CC BY
56
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2016. № 1
ФИЛОЛОГИЯ
А.Н. Ардашникова, М.Л. Рейснер
ЭВОЛЮЦИЯ ЖАНРА ТАЗКЕРЕ В ИРАНЕ XIII-XIX вв.: ОТ АНТОЛОГИИ К СПРАВОЧНИКУ
Статья посвящена изучению истории жанра поэтической антологии в литературе Ирана. В период XIII-XIX вв. антология (тазкере) проходит несколько стадий развития, меняя как общий тон повествования, так и принципы отбора и классификации материала. К концу периода тазкере отказывается от развлекательной составляющей в пользу информативности и элементов литературной критики.
Ключевые слова: жанр антологии, адабная проза, биографическая литература, литературная критика.
The article deals with the history of anthological genre in Iran of XIII-XIX c. and shows its evolution from entertaining literature to literary criticism. Development of the genre demonstrates transformation both in the character of narrative and the principals of classification.
Key words: anthology, adab prose, literary biography and criticism.
Складывание средневековых литератур Ближнего и Среднего Востока, основанных на традиционалистском типе творчества, на определенном этапе потребовало создания сочинений, в которых были бы зафиксированы образцовые авторские произведения, высоко ценимые участниками поэтической практики и соответственно достойные подражания. Наряду с другими жанрами (трактаты по поэтике, каталоги мотивов и т. д.) этой задаче отвечает жанр антологии, получивший в персоязычной традиции наименование тазкере.
Общеизвестно, что традиция создания антологий на Западе восходит к эпохе Древности. Греческое название жанра переводят по-разному: «собрание цветов», «выбор цветов» или «цветослов». Очевидно, что термин подразумевает объединение избранных поэтических произведений. Одной из первых антологий является недошедший сборник «Венок» (Stefanos), составленный поэтом Мелеагром, жившим в Сирии в I в. до н. э. В него вошли вместе с произведениями самого Мелеагра, песни, элегии и эпиграммы сорока греческих поэтов, начиная от классиков VII в. до н. э. и кончая современниками составителя. Сохранилась так называемая Палатин-ская антология, основа которой была составлена в Константинополе
около 900 г. придворным священником Константином Кефалой, впоследствии текст сочинения многократно дополнялся1. На Востоке антологии возникли еще раньше. Первой из них принято считать знаменитое древнекитайское сочинение «Книга песен» (Шицзин), оформившееся предположительно в Х-У1 вв. до н. э. и приписываемое Конфуцию2.
В отличие от китайских, японских или арабских антологий, которые давно и успешно изучались европейскими и отечественными востоковедами, персидская антология как жанр средневековой прозы практически не привлекала внимания исследователей. Единственным в отечественной науке описанием имеющихся персидских сочинений в этом жанре можно считать обзор, предпосланный изданию антологии XIX в. Ахмада Горджи. Автор - Л.Г. Ахмедзянова3, опираясь на книгу Голчина Ма'ни «История персидских тазкере»4, приводит подробный перечень названий всех известных антологий Х11-Х1Х вв. и обращает особое внимание на состав включенных в сочинения персоналий. Нашу же задачу мы видим в попытке построения истории жанра антологии, начиная с этапа ее зарождения и кончая XIX в.
Истоки жанра антологии в персидской литературе следует искать в литературе арабской, где собирание и запись доисламской поэзии стали одной из основ складывания комплекса филологических дисциплин. Семь прославленных произведений доисламской поэзии VI-VII вв., получивших название му'аллаки (букв. «нанизанные»), были собраны в VIII в. передатчиком стихов-равием Хаммадом в особый сборник «Ал-му'аллакат». Другие стихотворения создателей му'аллак и менее знаменитых доисламских поэтов были собраны филологами ал-Муфаддалем ад-Дабби (вторая половина VIII в.), ал-Асма'и (740-825/31) и поэтами Абу Таммамом и ал-Бухтури (IX в.). Элементы антологии, наряду с элементами поэтической теории, представлены в сочинении Ибн Кутайбы (828-889) «Книга поэзии и поэтов» (Китаб аш-ш'ир ва-ш-ш'уара). Самой внушительной арабской антологией является «Книга песен» (Китаб ал-агани) Абу-л-Фараджа ал-Исфахани (897-967). Большей частью творчеству поэтов своего века посвятил антологию «Жемчужина века в прекрасных творениях современников» (Йатимат ад-дахр фи махасин
1 См.: Смирнова Ю.В. Антология как разновидность поэтического сборника: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2003.
2 См.: Смирнов И.С. О китайских средневековых антологиях и предисловиях к ним // Вестник РГГУ. Вып. IV. М., 2000. С. 236-282.
3 Горджи Ахтар Ахмад. Тазкире «Анджомане ара» («Украшающее собрание») / Публ. и исслед. Л.Г. Ахмедзяновой. М., 1986.
4 Ма'ниГолчин. Тарих-е тазкереха-йе фарси (История персидских антологий). Тегеран, 1348 (1960).
ахл ал-аср) арабский филолог из Нишапура Абу Мансур ас-Са'алиби (961-1038)5.
Задача арабской антологии - собрать и сохранить основной корпус поэтических текстов и сведений исторического, биографического и культурного характера, связанных как с самими поэтами, так и с их произведениями. При этом часть антологий явно тяготела к так называемой адабной литературе, преследуя в основном развлекательные цели, другая развивалась в русле средневековой критики и отбирала по возможности точные данные6. Арабоязычные антологии весьма многообразны с точки зрения классификации материала, и помимо хронологического принципа в них мог быть представлен также тематический и географический.
