CC BY
16I
Ж • НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ_
А.А. БОЧАРОВ, A.A. BOCHAROV,
А.А. МИХАЙЛОВ A.A. MIKHAYLOV
РОССИЯ И АРКТИКА
Международно-правовые и военные аспекты оформления границ российского арктического сектора в 1920-х — начале 1930-х годов
RUSSIA AND ARCTIC
International legal and military aspects of forming boundaries of Russian Arctic sector in 1920s and early 1930s
Г 4
Сведения об авторах. Бочаров Алексей Алексеевич — доцент Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, кандидат исторических наук (Санкт-Петербург. E-mail: alek.bocharov2014@yandex.ru);
Михайлов Андрей Александрович — научный сотрудник 44-го научно-исследовательского отдела (военной истории Северо-Западного региона РФ) Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, доктор исторических наук, доцент (Санкт-Петербург. E-mail dragun66@mail.ru).
Аннотация. В статье рассмотрены деятельность Правительства Советской России (СССР) в 1920—1930 гг. по защите национальных, интересов в Арктике, процесс оформления границ советского арктического сектора, закрепления за СССР острова Врангеля, архипелага Земля Франца-Иосифа и других территорий, а также меры по обеспечению военной безопасности советской Арктики.
Ключевые слова: Арктика; внешняя политика Советской России (СССР); Северный Ледовитый океан; Северный морской путь; секторальное деление Арктики; трансарктические воздушные маршруты; межгосударственная конкуренция; военная безопасность; Северный флот.
Information about authors. Aleksey Bocharov — Associate Professor of the St. Petersburg Polytechnic University named after Peter the Great, Cand. Sc. (Hist.) (St. Petersburg. E-mail: alek.bocharov2014@yandex.ru);
Andrey Mikhaylov — Researcher of the 44th Scientific Research Department (military history of the north-western area of the Russian Federation) of the Research Institute (military history), Military Academy of the RF Armed Forces' General Staff, D. Sc. (Hist.), Associate Professor (St. Petersburg.. dragun66@mail.ru).
Summary. The article deals with the Soviet Russia (USSR) Government's activities in the 1920—1930s to protect the national interests in the Arctic, the process of mounting the Soviet Arctic sector boundaries, reserving the Wrangel Island, Franz Josef Land Archipelago and other territories for the USSR, and ensuring, the military security of the Soviet Arctic.
Keywords: Arctic; foreign policy of Soviet Russia (USSR); Arctic Ocean; Northern Sea Route; sectoral division of the Arctic; transarctic air routes; interstate competition; military security; Northern Fleet.
V_J
Начало XXI века ознаменовалось масштабным ростом роли Арктического региона в мировой экономике и политике. Процесс этот вполне закономерен: в Арктике сосредоточены поистине колоссальные природные ресурсы, использование которых в силу развития современных техники и технологии стало вполне реальным. Активно возрастает сегодня также роль арктических морских коммуникаций, и в первую очередь Северного морского пути.
Стремление арктических (и не только) государств к освоению ресурсов Арктики объективно создаёт предпосылки как для плодотворного межгосударственного сотрудничества, так и для жёсткого противостояния. Для России в силу её географического положения Арктический регион имеет особое значение. Поэтому сегодня представляется весьма ценным исторический опыт разграничения арктических территорий между государствами.
ОСТРАЯ межгосударственная конкуренция из-за территорий в Арктике разгорелась в 1920—1930 гг. Эти события, которые публицисты нарекли «первой арктической гонкой»1, привели к образованию системы секторов. Научные экспедиции в период «гонки» нередко имели политическую и военную подоплёку, исследования тесно переплетались с мерами по обеспечению военной безопасности территорий.
Первые попытки закрепить за собой определённый сектор Арктики предприняла ещё в начале ХХ века Канада. В 1904 году видный канадский астроном У.Ф. Кинг провёл правовую экспертизу суверенитета канадских территорий, результаты которой изложил в особом докладе на имя министра внутренних дел К. Сифтона2.
В 1907 году канадский сенатор Паскаль Пуарье (Poirier) выступил за разделение арктических территорий и вод на сектора, находившиеся во владении держав, имевших выход к Северному Ледовитому океану. В 1909 году правительство Канады официально объявило своей собственностью все земли и острова, как открытые, так и могущие быть открытыми впоследствии, лежавшие к западу от Гренландии, между Канадой и Северным полюсом. Практически одновременно свои претензии на арктические территории выдвинули США3.
Российская империя в конце XIX — начале ХХ века достаточно активно занималась организацией и проведением в Арктике научных экспедиций, но темпы освоения региона были невысоки. В 1890-е годы целый ряд военных и во-
Ы
_А.А. БОЧАРОВ, А.А. МИХАИЛОВ. Россия и Арктика • Яч
енно-морских специалистов, администраторов и публицистов выступал за создание на мурманском побережье Баренцева моря военно-морской базы, что открыло бы для российского флота доступ на океанские просторы. Однако реализовать подобные планы удалось лишь частично4.
