CC BY
888
УДК 327(98)(045)
ГОЛДИН Владислав Иванович, доктор исторических наук, профессор, проректор по научной работе Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор более 300 научных публикаций
АРКТИКА В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ И ГЕОПОЛИТИКЕ В ХХ - НАЧАЛЕ XXI ВЕКА: ВЕХИ ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
В статье анализируется исторический опыт и основные этапы освоения и развития российской и зарубежной Арктики и международных отношений в этом регионе в ХХ веке. Раскрываются проблемы геополитики, национальные интересы различных стран и стратегии их деятельности в Арктике в начале XXI века. Изучаются дискуссионные проблемы и конфликтные ситуации в современных международных отношениях здесь.
Геополитика, международные отношения, национальные интересы, геостратегии, Арктика, глобализация, регионализация
Арктика оказалась сегодня в центре мировой политики, столкновения различных взглядов, претензий и амбиций. Экскурс в историю ХХ века, осмысление опыта освоения и развития этого макрорегиона планеты, соперничества и сотрудничества здесь поможет глубже понять современные проблемы и, может быть, найти или, по крайней мере, обозначить пути их решения.
В начале ХХ века, в эпоху империализма, в условиях ожесточившейся борьбы за передел сфер влияния большое значение приобрели акватория Северного Ледовитого океана и островные территории Арктики, которые еще не были окончательно закреплены международными соглашениями за тем или иным государством. По сути своей здесь завязывался сложный узел геополитических, экономических и иных про-
© Голдин В.И., 2011
блем, связанных, в конечном итоге, с освоением и политико-правовым закреплением этих островных территорий с их природно-сырьевыми ресурсами и прилегающими к ним районами морских промыслов.
В 1905 году Норвегия расторгла унию со Швецией и стала суверенным государством. Только что получившая независимость страна сразу же проявила желание укрепить свои позиции и расширить влияние в Арктике, обнаружила амбиции «арктического империализма». При этом на первый план вышли проблемы ее взаимоотношений с Россией, касающиеся Новозе-мельского архипелага и Шпицбергена.
Архипелаг Новая Земля в самом начале ХХ века стал предметом острого столкновения интересов русских и норвежцев. Норвежцы активно занимались морскими промыслами в рай-
оне Новой Земли, а северонорвежские шкиперы, ходившие в полярные льды, считали северную часть Новой Земли ничейной землей. До и после 1905 года норвежцы вели здесь промысел. Русские же власти полагали свое господство над всей Новой Землей бесспорным.
15 ноября 1909 года русский посланник в Кристиании вручил МИД Норвегии ноту протеста в связи с обнаружившимся пребыванием норвежцев на Новой Земле. В ней содержалась просьба к норвежским властям расследовать дело и поставить население Северной Норвегии в известность, что подобные нарушения русской территории впредь недопустимы. По содержанию нота носила резкий характер, подобной ей норвежское правительство ранее от России не получало.
Проведенное норвежским властями расследование показало, что деятельность норвежцев на Новой Земле действительно ведется активно и имеет даже более широкий размах, чем представляли себе русские. Союз шкиперов Тромсё, узнав о российской дипломатической ноте, созвал 8 февраля 1910 года общее собрание. Была принята резолюция, в которой указывалось, что если русские хотят аннексировать эту полярную территорию, то дело должно решаться в международном суде. По мнению Союза шкиперов, северная часть Новой Земли, так же, как Земля Франца Иосифа, Шпицберген и северная часть Гренландии, была «ничейной землей», открытой для всех народов.
Эта резолюция, напечатанная в местной газете в Тромсё, подверглась резкому осуждению в России, что воплотилось в статьях на страницах центральной и северной периодической печати. 14 марта 1910 года в связи с этой ситуацией царь Николай II наложил резолюцию на доклад министра иностранных дел А.П. Извольского: «Этому надо немедленно положить предел». 20 марта Министерство иностранных дел Норвегии получило русскую ноту, выдержанную в необычайно резкой и ироничной форме. Русское правительство заявляло, что не собирается опровергать фантастическое утверждение шкиперов Тромсё, что Новая Земля является «ничейной землей», т.к. норвежско-
му правительству, как и правительствам других стран, хорошо известно, что Новая Земля на всем своем протяжении является частью Российской империи. Министра иностранных дел Норвегии просили принять во внимание те негативные последствия, которые могут возникнуть, если норвежские промысловики и впредь будут придерживаться высказанной ими теории. Началом неприятностей для них могли стать конфискация улова и снаряжения, а затем могли последовать и большие опасности.
9 апреля Совет Министров России рассмотрел вопрос «О некоторых мероприятиях по охране наших северных промысловых богатств от хищнической эксплоатации иностранцами». Центральное внимание в ходе его обсуждения было уделено развитию ситуации вокруг Новой Земли. Было принято решение силой удалить с нее иностранцев и в дальнейшем устранить возможности появления там иностранных поселений. На заседании была обсуждена и сложившаяся ситуация с охраной северных морских промыслов. Был поставлен вопрос о приобретении в казну и приспособлении для этих целей парохода «Андрей Первозванный»1.
В этих условиях норвежцы отправили на Новую Землю спасательное судно «Сириус», чтобы предупредить своих граждан о грозящей опасности и обеспечить их отъезд на родину. По некоторым данным, король Норвегии обратился к русскому императору со специальным письмом, чтобы предотвратить отправку русского военного судна и применение силы против норвежцев. В июле на Новую Землю отправился архангельский губернатор И.В. Со-сновский, а также четыре русские семьи, вызвавшиеся стать поселенцами. Была основана первая русская колония (Ольгинская) в северной части Новой Земли, просуществовавшая несколько лет.
