CC BY
812
УДК: 339.137.2:005
Н. Т. Аврамчикова
СОВРЕМЕННАЯ РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА: ОПЫТ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Рассмотрены методы достижения паритета регионов в современной государственной региональной политике развитых стран рыночной экономики. Сделан вывод о необходимости поиска национального варианта решения региональных проблем, с учетом особенности российской территории.
Ключевые слова: региональная политика, региональные диспропорции, дирижистская политика, стимулирующая политика, паритет регионов, региональный проект.
В развитых странах Запада региональная политика является важным инструментом достижения паритета регионов в социально-экономическом развитии. Масштабы региона как объекта политики широко варьируются и могут быть больше или меньше принятых административных единиц или выходить за рамки страны. Региональная политика - сравнительно новый, но весьма важный элемент системы регулирующего государственного вмешательства в экономику. Во многом ее проявление и становление есть результат масштабных изменений в социально-экономической и политической жизни западного сообщества в послевоенный период, в частности, его политической демократизации.
Современная региональная политика, предполагающая высокую степень децентрализации принятия решений и свободы местных властей в выборе приоритетных целей, методов и средств их достижения, возникла не сразу. Сравнительно недолгую ее историю (региональная политика как самостоятельное направление государственного регулирования возникла после второй мировой войны) можно разделить на несколько периодов. Их количество зависит от того, какие именно - короткие или длинные - циклические колебания в макроэкономике лежат в основе деления на этапы. Несмотря на широкий набор национальных средств «лечения» социально-экономических «болезней», в основе региональной политики западных стран лежит одно простое правило. В периоды благоприятной конъюнктуры, когда увеличиваются экономические возможности государства, происходит наращивание бюджетных средств, идущих на региональное развитие. При нарастании экономических трудностей централизованные средства, предназначенные для осуществления региональной политики, урезаются.
Более целесообразным представляется выделение двух больших периодов. Граница между ними приходится примерно на середину 70-х гг. прошедшего столетия и совпадает с произошедшей в это время трансформацией мировой рыночной конъюнктуры. Смена приоритетов в региональной политике не означает, что повсеместно и одновременно органы государственного управления отказались от старых принципов ее проведения и перешли к новым. Изменения касались ее генерального направления, к которому в большей или меньшей степени тяготеют национальные варианты региональных стратегий. Характерная в целом для первого периода (50-60-е гг. XX в.) высокая экономическая конъюнктура и, следовательно, наличие в распоряжении государства значительных финансовых и материальных ресурсов, с одной стороны, а
также мощное давление рабочего и профсоюзного движения, с другой стороны, привели к возникновению ди-рижистского (перераспределительного) варианта региональной политики.
В рамках этого варианта признавалась возможность и необходимость смягчения региональных диспропорций в социально-экономическом развитии на основе оптимального перераспределения ресурсов между богатыми и бедными территориями.
Одной из главных целей в этот период было достижение паритета регионов по основным социальным показателям. Во главу угла, таким образом, ставился принцип социальной справедливости, реализацию которого брало на себя государство. Вытекающая из этого высокая степень централизации и во многом благотворительный характер региональной политики обусловили ее достаточно скромные по сравнению с заявленными целями, результаты. Тем не менее даже критики перераспределительной региональной политики признавали, что она побуждала остальные районы «бежать трусцой» вместо того, чтобы пребывать в неподвижности.
Степень централизации региональной политики определялась не относительной величиной бюджетных средств, расходуемых на нее центром (ни в одной западноевропейской стране, кроме Великобритании, затраты на региональные нужды не превышали 0,6 % валового внутреннего продукта (ВВП)), ауровнем принятия решений [ 1]. Разрабатывая основные направления социально-экономического развития того или иного региона, нуждающегося в помощи, центральное правительство не всегда учитывало его специфику и не всегда прислушивалось к мнению местных властей. В итоге, например, строительство крупных промышленных предприятий в районах, где отсутствовала рабочая сила нужной квалификации, не приводило к ожидаемому снижению безработицы и повышению уровня жизни местного населения.