Родовыми названиями антологических сочинений в арабской литературе служили «книга» (китаб), «классы» или «разряды» (табакат), «сообщения» (ахбар). В персидской литературе за этим жанром закрепилось наименование тазкере, которое имеет несколько возможных соответствий в русском языке - поминание, памятка и собственно антология7. Возможно, жанровый термин тазкере для биографической литературы отсылает к житийному своду Фарид ад-Дина 'Аттара «Тазкират ал-аулийа» (XII в.), посвященному жизнеописаниям известных суфийских подвижников.
Зачатки антологического жанра в персидской литературе впервые обнаруживаются в сочинении дидактического характера - известном зерцале «Собрание редкостей, или Четыре беседы» Низами 'Арузи Самарканди (XII в.). В этой книге, тяготеющей к адабной прозе назидательно-развлекательного характера, любопытные истории из жизни поэтов, связанные с обстоятельствами сложения определенных стихов, являются иллюстрациями к рассуждениям о тонкостях профессии придворного стихотворца. Такой тип представления персоналий совершенно очевидно восходит к традиции арабских книг о поэтах. Они же, в свою очередь, воспроизводят еще доисламскую схему сообщений о жизни племенных поэтов. Основная черта этих сообщений - «наличие в биографиях ... легендарных, сказочных и эпических мотивов, образующих вместе с сообщениями исторического или квазиисторического характера своеобразные
5 См.: Абдуллаев И. Поэзия на арабском языке в Средней Азии и Хорасане X - начала XI в. Ташкент, 1984; Фильштинский И.М. История арабской литературы Х-ХУШ века. М., 1991. С. 243-249.
6 См.: Куделин А.Б. Романический эпос о Маджнуне и его арабские корни // Эпос народов зарубежной Азии и Африки. М., 1996. С. 308-309.
7 О термине тазкират см.: Счетчикова Т.А. Введение к «Тазкират ал-аулийа» Фарид ад-Дина 'Аттара: формулировка авторского замысла // Вестник РГГУ. Серия «Востоковедение. Африканистика». 2014. № 6. С. 100-102.
"романы"»8. Речь, таким образом, идет об обязательном присутствии в ранних арабских и вслед за ними в персидских антологиях повествовательного элемента. Десять разного объема рассказов о поэтах, помещенных Низами 'Арузи в главу 2 «О природе науки о стихе», обладают ярко выраженной занимательностью и сюжетной законченностью. По сравнению с арабским прототипом, например, «Книгой песен», повествовательный материал в «Четырех беседах» гораздо менее детализирован и демонстрирует большую композиционную строгость. При этом наряду с занимательными рассказами о каком-либо отдельном происшествии с участием поэта (например, моментальное воздействие стиха-экспромта поэтов Рудаки, 'Унсури и Азраки на умонастроение адресата) в книге имеются и весьма пространные сообщения биографического характера (например, рассказ о Фирдоуси). Общим для ранней иранской антологической традиции и некоторых арабских сочинений можно считать и присутствие литературно-критической составляющей, когда автор утверждает выдающийся талант поэта и дает филологическую оценку его лучшим произведениям.
В специальной литературе упоминаются две несохранившие-ся и известные только по названиям антологии XI - начала XII в. «Восхваление поэтов» (Манакибаш-шу'ара) поэта сельджукидского круга Абу Тахира Хатуни и «Антология с портретами» (Тазкире-йе мосаввар) Зайн ад-Дина Раванди и художника Джамала Наккаша Исфахани9.
Самым ранним из сохранившихся образцов антологического жанра на персидском языке считается сочинение Садид ад-Дина Мухаммада 'Ауфи Бухари «Лучшие из лучших» (Лубаб ал-ал баб)10, датируемое 1221 г. и составленное на территории Индии. Книга состоит из 12 глав (баб), некоторые из них разбиты на параграфы (фасл). В первых четырех главах содержатся теоретические рассуждения автора о значении поэтического слова и происхождении поэзии, в частности, поэзии на персидском языке, а также сведения о самых ранних поэтах, сочинявших стихи по-персидски, в том числе легенда о том, что первые персидские стихи в соответствии с нормами 'аруза сочинял еще сасанидский царь Бахрам Гур (Варах-ран V). Главы пятая и шестая посвящены царственным стихотворцам и поэтам-визирам.
8 Куделин А.Б. Аравийская словесность УП^Ш вв.: опыт рассмотрения в фольклорно-мифологическом контексте // Фольклор и мифология Востока. М., 1999. С. 239.
9 Ма'ани Голчин. Указ. соч. Т. 2. С. 296-301.
10 'Ауфи Мухаммад. Лубаб ал-албаб. Тегеран, 1389 (2010). Традиционный перевод этой антологии - «Сердцевина сердцевин».
Весьма объемная седьмая глава описывает поэтическое творчество выдающихся 'улемов, ученых и шейхов, сгруппированных по географическому принципу. Большие разделы главы разбиты на отдельные подразделы, посвященные конкретным персоналиям и именуемые зикр. Выбор слова зикр явно неслучаен и указывает на знакомство антологиста с традицией суфийской агиографии, в которой данный термин обозначал жизнеописание святого.