В ноябре 1910 года норвежские губернаторы Финнмарка и Тромсё составили и развесили на промысловых шхунах предостережение, отражавшее официальную точку зрения Норвегии о государственной принадлежности Новой Земли: «Настоящим напоминаем, что архипелаг Новая Земля является во всей целостности
русской территорией и что норвежцы, ведущие промысел там или на прилежащей морской территории, подвергают себя опасности конфискации добычи или судна, с возможно неприятными последствиями лично для промысловика»2.
Таким образом, разрешился дипломатический кризис 1909-1910 годов и наиболее сложный эпизод в российско-норвежских отношениях начала ХХ века. Норвежский «арктический империализм» в ситуации с Новой Землей столкнулся с активным российским противодействием. Демонстрация Россией своей силы и решимости привела, в конечном итоге, к признанию норвежцами законных прав России на Новоземельский архипелаг. Он стал важнейшим в геостратегическом смысле и богатейшим в промысловом и природно-сырьевом отношении северным объектом Российской империи.
Особую актуальность (и прежде всего для русских властей) приобрела тема установления границ территориальных вод в Арктике. Поводом для этого являлось то обстоятельство, что иностранные промышленники, и в первую очередь норвежцы, используя все более совершенные в техническом отношении суда и орудия лова, вели промысел рыбы и морского зверя у побережья русских владений, не встречая никакого противодействия. Граница территориальных вод, согласно закону Российской империи от 10 декабря 1903 года, определялась пространством воды в двенадцать морских миль от линии наибольшего морского отлива от морских побережий России. В действительности же в ряде мест, например в горле Белого моря, на протяжении Мурманского берега, эта граница на самом деле составляла всего три мили, что вело к нашествию в подобные места иностранцев (особенно норвежцев).
При Морском министерстве была создана междуведомственная комиссия, которая разработала в 1906-1907 годах свои предложения об установлении границ территориальных вод Северной России. К 1908-1910 годам относится конфиденциальная переписка между архангельским губернатором И.В. Сосновским и представителями правительства, в которой обосновывалась необходимость значительного расши-
рения российских территориальных вод. Актуальным являлся и вопрос военно-морской охраны северных российских вод и промыслов и организации регулярного крейсирования современными судами. Эти вопросы стали предметом обсуждения в заинтересованных ведомствах, но к началу Первой мировой войны охрана северных вод России так и не была должным образом организована3.
В начале ХХ века обострились споры и претензии различных стран на архипелаг Шпицберген и прилегающие морские акватории. Еще в 1871 году шведское правительство обращалось к державам с просьбой о присоединении архипелага к Швеции, но эта просьба была отвергнута. Шпицберген был объявлен нейтральным, и русские подданные, как и граждане других стран, могли заниматься промыслами на нем и селиться здесь. Открытие богатых месторождений каменного угля и других природных ресурсов на Шпицбергене резко актуализировало его тему в международных отношениях. После выхода Норвегии из унии со Швецией проблема Шпицбергена заняла важное место в политике молодого норвежского государства. На праве своего участия в управлении Шпицбергеном настаивало правительство России, и при МИД было образовано особое совещание. В ходе обсуждения в нем политических, военно-стратегических, экономических и иных аспектов темы было признано необходимым продолжить научные и научно-промысловые изыскания на Шпицбергене, готовясь к созываемой в Кристиании международной конференции, призванной установить правовой порядок на архипелаге. По мнению одного из западных журналов, на Кристианийской конференции предстояло разобраться в следующих четырех взглядах на Шпицберген: «.. .составляет ли он “res nullius”, территорию никому не принадлежащую, является ли он неделимой территорией или сферой общего пользования, или condominium plurale (совладением)»4.
Швеция, в прошлом, в бытность своего лидерства в Соединенном королевстве с Норвегией претендовавшая на Шпицберген, сейчас уже не могла всерьез рассчитывать на включе-
ние архипелага в состав своего государства, и поэтому активно (особенно в 1909-1910 годах) выступала против планов Норвегии на присоединение этой территории к ней. Шведские лидеры не поддерживали и претензий России в вопросе о Шпицбергене.
Известный русский полярный исследователь В.А. Русанов, оценивая ситуацию, писал в 1911 году: «Конечно, теперь уже слишком поздно думать об овладении Шпицбергеном, но я думаю, что еще не поздно озаботиться о совладении, наряду с другими заинтересованными государствами. Все наши “исторические права” на Шпицбергене не будут иметь никакого реального значения, если мы не сумеем перекинуть мост между прошлым и настоящим и если мы не перейдем поспешно по этому шаткому мосту и не приступим сейчас же к созидательной работе на Шпицбергене. Как ни слаба связь между прошлым русским Грумантом и современным иностранным Шпицбергеном, но все же она есть, и беспристрастно учесть ее поэтому не мешает»5.
26 января 1912 года в Кристиании представителями Норвегии, России и Швеции была подписана конвенция относительно Шпицбергена, но она осталась нератифицированной. Накануне Первой мировой войны, в мае 1914 года в Кристиании состоялась особая конференция по вопросу о Шпицбергене. Представители Великобритании, Германии, Голландии, Дании, Норвегии, России, США и Швеции обсудили положение архипелага и разработали схему управления островом Шпицберген. Но труды этой конференции остались незавершенными, и вопрос о Шпицбергене оставался открытым. Его продолжали считать «ничьей территорией». Над ней не осуществлялся суверенитет ни одного из заинтересованных в эксплуатации его богатств государств. На Шпицбергене были возможны лишь частные, а не государственные предприятия. По проекту 1914 года договаривавшиеся государства предполагали делегировать исполнение некоторых основных государственных функций (например, поддержание общественного порядка и осуществление суда) двум наиболее заинтересованным странам -
России и Норвегии6. Но, забегая вперед, заметим, что итоговое решение вопроса о Шпицбергене состоялось лишь спустя шесть лет, в 1920 году, и это произошло без участия России.
