CC BY
103
УДК 82.091 УЖ ВЕРИНА
кандидат филологических наук, доцент, кафедра русской литературы, Белорусский государственный университет Е-таП: [email protected]
UDC 82.091 U.J. VERINA
Candidate of Philology, Associate Professor, Department of Russian literature, Belarusian State University E-mail: [email protected]
СОВРЕМЕННАЯ ПОЭТИЧЕСКАЯ АНТОЛОГИЯ: ГЕНЕЗИС, ТИПОЛОГИЯ CONTEMPORARY POETRY ANTHOLOGY: GENESIS, TYPOLOGY
В статье уточняется понятие антологии, исследуется проблема первых русских поэтических антологий, а также «антологического бума» рубежа XX-XXI вв. Выявляются основные дифференцирующие жанровые признаки и функции, предлагается типология современных поэтических антологий.
Ключевые слова: поэтическая антология, альманах, стратифицирующая функция, сверхтекстовое единство, типология.
The article clarifies the concept of the anthology, investigates the problem of the first Russian poetry anthologies, and the «anthological boom» turn of the XX-XXI centuries. The main differentiating genre features and function are revealed; it proposes a typology of contemporary poetry anthologies.
Keywords: poetry anthology, almanac, stratifiedfunction, over-text unity, typology.
Основной чертой антологии, присущей ей изначально и закрепленной в названии, была пестрота, разнообразие. Антология (греч. úvOo/.oyíu. от ávOoc «цветок» и Хеусо «собираю» - «собрание цветов», а также «цветник», «букет» или «избранные цветы») - «название сборников, содержащих избранные отрывки, стихи, изречения разных авторов» [7, стб. 244]. Уже первые поэтические антологии составлялись исходя из разных принципов. Мелеагр Гадарский располагал материал в алфавитном порядке первых строчек стихотворений, и в этом, как замечает М.Л. Гаспаров, «сказалась выучка, приобретенная в больших библиотеках александрийской эпохи» [2, с. 310]. Филипп Фессалоникийский составил свой «Венок» в 40-х гг. н.э. и использовал тот же принцип - алфавитный порядок первых строк. Тематический принцип был использован Агафием Миринейским в VI в. для составления «Круга» («Кикла»). «Очень может быть, - пишет М.Л. Гаспаров, - что у него были предшественники на этом пути здравого смысла, - но это уже область догадок» [2, с. 310]. «Антология» Константина Кефалы (около 900 г., «вариант, расширенный многочисленными дополнениями. получил название «Anthologia Palatina» от гейдельбергского «Codex Palatinus» («Пфальцская рукопись») [14, с. 38]) наследовала тематический принцип «Кикла». Это наиболее значительное собрание эпиграмм: их более четырех тысяч, распределенных по 16 тематическим разделам.
В исследовании Ю.В. Смирновой «Антология как разновидность поэтического сборника» (кандидатская диссертация по специальности «Библиотековедение, библиографоведение и книговедение») указывается на
неоднозначность понятия. Действительно, словари и энциклопедии разных лет и разной специализации (словари античности, иностранных слов, русского языка, литературные энциклопедии и др.) зафиксировали рад определений, содержащих спорные или факультативные признаки антологии, не позволяющие выделить ее в ряду поэтических сборников, отличить от альманаха и хрестоматии. Например, В.И. Даль определил антологию как «сборник мелких образцовых статеек или стихотворений» (курсив наш - У.В.), а прилагательные «антологичный или антологический» как «к этому роду поэзии принадлежащий, относящийся» [4, т. 1, с. 18]. В «Литературной энциклопедии терминов и понятий» 2001 г. сказано, что антология - это «сборник избранных стихов, отрывков, изречений различных авторов, представляющих литерату ру определенного народа, периода, литературного течения или тематики». Это достаточно широкое определение, включающее, однако, «отрывки и изречения», свойственные другим видам издания - сборникам и хрестоматиям. И далее говорится: «Антологии были распространены в древнерусской литературе и назывались «изборники» и «пчелы». В 19 в. в России антологиями называли сборники античной поэзии, а антологическими - стихи, написанные на мотивы и в манере античной литературы или переведенные с латинского и древнегреческого языков» [9, стб. 42]. Ю.В. Смирнова, считая это определение наиболее полным, отметила, что: «...изборники, которые некоторые исследователи называют первыми русскими антологиями (здесь даны ссылки на «Краткую литературную энциклопедию» 1962 г., энциклопедический словарь «Книговедение» 1982 г. - У.В.), скорее все-
© УЮ. Верина © U.J. Verina
го, в действительности являются просто сборниками. Такое мнение бытовало еще в начале XX века и, на наш взгляд, актуально и поныне». Далее приведено определение Д.Д. Благого из «Литературной энциклопедии» 1925 г.: «Изборник (сбор, соборник. сборник) - один из самых исконных и преобладающих видов древнерусской письменности и литерату ры на протяжении от XI до конца XVII века, отражающий в себе две наиболее характерные черты: компилятивный характер («из-бор от мног отец и мног книг») и тесную зависимость сперва от византийской и южно-славянских, потом от польской и западных литератур. Изборник представляет из себя более-менее обширное собрание отдельных небольших произведений (в некоторых изборниках число их доходит до 900), связанных единством автора, содержания, иногда являет собой род примитивной энциклопедии, подчас мозаики, состав которых обусловлен личными вкусами составителя - «списателя», наконец, даже объединенных совершенно произвольно, случайностью общего переплета, механически покрывающего вовсе разнородные отрывки и разных «списателей», и различных литературных эпох. Самые ранние образцы русских изборников - Изборник Святослава 1073 г. - рукопись, хранится в Московской Синодальной библиотеке» (см. [16]).
