CC BY
29
Совершенствование регулирования мер государственного принуждения, направленных на обеспечение проведения оперативно-розыскных мероприятий
Дорош Егор Юрьевич,
адъюнкт кафедры оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел Омской академии МВД России E-mail: deo-2002@mail.ru
В статье рассматривается проблематика мер государственного принуждении направленных на обеспечение проведения оперативно-розыскных мероприятий. Проведен анализ действующего законодательства России, в том числе регулирующее оперативно-розыскную деятельность и выделены меры, применяемые при проведении оперативно-розыскных мероприятий имеющие принудительный характер. Обозначена и аргументирована необходимость законодательной регламентации выработанных оперативно-розыскной практикой принудительных мер в виде задержания (захвата), доставления, досмотра. Приведен опыт стран СНГ по имплементации принудительных мер в оперативно-розыскное законодательство. Рассмотрены пути решения проблемы законодательной регламентации мер принуждения в оперативно-розыскной деятельности и сделан вывод, о необходимости их регламентации в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности». Дано авторское определение понятия мер оперативно-розыскного принуждения.
Ключевые слова: государственное принуждение, меры принуждения, оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскные мероприятия, изъятие, задержание, досмотр.
S2
см см о см со
Анализ криминогенной ситуации в России, показывает, что преступность является одной из наиболее острых проблем и характеризуются негативной тенденцией, что требует совершенствования форм и методов оперативно-розыскной деятельности, направленных на выявление и раскрытие преступлений, а также правового регулирования ряда институтов обеспечения проведении оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ), имеющих принудительный характер. При этом, задачей нашего исследования является выделение самостоятельных принудительных мер принуждения применяемых в ОРД.
В современной юридической науке поддерживается точка зрения о том, что «мера государственного принуждения» выступает основным, структурным элементом государственного принуждения, через которое принуждение и проявляет себя, а посредством и на основе указанных мер «компетентные органы государства, его должностные и иные уполномоченные лица осуществляют конкретизированное воздействие на поведение людей в целях упорядочения, охраны, защиты или вытеснения из жизни общества соответствующих нежелательных общественных отношений» [1]. Рассматривая указанную дефиницию, мы согласимся с позицией, согласно которой под мерой принуждения понимается «индивидуальный акт управления, адресованный конкретному лицу и вызывающий для него какие-то неблагоприятные, невыгодные последствия» [2]. Меру государственного принуждения можно определить и как «установленную конкретной охранительной нормой закона (ее санкцией или диспозицией) совокупность процессуальных действий, объединенных единой целью - наказания, правовосстанов-ления, пресечения или превенции и основаниями применения» [3]. При этом она должна быть обязательно определена законодателем и закреплена в соответствующих нормативных правовых актах [4].
В Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» [5] (далее - ФЗ «Об ОРД») термин «принуждение» и иные производные от него, в том или ином контексте, отсутствуют. Вместе с тем анализ действующего оперативно-розыскного законодательства показал, что органы, осуществляющие ОРД наделены правами, которые содержат в себе признаки принудительных мер, а именно: производить при проведении ОРМ изъятие предметов и документов, а также прерывать предоставление услуг связи
в случае возникновения непосредственной угрозы жизни и здоровью лица, угрозы государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации. Указанные права могут быть реализованы при проведении как гласных, так и негласных ОРМ (ч. 1 ст. 15 ФЗ «Об ОРД»). Меры, имеющие принудительные признаки при проведении ОРМ, содержатся и в других законодательных актах, регламентирующих права органов, осуществляющих ОРД. Так, согласно Федерального закона «О полиции» [6] (далее - ФЗ «О полиции») сотрудникам оперативных подразделений органов внутренних дел (далее - ОВД) предоставлено право «требовать от граждан (групп граждан) покинуть место совершения преступления, административного правонарушения, место происшествия, если это необходимо для проведения следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, документирования обстоятельств совершения преступления» (п. 7 ст. 13), ограничивать или запрещать движение транспорта и пешеходов, если это необходимо для проведения оперативно-розыскных мероприятий (ч. 3 ст. 16). По мимо этого ФЗ «О полиции» предоставил сотрудникам оперативных подразделений ОВД право на проникновение в жилые и иные помещения, территории с целью задержания лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, застигнутых на месте совершения преступления, скрывающихся с места его совершения, (п. 2, ч. 1 ст. 15), в целях пресечения преступления (п. 3 ч. 1 ст. 15), а также вскрывать транспортные средства с целью проведения его осмотра если имеются основания полагать, что в там находятся предметы или вещи, изъяты или ограниченны в обороте без специального разрешения (п. 6, ч. 1 ст. 15.1). В указанных нормах прямо не говорится о возможности реализации указанных прав при проведении ОРМ, но вместе с тем их посыл, по нашему мнению, направлен на то, что они могут быть реализованы в рамках ОРД. Таким образом, мы говорим о предусмотренных законом специальных мер в качестве обеспечивающих проведение ОРМ имеющих принудительный характер. Вместе с тем, отсутствие законодательно регламентированного механизма применения данных норм в ходе проведения ОРМ, порождает ряд проблем правоприменительной практики. Констатируем, что в условиях существующего правового регулирования, без ответа остаются процедурные вопросы реализации как рассматриваемых мер принуждения, так и иных принудительных мер, широко используемых в деятельности органов, осуществляющих ОРД, которые не получили законодательного закрепления в оперативно-розыскном и ином законодательстве. К последним мы можем отнести такие, выработанные оперативно-розыскной практикой меры как, задержание (захват), доставление и досмотр.
Например, такие ОРМ как оперативный эксперимент, проверочная закупка, наблюдение, обследование помещений, зданий, сооружений, участ-
ков местности и транспортных средств и др., часто завершаются реализацией материалов ОРД, включающей в себя «задержание с поличным», вызванное в том числе необходимостью обнаружения и изъятия предметов, документов, которые в последующем могут стать доказательствами преступной деятельности, а сам факт их обнаружения у задерживаемых лиц будет является основанием для привлечения их к уголовной ответственности. Как правило, такие действия производятся до возбуждения уголовного дела. При этом, проблемным вопросом, возникающим перед сотрудниками оперативных подразделений, является как природа задержания, так и личного досмотра, предполагающее поисковые действия. Часто подлежащие изъятию предметы, документы могут находиться при самом задерживаемом лице, в его одежде, на теле и т.д., что вызывает необходимость их отыскания. При этом, необходимо учитывать, что задержанное лицо может оказывать сопротивление сотрудникам оперативного подразделения, попытаться уничтожить, иным образом избавиться от предметов и документов, что вызывает необходимость принудительной процедуры досмотра. Помимо этого, путем проведения личного досмотра решается вопрос собственной безопасности и безопасности иных лиц. Личному досмотру могут быть подвергнуты и иные лица, вовлекаемые в проведение ОРМ находящиеся или находившиеся на месте его проведения и которые могут скрывать при себе предметы, документы, в том числе переданные от лиц, совершивших преступление и т.д. Вместе с тем, ввиду отсутствия в оперативно-розыскном законодательстве норм, дающих право на проведение принудительных мер в ходе ОРМ, таких как задержание и досмотр, сложилась парадоксальная ситуация, при которой меры принуждения - объективная необходимость, как меры обеспечения проведения ОРМ, а также документирования преступной деятельности, но вместе с тем пробелы в законодательстве вынуждают оперативных сотрудников искать выход из сложившейся ситуации, не всегда обоснованно обращаясь к нормам других отраслей права, а именно административного или уголовно-процессуального законодательства или действовать в рамках, принятых в том или ином субъекте «правил», т.е. как верно заметил В.Ф. Луговик, применять правовые суррогаты [7]. При этом, как показало исследование, не имея оснований для проведения принудительных мер, оперативные сотрудники допускают нарушения законности, применяя удержание лиц в помещении ОВД, проводя действия по задержанию и доставлению лиц, поиску и обнаружению предметов и документов в ходе ОРМ, не отражая указанные р действия в соответствующих документах, состав- Д ляемых по результатам его проведения. Так, рас- Ч
т
пространенным является якобы добровольная вы- К дача подлежащих изъятию предметов и докумен- ё тов и их последующее оформление актом ОРМ, у в котором фиксируется визуальное обнаружение А
изымаемых предметов, документов на какой-либо поверхности, с указанием, что они были добровольно выданы, например, задержанное лицо достало их из кармана своей одежды. Как показало изучение материалов уголовных дел, обвинительных заключений и приговоров суда, широкое распространения получили «протоколы добровольной выдачи», т.е. документами, которые не предусмотрены как оперативно-розыскным, так уголовно-процессуальным законом, но при этом призванные легализовать принудительные меры, осуществляемые в ходе ОРМ.