В восьмой главе Ауфи переходит к сведениям о поэтах-профессионалах и соответственно группирует их по династийно-хроноло-гическому принципу, начиная с самых ранних иранских династий IX в. (Саффариды, Тахириды и др.). Когда же в главах девятой и десятой речь заходит о крупных государственных объединениях, включавших иранские земли, автор подключает еще и географический принцип распределения материала (Хорасан, Мавераннахр, Ирак, Газна и Лахор). По тому же географическому принципу группируются сведения о поэтах - современниках Ауфи, со многими из которых он служил вместе при дворе или встречался лично. Всего в «Лубаб ал-албаб» упомянуты имена около 300 поэтов, живших в течение примерно четырех столетий11.
В отличие от аналогичных сочинений на арабском языке и ранней персидской прозы биографического характера («Четыре беседы») в антологии 'Ауфи повествовательный компонент присутствует в минимальной степени. Однако имеются некоторые исключения в виде законченных рассказов, заметно оживляющих общий сухой тон книги. Так, в разделе о Му'иззи (1048/49 - ум. между 1126 и 1153) содержится краткий рассказ об обстоятельствах гибели прославленного панегириста от стрелы своего повелителя султана Санджара Сельджукида. Рассказ вводится формулой «Говорят» и передает историю о том, как, тренируясь в стрельбе по мишени, султан допустил осечку, и стрела его, отклонившись от цели, поразила поэта12. Гораздо более пространный рассказ содержится в сообщении о поэте Азраки (1072-1130 или 1132). Автор антологии достаточно подробно повествует о том, что, когда славный во всех отношениях покровитель поэта гератский наместник Туган-шах из-за какой-то болезни лишился мужской силы, и врачи не могли помочь ему, Азраки вызвался вылечить шаха своим способом. Он составил книгу эротических рассказов под названием «Алфийе ва шалфийе»п, снабдив ее откровенными иллюстрациями. Далее 'Ауфи
11Alam Muzaffar. Persian in precolonial Hindustan// Literary cultures in history / Ed. by Sheldon I. Pollock. University of California Press, 2003. P. 140-142.
12 'Ауфи. Указ. соч. С. 447.
13 Два слова заглавия обозначают мужские и женские половые органы.
передает пикантную историю о том, что поэт подбросил свою книгу юной служанке и рабу, чем способствовал возбуждению их взаимного влечения, а шаха заставил подсматривать за влюбленными, отчего тот забыл о своем недуге14.
При общей сдержанности манеры подачи материала, антология 'Ауфи не лишена элементов риторической украшенности. Это проявляется, прежде всего, в оформлении начала каждой биографии, когда вслед за упоминанием полного имени поэта приводится краткий панегирик, как правило, обыгрывающий значение его литературного имени (тахаллус). К примеру, о царе поэтов эпохи правления Махмуда Газневи 'Унсури (XI в.) говорится: «'Унсури -первоэлемент ('унсур) самоцветов искусства, он - форма и содержание мудрости, он - первейший среди поэтов эпохи и предводитель мудрецов времени»15.
Обращает на себя внимание, что в книге «Лубаб ал-албаб» намечается тенденция к аналитическому осмыслению поэзии в целом. Автор выделяет трех поэтов в период правления трех династий в качестве образцовых: Рудаки - для эпохи Саманидов (X в.), 'Унсури - для Газневидов (XI в.) и Му'иззи - для Сельджукидов (XII в.)16. Двумя веками позже Джами продолжит эту традицию и даст свой перечень трех образцовых поэтов, прославившихся в определенных жанрах:
В поэзии есть три пророка, Хотя нет пророков после Пророка. В описаниях, касыде и газели -Это Фирдоуси, Анвари и Саади17.
Следующей по времени создания известной персидской антологией поэтов была книга Даулатшаха Самарканд и (1438-1494 или 1507) «Тазкират аш-шу'ара»18. Несмотря на то что жанры биографической литературы, в том числе и поэтической антологии, имели достаточное количество образцов на персидском языке, автор именует себя первопроходцем, не будучи знакомым с трудами предшественников или намеренно игнорируя их. Антология посвящена видному сановнику двора тимуридского правителя Султан-Хусейна Байкара и известному поэту Алишеру Навои, близкому другу и ученику великого 'Абд ар-Рахмана Джами. Сам Даулатшах Самарканди,
14 'Ауфи. Указ. соч. С. 460-461.
15 Там же. С. 411.
16 Там же. С. 446.
17 Джами 'Абд ар-Рахман. Бахарестан / Под ред. М. Мирзаи. Тегеран, 1383 (2004). С. 145.
18 Даулатшах Самарканди. Тазкират аш-шу'ара / Крит. текст Э.Г. Броуна. Тегеран, 1382 (2004).
как и адресат его сочинения, происходил из аристократического рода и состоял на придворной службе.
«Тазкират аш-шу'ара» состоит из введения, семи глав - табака (класс, разряд) и заключения. Главы подразделяются на отдельные биографии, называемые зикрами. Во введении автор упоминает десять арабских поэтов, которые, с его точки зрения, являются родоначальниками всей поэтической традиции. Основной текст антологии и заключения содержит сведения о ста сорока одном персоязычном поэте.
