CC BY
68СОВЕТСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ В ГЕРМАНСКОМ КОНЦЕНТРАЦИОННОМ ЛАГЕРЕ АУШВИЦ
Борис ШМЫРОВ,
Челябинск, Российская Федерация
Во время Второй мировой войны в Европе появляются германские концентрационные лагеря (КЛ), в которых были заключены военнопленные, участники движения Сопротивления, мирные жители еврейской национальности европейских стран и территории Советского Союза, оккупированных германским Вермахтом. Эти лагеря были центрами массовых убийств заключенных.
Ключевые слова: вторая мировая война, концентрационные лагеря, заключенные, массовые убийства, нацизм, военнопленные.
После начала Второй мировой войны количество германских концентрационных лагерей (КЛ) в Европе увеличилось. Кроме мест заключения противников режима эти лагеря стали ещё центрами массовых убийств заключённых из числа военнопленных, участников движения Сопротивления, мирных жителей еврейской национальности европейских стран и территории Советского Союза, оккупированных германским Вермахтом. С первой половины 1942 г. германские КЛ превратились в поставщиков практически бесплатной рабочей силы в лице узников для промышленных предприятий нацистского рейха.
Один из таких печально известных концентрационных лагерей был создан летом 1940 г. на окраине старинного польского города Освенцим, которому после оккупации в сентябре 1939 г. германские власти дали новое название - Аийтоай/Аушвиц. Вновь созданный КЛ получил одноимённое с городом германское название КЬ Аис1то112ЛСЛ Аушвиц. Под названием КЛ Аушвиц понимается сам лагерь на окраине Освенцима, а так же входившие в структуру лагеря ЮТ Аушвиц II и КЛ Аушвиц III. КЛ Аушвиц И, построенный на месте бывшей польской деревни Вггегтка/Бжезинка в 2-3 км западнее города Освенцим, получил своё Бгорое название - В1гкепаи/Биркенау и был в течение более двух лет (весна 1942-осень 1944 гг.) центром массового уничтожения мирных жителей еврейской национальности европейских стран. КЛ Аушвиц III располагался в городке Мопо\У1се/Моновицы и служил для поставки рабочей силы на предприятия химической и горной промышленности в окрестностях Освенцима, в частности для предприятия «Вила \Уегке»/«Буна Верке» германского концерна Ю РагЬептёщйте/ИГ Фарбениндустри. Данное предприятие занималось производством синтетического каучука, бензина, лекарств и другой продукции на базе богатых угольных месторождений Силезии. По периметру лагеря был установлен забор из колючей проволоке и сторожевые вышки для вооружённых охранников из числа военнослужащих соединения СС «Мёртвая голова».
Первый транспорт с советскими военнопленными, зарегистрированных в КЛ Аушвиц, был отправлен четвёртого октября 1941 г. из шталага 308 и прибыл 6 октября 1941 г. на железнодорожную станцию Баухофи/ВаиЬоАе, расположенную рядом с лагерем. Позднее транспорты с советскими военнопленными стали приходить на железнодорожную станцию, расположенную ог лагеря на расстоянии около 1,5 км. Военнопленные, доставленные из этого шталага 6, 8 и 14 октября в КЛ Аушвиц, входили в так называемую «АгЬ Кс1о 46, Аи5сЬ\ук2»/«Рабочую команду 46. Аушвиц». Ещё два транспорта советских военнопленных в КЛ Аушвиц прибыло 20 и 25 октября 1941 года из шталага 318. Все транспорты с советскими военнопленными приходили в КЛ Аушвиц под охраной солдат и офицеров германского Вермахта. На станции прибытия пленных после выгрузки тщательно пересчитывали, после чего армейская охрана передавала доставленных эсэсовцам из лагерной охраны. По воспоминаниям одного из бывших узников КЛ Аушвиц, все вновь прибывшие в начале октября 1941 года советские военнопленные были сильно истощены и завшивлены, обессилены, многие из них были больны. Комендант лагеря такое состояние советских военнопленных объяснял тем, что в шталаг 308 «их пригнали пешком; шли они несколько дней и во время этого марша не получали почти никакой еды. Иногда, во время перерыва в пути их загоняли на ближайшие поля и там они собирали и ели всё, что можно было съесть...С помощью таких военнопленных, большинство из которых едва держались на ногах, мне предстояло строить лагерь Биркенау».