Интервьюирование сотрудников оперативных подразделений ОВД показало, что подобная ситуация крайне негативно влияет на выявление и раскрытие преступлений, и связана с тем, что в ходе принудительных мер может происходить задержание лиц, изъятие предметов и документов, которые, как правило, являются основными доказательствами преступной деятельности, а допущенные нарушения при их обнаружении и изъятии, документальном оформлении влекут их недопустимость как доказательств, что в конечном итоге может привести к отказу в возбуждении уголовного дела, его прекращению или оправдательному приговору суда. На недопустимость применения ряда принудительных процедур в ОРД, в частности, задержание и личный досмотр, неоднократно обращал внимание Конституционный и Верховный суд России [8].
Результаты анкетирования оперативных сотрудников ОВД (было опрошено 157 сотрудников оперативных подразделений, проходящих службу в территориальных ОВД 27 субъектов России), показали важность решения проблемы принудительных мер при проведении ОРМ. Так, необходимость законодательного регулирования мер оперативно-розыскного принуждения отметили 80,0% опрошенных сотрудников, которые отметили необходимость урегулирования вопросов задержания при проведении ОРМ, 64,5% - необходимость упорядочивания личного досмотра, 63,7% - доставления, 56,5% - проникновения в жилые и иные помещения, на участки местности, проникновения в транспортные средства, 42,7% - изъятия предметов и документов, 33,9% - блокирования участков местности, 11,3% - прерывание предоставления услуг связи. При этом, 79,8% респондентов высказалось за необходимость внесения изменений в ФЗ «Об ОРД» норм, регламентирующих меры оперативно-розыскного принуждения, а 60,5% -за принятия нового федерального закона об ОРД, содержащего указанные нормы.
Таким образом, нами определены виды мер
принуждения, применяемые при проведении ОРМ,
к которым следует отнести: изъятие документов,
предметов, материалов и сообщений; оцепление
— (блокирование); проникновение в жилые и иные
2 помещения, на участки местности, проникновение
й в транспортные средства; прерывание услуг свя-
° зи. По мимо этого обозначим, что в оперативного .
г розыскной деятельности де факто имеют место
быть не урегулированные действующим законодательством принудительные меры в виде задержания (захвата), доставления и досмотра.
При этом отметим, что выделенные нами меры принуждения, применяемые при проведении ОРМ, имеют выраженный обеспечительный характер. ФЗ «Об ОРД» содержит норму, согласно которой ОРД осуществляется посредством проведения гласных и негласных оперативно-розыскных мероприятий (ст. 1), следовательно, любая применяемая в ОРД мера принуждения должна рассматриваться как составная часть какого-либо ОРМ.
Исходя из изложенного, мы обозначим, что меры оперативно-розыскного принуждения представляют собой самостоятельные нормы, определенные нормативным правовым актом, в которых нашли отражение выработанные оперативно-розыскной практикой принудительные способы воздействия на субъект с целью решения задач ОРД.
