CC BY
99
7.094:392.51
СОВРЕМЕННАЯ ЭКРАННАЯ КУЛЬТУРА И РИТУАЛ:
СОДЕРЖАНИЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ О СВАДЕБНОМ РИТУАЛЕ В СОВРЕМЕННОМ МЕДИАДИСКУРСЕ1
Е.В. ДОБРОНИЧЕНКО Лицея № 8 «Олимпия» г. Волгограда
М.Р. ЖЕЛТУХИНА Институт иностранных языков Волгоградского государственного социально-педагогического
университета
В статье анализируется публичная свадебная коммуникация и то особое место, которое она занимает в жизни современного человека в информационном обществе. Публичная свадебная коммуникация в СМИ реализует вербальное, невербальное и перформансное воздействие на адресата, основным средством которого является способ расположения сообщения в пространстве. Ритуализация свадебной медиакоммуникации направлена на развлечение адресанта при достижении желаемого результата и на развлечение адресата, участвую-
'Исследование реализовано при финансовой поддержке Минобрнауки России для выполнения государственных работ в сфере научной деятельности в рамках базовой части государственного задания в 2015 г. (код проекта: 1417).
щего в театрализованном свадебном ритуале. Освоенное опытом человека свадебноемедиасобытие включается в коллективный опыт человека, определяется необходимым для повторения всем социумом, становится нормативным, регулярным и формальным. В результате анализа содержания повествования о свадебном ритуале в медиадискурсе установлено, что современная экранная культура способствует его моделированию как 1) формата свадебного ритуального общения, 2) конвенцио-нальности свадебного коммуникативного инструментария; 3) сценарности свадебной ситуации; 4) драматизации в свадебной ритуальной коммуникации.
Ключевые слова: публичная свадебная коммуникация, вербальное, невербальное и перформансное воздействие, ритуализация, свадебное медиасобытие, медиадискурс, формат, конвенциальность, сценарность, драматизация.
В процессе исследования коммуникации мы получаем уникальную возможность познать строение человеческого сознания, поскольку «сознание отображает себя в слове, как солнце в малой капле воды. Слово относится к сознанию, как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. Оно и есть малый мир сознания. Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания» [4, с. 361]. Во всякой мысли устанавливаются какие-либо отношения. В первую очередь для человека важны отношения с окружающим его социумом, а потому в сознании каждого индивидуума устанавливаются отношения с общественным сознанием [11; 19]. В понимании М.М. Бахтина «никакие человеческие события не развертываются в пределах
одного сознания» [3, с. 330]. Предназначение человека - в общении. «Быть - значит общаться ... Быть - значит быть для другого и через него - для себя» [ibid.].
Публичная свадебная коммуникация занимает особое место в жизни современного человека в информационном обществе, понимается как свадебная коммуникация перед другим человеком или группой, возможно с их участием. Публичная свадебная коммуникация в СМИ реализует вербальное, невербальное и перформансное воздействие на адресата, основным средством которого является способ расположения сообщения в пространстве [6; 9; 10; 18]. Процессуальность предполагает ритуализован-ность и динамичность развития свадебного события. Ритуализа-ция свадебной медиакоммуникации направлена на развлечение адресанта при достижении желаемого результата и на развлечение адресата, участвующего в театрализованном свадебном ритуале [5].
Ментальные операции анализа и синтеза позволяют вычленять в свадебном медиасобытии наиболее яркие образы, привлекательные фрагменты, вызывающие положительные эмоции, которые затем обязательно распознаются адресатом в медианар-ративе. Позитивность свадебного медиасобытия предвкушается человеком, что способствует его многократному повторению, где человек может выступать в разных ролях (жених/ невеста, свидетель / свидетельница, гость / гостья, отец / мать и т.п.). Освоенное опытом человека свадебное медиасобытие включается в коллективный опыт человека, определяется необходимым для повторения всем социумом, становится нормативным, регулярным и формальным.
С ритуальностью, церемониальностью пересекаются инсце-нированность, театральность, поскольку все они подчиняются установленным формам и процедурам. В основе инсценирован-ности свадебной медиакоммуникации лежит театральный под-
ход к медиадискурсу. Инсценированность базируется на риту-ализованности [22], обмане, манипуляциях, статусно-ролевых медиаотношениях, для описания которых применяются понятия «роль», «инсценировка», «статус», «дистанция». Инсценирован-ность свадебной медиакоммуникации предполагает разыгрывание на медиаарене свадебных трагедий и комедий, представляет собой произведение участниками свадебного ритуала в СМИ (выражающими эмоции и воспринимающими эмоции, эмоциональными и сдерживающими эмоции, смеющимися и осмеиваемыми) впечатления друг на друга и позволяет распознать оце-ночность свадебных медиасообщений.
Ритуал как цельная функционально значимая система повторяющихся действий в одной и той же форме в том же порядке в каждом случае для достижения цели [17] характеризуется тем, что каждый его системный компонент имеет свое значение и силу действия благодаря другим компонентам, смысл которых раскрывается только в отношении целостности. Свадебные ритуальные речевые действия в массмедиа предсказуемы, так как переключают внимание со своего содержания на сам факт их произнесения (например, произносимый текст свадебной церемониальной речи, транслируемой в СМИ, повторяемой практически в неизменном виде, представляет собой акт ритуала институциональной инициации как переход от незамужней девушки к замужней женщине и т.п.). Именно через перформати-вы язык реализует функцию, близкую к магической, ритуальной [1]. Через ритуалы инициации участники свадебных ритуалов в медиадискурсе наделяются статусом, правом на произнесение конкретных слов и выражений (Готовы ли Вы... взять в мужья... - Готова!), на ношение одежды, символизирующей его принадлежность к институциональной общности, на выполнение ситуационных действий и проявление определенных качеств.