Назвать точное количество доставленных транспортами всех тех советских военнопленных, кто погиб в Аушвиц за время его существования, не представляется возможным. Автор писал об этом, но повторит ещё раз - эсэсовское руководство, боясь ответственности за совершённые преступления, отдало соответствующие приказы подчинённым в конце Второй мировой войны. На основании этих приказов эсэсовцы из лагерной администрации KJI Аушвиц с октября 1944 по январь 1945 года уничтожили значительную часть документации. Как писал в своих показаниях СС-унтершарфюрер П. Броад, «после уничтожения лагерных документов перед приходом русских, судьбы миллионов людей покрыты мраком неизвестности». Проведя кропотливую работу с уцелевшими документами лагеря, сотрудники Музея озвучили количество доставленных транспортами в KJI Аушвиц советских военнопленных - около 14 ООО человек. Но указанное число не является окончательным и поиск информации о рядовых и командирах РККА, погибших в ЮТ Аушвиц, продолжается.
После пересчёта, эсэсовцы делили прибывших советских военнопленных на партии по 100 человек. Каждую сотню заключённых заставляли полностью раздеться и пройти дезинфекцию. Пока один человек проходил дезинфекцию, окунаясь в бак с дезинфицирующим раствором, остальные девяносто девять полностью раздетых узников при холодной, морозной погоде должны были ждать своей очереди. После окончания дезинфекции партию отправляли в KJT Аушвиц, а место убывших занимала новая партия пленных. В лагере, в помещение блока № 24, советские военнопленные проходили регистрацию, которая длилась несколько дней. Но, не все из доставленных красноармейцы в КЛ Аушвиц, могли пройти регистрацию. В транспортах из шталагов, кроме измученных, было много и обессиленных, зачастую потерявших сознание, военнослужащих. Часть из них не смогла сообщить ничего. После прибытия в KJI Аушвиц смерть таких советских военнопленных были оформлена записью в ТВ номером, присвоенного умершему в шталаге имевшим литеру ЕМ, номер блока и словом «ипЬекапп1»/«неизвестный».
В УК советских военнопленных, которые были отправлены из шталагов 308, 318 и 327 и КЛ Флоссенбурт в КЛ Аушвиц, как правило, есть две отметки о такой отправке. Первая запись от руки или штамп «Kgf-Lager Auschwitz»/ «Лагерь военнопленных Аушвиц» находятся на лицевой стороне УК рядом с названием лагеря, где содержался военнопленный. Вторая отметка выполнена на обратной стороне учётной карты военнопленного: в таблице «Versetzugen»/ «Передвижения» ставилась дата прибытия в КЛ Аушвиц, в графе «Grund der Versetzug»/«!TpH4HHa передвижения» -i<u4rbeitseinsats»/'«Участие в работе», в 1рафе «Neues Kr.-Gef.-Lager»/« Новый лагерь военнопленных» - «SS-Lager Auschwitz)>/«CC-narepb Аушвиц».
Запись «Arbeitseinsats»/«Участие в работе» означала, что направляемый в Аушвиц пленный был обречён на уничтожение в лагере тяжёлым физическим трудом на строительстве нового КЛ Аушвиц Н/Биркенау по принципу «Vernichtung durch АгЬеН»/«Уничтожение трудом». Основанием для такого решения явилось указание Г. Гиммлера откладывать немедленное уничтожение советских военнопленных, направленных для казни в концлагеря, если они были в состоянии выполнять тяжёлую работу. Устное решение рейсхфюрера относительно судьбы данной категории советских военнопленных нашло затем документальное подтверждение. Во второй половине ноября 1941 г. в канцелярию КЛ Аушвиц на имя коменданта пришло указание относительно казни советских военнопленных, доставляемых в лагерь:
...Рейхсфтрер СС и шеф германской полиции дал свое принципиальное согласие откладывать казнь для тех из общего количества русских военнопленных, направленных для казни в концлагеря (особенно комиссаров), если они по своему физическому состоянию способны работать на каменоломне...