На основании изложенного полагаем, что принудительные меры применяемые в ОРД можно дифференцировать по степени законодательного урегулирования на:
а) Меры государственного принуждении применяемые в ОРД:
- предусмотренные ФЗ «Об ОРД: изъятие предметов и документов (п. 1 ч. 1 ст. 15); прерывание предоставление услуг связи (п. 1 ч. 1 ст. 15).
- частично урегулированные иными нормативными правовыми актами: оцепление (блокирование) участков местности (п. 7 ч. 1 ст. 13, ч. 3 ст. 16 ФЗ «О полиции»); проникновение в жилые и иные помещения, на участки местности, проникновение в транспортные средства (ч. 3 ст. 15, ст. 15.1 ФЗ «О полиции»).
в) Не урегулированные оперативно-розыскным законодательством, выработанные практикой и применяемые сотрудниками оперативных подразделений в ходе ОРМ: задержание, доставление, досмотр.
Возвращаясь к проблематике законодательного регулирования принуждения в ОРД, отметим, что в настоящее время перед научным сообществом и сотрудниками оперативных подразделений стоит непростая задача - донести до законодателя необходимость внесения изменений в нормативные правовые акты и наделения органов, осуществляющих ОРД, правами на применение необходимых принудительных мер. При этом, все это происходит в условиях, когда с одной стороны, расширение прав сотрудников правоохранительных органов неоднозначно воспринимается в обществе, с другой стороны, в научной среде, особенно в уголовно-процессуальной сложилось негативное отношение к возможности внепроцессу-ального принуждения. Как отмечает В.Ф Луговик, «следует отказаться от существующих парадигм, нередко навязываемых представителями других отраслей научного знания, и с осторожностью относиться к требованию преемственности исследо-
ваний, которое иногда понимается как следование устоявшимся, подчас устаревшим взглядам и препятствует формированию и развитию новых идей, в связи с чем целесообразно было бы рассмотреть возможность правовой регламентации принудительных мер при проведении ОРМ» [9]. В целом, законодательная неурегулирванность мер оперативно-розыскного принуждения крайне отрицательно сказывается на результативности деятельности оперативных подразделений, а «руководствуясь чувством самосохранения в своем стремлении избежать возникновения острых ситуация, не исключено, что оперативные сотрудники могут отказаться от осуществления активных действий, направленных не только на изобличение преступников, но и на защиту более значимых ценностей, охраняемых Конституцией» [10]. Как показало наше исследование, проблема законодательного регулирования принудительных мер в ОРД может лежать в плоскости изменений в уголовно-процессуальном законодательстве. Ряд проблем, связанных с применение мер принуждения при реализации материалов оперативно-розыскной деятельности, могло бы решить реформирование стадии возбуждения уголовного дела, в том числе возможности проведения неотложных следственных действий, а также путём использования потенциала положений ст. 157 УПК России, наделяющей органы, осуществляющие ОРД, как орган дознания, правом на возбуждение уголовных дел и проведение неотложных следственных действий, включая задержание, личный обыск и др. Вместе с тем, на наш взгляд, решение проблемы принудительных мер при проведении ОРМ должно лежать в плоскости изменения именно оперативно-розыскного законодательства, т.к. меры оперативно-розыскного принуждения могут потребоваться вне процессуальной проверки сообщения о преступлении при проведении ОРМ, нацеленных на выявление, предупреждение или пресечение преступления [11].
Необходимо отметить, что попытки законодательного решения проблем принудительных мер в ОРД предпринималась уже давно. Так, вопросы необходимости регламентации мер оперативно-розыскного принуждения в качестве мер обеспечения проведения ОРМ неоднократно поднимались в современной научной литературе, в том числе в проектах изменения ФЗ «Об ОРД», разработанных авторских проектов оперативно-розыскного закона, а также оперативно-розыскного кодекса [12], которые так и не были приняты. Ряд исследователей, придерживаясь широкого толкования понимания оперативно-розыскного мероприятия, предлагают дополнить перечень ОРМ действиями, носящими принудительный характер [13].
