CC BY
87
РОССИЯ И МИР Russia and the World
Н.Ю.Пивоваров, Т.А.Джалилов
СОВЕТСКАЯ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ:
ВЕДОМСТВЕННЫЕ ПРОЕКТЫ И БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ (конец 1950-х - первая половина 1960-х годов)*
N.Yu. Pivovarov and T.A. Dzhalilov
Soviet Foreign Economic Strategy: Departmental Projects and Bureaucratic Mechanism (late 1950s - first half of 1960s)
К началу 1960-х гг. советская внешняя торговля превратилась в один из самых эффективных инструментов демонстрации и популяризации достижений и возможностей мировой социалистической системы. Товары с маркировкой "Made in USSR" в буквальном смысле появились во всех уголках Земли - от лондонского Сити и гамбургских доков до затерянных в тропиках индийских деревень. Конец 1950-х и первая половина 1960-х гг. - это не только период резкого рывка СССР на внешние рынки и существенной модернизации всего внешнеторгового аппарата, но и время выработки общей стратегии поведения, которая определила роль СССР на мировом рынке на протяжении последующих десятилетий.
Цель данной статьи показать, как постепенно «втягиваясь» в мировой рынок, СССР сталкивался с организационно-техническими и структурными проблемами и как пытался их решать. Наряду с общими вопросами (анализ правовой базы функционирования, механизмов принятия решений, основных направлений и форм советской внешней торговли), особое внимание уделено трем проектам (зерновому, лесоперерабатывающему и нефтяному), благодаря которым советские руководители пытались повысить объем денежных ресурсов, необходимых для расширения импортных операций.
* Статья подготовлена при поддержке гранта Российского научного фонда «Мировая система социализма и глобальная экономика в середине 1950-х - середине 1970-х годов: эволюция теории и практики экономического и технологического лидерства» (№ 17-18-01728).
История советской внешней торговли была до последнего времени одной из самых закрытых тем в советологии. Недоступность источников и открытых данных привели к тому, что эта важная сфера экономической деятельности изучена фрагментарно1. Наиболее полно история советской внешней торговли была раскрыта в работах О.С. Сибони2 и М.Л. Липкина3.
Основной источниковой базой для данной статьи послужили постановления, а также материалы к ним, высшего партийного органа тех лет - Президиума ЦК КПСС. Кроме того, активно использовались документы структурных подразделений аппарата ЦК - Международного, Сельскохозяйственного отделов, Отдела химической промышленности. Все эти источники отложились в бывших архивах ЦК КПСС (текущем архиве Общего отдела ЦК и в архиве Политбюро), а ныне хранятся в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ). К сожалению, еще далеко не все материалы доступны для использования. Так, остаются в недосягаемости от рядовых исследователей материалы тематических дел Политбюро, посвященные вопросам внешней торговли. Несмотря на это, имеющиеся в распоряжении источники позволили достаточно объективно реконструировать историю советской внешней торговли конца 1950-х - первой половины 1960-х гг. и выявить специфические черты данного хронологического периода.
Организационные основы советской внешней торговли
Конец 1950-х - начало 1960-х гг. - это время рождения новых законодательных норм, регулирующих различные аспекты деятельности советской внешней торговли. Фундаментальный принцип монополии внешней торговли, провозглашенный еще в самом начале власти большевиков, оставался незыблемым. Однако дополнительные правовые нормы, регулирующие данную сферу, практически отсутствовали. Исключением было постановление Экономического совета при СНК СССР от 15 января 1940 г., в котором впервые были описаны правовые нормы, регулирующие отношения между советскими внешнеторговыми организациями и заказчиками. Фактически вся остальная область внешней торговли вплоть до хрущевского времени оставалась вне правового поля. Причины этого, скорее всего, стоит искать в том, что ни В.И. Ленин, ни И.В. Сталин не уделяли такого пристального внимания внешней торговле, рассматривая ее скорее как рудимент вынужденного взаимодействия с враждебным капиталистическим миром.
После смерти Сталина советское руководство наряду с военным противостоянием с капиталистическим миром, провозглашает принцип мирного сосуществования двух систем. Это сопровождалось активным выходом СССР на мировой рынок. Возникла острая необходимость формирования новой правовой базы. Одним из пер-
вых такого рода законодательный актов стало постановление Президиума ЦК КПСС от 29 августа 1955 г., регламентирующее сроки выполнения экспортных заказов. Постановлением Совета Министров СССР от 1 июля 1957 г. были в значительной степени переработаны правила 1940 г. о взаимоотношениях советских внешнеторговых организаций с зарубежными заказчиками. Порядок импорта промышленного оборудования и судов, а также их эксплуатации, был определен постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 8 июля 1959 г.
Ключевые постановления по организации внешней торговли были приняты в январе-феврале 1960 г. Так, 14 января Совет Министров СССР утвердил постановление «Об условиях поставки товаров на экспорт». Впервые в советской внешнеторговой практике были урегулированы правила экспортной торговли, а именно определены порядок выдачи заказов-нарядов, порядок и сроки поставки товаров на экспорт, качество и комплектность экспортируемых товаров, гарантии, документация, тара, упаковка и маркировка, условия сдачи товаров заказчику, перевозка товаров, цены и порядок расчетов. Все экспортные товары должны соответствовать советским ГОСТам, а также иметь специальную надпись (на русском или английском языках) «Сделано в СССР»4.
К началу 1960-х гг. сложились формальные и неформальные институты, в ведении которых находились вопросы поиска новых рынков, получения дополнительных валютных резервов, ценообразования и многие другие. Общие векторы развития внешнеторговой сферы определяли ЦК КПСС, Госплан СССР, Министерство внешней торговли СССР, Государственный комитет Совета Министров СССР по внешнеэкономическим связям (ГКЭС), Государственный комитет СССР по науке и технике (ГКНТ СССР), Министерство финансов СССР и Государственный банк СССР. С 1963 г. еще одним «игроком», участвующим в принятии решений, стал Совет народного хозяйства СССР Внешнеторговое лицо СССР определяли предложения, исходившие от министра внешней торговли Н.С. Патоли-чева, первого заместителя председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина, заместителя председателя Совета Министров СССР П.Ф. Ломако, первого заместителя председателя Госплана СССР, а с 1962 г. председателя Госкомитета по лесной, целлюлозно-бумажной, деревообрабатывающей промышленности и лесному хозяйству при Госплане СССР Г.М. Орлова. До 1963 г. главным куратором советской внешней торговли в ЦК КПСС был А.И. Микоян. С 1963 г. резко возросла роль Н.С. Хрущева в выработке внешнеторговой стратегии, что в итоге привело к тому, что Хрущев фактически замкнул на себе контроль в этой сфере.