В начале ХХ века в условиях совершенствования морских судов и способов лова предметом серьезного беспокойства международного сообщества становятся проблемы борьбы с хищничеством, бесконтрольного разграбления богатств северных морей. Охрана чрезвычайно ранимой северной природы, необходимость создания единого правового поля для защиты природных богатств северных морей встают на международную повестку дня. Этот комплекс проблем стал, например, предметом обсуждения на конференции по международной охране природы в ноябре 1913 года.
Русские власти в начале ХХ века были всерьез озабочены угрозой мирного завоевания Мурмана, посредством включения его в сферу норвежской политики, что могло со временем привести и к утрате государственного суверенитета. В докладной записке архангельского губернатора И.В. Сосновского министру внутренних дел в 1909 году говорилось о необходимости закрытия допуска на Мурман иностранцев и об усилении привилегий русского населения7.
Но еще более значимым и принципиально важным был вопрос о стратегии развития Мур-мана, путях и способах преодоления отставания с близким норвежским зарубежьем. Налицо были два разных подхода: один из них предполагал постепенное обустройство этого удаленного северного уголка России и развитие его инфраструктуры по норвежскому образцу, второй ставил во главу угла мощное вмешательство государства в процесс освоения региона и первоочередное строительство железной дороги, соединяющей Мурман с его незамерзающими гаванями и центральную Россию. Последнее означало бы включение Мурмана в общероссийскую инфраструктуру В связи с этим в конце XIX- начале XX века активно обсуждались планы строительства железной дороги через русскую Карелию (а не через Финляндию, как предлагали некоторые столичные чиновники и
за что ратовали представители финской автономии) к открытому океану и создания военноморской базы в Екатерининской бухте Кольского залива. Но реализация этих планов началась лишь в годы Первой мировой войны.
Растущий интерес к Арктике и претензии на укрепление своих позиций здесь проявляют в начале ХХ века и другие ведущие державы: Великобритания, Германия, США. Так, в 1909 году американский полярный исследователь Р.Э. Пири отправился с экспедицией на покорение Северного полюса и водрузил там флаг США. Но в ответ на его телеграмму президенту страны УХ. Тафту, в которой сообщалось, что «полюс находится в его распоряжении», тот ответил, что «затрудняется найти применение для этого интересного и щедрого дара». Понадобились годы, чтобы американские власти в полной мере осознали значение Северного полюса и заявили о своих претензиях в отношении его. Великобритания действовала на арктическом направлении не только собственными усилиями, но в том же 1909 году правительство Канады, доминиона Британской империи, объявило своей собственностью все земли и острова, как открытые, так и могущие быть открытыми впоследствии, лежащие к западу от Гренландии, между Канадой и Северным полюсом8.
Первая мировая война в полной мере обнаружила стратегическое значение Арктики. Морским путем, через северные воды в Архангельск, а также в основанный и строящийся Романов-на-Мурмане (Мурманск) союзники России по Антанте поставили 5 млн т грузов, вывозя взамен из России ценные товары, а также солдат русского экспедиционного корпуса для сражений на Западном фронте. В северных водах прибывшая союзная эскадра вместе с основанной Флотилией Северного Ледовитого океана развернула борьбу против пиратствующих немецких подводных лодок. А после российской революции 1917 года, в условиях развернувшейся интервенции Антанты, на Север России прибыло несколько десятков тысяч иностранных военнослужащих, поддержанных мощью военно-морского флота и поставками грузов через суровые воды Арктики и Атлантики.
Этот опыт, хотя и неудавшейся международной интервенции, стал уроком для укрепления военно-морских позиций России на Арктике и привел, в конечном итоге, к созданию в 1933 году Северного флота, со временем превратившегося в самый мощный в Советском Союзе, а затем и в России.
По итогам мирного договора России с Финляндией в 1920 году в Тарту последняя получила область Петсамо (Печенгу) и вышла на Арктическое побережье. Руководство этой страны реализовало тем самым в какой-то степени свои амбиции создания «великой Финляндии от моря до моря», а напряженные отношения двух государств вылились в дальнейшем в две войны.
Особое значение в развитии международных отношений в Арктике имело подписание в рамках Парижской мирной конференции трактата о Шпицбергене, который определял международно-правовой статус архипелага. Многолетние споры закончились тем, что над Шпицбергеном устанавливался суверенитет Норвегии, а государства - участники договора получали равное право на эксплуатацию его природных ресурсов и территориальных вод. В 1925 году Норвегия объявила Шпицберген частью своей территории, и в дальнейшем шаг за шагом расширяла свою юрисдикцию над ним и его водами. Россия не участвовала в подписании Шпицбергенского трактата, и СССР присоединился к нему лишь в 1935 году
Распад Российской империи и последовавшая за ним Гражданская война в России, ослабление страны крайне осложнили защиту российских национальных интересов, и в т.ч. в Арктике. Тем не менее Советская Россия все-таки сумела отстоять свои дальние арктические территории на востоке - Чукотку и о. Врангель - от иностранных притязаний. В 20-е годы в политике советской страны на смену «западничеству» и надеждам на «мировую революцию» пришел внешнеполитический курс, ориентированный на формирование и защиту национальных интересов Советской России/СССР в Арктике в русле исторической преемственности. В меморандуме от 4 ноября 1921 года со-
ветское правительство повторило ноту МИД от 1916 года о включении в состав страны всех земель, составляющих продолжение на север Сибирского континентального плоскогорья. Постановлением Президиума ЦИК и СНК от
15 апреля 1926 года «Об объявлении территорией Союза СССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане» был закреплен секторальный принцип и объявлены границы советского арктического сектора, что получило дальнейшую аргументацию в изданной НКИД в 1928 году книге В.Л. Лахтина «Права на северные полярные пространства».