При отсутствии каменоломни находились другие виды тяжёлого физического труда: земляные, работы и т.д. На основании этого приказа, эсэсовской администрацией КЛ Аушвиц были созданы и поддерживались на протяжении всего периода существования лагеря условия для уничтожения тяжёлой физической работой данной категории узников. Это и использование на всех видах строительных работ преимущественно ручного труда военнопленных, и рабочий день продолжительностью 12-14 часов. Изнурительный труд на рабочих площадках в окрестностях КЛ Аушвиц дополнялся для советских военнопленных ещё и скудным, низкокалорийным рационом питания, минимальным перечнем бытовых и гигиенических условий проживания, отсутствием медицинского обслуживания. Всё это происходило при постоянном физическом и моральном терроре со стороны охраны, лагерной администрации и надзирателей-капо. Никто из пленных не был защищен от постоянных оскорблений и побоев со стороны эсэсовцев и их помощников в течение всего дня, телесных наказаний за мелкие проступки. Ослабевших и больных военнопленных в КЛ Аушвиц ожидало систематическое уничтожение путём уколов фенола в сердце, расстрелов у стены
Смерти в блоке № 11 или отправкой в газовую камеру. Хотя расстреливали и трудоспособных, тех, кто мог работать. Но об этом разговор впереди.
Каждый советский военнопленный в концлагере должен был носить пришитый на левой верхней стороне своей куртки лоскут материи, на которой был нанесён лагерный номер. Этот номер состоял из заглавной латинской буквы R-«Russe»/«PyccKnft» и числа из арабских цифр, соответствующего присвоенному военнопленному номеру. Кроме того, данный номер наносился посредством татуировки на правой стороне левой руке пленного выше запястья. Автором идеи нанесения заключённым номеров был начальник II отдела (политического отдела - Гестапо) лагерной администрации СС-унтерштурмфюрер М. Грабнер М. Первоначально лагерные номера посредством татуировки наносились только прибывающим в лагерь советским военнопленным. Но, начиная с весны 1942 г., татуировка лагерного номера стала обязательной для всех узников KJ1 Аушвиц. Узники, прибывшие в КЛ в числе первых транспортов, невесело шутили, что теперь у всех заключённых есть личный «номер телефона на небо». Наличие лагерного номера обезличивало узников КЛ Аушвиц - после присвоения номера у последних не было имён и фамилий для лагерной администрации и охраны, но был только Gef. Nr. В КЛ Аушвиц среди советских военнопленных лагерный номер R-1 получил Владимир ДУДА. Группе советских военнопленных татуировкой Gef. Nr. был нанесён на грудь. Но данный способ не нашёл в КЛ Аушвиц дальнейшего применения. Для проверки номера узнику надо было расстегивать куртку, на что уходило время. Для проверки номера, нанесённого татуировкой на запястье, военнопленному достаточно было сдвинуть левый рукав своей куртки в сторону локтя. Татуировку номера на груди делали только советским военнопленным.