В поиске новых решений участвовали и другие советские руководители. Например, секретарь ЦК КПСС А.Н. Шелепин предлагал «глубже изучить конъюнктуру мирового рынка и разработать меры
по значительному увеличению экспорта камыша, мрамора, гранита, грибов, клюквы и т.д.»5. Шелепин возмущался: «Польша в 1960 году продала только ФРГ грибов в 12 раз больше, чем Советский Союз всем странам вместе взятым. А ведь в среднем тонна сушенных грибов стоит от 3 до 12 тыс. инвалютных рублей, что равнозначно продаже от 60 до 200 тонн пшеницы. Разве у нас меньше возможностей в сборе грибов, чем в других странах? Конечно, нет. У нас их неизмеримо больше»6.
Активно участвовали в разработке внешнеторговых вопросов советские дипломаты. Как правило, они предлагали к рассмотрению высшего советского руководства удачные зарубежные примеры или реальные возможности экономии валютных резервов. Так, посол СССР во Франции С.А. Виноградов направил в ЦК 12 сентября 1962 г. записку, в которой предлагал в качестве экономии валютных резервов отправлять командируемых за границу только самолетами «Аэрофлота», а билеты в иностранных авиакомпаниях покупать при крайней необходимости. Впрочем, после принятия Президиумом ЦК КПСС 20 января 1960 г. постановления «Об указании послам СССР по вопросу оказания экономической помощи слаборазвитым странам»7 советским дипломатам было рекомендовано воздерживаться от неконструктивного внешнеторгового диалога с руководителями других государств. «Отдельными послами не учитываются такие факторы, как внешнеполитический курс той или иной страны и характер ее отношений с Советским Союзом [...] Отдельные послы поддерживают без должных оснований предложения государственных деятелей стран, где они аккредитованы, направленные на получение особых повышенных льгот по заключенным уже между СССР и указанными странами соглашениям. Вместо того, чтобы разъяснять соответствующим образом позицию Советского Союза по существующим соглашениям, они ставят вопрос о пересмотре этих соглашений, хотя знают, что подписанные соглашения детально обсуждались правительствами обеих стран», - указывалось в по-становлении8.
Внешнеторговая политика корректировалась не только под влиянием внутригосударственных, но и международных процессов. На действия советского руководства влияла санкционная политика других стран. Самую жесткую позицию в отношении СССР занимало руководство США, которое нередко искало повод к запрету импорта любого американского оборудования. Так, в конце 1960 г. СССР планировал закупить в Америке 45 станков для шлифовки бетона и токарной обработки мелких колец. Уже в январе 1961 г. часть станков была готова к отправке, когда неожиданно сделка была аннулирована Министерством обороны США и Сенатом. В Сенате была даже сформирована специальная следственная комиссия, которая пыталась доказать, что приобретаемые станки нужны для строительства межконтинентальных ракет9. Подлила масла в огонь
и американская пресса, заявлявшая, что такой шаг Пентагона и Сената «усиливает свободный мир и ослабляет коммунистический»10. В 1962 г. Вашингтон запретил поставку 38 зубообрабатывающих станков фирмы "Gleason", так как американские военные заподозрили, что бормашины также могут быть использованы в военных целях11. К мерам заградительного характера стоит отнести и решение руководства Европейское объединение угля и стали (ЕОУС) в январе 1964 г. о повышении таможенных пошлин на импорт проката черных металлов в социалистические страны с 6 до 9 %12.
Негативно отражалась на советской внешней торговле информация, публиковавшаяся в западных изданиях. Так, в 1961 г. таблоид "The Daily Telegraph" опубликовал заметку «Высокая радиоактивность в русском зерне», где утверждалось о токсичности советской пшеницы13. Эти же сообщения оперативно перепечатали газеты "Die Welt" и "Kolnische Rundschau"14. Аналогичный скандал разразился в конце 1961 г., когда солидный английский журнал "The Metall bulletin" опубликовал статью, обвинив в резком падении цен на вольфрамовые концентраты (с 2980 шиллингов за единицу три-окиси вольфрама до 90 шиллингов) СССР, якобы проводивший на вольфрамовом рынке демпинговую политику15. После публикации за разъяснениями к высшему советскому руководству обратились власти Боливии - крупнейшего в мире экспортера вольфрамового концентрата16. Москва уступала в ответной реакции на подобные выпады. Например, после публикации о загрязнении советского зерна стонцием-90, была создана специальная комиссия при АН СССР, которая в течение полугода проводила исследования и ставила опыты для доказательства отсутствия ядерного заражения в пшенице. Но итоги работы было решено не публиковать, так как в западной прессе за это время больше никто не поднимал вопрос о ядерном заражении зерна.
Достижения и упущения советской внешней торговли
Внешнеторговые успехи кружили головы советским руководителям, но чем больше СССР «втягивался» в мировой рынок, с тем более явственными проблемами организационно-технического и структурного плана сталкивалось государство.
Можно выделить несколько причин, обусловивших этот процесс.
Одна из главных заключалась в том, что внешняя торговля не отражала уровня промышленного развития СССР. Занимая второе место в мире по объему промышленного производства, Советский Союз был лишь на 34 месте по экспорту технологического оборудования17. Например, СССР в 1962 г. занимал первое место в мире по производству металлорежущих станков, но экспортировал их (включая в соцстраны) всего 4 %, тогда как Франция экспортировала 25 % произведенных станков, США - 39 %, а ФРГ - 47 %18.
Советское оборудование по надежности и качеству заметно уступало западным изделиям. Даже внешняя отделка и окраска тех же станков были хуже выполнены, чем у иностранных фирм. СССР не уделял должного внимания рекламе и продвижению своих товаров, не занимался развитием инфраструктуры в других странах. Кроме того, целый ряд товаров не вывозился из страны, так как был включен в стратегические списки, которые не пересматривалась с 1920-х - 1930-х гг.
