CC BY
244
2.3. СОВРЕМЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ МАРГИНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ
В ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ПРАВА: ДИСКУССИОННЫЕ АСПЕКТЫ
Степаненко Равия Фаритовна, к.ю.н. Должность: доцент кафедры теории и истории государства и права. Место работы: НОУ ВПО «Университет управления «ТИСБИ», г. Казань, юридический факультет. E-mail: StepanenkoRF@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматриваются проблемные аспекты соотнесения маргинального поведения с различными видами правового поведения. Выдвигается гипотеза о возможном признании маргинального поведения пограничным между правомерным, неправомерным и противоправным.
Ключевые слова: пограничность, отчужденность, неадаптивность, правомерное, неправомерное и противоправное поведение.
THE MODERN CONCEPT OF MARGINAL BEHAVIOR IN THE GENERAL THEORY OF LAW: CONTROVERSIAL ASPECTS
Stepanenko Raviya Faritovna; PhD at Law. Position: Associate Professor at Theory and History of State and Law chair. Place of employment: University of Management «Tatar Institute for Business Assistance», Kazan, Law Department. Email: StepanenkoRF@yandex.ru
Annotation: The article deals with the problematic aspects of relating marginal behavior with different types of legal behavior. A hypothesis about the possible recognition of marginal behavior borderline between legitimate, illegitimate and illegal.
Keywords: border, alienation, non-adaptive, lawful, unlawful and wrongful conduct.
Общеправовая теория маргинальности как система полученных знаний, выдвигаемых гипотез и проблем о влиянии феномена отчужденности, «пограничности» и неадаптивности отдельных субъектов правоотношений на состояние законности и правопорядка1, в рамках выстраиваемой концепции дифференцирует совокупность рассматриваемых индивидов на социально-незащищенные и социально-неблагополучные группы. Принимая во внимание определенную условность такой дифференциации, последние, как представляется, вызывают наибольший интерес общей теории права с точки зрения изучения разнообразных видов их поведения, оказывающих негативное влияние на уровень и состояние правонарушаемости в российском обществе.
Рассмотрение содержания маргинального поведения, обусловленного индифферентным, нигилистическим и агрессивным отношением к требованиям правовых предписаний, его существенных и взаимосвязанных признаков свойственных индивидам, находящимся в маргинальном положении (ситуации) по отношению к социально-правовой реальности, вызывает у исследователей общей теории права необходимость установления «пределов и границ» такого поведения, способных разграничить его с иными видами поведения, имеющими значение для юриспруденции.
1 См. подробнее: Степаненко Р.Ф. Генезис общеправовой теории маргинальности: монография / Р.Ф. Степаненко // Под. ред. д-ра филос. наук, д-ра юрид. наук, проф. О.Ю. Рыбакова - Казань: «Университет управления «ТИСБИ», 2012.
В этих целях нами выдвигается гипотеза о существовании трех автономных и самостоятельных видах правового поведения - правомерное, неправомерное и противоправное, обосновываемая, в свою очередь, при одновременном различении других общеправовых понятий «маргинальное поведение» и специфический вид правового поведения «носителей» маргинальности, т.е. лиц, непосредственно ведущих маргинальный образ жизни.
Сложность и полемичность данной концептуальной проблемы редуцируют исследовательскую мысль, прежде всего, в сферу различения понятий «неправомерное» и «противоправное», актуальность рассмотрения которых находят свое отражение в современной юридической науке. Если противоправное поведение понимается как суть общественно-вредное деяние, противоречащее нормам права и влекущее за собой наказание, а правонарушение является его видом, как принято считать в общей теории права, то неправомерное поведение в таком формате либо отождествляется с противоправным или правонарушением2, либо признается нарушением требований права, выражающегося при помощи юридико-доктринального понятия правонарушение3, что фактически не меняет сути вопроса и отождествляет эти два различных, на наш взгляд, понятия.