Роль, отводившаяся государству в дирижистской политике, требовала и соответствующих методов ее реализации. Приоритет безоговорочно отдавался прямому методу, базирующемуся на госсобственности и госбюджете, вмешательству в региональное развитие. Отсюда попытки расширить государственный сектор посредством национализации, строительства крупных государственных предприятий в базовых отраслях промышленности, а также инвестиций в инфраструктуру и общественные работы. В регулировании рынка труда преобладали методы, направленные на стимулирование территориальной мобильности рабочей силы. Так, в Нидерландах в 1960-1970-е гг. для
разгрузки района Рандстада в специально построенные 15 новых городов было переселено около 500 тыс. человек.
Косвенные методы - кредиты, гранты, налоговые и финансовые льготы частным инвесторам, в том числе иностранным, вкладывающим средства в развитие отсталых регионов, играли второстепенную роль.
В 1960-е гг., в период повсеместного увлечения государственным программированием, в том числе и на региональном уровне, была сделана попытка модернизации региональной политики. Она заключалась в том, чтобы как можно теснее увязать задачи преодоления региональных диспропорций в экономическом и социальном развитии с народнохозяйственной стратегией. Политика смягчения территориальных диспропорций, однако, по-прежнему тесно сопрягалась с наращиванием прямого государственного вмешательства в развитие регионов, но практически нигде не принесла ощутимых положительных результатов.
Самый яркий пример перераспределительной региональной политики дает Италия, по ряду причин ставшая идеальным «испытательным полигоном». Среди основных причин можно отметить компактность и размеры исторически отсталой зоны - восемь южных областей занимают около 2/3 национальной территории, где проживает боле 35 % населения страны; «чистоту» проблемы, не отягощенной сложностью национально-государственного устройства. Данный вариант региональной политики проводился в Италии наиболее полно и последовательно. Особенно рельефно проявились имманентные недостатки такого варианта - высокая степень централизации и пассивный, благотворительный характер.
Так, строительство крупных, оснащенных по последнему слову техники промышленных предприятий, в рамках политики формирования полюсов развития, осуществленное на базе централизованных решений, не учитывающих специфики южных районов, не привело к ожидавшемуся экономическому росту и снижению остроты социальных проблем. Эти предприятия не смогли вписаться в веками складывавшуюся на юге этой страны социально-экономическую систему и модернизировать ее. Главными препятствиями были даже не общий низкий уровень экономического развития и отсутствие квалифицированной рабочей силы, а отсутствие рынков сбыта готовой продукции. Новым хозяйственным структурам противостояли прежде всего архаичные, по самой своей сути, обладающие огромной инертностью общественные структуры (церковь, кланы, мафия, клиентела), консервировавшие не только производственные и социальные отношения, но и сознание людей.
В итоге, новое и старое в лучшем случае существовали параллельно, в худшем - вступали друг с другом в непримиримые противоречия. Полюса развития порождали рядом с собой полюса депрессии. Эго проявлялось как во впечатляющем разрыве между Севером и Югом Италии практически по всем показателям социально-экономического развития (например, и в начале 1950-х, и в начале 1970-х гг. по величине дохода надушу населения Юг страны в два раза отставал от Севера), так и в типичном проявлении глубинных противоречий в социально-экономическом развитии Италии. Речь идет о характер-
ном для нее дуализме, сосуществовании в рамках единого народнохозяйственного комплекса двух типов экономик [2]. С одной стороны, высокотехнологичная, базирующаяся на эффективной частной собственности и гибком предпринимательстве экономика Севера Италии, обеспечивающая его населению сравнительно высокий уровень жизни, с другой стороны - более слабая, существенно зависимая от государственной помощи, архаичная экономика Юга Италии. Этот дуализм не был преодолен в рамках перераспределительной региональной политики (как, впрочем, и позднее). Беря за основу выравнивание количественных показателей социально-экономического положения, такая политика упускала из виду главное - необходимость создания механизмов адаптации к новым условиям атипичных регионов вообще и архаичных в частности.
Негативные последствия благотворительности, положенной в основу государственной политики, дали о себе знать. Быстрое привыкание населения Юга Италии к государственным «подачкам» породило тип личного потребления, характерный для преуспевающих регионов, но никак не обусловленный уровнем местного экономического развития. По сей день бизнес в Южной Италии всему прочему предпочитает выполнение государственных заказов, а самой притягательной для ищущих работу является занятость в государственном секторе.