В межвоенный период ведущие страны мира заявили свои претензии на Арктику, интенсивно занялись ее освоением, ведя научные изыскания, расширяя экономическую деятельность, усиливая военную активность и тем самым укрепляя здесь свои геополитические позиции. Начиная с 1922 года, Канада организовала так называемый Арктический военный патруль для охраны вод Канадской Америки. В начале 1924 года госсекретарь США по морским делам выступил в Конгрессе с заявлением
о намерении присоединить Северный полюс к североамериканским владениям как продолжение Аляски. При этом подчеркивалось, что США «не могут позволить, чтобы огромная неисследованная территория в миллион квадратных миль, прилегающая к Соединенным Штатам, попала бы в руки другой державы»9.
СССР развернул в 20-30-е годы беспрецедентную по своим масштабам программу освоения Арктики, сочетая научные исследования и экспедиции, разведку и добычу полезных ископаемых, экономическое и социальное развитие приполярных территорий, строительство гражданского и военного, в том числе ледокольного, флота, наращивание военной мощи. Труц-но переоценить значение Северного морского пути, освоенного в эти годы и введенного в гражданскую и военную эксплуатацию.
Летом 1937 года журнал «Science News Letter» опубликовал большую статью под названием «Арктическое завоевание», посвященную освоению и развитию советской Арктики. В ней анализировались усилия советского госу-
дарства, направленные на решение этой задачи, и комплексный характер этой деятельности. Указывалось, что Академия наук СССР сочла необходимым создать несколько новых научных журналов для публикации полученных результатов исследований. В статье затрагивались и возможные военные последствия освоения Арктики для России. В случае европейской войны страна, «закупоренная» в собственных границах, могла направить свои корабли вдоль арктического побережья к Берингову проливу и далее на юг, в зону, контролируемую американским и английским флотом, получать необходимую помощь и осуществлять обратную транспортировку грузов вдоль арктических берегов и по сибирским рекам до Новосибирска или Омска и далее по Транссибу в центр страны10.
В январе 1938 года журнал «Foreign Affairs» опубликовал статью Х. Смолки, озаглавленную «Советская стратегия в Арктике». «Только в последние месяцы мир стал понимать энергичные усилия России, направленные на открытие ее замороженного окна на Севере и развитие Полярной империи», - писал, в частности, автор. Размышляя над перспективами возможной войны, он предрекал блокаду немцами Ленинграда, а японцами - Владивостока. В результате Россия могла быть блокирована с трех сторон - запада, юга и востока. Но она имела независимый выход на Арктику на огромном протяжении своего побережья, недоступный для чьего-либо нападения. С этой точки зрения автор высоко оценивал огромную работу, проделанную СССР, и в том числе Главным управлением Севморпути, по освоению Арктики и, в частности, арктического побережья Сибири. «Задний двор Азии» был близок, по его мнению, к тому, чтобы стать передним крыльцом по новому ориентированной, «арктически мыслящей» России.
Океанская связь между Мурманском и Беринговым проливом была важна, по мнению Смолки, в трех отношениях: военные корабли могли пройти из европейских в дальневосточные воды; мог быть обеспечен обмен промышленными товарами Европейской России и сельскохозяйственной продукцией Сибири; могли
быть осуществлены, в случае необходимости (например, в ходе войны), поставки грузов из США, Канады, а также Южной Америки. Автор делился собственными впечатлениями от путешествия и знакомства с Мурманском и новыми центрами арктической Сибири. И хотя процесс освоения полярных районов и обеспечения функционирования морского пути был дорогостоящим и требовал больших усилий и затрат труда, но это все-таки, по мнению автора, оправдывало себя и обеспечивало стране несомненные стратегические преимущества11 .
Арктический потенциал СССР, созданный в межвоенный период, оказался исключительно значим в годы Второй мировой войны. В частности, в опубликованной в 1944 году в журнале «Russian Review» статье В. Зензинова «Советская Арктика» давался экскурс в историю освоения Русской Арктики, начиная с середины XVII века и включая советский период. Освоение и развитие арктического региона было, по мнению автора, одним из несомненных достижений СССР, и советское правительство продемонстрировало больший интерес и инициативу в освоении его, чем царское правительство12. В целом же, новая мировая война показала растущую роль арктического театра военных действий, а также значение северных конвоев и Северного морского пути для стратегического взаимодействия союзников и поставок союзных грузов.
Первые послевоенные годы характеризовались существенными изменениями геополитического баланса сил и прежде всего в европейской части Арктики. Поражение и выход из войны Финляндии, утрата ею выхода к Арктике и подписанный договор 1948 года с СССР привели к ликвидации наиболее опасного и беспокойного советского конкурента на Севере Европы и укреплению советских позиций в регионе. Вместе с тем, Советский Союз не сумел разыграть успешно складывавшуюся для него на заключительном этапе войны ситуацию с Норвегией и укрепить свои геополитические позиции в Арктике посредством, как это планировалось в советских рабочих документах, перехода под советскую юрисдикцию о. Медвежий,
установления совместного с ней управления (кондоминиума) на архипелаге Шпицберген, улучшения границы в районе Варангер-фьорда, а также получения права на создание советских баз в Северной Норвегии13. Затягивая время, руководство Норвегии воспользовалось растущими трениями и противоречиями в отношениях СССР со своими бывшими западными союзниками для укрепления связей с ними и использования их в качестве противовеса советскому давлению. В конечном итоге, дело завершилось вступлением Норвегии, а также еще двух примыкающих к Арктике стран -Дании и Исландии, в НАТО в 1949 году Все это резко изменило ситуацию в европейской приарктической зоне и в Арктике в целом.
