к необходимости заимствования тех «готовых» форм, которые предлагает массовая культура.
В начале 1990-х годов в России внезапно развернулась пружина, более 70 лет сдерживающая воздействие современности на советское общество и советского человека. Российское общество стало стремительно осваивать все то, что могло бы постепенно, органично и относительно безболезненно впитывать и воспринимать, если бы не было этих надуманных запретов и искусственных ограничений. Поэтому многими и воспринимается это стремительное «обрушение» современности как катастрофа.
Но современность - это и особое состояние общества. В России модернизация разворачивается в идеологическом и интеллектуальном пространстве сложного общества.
Социальный философ и социолог С.А. Кравченко исходит из того, что общества, перейдя определенный предел эволюционного развития, обретают состояние сложного социума. В структурно-функциональном и ценностном плане подобные общества становятся качественно другими, поскольку динамика их социокультурного развития все больше приобретает характеристики нелинейности, когда изменения испытывают на себе влияние факторов в виде «вдруг-событий» (Ж. Деррида), посредством парадоксальных разрывов и синтезов, саморефлексии, непредсказуемых случайных флуктуаций, точек бифуркации6.
3 См.: Бауман З. Текучая современность. СПб., 2008.
4 Щелкин А.Г. В поисках языка для описания современности как «современности» // Социологический диагноз культуры российского общества второй половины XIX - начала XXI вв.: материалы всерос. науч. конф. / под ред. В.В. Козловского. СПб., 2008. C. 44.
5 Пивоваров А.М. Современность как условие индивидуализации // Российское общество в современных цивилизационных процессах / под ред. В.В. Козловского, Р.Г. Браславского. СПб., 2010. С.309-314.
6 Кравченко С.А. Становление сложного социума: востребованность новых подходов к его исследованию // Гуманитарий Юга России. 2012. № 2. С. 30.
При этом новая социальная реальность формируется в условиях социальной неопределенности, или, как пишут В. Мау и И. Стародубровская, постреволюционной нестабильности7. Однако это новое, что возникает в обществе, слабо рефлексируется. В силу отсутствия рефлексии мы неспособны адекватно понять и оценить то, что происходит в социуме. Объемы неотрефлексированного возрастают, но многие отечественные социальные мыслители, ответственные за формирование дискурса, мыслят в прежней парадигме. Отсутствует адекватное описание устройства нашего социума, поэтому мы неспособны представить, что же может измениться и каким образом это произойдет8.
Для Д. Андреева и Г. Бордюгова современная Россия отличается тем, что здесь происходит сложное, неоднозначное и зачастую противоречивое переплетение модернизационных и мобилизационных импульсов9. Увязывая модернизацию и сложное общество, Н.Н. Зарубина подчеркивает, что в современной России, которая должна рассматриваться как сложное общество, модернизация протекает в контексте социальных реалий, рассматриваемых с
10
позиций методологии сложности10.
Современное общество характеризует усложнение «социальной ткани». В этой ситуации идет формирование человека, обладающего критическим сознанием, стремящегося развивать свой творческий потенциал, быть более свободным в реализации повседневных потребностей, траекториях общения, разнообразных практиках самопрезентации и самоутверждения. Подобный подход применим к выявлению проблем и рисков российской модернизации.
В социально-гуманитарной мысли и различных аналитических докладах этой тематике уделяется немало внимания. Критическое восприятие актуального опыта российской модернизации в постсоветской России находит отражение в аналитическом докладе Института современного развития, составители которого говорят о небывалом рывке России в конце ХХ века из ситуации посттоталитаризма к ценностям свободы и права, демократии и рынка. Однако развитие столкнулось с серьезными трудностями, поскольку движение осуществлялось без ясного осознания «образа желаемого будущего». Теперь Россия находится на исторической развилке, и потому следует определиться с целями и смыслом
7 Мау В., Стародубровская И. Российская посткоммунистическая трансформация сквозь призму истории революций // Империя и либералы: сб. эссе. СПб., 2001. С. 170.
8 Появление нового в современном российском обществе: материалы круглого стола. URL: http://polit.ru/2012/11/09/ (дата обращения: 20.09.2013).
9 См.: Андреев Д., Бордюгов Г. Пространство власти при Владимире Путине. Преодоление заклятья «недовыбора» // Полит. класс. 2007. № 9.
10 Зарубина Н.Н. О теоретических подходах к исследованиям модернизации России в условиях сложного социума // Вестн. МГИМО-Университета. 2013. № 1 (28). С. 186.
развития, иначе не удастся пройти эту развилку без необратимых потерь11.
А.А. Галкин, говоря об узлах инновационного развития России, формулирует их в форме вопросов: «Какой путь в дальнейшем выберет страна? Какое конкретное содержание вкладывается в понятие инновационного развития? Какие трудности может встретить
Л о
наше общество, сделав ставку на инновационное развитие?»