Переломный момент в региональной политике западноевропейских стран наступил в начале 1970-х гг. Энергетический кризис, инфляция, спад производства, необходимость структурной перестройки хозяйства заставили правительства развитых стран Запада снизить масштабы прямого государственного регулирования экономики. Перераспределительная государственная политика с ее утрированной социальной ориентацией не могла не стать одной из первых жертв надвигавшихся экономических изменений.
Рубеж 1970-1980-х гг. ознаменовался появлением нового, неолиберального (стимулирующего) варианта региональной политики. С этих позиций особый интерес представляет модель США, в рамках которой страна достигла апогея регулирования доходов граждан и перераспределения ресурсов между штатами. Уже к 1960-м гг. был законодательно введен стандарт минимального прожиточного минимума (потребительской корзины), в соответствии с которым установлен одинаковый норматив заработка всех граяедан в размере не менее 7 долларов в час, который стал базой не только зарабатываемых доходов, но и всех социальных пособий. Его введение можно считать важнейшим признаком смешанной экономики социальной ориентации, характерной для развитых стран.
В последующее десятилетие федеральное правительство существенно уменьшило субсидии местным органам власти. Были отменены или сокращены многие дотационные программы. Одновременно проводилась политика расширения прав, полномочий и ответственности местных властей в определении направлений регионального развития.
Едва ли не самый радикальный вариант реформирования региональной политики был предложен в Великобритании. В рамках жесткой социально-экономической
стратегии «новых правил» был провозглашен курс на резкое сокращение централизованного финансирования региональной политики и отказ от ее социальных целей. Принцип социальной справедливости был заменен приоритетом хозяйственной эффективности, или межрегионального выравнивания, т. е. экономической целесообразностью. Правительство М. Тэтчер уменьшило расходы на региональную политику на 40 %. Одновременно оно сократило число районов, получающих помощь, и ослабило ограничения на размещение предприятий в густонаселенных районах.
И все же замена социальной справедливости экономической эффективностью, отказ от любых форм государственного вмешательства в региональное развитие и от решения социальных задач вообще не стали основным содержанием второго этапа региональной политики. Жизнь существенно скорректировала и смягчила радикальные намерения новых «правых» идеологов. Уверенность в оптимальности решений, базирующихся на свободной игре рыночных сил, сменилось пониманием того, что нерегулируемый рынок, делая богатых богаче, а бедных беднее, в конечном счете усугубляет уже имеющиеся социально-экономические различия.
Суть западной неолиберальной политики заключена в поиске оптимального соотношения принципов эффективности и справедливости, а также сбалансированного распределения полномочий между центром и регионами.
Общим для всех западных стран является также стремление к тому, чтобы система бюджетно-налоговых отношений обеспечивала соответствие между потребностями и возможностями, т. е. исполнение функций, закрепленных за властями данного уровня, должно быть обеспечено необходимыми ресурсами в виде налоговых поступлений, государственных грантов и т. п. Вопросы финансирования, безусловно, находятся в числе самых сложных, вызывающих споры и конфликты между различными уровнями власти. Центр нередко склонен, например, переложить на местные органы задачи, выполнение которых часто не обеспечено местными ресурсами и государственными трансфертами. Власти же на местах стремятся получить как можно больше средств, используя их не всегда рационально и целенаправаленно с точки зрения центра [3].
Поскольку основным богатством общества становится человеческий капитал, большая роль в социально-экономической политике отводится образованию как объекту приоритета в развитии и, соответственно, инвестировании. Приоритетным направлением образования является подготовка кадров на местах. В нее входят повышение квалификации и переобучение, обеспечение возможности свободного освоения новых технологий, субсидирование управленческой, научной и предпринимательской деятельности. Например, в Германии фирмы, открывающие в отсталых регионах рабочие места в сфере принятия решений (высший менеджмент) или научно-иссле-довательских и опытно-конструкторских работ, получают специальные субсидии. Аналогичная практика существует в Австрии, Швеции и ряде других стран. Эго связано с тем, что менеджмент все в большей степени начина-
ет испытывать определяющее влияние креативного (творческого) фактора.