Рассказ о персидских поэтах в главе 1 Даулатшах по традиции начинает с легендарных сведений о самых ранних стихах, сложенных по нормам 'аруза. Взлет поэзии автор связывает с именем «мудреца Рудаки». Очевидно, что антологист знаком с основным блоком легенд, сложившихся вокруг имени Рудаки. В частности, Даулатшах вкратце пересказывает историю создания стихотворения, начинающегося словами «Свежий ветер с Мулийана долетел.», известную в подробном изложении Низами 'Арузи Самарканди. Автор «Антологии поэтов» мог и не быть знаком с сочинением предшественника, а пользоваться устным преданием, которое сложилось вокруг Рудаки. Сторонник «украшенного» поэтического стиля Даулатшах, комментируя это знаменитое стихотворение, вызвавшее множество подражаний, удивляется тому, что простое и лишенное приемов и фигур произведение могло оказать столь сильное воздействие на венценосного слушателя. Пытаясь найти обоснование этому, он высказывает предположение, что воздействие стихов могло возрастать при соединении текста с музыкальным сопровождением19.
Седьмая глава антологии посвящена исключительно поэтам-современникам автора.
«Антология поэтов» Даулатшаха отражает сосуществование в персидской поэзии светского и религиозно-мистического направлений. Именно поэтому антология демонстрирует два различных типа биографического описания, которые, по-видимому, восходят к разным источникам. Так, представляя поэтов, тяготеющих к придворным кругам, Даулатшах после хвалебной аттестации, как правило, перечисляет занимательные истории из их жизни, почерпнутые из легенд, сложившихся вокруг тех или иных известных произведений. Подобным образом, например, составлено сообщение о Хафизе20. Несмотря на то что автор антологии считает поэта мудрецом и знатоком «сферы сокровенного», он подчеркивает «светскость» его образа жизни и рассказывает многочисленные истории о взаимо-
19 Даулатшах Самарканди. Указ. соч. С. 31-32.
20 Там же. С. 302-308.
отношениях Хафиза с сильными мира сего. Тенденция к остроте и занимательности жизнеописания Хафиза тяготеет к адабному принципу подачи материала, тогда как при пересказе биографии поэтов непридворных Даулатшах явно ориентируется на традицию суфийской агиографии или книг о мудрецах. Приводя пространную биографию исмаилитского поэта Насир-и Хусрава, автор антологии говорит о странствиях и испытаниях, выпавших на его долю, встречах с известными учителями, успехах на философских диспутах и даже упоминает, хотя и с долей скепсиса, о его чудесных способностях, следуя образцам сообщений о святых и мудрецах (хабар): «Рассказывают, что некоторое время он сидел в шатре, питаясь одними запахами, и остался жив. Это россказни простолюдинов и доверия не заслуживают»21. Приводит Даулатшах и почетные прозвища Насира - именует его хаким (мудрец) и утверждает, что жители Бадахшана называют поэта шах, эмир и сайид.
Даулатшах Самарканди, будучи придворным высокого ранга, связанным с окружением Алишера Навои, вполне мог принадлежать к суфийскому братству накшбандийа, как и многие другие деятели из той же среды (сам Навои, Джами и др.). В этой связи становится понятной ориентация автора антологии на каноническую схему суфийского жития, на что косвенно указывают названия глав - табака и биографий - зикр. С другой стороны, автор мог владеть и знанием арабской антологической традиции, где соответствующий термин (разряды - табакат) прилагался именно к биографиям поэтов.
Как бы то ни было, совершенно ясно, что в XV-XVI вв. жанр поэтической антологии объединил в себе черты разных типов биографической литературы и, соответственно, разные принципы подачи материала.
Элементы антологического подхода обнаруживаются в знаменитом дидактическом сочинении Джами «Весенний сад» (Бахаристан, 1487)22, седьмая глава-сад (рауза) которого названа «Рассказ о птицах, поющих в рифму в саду красноречия, и попугаях, слагающих газели в зарослях сахарного тростника поэзии». После теоретического введения, в котором объясняются некоторые термины науки о стихе, автор приводит сведения о 39 известных персидских поэтах, начиная с Рудаки и заканчивая своим другом и современником Алишером Навои. Рассказы о поэтах лапидарны, и сведения, содержащиеся в них, носят большей частью легендарный характер. Подобная сжатость изложения и афористичность в оценках достижений каждого из поэтов объясняются сугубо утилитарными целями сочинения,
21 Там же. С. 61-64.
22 Джами, 'Абд ар-Рахман. Указ. соч. С. 117-151.
адресованного сыну поэта с целью его просвещения. Понятно, что сведения о поэтической традиции составляли лишь одну из частей комплекса знаний, обеспечивающего широту кругозора молодого человека. Как и всякое сочинение адабной прозы, «Бахаристан» был призван обучать, развлекая, поэтому Джами выбирает наиболее яркие эпизоды анекдотического характера из биографий известных поэтов: о воздействии стихотворения Рудаки на саманидского эмира Насра, об испытании Фирдоуси при дворе Махмуда Газневи тремя видными поэтами 'Унсури, Фаррухи, 'Асджади, о том, как поэт Азраки с помощью фривольной книги излечил своего покровителя и т. д.
Помимо «Весеннего сада» сведения о поэтах содержатся также в широко известном агиографическом сочинении Джами «Дуновения дружбы из чертогов святости» (Нафахат ал-унс мин хазарат ал-кудс, 1476-1478), посвященном жизнеописанию суфийских подвижников. Ввиду того, что к XIV-XV вв. многие персидские поэты избрали мистическое миросозерцание, и их стихи высоко ценились в суфийских кругах, Джами включил в свой свод и их биографии.