Со второй половины 1950-х гг. резко возрос импорт товаров в СССР, а следовательно и расход валютных резервов. После смерти Сталина это было обусловлено курсом советского руководства на развитие легкой промышленности. Но возрастали и расходы на закупку новейшего промышленного оборудования, судов. С конца 1950-х гг. СССР ежегодно расходовал до 7-10 млрд руб. на эти цели. Во многом такие расходы были связаны с тем, что СССР закупал не только отдельные комплектующие, а целые поточные линии и заводы. Секретарь посольства ФРГ М. Диев сообщал в мае 1960 г. в ЦК КПСС, что «полностью укомплектованные западногерманскими фирмами установки и заводы покупаются в ФРГ лишь нами и слаборазвитыми в экономическом отношении странами, такими, как Индия, ОАР, Бразилия и некоторыми другими»19. Огромные ресурсы, выделяемые на закупку иностранной техники, расходовались нерационально.
Проблемы с расходованием валютных средств были связаны и с тем, что к началу 1960-х гг. СССР превратился в крупнейшего мирового кредитора. Главными должниками СССР были соцстраны, имевшие, как правило, объемные долги за импорт советских товаров. По приблизительным данным Минвнешторга и Госбанка СССР, общая задолженность соцстран на 1 января 1960 г. составляла только по одним процентам около 1,3 млрд руб.20. В основном такая задолженность формировалась из-за того, что соцстраны не успевали к концу календарного года произвести необходимые расчеты с Москвой.
С 1955 по 1965 гг. советское руководство, кроме соцстран, предоставило кредиты еще 31 государству на общую сумму в 7,3 млрд руб., из них 4,4 млрд руб. на экономические цели, а 2,9 млрд руб. на оплату военно-технического имущества21. При этом около 90 % всех предоставленных кредитов пришлось на такие страны: ОАР -2 млрд руб., Индию - 1,6 млрд руб., Индонезию - 1,1 млрд руб., Афганистан - 0,4 млрд руб., Ирак - 0,3 млрд руб., Алжир - 0,3 млрд руб., Сирию - 0,3 млрд руб., Иран - 0,3 млрд руб.22. Советская сторона предоставляла кредиты в свободной валюте (долларах, фунтах, немецких марках и швейцарских франках), но должники (за исключением Аргентины и Ирака) погашали долги в национальных валютах. Некоторые пытались погасить долг товарами: Алжир вином, а Индонезия натуральным каучуком23. Все вышеперечислен-
ные страны-должники имели дефицит торгового баланса и объемные государственные долги. Например, один только госдолг Индии на 1966 г. составлял почти 5 млрд руб.24 Это приводило к тому, что должники не могли выплатить СССР проценты по долгу. Советское руководство предоставляло отсрочки или производило списывание. Например, в сентябре 1965 г. Москва списала половину долга ОАР по процентам, что составляло почти 200 млн руб.25
Расширение импорта промышленного оборудования, а также предоставление кредитов странам третьего мира привело к увеличению валютных расходов. Советские финансисты начинают отмечать тенденцию к снижению валютных резервов СССР. Так, еще в 1957 г. руководители Министерства финансов, Госбанка и Минвнешторга обратили внимание на то, что валютные расходы СССР не покрывались имеющимися валютными резервами, а в 1960 г. министр внешней торговли Патоличев признавал, что торговля «в свободно-конвертируемой валюте складывается напряженно»26. Ежегодный перерасход валюты приходилось покрывать золотовалютными резервами, платиной. После открытия в Якутии кимберлитовых труб СССР стал активно эскортировать алмазы27. Постановлением Президиума ЦК от 4 августа 1960 г. было принято решение об экспорте якутских алмазов до 200 тыс. карат в 1961 г. и до 250 тыс. карат в 1962 г.28 В
1962 г. СССР продал алмазов на сумму около 21 млн руб. в свободноконвертируемой валюте, что было эквивалентно 11% всего советского экспорта в Англию29. Но даже экспорт якутских алмазов не покрывал советских валютных расходов.
Советское руководство пыталось экономить валютные резервы. В июле 1959 г. Президиум ЦК принял постановление, согласно которому Минвнешторг обязан был сообщать в ЦК КПСС о всех случаях закупки промышленного оборудования в кредит30. В апреле
1963 г. Совет Министров СССР утвердил постановление «О порядке составления, утверждения и исполнения валютных планов», согласно которому Минвнешторг, ГКЭС, Министерство путей сообщения, Министерство морского флота, Министерство связи и Госбанк должны были в установленные сроки направлять в Госплан и Минфин проекты валютных планов, а также обоснование по совершаемым ими валютным операциям. В постановлении особо оговаривалось, что при составлении валютных планов необходимо исходить «из максимального выявления валютных резервов и экономного расходования иностранной валюты»31. Кроме того, Госплан и Минфин должны были представлять ЦК КПСС сводный годовой валютный план (платежный баланс СССР) по всем валютным операциям, а выдача валюты на конкретные операции теперь производилась Госбанком и Внешторгбанком на основании разрешений Министерства финансов и по поручению внешнеторговых объединений и органи-заций32. Советское руководство считало, что ужесточение контроля остановит перерасход валюты.
Изыскивались и другие способы экономии валютных резервов. Одним из них стало предложение о копировании иностранной техники. Этот вопрос рассматривался самим Хрущевым.
В записке для ЦК КПСС от 4 августа 1961 г. он писал: «31 июля я смотрел новые кукурузоуборочные машины Херсонского завода. Там есть оригинальные решения. Но, к сожалению, эти машины, как правило, с искажением скопированы с американских образцов, не улучшены. Проявлено желание переработать американский образец и преподнести его как свое. Но получилось так, что американские машины не улучшены, а даже ухудшены: они более тяжелые по весу и менее производительные. Это совершенно никуда не годится. Надо установить строгий контроль, чтобы машины, которые мы покупаем как образцы в точности копировались. Мы покупаем их потому, что они лучше наших образцов. А если они лучше наших образцов, то извольте делать и копировать их: можете перекрашивать в другие цвета, но инженерно, конструктивно они должны быть сохранены, чтобы их не портить стремлением выдать за свое»33.
С начала 1960 г. советское руководство начало активный поиск источников пополнения валютных резервов. Однако экономические возможности СССР были ограничены. Например, экспорт промышленного оборудования хотя и вырос десятикратно с 1956 по 1960 гг. (с 8,1 до 88,4 млн руб.), но составлял не более 2,8 % от общего объема советского экспорта34. В итоге главными экспортоемкими товарами, вокруг которых будут формироваться проекты увеличения валютных резервов, станут зерно, лесоматериалы, нефть и нефтепродукты.