Свадебный медиацеремониал отличается жестким повторе-
нием предписанных действий, обычно не вариативен, сближаясь с медиаритуалом (видеотрансляция свадьбы коронованных особ). Церемониальность в свадебном медиадискурсе отличается клишированными элементами свадебной ритуальной коммуникации для сценарной линии внешней интерактивной формы поведения участников свадебного ритуала в медиадискурсе и не предполагает изменений их статуса. Например, в телепрограммах часто показывают свадебные церемонии в ЗАГСе, когда все присутствующие, стоя, слушают речь работника ЗАГСА, жених с невестой обмениваются кольцами и поцелуями, заявляют о согласии вступить в брак, звучит Марш Мендельсона и др. (Ток-шоу «Давай поженимся», 2013 г.).
При этом все участники оформляют свои действия в стандартные формы, выражающие статусные корреляции между ними (жених - невеста, свидетель - свидетельница, гости со стороны жениха - гости со стороны невесты - почетные гости и т.п.). В переходах свадебного процесса отмечаются церемониальные связки. Действия, не вписывающиеся в размеренно-торжественную процедуру свадебной церемонии (вмешательства, выкрики, движения по залу и т.д.), могут стать основанием для приостановления или прекращения свадебного процесса (кто против заключения брака, может открыто заявить об этом).
Рассматриваемый театральный подход предполагает выявление релевантных коммуникативных поступков (предложение руки и сердца, согласие стать женой/мужем и т.п.). Синтагматика свадебного ритуального взаимодействия проявляется при переходе от минимально значимых интенций к доминантным. Процесс соединения отдельных сегментов свадебного ритуала во временной (линейной) последовательности характеризуется связностью входящих в него единиц, динамизмом и стадиальностью.
Динамизм свадебного ритуала в СМИ отражает временные координаты («разумные сроки»), которые вынуждают участников
свадебного ритуала в современном медиадискурсе принимать решения по выполнению действий в меняющихся условиях ситуации взаимодействия. Динамичность свадебного ритуального медиавзаимодействия обусловлена нормативно закрепленной возможностью участников свадебного ритуала в медиадискурсе приспосабливать свои действия к ситуации взаимодействия, влияя на ход ее развития.
Стадиальность свадебного ритуала в медиадискурсе означает последовательность и структурированность развития (начало - развитие - конец). Обобщенная схема свадебного процесса развивается по траектории линейно движущейся точки, проходящей стадии: «до свадьбы» (объяснение в любви, сватовство, помолвка, подача заявления в ЗАГС и др.), «собственно свадьбы» (бракосочетание, свадебное торжество и др.) и «после свадьбы» (первая брачная ночь, медовый месяц, рождение ребенка и др.). На каждой стадии разворачиваются сложные события. Текст медиавзаимодействия разделяется на крупные сегменты действия (дискурсивные медиаакты), отгороженные друг от друга итоговыми действиями. Каждый дискурсивный медиаакт завершает цикл взаимных активностей и отношений и влечет переход на следующую ступень развития. Крупные сегменты в свою очередь разбиваются на более мелкие (дискурсивные сцены), границы и пустоты между которыми маркируются церемониальными действиями-связками (молодожены могут обменяться кольцами.), обозначающими не только переходы от одной структурной части сценария к другой, но и перерывы в дискурсивном времени.
Опираясь на исследования ритуального пространства И.В. Палашевской [17] и анализ фактического материала, установлено, что при развертывании свадебного ритуала в современном медиадискурсе актуализуются интенциональные, процедурные, хронологические, каузальные, функциональные и референци-альные связи между действиями его участников. Остановимся
на некоторых значимых для исследования акциональных связях свадебной медиакоммуникации подробнее.
Процедурные связи свадебного ритуала в массмедиа указывают на ритуальность медиадискурса, в котором свадебный ритуал представляет собой последовательность вербальных и невербальных действий. В данном случае ожидаемые свадебные события в СМИ управляют следованием отдельных речевых действий внутри процесса свадебного ритуального общения. Для свадьбы характерно то, что вся система свадебных процессуальных действий и каждое отдельное свадебное действие производятся в предусмотренном свадебным обычаем и традицией процессуальном порядке, обязательном для всех (свадебная процессуальная процедура), следование которому рассматривается как обеспечение законности бракосочетания, создает гарантии достоверности доказательств (например, венчание, первая брачная ночь и т.п.). Свадебные ритуальные действия в масс-медиа, инициирующие процедуру, развивают, завершают или прекращают ее на определенном этапе, выступают поводом для инициации других процедур.
Хронологические связи свадебного ритуала в массмедиа раскрываются, когда одно свадебное действие возникает после другого свадебного действия, при этом не обязательно им обусловлено, а совершается в силу необходимости реализации свадебной процедуры. Например, сообщение в СМИ о сватовстве, которое предполагает негласный семейный совет в доме жениха, затем направление в дом невесты свахи или сватов (крестных родителей жениха или его ближайших родственников - дядя, старший брат); предложение родителям девушки в шуточно-торжественной, иносказательной форме; при получении согласия сразу же после сватовства или через несколько дней организация в доме невесты первого обрядового вечера, на котором о сватовстве сообщается ближайшим родственникам обеих сторон.