Кроме того, в КЛ Аушвиц на каждого советского военнопленного заводилась учётная карга. В ней указывались основные биографические данные пленного, даты прибытия в КЛ и смерти. Номер такой УК соответствовал Gef. Nr. военнопленного. Указанное рейхсфюрером СС коменданту КЛ Аушвиц число советских военнопленных - 10 ООО человек, занятых на строительстве нового лагеря А-ц/Биркенау, привело к использованию лагерной администрацией практики двойного, и даже тройного присвоения советским военнопленным, прибывших в лагерь в разное время, одного и того же номера Gef. Nr. Например, в КЛ Аушвиц с октября 1943 г. Gef. Nr. 9962 был у военнопленного, который скончался до 15 ноября 1941 года. Указанный номер был вторично присвоен военнопленному ХОРОШЕВУ Александру, которого, вероятно, к 8 февраля 1942 года не было в живых. Вполне правдоподобным может быть присвоение А. ХОРОШЕВУ другого лагерного номера, что так же встречалось в практике с советскими военнопленными КЛ Аушвиц. Так, или иначе, но 8 февраля 1942 г. когда в КЛ Аушвиц из шталага 327 прибыл транспорт с советскими военнопленными, УК с Gef. Nr. 9962 была заполнена в третий раз на вновь прибывшего военнопленного АЛГИБАЕВА Тогая. Использование такой практики значительно затрудняет исследование судеб военнопленных, как и определение их количества, погибших в КЛ Аушвице. Часть учётных карт советских военнопленных периода октябрь 1941 - февраль 1942 гг. была спасенаа узниками, работавшими в лагерной канцелярии, и хранится теперь в архиве РМАВ. Начиная с весны 1942 г. вновь доставленным в КЛ Аушвиц советским военнопленным присвоение лагерных номеров проводилось по возрастанию нумерации.
При прибытии в КЛ Аушвиц советских военнопленных распределяли по блокам, которые были выделены им для проживания, а именно в блоки №№ 1, 2, 3, 13, 14, 22, 23 и нижний этаж блока №12. Информация о размещении советских военнопленных в блоке № 24 и на втором этаже блока № 12 не подтверждается архивными документами. В блоке № 24 вновь прибывшие в КЛ Аушвиц красноармейцы и командиры проходили регистрацию. Включение этого блока вместе с блоками, в которых размещались советские военнопленные, в отдельную зону лагеря стали причиной разговоров о том, что и в этом блоке какое-то время размещались русские военнопленные.
Кроме регистрации вновь прибывших советских военнопленных, в этом блоке на первом этаже проводил свои репетиции лагерный оркестр КЛ Аушвиц, здесь хранились музыкальные инструменты. Лагерный оркестр был создан в декабре 1940 г. из заключённых КЛ Аушвиц, имевших музыкальное образование. Каждый день, в течение четырёх лет, лагерный оркестр утром, в полдень и вечером провожал и встречал рабочие команды узников звуками маршей из оперетт европейских композиторов. От места репетиций до рабочего места лагерного оркестра, если в данном случае уместно применить такой термин, было буквально несколько метров. Руководителем музыкального коллектива и дирижёром с момента основания до 1944 г. был германский заключённый Франц Нерыхла, которого затем заменил Адам КОПЫЩИНСКИЙ ( лагерный номер 25294. Один из музыкантов лагерного оркестра, заключённый Хенрик КРУЛЬ, лагерный номер 1183, написал мелодию марша, который получил название «Arbeitslager Marsch»/«Mapin рабочего лагеря» и стал
официальным маршем KJI Аушвиц. Музыканты оркестра располагались на площадке напротив блока № 24, с правой стороны от главных ворот при входе в лагерь, рядом с дубом. В холодное время суток, когда температура воздуха опускалась ниже минус 10°, музыканты лагерного оркестра размещались на первом этаже блока № 24 и исполняли марши при открытых окнах. Как вспоминали бывшие музыканты из числа узников KJ7. в лагерном оркестре с осени 1941 г. появились несколько музыкантов из числа советских военнопленных.