Проблемы и риски в контексте матрицы российской модернизации как стандартного набора системообразующих проблем усматриваются в общей логике трансформационных перемен. Среди них: а) политический класс и политическая воля; б) социальная база модернизации; в) возможные пути продвижения к ценностям свободы, права, демократии и рынка; г) социальная инерция в контексте модернизации; д) деформация исторической памяти.
Последовательная реализация модернизационных начинаний связана, прежде всего, с политической волей правящего политического класса и его субъектностью. Сущность политики в каком-либо обществе определяют такие важнейшие параметры, как, во-первых, набор акторов, во-вторых, набор институтов. Политический
■п
режим определяется сочетанием этих двух параметров
При этом трансформация политических отношений ведет к созданию благоприятных условий в деятельности различных социальных и политических институтов и призвана повысить их эффективность и доверие масс к ним. Государство в сравнении с 1990-ми гг. значительно укрепило свои ресурсы, а его низовые звенья в существенно большей степени, чем прежде, находятся под контролем федерального центра. Но государство остается слабым, если говорить о реализации базовых прав и потребностей граждан, а многие его функции в полной мере не реализуются или в силу неадекватных управленческих действий, или в результате того, что характер используемых ресурсов власти препятствует решению стратегических задач модернизации общества14.
В современной России пока что нет устойчивого запроса на демократизацию, понимаемого как готовность к поддержке и участию в переустройстве политической системы на принципах конкурентности, открытости, гражданского (общественного) контроля за властью. Элиты в целом сориентированы на сохранение status quo, а слабоструктурированное общественное мнение на волне умеренно-позитивных ожиданий последних лет, хотя и выражает недовольство
11 Россия XXI века: образ желаемого завтра. М., 2010. С. 4.
12 Инновационная модернизация России. Политологические очерки / под ред. Ю.А. Красина. М., 2011. С. 54-56.
13 Гельман В.Я. Из огня да в полымя: российская политика после СССР. СПб., 2013. С. 13.
14 Ледяев В.Г. Власть, авторитет и господство в России: основные характеристики и формы // Административная реформа в контексте властных отношений: сравнительная перспектива / под ред. А.Н. Олейника и О.В. Гаман-Голутвиной. М., 2008. C. 59-73.
отдельными сторонами жизни в стране, тем не менее, по-прежнему связывает надежды на улучшения с существующей властной элитой либо предпочитает уходить в частную жизнь.
Все упирается в политическую власть. Модернизацию нельзя ограничить только экономическими показателями, полагает философ
B.М. Межуев. Модернизация системы политической власти является сутью всего процесса модернизации. Но модернизация, инициируемая властью, может затронуть у нас кого угодно, но только не саму власть. Место, занимаемое властью, почти что сакрально, неприкосновенно, любая модернизации его обходит15.
Каким образом продвигаться к ценностям свободы, права, демократии и рынка?
Прежде всего, посредством освобождения социума от традиционалистских и тоталитарных наслоений, формирования социальной базы модернизации. Сложившаяся в обществе социально-психологическая обстановка, связанная с дефицитом полноценного общения, неизбежно способствует значительному распространению ощущения ненадежности и социальной неуверенности в эпоху «текучей современности», когда равновесие и устойчивость перестают восприниматься как норма. Человеку всякий раз приходится как бы вновь осваивать пространство социальной реальности, которая обеспечивает реализацию различных видов продуктивной социальной коммуникации в процессах социокультурной трансформации16.
Социальная инерция в контексте модернизации связана с тем, что при формировании и воспроизводстве базовой составляющей социокультурного механизма проявления инерционной составляющей основополагающее значение имеют исторически обусловленные культурные и духовно-религиозные традиции, определяющие особенности национального менталитета, а сам социокультурный механизм проявления инерционной составляющей выступает как совокупность средств, с помощью которых она функционирует, и форм, в которые она воплощается.
Социокультурный механизм проявления инерционной составляющей в контексте исторической реальности включает такие составляющие, как образ прошлого, воспроизводящийся в процессах социальной инерционности; инерция восточного (азиатского) вектора социокультурного развития; инерция смуты; инерция ностальгии.
В последнее время особую актуальность приобрела историческая память как специфическая форма общественного сознания людей, охватывающая знания, понимание и отношение к
15 Социокультурные особенности российской модернизации: материалы круглого стола. М., 2009.
C. 67, 69.
16 См.: Уланов А.А. Современные тенденции и механизмы социального воспроизводства: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Уфа, 2003.
историческому прошлому. Проблема исторической памяти, как и исторического опыта, становится проблемой осмысления ведущих тенденций общественного развития. Признание его закономерного характера позволяет поставить на научную основу вопрос о возможности использования знания прошлого для понимания существенных явлений современности.