В начале ХХ века важнейшим аспектом российской политики в Арктике стало освоение Северного морского пути, которому придавалось большое экономическое и военное значение. Прогнозы специалистов, писавших о значимости северных морских коммуникаций, вполне оправдались в годы Первой мировой войны, когда именно Север стал играть большую роль в транспортировке в Россию из стран-союзниц оружия, боеприпасов и техники.
Не случайно в самый разгар войны, в сентябре 1916 года, российское Министерство иностранных дел в специальной «циркулярной ноте» объявило о принадлежности России земель, являвшихся продолжением на север Сибирского континентального плоскогорья5.
Бурные политические события, развернувшиеся в России в период Февральской и Октябрьской революций 1917 года и Гражданской войны 1917—1920 гг., временно снизили её активность в Арктике.
В октябре 1920 года был заключён мирный договор между Советской Россией и Финляндией (Юрьевский договор), установивший границы государств, частично проходившие в Заполярье. Российские представители согласились на передачу Финляндии всей Печенгской волости (Петсамо), западной части полуострова Рыбачий (от губы Вайды до залива Мотовского) и большей части полуострова Средний6. Финляндия при этом брала обязательство не содержать в водах около своего побережья Ледовитого океана крупные военные надводные суда и любые подводные лодки7.
В начале 1924 года Советский Союз признал новый статус архипелага Шпицберген, перешедшего в соответствии с решением Парижской конференции (1920 г.) под суверенитет Норвегии8. В соответствующем заявлении правительства особо подчёркивалось, что данное решение относится и к острову Медвежий9. Ценой уступки стало установление дипломатических отношений между СССР и Норвегией.
Однако по мере укрепления Советского государства его правительство стало проявлять в международных спорах всё большую твёрдость, в т.ч. и в отношении принадлежности арктических территорий.
В 1921—1924 гг. произошли события, которые привели к советско-канадскому инциденту из-за острова Врангеля и оказали сильное влияние как на разграничение владений государств в Арктике, так и на освоение региона.
О существовании этого острова, находящегося в Северном Ледовитом океане, севернее побережья Чукотки, русские первопроходцы знали ещё в середине XVII века. В 1820-е годы выдающийся российский мореплаватель Ф.П. Врангель (1797—1870), опираясь на свидетельства чукчей и данные исследователей XVIII века, дал гипотетическое описание острова и нанёс его на карту. В 1867 году к острову подошёл с юга американский китобой Т. Лонг, который и предложил назвать остров именем Ф.П. Врангеля. По собственным словам Лонга, он хотел «принести дань уважения человеку, ещё 45 лет тому назад доказавшему, что полярное море открыто»10.
Согласно заключённому между Российской империей и США в том же 1867 году Вашингтонскому договору о. Врангеля отошёл к России. В 1881 году на остров высадился экипаж американского корабля «Корвин»
П. Пуарье
(«Corvin») во главе с капитаном К. Хупером. Видимо, не зная всех деталей соглашения 1867 года, американцы подняли над островом флаг США и объявили о его присоединении к Соединённым Штатам Америки под названием Новая Колумбия.
Реальных дипломатических последствий данная акция не имела. В ноте российского МИДа 1916 года о. Врангеля однозначно был отнесён к российским территориям, причём возражений со стороны других государств на ноту
не последовало. Казалось бы, никаких споров о принадлежности о. Врангеля более возникать не могло. Однако ослабление России в ходе Гражданской войны пробудило у ряда американских и европейских политиков, предпринимателей и исследователей надежды на возможность расширить арктические владения их государств за счёт российских.
В феврале 1921 года канадский полярный исследователь Вильялмур Стефанссон (1879—1962) обратился к премьер-министру А. Мейену с предложением начать колонизацию острова и обеспечить его передачу Канаде. Мейен, как утверждал позже сам Стефанссон, отнёсся к его замыслу сочувственно11. Интересно, что в качестве одного из аргументов в пользу своих замыслов Стефанссон указывал на слабость России и возможность захвата острова японцами. Другим доводом стало вынужденное пребывание на острове в 1914 году членов экипажа канадского судна «Карлук», потерпевшего крушение недалеко от о. Геральд.
В августе 1921 года Стефанссон организовал экспедицию из пяти человек под руководством 22-летнего канадца Алана Кроуфорда, целью которой было основать на о. Врангеля поселение. 9 сентября 1921 года экспедиция отплыла из порта Ном на судне «Сил-вер Уейв» («Silver Wave»). 16 сентября колонисты высадились на остров. Они подняли британский флаг (Канада в то время являлась британским доминионом) и составили специальную декларацию о присоединении о. Врангеля к владениям короля Великобритании Георга V.
Э.С. Панцержанский
Г.А. Ушаков
в
ш
Ж • НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
В. Стефанссон
Малочисленные поселенцы имели запас продовольствия всего на шесть месяцев. По замыслу Стефанссона, вначале им предстояло добывать пропитание охотой, затем к острову планировалось послать судно с провиантом. Однако из-за финансовых трудностей помощь группе Кроуфорда была направлена лишь в августе 1922 года. Навигация к тому времени завершилась, и судно к острову пробиться не смогло. Вторая зимовка (1922/23 г.) оказалась для экспедиции роковой: погибли почти все её участники. Выжила только женщина-эскимоска Ада Блэкджек Джонсон, принятая в экспедицию в качестве повара и прачки.