Особое место в реализации современной региональной политики и инвестиций в человеческий капитал принадлежит университетам, и не только как учебным заведениям, готовящим высококвалифицированных специалистов. Так, в США университеты участвуют в разработке программ, позволяющих улучшить использование трудовых ресурсов. Они изучают потребности штатов в кадрах, в том числе руководящих, и осуществляют их плановую подготовку на специальных курсах, финансируемых местной властью. Кроме того, университеты помогают составлять программы развития региона, охраны окружающей среды, поддержки малого бизнеса. Они также участвуют в планировании территории, подготовке технических и экологических обоснований строительства тех или иных объектов. Большое внимание современная социально-экономическая политика уделяет стимулированию разработки и применения высоких технологий, поддержке малых высокотехнологичных фирм, созданию инновационных комплексов, центров по распространению передовых технологий, научно-исследовательских парков при университетах и т. п.
При решении проблем занятости приоритет отдается поощрению среднего и малого предпринимательства, в том числе в сфере услуг. Важность такой поддержки очевидна, если учесть, что в середине 1990-х гг. в странах Западной Европы из 18 млн промышленных и торговых предприятий 99,8 % составляли мелкие и средние, на которые приходилось 2/3 занятого населения [4].
Программы развития среднего и малого бизнеса существуют и в США как на федеральном уровне, так и в штатах. В рамках этих программ создаются так называемые «инкубаторы» малого бизнеса, для которых бесплатно выделяются участки земли и строятся помещения, где размещаются мелкие фирмы. В течение 2-х лет начинающие фирмы имеют льготы по арендной плате, им обеспечивается поддержка местного бизнеса и помощь университета. За это время они должны встать на ноги, стать прибыльными и покинуть «инкубатор».
В 1980-е гг. широкое распространение в США и Великобритании получили предпринимательские зоны, где промышленные и коммерческие предприятия на 10 лет освобождаются от уплаты налога на заработную плату, инвестируемую прибыль и т. д. Основным критерием для освоения предпринимательской зоны в США является уровень безработицы и бедности, превышающий средний по стране.
В США администрациями штатов накоплен богатый опыт привлечения национальных и иностранных инвесторов. Для стимулирования капиталовложений предусмотрен комплекс бюджетных и финансовых мер, включающий налоговые льготы, субсидии и займы, содействие профессиональному обучению, занятости и ряд других. Например, штатом Кентукки было затрачено на субсидии более 300 млн долларов с тем, чтобы разместить на своей территории завод японской фирмы «Тоуйа». В число мер, направленных на привлечение японского капитала, входило также создание специальных школ для обучения японских рабочих и членов их
семей английскому языку, содействие их адаптации к жизни в США.
В соответствии со своими изменившимися принципами современная политика инвестиционного развития отдает предпочтение косвенным методам государственного вмешательства в региональное развитие: финансовым и налоговым льготам, грантам, субсидиям и целевому финансированию. Эго не означает, что произошел отказ от прямого вмешательства. Оно осуществляется через государственные региональные корпорации, которые учреждаются для реализации широкомасштабных программ, нацеленных на подъем отсталых регионов, в том числе с помощью привлечения новых инвесторов, включая иностранных. Эти корпорации делают акцент на выпуске новых продуктов и внедрении новых технологий. Кроме того, они позволяют увязывать интересы и координировать действия властей разных уровней, не сковывая при этом их свободу. Наличие широкого государственного вмешательства в экономику опровергает сложившееся применительно к модели США мнение о якобы пассивной роли государства, определяемой незначительной долей частного сектора.
Одним из средств такой финансовой поддержки является политика бюджетно-налогового выравнивания. В результате ее реализации воздействие на экономическое развитие регионов идет в 2-х направлениях: микроэкономическом, путем принятия различных правительственных программ (например, программы содействия развитию инфраструктуры, профессионального образования и т. п.), а также поддержки, оказываемой конкретным производствам; макроэкономическом, посредством повышения «эффекта покупательной силы в регионе». Финансовая помощь государства, особенно в сочетании с его монетарной политикой, поддерживая или ограничивая активную покупательную силу общества, оказывает значительное влияние на региональное движение доходов и региональных фондов экономического и социального развития.
Специалисты выделяют следующие направления решения 3-х основных задач программирования инвестиционного развития региона (пространственно-производ-ственной, социально-экономической и ресурсно-экологической):
- формирование программ создания промышленных, агропромышленных, транспортных и других комплексов;
- программирование различных форм производственной или социальной инфраструктуры;
- экономическое стимулирование отдельных районов и отраслей хозяйства с целью создания благоприятных условий для размещения производства;
- проведение комплексных мероприятий по упорядочению концентрации производства и населения (включая программы по охране окружающей среды).