Каузальные связи свадебного ритуала в СМИ раскрывают причинно-следственный характер действий участников свадебного медиадискурса, когда одно свадебное действие возникает вследствие другого свадебного действия и служит причиной последующего свадебного действия (например, предложение руки и сердца, знакомство с родителями, бракосочетание, свадебное путешествие и т.п.). События представляют собой изменение состояний. Для свадебного ритуала в массмедиа характерна гибкость процедуры взаимодействия, предусматривающая определенную свободу действия в общей сценарной последовательности (вопрос - ответ как часть свадебного ритуала: Готовы ли Вы взять в жены.... - Да. Притом, что идет видеотрансляция бракосочетания по ТВ или в сети Интернет), в возможности альтернативных ходов и актуализации сценарных альтернатив, вариативности развития свадебного медиадискурса или его прекращения на определенной стадии процесса, то есть возможности влияния на ход взаимодействия (фильм «Укрощение строптивой» / «The Taming of the Shrew» (Великобритания, 2005) - комедия У. Шекспира в новой современной интерпретации в мини-сериале телеканала BBC «Шекспир на новый лад» с Руфус Сьюэлл (Петруччо) и Ширли Хендерсон (Кейт Минола) как исполнителями главных ролей).
Функциональные связи свадебного ритуала в СМИ отражают действия, последовательности действий одного или нескольких участников свадебного медиадискурса, реализующие определенную функцию, например, произнесение клишированных фраз о любви, преподнесение цветов и подарков, приглашения на свидания, предложение руки и сердца и т.п., жених осуществляет функцию объяснения в любви, приносит клятву в верности и т.п.
Референциальные связи свадебного ритуала в массмедиа объединяют свадебные ритуальные действия, связанные одной референтной ситуацией как «данных», поступающих на вход ин-
ституциональной системы как совокупности протекающих в ней информационных потоков, создающих смысловые связи между действиями участников свадебного ритуала, со структурами которых связывают некоторые действия участников свадебного ме-диадискурса, активизирующиеся при обращении к этим данным [17]. Процесс повествования о свадебном ритуале в СМИ можно представить в виде движения определенного массива свадебной информации, поступающей «на вход» системы, перерабатываемой внутри (происходит циркуляция свадебных информационных потоков между различными участниками) и выдаваемой «на выходе» в виде различного рода решений [20, с. 249].
По аналогии с театральным текстом [21, с. 124], мы констатируем, что свадебный медиатекст сегментируется не только на свадебные действия, но и на свадебные явления. Поэтому в институциональном взаимодействии границами дискурсивных сцен свадебного ритуала, наряду с типом высказываний, выступает смена его участников. С появлением нового участника свадебного ритуального медиадискурса вносятся определенные изменения в референциальный аспект общения: сообщение чего-либо, уточнение, внесение определенных смыслов, сообщение новых фактов, влияющих на ход дальнейшего развертывания взаимодействия.
Институциональные сценарии свадебного ритуала содержат типы деятельности, обусловленные широким кругом факторов (нормы, обыкновения институциональной практики, стандарты этического и профессионального мышления, имеющие регулятивную ценность и т.п.) [17]. Наиболее жестким регулятором выступают нормы, установленные законодателем и традицией для участников свадебного медиадискурса и ориентированные на реализацию воли в каждой конкретной ситуации свадебного ритуала в предопределенном порядке. Типизация повторяющихся действий и связанных с ними ожиданий и превращение их в
нормы отражают сущность институционализации свадебного ритуала в медиадискурсе. Нормативная обусловленность свадебного ритуала в медиадискурсе помогает его участнику, наблюдающему действия другого, предугадать развитие этого действия и его интерес. После распознавания и прогнозирования действий другого участник свадебного медиадискурса выбирает варианты нормативных образцов поведения из собственного арсенала, приспосабливая свое поведение к поведению другого и развивая ритуальную акциональную цепочку.
Нормы взаимодействия соотносятся с жанрами как исторически сложившимися текстотипами, узнаваемыми участниками общения (например, объяснение в любви, сватовство, бракосочетание и т.п.). Тип коммуникативного действия (речевой акт) - структурное звено жанра, его компонент (директивы и императивы, перформативы, репрезентативы, декларативы и т.п.). Можно рассматривать жанровое форматирование свадебного медиадискурса как способ представления определенного набора событий, ситуаций, участников, а также как способ создания и решения конфликтов. Участник свадебного медианарратива может действовать вне рамок жанровых форм, но тогда проявления его участия в дискурсе приобретают статус незаконного, недозволенного, а соответственно, не имеющего смысла.
Частотность воспроизведения акциональных последовательностей, задаваемых нормативными рамками и облекаемых в жанровые формы, составляет стереотипную составляющую сценария [17]. Стереотипность также относится к содержательному аспекту, выражаемому последовательностью действий, нарушение которой порождает абсурдные или уникальные явления.
Абсурдность свадебного сценария следует отличать от приема доведения до абсурда, который с помощью логики антропоморфизма превращает обыденный случай в нереальную комичную ситуацию. Смеховые жанры свадебного ритуала воплощают кар-
навальное сознание (по М.М. Бахтину) в соединении сакрального и профанного [12, с. 15]. Карнавализация жизни молодоженов определяет взаимодействие, базирующееся на игнорировании социальных и моральных правил и норм (частушки, поздравления, пожелания, наказы и т.п.):
Это - свадьба-разгуляй!
Скажи прошлому: прощай!
Новой жизни открой сердце!
Музыкант, сыграй нам скерцо!
В кране капает вода
Капельками звонкими.
Ты с невестою - в кровать,
Мы ж - гулять с девчонками! (http://zanimatika.narod.ru/ Svadba_9.htm)
Бей мужа чайником - будет муж начальником!
В семье все поровну: Жене шубу, а Мужу галстук!
Вышла замуж - отговори подругу.
Где любовь - там и совет.
Давайте же упьемся в дым. Чтоб было счастье - молодым!
Желаем вам столько дочек, сколько на березе почек, желаем вам столько сыночков, сколько в бору лесном пенечков!