Кроме того, включенные в приведенное выше определение антологии «отрывков и изречений» сближает этот вид издания с «пчелами» или флорилегиями. Собственно, в самой словарной статье, посвященной антологии, содержится отсылка «см. Флорилегий», что, в свою очередь, определено как «средневековый сборник расположенных в алфавитном порядке выписок из поэтических и прозаических произведений античных и средневековых авторов. А налог греческой антологии. На русской почве флорилегиям соответствуют распространенные с 12 в. сборники цитат и афоризмов - пчелы, традиция которых нашла продолжение в существовавших до первой половины 18 в. «цветниках», содержавших извлечения на религиозные темы, притчи (часто в силлабических виршах), а также краткие светские повести» (курсив наш. - УЛ.) [9, стб. 1142-1143]. Таким образом, достаточно полное определение антологии возводит генезис русских антологий к «изборникам» и «пчелам», которые более соответствуют современным сборникам.
Заслуживает внимания и та часть определения, в которой говорится о том, что называлось антологией и антологической лирикой в XIX в. Ю.В. Смирнова замечает, что «во многих других словарных статьях в качестве примера первой собственно русской антологии приводится сборник «Розовый букет, составленный из лучших цветков русской поэзии. Золотой подарок для юных читателей», вышедший в свет в первой половине XIX века. Помимо приведенного выше сборника, не названного, кстати, самими издателями антологией, существовало еще одно - более раннее издание русской антологии, в которое помещены стихотворения малых жанров, причем не только антологические, и
в название которого вынесено слово «антология»: "Опыт русской анфологии, или Избранные Эпиграммы, Мадригалы, Эпитафии, Надписи, Апологи и некоторые другие мелкие стихотворения"» [16]. «Розовый букет», упомянутый здесь, - книга с «25 иллюминованными картинками» вышла в 1838 г. в Санкт-Петербурге, в типографии И.П. Сахарова. В следующем году тем же издателем был выпушен «Букет цветов, составленный из прозаических сочинений лучших русских читателей» с тем же количеством иллюстраций и с подзаголовком «Золотой подарок для юных читателей». Среди изданий для детей начала XIX в. можно найти и более раннее, которое не фигурирует ни в словарных статьях, посвященных антологии, ни в исследованиях, имеющих целью проследить историю антологии. Это «Цветник избранных стихотворений в пользу и удовольствие юношеского возраста», изданный в московской университетской типографии в 1816 г. в двух частях. Возможно, что это издание не вошло в круг внимания исследователей проблемы, поскольку не фиксировалось как антология в справочниках изданий XVTII-XIX в. Так, в справочнике 1959 г. «Русская периодическая печать (1702-1894)» издание названо альманахом (см. [13, с. 161]). В описании перечислены некоторые произведения, вошедшие в книгу: это басни И. Крылова («Крестьянин и змея», «Крестьянин в беде»), стихи Г. Державина («Гимн кротости», «Братское согласие», «Потопление»), В. Жуковского («Мотылек», «Спокойствие невинности»), К. Батюшкова («Пленный»), А. Измайлова, В. Пушкина, Д. Хвостова и др., составителем назван П.А. Никольский, и это последнее - ошибочно. Павел Александрович Никольский (1790-1816) в 1810 г. издавал журнал под названием «Цветник» (совместно с А.Е. Измайловым), а составителем «Цветника избранных стихотворений» является профессор Московского университета П.В. Победоносцев, включивший в состав издания «несколько и своих безделок», напечатанных без подписи. Эти сведения фиксируются в «Русском биографическом словаре» A.A. Половцова (т. 14, 1905 г.). Однако несколько фактов, пусть и косвенно, но все же свидетельствуют в пользу П.В. Победоносцева: он являлся профессором Московского университета, а книга издана в университетской типографии; критика П.А. Никольского не стало в 1816 г.
Возможно, что «Цветник избранных стихотворений» и «Розовый букет» не принимались во внимание как примеры ранних русских антологий, поскольку принадлежали к области изданий для детей - области, долгое время бывшей на периферии внимания литературоведов. Кроме того, «Розовый букет» имеет характер подарочного издания («Золотой подарок для юных читателей»), т.е. еще и массовой литературы. Иллюстрации, оформление, карманный формат - во всех описаниях издания подчеркиваются эти характеристики, а не состав книги, ее значение и т.д. На наш взгляд, «Цветник избранных стихотворений» вполне может претендовать на то, чтобы числиться в ряду первых русских поэтических антологий, поскольку может рассматриваться как
первое собрание стихотворных произведений XVIII-XIX вв., отобранных для детей и юношества, хотя здесь и требуется еще ряд уточнений.