Уроки минувшей войны в контексте развернувшейся «холодной войны» и формируемых планов противоборства в Арктике становились предметом всестороннего стратегического анализа и оценки специалистами. Показательна в этом отношении была статья «Стратегия Арктики», размещенная в октябре 1949 года в журнале «International Affairs». В ней рассматривались экономические, политические и военные проблемы стратегии возможной войны в Арктике, а также ее климатические, материальные, географические аспекты и особенности различных стран и регионов в рамках «тотальной войны»14. Бывшие союзники по Второй мировой войне, оказавшиеся, образно говоря, «по разные стороны баррикад» приступили к интенсивному наращиванию вооружений и, в том числе, к возможному ведению войны в Арктике. Это направление вызывало крайнюю обеспокоенность советского руководства, которое приложило чрезвычайные усилия для противодействия военным угрозам в Арктике со стороны США и НАТО15.
Так или иначе, противостояние в развернувшейся «холодной войне» вскоре приобрело характер противоборства сложившихся военнополитических блоков. Арктике принадлежала здесь особая роль. Одновременно с ее продолжающимся освоением интенсивно шел и процесс милитаризации. Она превратилась в зону острой конфронтации и балансирования на гра-
ни войны. Научно-технический прогресс человечества, который ощущала на себе и Арктика, часто воплощался здесь в размещении и испытании новых видов оружия массового уничтожения. Мировая арктическая летопись десятилетий «холодной войны» ярко демонстрирует эту тенденцию. Архипелаг Новая Земля превратился в основной полигон испытаний ядерного оружия в СССР Развертывание атомных подводных флотов сопровождалось их активным противоборством в Арктике. Так, в 1958 году американская подводная лодка «Наутилус» впервые пересекла Северный Ледовитый океан подо льдом, а в 1962 году советская подлодка «Ленинский комсомолец» всплыла на Северном полюсе. По оценке специалистов, атомные подводные лодки и межконтинентальные ракеты превратили Арктику «в самое милитаризованное морское пространство мира»16.
Военное противоборство в Арктике шло одновременно и было тесно связано с продолжающимся ее интенсивным мирным освоением, имевшим свои особенности в каждой из арктических стран. В конце 50-х годов авторитетное издание - «International Journal» опубликовало аналитическую статью под названием «Арктические контрасты. Канада и Россия на Крайнем Севере», сопоставляя опыт этих двух ведущих арктических держав. «Для человека, знакомящегося с арктическими целями и достижениями Канады, первое знакомство с российскими усилиями в этой зоне может быть серьезным шоком», - так начинал свою статью автор. Далее характеризовались колоссальные масштабы деятельности Главсевморпути (в сопоставлении с Канадским департаментом транспортных конвоев), советского ледокольного флота, гидрографических работ, урбанизации, науки, образования и пр. И, вместе с тем, отмечалось в статье, канадская деятельность в Арктике носит более децентрализованный характер, и в совокупности ее масштабы также впечатляют.
В статье давалась характеристика канадской и советской Арктики, причем территория последней была больше, чем в Канаде в 2 раза, а численность населения - в 30 раз. Сам под-
ход СССР к освоению Арктики, по мнению автора, был направлен непосредственно на завоевание, развитие, адаптацию и престиж, но не на получение непосредственных финансовых доходов. В статье подробно характеризовалась деятельность НИИ Арктики в Ленинграде, основанного в 1920 году, охватывающего практически все сферы исследований, ведущего масштабные экспедиционные работы, создавшего уникальную библиотеку и хранилище документов. По утверждению автора, по масштабам проводимой работы и исследований он не имел аналогов в мире, ибо в других странах подобную работу обычно вели частные организации на частные и государственные деньги, и многое зависело от энтузиазма самих исследователей.
Подводя итоги, автор указывал, что СССР реализует хорошо скоординированную всеохватывающую арктическую программу, имеющую огромное значение как и для советской экономики, так и для фундаментальной науки и всего человечества, хотя эта деятельность и не преследует прямую денежную выгоду. Канада, с другой стороны, также производила фундаментальные знания, объединяя усилия университетов и предприятий, дающие и прямой экономический эффект, а масштабы и результаты этой деятельности значительно больше, чем можно ожидать от 16-миллионной нации17.
В послевоенные десятилетия под эгидой ООН развернулась сложная работа, направленная на определение границ территориальных вод, исключительной экономической зоны и континентального шельфа. Происходившее нередко именуют переделом или «вторым переделом» Арктики. Состоялись три Конференции ООН по морскому праву. Последняя из них, длившаяся с 1973 по 1982 год, разработала и представила Конвенцию ООН по морскому праву, которую подписали 157 государств. Она действует и сегодня. Принятие и реализация указанного документа принципиально изменили геополитическую ситуацию в Арктике. Национальные интересы стали таким образом согласовываться с установленными международными нормами. Хотя это и не разрешило всех
существующих вопросов. Двухсотмильные зоны были установлены пятью государствами, имеющими арктическое побережье, но по линии их раздела возникли несогласования и споры между Канадой и США, Канадой и Данией, Норвегией и Россией. Попытки разрешения этих споров затянулись на последующие десятилетия и вплоть до сегодняшнего дня18.
Дыхание «разрядки» 60-70-х годов коснулось Арктики, но принципиально не изменило ситуацию в этом перегруженном проблемами и оружием регионе, представлявшем собой зону стратегического противостояния между сверхдержавами и военно-политическими блоками. Программой кардинального переосмысления ситуации в Арктике, перехода от конфронтации к широкомасштабному сотрудничеству в военно-политической, экономической, экологической, научной и культурной областях стала речь генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева в Мурманске 1 октября 1987 года и его «мурманские инициативы». Именно с ней не только российские, но и зарубежные исследователи19 обычно связывают общее изменение ситуации на Севере и в Арктике, появление и реализацию последующих инициатив, кардинально изменивших повестку и содержание международной деятельности здесь, переход от конфронтации к широкомасштабному и многоплановому сотрудничеству и конец «холодной войны».