Рассматривая проблематику законодательного регулирования мер принуждения при проведении ОРМ нельзя не коснуться регламентации указанного вопроса в зарубежных странах. Прежде всего нам интересен опыт стран бывшего СССР, ведь до 1991 г. мы находились в едином
правовом пространстве и даже несмотря на декларирование федеративного устройства, законодательство в области уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности строилось на единых началах принципах и было идентично. Как показало исследование, наши зарубежные соседи, как правило, более глубоко продвинулись в сфере нормативно-правового регулирования оперативно-розыскной деятельности, так и отдельных ее аспектов, например, стали больше опираться на опыт европейских стран, в части привнесении в уголовно-процессуальное законодательство негласных следственных действий (Грузия, Украина, Казахстан, Кыргызстан), фактической отменой стадии возбуждения уголовного дела (например, Украина, где досудебное расследование начинается с внесения заявления, сообщения о преступлении в Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР)) и др.
При этом в ряде стран бывшего СССР оперативно-розыскное законодательство предусмотрело принудительные меры. Так, закон «Об оперативно-розыскной деятельности» Республики Таджикистан, наряду с оперативно-розыскными мероприятиями содержит оперативно-розыскные действия такие как блокирование, засада, захват, погоня и прочесывание местности, которые направлены на пресечение преступлений и (или) задержание лица, подготавливающего, совершающего или совершившего преступление (ч. 3, ст. 6) [14]. В законе «Об оперативно-розыскной деятельности» Республики Казахстан в перечне ОРМ содержится норма о возможности осуществления задержания, а также личного досмотра задержанных лиц, изъятия находящихся при них вещей и документов, могущих относиться к преступной деятельности, а также досмотр жилых помещений, рабочих и иных мест, досмотра транспортных средств [15]. Закон Приднестровской Молдавской республики «Об оперативно-розыскной деятельности в Приднестровской Молдавской Республике» предусматривает, что «наряду с оперативно-розыскными мероприятиями могут осуществляться оперативно-тактические действия, направленные на пресечение преступлений и (или) задержание лица, подготавливающего, совершающего или совершившего преступление либо разыскиваемого по делу оперативного учета такие как: блокирование, засада, заслон, захват, изъятие предмета, документа, сообщения или иного материального объекта, погоня, прерывание предоставления услуги связи, прочесывание местности (облава) (п. 4 ст. 6) [16]. Таким образом, мы видим, что нормативно-правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности в государствах постсоветского пространства по- р шло различными путями, вместе с тем меры при- Д нуждения при проведении ОРМ нашли свое отра- Ч
т
жение в ряде законодательств. К
Полагаем, что законодательная регламентация ё применения мер принуждения в ОРД, назрела как у никогда. При этом, согласно ч. 3 ст. 55 Конститу- А
см со
ции России права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, следовательно, мы приходим к выводу, что правовую основу ОРД, а, следовательно, и мер оперативно-розыскного принуждения должны составлять исключительно нормативные правовые акты федерального уровня, а именно ФЗ «Об ОРД», действие которого распространяется на все органы, уполномоченные на осуществление ОРД. Нами предлагается внесение изменений в ст. 15 ФЗ «Об ОРД», и дополнить ее нормами, дающими право органам, осуществляющим ОРД, применять при осуществлении ОРМ такие принудительные меры, как оперативное задержание и доставление, оперативный досмотр, изъятие предметов и документов, оцепление (блокирование), проникновение в жилые и иные помещения, на участки местности, проникновение в транспортные средства, прерывание услуг связи.
Резюмируя все сказанное, мы приходим к следующим выводам.
Основным, системообразующим и структурным элементом принуждения в ОРД выступает мера государственного принуждения, под которой следует понимать самостоятельную норму, определенную нормативным правовым актом, в которой нашли отражение выработанные оперативно-розыскной практикой имеющие принудительные признаки способы воздействия на субъект принуждения с целью решения задач ОРД.