Можно рассмотреть как первую русскую антологию «Собрание русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев российских и из многих русских журналов, изданное Василием Жуковским» (первые две части вышли в 1810 г., 3-5 части - в 1811 г.). Примечательно, что это издание имело объединяющий характер, в противоположность альманахам, публиковавшим произведения определенного круга авторов, часто противостоящего другому кругу (с выходом «Собрания русских стихотворений» связана не вполне достоверная, но по-своему показательная история о ссоре между Г.Р. Державиным и Н.И. Гнедичем, которую В.А. Жуковский прокомментировал так: «Как же быть оде Державина в одном томе с одою Гнедича, когда сам Державин не хотел быть в одном доме с Гнедичем; том и дом почти одно и то же»). B.C. Киселев, исследовавший текстовые ансамбли русской прозы юнца XVIII - первой трети XIX в., отметил. что «при всем стремлении к открытости кружковым альманахам, однако, не хватало широты кругозора, стремления вписать творчество дружеского круга в общую панораму литературы. Эту лакуну восполняли сборники-антологии, подобные «Собранию русских стихотворений» (1810-1811, 1815) В.А. Жуковского. Прозаическим сборником данного плана было шестичастное «Собрание образцовых русских сочинений и переводов в прозе» (1815-1817)» [6, с. 30]. B.C. Киселев подчеркивает цельность «сборников-антологий», наличие метасюжета и связу ющих тематических перекличек, благодаря которым «вся многожанровая и полисубъсктная антология превращалась в связное идейно-художественное единство и, одновременно, в панорамное отражение литературы эпохи» [6, с. 30].
Слово «антология», по всей видимости, впервые было вынесено на обложку русского поэтического сборника. составленного М.А. Яковлевым: «Опыт русской анфологии, или Избранные эпиграммы, мадригалы, эпитафии, надписи, апологи и некоторые другие мелкие стихотворения» (СПб., типография Департамента народного просвещения, 1828). Этот «опыт» наиболее приближен по своему составу к греческим антологиям, но М.А. Яковлев ориентировался также и на французские образцы, о чем свидетельствует предисловие, в котором говорится: «Анфология [лат. anthologia] обыкновенно приемлется за книгу, в коей собраны эпиграммы и стихи разных греческих авторов. Греки под именем Анфология имели собрание цветов их поэзии; в нем заключались мелкие стихотворения и отрывки из лирических пьес. Французская Анфология, изданная в Париже в 1816 году, состоит из одних мелких стихотворений, как оригинальных, так и переведенных с греческого, латинского, немецкого и других языков. Желание издать в одной книжке лучшие русские эпиграммы, мадригалы, эпитафии, надписи, аналогии и некоторые другие мелкие стихотворения, рассеянные по книгам и журналам, побудило меня сделать Опыт Русской Анфологии».
Упоминания этого издания в литературоведческих трудах, описания его в справочниках также не лишены неточностей. Так, долгое время существовала неясность, какой именно Михаил Яковлев (на титульном листе книги нет отчества) составил антологию: в исследовании Н.П. Смирнова-Сокольского «Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина» (М., 1962) говорится о Михаиле Лукьяновиче Яковлеве, который учился в Царскосельском лицее вместе с A.C. Пушкиным: «В тридцатых годах он заведовал типографией 11-го отделения собственной Е.И.В. канцелярии и помогал Пушкину печатать «Историю Пугачевского бунта». <...> Позднее Яковлев был хранителем лицейских традиций, устраивал всякие празднества бывших воспитанников, хранил архив первого лицейского курса. Квартиру его при типографии называли "лицейским подворьем"» [15, с. 562]. М.Л. Яковлев назван составителем «Опыта русской анфологии» в справочнике 1959 г. «Русская периодическая печать (1702-1894)» (где издание охарактеризовано как альманах, так же квалифицировал его и Н.П. Смирнов-Сокольский), в книге Д. Кобеко «Императорский Царскосельский лицей» (М., 1911), «Русском биографическом словаре» (СПб., 1913) и других источниках. В 1959 г. А.П. Могилянский сделал доклад на заседании сектора пушкиноведения ИРЛИ «Пушкин и М.А. Яковлев», целью которого было восстановить историческую справедливость, поскольку не только «Опыт русской анфологии», но и. по наблюдению А.П. Могилянского, «"Русский биографический словарь", одно из авторитетнейших дореволюционных изданий Русского исторического общества, не только издание опыта «Русской анфологии», но и все решительно стихотворные произведения за подписью «Михаил Яковлев» приписал М.Л. Яковлеву» [11, с. 270-271]. А.П. Могилянский в докладе описал находки, связанные с обнаружением в Киеве «остатков личного архива Михаила Алексеевича Яковлева (1798-1853)». Тот факт, что М.А. Яковлеву принадлежало издание «Опыта русской анфологии», доказывается, как пишет А.П. Могилянский, «документально, так как некоторые из анонимных стихотворений, помещенных в «Опыте», обнаружены в большой тетради с черновыми и беловыми автографами М.А. Яковлева» [11, с. 271]. Наверняка у ученого были более весомые аргументы, не нашедшие отражения в тексте доклада.
Что касается квалификации «Опытов» как альманаха Н.П. Смирновым-Сокольским, а также авторами справочника 1959 г., можно предположить, что в литературоведении и книговедении 1950-1960-х гг. еще не был актуален вопрос о четком разграничении таких видов издания, как антология и альманах, которые близки настолько, что их спецификация требует, чтобы именно этот вопрос был в центре исследовательского внимания.