Но в условиях углубляющегося кризиса и, наконец, распада СССР новые открывающиеся возможности в международных отношениях в Арктике использовали уже другие страны. Например, Финляндия, инициировав «процесс Ро-ваниеми», последовательно двигалась вперед в реализации природоохранной повестки для Арктики, что воплотилось в дальнейшем и в создание Арктического Совета, в деятельности которого центральное место заняли экологические проблемы, а затем и более широкая тематика устойчивого развития. Последовательно реализуя внешнеполитические инициативы во благо укрепления престижа страны на международной арене и улучшения социально-экономического положения, руководство Финляндии
разработало и выдвинуло в сентябре 1997 года инициативу «Северного измерения» политики Евросоюза, использовав финансовые ресурсы этой организации для реализации инициированной программы.
Норвегия разработала и воплотила в жизнь, заручившись поддержкой России, идею Баренцева процесса, вылившуюся в создание Баренцева Евро-Арктического региона с его двухэтажной конструкцией - сотрудничеством на уровне государств через Совет БЕАР и на уровне регионов посредством Регионального совета. И финские, и норвежские инициативы для Севера и Арктики вряд ли могли быть полноценно реализованы без участия и поддержки России. Но она выступала лишь в качестве ведомого, утратив, в условиях распада прежнего внешнеполитического и дипломатического аппарата и системы принятия решений, загруженности руководства страны тяжелыми внутренними проблемами способности разработки и продвижения собственных международных инициатив и вполне удовлетворяясь гуманитарной и иной помощью северных соседей. На возможностях России и ее руководства защищать свои интересы в Арктике самым негативным образом сказалось общее ослабление государственности, свертывание социально-экономического, оборонного и научного потенциала. Развернулся процесс выдавливания ее с первых ролей в международных отношениях, и в том числе в Арктике. В развернувшемся процессе глобализации и интернационализации арктического пространства тон стремились задавать уже другие игроки: как ведущие державы, и в первую очередь США, претендовавшие на лидерство в новом постсоветском мире, так и малые страны, пытавшиеся использовать в своих интересах инструменты «мягкой» безопасности, и особенно Норвегия, претендовавшая на роль лидера на североевропейском арктическом театре.
Начало XXI века, и особенно последние годы, характеризовались резкой актуализацией темы Арктики в мировой политике, существенным изменением геополитической ситуации здесь. Это было обусловлено рядом факторов.
Во-первых, ничейность и неоформленность в юридическом отношении огромных океанских территорий, континентальных шельфов (за исключением того, что регулируется Конвенцией ООН по морскому праву от 1982 года). И это в ситуации, когда здесь сосредоточены огромные природно-сырьевые и прежде всего нефтегазовые ресурсы (по различным оценкам, от 20 до 26% мировых запасов нефти и газа), в условиях растущего спроса в мире на энергоносители, а также другие полезные ископаемые и биоресурсы. Во-вторых, в условиях изменения климата и таяния льдов Арктики возникают не только благоприятные условия для добычи здесь полезных ископаемых, но огромные коммуникационные возможности. Речь идет об облегчении движения и в перспективе возможности безледокольной эксплуатации Северного морского пути и Северо-Западного прохода, развитии воздушных сообщений, а также иных транспортных коммуникаций и коридоров при-арктической зоны. В-третьих, Арктику нередко называют своего рода «кухней мировой погоды», а изменения климата и таяние льдов создают не только новые возможности, но и огромные риски, что стало предметом мировой повестки обсуждения и осуществления комплекса мер для недопущения возможной глобальной катастрофы. В-четвертых, арктический регион имеет важное военно-стратегическое значение, которое будет неуклонно возрастать в будущем.
Проявился и ряд обстоятельств, которые дополнительно актуализировали арктическую повестку международных отношений. Речь идет, во-первых, о развернувшемся процессе приема и рассмотрения заявок о расширении континентального шельфа. В 1997 году была создана Комиссия ООН по границам континентального шельфа, которая в 1999 году объявила десятилетний срок приема заявок от стран на расширение зоны континентального шельфа. Россия первой подала в 2001 году такую заявку, претендуя на расширение шельфа на 1,2 млн км2. Но в 2002 году эта заявка после рассмотрения была возвращена Комиссией на доработку, предоставление дополнительных материа-
лов, аргументирующих потенциальную принадлежность этих территорий России, и согласование спорных зон с другими государствами. Вместе с тем, в 2009 году Комиссия ООН удовлетворила поданную в 2006 году заявку Норвегии на увеличение зоны ее континентального шельфа, правда, не на 250 тыс. км2, как запрашивалось, а на 235 тыс. км2. Министр иностранных дел Норвегии Й.Г. Стере заявил, что это решение имеет для Норвегии историческую значимость. В общей сложности в Комиссию ООН поступило 50 заявок от стран-претендентов с различных континентов20.
Фактором и событием, вызвавшим широкий резонанс в мире, стала российская полярная экспедиция летом 2007 года, в ходе которой был установлен российский флаг на дне Северного Ледовитого океана в районе Северного полюса. Это вызвало поток обвинений в адрес России и в отношении ее претензий в Арктике, привело к резкой активизации здесь в последующие годы исследовательской и военной активности различных государств.
Так или иначе, в условиях развернувшегося нового раздела Арктики здесь сформировалась принципиально новая геополитическая ситуация. По-существу сформировались несколько групп интересов и претензий. В первую речь идет об усилиях государств, имеющих непосредственный выход к Северному Ледовитому океану, -Канады, Норвегии, России, Дании (Гренландия), США (Аляска), которые стремятся играть первую скрипку в разделе Арктики и в арктической политике. В мае 2008 года в гренландском Илулиссате была проведена первая встреча министров иностранных дел этой «пятерки» и принята декларация, в которой была зафиксирована, в частности, договоренность решать все возникающие вопросы и претензии на основе норм международного права и прежде всего Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. На второй министерской встрече «пятерки» в канадском Челси в марте 2010 года были достигнуты договоренности об активизации сотрудничества в рамках «пятерки» на экспертном уровне по вопросам континентального шельфа, природных ресурсов Северного Ледовитого
океана и др. Формат «пятерки» считается неофициальным, но полезным в диалоге по актуальным проблемам Арктики.