Зерно, лес, нефть - была ли альтернатива?
Во второй половине 1950-х гг. главным советским экспортным товаром было целинное зерно. Однако на рубеже 1950-х - 1960-х гг. потенциал экстенсивного развития зернового производства в СССР оказался исчерпан. Уменьшалась площадь обрабатываемой пашни, снижалось качество целинного зерна. Кроме того, с 1960 г. происходило снижение мировых цен на зерно, так как за счет высокой урожайности в Австралии, Аргентине, Канаде и США предложение на зерно почти в два раза превышало спрос. Ряд европейских стран (Бельгия, Голландия, Франция и Италия) стали расширять свои посевные площади, что также отразилось на снижении мировых цен.
Начиная с 1961 г., экспорт советского зерна уменьшается. Уже в январе 1961 г. Президиум ЦК КПСС принял постановление об уменьшении экспорта зерна на 1,8 млн тонн, в том числе за счет сокращения на 1,3 млн тонн для капиталистических стран35, а в августе 1961 г., после довольно сильного неурожая, экспорт на 1962 г. был сокращен почти на пять млн тонн36. Однако самый серьезный удар по экспорту пшеницы нанес неурожайный 1963 г. В результате
засухи, истребившей почти половину урожая в Алтайском крае, Омской и Новосибирской областях, Целинном крае, Карагандинской и Семипалатинской областях, СССР не только прекратил экспорт зерна, но и стал активно закупать его в Канаде и Австралии37.
Сложности были и с экспортными поставками лесо- и пиломатериалов. К началу 1960 г. СССР располагал до 36 % мировых запасов древесины, а наиболее ценные хвойные породы составляли в СССР до 69 % всех мировых запасов38. По объему производства пиломатериалов СССР значительно опережал такие ведущие «лесные» державы как США и Канаду, однако по объему экспорта продукции, в том числе такой технологичной как лесобумажная, он был далеко от лидерских позиций.
Это было вызвано тем, что, во-первых, в СССР объемы заготовок леса по сравнению со довоенным временем не изменились. Так, если в 1937 г. на мировой рынок СССР поставлял около 4,2 млн кубометров, то в 1959 г. - 4,3 млн кубометров.39 Напротив, в 1950-е гг. рос экспорт леса, бумаги и целлюлозы из таких стран как Канада (с 1950 по 1957 гг. поставки на мировой рынок из этой страны увеличились на 33 %), Швеции (на 36%), Финляндии (на 74%), Норвегии (на 106%)40.
Во-вторых, СССР поставлял на экспорт в основном пиломатериалы, которые были плохо обработаны и содержали высокий процент влажности, то есть не отвечали элементарным требованиям рынка. Министр внешней торговли Патоличев в своей записке в ЦК КПСС от 23 мая 1960 г. писал: «Лесная промышленность может стать существенным источником для увеличения поступления валюты, позволяя получать до 300 млн руб. ежегодно, однако подобный экспорт дискредитирует нас на рынке, а также затрудняет продажу поставляемых на экспорт пиломатериалов»41. До середины 1960-х гг. в СССР практически не производились такие сравнительно новые виды материалов, как ДСП и ДВП, а поставки целлюлозы, бумаги и картона составляли доли процента от основного лесного экспорта.
Главным идеологом лесного экспорта как основного источника получения валютных резервов был бывший министр лесной промышленности (1954 - 1957 гг.) Г.М. Орлов42. В конце июля 1960 г. он направил на рассмотрение Хрущева записку о расширении экспорта древесины. Этот документ - довольно примечательный: автор проводит целую историческую ретроспективу, со ссылками на дореволюционную историю, с цитатами из Ленина и данными за 1930-е гг., лесного экспорта. Главный вывод, к которому приходил Орлов, заключался в необходимости модернизации целлюлозно-бумажной промышленности, и в связи с этим предлагал построить в Красноярском крае два крупнейших в мире лесоперерабатывающих завода для получения в течение пяти лет прибыли в размере 2,5 млрд инвалютных руб.43
Против вливания государственных ресурсов в лесоперерабаты-
вающую промышленность были Патоличев и Микоян. Буквально одновременно с запиской Орлова на рассмотрение Президиума ЦК КПСС поступил материал от Минвнешторга, в котором говорилось «о совершенно нетерпимом положении, которое создалось в текущем году с поставками целлюлозы на экспорт»44. Патоличев сообщал, что, несмотря на заявленный план экспорта на 1960 г. в размере 262 тыс. тонн целлюлозы (в том числе 240,5 тыс. тонн из РСФСР), к середине 1960 г. на внешние рынки фактически была поставлена только 51 тыс. тонн45. Отдельные иностранные фирмы стали предъявлять претензии СССР в связи невыполнением контрактов. Так, французская фирма «Папетри де Сейн», ежегодно закупающая до 20 тыс. тонн советской целлюлозы, сообщила об остановке своих бумажных и крафтмешковых производств во Франции, Алжире и Марокко46.
Уже после записки Орлова в начале августа 1960 г. неожиданно было принято постановление Совмина «О мероприятиях по обеспечению поставки пиломатериалов на экспорт», в котором отмечалось, что на мировой рынок поставлялись пиломатериалы низкого качества, а из-за несвоевременной отгрузки произошла их порча. Постановление было подготовлено и подписано А.И. Микояном, как заместителем председателя Совета Министров СССР. Так усилиями Микояна и Патоличева технологическое переоснащение лесоперерабатывающей промышленности было отсрочено на несколько лет, а основные денежные вливания пошли на развитие экспортных возможностей советской нефтедобычи.
На протяжении 1950-х гг. СССР стабильно наращивал свой нефтяной экспорт, пополняя таким способом валютные резервы. Так, если в 1953 г. СССР поставлял на мировой рынок 1,4 млн тонн нефти, то уже в 1956 г. - 4,9 млн тонн, в 1958 г. - 9,3 млн тонн, 1959 г. - 14,2 млн тонн, а в 1960 г. - 20,3 млн тонн47. К началу 1960-х гг. советская нефть составляла примерно 4 % от всего мирового рынка48.