В то же время, в общей теории права на протяжении длительного времени существует и иной подход, делающий попытку проведения демаркационной линии между двумя этими рассматриваемыми категориями, объясняющий и формулирующий наличие неправомерного - как самостоятельного вида правового поведения. «Существует такое поведение, которое является юридически-нейтральным, но в то же время отрицательным для общественной жизни»4, - справедливо отмечает И.М. Максимова. Его не представляется возможным назвать противоправным, т.к. законодательство реально субъектами права не нарушается.
Тем не менее, содержание противоправного деяния не ограничивается одним правонарушением в обычном его понимании общей теорией права как общественного вредного, противоправного, виновного деяния дееспособного лица, влекущего за собой наступление юридической ответственности. В действительности существует множество деяний, которые не охватываются всеми этими признаками, но тем не менее, они противоречат праву (закону) и являются таким образом объективно-противоправными деяниями, считают многие исследователи5.
Под объективно-противоправным поведением, например, А.Н. Хужин понимает невиновное, противоправное, социально-вредное деяние физического или
2 См: Кудрявцев В.Н, Правовое поведение: норма и патология. - М.: Юридическая литература, 1982. - С. 191.
3 См.: Нерсесянц В.С. Общая теория права. - М., 1999. - С. 157.
4 Максимова И.М. Правосознание как источник правового поведения личности. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2005. - С. 39.
5 См.: Максимова И.М. Правосознание как источник правового поведения личности. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. -Н. Новгород, 2005. - С. 61; Ковалева Е.Л. Правомерное и противоправное поведение (их соотношение). Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Москва, 2002. - С. 137.; Минникес И.А. Объективно-противоправное деяние. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Свердловск, 1987; Хужин А.Н. Объективно-противоправное поведение в российском праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 2000. - С. 42; Ле-лявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. - Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 56.
юридического лица, влекущее применение правовос-становительных мер, а в исключительных случаях, прямо предусмотренных законом мер юридической ответственности6. Ключевым моментом выделения данного вида правового поведения является юридическая категория «вина», отсутствие которой не позволяет законодателю признавать деяние противоправным. Это обстоятельство было замечено российскими правоведами еще в XIX веке.
Так, Н.М. Коркунов изучая и анализируя данную проблему вводит понятие «неправомерное состояние», отмечая, что оно имеет много общего с правонарушением, т.к. и то и другое противоречат нормам права. Но требования юридических норм обращаются только к сознательной воле людей, а если она отсутствует, то такое поведение нельзя назвать правонарушением, оно является неправомерным состоянием7.
Виды неправомерного поведения, не противоречащее правовым предписаниям, имеют: «чисто внешний характер правонарушения ..., что может быть названо правовой аномалией ...»8, или же неправомерным, т.е., как видится, не измеримым правом (законом) поведением.
Схожие рассуждения мы находим в работах Л.И. Петражицкого, в которых автор отмечает, что считать правонарушениями недозволенные или запрещенные действия аппелирующие только к сознательной воле неправильно. Это положение: «покоится, между прочим, на психологическом недоразумении, состоящем в предположении, будто в основе определяемых психологических телодвижений и иных (внутренних) действий всегда имеется воля ... Действия обыкновенно вызываются непосредственно эмоциями (эмоциональные, импульсивные действия), и лишь в известных случаях в качестве среднего психологического звена имеется воля (волевые действия)»9.
В данном, но несколько видоизмененном контексте общеправовая теория маргинальности акцентирует свое внимание не столько на присутвии/ отсутствии «вины» как таковой, сколько на процедурах ее формализации, связанных с констатацией индивидуально-психологических (интеллектуально-волевых) особенностей значительного числа носителей маргинального неправомерного и противоправного поведения (малолетние и несовершеннолетние правонарушители; страдающие психическими заболеваниями, недееспособные лица, совершающие социально-опасные деяния; лица, больные хроническим алкоголизмом, наркоманией, признаваемые судом ограниченно дееспособными; лица, находящиеся в местах лишения свободы и характеризующиеся «пенальным» поведением и др.), которые отличаются низкой способностью или неспособностью вообще осознавать, предвидеть и верно оценивать развитие той или иной ситуации, а, следовательно, нести юридическую ответственность за совершенные деяния.