Кольцо на палец - хомут на шею.
Кому горько - целуй соседа.
Первый год жена милочка, второй год - пилочка, третий год - лесопильный завод.
(http://npir.narod.ru/doc/plakat.htm / http://npir.narod.ru/doc/ plak1.htm)
По мнению В.И. Жельвиса [12, с. 14], участники «карнавального действа» могут фамильярно обращаться с наиболее священными коллективными понятиями и нормами, сочетать не-
сочетаемые предметы и символы, снижать ценность высокого, почитаемых вещей и явлений, как наглядно показано в приведенных выше примерах (например, метафорический перенос по функции: жена как «пилочка» и «лесопильный завод»), что влечет нарушение табу, определяет место комического в карнавальном сознании. В свадебном медианарративе высмеиваются высокие ценности, нормы и явления (например, любовь, верность, семья и т.п.). В связи с этим, исследование карнавального сознания участников свадебного ритуала в современном медиадискурсе способствует разъяснению и пониманию проблем некарнавальной жизни.
Основными признаками свадебной ритуальной коммуникации в СМИ выступают символическая нагруженность, содержательная рекурсивность и жесткая формальная фиксация[13, с. 297].
Иллюстрацией символической нагруженности свадебной ритуальной медиакоммуникации может служить медиасообщение о невербальных (визуальных, графических) средствах, которые отличаются большим разнообразием лиц и предметов, связанных со свадебным ритуальным действом через символизм (одежда, обувь, украшения, аксессуары, татуировки и др.). Одним из основных графических средств свадебного ритуала в современном медиадискурсе выступают «свадебные кольца», круглая форма которых олицетворяет вечность, вечную любовь, традиция обмениваться которыми идет из Древнего Египта. В диахронии брак был не столько союзом двух любящих сердец, сколько союзом по расчету, так как он основывался на выгоде как отражении материального и статусного аспектов. Предшествовавшие бракосочетанию помолвка и обручение как одарение невесты кольцом представляли собой залог сделки, демонстрацию твердого намерения жениха заключить брак.
Например, «...Вместо традиционных золотых обручальных колец за два дня до свадьбы влюбленные сделали татуировки
на среднем пальце левой руки в знак того, что их любовь вечна. Идея, кстати, принадлежала Рикардо, а Наташа ее с восторгом поддержала...» (http://eg.ru/daily/adv/2019/)
В данном медианарративе подтверждается значимость символической функции свадебного ритуала в СМИ, поскольку практически все атрибуты свадебного ритуального действия (предметы - кольца, цветы, пища и т.д.) маркируются повышенной семиотической нагруженностью (в знак того, что их любовь вечна), что отражается вербально в СМИ при описании свадебных ритуальных акциональных (сделали татуировки на среднем пальце левой руки), атрибутивных (вместотрадиционных золотых обручальных колец), темпоральных (за два дня до свадьбы) параметров.
Жесткая формальная фиксация, содержательная рекурсив-ность (повторяемость)свадебных событий в массмедиа приводит к их ритуализации, к формированию свадебного ритуала в разных его формах. Чтобы стать ритуалом, свадебное событие проходит несколько этапов развития, в том числе и в СМИ, и характеризуется параметрами, играющими роль эмотивных аттракторов для адресата для провоцируемости повторяемости события[15, с. 53]. Жизненно важное событие позволяет возвращать его после его завершения, повторять, делать цикличным.
Например, «Тайну выдала жена Александра Буйнова, который на свадьбе Примадонны был свидетелем со стороны невесты. Алена позвонила и пообщалась с Аллой Борисовной. Александр Буйнов: «Супруга позвонила Алле в 12:00-12:30. Ребята очень бодрые, веселые голоса. Все у них именно как у молодых» (НТВ, 27.12.2011).
В данном фрагменте свадебного медианарратива принятым, повторяемым, традиционным событием для молодоженов (молодых) после бракосочетания, свадебного застолья является первая брачная ночь как таинство, которое прямо не называется, но
подразумевается путем использования маркеров принадлежности (жена свидетеля со стороны невесты), деятельности (выдала тайну, супруга позвонила Алле), времени (в 12:00-12:30). Первая брачная ночь как таинство, происходящее между молодыми (молодоженами), в случае успешности вызывает положительные эмоции, радость, обеспечивает хорошее настроение, что подтверждают оценочные эпитеты «Ребята очень бодрые, веселые голоса». Жесткая формальная фиксация и рекурсив-ность реализуется сочетанием следующих маркеров: употреблением частицы именно в значении выражения уверенного подтверждения, истинности, местоимения все в значении без остатка, без исключения, полностью, сравнения как у молодых (где актуализируются значения молодожены и немолодой возраст невесты Аллы Борисовны Пугачевой), эллиптической конструкции (отсутствие сказуемого, а также возможного пояснения распространения в сложносочиненном или сложноподчиненном предложении): «Все у них именно как у молодых» (например, Первая брачная ночь у них была, как это установлено свадебной традицией для всех молодоженов...; Первая брачная ночь состоялась, прошла хорошо независимо от возраста жениха и невесты, которые совершили данный свадебный ритуал в качестве молодоженов... и т.п.). Рекурсивность свадебного ритуала реализуется также в том, что для невесты первая брачная ночь повторяется уже не первый раз, поскольку это не первый официальный брак А.Б. Пугачевой. Данной фоновой информацией владеет представитель русской лингвокультуры, который интересуется музыкой, эстрадой, что учитывается адресантом-автором сообщения о свадебном ритуале, а затем и адресантом-журналистом, цитирующим слова жены свидетеля невесты в СМИ.