Высадка канадцев на о. Врангеля получила освещение в прессе и вызвала тревогу дипломатов арктических стран. 24 мая 1922 года заместитель официального представителя РСФСР в Великобритании Н.К. Клышко (в некоторых документах Колышко. — Прим. авт.) направил английскому министру иностранных дел Дж.Н. Керзону ноту, в которой указал на сообщения о подъёме на о. Врангеля британского флага, и заявил, что остров принадлежит России12.
В сентябре—октябре 1922 года попытку добраться до о. Врангеля предприняла канонерская лодка «Магнит» из состава Сибирской военной флотилии, находившейся под контролем Приамурского правительства (его фактическим главой являлся бывший начальник штаба адмирала А.В. Колчака, «земский воевода» генерал М.К. Дитерихс).
Командовал канонеркой лейтенант Д.А. фон Дрейер, имевший опыт плавания в арктических условиях. Цели, которые преследовал этот поход, исследователями до конца не выяснены. Возможно, командир и экипаж «Магнита» хотели оказать колонистам помощь, а возможно — заявить права своего правительства на остров. Пробиться к острову канонерке не удалось, а вскоре само Приамурское правительство перестало существовать.
Между тем В. Стефанссон в начале 1923 года стал готовить вторую экспедицию, о чём вновь не преминул оповестить прессу. Кроме того, ещё в августе 1922 года он опубликовал в популярном американском журнале «Нейшнл джеогрэфик» статью «Арктика и воздушные пути будущего». В ней излагалась идея создания транс-
арктических воздушных маршрутов, которые связали бы Европу, Азию и Америку. Важнейшей базой на одной из таких трасс, по замыслу Стефанссона, должен был стать о. Врангеля13.
21 апреля 1923 года заместитель наркома иностранных дел Советского Союза М.М. Литвинов направил помощнику главнокомандующего Вооружёнными силами СССР по морским делам Э.С. Панцержанскому письмо с просьбой принять меры к «удалению английского флага с острова Врангеля»14. Панцержанский, однако, чёткого ответа не дал. Руководство военно-морского ведомства полагало (и не без оснований), что сначала должны «сказать своё слово» дипломаты.
25 мая 1923 года полномочный представитель РСФСР в Великобритании Л.Б. Красин направил британскому министерству иностранных дел новую ноту, в которой, ссылаясь на ноту царского правительства 1916 года, твёрдо заявил о принадлежности о. Врангеля России15. Интересно, что в сложившейся ситуации сторону Советов приняли и некоторые представители русской эмиграции. В июне 1923 года видный полярный исследователь Б.А. Вилькицкий, который, по собственному признанию, не оставлял надежд на падение большевиков, всё же подготовил для советского правительства записку с обоснованием прав России на о. Врангеля16.
Тем не менее 19 августа 1923 года новая группа колонистов (в т.ч. эскимосы-рыбаки и охотники) во главе с гражданином США Ч. Уэллсом высадилась на острове, где обнаружила измученную испытаниями Аду Блэкджек. Прибывшие вновь подняли британский флаг.
В Москве о новой экспедиции знали уже в период её подготовки. 21 августа 1923 года официальному агенту Великобритании в Советском Союзе Питерсу была вручена нота НКИД СССР. В ней излагалась история изучения острова Врангеля российскими мореплавателями, упоминалась нота царского МИДа 1916 года и вновь подчёркивалась принадлежность острова России17.
3 сентября Питерс ответил нотой, в которой говорилось, что правительство Великобритании вопроса о принадлежности острова не поднимало, а экспедиции А. Кроуфорда и Ч. Уэллса являются «частными предприятиями». Звучали, однако, в ответе и угрожающие тона. Указывая на спасательный характер экспедиции 1923 года, британское министерство иностранных дел подчёркивало, что «всякая попытка ставить препятствия спасательной экспедиции будет рассматриваться Правительством Его Величества крайне серьёзно»18.
В СССР действия канадцев, однако, оценивались совершенно иначе: как откровенный захват советской территории. Показательным фактом в этом отношении стала публикация в сентябре 1923 года в «Морском сборнике» статьи видного советского военно-морского специалиста Е.Е. Шведе «Остров Врангеля». В ней автор уверенно заявлял о намерениях Британии включить остров «в число своих владений» и обосновывал права на него России19.
В сложившейся ситуации советское правительство приняло решение чётко обозначить суверенитет СССР над островом и установить на его берегу советский государственный флаг. В начале апреля 1924 года нарком иностранных дел СССР Г.В. Чичерин направил Панцержанскому записку с настоятельным требованием перейти к решительным действиям. «НКИД считает необходимым, — говорилось в записке, — посылку экспедиции на остров Врангеля в ближайшие месяцы. Выраженное Вами желание о том, чтобы состоялось предварительное признание дипломатическим путём прав СССР на эту территорию, невыполнимо. Как раз наоборот, экс-
Ы
А.А. БОЧАРОВ, А.А. МИХАИЛОВ. Россия и Арктика • Яч
педицию следует предпринять именно для того, чтобы таким путём оформить права СССР на эту территорию»20.