Один этаж блока № 1 был выделен под «Russen К1%з§еГап§епеп-КгапкепЬзи»/«Больницу для русских военнопленных, название которой в «Книга Смерти» в сокращённом варианте записывалась как «КВ». Очень часто лечение больных военнопленных и узников на протяжении всего периода существования лагеря заключалось в проведении эсэсовскими медиками-убийцами систематических отборов среди своих пациентов очередных жертв в газовую камеру. Часто эсэсовские убийцы в белых халатах ставили советским военнопленным уколы фенола в сердце. Для смертельной инъекции использовалась стандартная доза фенола - 2 кубических сантиметра. Данная практика умерщвления фенолом использовалась в КЛ Аушвиц и по отношение к узникам других национальностей.
В КЛ Аушвиц рацион для советских военнопленных был хуже и меньше, чем для остальных узников - в течение дня советским военнопленным выдавали на одного человека 0, 5 литра похлёбки из гнилой брюквы, пайку хлеба 300-350 грамм с минимальной добавкой маргарина. Иногда маргарин заменяли на 50 грамм колбасы. Продукты, которые выделялись для заключённых, часто не попадали на лагерную кухню. По воспоминаниям узников, к складам, с которых отпускались продукты для лагерной кухни, часто подъезжал грузовик. Прибывшие эсэсовцы забирали со склада мешки с продуктами и отвозили их на свои склады. Но даже тот скудный паёк, который выделялся советским военнопленным, не доходил до них в полной мере, а систематически разворовывался блокфюрерами и надзирателями. Очень скоро физическое и психологическое состояние советских военнопленных, уже прибывших в Аушвиц в состоянии истощения, становилось катастрофическим. Пленные шатались на ногах, с трудом передвигались, порой становились полностью равнодушным к тому, что их окружало. Первый комендант Аушвица Р. Хёсс так подвёл итог ситуации в гот период с продовольствием для пленных красноармейцев и командиров в КЛ: «В результате полного истощения советские военнопленные умирали как мухи от самой легкой болезни».
Когда осенью 1941 г. германскому руководству стало ясно, что блицкриг в России окончательно провалился, начинается формирование антисоветских воинских подразделений из числа советских военнопленных для дальнейшего использования данных формирований на Восточном фронте. В конце ноября - начале декабря 1941 г. в шталагах для советских военнопленных на территории оккупированной Германией Польши появились вербовщики. Они начали вести агитацию среди советских военнопленных и призывали их вступать во вновь создаваемые в составе германского Вермахта Ostlegionen/Восточныс легионы: Туркестанский, Грузинский, Армянский и другие. В частности, для укомплектования подразделений Туркестанского легиона привлекались узбеки, казахи, киргизы, туркмены, каракалпаки и таджики. Будущим легионерам вербовщики рассказывали о новой и счастливой жизни в их краях, когда Германия с помощью легионеров, жителей Кавказа и Туркестана свергнет власть большевиков. Лагеря советских военнопленных, из заключённых которых планировалось комплектовать подразделения Туркестанского легиона, кроме вербовщиков посетили представители среднеазиатской эмиграции. В их числе были лица, участвовавшие в вооружённой антисоветской борьбе в Гражданскую войну и последующие годы на территории Советской Средней Азии. Перед вступлением в легион бывшие военнослужащие РККА, изменившие воинской Присяге, будущие союзники нацистов, давали обязательство на верность новым хозяевам:
- Я готов бороться в рядах Германской армии против большевизма за свободу своей родины...Я обязуюсь беспрекословно подчиняться приказам моих начальников.