Неправомерным как, в том числе, объективно-противоправным поведением, являются, например, деяния лиц злоупотребляющих спиртными напитками
6 См.: Хужин А.Н. Объективно-противоправное поведение в российском праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. -Нижний Новгород, 2000. - С. 42.
7 См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. - СПб, 1894. - С. 164-165.
8 Алексеев С.С. Общая теория права. - Т.2. - М.: Наука, 1982. -С. 173.
9 Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с тео-
рией нравственности. - М.: Российская политическая энциклопе-
дия (РОССПЭН), 2010. - С. 441, 442. (всего 800 с.)
и наркотическими средствами наносящие вред общественным отношениями, являющиеся длящимися и причиняющими, в первую очередь, опасность ближайшему окружению, которое до определенного момента не обращается (или не обращается вовсе) за помощью в правоохранительные органы. Если же такие обращения и имеют место, то способов применения мер компенсационного характера для нарушителей российским законодательством попросту не предусмотрено, за исключением возможности признания данных лиц судом ограниченного дееспособными. Напоминаем что ранее, до 2000-х годов лица, злоупотребляющие алкоголем, наркотиками и токсическими средствами направлялись по решению суда на принудительное лечение от данных заболеваний в лечебно-трудовые профилактории (ЛТП) сроком от одного до двух лет, что, собственно, не компенсировало нанесенного ущерба, но избавляло на некоторое время ближайшее окружение от длящегося наносимого вреда от такого вида маргинального поведения. Современное законодательство игнорирует данную серьезную проблему.
Помимо этого, например, существует значительное число правонарушений совершаемых недееспособными лицами (больные клептоманией, пироманией, эксгибиционизмом и т.д.), которые, с точки зрения логики, можно назвать противоправными, но с позиции закона они не могут быть признанными таковыми. Следовательно, справедливее позиционировать их поведение не с правомерным, а с неправомерным.
Однако деяния лиц с объективно-противоправным (неправомерным) поведением все-таки наносят и незначительный и существенный ущерб, а также дезорганизуют нормальные общественные отношения. То есть это поведение наносит вред окружающим и социуму, а также представляет определенную степень общественной опасности, и, в том числе, социальную опасность для самих носителей данного вида поведения (здесь следует иметь ввиду и виктимологический аспект проблемы), но не признается противоправным в буквальном смысле слова. Такое объективно-противоправное поведение предполагает изучение всего механизма совершения неправомерного деяния как в момент, так и до момента его совершения10, полагает А. М. Хужин. Мы бы заметили, что и после совершения объективно-противоправных деяний, поведение этих лиц должно быть объектом профилактического контроля со стороны правоохранительных органов.
Представляется, что схожим с объективно противоправным является другой элемент неправомерного, по нашему мнению, поведения, исследуемый в общей теории права как «поведение, не противоречащее правовым предписаниям, но влекущее за собой меры государственного принуждения». Или, как отмечает С. В. Лелявин, это поведение не противоречащее, но не соответствующее требованиям закона, определяемое автором и другими исследователями как «медиальный» или «лиминальный»11 тип поведения. Учитывая противоположность правомерного и противоправного поведения, этот тип поведения также признается
10 Хужин А.Н. Объективно-противоправное поведение в российском праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 2000. - С. 27-48.
11 Термины лиминальное и медиальное означают усредненное, промежуточное, посредствующее поведение - Р.С.
авторами неправомерным12, что представляется нам вполне логичным.
Таким образом, неправомерное поведение, включающее в себя объективно-противоправное и лими-нальное (медиальное) поведение, не противоречащие правовым предписаниям, влекущее или не влекущее за собой юридические последствия или принятие пра-вовосстановительных мер либо санкций, предусмотренных законом является, но нашему убеждению, самостоятельной общеправовой концепций. Ее не следует синонимизировать с категориями правомерного или противоправного поведения, тем более с правонарушением. В связи с чем заблуждением, как видится, считается отнесение данных видов рассматриваемого неправомерного поведения к числу форм именно противоправных деяний, как это делается в работах А. М. Хужина и С. В. Лелявина и др. Скорее всего, в позитивистском формате именно такой вид правового поведения, строго говоря, можно признать маргинальным, т.е. промежуточным или пограничным. Но общеправовая теория маргинальности, преодолевая рамки узкоюридического подхода и учитывая значительную «эластичность» понятия «маргинальное» соотносит и исследует этот вид поведения в более широком контексте, подразумевающим не только концептуальную значимость закона но и ценность самого права как, в широком смысле, социального феномена.