В числе проблемных узлов российской модернизации немаловажное значение приобретают и вызовы «общества потребления». В современном российском обществе потребительство превратилось в доминирующую черту, которая определяет организацию жизни не только в материальном, но и в духовном плане. Получение удовольствия превратилось для многих в смыслообразующий мотив поведения.
В координатах современного социума формируется массовый человек, которому присущ определенный набор характеристик. Это человек, не отличающийся критическим мышлением, живущий эмоциями и потому легкоуправляемый, т. е. идеальный объект манипулирования для власть предержащих. При этом, как пишет В.И. Самохвалова, все больше становится массовых маленьких людей, «уходящих бесследной тенью в культурное никуда». Все длиннее становится список «пропавших без вести», т. е. проживших настолько незаметно свою бесцветную жизнь, потерявших свое уникальное человеческое лицо, что их можно считать прожившими без вести17.
Проблемы и риски российской модернизации проясняются через конструирование возможных вариантов и траекторий модернизации и развития с опорой на осмысление практик преобразований со всеми их достижениями и просчетами.
Один из основоположников теории общества риска известный социолог У. Бек исходит из того, что современные риски нельзя понять с помощью одной системы знания, ибо она не в состоянии оценить реальные, совокупные опасности для жизнедеятельности людей, особенно грядущих поколений, казалось бы, безобидных практик и
Л й
распространенных веществ У. Бек считает, что, если прежде человек в первую очередь был обеспокоен благосостоянием и социальным равенством, отныне он обеспокоен растущим наличием рисков.
И.Г. Яковенко полагает, что риски есть негативные последствия человеческой деятельности или социальные издержки существования общества. В периоды кардинальных преобразований объем рисков
17Самохвалова В.И. Массовый человек как герой и потребитель масскульта // Массовая культура и
массовое искусство. «За» и «против». М., 2003. С. 128.
18 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. С. 38, 39.
возрастет настолько, что это способно блокировать процесс развития и стать фактором деструкции социума19.
Социологи и философы акцентируют внимание на значимости социальных и культурных факторов, влияющих на восприятие человеком перемен, в том числе дезинтеграцию общества и нарастание социокультурных деформаций. В новой социальной реальности человек оказывается в ситуации риска. Общество риска неизбежно соотносится с понятием социальной неопределенности. Ситуация неопределенности не позволяет ориентироваться на устоявшиеся социальные нормы и практики, поэтому принятие решений всегда сопрягается с рисками и сопровождающими их стрессами.
Практики свидетельствуют, что в российском обществе вновь сработало «инерционное начало», на этот раз преимущественно в образах и моделях советского прошлого. Подобное проявление феномена «социального повторения» в ходе институциональных и ценностных изменений в обществе накладывается на торможение процессов формирования институтов демократии, гражданского общества и открытой рыночной экономики. Радикальные социальные изменения «размыли» привычные контуры жизненного порядка, социального взаимодействия и культурной идентификации, деформировали социализационные векторы, а институциональные и ценностные изменения сопровождаются процессом переструктурирования прежних контуров, реагируя тем самым на возрастающие риски современности.
Шевелев В.Н. Современная Россия: проблемы и риски модернизации в ситуации вызовов современности. В статье показано, что проблемы и риски российской модернизации проясняются в осмыслении практик преобразований со всеми их достижениями и просчетами, которые вписываются в российскую социальную реальность в контексте вызовов современности. Автор исходит из того, что проблемы и риски в контексте матрицы российской модернизации как стандартного набора системообразующих проблем усматриваются в общей логике трансформационных перемен. Среди них: а) политический класс и политическая воля; б) социальная база модернизации; в) возможные пути продвижения к ценностям свободы, права, демократии и рынка; г) социальная инерция в контексте модернизации; д) деформация исторической памяти.
19 См.: Яковенко И.Г. Риски социальной трансформации российского общества. Культурологический аспект. М., 2006.
Ключевые слова: модернизация, риски модернизации, социальная реальность, современность, социальная инерция, историческая память.
Shevelev V.N. Modern Russia: problems and risks of modernization in the situation of the modern challenges. The paper shows that the problems and risks of Russia's modernization are clarified with the understanding of the practice of converting all achievements and failures that fit into the Russian social reality in the context of the challenges of modernity. The author assumes that the problems and risks in the context of Russia's modernization matrix as standard set of backbone problems are seen in the general logic of transformational changes. Among them are: a) the political class and political will; b) the social base of modernization; c) possible ways to promote the values of freedom, rights, democracy and the market; d) social inertia in the context of modernization; d ) distortion of historical memory.
Keywords: modernization, modernization risks, social reality, modernity, social inertia, historical memory.