Еще один пример фиксации основных признаков свадебной ритуальной коммуникации в массмедиа: «.Но попытки сделать из Уильяма и Кейт вторых Чарльза и Диану пока натыкаются на
явное сопротивление населения...» (http://www.newsinfo.ru/ articles/2011-02-17/britain/748186/).
В данном фрагменте свадебного медианарратива реализуется жесткая формальная фиксация, рекурсивность и символичность свадьбы принца Уильяма и Кейт. Информация о свадебном ритуале выводима из контекста статьи путем сравнения со свадебными событиями Чарльза и Дианы: сделать из кого-то вторых означает повторить по образу и подобию, то есть перенести все маркеры свадебного ритуала на объекты подражания, их действия, окружающие их атрибуты и т.п., вплоть до повторения их судьбы. Символизм проявляется при сравнении Кейт с Дианой как символом прекрасной мечты о счастливом браке, семейной жизни, о Золушке (воспитательнице детского сада), становящейся принцессой, символом британской нации, «королевой червей», королевой сердец и т.п.
С учетом исследований, посвященных ритуальной коммуникации [2; 14; 15; 17], и в результате анализа фактического материала установлено, что содержание свадебного ритуала моделируется по следующим параметрам, которые находят свое отражение в примерах афоризмов, анекдотов, статусов о свадебном ритуале, встречающихся в СМИ (http://anekdotov.net; http:// opensoul.narod.ru/humor/a_relath tm; h ttp://www. zemlemer-67. ru/home/1615-2010-12-27-13-31-49):
1. Формат свадебного ритуального общения: определение последовательности коммуникативных действий, набора этих действий и правил обмена информацией между участниками свадебного ритуала, зависящей от их коммуникативных интенций (традиционная свадьба с сохранением последовательности ритуальных действий, свадьба в стиле кантри, городская свадьба, аристократическая свадьба и т.п.). Например,
- Ну и сколько же мы будем встречаться? - Да хоть до свадьбы... ;
- Мам, мам, а я замуж выхожу.... - Надолго???
- Ну, посмотреть, как там за мужем!;
- Думаешь, мы с тобой перестанем общаться?! Как бы не так! Я еще на твоей свадьбе плясать буду! В платье невесты! Ыыыы!!;
- Обожаю свадьбы. Все счастливы, все красиво, да еще и торт дают.
- Невеста притворяется, что она девственница, жених -что нашел одну-единственную, родители с обеих сторон - что нравятся друг другу.;
- Пап, я выхожу замуж! - Ничего не знаю, как стемнеет-до-мой!
- Родители я всегда буду жить с Вами, нафиг этот замуж... - Не смей угрожать родителям!
2. Конвенциональность свадебного коммуникативного инструментария (согласие в использовании общих семиотических законов и смысловых инструментов в процессе свадебной ритуальной коммуникации): определение необходимых вербальных и невербальных знаков и символов для презентации свадебного события, приписывающих ему таинственность, торжественность, сакральность, знание презентем коммуникативной регуляции и лимитирования (по А.В.Оляничу), которые отличаются религиозным и национальным характером (платье невесты, букет невесты, обручальные кольца, свадебный кортеж, свадебный марш, свадебная речь работника ЗАГСа, свадебные речи жениха и невесты, свадебные тосты и т.п.).
Например, Стас Янковский: «Музыка свадебного шествия всегда напоминает мне военный марш перед битвой.; На свадьбе теща подбодрила зятя: «Не знаю, как там насчет еды, а пища для размышлений у тебя будет!»; - Ложись спать. Завтра у тебя важный день. - Спасибо, что напомнил! Теперь я окончательно упокоилась. - Встретимся у алтаря. - Я буду в белом.
3. Сценарность свадебной ситуации:
1) Определение списка участников коммуникативной ситуации (жених, невеста, родители жениха, родители невесты, свидетель, свидетельница, гости со стороны невесты, гости со стороны жениха, почетные гости, музыканты, тамада/ведущий и т.п.)
Например, «Если жена пилит мужа, значит, хочет сделать из него прекрасную половину. Если молчат, значит, им есть, что сказать друг другу».
2) Определение места и времени ситуативного свадебного события (структурирование свадебного ритуального пространства: в доме у жениха, в доме у невесты, в ЗАГСе, в церкви, в ресторане, кафе и т.п., в доме у жениха, в доме у невесты, в путешествии по городу и т.п.).
Например, А. Калинин: «ЗАГС - Залетная Авиабаза Гражданок Страны», Анди: «ЗАГС - дворец для новобрачных и кладбище для умершей любви. 14 страничка в твоем паспорте давно забронирована мной...»; «Следующая остановка "ЗАМУЖ", выходим, девушки, выходим!».
3) Определение функций и ролей участников ситуации свадебной ритуальной коммуникации (невеста и жених бракосочетаются, свидетели жениха и невесты подтверждают заключение брака и т.п.).
Например, Л. С. Сухоруков: «На свадьбе семейства жениха и невесты выступают в роли футбольных команд, защищающих цвета своего клуба».
4) Определение и закрепление за участниками свадебного ритуала необходимых для коммуникации признаков и характеристик дескриптивного характера (свидетель со стороны жениха должен веселить шутками и приговорами всех присутствующих и т.п.).
Например, К. Салютати: «Ты, придурок, согласен ли ты взять в жены эту дуру? - Согласен! - Я ж и говорю, придурок!».
5) Определение задач свадебной ритуальной коммуникации (проявление невестой покорности, любви и благодарности к родителям, выказывание женихом уважение и любовь к невесте и др.).