Для похода к острову был избран из состава Морских сил Дальнего Востока ледокол «Красный Октябрь», который спешно переоборудовали в канонерскую лодку. Возглавил экспедицию видный учёный-гидрограф Б.В. Давыдов, в прошлом — офицер Российского императорского флота, участник Русско-японской и Первой мировой войн.
Однако подготовка к плаванию заняла немало времени. Только 20 июля 1924 года «Красный Октябрь» вышел из порта Владивостока. Следуя маршрутом через Петропавловск, он 19 августа достиг восточной оконечности острова Врангеля. 20 августа 1924 года экипаж торжественно установил на берегу бухты Роджерс флаг СССР. В бухте Сомнительная советские моряки обнаружили Ч. Уэллса с его спутниками. Их отправили на борт ледокола, орудия лова конфисковали.
23 августа «Красный Октябрь» покинул о. Врангеля и отправился в обратный путь. Плавание оказалось очень трудным из-за сложной ледовой обстановки и нехватки топлива. Тем не менее зимовки удалось избежать. 23 октября 1924 года ледокол прибыл во Владивосток, где морякам была устроена торжественная встреча. Впоследствии для участников экспедиции был изготовлен особый нагрудный знак, а ледокол награждён почётным знаменем.
Практически одновременно с советским ледоколом к о. Врангеля отправились три судна США. В снаряжении их активно участвовал богатый предприниматель с Аляски К. Ломэн. По-видимому, американцы надеялись выдвинуть свои претензии на остров, основываясь на том, что первыми людьми, вступившими на его берег, были члены экипажа американского корабля «Корвин»21.
Однако летом 1924 года из-за сложной ледовой обстановки американские суда достичь о. Врангеля не смогли. Успешнее прочих действовала китобойная шхуна «Герман» («Herman») под командованием капитана Л. Лейна. Ей удалось добраться до о. Геральд (в 70 км к северо-востоку от о. Врангеля), где экипаж установил американский флаг.
На Британско-советской конференции, проходившей осенью 1924 года в Лондоне, заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Понсонби заявил, что Великобритания никаких претензий на остров Врангеля не имеет. Не продолжило борьбы за остров и канадское правительство. В начале ноября 1924 года Наркомат иностранных дел СССР направил правительствам всех государств меморандум о принадлежности РСФСР арктических земель и островов в пределах, установленных нотой Министерства иностранных дел Российской империи в 1916 году, включая и о. Геральд22.
Активизации деятельности советского правительства по закреплению за СССР арктических островов способствовало, по всей видимости, появление в это время вполне конкретного проекта создания в Заполярье воздушной магистрали и сети баз. Автором его был немецкий лётчик Вальтер Брунс, предлагавший проложить маршрут дирижаблей от Амстердама до Ванкувера или Йокогамы через Ленинград и Архангельск над о. Диксон, Алеутскими островами. Идеи Брунса серьёзно заинтересовали видного российского полярного исследователя Л.Л. Брейтфуса, который, хотя и находился с 1921 года фактически в эмиграции, поддерживал контакты с советскими учёными, публиковался в Советском Союзе и даже состоял членом Полярной комиссии Академии наук СССР.
Ч. Стюарт
Летом 1924 года Брейтфус опубликовал в журнале «Природа» статью, в которой горячо поддержал проект трансарктического воздушного маршрута23. В заключительной части он подчеркнул, что в ближайшем будущем следует ожидать активного раздела арктических территорий. Россия не должна «оставаться равнодушным зрителем этой дележки», ей необходимо закрепить за собой «ряд этапов на Ледовитом океане для грядущего трансарктического воздушного трафика»24.
Для реализации своих замыслов В. Брунс при поддержке ряда влиятельных учёных из разных стран основал международное общество «Аэроарктик», председателем которого стал выдающийся норвежский исследователь Арктики Ф. Нансен.
В СССР рассмотрение проекта Брунса первоначально было поручено сразу нескольким государственным учреждениям, в том числе структурам Госплана, включая его военную секцию. О проекте довольно подробно писала советская пресса. В январе 1925 года его содержание, например, излагалось в журнале «Воздухоплавание», причём особенно ярко было описано военное значение дирижаблей и их баз25. «Самым важным опорным пунктом Арктической области, — говорилось в публикации, — является остров Врангеля. Он обеспечен от нападения как с суши, так и с моря и является как бы
Пример хищничества
в
ш
Ж • НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
5. Давыдов,
р'.т
В ТИСКАХ ЛЬДА.
Плавание канлодки „Красный Онтябрь" на остров Врангеля.
ЛЕМ И Н ГРЯД. 132».
Книга Б.В. Давыдова
Гибралтаром Берингова пролива. Та из стран, которая первой будет обладать на нём базой для больших дирижаблей, будет оттуда в состоянии держать под своим контролем любую транс-арктическую воздушную линию и в случае военных действий может её перерезать»26.