Следующей по времени создания была антология сефевид-скиго принца Сам-мирзы (1517-?). Он назвал свою книгу «Сам-ский подарок» (Тухфат-е Сами). От предшествующих сочинений труд Сам-мирзы отличается тем, что посвящен он исключительно поэтам-современникам автора, представленным иерархически в нисходящем порядке в соответствии с их социальным положением. Антология состоит из семи глав-книг (сахифе) и открывается разделом о правителях и их наследниках, писавших стихи. Первым из поэтов упомянут основатель династии отец Сам-мирзы Исмаил I (1501-1524). В последующих главах сочинения рассказывается о лицах духовного звания, о придворных высокого ранга и о других представителях высших сословий, слагавших стихи. Собственно о поэтах (Джами, Хилали, Бинаи, Баба Фигани, Ахли Ширази и др.) речь заходит лишь в главе 5. Далее Сам-мирза изменяет своему принципу классификации и в главе 6 приводит сведения о поэтах тюркского происхождения, писавших по-персидски (например, Алишере Навои). В последней главе он возвращается к социальному критерию описания и рассказывает о поэтах простого происхождения, именуя их 'авам - «люди из народа». В эту главу попало сообщение об известном поэте Мухташаме Кашани, авторе знаменитого таржи'банда о событиях в Кербеле, скорее всего, происходившем из ремесленной среды. Сочинение Сам-мирзы отличается конспективностью изложения биографического материала, полным отсутствием повествовательных фрагментов и весьма краткими цитатами,
что демонстрирует первые шаги на пути превращения антологии в литературный справочник.
В ряду составителей антологий выделяется непосредственный участник литературного движения «Базгашт-е адаби» («Литературное возвращение» или «Литературное возрождение»)23 Лотф 'Али-бек24, известный под прозвищем Азер Бигдели (ум. 1781). Он составил огромное по объему сочинение и озаглавил его «Атешкаде» («Храм огня»)25, обыгрывая таким способом свой псевдоним Азер -«огонь». Интересно, что и все разделы антологии названы словами, входящими в семантическое поле слова «огонь».
Структура тазкере Азера весьма сложна. Прежде всего автор выделяет специальный раздел, озаглавленный шо'ле (пламя), в котором представлено творчество монарших особ (шахов, принцев и эмиров). За ним следуют две большие части - маджмаре (курильница), первая из них посвящена древним поэтам, а вторая - современным. Первая часть маджмаре по географическому принципу делится на три раздела ахгар (горящий уголь), а те в свою очередь на подразделы шараре (искра), которые могут содержать более мелкие параграфы шоа' (блеск). В конце первого маджмаре помещен особый раздел со специальным названием форуг (свет) о творчестве поэтесс. Два раздела второй части-маджмаре называются партоу (луч). Первый из них посвящен творчеству поэтов, современных автору, второй - поэтическим произведениям самого антологиста. Выборку своих собственных стихов Азер называет при этом голчин (букв. «сорванные цветы», «букет», позже «избранные произведения»). Весьма символично, что данный термин полностью воспроизводит соответствующее родовое слово, применявшееся для определения жанра антологии в античной литературе (см. ранее).
Совершенно очевидно, что Азер творчески переработал принципы составления антологии. Частично изменения, которые четко видны у Азера, наметились у его непосредственного предшественника, автора начала XVIII в. Мирзы Мохаммада Тахера Насрабади в «Тазкере-йе Насрабади» (1705), не столь известного, как «Атешка-де». Насрабади, по всей видимости, впервые включил в антологию специальный раздел, посвященный собственному творчеству и творчеству своих родственников, уделив особое внимание весьма
23 См. об этом: Лангруди Ш. Мактаб-е Базгашт (Школа Базгашт). Тегеран, 1372 (1993); Ардашникова А.Н., Рейснер М.Л. Моштаг Исфахани и формирование нового стиля в персидской поэзии XVIII в. // Вестник РУДН. Серия «Литературоведение, Журналистика». 2014. № 1. С. 61-63.
24 Начиная с XVIII в. упомянутые в статье имена даются в соответствии с нормой современного персидского произношения.
25 Азер Бигдели, Лотф Али-бек. Атешкаде (Храм огня). 2-е изд. Ч. 2. Тегеран, 1388 (2010).
модным в то время жанрам - загадкам (логз), шарадам (мо'амма), хронограммам (тарих)26.