Примером решения социальных задач на региональном уровне может служить создание Администрации долины реки Теннесси (Tennessee valley administration -TVA), учрежденной для решения социально-экономических проблем одного из самых отсталых регионов США. Первый в истории страны крупный региональный проект был разработан еще при президенте Ф. Рузвельте в
30-е гг. XX в., когда душевой доход в регионе был вдвое ниже среднего по стране. Для осуществления проекта ТУА была предложена программа, рассчитанная на десятилетия. Программа распространялась на часть территории семи штатов, особенно остро переживавших время «великой депрессии». Она предусматривала развитие судоходства на Теннесси, борьбу с паводками, строительство ГЭС, электрификацию сельских районов, рациональное землепользование, коммунальное и промышленное водоснабжение. В дальнейшем круг задач расширялся. Одним из основных программных пунктов деятельности ТУА были специальные изменения, предполагавшие рост занятости, доходов и уровня жизни. Уже в первый год существования ТУА работу получили 28 тыс. местных жителей, во второй - 98 тыс., в следующий - до 200 тыс. К концу 1990-х гг. доход на душу населения в этом регионе достиг среднего по стране [5].
Наделенная широкими полномочиями в области разработки и осуществления многоцелевой программы и полностью ответственная за ее результаты, ТУА владела на правах государственной собственности соответствующими производственными фондами. Администрация имела, таким образом, достаточно эффективные рычаги управления и смогла обеспечить самоокупаемость программы при практической независимости от государственных ассигнований.
Не менее успешно действует и другая государственная корпорация, учрежденная во второй половине XX в. конгрессом США, - Аппалачская региональная комиссия (АРК). Программой по развитию Аппалачских гор охвачены территории 13 штатов с населением 19 млн человек. Путем рационального распределения ресурсов и организации партнерства между штатами АРК обеспечила приток в регион государственных и частных инвестиций. Одна половина бюджета АРК формируется штатами, другая - частными фондами. При распределении финансовых средств между ними учитываются уровни бедности и безработицы в штатах, средний душевой доход, плотность населения и др. Штаты финансируют содержание комиссии пропорционально доле их расходов на отдельные проекты. В число последних входят программы благоустройства городских районов, строительства шоссейных дорог, совершенствования здравоохранения, профтехобразования и подготовки кадров, оказания помощи детям из отсталой сельской местности и др.
Похожие структуры действуют и в Европе. Например, благодаря деятельности голландской компании ЫОГ, занимающейся модернизацией Южного Лимбурга, за последние 20 лет бывший шахтерский район полностью изменил свой облик и превратился в один из деловых и промышленных центров не только Нидерландов, но и всего Европейского союза. В уставном капитале ЫОГ 91 % составляют средства центрального правительства, 8 % -правительства и 1 % - муниципалитетов.
Модернизировать свою региональную политику попыталась и Италия. В 1993 г. была упразднена Касса Юга-государственный фонд, который на протяжении почти 40 лет осуществлял финансирование развития Южной Италии. Ее функции были распределены между различными министерствами и ведомствами.
Юг в целом потерял статус зоны чрезвычайного государственного всепомоществования. В соответствии с новыми правилами помощь должна оказываться только наиболее отсталым южным регионам в обычном порядке наравне с другими нуждающимися в ней областями страны. Больше власти и свободы в 1990-е гг. получили местные органы власти, финансовые возможности для решения стоящих перед ними задач увеличились.
Тем не менее в 1990-е годы XX в. политика инвестиционного развития на уровне регионов по сути мало изменилась в Италии. Она не избавилась от одного из главных пороков -усиленной государственной опеки южных районов. Правительство финансировало общественные работы в ущерб поддержке малого и среднего бизнеса, тогда как на юге страны есть районы, где без всякой государственной помощи открываются мелкие и мельчайшие предприятия, иногда весьма эффективные. Так, местечко Аль Виббрата, где успешно развиваются кожевенная, обувная и текстильная промышленности, даже называют южным Миланом.