Понятию «антологическая лирика» уделяла внимание в своих работах Т.Г. Мальчукова. Обращаясь к проблеме бытования слов «антология», «антологический» в пушкинскую эпоху, первой, предшествующей «Опытам» М.А. Яковлева (в работе Т.Г. Мальчуковой -
М.Л. Яковлева) антологией исследовательница называет «Опыты в антологическом роде, или Собрание кратких басен и сказок, нравственных мыслей, надписей, мадригалов, эпиграмм, эпитафий и других мелких сочинений» (Спб., 1827) А.Д. Илличевского. Заметим, однако, что это издание включало произведения только одного автора - А.Д. Илличевского, и несмотря на то, что название почти буквально повторяет название французской антологии 1816 г., на которую ориентировался и М.А. Яковлев, отличается от нее и представляет собой, скорее, авторский сборник. Издание М.А. Яковлева исследовательница называет хрестоматией [10, с. 61].
Неустойчивость, разнообразие определений вполне понятно, и единообразия здесь не достичь, поскольку понятие антологии, существуя столь длительное время, не могло сохраниться неизменным, и уже с XIX в. можно видеть, как постепенно содержательное наполнение понятия становится всё свободнее и разнообразнее. Самые ранние примеры обладали одним общим свойством - имели характер итога. Это было отмечено М.Л. Гаспаровым: «Мелеагр Гадарский, правильно угадав, что творческий период становления жанра эпиграммы уже завершился, составил сборник «Венок» из стихов за 600 лет - начиная от Архилоха и кончая своими собственными. <...> Филипп Фессалоникийский взялся за составление второго «Венка» через сто лет после Мелеагра, около 40 г. н.э., когда набралось достаточно нового материала и стало ясно, что новые стихи не совсем похожи на старые» [2, с. 309-310].
К рубежу XX-XXI вв. от первоначального понятия остается немного: антологией в настоящее время может быть названо собрание произведений нескольких авторов, объединенное какой-либо идеей или признаком: принадлежностью к поколению, литературной школе, местности или национальности (в т.ч. антологии переводов), биографической чертой (например, эмиграция, профессия и т.д.); формой или жанром. Эти идея или признак, которые могут быть какими угодно, остаются, тем не менее, главной чертой, отличающей антологию от сборника. Положенный в основание антологии, такой признак позволяет рассматривать полученное целое как сверхтекстовое единство, поскольку в соответствии с общим свойством циклизации наделяет каждый входящий в него текст дополнительным значением, выявляет в нем смыслы, неявные или отсутствующие в других изданиях (в рукописи).
М.Н. Дарвин и В.И. Тюпа в своем исследовании форм циклизации обращаются в том числе и к антологии [5, с. 50-55], опираясь в этом на работу Т.Г. Мальчуковой, отметившей, что «эпиграммы одного или разных авторов иногда группировались в ру копись по случайным формальным признакам - например, по начальным буквам первого слова, а иногда переписывались и вовсе без видимого порядка. <.. .> При этом обращалось внимание и на пестроту целого, и на единство, своеобразие поэтической манеры различных авторов. Мелеагр «сплетает свой «Венок» из роз Сапфо, лилий Аниты, нарциссов Меланиппида» и т. д.» [10, с. 58]. В этом кратком
замечании, вписанном М.Н. Дарвиным и В.И. Тюпой в обзор истории циклизации, содержатся начала рассмотрения антологии как сверхтекстового единства.
Намечена проблема и в некоторых критических статьях. Например, А. Голубкова, рецензируя первый том антологии современной поэзии Санкт-Петербурга («Собрание сочинений», составители Д. Григорьев, В. Земских, А. Мирзаев, С. Чубукин. СПб.: Лимбус Пресс, 2010) отмечает условия, при которых «антология становится отдельным произведением со своим собственным замыслом и специально разработанной структурой» [3, с. 199]. И в этой связи как прецедент упоминает антологию Курта Пинтуса «Сумерки человечества» (1919), называя ее «своеобразным художественным произведением, единицей структуры которого является не слово, не предложение, не художественный образ, а целостное стихотворение конкретного автора» [3, с. 200]. Подобные оценки антологии как особого произведения высказывают и другие критики, как правило, в рецензиях на антологии или обзорах (Д. Давыдов, А. Орлицкая, Ю. Подлубнова).
В работе В.В. Баженовой «Русский литературный сборник середины XX - начала XXI века как целое: альманах. антология» (кандидатская диссертация по специальности «Русская литература», Новосибирск, 2010) отмечалось, что «не собственно художественные типы составного целого - авторские и коллективные журналы. альманахи, антологии, коллективные сборники -также имеют эстетическое измерение, учитываемое и создаваемое составителями, редакторами, издателями и непременно распознаваемое и воспринимаемое читателями» [1, с. 3-4]. Антология, по мнению исследовательницы, «выполняет функции отбора и сохранения лучших произведений какого-либо журнала («Юность. Избранное. X») или направления («Антология самиздата»), осуществляя, таким образом, пролонгирующую функцию, т.е. продлевая активную жизнь произведений...» [1, с. 7]. В этой работе намечены некоторые подходы к анализу поэтических произведений в сверхтекстовых единствах: в частности. В.В. Баженовой была отмечена специфика рецепции стихотворений А. Ахматовой и М. Цветаевой в контексте советского альманаха «День поэзии».