Например, А.В. Иванов: «Вступающие в брак должны глядеть во все глаза до брака и держать их полузакрытыми - после...»;
Хенрик Каден: «Брак - то, чем мужчина платит за секс, секс -то, чем женщина платит за брак...»;
Лешек Кумор: «Романы и комедии обычно кончаются свадьбой; предполагается, что потом говорить уже не о чем...»;
Юрий Татаркин: «Если свадьба - это ритуал, почему на ЗАГСе нет вывески «Ритуальные услуги»?
6) Прогнозирование хода свадебной ритуальной коммуникации и определение последовательности коммуникативных действий (смотрины, сватовство, бракосочетание, венчание, свадебное застолье, первая брачная ночь, медовый месяц, семейная жизнь).
Например, Барбара Трапидо: «Женитьба объединяет ресурсы двух семей для воспитания потомков. Только у неудачников за ней следуют разводы, разлады, ссоры с родней и ленивая бездетность...»;
Джон Аулер: «Свадьба - это те же похороны, только с танцами и мордобоем...»;
Григорий Кофман: «Хорошо воспитанный жених всегда откроет двери ЗАГСа перед невестой, пропустит ее вперед. Закроет за ней двери, чтобы ветром не повредило, и подопрет - заранее подготовленной палкой...»;
Яна Джангирова: «Медовый месяц заканчивается, когда домашние туфли мужу приносит собака, а ворчать начинает жена».
«Секс только после свадьбы» звучит как «Ссылка доступна только зарегистрированным пользователям».
7) Прогнозирование результата свадебной ритуальной комму-
никации (мир, любовь в новой семье, рождение ребенка, развод и т.п.).
Например, (кинофильм «Не может быть»): «Благодаря разводам свадеб стало больше...»;
Фрэнсис Бэкон: «Человек должен иметь хорошую семью, чтобы отдыхать от работы, и «хорошую» тещу, чтобы с радостью на эту работу ходить...»;
Мария Эшенбах: «Есть ли жизнь после свадьбы?»;
Оноре де Бальзак: «Нереализованные сексуальные фантазии приводят к тяжелым последствиям, например, к свадьбе».
8) Опциональное прогнозирование действий в случае неуспешности свадебной ритуальной коммуникации (сбежавшая невеста, отмена свадьбы, развод и новая свадьба и т.п.).
Например, Аркадий Давидович: «Недавно в одном из ЗАГСов при попытке с бегству был задержан жених. Для того, чтобы негодяю впредь неповадно было, его не просто заставили расписаться, а в виде контрольного выстрела принудили расписаться второй раз...»;
Фрэнсис Бэкон: «Мы с женой отпраздновали 30-ю годовщину нашей свадьбы. Если б я убил ее сразу, я бы уже вышел на свободу...»;
До свадьбы мужчина и женщина говорят друг другу: "Мне нравишься только ты", а после свадьбы: "Ты нравишься только мне".
9) Обеспечение рекурсивности ситуации свадебной ритуальной коммуникации (возможности ее повторяемости в будущем как устоявшегося свадебного ритуала: сохранение свадебных традиций, точное следование всем этапам свадебного ритуального действия, повторяемость бракосочетания: выйти замуж, жениться во второй раз и т.п.).
Например, Фрэнсис Бэкон: «На свадьбе свидетель-спекулянт выкупил невесту и тут же ее перепродал...»;
Джон Хейвуд: «Когда во второй раз выходит замуж женщина,
это означает, что она ненавидела своего первого мужа. Когда вторично женится мужчина, это происходит потому, что он обожал свою первую жену...»;
И.-В. Гете: «Все свадьбы похожи друг на друга, но все разводы интересны по-своему».
4. Драматизация в свадебной ритуальной коммуникации: соотношение каждой конкретной поведенческой ситуации человека с «правильным» или «должным», приемлемым и ожидаемым (нормы невербального этикетного общения как показатель статусно-ролевых характеристик партнеров по коммуникации: этикетные и ритуальные прикосновения, объятия, рукопожатия и поцелуи в свадебном ритуальном межличностном общении эмоционально насыщены; совместное принятие пищи - застольный этикет, символика стола и ритуализация свадебной трапезы - как ритуал скрепления связей, объединения интересов, создание иллюзии неуязвимости и веры в этичность группы, единомыслия).
Например, Роберт Орбен: «Причина, почему влюбленные никогда не скучают в обществе друг друга, заключается в том, что они постоянно разговаривают о самих себе»;
Барбара Трапидо: «От поцелуя до ссоры один шаг, а от ссоры до поцелуя - неделя, а то и новые сапоги!»;
Свадебная математика: брак по расчету - сложение, брак по любви - вычитание, развод - деление, секс без противозачаточных средств - умножение;
- Знаешь, что будет лет через десять? - Что? - Я выйду замуж за красивого мужчину, рожу ему сына, мы будем жить дружно, а еще, я буду его безумно любить... - А как же я? - Ты женишься на психопатке и будешь счастлив... - А как же мы? - Глупый, это я о нас.
Итак, в результате проведенного анализа содержания повествования о свадебном ритуале в медиадискурсе установлено, что современная экранная культура способствует его моделированию по следующим параметрам: 1) формат свадебного ритуального общения, 2) конвенциональность свадебного коммуникативного инструментария; 3) сценарность свадебной ситуации; 4) драматизация в свадебной ритуальной коммуникации.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. -2-е изд., испр. - М. : Яз. рус. культуры, 1999. - 896 с.
2. Байбурин, А. К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов: монография / отв. ред. Б.Н. Путилов; РАН. МАЭ им. Петра Великого (Кунсткамера). - СПб.: Наука, 1993. - 239 с.
3. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / сост. С. Г. Бочаров. - М. : Искусство, 1986. - 445 с.
4. Выготский, Л. С. Мышление и речь / Л. С. Выготский // Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6-ти т. Т. 2. Проблемы общей психологии / под ред. В. В. Давыдова. - М. : Педагогика, 1982. - С. 5-361.