Обоснование выдвигаемой гипотезы общеправовой теорией маргинальности, как представляется, может позволить минимизировать ряд дискуссионных вопросов и проблем в общей теории права, а также способствовать наиболее предметному рассмотрению содержания юридических понятий «правомерное» «неправомерное» и «противоправное» (правонарушение, в т.ч. преступление) поведение. В то же самое время, повторимся, особенно значимым представляется разграничение этих категорий в связи с изучением именно маргинального поведения в качестве «пограничного», «промежуточного» и имеющего для общей теории права принципиальное значение.
В таком случае, в контексте данной гипотезы, маргинальное поведение следует классифицировать на:
- маргинальное правомерное - не нарушающее норм права и поэтому являющееся общественно необходимым, желательным или, по крайней мере, социально допустимым с точки зрения интересов права, как подчеркивает В.Н. Кудрявцев13. Такой вид маргинального поведения, хотя и основан на индифферентном (инфантильном) отношении к правовым предписаниям, все же является одобряемым с точки зрения закона. Однако в более широком смысле, такое поведение является социально-безразличным или даже «социаль-но-безответственным»14, которое практически не совпадает и зачастую противоречит смыслу социально-активного правомерного поведения.
Социально-правовые закономерности развития такого рода поведения нередко выражают внутренний (индивида самого с собой) и внешний (с соционорматив-ным пространством) конфликт. Причем в последнем
12 См.: Лелявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. -Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 56; Фортова Л.К. Правовое поведение несовершеннолетних и его детерминация. - Автореф. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. -Владимир, 2007.
13 См.: Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность - М.: Юрид. лит-ра, 1986. - С. 74.
14 См.: Номоконов В.А. - Преступное поведение. - Изд-во Даль-
невост. ун-та. - Владивосток, 1989. - С. 17.
случае отчуждение личности от правового пространства, детерминирующее, по словам С.В. Лелявина, правовой абсентеизм и последующее «социально затворничество»15, происходит в процессе обоюдной обособ-ляемости индивидов с маргинальным пассивным правомерным поведением от цели и результатов деятельности правотворческих и правоприменительных структур, и наоборот.
Существенным признаком такого вида маргинального поведения является фактор отсутствия социальной полезности. Хотя правомерность и общественная полезность, безусловно, не всегда совпадают16, в то же самое время, нежелательность или даже опасность такого рода поведения заключается в том, что оно демонстрирует «оторванность», отстранённость (отчуждение) от социально-правовых ценностей и генерирует вероятность предрасположенности к совершению правонарушений, а, возможно, и преступлений.
- маргинальное неправомерное поведение основано на индифферентном и нигилистическом отношении к правовым обязанностям и запретам, либо на отсутствии такого отношения вообще. Такое поведение лишь формально не допускает нарушения законов, но нарушает права и законные интересы других лиц и общества в целом. Его видами являются: 1) объективно-противоправное поведение (отсутствие вины при совершении общественно-вредного деяния, в том числе в случаях их совершения ограниченно-дееспособными и недееспособными индивидами и т.д.), влекущее (не влекущее) за собой наступление юридических последствий или применение правовосстановительных мер, либо; 2) поведение, не нарушающее правовых запретов, но не соблюдающее, в частности, конституционных обязанностей (например, в части воспитания детей, уважения и заботы о престарелых родителях и т.д.), и влекущее за собой меры государственного принуждения; 3) поведение, нарушающее социально-правовые нормы, которые в данный период и на данной территории не зафиксированы в нормативно-правовых актах (область пробелов или дефектов права).