«Антологический бум» 1990-2000-х гг., согласно наблюдениям В.В. Баженовой, «привел к размыванию жанровых границ между альманахом и антологией» [1, с. 7]. В этой связи можно заметить, что разница между альманахом и антологией была чрезвычайно тонка и ранее, а потому увеличение числа антологий и альманахов само по себе не может быть причиной их неразличения. По наблюдению Ю. Подлубновой, «антологический бум» заменил собой период «альманачной литературы», который должен был наступить на рубеже XX-XXI вв. по аналогии с началом XIX в. и началом XX в.: «Время альманахов совпало со временем расцвета русской поэзии, и ситуация повторилась почти сто лет спустя, когда поэзия пережила новый виток развития за счет освоения практик модернистского письма и
снова потребовала оперативных издательских стратегий, какие могли предоставить именно альманахи» [12, с. 182]. Увеличение числа антологий на ру беже XX-XXI вв.. по образному выражению Ю. Подлубновой, создало определенную «критическую массу», которая «перекодировала готовившийся третий период расцвета русских литературных альманахов - в эпоху антологий. Причем эта перекодировка прошла и для альманахов, и для антологий, и даже для журналов отнюдь не безболезненно. вызвав процессы размывания концепций изданий и форматов» [12, с. 183-184].
Здесь отметим, что наличие какого-либо объединяющего признака (предложенное нами для антологии) входило в определение альманаха Н.П. Смирнова-Сокольского, дополненное замечанием «как правило, выходит непериодически» [7, стб. 173]. Альманахи получили большое распространение в русской литературе XIX в.. тогда как антологии не были так распространены, и оформление их «жанровых» признаков произошло к началу XX в. В работе В.В. Баженовой история антологий начинается лишь с 1907 г. - с «Русской музы» П.Ф. Якубовича (более точно датируется 1904 г.), продолжается антологиями, составленными В.Ф. Ходасевичем, - «Русская лирика от Ломоносова до наших дней» (1914-1915), «Весенний салон поэтов» (1918). Антология 1916 г. В.Я. Брюсова «Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней в переводе русских поэтов» названа «жанровым образцом для издания целой серии антологий литературы народов СССР, издававшихся после Великой Отечественной войны» [1, с. 9]. Исследовательницей отмечено, что свои доминирующие функции альманах и антология сохранили в изданиях советского андеграунда, и - что примечательно - самиздат, «преимущественно существующий в виде альманахов и антологий, рафинировал эти формы... как раз здесь появляются новые неординарные формы смысловой репрезентации текстов в многозначной семантике заглавий, в архитектонике сборников» [1, с. 22].
Попытки описать и типологизироватъ все разнообразие современных антологий предпринимаются в критике (Д. Кузьмин. Л. Костюков, Д. Давыдов, Ю. Подлубнова и др.), намечены некоторые типы в исследовании В.В. Баженовой. Поскольку основание, по которому может быть произведен отбор произведений для антологии, на наш взгляд, может быть практически любым, то типологизироватъ антологии не имеет большого смысла. Однако сам факт наличия таких подходов, широкое обсуждение специфики современных поэтических антологий (пусть в основном в критической, а не научной литературе) заставляет обратить внимание на проблему типологии.
Д. Кузьмин в статье 2001 г. выделил «антологии знакомства» и «антологии расширения». Пример первого типа - антология «In the Grip of Strange Thoughts: Russian Poetry in a New Era» (1999) впервые представляет современную русскую поэзию англоязычному читателю. Составитель Джим Кейтс включил в только «бесспорные» имена (от Б. Окуджавы до Б. Кенжеева, а также Н. Искренко. А. Драгомощенко, Г. Айги, Д. Пригова).
В «антологию знакомства» не вошли молодые, неизвестные поэты. В качестве примера «антологии расширения» Д. Кузьмин называет американское издание «Crossing Centuries: The New Generaton in Russian Poetry» (2000) - это «попытка подробнее показать наиболее интересные участки современной русской поэзии» [8]. Обширный материал антологии разбит на «разно-природные» разделы, каждый из которых представляет собой «зародыш отдельной антологии» (антология концептуализма, эмигрантской поэзии и т.д.). Это свойство подсказывает Д. Кузьмину еще одно деление: на «антологии целого» и «антологии части». Примеры первого типа - «Строфы века» Е. Евтушенко, «Русская поэзия. XX век» В. Кострова и Г. Красникова. «Антологией целого» и «антологией расширения» Д. Кузмин полагает поэтический раздел книги «Самиздат века», составленный Г. Сапгиром, В. Кулаковым, И. Ахметьевым (антология включает произведения неподцензурной поэзии, «расширяя» «Строфы века», где уже достаточно полно представлена официальная ветвь). Д. Кузьмин также намечает возможность типологизации антологий по признаку строения «от текста» и «от автора»: иными словами, составитель либо выбирает стихотворения, отличающиеся «какой-то особой характерностью с точки зрения поэтики, или тематики, или духа времени», либо выбирает «авторов, обладающих наиболее яркой творческой индивидуальностью» [8] (два противоположных типа в этом отношении также представляют соответственно «Строфы века» и «Самиздат века»).