Практически одновременно с публикацией в «Воздухоплавании» на страницах журнала «Самолёт» появилась статья инженера и яркого популяризатора идей воздухоплавания Н.Г. Стобровского «Воздухоплавание в полярных странах». Автор доказывал, что наиболее пригодным для Арктики транспортным средством являются большие дирижабли, а таковыми, по его словам, обладали в первую очередь США. Упомянув американские дирижабли «Шенандоа» и «Лос-Анджелес», Стобровский с тревогой писал: «Америка очень быстро сможет очутиться у наших северных берегов под любым флагом»27.
Бороться с подобной угрозой, по мнению Стобровского, было можно, лишь создав в Арктике собственную воздухоплавательную флотилию, которая, естественно, нуждалась в базах. «Оберегать свои северные границы, — утверждал Стобровский, — мы можем только при помощи дирижаблей, опираясь на свои базы, которыми должны явиться Мурманск и о. Врангеля. Владение этими пунктами и оборудование их (радиостанции, швартовные мачты, газохранилища и т.п.) является нашей задачей. Особенно важен остров Врангеля, который служит стратегическим ключом Арктического фронта»28.
В свете проекта Брунса о. Врангеля превращался в важный военно-стратегический объект. Характерно, что
советская пресса, подробно освещая историю похода «Красного Октября» и закрепления о. Врангеля за СССР, обычно очень резко отзывалась об организаторах канадской и американской экспедиций. Например, в журнале «Красная Нива» автор статьи «Англо-Американские притязания на остров Врангеля и Советская полярная гидрографическая экспедиция», подписавшийся как «Картрайт» (скорее всего, псевдоним. — Прим. авт.), называл американцев и канадцев, высадившихся на острове, «хищниками», а Стефанссона — «проводником идеи британского империализма на северо-востоке Сибири»29.
В 1925 году буквально по горячим следам советской экспедиции к о. Врангеля были опубликованы воспоминания её руководителя Б. Давыдова30. Предисловие к ним написал Е.Е. Шведе, который вполне определённо разъяснял читателям, в чём состоит важность далёкого острова в Северном Ледовитом океане. «Вместе с возрастающим значением наших северных морских путей, — отмечал он, — возрастает значение острова Врангеля, как ключа к ним и как места для постройки радиостанции и метеорологической станции, которые будут обеспечивать непрерывность и безопасность пользования этими северными путями. В далёком будущем возможно использование его и как авиационной базы»31.
В один год с книгой Б. Давыдова вышла в свет брошюра с рассказом о плавании другого его участника — Г.Д. Красинского32. Высоко оценивая результаты похода «Красного Октября», автор особо подчёркивал опасность для советских арктических территорий, исходившую, по его мнению, со стороны капиталистических государств. В качестве же примера захвата иностранцами советских владений за полярным кругом он называл остров Медвежий. «Мы, — писал Красинский, — уже имели опыт с другими островами в Ледовитом океане, лежащими против наших европейских берегов. Они тоже считались раньше владениями России. Но это не помешало правительствам победивших в последней европейской войне стран (так называемым "союзным" правительствам) решить в 1920 г. без всякого участия Советской России вопрос о передаче острова Медвежьего и Шпицбергена во владение Норвегии»33.
Красинский подчёркивал, что СССР должен твёрдо защищать от посягательств других государств свои территории в Арктике и не уступать даже самой их незначительной части. «Мы настолько богаты землёй, хоть и мало обитаемой, — писал он, — что можем даже позволить себе роскошь "забыть" про остров Ратманова в Беринговом проливе, лежащем у самой границы нашей с Американскими Соединёнными Штатами. Но богатый хозяин должен быть и расчётливым хозяином. Надо беречь то, что имеешь, — со временем оно пригодится»34.
Установка флага на о. Врангеля, как отмечалось в брошюре, пресекала какие-либо претензии иностранцев на него. «Отныне, — заявлял Красинский, — для всех должно быть ясно, что всё, что лежит в океане к северу от советских берегов — будь то на земле, в воде или в воздухе, — принадлежит всецело народам Советского Союза»35.
Стоит отметить, что инцидент вокруг о. Врангеля разворачивался на фоне обострившегося соперничества между другими арктическими государствами.
В 1924 году госсекретарь США по морским делам Эдвин Демби выступил в конгрессе с заявлением о том, что Северный полюс, являясь продолжением Аляски, принадлежит Соединённым Штатам. По мнению госсекретаря, нельзя было допустить, «чтобы огромная неисследованная зона в миллион квадратных миль,
Ы
А.А. БОЧАРОВ, А.А. МИХАЙЛОВ. Россия и Арктика • Лч
прилегающая к Соединённым Штатам, попала в руки другой державы»36. Некоторые советские специалисты связывали заявление Демби с экспедициями, направленными к Северному полюсу различными государствами37. Впрочем, президент США К. Кулидж на указанное выступление не прореагировал38.
1 июня 1925 года канадский министр внутренних дел Ч. Стюарт заявил о принадлежности Канаде всех земель, расположенных к северу от побережья страны вплоть до Северного полюса. Десятью днями позже он уточнил: Канада претендует на земли, лежащие между меридианами 60° и 141°39.