Призыв встать под знамёна III рейха для совместной борьбе против большевизма и посулы распрекрасной жизни после победы Германии над Советском Союзом не нашли широкий отклик среди военнопленных из числа жителей среднеазиатских советских республик. Значительная часть советских военнопленных, уроженцев Казахстана и республик Средней Азии, осталась верной данной Присяге и воинскому Долгу/Кроме того, красноармейцы-таджики, узбеки, казахи и другие, традиционно исповедующие Ислам, хорошо помнили о тех расстрелах своих соотечественников германскими военнослужащими
в первые дни плена летом и осенью 1941 года. Тогда участь советских военнопленных пленных решали эсэсовские айнзацкоманды на основание пресловутого приказа № 8 от 17 июля 1941 года. Расстреливали армейских политических работников, комсомольцев, командиров, лиц еврейской национальности. Расстреливали и военнопленных-мусульман, которые ещё в детстве, согласно исламских традиций, прошли обряд обрезания плоти полового члена. Но, по мнению германских карателей, факт обрезания неоспоримо свидетельствовал о принадлежности данных лиц к еврейской нации. Расстрел осенью 1941 г. в Крыму по этой причине группы пленных красноармейцев-мусульман, местных жителей, вызвал даже нарекания со стороны армейского командования на действия айнзацкоманд к данной категории советских военнопленных. Кроме этого, существование в германских лагерях военнопленных на грани ежедневного физического выживания были хорошим доказательством истинного отношения руководителей нацистской Германии к советским пленным, в том числе и к уроженцам Средней Азии.
Как всегда бывает в таких случаях, из Берлина последовала команда - сменить пряник на кнут. Все военнопленные, которые в шталагах открыто осуждали действия вербовщиков, те, кто отказался изменить данной военной Присяги и перейти на службу Рейху Адольфа Гитлера, были переданы в распоряжение СД. В начале февраля 1942 г. военнопленные из числа отказавшихся вступить в Восточные легионы были отправлены из Stalag 327/Шталага 327 (город Jarosiaw/Ярослав, Польша) в КЛ Аушвиц. Транспорт из 100 советских военнопленных, большую часть которых составляли уроженцы советских среднеазиатских и кавказских республик, прибыл в Аушвиц 8 февраля 1942 года. В ходе регистрации почти все военнопленные из шталага 327 получила Gef.Nr, которые до этого были у советских военнопленных из ноябрьского 194! года транспорта и, возможно погибших или получивших другие лагерные номера к 8 февраля 1942 года. Вновь доставленные в КЛ Аушвиц в феврале 1942 г. советские военнопленные были практически все уничтожены в течение двух месяцев пребывания в лагере.
Работа с архивными документами позволила назвать имена трёх уроженцев Таджикистана, не изменивших воинской Присяге я доставленных февральским транспортом в КЛ Аушвиц.
1. САДЫКОВ Сангар/Сингирхон. 20.09.1920-04.03.1942. Таджик, кишлак Овчи, Калининабадский р-н, Ленинабадская (Согдийская) обл., Таджикистан. Колхозник. Призван РККА Калининобадским РВК, Ленинабадская область. Рядовой, 466 стрелковый полк. Плен г. Гомель, Беларусь, 22.08.1941. Шт.327, №-?. А-ц 08.02.1942, R-9949 (3). Переведён в А-ц II /Биркенау, 01.03.1942.
2. ТАШМАТОВ Джалол. 13.02.1918-? Таджик, кишлак Канибадам, Сталинабадская обл. (упраз.), Таджикистан. Мать Назирова Ташмат. Холостой. Колхозник. Призван РККА Курган-Тюбинский РВК, Таджикистан, 06.02.1941. Рядовой. Письменная связь прервалась
13.06.1941, обратный адрес г. Белосток (Польша), п.я. 5 «А». Сообщение родным .«Пропал без вести в июле 1941». Плен. Шт.237, № 37869. А-ц 08.02.1942, R-9961 (3).
3. ТУРСИНОВ Дехкон. 25.07.1920-19.02.1942. Таджик, кишлак Канибадам, Ленинабадская (Согдийская) обл., Таджикистан. Жена Турсинова Кундузхан. Колхозник. Рядовой, 1 стрелковый полк. Плен г. Бобруйск, Беларусь, 15.08.1941. Шт.327, № 26155. А-ц
08.02.1942, R-9946 (3). Блок № 14.