Но чем больше СССР экспортировал нефть, с тем большими технологическими и организационными проблемами он сталкивался. Занимая второе место в мире по объемам переработки нефти, советские предприятия производили одни из худших по качеству моторные масла и бензин. В СССР отсутствовали технологии по производству в больших объемах операций по гидроочистке, каталитическим крекингам и реформингам. Так, в 1963 г. совокупный объем операций по каталитическому крекингу (специальная термическая обработка нефти для получения высокооктанового бензина) составлял не более 750 тыс. тонн бензина, а в США благодаря этой же операции производилось до 2,5 млн тонн в год высококачественного бензина49. До начала 1961 г. СССР не было технологии собирания «попутных нефтяных газов» (бутана и пропана), в результате до 6 млрд кубометров газов выходило в атмосферу или сжигалось в факелах на нефтепромыслах50. Советские нефтеперерабатываю-
щие установки находились на уровне американских образцов конца 1940-х гг.
При этом, несмотря на заявленные планы семилетки и даже годовые планы, происходило острое недофинансирование нефтеперерабатывающей отрасли. В основном экономия происходила за счет уменьшения финансирования научно-исследовательской сферы, что приводило к тому, что советское оборудование было неконкурентоспособным по сравнению с западными образцами51. Единственным выходом оставалась закупка новейшего оборудования в капиталистических странах.
Наряду с импортом нефтеперерабатывающей техники остро встал вопрос о логистических возможностях СССР поставлять нефть в другие страны. До начала 1960-х гг. в СССР отсутствовал танкерный флот, что вынуждало прибегать к услугам иностранных компаний. Однако по мере роста объемов поставок нефти стали озвучиваться предложения о развитии советского танкерного флота или строительстве магистральных нефте- и газопроводов. Первый путь активно отстаивал Патоличев. В ряде записок конца 1950-х -начала 1960-х гг. министр внешней торговли предлагал наладить производство специальной тары для транспортировки товаров, построить крытые складские помещения в ленинградском и одном из черноморских портах, в также полностью переоборудовать под танкеры порт Вентспилс52.
Патоличев даже выступал за строительство танкеров в СССР, но к началу 1960 г. он больше стал склоняться к идее закупки грузовых судов на Западе. Так, в 1960 г. он выступил с идеей приобретения готовых танкеров, общей грузоподъемностью до 1709 тыс. тонн и стоимостью до 113 млн руб53.
Активно поддерживал идею развития танкерного флота и Микоян54. Вместе с тем, он стал одним из первых высших руководителей, кто выступил за строительство нефтрепровода, а значит и закупку труб большого диаметра. Так, еще в конце 1958 г. он предложил закупать в ФРГ трубы большого диаметра, для чего решением Президиума ЦК КПСС было выделено 150 тонн золота55. Ежегодно для закупки труб большого диаметра и нержавеющей листовой стали стало выделяться до нескольких десятков тонн золота. Например, в 1960 г. на эти цели было израсходовано 56,5 тонн золота, в 1961 г. -уже 90 тонн золота56.
Наращиванию советского экспорта черного золота мешали не только технологическое отставание СССР и необходимость импорта оборудования, но и глобальные причины. Так, в средине 1961 г. из-за международного нефтяного кризиса, вызванного перепроизводством, почти половина запасов мировой нефти оказалась невостребованной. СССР также пострадал от этого кризиса: около 6 % запланированного к экспорту сырья оказались нереализованными57. В 1963 г. из-за неблагоприятной мировой конъюнктуры СССР не смог
реализовать около 2 млн тонн нефти, 400 тыс. тонн мазута, 1,3 млн тонн дизтоплива, 400 тыс. тонн керосина и 350 тыс. тонн бензина58.
27 января 1964 г. западногерманская фирма "Mabanaft" - крупнейший покупатель советского дизтоплива - телеграфно сообщала руководству «Союзнефтеэкспорта» о причинах срыва ряда сделок в 1963 г.: «Положение со сбытом дизтоплива можно сравнить с катастрофой. Крайне дешевые предложения наводняют рынок. Огромные запасы у потребителей, разорительная политика цен, проводимая нефтезаводами, настойчивые предложения товара практически по любой цене мешают стабилизации рынка даже на том жалком уровне, который имеет место быть в настоящее время. Банки не дают больше кредитов, клиентура не принимает товара, не выполняет существующие контакты и задерживает платежи»59.
СССР ежегодно наращивал поставку нефти на внешние рынки, преодолевая довольно сильную конкуренцию как со стороны западных монополий, так и небольших независимых нефтяных компаний. Число последних в нефтяной сфере с конца 1950-х гг. увеличилось вдвое, на их долю приходилось до 20 % мировой добычи нефти и до 30 % реализации нефти60.
Все это осложняло переговорный процесс советских представителей на иностранных рынках. Например, около года шли переговоры с итальянским концерном "Eni", так как итальянцы отказывались повышать цена за одну тонну советской нефти на 50 центов. Лишь спустя год руководство "Eni" согласилось повысить цену, но только на 23 цента61. Когда советские представители заявили японской фирме "Sekiyu Kabushiki Kaisha", что будут продавать нефть не за 14,2 долл. за тонну, а за 14,7 долл., японская фирма прекратила переговоры и стала закупать нефть у американцев62.
Немаловажным было и то, что СССР не располагал необходимой инфраструктурой в капиталистических странах - емкостями, бензоколонками, средствами транспортировки и т.д. В этом отношении показательно, что крупнейшие нефтяные монополии вкладывали значительные ресурсы именно в нефтяную инфраструктуру. По данным "Chase Manhattan Bank" с 1951 по 1960 гг. капиталовложения в инфраструктуру Западной Европы составили 2,6 млрд долл. или 35 % от суммы всех капиталовложений в нефтяную промышленность в данном регионе63.
Советской стороне приходилось маневрировала ценами на нефть. Для улучшения экспорта использовались продажи не за доллары, а за местную валюту, нефть продавалась со скидками или по цене на условиях "CIF", то есть по цене с доставкой в порт назначения. В результате в Швеции советская нефть была на 10-13 % дешевле, чем у западных конкурентов, а в Японию СССР экспортировал нефть за 8,75 долл. за тонну, тогда как цена за нефть из Персидского залива обходилась японской стороне уже за 13,19 долл. за тонну64.
Западная пресса обвиняла СССР в нефтяном демпинге. Так, га-
зета "U.S. News & World Report" писала: «На западе русские предлагают скидки до 40 % иногда с целью захвата новых рынков, а иногда и по политическим соображениям»65. "New York Herald Tribune" писала о том же: «Низкие цены на нефть в предложениях советов видны на примере сделки России с Италией в ноябре 1960 г., по которой нефть будет поставляться из портов Черного моря по цене 1 доллар за баррель»66. В майском номере 1961 г. американского журнала "General of Commerce" сообщал, что «на заседании сенатской подкомиссии по внутренней безопасности, специально посвященной советскому нефтяному экспорту, подчеркивалось, что советская угроза является самой серьезной, что советская нефть, продаваемая по резко пониженным ценам, сможет найти все больше рынков сбыта в Западной Европе»67.