Стюарт также отметил, что США вполне законно могут претендовать на земли к северу от Аляски, так что владения двух стран будут соседствовать (а это подразумевало строгое разграничение)40.
Довольно острые разногласия существовали также между Норвегией и Данией по поводу хозяйственной деятельности этих государств в Гренландии. 17 ноября 1925 года норвежский посланник в Москве А.Т. Урби информировал советских дипломатов, что Норвегия, подданные которой традиционно занимались промыслами в восточной части Гренландии, не признаёт суверенитета Дании над всей территорией острова. В СССР за этим конфликтом следили очень внимательно. В 1926 году советский юрист-международник А.В. Са-банин опубликовал статью, специально посвящённую датско-норвежскому спору из-за Гренландии41.
В октябре 1925 года в американском журнале «Форин Афферс» («Foreign Affairs») была напечатана работа юриста и политика Д.Х. Миллера (1875—1961) «Политические права в Арктике» («Political rights in the Arctic»)42. Её автор считался признанным специалистом в области международного права: в 1919 году он состоял экспертом делегации США на Парижской конференции, участвовал в выработке Устава Лиги Наций.
В своей статье Миллер обосновывал правомерность и рациональность секторального деления Арктического региона и указывал на невозможность пользоваться в Заполярье при определении границ принципом «оккупации» в её классическом смысле (строительство поселений, постов, баз и др.). Однако благодаря развитию авиации в Арктике, по мнению Миллера, вполне возможна была иная «оккупация» — путём создания станций и аэродромов, прокладки авиационных трасс43. Следовательно, арктические государства, утверждал Миллер, могут претендовать на обширные и ещё не освоенные территории вокруг Северного полюса, не осваивая их в полной мере.
По мнению Миллера, могли возникнуть три больших «конусообразных» сектора: канадский, американский, русский, а также остаться территории, не принадлежащие пока никому. Возникновение норвежского сектора американский юрист не рассматривал, считая, что Осло должен удовлетвориться несколькими островами, которые получит, исходя из «права открытия» (таковое Миллер называл «сомнительным»)44. Книга Миллера вызвала оживлённую дискуссию среди специалистов в области международного права, в т.ч. в Советском Союзе45.
На практике вопрос о советской арктической зоне был точно урегулирован постановлением Президиума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 года «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане». В нём говорилось: «Объявляются территорией Союза ССР все как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, не составляющие к моменту опубликования настоящего постановления признанной правительством
НА СОВЕТСКОМ КОРАБЛЕ
ГИДРОГРАФИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ — НА ОСТРОВ ВРАНГЕЛЯ. — ■
ИЗДАНИЕ ЛНТИЭДАТА н ПИЛ МОСКВА 1«Ь |
Книга Г.Д. Красинского
Союза ССР территории каких-либо иностранных государств, расположенные в Северном Ледовитом океане к северу от побережья Союза ССР до Северного полюса в пределах между меридианом 32° 4' 35'' восточной долготы от Гринвича, проходящим по восточной стороне Вайда-Губы (граница с Финляндией. — Прим. авт.) через триангуляционный знак на мысе Кекурском, и меридианом 168° 49' 30'' западной долготы от Гринвича (российско-американская граница по договору 1867 г. — Прим. авт.), проходящим по середине пролива, разделяющего острова Ратманова и Крузенштерна группы островов Диомид в Беринговом проливе»46.
Оговорка, что постановление касается лишь земель, не признанных территорией другого государства, была связана со статусом Шпицбергена, который территориально находился в секторе СССР, но оставался под суверенитетом Норвегии.
Вскоре после публикации постановления, 18 апреля 1926 года, «Известия ВЦИК» опубликовали беседу с управляющим делами Совнаркома СССР Н.П. Горбуновым, который дал разъяснение смысла акта, причин, побудивших его принять, и целей47. Среди прочего Горбунов особо подчёркивал, что «иностранные хищники» постоянно покушаются на советские территории в Арктике, и указывал на необходимость чётко определить и твёрдо защищать их границы.
Обоснованием постановления 1926 года занимались также профессиональные юристы, специалисты в области международного права. Работу о правах СССР на полярные земли опубликовал в том же 1926 году профессор Московского университета Е.А. Коровин (1892—1964) на страницах журнала «Советское право»48.
в
ш
Ж • НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
Определив границы арктической зоны СССР, советское правительство в том же году приняло меры по закреплению за Советским Союзом объектов, которые находились в её пределах, но могли вызвать международные споры. Так, было принято решение основать постоянное промысловое поселение на о. Врангеля. Его жителей (большинство составляли эскимосы) доставил пароход «Ставрополь». На обратном пути он подошёл к о. Геральд, где 17 августа 1926 года участники экспедиции подняли флаг СССР.
В январе 1927 года в журнале «Морской сборник» Л.Л. Брейтфус опубликовал статью «О разграничении северной полярной области»49, в которой указывал на перспективу выделения пяти секторов: советского, норвежского, сектора США, канадского и гренландского.