Последнее положение в понимании «неправомерного» поведения общеправовой теорией маргинально-сти, в значительной мере нивелирует позитивистско-правовую аксиому «разрешено все, что не запрещено законом». На самом деле, например, такой вид маргинального поведения как бродяжничество и попрошайничество лиц, не имеющих определенного места жительства, который запрещен административным законодательством четырех субъектов Российской Федерации (Москва, Красноярск, Чебоксары, Казань). С одной стороны, нахождение в любом месте пребывания на территории Российской Федерации отвечает требованиям конституционного законодательства и предопределяет возможность избирать место жительства. С другой, устраивает ли такое положение вполне законопослушных граждан, лицезреющих и испытывающих ряд значительных неудобств от соседства с такими людьми в пределах одного дома, подъезда или других общественных местах. Такое «сопроживание»
15 См.: Лелявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. -Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 55.
16 См.: Лелявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. -Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 45.
с сопутствующими и характерными для маргиналов способами жизнедеятельности (злоупотребление спиртными напитками, санитарно-эпидемиологическое неблагополучие, навязчивое приставание к гражданам, нарушение их покоя, нечистоплотность, педикулез и т.д.) прямо нарушает конституционные права других граждан на отдых, санитарно-эпидемиологическое благополучие и духовно-нравственное благосостояние, обязанность соблюдать которые, кстати, также определены в законах. Получается, что в четырех отмеченных субъектах РФ поведение лиц, занимающихся бродяжничеством и попрошайничеством признается противоправным, а в других 79 субъектах РФ вполне правомерным. Важность дальнейшего изучения данного и аналогичных всевозможных негативных с точки зрения превенции правонарушений элементов правовой действительности, безусловно имеет значение для юриспруденции.
- маргинальное противоправное поведение основано, преимущественно, на нигилистическом и агрессивном отношении к праву. В широком смысле это система совершаемых маргинальными индивидами правонарушений, выражающихся в допреступных (латентные и выявленные общественно-опасные деяния, декриминализированные и неокриминализиро-ванные деяния), преступных и постпреступных («пе-нальное» поведение, рецидив совершения преступлений) формах такого поведения, формирующиеся в результате ведения маргинального образа жизни, а также воплощения деструктивных идей, ориентиров и ценностей, присущих дефектной или деформированной социально-правовой направленности маргинальной личности. Именно такой способ жизнедеятельности является, по словам В. А. Номоконова элементом формирования личности преступника и механизмов преступного поведения17.
Обосновываемая нами точка зрения в значительной мере кореллирует с концепцией А.А. Никитина, включающего в содержание маргинального поведения: «правомерное, но близкое к противоправному и неправомерное поведение». Однако данное положение автором в процессе проведенного им исследования, по нашему мнению, полностью не обосновывается18.
Таким образом, вербальное и реальное воплощение маргинального поведения во всех трех (самостоятельных, но существенно взаимосвязанных) формах его проявлений является объектом, юридической и общеправовой в а в широком смысле - морально-нравственной, этической оценки деяний (действий и бездействий) изучаемых общеправовой теорией мар-гинальности. С точки зрения позитивистского подхода такое поведение может рассматриваться как юридически-нейтральная категория, означающая «погранич-ность» между правомерным, неправомерным и противоправным поведением. Для юриспруденции (теории и практики) данная концепция может представлять интерес с позиции доминирования у индивидов с такого рода поведением «противоправной направленности», что характеризует его как «предрасположенное» к совершению правонарушений, в т.ч. преступлений.
В свою очередь, траектория констатации и изучения маргинального поведения может расширяться или, наоборот сужаться, в зависимости от комплекса раз-
17 См.: Номоконов В.А. Автореф. на соиск. уч. степ. д-ра юрид. наук. - Москва, 1991. - С. 15, 16. (всего 36.)
18 Никитин А. А. Маргинально поведение личности как объект теоретико-правового исследования. - Автореф. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Саратов, 2006. - С. 10.