В Италии результаты всей послевоенной региональной политики оцениваются весьма негативно. По основным показателям Юг по-прежнему явно отстает от Севера и Центра страны. Так, в середине 1990-х гг. ВВП на душу населения в Южной Италии был в 1,75 раза меньше, чем в Северной и Центральной. Уровень безработицы в 2,5-3 раза превышал соответствующий показатель на Севере [6].
Действия центральной власти ухудшили ситуацию, ошибочность выбранных ориентиров для инвестирования и отсутствие эффективных механизмов контроля над использованием финансовых ресурсов привели к криминализации экономики южных районов, разбуханию ее подпольного сектора, коррумпированности чиновничества, наживающегося на расхищении государственных средств. Показательно, что в целях борьбы с коррупцией банк не позволяет своим сотрудникам работать на юге более двух-трех лет.
Таким образом, во второй половине XX в. политика инвестиционного развития социальной сферы в западных странах претерпевает в целом существенные изменения. Ос вобождс н на я от сверхамбициозной задачи централизованного выравнивания показателей социально-экономического положения различных регионов, она обретает черты демократичности, реалистичности, рациональности и становится эффективной. Постепенно политика отходит от системы централизованно задаваемых приоритетов и берет на вооружение децентрализованный механизм обеспечения условий для более полного использования внутренних ресурсов регионов и учета их специфики.
К этому следует добавить, что опыт инвестиционного развития экономики выявил два важных обстоятельства. Во-первых, вскрыл факт, что в большей степени успех той или иной страны (региона) зависит не просто от комбинации факторов производства (земли, капитала и труда), но и от умелой организации экономики с учетом трех основных механизмов: рыночного, государственного и институционального на основе их социальной ориентации. При отсутствии эффективных форм организации
бедность и жалкое существование людей остаются даже при самой развитой рыночной экономике и «цветущем» капитализме с его высокими темпами экономического роста. Успех развитых стран обусловлен не столько успехами рынка, сколько наличием сознательно регулируемых моделей социальной ориентации и признанием приоритета человеческой экономики (экономики знаний) над рыночной.
Во-вторых признал, что успех экономики во многом зависит от учета социальных, культурных и исторических условий той или иной страны (региона). При этом следует иметь в виду, что «безресурсных» регионов не бывает. Главное состоит в том, какому ресурсу отдать предпочтение в том или ином регионе с учетом его географического положения и исторического развития.
Мюрдаль Г. доказал, что проекты и модели западных экономистов, обоснованные на традиционно капиталистических рыночных принципах приоритетности технического капитала, потерпели полных крах в странах Восточно-Азиатского региона. Они игнорировали политические и национальные факторы местного развития, основанные на ментальности человека [7].
Современная политика инвестиционного развития экономики включает важнейшие инструменты достижения оптимального соотношения между хозяйственной эффективностью и социальной справедливостью, экономической целесообразностью и социально-экономическим выравниванием, экстенсивными и интенсивными факторами экономического роста. Она позволяет учитывать интересы населения различных регионов, не выходя при этом за рамки единой государственной стратегии и федеральных законов. Кроме того, это одно из весьма действенных средств согласования интересов властей разных уровней.
Политика выравнивания уровня социально-экономического развития отдельных регионов проводилась или проводится практически во всех странах мира. Сущность этой политики различается в зависимости от типа государственного устройства той или иной страны. Кроме того, формы, методы и содержание этой работы зависят от общего уровня развития экономики и национального благосостояния. Последнее в значительной мере определяет объемы и масштабы государственной поддержки депрессивных регионов.
Важность этой работы обусловлена вопросами национальной безопасности и повышения обороноспособности государства, а также укреплением территориальной целостности и снятием социальной напряженности в обществе.
Например, основная цель региональной политики Швеции - создание условий для равномерного развития всех регионов. В частности, эта цель достигается путем реализации региональных программ в области транспорта, занятости, коммуникации и др.
Неотъемлемой частью политики регионального развития является промышленная политика, которая реализуется шведским правительством с 1998 г. Методы реализации этой политики строятся, прежде всего, на оценке уникальных условий и возможностей каждого региона, а целью является стабильное экономическое развитие, ко-
торое достигается путем использования сложившихся промышленных приоритетов в каждом шведском регионе. Основным инструментом указанной политики является подготовка так называемых соглашений о развитии. Соглашения, в первую очередь, базируются на фундаментальном анализе предпосылок экономического роста регионов. Обычно к подготовке соглашений, наряду с местными органами власти, привлекаются ключевые предприятия региона. Соглашение определяет лиц, финансирующих и координирующих его реализацию, а также устанавливает уровень взносов каждой из участвующих сторон. Вместе с тем, соглашение не носит обязательный характер. Термин «соглашение» применяется лишь для того, чтобы показать добровольный характер взаимоотношений. Фактически, соглашение является программой промышленного или экономического развития региона, подготовленной с участием ключевых игроков регионального рынка.