К этим странам «пятерки» примыкает три государства, прилегающие к Арктике, - Финляндия, Швеция и Исландия, которые настороженно относятся к встречам в рамках вышеназванной «пятерки», опасаясь, что входящие в нее страны попытаются сосредоточить решение главных вопросов арктической повестки в своих руках и разделить Арктику между собой. Все вышеперечисленные восемь стран входят в состав учрежденного в 1996 году Арктического совета. При этом существуют разноречивые тенденции в отношении названного органа. С одной стороны, налицо стремление расширить его повестку деятельности и сделать его решения обязательными для всех стран. С другой стороны, очевидно и противодействие этим намерениям.
Стремление названных стран арктической «пятерки» или «восьмерки» сосредоточить в своих руках решение ключевых вопросов раздела, освоения и развития Арктики вызывает недовольство других стран. Речь в данном случае идет о десятках государств, уже заявивших о своих интересах в Арктике, а в их числе не только Китай, Япония, Южная Корея, целый ряд европейских стран, но и, казалось бы, совсем удаленные отсюда Австралия и Бразилия. Так или иначе, речь идет о стремлении к формированию широким кругом стран современного мира своих интересов, которые совпадают, частично совпадают или не совпадают друг с другом, а также о создании стратегий и основ политики в Арктике отдельными государствами, коалициями и объединениями.
Наиболее проработанные стратегические документы по Арктике имеют, например, Норвегия, Финляндия и Канада. США руководствуются в качестве основополагающего документа президентской директивой по арктической региональной политике от 9 января 2009 года, подписанной еще Дж. Бушем, незадолго до своей отставки и переданной в качестве своеобразной эстафетной палочки Б. Обаме. В ней подчеркивалось, что США как арктическая
нация имеют разнообразные и понуждающие к действию интересы в этом регионе. Эти интересы сводились, прежде всего, к военно-стратегическим, политическим, экономическим и экологическим. Особо оговаривались вопросы континентального шельфа и границ, климата, природных ресурсов, особенно нефтегазовых, и мореплавания в Арктике. На практике США проводят многогранную деятельность, отстаивая весь спектр своих интересов в Арктике, используя для этого военную и экономическую мощь и самые разнообразные инструменты политики и дипломатии21.
Россия в своей арктической политике руководствуется подписанным 1 8 сентября 2008 года Президентом Д.А. Медведевым документом «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и на дальнейшую перспективу». Обозначим лишь ключевые проблемы, которые встают в реализации политики России в Арктике. Предстоит, во-первых, закрепить российское присутствие и усилить геополитические, экономические, оборонные и иные позиции здесь, ибо сложившаяся ситуация содержит многочисленные вызовы и риски: низкий уровень жизни людей, в том числе коренных жителей, свертывание социальных программ и как следствие миграция и сокращение населения, деградация экономики, слабая оснащенность и эксплуатация Северного морского пути и др. Только в случае проведения в жизнь системы мер по решению этих проблем можно говорить об укреплении позиций России в Арктике и избежать в перспективе международного давления и перевода части важнейших экономических объектов, транспортных коммуникаций, добычи полезных ископаемых под режим интернационализации.
Способность защищать, осваивать и развивать свои арктические территории станет важной предпосылкой для расширения арктического континентального шельфа России. По существующим оценкам, Россия может подать свою доработанную заявку в Комиссию ООН по границам континентального шельфа в 2013 году, используя не только собственные изыскания, но и
исследования других стран (прежде всего Канады и Дании), а может подать и согласованную заявку вместе с ними, что позволит снять спорные вопросы22. Но надо уже сегодня решать сложные научные, технологические и иные проблемы, связанные с перспективами освоения и добычи нефти и газа на арктическом шельфе. Это связано, в свою очередь, с укреплением не только научно-технологического потенциала нефтегазовой отрасли, но интеллектуального и экономического потенциала северного региона и страны в целом. Так или иначе, Россия получила в последние годы серьезные проблемы и поле конфронтации на своих северных/арктических границах, которые традиционно считались относительно безопасными.
Коллективную арктическую политику пытается выработать в последние годы и Европейский союз. Определены главные ее приоритеты, связанные с защитой окружающей среды и коренных народов Арктики, обеспечением устойчивого развития и рациональным использованием природных ресурсов, а также с развитием механизма многостороннего сотрудничества в Арктике. Сроком завершения работы над стратегией Евросоюза в арктическом регионе называется июнь 2011 года23. Время покажет, удастся ли этой организации разработать подобный стратегический документ и проводить эффективную политику в Арктике, или все останется на уровне политической риторики и деклараций.
Начиная с 2008 года, существенно расширяет свою деятельность в Арктике и НАТО. Этот альянс пытается сформулировать основы своей политики здесь, действуя в режиме как «жесткой», так и «мягкой» безопасности. Одним из его приоритетов в современной ситуации стала борьба за ресурсы в глобальном масштабе. Его руководство пытается выстро-
ить единую политику альянса в Арктике, стремясь тем самым сгладить противоречия между его отдельными членами и избежать тем самым регионализации и фрагментации НАТО, сохранить единство и цельность этой организа-ции24. Заметим, что милитаризация Арктики, связанная в первую очередь с деятельностью НАТО и стран-участниц этой организации, является одной из серьезных опасностей для этого региона.