Сектор СССР, по мысли учёного, должен был лежать в пределах от 32° восточной долготы до 170° западной долготы. В этот сектор, подчёркивал Л.Л. Брейтфус, должна войти Земля Франца-Иосифа.
В 1928—1929 гг. СССР вновь пришлось решать дипломатические проблемы, связанные с границами своего сектора в Арктике и защитой прав на отдельные арктические территории. Импульсом для этого стала трагическая экспедиция к Северному полюсу дирижабля «Италия» под руководством Умберто Нобиле в мае 1928 года.
Ещё в период её подготовки у части советских дипломатов и учёных-географов сформировалось убеждение, что итальянцы не только преследуют научные цели, но
могут своим полётом содействовать обоснованию претензий Италии на какие-либо территории, в том числе на архипелаг Земля Франца-Иосифа, принадлежавший СССР.
Спасение экспедиции У. Нобиле, в котором активно участвовали советские моряки и лётчики, стало прекрасным примером международного сотрудничества во имя высокой цели. Вместе с тем советское правительство явно продолжало наращивать усилия по закреплению за СССР арктических территорий. В самом конце июля 1928 года СНК принял положение об Арктической комиссии, которой надлежало координировать и направлять исследовательскую и экономическую деятельность в регионе. Председателем её, что весьма показательно, стал кадровый военный, выпускник Императорской Николаевской военной академии, бывший начальник Штаба РККА С.С. Каменев.
Участвовавший в спасении экспедиции Нобиле ледокол «Красин» в сентябре 1928 года провёл демонстративную акцию, имевшую целью подтвердить права Советского Союза на Землю Франца-Иосифа. Его экипаж высадился на самом крупном острове архипелага Земле Георга50, где был торжественно поднят флаг СССР.
Руководство экспедиции (Р.Л. Самойлович, П.Ю. Орас) специальных полномочий не имело, так что действия моряков остались не более чем проявлением патриотических чувств. Тем не менее подъём советского флага вызвал тревогу и даже раздражение в правящих кругах Норвегии. Уже 19 декабря 1928 года полномочному представителю Советского Союза в Осло Александре Коллонтай была вручена нота, в которой указывалось на наличие у Норвегии интересов в архипелаге и прилегающих к нему районах51.
Советское правительство хорошо понимало, что самый надёжный способ закрепить территорию — обеспечить на ней постоянное присутствие. Поэтому в публикациях советских юристов, специалистов по международному праву всё отчётливее звучала идея необходимости освоения далёкого Северного Заполярья. Так, видный советский полярный исследователь Г.А. Ушаков писал: «Остров Врангеля должен быть колонизирован и закреплён за Советским Союзом. Момент сменить представителя Советского правительства белого медведя с красным флагом, которого рисуют американцы в карикатурах, наступил»52.
Столь же обычным рефреном стали рассуждения о стратегическом значении арктических воздушных маршрутов и большой протяжённости арктических государственных границ, нуждающихся в надёжной защите. Весьма определённо эти положения были высказаны в брошюре и статье юриста В.Л. Лахтина, вышедших в свет в 1928 году53.
«Вопрос владения северными приполярными пространствами, — писал Лахтин, — крайне важен, поскольку он обеспечивает за Союзом ССР успешное разрешение целого ряда важнейших задач. Сюда относятся и охрана безопасности всей необъятной линии нашей северной границы, и развитие экономики северных областей Сибири, и сохранение в своих руках Северного морского пути, и развитие прибыльнейшего горного, пушного, зверобойного и рыболовного промыслов, и, наконец, сулящая грандиозные перспективы эксплуатация трансарктического воздушного пути...»54.
Не отрицая полностью необходимости осваивать арктические земли, Лахтин вслед за целым рядом авторов сводил требования эффективной оккупации к минимуму. По его мнению, для начала было достаточно строить радио- и геодезические станции и даже просто обе-
в
Ы
А.А. БОЧАРОВ, А.А. МИХАИЛОВ. Россия и Арктика • Лч
спечить регулярное посещение земель. Главным же, по мнению юриста, являлось патрулирование вод и побережий в советском секторе военными кораблями.
29 июля 1929 года к Земле Франца-Иосифа подошёл советский ледокол «Георгий Седов», который бросил якорь в бухте Тихая острова Гукер. Сошедшая на берег группа торжественно подняла флаг СССР. В конце августа здесь была сооружена геофизическая обсерватория.
8 августа секретарь норвежской миссии в Москве А. Даниэльсен вручил члену коллегии Наркомата иностранных дел Б.С. Стомонякову ноту протеста, в которой заявлялось, что Норвегия «имела и имеет экономические интересы на Земле Франца-Иосифа»55.
Одновременно в Осло норвежский министр иностранных дел Ю. Мувинкель встретился с полпредом СССР А.М. Коллонтай и, описав ситуацию, в качестве примера возможного её разрешения привёл «положение в Восточной Гренландии, на Шпицбергене и в прилегающих районах, которые одинаково открыты для всех наций»56.
Таким образом, в качестве паллиатива норвежцы вновь выдвинули принцип интернационализации вод у архипелага. Советская сторона была заинтересована именно в признании суверенитета СССР над Землей Франца-Иосифа, но ради этого считала возможными и некоторые уступки, в частности предоставление норвежским рыбакам и зверобоям приоритетных прав на ведение промысла в водах архипелага. И всё же достичь договорённости не удалось.