В связи с началом в 2004 г. очередного этапа реализации региональной промышленной политики, принципиальной позицией шведского правительства по вопросу прямых дотаций региональным предприятиям является постепенное их снижение. Правительство предусматривает только выборочное финансирование предприятий, расположенных в неблагоприятных с географической точки зрения регионах.
В этом отношении для России весьма интересен опыт государственной поддержки предприятий Финляндии, находящихся в наименее развитых регионах страны. В целом правительство Финляндии уделяет значительное внимание вопросам регионального развития с учетом факторов, связанных со структурными, отраслевыми и географическими различиями территорий, и обеспечения их сбалансированного экономического развития и роста занятости населения.
Ведущую роль в государственном регулировании и выработке политики по оказанию содействия развитию предпринимательства в регионах, в том числе государственной поддержке привлечения инвестиций, отведено Министерству торговли и промышленности Финляндии, координирующему эту работу, в которой принимают участие девять министерств и Ассоциация местных региональных органов управления.
Финансовая поддержка предприятий со стороны государства и определение перечня целевых программ по развитию, преяеде всего малых и средних предприятий осуществляется в соответствии с разделением территории страны на три основных региона - «зоны развития».
Финансовые средства государства выделяются на поддержку инвестиционной деятельности и повышение конкурентоспособности предприятий, что, в свою очередь, обеспечивает рост качества продукции и производительности труда, а также интернационализацию деятельности и улучшение экономической и промышленной структуры региона.
Государственная поддержка направляется малым и средним предприятиям на реализацию инвестиционных проектов с учетом их значимости для развития регионов. Средства выделяются для приобретения (в том числе на условиях лизинга) или обновления основных фондов и
недвижимости компаний, вновь начинающих или расширяющих свои производственные операции.
Размер средств, выделяемых государством для вышеуказанных целей в виде субсидий по частичному финансированию инвестиционных проектов, зависит от «зоны развития», в которой находится предприятие. Приоритетным является субсидирование северных территорий.
Практической работой по оказанию содействия малым и средним предприятиям по их обращениям о привлечении средств в инвестиционные проекты в регионах занимаются совместно с Министерством торговли и промышленности Финляндии подведомственные ему Центр занятости и Центр экономического развития.
Одновременно вопросы финансовой помощи менее развитым в экономическом и социальном плане территориям Финляндии решаются также действующей системой налогообложения [8].
Опыт создания ЭЙДА (Аляскинского агентства развития и экспорта) в США чрезвычайно интересен, однако этот замечательный опыт имеет для нас сугубо академический интерес - среди российских регионов до настоящего времени нет такого, который мог, как штат Аляска, самостоятельно построить и осуществить силами общественной корпорации программу экономического развития [9].
Из вышесказанного можно сделать вывод, что изучение мирового опыта государственной поддержки депрессивных регионов является важным условием проведения региональной политики в России, особенно с учетом того, что в последние годы различия в социально-экономическом развитии отдельных регионов Российской Федерации возросли.
Опыт мировой практики показывает, что если отдельный регион по уровню социально-экономического развития достигает 75 % от среднего уровня - необходимо применять социальный комплекс мер по выведению данного региона из «кризиса». В России отдельные регионы по некоторым показателям отстают от развитых регионов в десятки раз. В странах развитой рыночной экономики вопросу сокращения различий в социально-экономическом развитии регионов уделяется большое внимание со стороны государства. Однако прежде чем перенимать те или иные способы государственной поддержки социально-экономического развития депрессивных регионов, необходимо определить их приемлемость к условиям Российской Федерации с учетом таких факторов, как географическое положение, административно-территориальное и политическое устройство, многонациональный состав населения.