Но кроме обвинений в прессе, западные нефтяные монополии использовали дипломатические и политические инструменты для «выдавливания» СССР с основных мировых рынков. В результате ряд стран или вообще не выдавал соответствующих торговых лицензий (Канада, Новая Зеландия) или существенно ограничивал экспортные возможности СССР (Франция, ФРГ, Голландия, Бельгия). Так, в 1960 г. «Союзнефтеэкспорт» удалось заключить сделки о продаже частным канадским фирмам около 500 тыс. тонн бензина. Однако правительственные органы отказались выдать соответствующую лицензию, и сделка была аннулирована68. После заключения в 1960 г. контракта между «Союзнефтеэкспротом» и итальянским концерном "Eni" о совместном строительстве нефтепровода в Европе и ежегодных поставку через концерн до 25 млн тонн советской нефти69, США сделали дипломатическое представление итальянскому правительству по поводу сделки. На руководителя концерна Э. Маттеи оказывалось сильнейшее влияние, чтобы он аннулировал сделку70. В беседе с послом СССР в Италии Маттеи заявлял, что представители «Стандарт Ойл» пыталась заставить его отказаться от строительства нефтепровода Генуя-Штутгардт (через Швейцарию), либо не использовать этот нефтепровод для транспортировки советской нефти. Одновременно американцы предложили ему довольно крупную компенсацию за выход из договора с Москвой. Но лишь после загадочной смерти Маттеи в конце 1962 г. сделка с СССР была аннулирована.
Самый серьезный урон советскому нефтяному экспорту был нанесен в конце 1962 г. на сессии НАТО, на которой трубы большого диаметра были объявлены товаром, имеющим стратегическое значение71 . В результате руководство ФРГ уже 18 декабря того же года приняло постановление о том, что продажа стальных труб диаметром более 19 дюймов требовала особых правительственных постановлений72. Фактически были сорваны многомиллионные сделки с фирмами "Mannesmann AG", "Hoesch", "Phönix Rheinröhren", нарушено действующее торговое соглашение между ФРГ и СССР73. По-
сле этого решения приостановили выполнение своих контрактных обязательств фирмы других государств. Так, японское правительство хотя и заявило, что юридически не регулирует экспорт труб, однако, по неофициальной информации деловых кругов, дало понять, что планирует провести неформальное давление на металлургические компании74.
Под влиянием реакции внешнего рынка, а также из-за внутреннего экономического кризиса, вызванного неурожаем 1963 г., Хрущев изменил стратегию поведения на нефтяном рынке. Уже в апреле 1963 г. он направил членам Президиума ЦК КПСС записку, в которой одобрил закупку импортного оборудования для производства химических товаров. Программное значение имели и следующие слова записки: «Наша страна имеет огромные запасы сырья, необходимого для химической промышленности - природного газа, нефти, фосфоритов, калийных солей, серы, поваренной соли и других. Мы можем и должны сделать это сырье источником богатства нашей страны. Для этого необходимо развивать химическую промышленность таким образом, чтобы не только удовлетворить в короткие сроки собственные нужды, но и стать экспортером минеральных удобрений, синтетических материалов, фанеры, древесно-стружеч-ных плит, а также других химических продуктов во многие страны Европы, не говоря уже о странах Азии. [...] При тщательном экономическом подсчете, может быть, окажется выгодным продавать синтетические товары, созданные на основе нефти, и сократить продажу сырой нефти» 75.
Решение о развитии химической промышленности вместо нефтяной было одобрено решением Президиума ЦК КПСС 18 июля 1963 г.76. В частности, Минвнешторгу по согласованию с Госпланом, Государственным комитетом химической и нефтяной промышленности и Государственным комитетом химического и нефтяного машиностроения необходимо было провести предварительные переговоры с зарубежными фирмами о закупке наиболее современного оборудования для химической промышленности. 10 сентября того же года Президиум ЦК КПСС поручил советским дипломатам провести переговоры с руководством социалистических стран о закупке у них оборудования для производства химических товаров77.
Одним из ключевых документов в вопросе о переходе с нефтяного экспорта на химический стала записка Хрущева от 15 октября 1963 г. В ней первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета Министров СССР в очередной раз повторил свою идею о необходимости поставлять на экспорт не сырье, а обработанные товары: «Трубы для нефтепроводов и газопроводов мы можем производить сами. Если в настоящее время у нас мощности недостаточные, то мы имеем возможность быстро их наращивать. К тому же, если бы уж нужно было, то выгоднее покупать стальной лист, чем трубы. Ведь мы на этом деле переплачиваем большие деньги. Кроме того, я
считаю, что вообще неразумно увлекаться импортом простых труб для нефтепроводов и газопроводов. Если потребуется некоторая растяжка во времени строительства нефте- и газопроводов, то ничего не случится [...] Покупка труб ничего не дает нам в смысле поднятия технического уровня. Поэтому увлекаться покупкой труб - это неразумно [.] Одним словом рыскаем за трубами на всем международном рынке. Думаю, что ничего не случилось бы, если бы мы отодвинули сроки окончания строительства газо- и нефтепроводов, а эти средства более разумно использовали бы для закупки на капиталистическом рынке химического оборудования [.] Нужно, чтобы валютные средства, накопленные путем продажи наших товаров за границей или же путем добычи золота, использовались в целях поднятия экономического и технического уровня. Другими словами, надо закупать то оборудование, которое мы еще не освоили у себя, для того, чтобы производить более современные синтетические материалы или электронное оборудование и другие изделия»78.
Такой поворот в экспортной политике первого лица примечателен. За этим стояла не просто очередная задача перейти от торговли одним товаром на торговлю другим, а изменить саму структуру внешней торговли.
Об этом прямо свидетельствуют постановления Президиума ЦК КПСС, принятые незадолго до отставки Хрущева: «Об устранении недостатков в организации внешней торговли СССР и о мерах по дальнейшему ее развитию», «Об усиления контроля за качеством машин, оборудования и других товаров, изготовляемых на экспорт», «О повышении материальной заинтересованности работников в высококачественном изготовлении и своевременной поставке продукции для экспорта», «О структуре центрального аппарата Министерства внешней торговли и Государственного комитета Совета Министров СССР по внешним экономическим связям»79.