В итоге суверенитет СССР над Землёй Франца-Иосифа Норвегия в 1930-е годы так и не признала. Поэтому в начале 1930-х в районе архипелага советские патрульные корабли регулярно задерживали норвежских рыбаков и промышленников, которые попросту игнорировали суверенитет СССР над данной территорией. Вполне закономерно стал обсуждаться вопрос о создании на Советском Севере некоего постоянного военно-морского формирования. Сторонники данной меры отмечали, что появление в Белом море и у мурманского побережья военных кораблей и подводных лодок не только обезопасит советские воды от вторжений, но и позволит СССР вести борьбу с ведущими морскими державами.
В переписке начальника Штаба РККА Б.М. Шапошникова и начальника Военно-морских сил РККА Р.А. Му-клевича, датируемой 1930 годом, неоднократно высказывался тезис о том, что переброшенные на Север подводные лодки в случае конфликта вполне могут действовать на морских коммуникациях Великобритании57. Некоторые положения, высказанные Муклевичем, явно напоминали рассуждения военно-морских деятелей и публицистов конца XIX века о крейсерской войне с опорой на северные базы58, только роль главной боевой силы отдавалась не быстроходным крейсерам, а подводным лодкам.
В 1931—1933 гг. с новой силой разгорелся норвежско-датский конфликт из-за Гренландии. В июне 1931 года норвежский китобой и полярный исследователь Халлвард Деволд с четырьмя товарищами высадился на восточном малонаселённом берегу Гренландии, поднял флаг Норвегии и объявил об образовании особой области — Земли Эрика Рыжего (в честь выдающегося древнескандинавского вождя и мореплавателя), на которую суверенитет Дании не распространяется. Король Норвегии Хокон VII инициативу колонистов поддержал. Дания, естественно, выступила с резкими протестами, но норвежцев это не остановило. Летом 1932 года в южной части Восточной Гренландии высадилась норвежская экспедиция во главе с геологом Г. Хорн-сом. В конце концов дело было передано в Гаагский
международный суд, который принял сторону датчан. В 1933 году норвежцы отказались от своих претензий на территории Гренландии.
События в Гренландии вызвали тревогу в правящих кругах целого ряда стран. Советская официальная печать резко обвиняла капиталистические страны в тяге к захватам и постоянно указывала на необходимость прилагать все усилия для охраны северных государственных границ. А.В. Сабанин высказывал мнение, что Норвегия действует по договоренности с Англией, и конечная цель её — опять-таки овладение опорными пунктами на протяжении воздушной трассы. Закономерным продолжением этого курса, по его мнению, являлись претензии Норвегии на Землю Франца-Иосифа, что угрожало интересам СССР59.
20 февраля 1931 года И.В. Сталин направил в Политбюро ВКП(б) записку «Об охране северного побережья», в которой он обратил внимание на необходимость после завершения строительства Беломорско-Балтийского канала создать на Кольском полуострове военно-морскую базу60.
На основании этой записки Комиссия обороны при Совете народных комиссаров СССР приняла ряд стратегических решений по развитию и обеспечению безопасности Арктического региона61.
Важнейшими элементами обеспечения безопасности советской Арктики стало создание в 1933 году Северной флотилии, преобразованной в 1937 году в Северный флот62.
Другим актуальным направлением деятельности стали создание на побережье и островах Северного Ледовитого океана баз, станций, зимовий, а также меры по изучению Арктики и её ресурсов. В руководстве этой работой существенную роль сыграло созданное при СНК в конце 1932 года Главное управление Северного морского пути (ГУСМП). Строительство в 1931—1933 гг. Беломорско-Балтийского канала также было продиктовано наряду с экономическими военными резонами. Осуществлялась и прокладка над Арктикой воздушных трасс, правда, дирижабли здесь всё более уступали самолётам.
Как правило, многочисленные экспедиции почти всегда преследовали помимо собственно научных политические и военные цели. В августе 1932 года исследовательское судно «Н. Книпович» под командованием Н.С. Попова подошло к острову Виктория. 29 августа высадившийся на берег экипаж поднял флаг СССР. Таким образом, был утверждён суверенитет Советского Союза на самом западном острове в принадлежавшем ему секторе Арктики.
Середина и вторая половина 1930-х годов стали временем интенсивного изучения и освоения советской Арктики. При этом большинство экспедиций и исследовательских программ имели как собственно научное, так и политическое значение, подчёркивая принадлежность СССР его арктических территорий. Научные изыскания и экономические мероприятия сочетались с активной идеологической работой по пропаганде достижений Советского Союза в освоении арктических территорий.
Таким образом, в 1920-е — начале 1930-х годов СССР достаточно чётко определил границы своих арктических территорий и вод. Для их закрепления была развёрнута энергичная дипломатическая, военная, научная и хозяйственная деятельность. В Арктике в целом после определённых дипломатических столкновений сложилась система секторов, принадлежавших арктическим державам. Единого