Подвидами «антологии части» являются: «антологии формы» («Антология русского верлибра» К. Джангирова, «Антология русского палиндрома» В. Рыбинского, «Антология русского моностиха», антология прозаической миниатюры «Очень короткие тексты»); «антологии темы» («московская тема, военная, библейская, еврейская, крымская; пример - «Время "Ч"» Н, Винника. собравшая произведения о событиях в Чечне); региональные антологии, «составляемые обычно местными писательскими организациями и потому совершенно неудобочитаемые» (как исключение названа «Современная уральская поэзия» В. Кальпиди).
Особымтипом Д. Ку зьмин называет «антологию проблемы», составитель которой «формулирует некоторый вопрос и пытается выстроить определенную последовательность текстов в качестве ответа» [8]. Пример - книга «Genius Loci» С. Завьялова и Т. Михайловской, в которую вошли по 12 поэтов Москвы и Санкт-Петербурга, участники фестиваля 1998 г., имевшего целью выявить специфику московской и петербургской поэзии. И последний тип - «антологии частного вкуса» (в качестве примера названа книга «Сто стихотворений», составленная калифорнийским филологом В. Марковым).
Ю. Подлубнова, отталкиваясь от типологии, предложенной Д. Кузьминым и признавая ее применимость на современном этапе (подходы к типологизации антологий, представленные в статьях критиков Д. Кузьмина и Ю. Подлубновой. разделяет 13 лет). Так, «антологией части» является «Петербургская поэтическая форма-
ция» (СПб., 2008); «Академию русского стиха» (СПб., 2013), полагает Ю. Подлубнова, можно рассматривать как «антологию целого», а «Лучшие стихи 2010 года» Максима Амелина (М„ 2012) и «Лучшие стихи 2011 года» Олега Дозморова (М„ 2013) - типичные «антологии частного вкуса» [12, с. 184]. Далее автор предлагает ряд дополнений, поскольку «не все современные издания четко укладываются в представленные схемы». Это антология «Поэты "Сибирских огней". Век XXI», «45 параллель» (М., 2010), включившая стихотворения авторов сетевого альманаха «45 параллель» и эссе поэтов о поэтах, антология «Екатеринбург 20 : 30» (может рассматриваться как «антология части» и «антология частного вкуса» нескольких составителей, а может быть названа и «антологией-альманахом»); «Согласование времен. Поэзия третьего тысячелетия» (антология, изданная по итогам конкурса), а также антология «Поэзия
- женского рода» (2013), составленная организатором этого конкурса Е. Рышковой; «Полярная антология» (М., 2011), собравшая стихи и прозу о Крайнем Севере; антологии историко-литературной направленности («Антология русской поэзии. Серебряный век», М., 2006); антология новейшей ру сской поэзии «Девять измерений» (М„ 2004).
Ю. Подлубнова отмечает, что существуют антологии, созданные как акционистский жест, событие («Актуальная поэзия на Пушкинской - 10», Киев, 2009, и «Литсратуррснген». Нью-Йорк. 2012); «тематические» антологии рассматривает как хрестоматии (что неправомерно, поскольку хрестоматии - это учебно-практические издания, а приведенные примеры таковыми не являются: «Лотос в воздухе. Индия в стихах русских поэтов», М., 2009; «Верлибр нового тысячелетия», М„ 2007; «Танкетки. Теперь на бумаге», М.. 2008); антологии, изданные по итогам премии «Дебют» («Смена палитр»), - как альманахи-сборники.
С одной стороны, действительно антологий в 2000-х годах было издано немало, они отличались разнообразием составительских подходов, что привело к появлению таких видов, которые трудно классифицировать по одному основанию; с другой стороны, антология сохранила свою важнейшую роль - служить средством каталогизации поэзии, обозначения некоторой общности
- существующей или собранной составителем. То есть, даже если антология сочетает в себе несколько черт, как правило, остается важнейшая: это тот принцип, по которому в антологию отбирались произведения, какую часть обширного поэтического пространства она представляет. И исходя из прагматики антологии, можно выделить главные группы. Приведем краткую типологию, включая в нее некоторые примеры, уже фигурировавшие в классификациях Д. Кузьмина и Ю. Подлубновой.
1. Антологии журналов (альманахов, интернет-изданий): упомянутые выше «Юность. Избранное. X», «Поэты "Сибирских огней". Век XXI»; «45 параллель»; а также «Антология Футурум-арт: интернет-издание».
2. Антологии литературных премий (конкурсов, фестивалей, других событий литературной жизни):
Акту альная поэзия на Пушкинской - 10. Киев. 2009; Литературренген, Нью-Йорк, 2012; «Братская колыбель», «Смена палитр» и другие антологии, изданные в связи с функционированием премии «Дебют».
3. Антологии поэтических форм и жанров: Антология русского палиндрома XX века / сост. В.Н. Рыбинский. М„ 2000; Антология русского палиндрома, рукописной и комбинаторной поэзии / сост. Г. Лукомников, С. Федин. М., 2002; Антология русского верлибра / сост. К. Джангиров. М.: Прометей, 1991; Сквозь тишину: антология русских хайку, сенрю и трехстиший. СПб., 2006; Рифма, обращенная к богу: антология русской молитвенной поэзии: обращение к Богу в народных стихах и песнях, поэтические молитвы XVII-XVIII вв. / автор-составитель В.Ш. Гороховский. СПб., 2005.