Мерами государственного принуждения, применяемыми при проведении ОРМ являются: изъятие документов, предметов, материалов и сообщений; оцепление (блокирование); проникновение в жилые и иные помещения, на участки местности, проникновение в транспортные средства; прерывание предоставления услуг связи. При этом в ОРД широкое распространение получили выработанные правоприменительной практикой меры в виде задержания (захвата), доставления и досмотра при проведении ОРМ, которые ввиду неурегулированности правом, не относятся к мерам государственного принуждения, вместе с тем их необходимость - объективная реальность, что в свою очередь требует совершенствование правового регулирования принудительных мер в ОРД, которое лежит в плоскости внесения изменений в оперативно-розыскное законодательство, путем закрепления полномочий на их применение при проведении ОРМ в ФЗ «Об ОРД».
Таким образом, предусмотренные законом меры оперативно-розыскного принуждения могут стать надежным инструментом в руках сотрудников оперативных подразделений, а единое толкование и правоприменение, в том числе выраженное в соблюдения процедур их реализации, безусловно положительно скажется на решении задач
ОРД по выявлению, предупреждению, пресечению
и раскрытию преступлений, а также на соблюдении прав и свобод человека и гражданина.
Литература
1. Цыганкова Е.А. Принуждение как метод осуществления государственной власти: дис... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 69
2. Рябов Ю.С. Административно-предупредительные меры по советскому праву: дис. . канд. юрид. наук. М., 1973. С. 46.
3. Норхин Д.Г. Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве: дис. . канд. юрид. наук. М., 2007. С. 37.
4. Макарейко Н.В. Государственное принуждение в механизме обеспечения экономической безопасности: теоретические и прикладные проблемы: дис. доктора юрид. наук. Нижний Новгород, 2016. С. 78.
5. Об оперативно-розыскной деятельности: федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (ред. от 30 декабря 2021 г. № 471-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 33. Ст. 3349.
6. О полиции: федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ (ред. от 21 декабря 2021 г. № 424-ФЗ). // Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 7. Ст. 900.
7. Луговик В.Ф. Правовые суррогаты и принуждение в оперативно-розыскной деятельности // Научный вестник Омской академии МВД России. 2017. № 2. С. 24-30.
8. Определение Конституционного суда Российской Федерации от 15 апреля 2008 г. № 312-О-О; Определение Конституционного суда Российской Федерации от 23 сентября 2010 г. № 1197-О-О.
9. Луговик В.Ф. Указ. соч. С. 29.
10. Вагин О.А. Конституцианализационные проблемы оперативно-розыскной деятельности // Сборник материалов Всероссийского круглого стола. М., 2012. С. 107.
11. Гусев В.А. Права оперативных подразделений полиции: законодательства и практика. М., 2014. С. 98.
12. Шумилов А.Ю. Новая редакция оперативно-розыскного закона России. М., 2004. С. 1011; Гусев В.А. Юридические процедуры в оперативно-розыскной деятельности: дис. доктора юрид. наук. Омск, 2016. С. 408-415; Железняк Н.С. Проект федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Красноярск, 2012; Луговик В.Ф. Оперативно-разыскной кодекс Российской Федерации: авторский проект. Омск, 2014 и др.
13. Захарцев С.И., Игнащенков Ю.Ю., Сальников В.П. Оперативно-розыскная деятельность в XXI веке. М., 215. С. 252; Крашенинников Н.И. Получение оперативно-процессуальной информации о преступлениях
и использование ее в оперативной судебно-следственной практике. Спб., 2001. С. 51 и др.
14. «Об оперативно-розыскной деятельности» Закон Республики Таджикистан от 25 марта 2011 года № 687. Доступ: https://mvd.tj (дата обращения 12.03.2022).
15. «Об оперативно-розыскной деятельности». Закон Республики Казахстан от 15 сентября 1994 года № 154-XIII. Доступ: https://online. zakon.kz (дата обращения 12.03.2022)
16. «Об оперативно-розыскной деятельности в Приднестровской Молдавской Республике» Закон Приднестровской Молдавской республики № 436-3-IV от 1 апреля 2008 г. Доступ: http:// www.vspmr.org (дата обращения 12.03.2022).