5. Доброниченко, Е. В. Основные типы медиапрезентации свадебного перформанса / Е. В. Доброниченко // Материалы научно-практической конференции студентов и аспирантов «Интегрированные коммуникации 2012» (Москва, 17 апреля 2012 г.) / науч. ред. С. А. Зверев. - М. : АПК и ППРО, 2012. - С. 68-83.
6. Доброниченко, Е. В., Военная метафоризация свадебного медиаперформанса / Е. В. Доброниченко, М. Р. Желтухина, Т. Д. Магомадова, Г. Г. Слышкин // Инновации XXI века. Всероссийский научный и общественно-просветительский журнал. -2012. - №1. - С. 178-180.
7. Желтухина, М. Р. Вербальное медиавоздействие на политическое сознание в кризисной ситуации / М. Р. Желтухина // Вестник ЦМО МГУ. - 2011. - № 3. - С. 7-12.
8. Желтухина, М. Р. Медиатексты в современной массовой коммуникации / М. Р. Желтухина // Вестник ЦМО МГУ. - 2013. -№3. - 7-11.
9. Желтухина, М. Р. Реализация медиасценария в современном медиаперформансе / М. Р. Желтухина, Е. В. Доброниченко // Наука телевидения. Научный альманах. - 2012. - Вып. 9. -С. 186-196.
10. Желтухина, М. Р. Роль информации в медиадискурсе / М. Р. Желтухина // Вестник ЦМО МГУ. - 2010. - № 3. - С. 12-18.
11. Желтухина, М. Р. Тропологическая суггестивность массме-диального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: монография/ М. Р. Желтухина. - М. : Ин-т языкоз. РАН ; Волгоград : Изд-во ВФ МУПК, 2003. - 656 с.
12. Жельвис, В. И. Эмотивный аспект речи: Психолингвисти-
ческая интерпретация речевого воздействия / В. И. Жельвис. -Ярославль : Изд-во ЯрГУ, 1990. - 81 с.
13. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. - Волгоград : Перемена, 2002б. - 477 с.
14. Манукян, Д. Д. Обрядовая лексика в русской и английской лингвокультурах как отражение национального менталитета : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19 / Манукян Диана Давидовна. - Майкоп, Адыг. гос. ун-т 2010. - 219 с.
15. Метелица, Е. В. Лингвосемиотическое пространство дискурса дипломатического протокола: дис. ... канд. филол. наук : 10.02.04 / Метелица Елена Викторовна. - Волгоград, 2002. - 234 с.
16. Олянич, А. В. Презентационная теория дискурса: монография / А. В. Олянич. - Волгоград : Парадигма, 2004. - 507 с.
17. Палашевская, И. В. Судебный дискурс: функции, структура, нарративность: дис. ... докт. филол. наук : 10.02.19 / Палашевская Ирина Владимировна. - Волгоград, 2012. - 390 с.
18. Почепцов, Г. Г. Теория коммуникации / Г. Г. Почепцов. -М. : Рефл-бук ; Киев : Ваклер, 2001. - 656 с.
19. Сорокин, Ю. А. Язык, сознание, культура / Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева // Методы и организация обучения иностранному языку в языковом вузе : сб. науч. трудов. - Вып. 370. - М. : МГЛУ , 1991. - С. 20-29.
20. Черданцев, А. Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции: монография / А. Ф. Черданцев. - М. : Норма : ИНФРА-М., 2012. - 320 с.
21. Чечетин, А. И. Основы драматургии театрализованных представлений / А. И. Чечетин. - М. : Искусство, 1981. - 189 с.
22. Alexander, R. J. Aspects of Verbal Humour in English / R. J. Alexander. - Tübingen : Gunter Narr Verlag, 1997. - 217 p.
CONTEMPORARY SCREEN CULTURE AND RITUAL: THE CONTENTS OF THE NARRATIVE ABOUT THE WEDDING RITUAL IN MODERN MEDIA DISCOURSE
E.V. DOBRONITCHENKO, Lyceum No. 8 «Olympia» of Volgograd
M.R. ZHELTUKHINA Institute of Foreign Languages of the Volgograd State Social and Pedagogical University
The article analyzes the public communication of the wedding, the place which it occupies in modern life. Wedding public communication in the media implements verbal, nonverbal and performance impact on the addressee. The analysis found that the screen culture contributes to modeling the content of the narrative about the wedding ritual as 1) the format of the wedding ritual communication, 2) conventionality of wedding communication tools; 3) scenario pattern of the wedding situation; 4) dramatization of the wedding ritual communication.
Keywords: wedding public communication, verbal, nonverbal and performance impact, ritualization, wedding media event, media discourse, format, conventionality, scenario pattern and dramatization.
LIST OF REFERENCES:
1. Arutyunova, N. D. Yazyk I mir cheloveka [Language and world of a person]/ N. D. Arutyunova. - 2nd issue., cheked. - M.: Language of Russian culture, 1999. - 896 pages. (In Russ.)
2. Bayburin, A. K. Ritual v tradicionnoy kulture: structurno-semanticheskiy analiz vostochno-slavyanskih ceremoniy: monografiya [Ritual in traditional culture: Structural-semantic analysis of East Slavic ceremonies: monograph]/editor B. N. Putilov; Russian Academy of Sciences. MAHE of Peter the Great (Cabinet of curiosities). - SPb.: Science, 1993. - 239 pages. (In Russ.)
3. Bakhtin, M. M. Estetika slovesnogo tvorchestva [Aesthetics of verbal creativity] / compiled by S. G. Bocharov. - M.: Art, 1986. - 445 pages. (In Russ.)