Есть у Азера и его собственные нововведения. Впервые в иранской истории составления антологии он применил алфавитный порядок расположения персоналий внутри разделов. Помимо этого изменения коснулись содержания труда и отразили литературно-критические взгляды автора и его представления о ходе развития персидской поэзии. Он выделил не только период «древних поэтов» (мотаггадемин) и «новых поэтов» (мота'ахерин), под которыми понимал непосредственных предшественников, но и обозначил себя и стихотворцев своего времени новым термином - «современные поэты» (мо'асерин). Помимо достаточно последовательной и подробной классификации поэтов с явными признаками периодизации литературы, сочинение Азера содержит четкую декларацию концепции «возврата к древности» и принципиального разрыва с непосредственными предшественниками - представителями индийского стиля, что отражало позицию, которой придерживались все участники движения «Базгашт». Давая характеристику творчеству одного из основателей движения поэта Моштага Исфахани (1689(?)-1757). Азер Бигдели подчеркивал, что тот «прекратил недостойные поэтические вольности непосредственных предшественников (мота'ахерин), и благодаря его усилиям речь обратилась к исправлению. Он разрушил основы поэзии непосредственных предшественников и заново отстроил здание красноречия древних поэтов (мотаггадемин)»27. Хотя принято считать, что у «Базгашт» не было четко сформулированной платформы, это краткое, но емкое высказывание Азера можно расценивать как литературный манифест движения. Восприятие автором антологии истории персидской литературы повлияло на оценку персидской поэзии XVII-XVIII вв. следующими поколениями филологов и литераторов. Например, приверженец классического стиля 'Абд ар-Раззак Домболи (1798-1865), в тазкере «Райские сады» (Хадаик ал-джаннан) в присущей ему образной манере выражает сходное с Азером отрицательное отношение к творчеству приверженцев индийского стиля и выражает одобрение реформе Моштага: «Когда луга поэзии были затоптаны своенравными скакунами незрелых фантазий Шоуката и Са'эба . и их надуманными метафорами и бессмысленными аллегориями и лишились своей свежести и яркости, ради созерцания цветника поэзии явился Моштаг. Он свернул свитки стихотворства прежних
26 См. об этом: Мосаффа Мозафер. Предисловие издателя // Хедайат Реза Голи-хан. Маджма' ал-фусаха (Собрание красноречивых). 2-е изд. Т. 1. Ч. 1. Тегеран, 1382 (2004). С. 25.
27 Там же. С. 638.
поэтов, как бутон, и раскинул свой ковер поэзии, ибо имел в этом отменный вкус»28. Любопытно, что, осуждая непосредственных предшественников за стилистические излишества, Домболи в своей речи применяет излюбленные элементы порицаемого им стиля - персонификацию отвлеченных понятий, олицетворение, визуализацию образов. По сути, это подтверждает, что столь нелюбимый «классицистами» индийский стиль был закономерным этапом развития литературы и наложил характерный отпечаток на поэтический язык последующих поколений.
При всей строгости манеры изложения большинства жизнеописаний, антология Азера тем не менее не освобождается до конца от повествовательного материала легендарного характера, связанного с традициями адабной и житийной прозы. Например, в биографию знаменитого суфийского поэта Фарид ад-Дина 'Аттара (XII в.) включены достаточно подробные сообщения (хабар) из его жития: типовая легенда об обращении в суфизм, рассказ о мученической гибели и посмертных чудесах.
Итогом традиции составления персоязычных антологий является фундаментальный труд видного политического деятеля, историка, филолога и поэта каджарской эпохи Резы Голи-хана Хедайата (1800-1871) «Маджма' ал-фусаха» («Собрание красноречивых»), включающий четыре обширных раздела. Композиция этого сочинения явно отличается от принципов построения предшествующих антологий. Автор наследует лишь обычай выделять творчество царственных особ в специальный раздел, знаменательно открывающийся примерами из поэзии Насер ад-Дин-шаха Каджара, при дворе которого служил Хедайат. Все остальные венценосные поэты приведены в алфавитном порядке без учета хронологии. В следующих двух разделах, также сформированных в алфавитном порядке, содержатся сведения о поэтах двух больших хронологических эпох -домонгольской и послемонгольской. Завершает труд большой раздел, целиком посвященный поэтическому творчеству самого Резы Голи-хана. Таким образом, совершенно очевидно, что в антологии «Собрание красноречивых» доминирует алфавитный принцип распределения персоналий. Заметны также изменения в содержательном плане: в сообщениях о поэтах полностью отсутствуют элементы занимательности и повествовательности, приводятся лапидарные биографические данные и стандартные хвалебные оценки творчества. Например, о признанном родоначальнике персидской поэзии Рудаки в антологии приводятся лишь самые необходимые факты:
28 Цит. по: Моштаг. Диван / Ред. Х. Макки. 2-е изд. Тегеран, 1358 (1970).
С. 6. 14
полное имя, объяснение происхождения литературного псевдонима, имя правителя, при дворе которого поэт служил. Заметим, что автор антологии отказывает Рудаки в статусе основоположника новоперсидской поэзии и воздерживается от хвалебных эпитетов в его адрес. Он предпринимает попытку критического и исторического подхода к творчеству Рудаки, помещая его в литературный контекст эпохи и перечисляя имена поэтов, его старших и младших современников. Антологист также указывает на плохую сохранность наследия Ру-даки и говорит об ошибочной атрибуции Дивана Катрана Табризи, принятого за собрание стихов Рудаки29. Изредка отдавая дань традиции, Реза Голи-хан может аттестовать поэта в весьма цветистых выражениях, как, например, в сообщении об Азраки. Пикантные же подробности истории сочинения поэтом эротической книги автор опускает, хотя сам факт приводит30. По всей видимости, собственное шиитское вероисповедание Резы Голи-хана обусловило высочайшую оценку им трудов исмаилита Насир-и Хусрава, за которым признается роль выдающегося ученого, сведущего в разных областях знания (восточных и западных науках), а также талантливого поэта - «и в степени поэтического мастерства он выше многих»31.