Во второй половине октября 1941 г. комендант КЛ Аушвиц Р. Хёсс отдал распоряжение о прекращении кремации тел умерших и убитых советских военнопленных и начале их захоронения на опушке лесного массива северо-западнее строящегося КЛ Аушвиц И/Биркенау. До 20 октября 1941 г. тела убитых и замученных советских военнопленных кремировали в печах крематория № 1 КЛ Аушвиц, как и тела умерших и погибших в лагере узников других национальностей. О кремации тел советских пленных можно судить по штампу в их УК «eingeäschert»/ «кремирован». Данный штамп прослеживаются в УК погибших советских военнопленных до 20 октября 1941 года. К этому дню число доставленных советских военнопленных в КЛ Аушвиц составляло приблизительно 6 500 человек. Увеличивавшееся после 21 октября ежедневное количество погибших советских
пленных вполне могло вызвать превышение суточной пропускной способности единственного тогда лагерного крематория с устаревшим оборудованием. Рост количества числа погибших был вызван началом массовых расстрелов военнослужащих в блоке № 11, о чём хорошо знал комендант лагеря Р. Хёсс. Этим можно объяснить его решение о прекращении кремации тел погибших советских военнопленных и начале их захоронении в окрестностях деревни Бжезинка. Вполне вероятно, что захоронения в конце октября 1941 года погибших начались рядом с могилами, в которых более месяца назад, 5-6 сентября была захоронена большая часть жертв первых экспериментов эсэсовцев с «Циклоном-Б».
Количество погибших советских военнопленных в KJI Аушвиц за первые пять месяцев их пребывания составило:
1941 год
октябрь 1255 человек ноябрь 3726 человек декабрь 1912 человек
1942 год январь 1305 человек, февраль 455 человек.
Эти данные дают представление о том, как германская сторона в годы Второй мировой войны проводила целенаправленную политику по физическому уничтожению в KJ1 Аушвиц своих идеологических противников в лице советских военнопленных.
В период с 21 октября 1941 г. до весны 1942 г. в окрестностях Бжезинки было захоронено около 8 ООО убитых и замученных советских военнопленных. Бывший узник Биркенау вспоминал позже о ситуации с захоронением советских военнопленных к лету 1942 года:
-...Сотни и тысячи трупов русских были закопаны на небольшой глубине и распространяли ужасный запах. Позднее нам пришлось вырыть трупы и сжечь их.
По уточнённым данным, осенью 1942 года на месте массовых захоронений, была произведена эксгумация тел погибших красноармейцев и командиров Красной Армии, их сожжение. Всю эту работу, под постоянным наблюдением эсэсовцев, круглосуточно в две смены выполняла зондеркоманда из числа еврейских узников в количестве 400 человек. После сожжения останков пепел был захоронен тут же, на месте, а зондеркоманда в полном составе была отправлена в KJ1 Аушвиц. Гам, 3 декабря 1942 г. все узники-евреи зондеркоманды были уничтожены с помощью «Циклона-Б» в газовой камере, а их тела кремированы.
Сейчас место бывшего захоронения советских военнопленных обнесено изгородью из металлической сетки и представляет собой луг почти прямоугольной формы, поросшее летом травой, которую систематически косят и убирают. На территории захоронения, рядом с входом, установлен памятник. На гранитном монументе размещены две плиты с текстом на польском и русском языках «КЛАДБИЩЕ 8000 ПОГИБШИХ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ», пятиконечная звезда и дата «1941-1942». С правой стороны, в нескольких метрах от памятника, установлены четыре вертикальных плиты из чёрного мрамора. Текст на каждой из плит соответственно на английском, польском, иврите и на русском языках гласит:
Памяти советских военнопленных жертв нацизма. Здесь покоится их прах. Светлая память погибшим.
During the Second World War appear the German concentration camps in Europe.There were prisoners of war, members of the Resistance movement, civilians of Jewish of European countries and the Soviet Union occupied by the German Wehrmacht. These camps were the centers of mass killings of prisoners.
Key words: World War II, the concentration camps, the prisoners, the mass killings, Nazism,
war prisoners.