4. Антологии переводов: Французская поэзия / пер.
B.М. Козового. М., 2001; Антология белорусской лирики XIX-XX веков / пер. Г. Римского. Мн., 2001; Антология сербской поэзии / сост. А. Базилевский. М.. 2006.
5. Территориальные антологии: Нестоличная литература. Поэзия и проза регионов России / сост. Д. Кузьмин. М., 2001. Стихи в Петербурге. 21 век / сост. Л. Зубова. В. Курицын. СПб., 2005; Собрание сочинений. Антология современной поэзии Санкт-Петербурга / сост. Д. Григорьев, В. Земских, А. Мирзаев,
C. Чубукин; Современная русская поэзия Беларуси / сост. А. Аврутин. Мн., 2003.
6. Антологии периода (поколения): Строфы века / сост. Е. Евтушенко; Антология русской поэзии. Серебряный век: 120 поэтов, 720 стихотворений. М., 2007; У Голубой лагуны: Антология новейшей русской поэзии / сост. К.К. Кузьминский, Г.Л. Ковалев; Девять измерений. Антология новейшей русской поэзии. М„ 2004; Русская поэзия. XX век. Антология. М.. 1999; Русские стихи. 1950-2000. М„ 2010, сост. И. Ахметьев, Г. Лукомников. В. Орлов. А. Урицкий; 11 : 33. Екатеринбург, 2008.
7. Антологии направления (течения, литературного объединения, творческого союза, поэтической школы): От символистов до обэриутов: Поэзия русского модернизма. Антология / под ред. H.A. Богомолова; сост. A.A. Кобринский. O.A. Лекманов. М., 2001; Антология акмеизма. М., 1997.
8. Антологии, в которые включены произведения авторов, отобранных по признаку, не имеющему отношения к творчеству, национальности, месту: Сто поэтесс Серебряного века (1996; Сто одна поэтесса Серебряного века, 2000); ЛеЛюЛи. Книга лесбийской любовной лирики. М„ 2008.
9. Антологии, составленные по единичному признаку (тема, событие): Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград в русской поэзии: антология / составление, предисловие, комментарии М. Синельникова. СПб. - М„ 2003; Царское Село в поэзии. 1750-2000 / сост. Б. Чулкова при участии В. Васильева. СПб., 1999; Одесса в русской поэзии / сост. A.M. Рапопорт. М., 2009.
Можно видеть, что все разнообразие поэтических
антологий, издаваемых в 2000-х гг. в России (а здесь классифицирована в качестве примера лишь небольшая часть), трудно укладывается в схему. Однако главная задача, которую должна выполнить приведенная классификация, не охватить все многообразие антологий, а показать, что антологии выполняют функцию стратификации литературных явлений благодаря наличию определенного принципа, при помощи которого производится отбор произведений или авторов, и отграничение полученной совокупности от литературных явлений, не подходящих под составительский принцип. Стратифицирующая функция антологии может служить признаком, позволяющим отличить антологию от коллективных сборников, особенно в том случае, когда было использовано ошибочное самоназвание. От альманахов современную антологию отличает единичность, отсутствие продолжения, связанное с каким-либо временным отрезком, как правило, текущей современности. Приведем примеры: альманах «День открытых окон» издается по итогам фестивалей университетской поэзии; в отличие от поэтических антологий литературной премии «Дебют», например, альманах «День открытых окон» имеет одно название и нумерацию выпусков. Альманахами, а не антологиями являются издания типа «Лучшие стихи 2010 года» (сост. М. Амелина, М„ 2012) и «Лучшие стихи 2011 года» (сост. О. Дозморова, М., 2013). В них, безусловно, есть черты «антологий частного вкуса», однако календарный принцип главенствующий. кроме того, издания являются продолжающимися.
Несмотря на то, что составителей антологий часто упрекают в произволе (они выбирают «не тех» авторов, «не лучшие» произведения), нельзя назвать антологию. составленную с неясной целью. В этой артикулированное™ цели (задачи, составительского принципа), на наш взгляд, состоит главная отличительная особенность антологии. Это не исключает, что некоторые антологии могут составляться по двум признакам, ни один из которых не может быть важнее другого. Например, антология «Сто поэтесс Серебряного века» объединяет произведения определенного периода и включает жен-cityro поэзию (в предложенной классификации может быть отнесена и к пункту 6).
На рубеже XX-XXI вв., несмотря на все изменения, антология по-прежнему продолжает рассматриваться как средство отбора, хранения, аккумуляции текстов, соответствующих критериям ценности, значимости, итоговости (эти свойства отмечены в работах [1], [16]). Ее значение как некой вехи, ориентира сохраняется, однако и трансформируется в связи с изменением функции поэтической книги вообще. Заметим в заключение, что подчеркиваемая исследователями необходимость временной дистанции для выявления ценности и значимости текстов, составляющих антологию, не является бесспорной. Так, уже в первые русские антологии, рассмотренные нами, составители включали произведения своих современников, в том числе нигде ранее не опубликованные.
Библиографический список
1. Баженова В.В. Русский литературный сборник середины XX - начала XXI века как целое: альманах, антология: автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Новосибирск, 2010. 27 с.