Классицист по художественным пристрастиям Реза Голи-хан осуждал поэтический вкус приверженцев индийского стиля, которые, по его мнению, «вместо истинных стали применять вычурные смыслы . стремились развивать гнусные темы и преследовали нечистые цели»32. Тем не менее автор антологии, просветитель по убеждениям и роду деятельности (воспитатель наследника престола, директор первого светского учебного заведения «Дом наук»), стремился к объективности и не мог полностью игнорировать поэзию XVI - начала XVIII в. По этой причине он выносил на суд читателей образцы творчества некоторых своих литературных оппонентов, давая им критические оценки и подчеркивая, что стиль этих поэтов не отвечает современному вкусу. Говоря о признанном лидере поэзии индийского стиля Саэбе Табризи, Реза Голи-хан именует его манеру странной (гариб)33, по сути, используя то же определение, которое с гордостью применял по отношению к своим стихам их сочинитель34.
29 См.: Хедайат Реза Голи-хан. Указ. соч. Т. 1. Ч. 2. С. 875-876.
30 Там же. Т. 1. Ч. 1. С. 468.
31 Там же. Т. 1. Ч. 3. С. 2119.
32 Там же. Т. 1. Ч. 1. С. 57.
33 Там же. Т. 2. Ч. 1. С. 75.
34 В одной из своих газелей Саэб, сопрягая два значения слова гариб («странный», «удивительный» и «странник», «скиталец»), пишет:
Саэб - тот стихотворец, чей вымысел (хайал) становится странным (гариб), Везде под небесами он был странником, куда бы ни шел.
Очевидно, что авторская концепция литературного процесса в «Маджма' ал-фусаха» наиболее ярко и эмоционально изложена в предисловии к труду, тогда как в конкретных статьях антологии критические оценки даются в сдержанной и академической манере.
Эстетические предпочтения автора антологии выражаются также через количественный состав и отбор цитируемого материала. Любимые поэты-классики Резы Голи-хана - Фирдоуси, Анвари и др. - представлены обширными разделами, тогда как поэты постклассического направления цитируются в весьма небольшом объеме. Например, у Саэба Табризи, автора двухтомного Дивана, всего шесть бейтов.
По всей видимости, «Маджма' ал-фусаха» Резы Голи-хана Хедайата можно считать последней сводной антологией персидской поэзии, в которой показаны все периоды ее развития. Впоследствии развитие жанра антологии идет по линии специализации и конкретизации. Так, поэтам периода правления Зендов и Каджаров посвящены тазкере Ахмад-бека Горджи по прозвищу Ахтар (ум. 1816) «Анджоман-ара». Вслед за ним о поэтах каджарского круга составляет свою антологию «Анджоман-е хакан» Фазел-хан Гарруси (1783-1852). Еще позже появляется антология, целиком посвященная творчеству персидских поэтесс, - «Тазкират ал-хаватин» Мирзы Мухаммада Рафи' Малика ал-Куттаба Ширази (конец XIX в.)35.
История развития антологического жанра в персидской литературе прошла несколько вполне закономерных этапов. В ранний период тазкере в Иране развивает традицию соответствующих арабских образцов этого жанра, сочетая элементы функциональности и развлекательности и легко вступая во взаимодействие с другими разновидностями биографической литературы. После XV в. авторы антологий проявляют повышенный интерес к творчеству поэтов-современников, акцентируя внимание на их социальной принадлежности. Одновременно идет процесс затухания адабной составляющей и замещение ее литературно-критическими элементами. На последнем этапе (XVIII-XIX вв.) процесс перехода от развлекательности к информативности завершается, а антология практически перестает существовать как самостоятельный жанр, будучи вытесненной современными формами справочной и критической литературы научного характера.
35 См.: Алиева Ф. «Тазкират ал-хаватин» и вопросы изучения творчества таджикско-персидских поэтесс: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Душанбе, 1992. Традиция составления специализированных «женских» антологий восходит к творчеству гератского автора XVI в. Фахри Харави.
Список литературы
Абдуллаев И. Поэзия на арабском языке в Средней Азии и Хорасане X - начала XI в. Ташкент, 1984.
Алиева Ф. «Тазкират ал-хаватин» и вопросы изучения творчества таджикско-пер-сидских поэтесс: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Душанбе, 1992.
Ардашникова А.Н., Рейснер М.Л. Моштаг Исфахани и формирование нового стиля в персидской поэзии XVIII в. // Вестник РУДН. Серия «Литературоведение, Журналистика». 2014. № 1. C. 61-70.
Куделин А.Б. Аравийская словесность VII-VIII вв.: опыт рассмотрения в фольклорно-мифологическом контексте // Фольклор и мифология Востока. М., 1999. C. 236-257.
Куделин А.Б. Романический эпос о Маджнуне и его арабские корни // Эпос народов зарубежной Азии и Африки. М., 1996.
Лангруди Шамс. Мактаб-е Базгашт (Школа Базгашт). На перс. яз. Тегеран, 1372 (1993).
Ма'ни Голчин. Тарих-е тазкереха-йе фарси (История персидских антологий). На перс. яз. Тегеран, 1348 (1960).
Смирнов И.С. О китайских средневековых антологиях и предисловиях к ним // Вестник РГГУ. Вып. IV. М., 2000.
Смирнова Ю.В. Антология как разновидность поэтического сборника: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2003.
Счетчикова Т.А. Введение к «Тазкират ал-аулийа» Фарид ад-Дина 'Аттара: формулировка авторского замысла // Вестник РГГУ. Серия «Востоковедение. Африканистика». 2014. № 6.
Фильштинский И.М. История арабской литературы X-XVIII века. М., 1991.