В постановлении «Об устранении недостатков.» заявлялось, что «в экспорте советских товаров велика доля необработанного сырья и товаров с низкой эффективностью, в то время как экспорт машин и оборудования, имеющих более высокую валютную эффективность, не получил необходимого развития»80. В соответствие с постановлениями, важнейшей задачей Минвнешторга должно было стать усиление экспорта советских машин и оборудования (особенно авиационной техники, железнодорожного подвижного состава, судов, подъемно-транспортного оборудования, металлорежущих станков, наручных часов, фотоаппаратов, автомобилей, тракторов), а в области импорта - закупка оборудования для химической и целлюлозно-бумажной промышленности.
Однако желание Хрущева снизить объемы экспорта сырой нефти, столкнулись с возросшими потребностями стран «соцлагеря» в дешевой советской нефти. В 1964 г. все страны СЭВ (за исключением Румынии) потребовали увеличения поставок нефти: ГДР на
400 тыс. тонн, Венгрия на 300 тыс. тонн, Польша на 200 тыс. тонн, а Болгария почти на 300 тыс. тонн. Патоличев предлагал учесть заявки всех этих стран, так как удовлетворение заявок «лишь некоторых стран могло бы вызвать недовольство тех стран, которым не будут выделены дополнительное количество нефти»81. Фактически Хрущев оказался в ситуации, когда даже его слово не могло разрушить
набиравший обороты советский нефтяной экспорт.
* * *
Благодаря стараниям Хрущева советская внешняя торговля превратилась в один из столпов мировой системы социализма. При этом она стала не просто идеологическим символом, а приносила существенную валютную прибыль в советский бюджет. Во многом благодаря этому вторая половина 1950-х гг. - время расцвета советской плановой экономики.
Приток валютной выручки от экспорта способствовал расширению импорта товаров, в том числе таких промышленных изделий, которые не производились в СССР. Пропорционально объему импорта росли объемы валютных расходов. Все это приводило к экономии валютных резервов, вплоть до предложений советского руководства банально копировать западные технологии.
К началу 1960-х гг. советские руководители утвердились в своем мнении о необходимости увеличения объемов производства экспор-тоемких товаров. Главным таким товаром становится нефть. Однако увеличение экспорта нефти сталкивалось с нехваткой в СССР технологий, позволявших наращивать поставку за границу углеводородов. В частности, Советскому Союзу регулярно требовалось закупать в капиталистических странах трубы большого диаметра, необходимые для строительства магистрального нефтепровода.
После введения НАТО эмбарго на поставку труб большого диаметра в конце 1962 г. и сельскохозяйственного кризиса 1963 г., Хрущев попытался резко изменить стратегию советской внешней торговли. Он предложил пересмотреть экспортные приоритеты страны, сфокусировавшись на поставках не сырой нефти, а химических товаров. Фактически речь шла о глобальной перестройке всей системы советской внешней торговли. Однако эту последнюю «битву за экспорт» Хрущев проиграл, недооценив, насколько привлекательной для советской партийно-государственной бюрократии и хозяйственной номенклатуры, а также руководства «братских» социалистических стран, оказалась идея поставок за рубеж дешевой нефти-сырца.
С начала 1960-х гг. происходило затухание эффекта хрущевского внешнеторгового «экономического чуда», явственно нарастали симптомы системного кризиса. В основе этого кризиса лежали организационные и хозяйственные факторы, главным из которых стала
острая нехватка валютных резервов.
Примечания Notes
1 Popov A.A. Trade Expansion within Council for Mutual Economic Assistance after the Polish and Hungarian Crises // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2018. Т. 63. № 4. С. 13031316.
2 Sanchez-Sibony O. Red Globalization: The Political Economy of the Soviet Cold War from Stalin to Khrushchev. New York; Cambridge, 2014.
3 Липкин М.А. Советский Союз и интеграционные процессы в Европе: Середина 1940-х - конец 1960-х годов. Москва, 2016.
4 Российский государственный архив новейшей истории (РГА-НИ). Ф. 3. Оп. 16. Д. 473. Л. 57-98.
5 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 89. Л. 21.
6 Там же. Л. 26.
7 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 862. 124.
8 Там же. Л. 125.
9 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 1129. Л. 14.
10 Там же. Л. 16.
11 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 50. Д. 844. Л. 33.
12 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 773. Л. 304.
13 The Daily Telegraph (London). 1961. 23 Nov.
14 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 45. Д. 211. Л. 14- 15
15 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 44. Л. 108.
16 Там же. Л. 109.
17 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 301. Л. 26.
18 Там же.
19 РГАНИ. Ф. 4. Оп. 16. Д. 782 Л. 73- 74
20 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 121. Л. 23.
21 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 832. Л. 12- 13
22 Там же. Л. 13
23 Там же. Л. 15
24 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 848. Л. 164.
25 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 18. Д. 245 Л. 6.
26 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 761 Л. 111
27 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 739. Л. 98.
28 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 750. Л. 172.
29 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 18. Д. 94. Л. 28.
30 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 527. Л.14.
31 Там же. Л. 16
32 Там же. Л. 17
33 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 129. Л. 23- 25
34 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 217. Л. 58- 69
35 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 853. Л. 122.
36 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 958. Л. 129.
37 Пивоваров Н.Ю. Зерновой кризис 1963 г. в СССР и внешнеторговые коллизии его разрешения // Гуманитарные науки в Сибири. 2019. Т. 26. № 1. С. 28-33.
38 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 345. Л. 101.
39 Там же.
40 Там же. Л. 105.
41 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 958. Л. 130.
42 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 345. Л. 98-137.
43 Там же. Л. 136.
44 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 341. Л. 12.
45 Там же. Л. 13.
46 Там же.
47 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 345. Л. 39-42.
48 Там же.
49 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 227. Л. 68.
50 Там же. Л. 72.
51 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 221. Л. 4.
52 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 307. Л. 165.
53 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 745. Л. 135.
54 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 740. Л. 17.
55 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 459. Л. 41.
56 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 301. Л. 113.
57 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 476. Л. 271.
58 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 874. Л. 119-121.
59 Там же. Л. 121.
60 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 54. Д. 44. Л. 58.
61 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 54. Д. 48. Л. 62-65.
62 Там же. Л. 65.