Таким образом, в современной геополитике и международных отношениях в Арктике присутствуют различные тенденции и существуют различные суждения относительно перспектив развития. Какой из возможных сценариев будет развиваться в дальнейшем: алармистский, конфронтационный, связанный с нарастанием конфликтности, рисков, столкновениями, силовым противоборством, милитаризацией, или же верх возьмут тенденции, связанные с сотрудничеством, стремлением к стабильности, диалогу и взаимопониманию, учетом интересов друг друга, а может быть это будет некий срединный вариант и в реальном развитии будут по-прежнему существовать противоборствующие тенденции? Ответ на это может дать только время. Что же касается защиты и реализации российских геополитических интересов в Арктике, то здесь необходимы постоянный диалог науки и власти, глубина проработки принципиальных вопросов и знание позиций оппонентов, взвешенная и продуманная политика, гибкая дипломатия, и наконец, укрепляющийся социально-экономический потенциал страны, в основе развития которого должны лежать современная научно-техническая, образовательная и инновационная политика, реальная модернизация всех сторон жизни и превращение российского общества в постиндустриальное, информационное и знаниевое, а экономики - в экономику знаний.
Примечания
1 ПоповГ.П. Губернаторы Русского Севера. Архангельск, 2001. С. 411-414; Нильсен Й.П. Новая Земля - «ничейная земля»? // Северная Европа: Проблемы истории. М., 1995. С. 182-183.
2 Цит. по: Нильсен Й.П. Указ. соч. С. 185.
3 Подробнее см.: Давыдов Р.А. Российский опыт определения границ территориальных вод и охраны морских ресурсов в Евро-Арктическом регионе (1860-е - начало 1910-х гг.). Архангельск, 2009.
4 Кристоман Б.Б. Территориальные споры на северо-западной границе Российской империи в период XIX -начала XX вв.: исторический опыт решения. Архангельск, 2003. С. 18-19; Разные вести // Изв. Архангел. об-ва изучения Русского Севера. 1910. N° 15. С. 62.
5 Цит. по: Наука на Шпицбергене: История российских исследований. СПб., 2009. С. 4.
6 Кристоман Б. Указ. соч. С. 19-20.
7 Коротаев В.В. Русский Север в конце XIX - первой трети ХХ века. Проблемы модернизации и социальной экологии. Архангельск, 1998. С. 48.
8 Арктика: интересы России и международные условиях их реализации. М., 2002. С. 25; Лукин Ю. Ф. Великий передел Арктики. Архангельск, 2010. С. 92.
9 Арктика: интересы России и международные условиях их реализации. С. 25.
10 Thone F. Arctic Conquest // Science News Letter. 1937. Vol. 32. № 848. July 10. P. 26-28.
11 SmolkaH.P. Soviet Strategy in the Arctic // Foreign Affairs. 1938. Vol. 16. № 2. P. 272-278.
12 Zenzinov V. The Soviet Arctic // Russia Review. 1944. Vol. 3. № 2.
13 См.: Советско-норвежские отношения. 1917-1955. М., 1997. С. 366-430.
14 Patriarche VN. The Strategy in the Arctic // International Affairs. 1949. Vol. 25. № 4. P. 466-474.
15 Подробнее см., напр.: Холодная война в Арктике. Архангельск, 2009. С. 64-78; 202-209; ФедоровП.В. Северный вектор в российской истории: центр и Кольское Заполярье в XVI-XX вв. Мурманск, 2009. С. 328-338.
16 Цит. по: Холодная война в Арктике. С. 36.
17MarsdenM. Arctic Contrasts: Canada and Russia in the Far North // International Journal. 1958/1959. Vol. 14. № 1. P 33-41.
18 Подроб. см.: ЛукинЮ.Ф. Указ. соч. С. 98-104.
19 См. например: The Development of State Region-building: the Murmansk Momentum // Keskitalo E.C.H. Constructing «the Arctic»: Discourses of International State-building. Rovaniemi, 2002. P. 64-65; Kristian E. Mikhail Gorbachev, the Murmansk Speech, and the End of the Cold War in the Arctic // Холодная война в Арктике. С. 38-58.
20 Воронов К.В. Арктические горизонты стратегии России: современная динамика // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 9. С. 60-61; Лукин Ю.Ф. Великий передел Арктики. С. 115-116.
21 ConleyH., Kraut J. U.S. Strategic Interests in the Arctic. An Assessment of Current Challenges and New Opportunities for Cooperation. A Report of the CSIS Europe Program. April 2010.
22 Воронов К.В. Арктические горизонты стратегии России: современная динамика // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 9. С. 60-61; ЛукинЮ. Ф. Указ. соч. С. 116.
23 Подроб. см: ОвлащенкоА. Формирование арктической политики ЕС // Мировая экономика и международные отношения. 2009. № 7. С. 28-36; Maurer A. The Arctic Region - Perspectives from Member States and Institutions of the EU // Working Paper. 2010. September.
24 Подроб. см.: КонышевВ., СергунинА. Арктика на перекрестке геополитических интересов // Мировая экономика и международные отношения. 2009. № 9. С. 46-48.
Goldin Vladislav
THE ARCTIC REGION IN THE INTERNATIONAL RELATIONS AND GEOPOLITICS IN THE XX - EARLY XXI CENTURIES: MILESTONES OF THE HISTORY
AND MODERN TIMES
Historical experience and the main stages of the Russian and foreign Arctic exploration and development as well as international relations in this region in the XX century are analyzed in the article. The problems of geopolitics, national interests and strategies of the different countries’ activities in the Arctic at the beginning of the XXI century are revealed. The debatable issues and conflict situations in the contemporary international relations in the region are also studied.
Контактная информация: e-mail: goldin.vladislav@pomorsu.ru
Рецензент - Соколова Ф.Х., доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой регионоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