4. Vygotsky L. S. Myshlenie Irech [Thinking andspeech]/Vygotsky L. S. Collection of works.: In 6 v. V. 2. Problems of the general psychology / under the editorship of V. V. Davydov. - M.: Pedagogics, 1982. -Page 5-361. (In Russ.)
5. Dobronichenko E. V. Osnovnie tipy mediaprezentacii swadebnogo performansa [The main types of media presentation of wedding performance] / E. V. Dobronichenko//Materials of scientific and practical conference of students and graduate students «The integrated communications 2012» (Moscow, on April 17, 2012) / editor S. A. Zverev. - M.: APK and PPRO, 2012. - Page 68-83. (In Russ.)
6. Dobronichenko E. V. Voennaya metaforizaziya swadebnogo media performansa [Military metaforization of wedding media performance] / E. V. Dobronichenko, M. R. Zheltukhin, T. D. Magomadov, G. G. Slyshkin//Innovations of the XXI century. All-Russian scientific and public and educational magazine. - 2012. - No. 1. - Page 178-180. (In Russ.)
7. Zheltukhina M. R. Verbalnoe media vosdeystvie na politicheskoe soznanie v krizisnoy situazii [Verbal media impact on a political consciousness in a crisis situation] M.R. Zheltukhina//the TsMO MSU
Bulletin. - 2011. - No. 3. - Page 7-12. (In Russ.)
8. Zheltukhina M. R. Mediateksty v sovremennoy massovoy kommunikazii [Media texts in modern mass communication] / M.R. Zheltukhina//the TsMO MSU Bulletin. - 2013. - No. 3. - 7-11.(In Russ.)
9. Zheltukhina M. R. Realizaciya mediascenariya v sovremennom media performanse [Implementation of the media script in modern media performance]/M.R. Zheltukhina, E. V. Dobronichenko//Science of television. Scientific almanac. - 2012. - Issue 9. - Page 186-196. (In Russ.)
10. Zheltukhina M. R. Rol' informazii v media discurse [Information role in media discourse]/M.R. Zheltukhina//the TsMO MSU Bulletin. - 2010. - No. 3. - Page 12-18. (In Russ.)
11. Zheltukhina M. R. Tropologicheskaya suggestivnost mass-medialnogo discoursa: o probleme vozdeystviya rechevih tropov v yazike mass media: monografiya [Tropological suggestivity mass media discourse: about a problem of speech influence of tropes in the mass media language: monograph / M.R. Zheltukhin. - M.: Inst. of language knowledge Russian Academy of Sciences; Volgograd: Publishing house of VF MUPK, 2003. - 656 pages. (In Russ.)
12. Zhelvis, V. I. Emotivny aspect rechi: Psiholingvisticheskaya interpretaciya rechevogo vozdeystviya [Emotional aspect of the speech: Psycholinguistic interpretation of speech influence] / V. I. Zhelvis. - Yaroslavl: Publishing house of YaRGU, 1990. - 81 pages. (In Russ.)
13. Karasik, V. I. Yazikovoy krug: lichnost, konzepti, diskurs [Language circle: personality, concepts, discourse] / V. I. Karasik. -Volgograd: Change, 2002b. - 477 pages. (In Russ.)
14. Manukyan, D. D. Obryadovaya leksika v russkoy I angliyskoy lingvokulturah kak otrajenie nacionalnogo mentaliteta: dissertaziya. [Ceremonial lexicon in Russian and English linguistic cultures as reflection of national mentality: thesis] 10.02.19 / Manukyan Diana
Davidovna. - Maikop, Adyghe. the state. un-ty 2010. - 219 pages. (In Russ.)
15. Metelica E. V. Lingvosemioticheskoye prostranstvo diskursa diplomaticheskogo protocola: dissertaciya [Linguosemiotic space of a discourse of the diplomatic protocol: thesis: 10.02.04 / Metelica Elena Viktorovna. - Volgograd, 2002. - 234 pages. (In Russ.)
16. Olyanich A. V. Presentazionnaya teoria diskursa: monografiya [Presentational theory of a discourse: monograph] / A. V. Olyanich. -Volgograd: Paradigm, 2004. - 507 pages. (In Russ.)
17. Palashevskaya I. V. Sudebniy diskurs: funkzii, struktura, narrativnost': dissertaziya [Court discourse: functions, structure, narrativity: thesis]: 10.02.19 / Palashevskaya Irina Vladimirovna. -Volgograd, 2012. - 390 pages. (In Russ.)
18. Pocheptsov G. G. Teoriya kommunikazii [Theory of communications] / G.G. Pocheptsov. - M.: Refl-buk; Kiev: Vakler, 2001. - 656 pages. (In Russ.)
19. Sorokin Yu. A. Yazyk, soznanie, kultura[Language, consciousness, culture] / Yu. A. Sorokin, E. F. Tarasov, N. V. Ufimtseva//Methods and organization of training in a foreign language in language higher education institution: collection of scientific works. - Issue 370. - M.: MGLU, 1991. - Page 20-29. (In Russ.)
20. Cherdantsev A. F. Logiko-yazykovye fenomeny v yurisprudenzii: monografiya [Logic-language phenomena in law: monograph] /A. F. Cherdantsev. - M.: Norm: INFRA-M., 2012. - 320 pages. (In Russ.)
21. Chechetin A. I. Osnovy dramaturgii teatralisovannih predstavleniy [Fundamentals of dramatic art of the theatre performances]/A. I. Chechetin. - M.: Art, 1981. -189 pages. (In Russ.)
22. Alexander, R. J. Aspects of Verbal Humour in English / R. J. Alexander. - Tübingen: Gunter Narr Verlag, 1997. - 217 p.