IMPROVING THE REGULATION OF MEASURES OF STATE COERCION AIMED AT ENSURING THE CONDUCT OF OPERATIONAL-SEARCH ACTIVITIES
Dorosh E. Yu.
Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia
The article deals with the problems of state coercion measures aimed at ensuring the conduct of operational-search activities. The analysis of the current legislation of Russia, including the regulation of operational-search activities, was carried out, and the measures used in the conduct of operational-search activities of a coercive nature were identified. The necessity of legislative regulation of coercive measures developed by the operational-search practice in the form of detention (capture), delivery, inspection is indicated and argued. The experience of the CIS countries on the implementation of coercive measures in the operational-search legislation is given. The ways of solving the problem of legislative regulation of coercive measures in operational-search activity are considered and the conclusion is made about the need for their regulation in the Federal Law "On operational-search activity". The author's definition of the concept of measures of operational-search coercion is given.
Keywords: state coercion, coercive measures, operational-search activity, operational-search activities, seizure, detention, examination.
References
1. Tsygankova E.A. Coercion as a method of exercising state power: Dis... cand. legal Sciences. M., 2010. P. 69
2. Ryabov Yu.S. Administrative and preventive measures under Soviet law: dis. ... cand. legal Sciences. M., 1973. S. 46.
3. Norkhin D.G. State coercion in civil proceedings: dis. ... cand. legal Sciences. M., 2007. S. 37.
4. Makareiko N.V. State Coercion in the Mechanism of Ensuring Economic Security: Theoretical and Applied Problems: Dis. Doctor of Law. Sciences. Nizhny Novgorod, 2016, p. 78.
5. On operational-search activities: federal law of August 12, 1995 No. 144-FZ (as amended of December 30, 2021 No. 471-FZ) // Collection of Legislation of the Russian Federation. 1995. No. 33. Art. 3349.
6. On the Police: Federal Law of February 7, 2011 No. 3-FZ (as amended of December 21, 2021 No. 424-FZ). // Collection of legislation of the Russian Federation. 2011. No. 7. Art. 900.
7. Lugovik V.F. Legal surrogates and coercion in the operational-search activity // Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2017. No. 2. P. 24-30.
8. Ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation of April 15, 2008 No. 312-0-0; Determination of the Constitutional Court of the Russian Federation dated September 23, 2010 No. 1197-0-0.
9. Lugovik V.F. Decree. op. P. 29.
10. Vagin O.A. Constitutional problems of operational-investigative activity // Collection of materials of the All-Russian round table. M., 2012. P. 107.
11. Gusev V.A. The rights of operational police units: legislation and practice. M., 2014. S. 98.
12. A.Yu. Shumilov. New edition of the operational-search law of Russia. M., 2004. S. 10-11; Gusev V.A. Legal procedures in operational-search activity: thesis . Doctor of Law. Sciences. Omsk, 2016, pp. 408-415; Zheleznyak N.S. Draft federal law "On operational-search activity". Krasnoyarsk, 2012; Lugo-vik V.F. Operational and Investigative Code of the Russian Federation: author's project. Omsk, 2014, etc.
13. Zakhartsev S.I., Ignashchenkov Yu. Yu., Salnikov V.P. Operational-search activity in the XXI century. M., 215. S. 252; Krasheninnikov N.I. Obtaining operational and procedural information about crimes and using it in operational forensic and investigative practice. SPb., 2001. P. 51 and others.
14. "On operational-search activity" Law of the Republic of Tajikistan dated March 25, 2011 No. 687. Access: https://mvd.tj (accessed 12.03.2022).
15. "On operational-search activities." Law of the Republic of Kazakhstan dated September 15, 1994 No. 154-XIII. Access: https://online.zakon.kz (accessed 03/12/2022)
16. "On operational-search activities in the Pridnestrovian Moldavian Republic" Law of the Pridnestrovian Moldavian Republic No. 436-Z-IV of April 1, 2008. Access: http://www.vspmr.org (accessed 12.03.2022).