Alam Muzaffar. Persian in precolonial Hindustan // Literary cultures in history / Ed. by Sheldon I. Pollock. University of California Press, 2003.
Источники
Азер Бигдели, Лотф 'Али-бек. Атешкаде («Храм огня»). Тегеран, 1388 (2010).
'Ауфи, Мухаммад. Лубаб ал-албаб (Лучшие из лучших). Тегеран, 1389 (2011).
Горджи, Ахтар Ахмад. Тазкире «Анджомане ара» («Украшающее собрание») / Публ. и исслед. Л.Г. Ахмедзяновой. М., 1986.
Даулатшах Самарканди. Тазкират аш-шу'ара (Антология поэтов») / Крит. текст Э.Г. Броуна. Тегеран, 1382 (2004).
Джами, Абд ар-Рахман. Бахаристан (Весенний сад) / Под ред. М. Мирзаи. Тегеран, 1383 (2004).
Моштаг. Диван / Ред. Х. Макки. 2-е изд. Тегеран, 1358 (1970).
Хедайат, Реза Голи-хан. Маджма' ал-фусаха (Собрание красноречивых). 2-е изд. Тегеран, 1382 (2004).
References Literature
Abdulaev I. Poeziya na arabskom yazyke v Sredney Azii i Khorasane X - nachala XI v. (Arab language Poetry in Middle Asia and Khorasan in the X and at the beginning of XI c.). Tashkent, 1984.
Alieva F. "Tazkirat al-hawatin" i voprosy izucheniya tvorchestva persidsko-tajikskih poetess ("Tazkirat al-hawatin" and the problems of studying Persian-Tajik poetesses' works): Avtoref. diss. ... kand. phil. nauk. Dushanbe, 1992.
Ardashnikova A.N., Reysner M.L. Moshtaq Isfahani i formirovanie novogo stilya v persidskoy poezii XVIII v. (Moshtaq Isfahani and Formation of New Style in Persian Poetry of the XVIII c.). / Vestnik RUDN. Seriya "Literaturovedenie, Jurnalistika". 2014. № 1. P. 61-70.
Kudelin A.B. Araviyskaya slovesnost' VII-VIII vv.: opyt rassmotreniya v folklorno-mifologicheskom kontekste (Arabic Literature of VII-VIII c.: trial of analyses in the Folklore and Mythological context) / Folklor i mifologiya Vostoka. M., 1999. P. 236-257.
Kudelin A.B. Romanicheskiy epos o Majnune i ego arabskie korni (Verse Romance about Majnun and its Arabic Roots) / Epos narodov zarubejnoy Azii i Afriki. M., 1996. P. 296-320.
Langrudi, Shams. Maktab-e Bazgasht (The School of Bazgasht). Tehran, 1372 (1993). Ma'ni Golchin. Tarikh-e tazkereha-ye farsi (History of Persian Anthology). Tehran, 1348 (1960).
Smirnov I.S. O kitayskih antologiyah i predisloviyah k nim (About Chinese Anthologies
and their Prefaces) // Vestnik RGGU. Vypusk IV. М., 2000. Smirnova U. V. Antologiya kak raznovidnost' poeticheskogo sbornika (Anthology as a
Type of Poetic Collection): Avtoref. diss. ... kand. phil. nauk. М., 2003. Schyotchikova T.A. Vvedenie k "Tazkirat al-awliya" Farid ad-Dina 'Attara: formulirovka avtorskogo zamysla (Preface to "Tazkirat al-awliya" by Farid ad-Din 'Attar: Formulation of Artist's Intension) // Vestnik RGGU. Seriya "Vostokovedenie. Afrikanistika". 2014. № 6. P. 96-119. Fil'shtinskiyI.M. Istoriya arabskoy literatury X-XVIII veka (History of Arab Literature
of X-XVIII c.). M., 1991. Alam, Muzaffar. Persian in Precolonial Hindustan // Literary Cultures in History / Ed. by Sheldon I. Pollock. University of California Press, 2003.
Sources
Azer Biqdeli Lotf'Ali-bek. Atesh-kade. Tehran, 1388 (2010). 'Awfi Muhammad. Lubab al-albab. Tehran, 1389 (2011).
Gorji Akhtar Ahmad. Tazkere "Anjomane ara" / Publ. i issled. L.G. Ahmedzyanovoy. M., 1986.
Dawlatshah Samarqandi. Tazkirat ash-shu'ra / Crit. text by E.G. Brown. Tehran, 1382 (2004).
Jami 'Abd ar-Rahman. Baharistan / Ed. M. Mirzai. Tehran, 1383 (2004).
Moshtaq. Divan / Ed. H. Makki. Tehran, 1358 (1970).
Hedayat Reza Qoli-khan. Majma' al-fusaha. Tehran, 1382 (2004).
Сведения об авторах: Ардашникова Анна Наумовна, канд. филол. наук, доцент кафедры иранской филологии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: anardash@mail.ru; Рейснер Марина Львовна, докт. филол. наук, профессор кафедры иранской филологии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: mlreisner@ rambler.ru
About authors: Ardashnikova Anna Naumovna, PhD, Assist. Prof. of the Department of Iranian Philology, IAAS Lomonosov MSU. E-mail: anardash@mail.ru; Reysner Marina L'vovna, D. Lit., Prof. of the Department of Iranian Philology, IAAS Lomonosov MSU. E-mail: mlreisner@rambler.ru