2. Гаспаров М.Л. Древнегреческая эпиграмма. В кн.: Гаспаров М.Л. Избранные труды. М.: Языки русской культуры, 1997. Т. 1. О поэтах. С. 291-316.
3. ГолубковаА. Время собирать//Новый мир. 2011. № 10. С. 198-201.
4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : в. 4 т. М.: Русский язьж, 1978.
5. Дарвин М.Н., Тюпа B.II. Циклизация в творчестве Пушкина: Опыт изучения поэтики конвергентного сознания. Новосибирск: Наука, 2001. 293 с.
6. Киселев B.C. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII - первой трети XIX века: автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. Томск, 2006. 47 с.
7. Краткая литературная энциклопедия: в 9 т. Гл. ред. А. А. Сурков. Т. 1 : Аарне - Гаврилов. М.: Сов. энцикл., 1962. 1088 стб.
8. Кузьмин Д. В зеркале антологий // Арион. 2001. № 2. Режим доступа: http://www.arion.ra/mcontent. php?idx=74&number= 13&year=2001.
9. Литературная энциклопедия терминов и понятий. Под ред. А.Н. Николюкина; Ин-т науч. информации по общественным наукам РАН. М.: НПК «Интелвак», 2001. 1600 стб.
10. Мачъчукова Т.Г. «Подражания древним», «Эпиграммы во вкусе древних» и «Анфологические эпиграммы» в лирике A.C. Пушкина. В кн.: Проблемы исторической поэтики. Исследования и материалы. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского гос. ун-та, 1990. С. 48-72.
11. Могилянский А.П. Пушкин и М.А. Яковлев. В кн.: Пушкин и его время. Исследования и материалы. Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. С. 270-273. '
12. Подлубнова Ю. Антологика. Русская поэзия и практики книгоиздания // Октябрь. 2014. № 4. С. 181-188.
13. Русская периодическая печать (1702-1894): справочник. Под ред. А.Г. Дементьева, A.B. Западова, М.С. Черепахова. М.: Гос. изд-во полит, лит., 1959. 835 с.
14. Словарь античности; пер. с нем. М.: Прогресс, 1989. 704 с.
15. Слшрнов-СокацьскийН.П. Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина. М.: Изд-во Всесоюз. книжной палаты, 1962. 631 с.
16. Смирнова Ю.В. Антология как разновидность поэтического сборника: дисс. ... канд. филол. наук : (05.25.03). М., 2003. 186 с. Режим доступа: http://www.dissercat.com.
References
1. Bazhenava EE Russian literary collection of the middle of the XX century - beginning of the XXI century as a whole: almanac, anthology: synopsis of diss. ... Cand. of Philology. Novosibirsk, 2010. 27 p.
2. Gaspamv ALL. Ancient Greek epigram. In: GasparovM.L. Selected works. M.: Languages of Russian culture, 1997. Vol. 1. About poets. Pp. 291-316.
3. Golubkova A. Time to collect//Novyj mir. 2011. № 10. P. 198-201.
4. Dal EI. Explanatory Dictionary of the live Russian language: in 4 vol. M.: Russian language, 1978.
5. Darwin M.N., Tyupa EI. The cyelization in Pushkin's work: Experience the study of the poetics of convergent consciousness. Novosibirsk: Nauka, 2001. 293 p.
6. Kiselev ES. Metatext narrative structure in the Russian prose of the end of XVIII - the first third of the XIX century: synopsis diss. ... Dr. of Philology. Tomsk, 2006. 47 p.
7. Concise literary encyclopedia: in 9 vol. / editor in chief A. A. Surkov. Vol. 1. Aarne - Gavrilov. M.: Sov. encycl., 1962. 1088 col.
8. Kazmin D. In the mirror of anthologies // Arion. 2001. № 2. Access mode: http://www.arion.ru/mcontent. php?idx=74&number=13&year=2001.
9. Literary Encyclopedia of terms and concepts / ed. by A.N. Nikolyukin; Institute of Scientific Information for Social Sciences RAS. M.: NPK «Intelvak», 2001. 1600 col.
10. Malchukova T.G. «Imitation of ancient», «Epigrams in the ancient taste» and «Anfological epigrams» in the lyrics by A.S. Pushkin. In: Problems of historical poetics. Researches and Materials. Petrozavodsk: Petrozavodsk State University Press, 1990. Pp. 48-72.
11. Mohijbnsky A.P. Pushkin and M.A. Yakovlev. In: Pushkin and his time. Researches and Materials. L.: Publishing House of the State Hermitage, 1962. Pp. 270-273.
12. Podhdmova Y. Anthologycs. Russian poetry and the practice of publishing // October. 2014, № 4. Pp. 181-188.
13. Russian periodicals (1702-1894): a handbook / ed. by A.G. Dementiev, A.V. Zapadov, M.S. Cherepahov. M.: State publishing political literature, 1959. 835 p.
14. Dictionary of antiquity; translated from German. M.: Progress, 1989. 704 p.
15. Smimov-Sokolsfa' N.P. Stories about the lifetime editions of Pushkin. M.: Publishing house of the All-Union Book Chamber, 1962. 631 p.
16. Smimom T.E Anthology as a kind of poetic collection: diss. ... Cand. of Philology: (05.25.03). M., 2003. 186 p. Access mode: http://www.dissercat.com.