63 Там же. Л. 73.
64 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 667. Л. 102-104.
65 U.S. News & World Report (New York City). 1961. 17 Apr.
66 New York Herald Tribune. 1961. 11 May.
67 General of Commerce (Washinton, D.C.). 1961. № 5. Р. 31, 32.
68 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 567. Л. 16.
69 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 14. Д. 771. Л. 2.
70 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 50. Д. 131. Л. 24-25.
71 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 789. Л. 2.
72 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 793. Л. 14.
73 Там же.
74 Там же. Л. 15.
75 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 260. Л. 1
76 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 305. Л. 25.
77 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 331. Л. 142.
78 Никита Сергеевич Хрущев: Два цвета времени: Документы из
личного фонда Н.С. Хрущева. Москва, 2009. Т. 2. С. 732-734.
79 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 18. Д. 244. Л. 12-138.
80 Там же. Л. 23.
81 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 393. Л. 141.
Авторы, аннотация, ключевые слова
Джалилов Теймур Агабаевич - канд. ист. наук, Институт всеобщей истории, Российская академия наук (Москва)
slavika1@yandex.ru
Пивоваров Никита Юрьевич - канд. ист. наук, Институт всеобщей истории, Российская академия наук (Москва)
pivovarov.hist@gmail.com
Цель статьи - анализ внешнеторговой деятельности СССР и роли центрального аппарата КПСС и Советского правительства в ее организации в первой половине 1960-х гг. Источниковую базу статьи составили документы Центрального Комитета КПСС. Эти документы позволили авторам впервые раскрыть механизм принятия решений в области внешней торговли в период реформ Н.С. Хрущева.
Авторы пришли к выводу, что благодаря стараниям Хрущева советская внешняя торговля превратилась в один из столпов мировой системы социализма. При этом она стала не просто идеологическим символом, а приносила существенную валютную прибыль в бюджет СССР. Приток валютной выручки от экспорта способствовал расширению импорта товаров, в том числе таких промышленных изделий, которые не производились в СССР. Пропорционально объему импорта росли объемы валютных расходов.
К началу 1960-х гг. руководители КПСС и СССР утвердились в своем мнении о необходимости увеличения объемов производства товаров, которые дают наибольшую прибыль от экспорта. Главным таким товаром стала сырая нефть. Однако увеличение экспорта нефти сталкивалось с нехваткой в СССР технологий, позволявших наращивать добычу и поставку за границу углеводородов. Требовалось постоянно закупать в капиталистических странах современную технику и трубы большого диаметра, необходимые для строительства магистрального нефтепровода.
После введения НАТО эмбарго на поставку в СССР труб большого диаметра в конце 1962 г. и сельскохозяйственного кризиса 1963 г., Хрущев попытался резко изменить стратегию советской внешней торговли. Он предложил перейти с экспорта сырой нефти на экспорт химических товаров. Однако Хрущев не смог добиться реализации своей идеи. Он недооценил, насколько привлекательным был экспорт из СССР дешевой сырой нефти для советской бюрократии, а также для руководства социалистических стран.
Холодная война, Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС), Центральный Комитет КПСС, мировая система социализма, экономическая интеграция, экономическая дискриминация, экономическая дипломатия, плановая экономика, внешняя торговля, сырьевой экспорт, бюрократизм, Н.С. Хрущев.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Pivovarov, N.Yu. Zernovoy krizis 1963 g. v SSSR i vneshnetorgovye kollizii ego razresheniya [The Soviet Grain Crisis of 1963 and the Foreign Trade Collisions that Resolved It.]. Gumanitarnye nauki v Sibiri, 2019, vol. 26, no. 1, pp. 28-33. (In Russian).
2. PopovA.A. Trade Expansion within Council for Mutual Economic Assistance after the Polish and Hungarian Crises. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Istoriya, 2018, vol. 63, no. 4, pp. 13031316. (In English).
(Monographs)
3. Lipkin, M.A. Sovetskiy Soyuz i integratsionnye protsessy v Evrope: Seredina 1940-kh - konets 1960-kh godov [The Soviet Union and the Integration Processes in Europe: Mid 1940s - Late 1960s.]. Moscow, 2016, 559 p. (In Russian).
4. Sanchez-Sibony, O. Red Globalization: The Political Economy of the Soviet Cold War from Stalin to Khrushchev. Cambridge University Press, 2014, 278 p. (In English).
Authors, Abstract, Key words
Teymur A. Dzhalilov - Candidate of History, Institute of World History, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
slavika1@yandex.ru
Nikita Yu. Pivovarov - Candidate of History, Institute of World History, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
pivovarov.hist@gmail.com
The article analyzes the foreign trade of the USSR and the role played by the central bodies of the Communist Party of the Soviet Union (CpSu) and the Soviet government in its management during the first half of the 1960s. The documents of the CPSU Central Committee used as the main sources help the authors to reveal the decision-making mechanism in the area of foreign trade during Khrushchev's reforms.
The authors argue that the Soviet foreign trade thanks to Khrushchev's
efforts turned into a pillar of the World Socialist System (the Eastern Bloc). Apart from being an ideological matter, it meant a considerable foreign currency revenue for the USSR' s budget. The inflow of foreign currency coming from the USSR's export accounted for the growth of imported goods, including those industrial products that were not manufactured in the USSR. The increased imports volumes commensurately triggered bigger foreign currency expenditures.
By the early 1960s the leadership of the CPSU and the USSR were fully convinced about the necessity to boost the production of the most profitable export goods. Crude oil became the key export commodity. However, the USSR's oil export was faced with the shortage of such technologies that were able to expand the extraction and delivery of hydrocarbons. As a result, modern equipment and large-diameter pipes were regularly purchased from capitalist countries for the construction of main pipelines.
After the NATO's imposition of an embargo on large-diameter pipes in 1962 and the agricultural crisis of 1963 Khrushchev made an attempt to dramatically change the strategy of the Soviet foreign trade. He suggested switching from crude oil exports to chemicals. However, he failed to implement his idea underestimating the fact that the cheap crude oil export was far too attractive and alluring to Soviet bureaucracy as well as to the leadership of the Eastern Bloc.
Cold War, Communist Party of the Soviet Union (CPSU), Central Committee (of the CPSU), World Socialist System (Eastern Bloc), economic integration, economic discrimination, economic diplomacy, planned economy, foreign trade, raw material exports, bureaucracy, Nikita S. Khrushchev.