нообразных законодательных мероприятий проводимых в формате выстраивания и осуществления эффективной правовой политики государства. Поэтому маргинальный образ жизни, детерминирующий соответствующее отчужденное, «пограничное», «двойственное» поведение субъектов правоотношений должен быть объектом перманентного пристального внимания как юридической науки, так и государства, заинтересованного в сохранении правового порядка и стабильности в обществе.
Построение правового государства должно быть основано на проведении такой правовой политики, в рамках которой должна стоять задача формирования такой личности, которая может не только обладать юридическими знаниями, но и уметь защищать свои права и должным образом исполнять свои обязанности. Целью такой правовой политики является становление правового образа жизни и принципиальное изменение российской правовой ментальности в сторону самоуважения и самой личности и всех иных участников правоотношений'9, справедливо отмечает О.Ю. Рыбаков.
Список литературы:
Степаненко Р.Ф. Генезис общеправовой теории марги-нальности: монография / Р.Ф. Степаненко // Под. ред. д-ра филос. наук, д-ра юрид. наук, проф. О.Ю. Рыбакова -Казань: «Университет управления «ТИСБИ», 2012.
Кудрявцев В.Н, Правовое поведение: норма и патология. - М.: Юридическая литература, 1982. - С. 191.
Нерсесянц В.С. Общая теория права. - М., 1999. - С. 157.
Максимова И.М. Правосознание как источник правового поведения личности. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2005. - С. 39.
Максимова И.М. Правосознание как источник правового поведения личности. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2005. - С. 61; Ковалева Е.Л. Правомерное и противоправное поведение (их соотношение). Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Москва, 2002. - С. 137.; Минникес И.А. Объективно-противоправное деяние. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. -Свердловск, 1987; Хужин А.Н. Объективно-противоправное поведение в российском праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 2000. - С. 42; Лелявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. - Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 56.
Хужин А.Н. Объективно-противоправное поведение в российском праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 2000. - С. 42.
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. - СПб, 1894. - С. 164-165.
Алексеев С.С. Общая теория права. - Т.2. - М.: Наука, 1982. - С. 173.
Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - С. 441, 442. (всего 800 с.)
Хужин А.Н. Объективно-противоправное поведение в российском праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 2000. - С. 27-48.
Термины лиминальное и медиальное означают усредненное, промежуточное, посредствующее поведение -Р.С.
19 См.: Рыбаков О.Ю. Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности. - СПб.: Издательство Р. Арсла-нова «Юридический центр Пресс», 2004. - С. 13.
Лелявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. - Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 56; Фортова Л.К. Правовое поведение несовершеннолетних и его детерминация. - Автореф. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2007.
Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность - М.: Юрид. лит-ра, 1986. - С. 74.
Номоконов В.А. - Преступное поведение. - Изд-во Дальневост. ун-та. - Владивосток, 1989. - С. 17.
Лелявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. - Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 55.
Лелявин С.В. Поведение, не противоречащее правовым предписаниями, как основание государственного принуждения. - Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Владимир, 2010. - С. 45.
Номоконов В.А. Автореф. на соиск. уч. степ. д-ра юрид. наук. - Москва, 1991. - С. 15, 16. (всего 36.)
Никитин А. А. Маргинально поведение личности как объект теоретико-правового исследования. - Автореф. на соиск. уч. степ. канд. юрид. наук. - Саратов, 2006. - С. 10.
Рыбаков О.Ю. Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности. - СПб.: Издательство Р. Арсланова «Юридический центр Пресс», 2004. - С. 13.
Literature list:
Stepanenko RF The genesis of general legal theory of mar-ginality: monograph / RF Stepanenko / / Under. Ed. Dr. Philosophy. Sciences, Dr. jurid. Sciences, prof. O. Rybakov - Kazan: "University of Management" TISBI ", 2012.
VN Kudryavtsev, Legal behavior: normal and pathological. -M.: Legal Literature, 1982. - S. 191.
Nersesyants VS General Theory of Law. - M., 1999. - S. 157.
Maximova IM Sense of justice as a source of legal behavior of the individual. Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Nizhny Novgorod, 2005. - S. 39.