Возрастание во всех сферах общественной жизни роли регионов одновременно является фактором, оказывающим на них существенное обратное воздействие. В условиях российской экономики конкретные национальные варианты решения региональных проблем в западноевропейских странах полностью не могут быть перенесены на отечественную почву, однако имеет смысл проследить тенденции, которые претерпела региональная политика в развитых странах Запада во второй половине XX в. с целью извлечения опыта и снижения экономических и социальных издержек. При этом целесообразно ограничить анализ внутристрано-вым аспектом и не затрагивать вопросы региональной политики в рамках интеграционных образований.
Библиографический список
1. Pavlinek, P. Regional Development Implications of Foreign Direct Investment in Central Europe / P. Pavlinek // European Urban and Regional Studies. 2004. P. 47-70.
2. Нуреев, P. М. Экономика развития: модели становления рыночной экономики/Р. М. Нуреев. М.: Инфра-М, 2001. С. 159-164.
3. Суховской, А. Государственное регулирование социальной сферы в развитых странах Запада / А. Суховской // Проблемы теории и практики управления. 2007.
4. Хэй, Д. Теория организации промышленности: пер. с англ. В 2 т. / Д. Хэй, Д. Моррис. СПб.: ЭШ; СПбГУЭиФ; ВШЭ, 1999.
5. Covan, R. The Explicit Economics of Knowledge Codification and Tacitness / R. Covan, R. A. David, D. Foray / /АТ1РПС project paper. Strasbourg: Stanford University, 1999.
6. Public Sector Transparency and the International Investor // OECD paper, 2003.
7. Мюрдаль, Г. Современные проблемы третьего мира /Г. Мюрдаль. М.: Прогресс, 1972. С. 767.
8. Кещян, В. Государственная поддержка социально-экономического развития депрессивных регионов в зарубежных странах / В. Кашян, А. Чернышов // Региональная экономика. 2006. № 1.
9. Ларина, Н. Региональная политика в странах рыночной экономики /Н. Ларина, А. Кисельников. М.: Экономика, 1998.
N. T. Avramchikova
CONTEMPORARY REGIONAL POLICY: EXPERIENCE OF FOREIGN COUNTRIES
In the paper the methods of the parity achievement of the regions in the sphere of modern state regional policy of the developed countries with the market economy are analyzed. Taking into consideration the characteristic features of the regional development in Russia it was concluded that there is a necessity to find a national variant of the regional problem solution.
Keywords: regional policy, regional imbalances, redistributional policy, promotional policy, parity of regions, regional project.
УДК 339-924
В. И. Лячин, А. А. Лукьянова
ВОСПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ФУНКЦИЯ ОБОРОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА: СМЕНА ПАРАДИГМЫ1
Раскрывается место и роль оборонно-промышленного комплекса в системе воспроизводственных отношений социальной рыночной экономики.
Ключевые слова: воспроизводство, конечное потребление, воспроизводственная функция ОПК, экономический рост, инновации, структурная политика.
В системе стратегических ориентиров развития обо-ронно-промышленного комплекса (ОПК) наиболее существенное значение имеют те, которые отвечают потребностям роста экономики страны и ее регионов. Выявление такого рода ориентиров предполагает, с методологической точки зрения, исследование оборонно-промышленного комплекса сквозь призму общественного воспроизводства, которое охватывает четыре фазы: собственное производство; распределение рабочей силы; распределение орудий и предметов труда; товарно-денежное обращение и обмен; конечное потребление.
Изучение ОПК в качестве системной составляющей общественного воспроизводства связано с выявлением его воспроизводственной функции, которая обнаружи-
вается в отношениях ОПК к конечному потреблению как решающей фазе воспроизводства. Последнее, в свою очередь, предполагает разработку научного представления о месте и роли конечного потребления в системе воспроизводственных отношений. Известно, что абстрактных экономических систем не бывает, они всегда характеризуются конкретно-историческим содержанием и специфической социальной природой, которая определяет удельный вес и значение всех составляющих сегментов общественного воспроизводства. Так, в системе планомерно организованного воспроизводства была создана мощная и эффективно работающая, с точки зрения поставленных перед ней целей, система высокотехнологичных отраслей производства, ядро которой составлял во-
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Разработка стратегических ориентиров инновационного развития экономики Красноярского края на основе использования научно-произ-водственного потенциала предприятия ОПК в регионе», проект № 08-02-00261 а.