I. Maximov Sense of justice as a source of legal behavior of the individual. Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Nizhny Novgorod, 2005. - S. 61; Kovalev EL Lawful and unlawful behavior (their ratio). Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Moscow, 2002. -S. 137.; Minnikes IA Objectively wrongful act. Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Sverdlovsk, 1987; Khuzhin AN Objectively wrongful conduct in Russian law. Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Nizhny Novgorod, 2000. - S. 42; Lelyavin SV The behavior is not inconsistent with the legal requirements as the basis of state coercion. - Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Vladimir, 2010. - S. 56.
A.N. Khuzhin Objectively wrongful conduct in Russian law. Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. -Nizhny Novgorod, 2000. - S. 42.
Korkunoff NM Lectures on the general theory of law. - St. Petersburg, 1894. - S. 164-165.
Alekseev SS General Theory of Law. - Volume 2. - Moscow: Nauka, 1982. - S. 173.
Petrazhitsky LI Theory of Law and State in connection with the theory of morality. - Moscow: Russian Political Encyclopedia (ROSSPEN), 2010. - Pp. 441, 442. (Of 800).
AN Khuzhin Objectively wrongful conduct in Russian law. Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. -Nizhny Novgorod, 2000. - S. 27-48.
Terms of liminality and medial mean average, intermediate, mediating the behavior - RS
S. Lelyavin The behavior is not inconsistent with the legal requirements as the basis of state coercion. - Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Vladimir, 2010. -S. 56; Fortova LK Legal behavior of juvenile and his determi-
nation. - Author. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Vladimir, 2007.
V. Kudryavtsev Act, act, responsibility - Moscow legal. lit-ra, 1986. - S. 74.
Nomokonov VA - Criminal behavior. - Publishing House of the Far Eastern. Univ. - Vladivostok, 1989. - S. 17.
S. Lelyavin The behavior is not inconsistent with the legal requirements as the basis of state coercion. - Diss. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Vladimir, 2010. -S. 55. Ibid. - S. 45.
Nomokonov VA Author. on competition. uch. step. Dr. jurid. Science. - Moscow, 1991. - Pp. 15, 16.
Nikitin AA marginal behavior of the person as an object of theoretical and legal research. - Author. on competition. uch. step. Candidate. jurid. Science. - Saratov, 2006. - S. 10.
O. Fishermen The Russian legal policy in the sphere of protection of the rights and freedoms of the individual. - St. Petersburg.: Publisher R. Arslanova "Press Law Center", 2004. -S. 13.
РЕЦЕНЗИЯ
на научную статью кандидата юридических наук Р Ф. Степаненко «СОВРЕМЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ МАРГИНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ В ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ПРАВА: ДИСКУССИОННЫЕ АСПЕКТЫ»
В научной статье автором рассматриваются актуальные проблемы общей теории права, относящиеся к исследованию правового поведения как базовой категории, включающей в себя разнообразные виды правомерного, неправомерного, противоправного, в том числе - маргинального поведения.
Автором приводится анализ имеющихся в общей теории права теоретических положений и классификаций правового поведения и выдвигается самостоятельная гипотеза о существовании трех автономных концепций «правомерного», «неправомерного», «противоправного» и, пограничного с этими видами маргинального поведения.
Р.Ф. Степаненко в статье останавливает свое внимание на историческом аспекте данной проблемы, исследуемой еще в работах русских правоведов Н.М. Коркунова и Л.И. Петражицкого. Консеквентность проблематики подтверждается рядом современных диссертационных исследований, имеющих концептуальное значение для юриспруденции.
Обосновываемая гипотеза действительно представляет интерес для современной юридической науки и практики, хотя отдельные ее аспекты, действительно, достаточно полемичны.
Изложенное, па наш взгляд позволяет рекомендовать содержание данной научной статьи в открытой печати в журналах, рекомендованных для опубликования ВАК.
Рецензент
Проректор по научной работу СевероКавказского федерального университета, доктор юридических наук,-; доИуф философских наук, профессор \ '
