CC BY
210
УДК: 343.13
DOI: 10.24411/2312-3184-2019-00047
Шатохин Иван Дмитриевич
старший преподаватель кафедры административного права и административной деятельности в ОВД Барнаульского юридического института МВД России кандидат юридических наук Е-mail: [email protected]
Shatokhin Ivan Dmitrievich
senior Lecturer of the Department
of Administrative Law and Administrative
Activities in the Department of Internal Affairs
Barnaul Law Institute of the Ministry
of Internal Affairs of Russia
candidate of law sciences
Е-mail: [email protected]
АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ЗАДЕРЖАНИЯ И ДОСМОТР В ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Введение: в статье исследуется вопрос о правомерности использования административно-правовых процедур в оперативно-розыскной деятельности при проведении оперативно-розыскных мероприятий, направленных на задержание с поличным лиц, совершающих преступления.
Материалы и методы: в ходе исследования, в целях изучения нормативного регулирования правомерности использования административных мер принуждения в оперативно-розыскной деятельности применялся сравнительно-правовой метод познания. При рассмотрении материалов жалоб в Конституционный суд Российской Федерации использовался метод анализа и синтеза.
Результаты исследования: анализ жалоб в Конституционный суд Российской Федерации позволил выявить распространенность практики применения административно-правовых процедур в оперативно-розыскной деятельности при задержании с поличным лиц, совершающих преступление, и типичные способы применения указанных процедур, привести конкретные примеры нарушения при этом прав личности.
Выводы и заключения: опираясь на правовые позиции Конституционного суда Российской Федерации и решения Европейского суда по правам человека, делается вывод о недопустимости административного задержания и досмотра в процессе осуществления оперативно-розыскных мероприятий и необходимости использования для задержания подозреваемых в совершении преступлений лиц исключительно уголовно-процессуальных механизмов.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, административное задержание, административный досмотр, законность, обеспечение прав граждан.
ADMINISTRATIVE DETENTIONS AND VERIFICATION IN OPERATIONAL RESEARCH ACTIVITIES
Introduction: the article examines the issue of the legality of the use of administrative-legal procedures in the operational-search activity in the conduct of operational-search measures aimed at detaining red-handed persons who commit crimes.
Materials and methods: in the course of the study, in order to study the normative regulation of the lawfulness of the use of administrative measures of coercion in the operational-search activity, the author used comparative legal method of cognition. When considering the materials of complaints to the Constitutional Court of the Russian Federation, the method of analysis and synthesis was used.
Results: The analysis of complaints to the Constitutional Court of the Russian Federation made it possible to identify the prevalence of the practice of applying administrative-legal procedures in operational-search activities during the arrest of persons committing a crime and typical ways of applying these procedures and to give specific examples of violations of individual rights.
Conclusions and results: Relying on the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation and the decision of the European Court of Human Rights, it is concluded that administrative detention and inspection in the process of carrying out operational search activities are inadmissible and that only criminal procedure mechanisms are used to detain suspected criminals.
Keywords: operational-search activity, administrative detention, administrative inspection, legality, ensuring the rights of citizens.
Оперативно-розыскная практика борьбы с преступностью, как справедливо отмечалось многими исследователями, немыслима без применения определенных принудительных мер в процессе пресечения и раскрытия преступлений, в частности связанных с задержанием (захватом) лиц, подозреваемых в совершении преступлений [1, с. 198— 199; 2, с. 134; 9, с. 102—106; 10, с. 123—126; 11, с. 176 и др.]. Действительно, трудно себе представить возможность успешного раскрытия таких преступлений, как незаконный сбыт наркотиков или взяточничество, без проведения традиционной для таких ситуаций операции по задержанию с поличным. Однако Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД), как известно, не наделяет субъектов оперативно-розыскной деятельности (далее — ОРД) какими-либо полномочиями на проведение задержаний и личных досмотров, связанных с ограничением права на личную неприкосновенность лиц, заподозренных в совершении преступлений. В связи с этим возникает проблема соблюдения законности и обеспечения прав граждан при решении задач по пресечению и раскрытию преступлений путем задержания с поличным в деятельности оперативно-розыскных служб.
Как показали результаты нашего исследования,1 более чем в 17 % жалоб граждан в Конституционный Суд Российской Федерации (далее — Конституционный суд) на нормы Закона об ОРД ставился вопрос о нарушении гарантированного ст. 22 Конституции РФ права на свободу и личную неприкосновенность в процессе проведения оперативно-розыскных мероприятий (далее — ОРМ), направленных на пресечение преступлений и связанных с задержанием лиц, подозреваемых в совершении преступлений. Нарушения прав граждан в процессе задержания за совершение преступлений нередко выражаются в том, что оперативные сотрудники используют для этого административный арест, предусмотренный за совершение немалого числа административных правонарушений (например, статьи 6.8, 6.9, 6.16.1, 19.3, 20.1, 20.20, 20.21 и др. КоАП РФ).
Так, автор одной из жалоб в Конституционный суд, заподозренный в причастности к совершению преступления, вначале был задержан в административном порядке за совершение административного правонарушения, а затем на него был составлен протокол в порядке ст. 91 и 92 УПК РФ, производство же по делу об административном правонарушении впоследствии было прекращено. В решении по этой жалобе Конституционный суд указал, что административное задержание не может применяться к лицу в связи с подозрением его в совершении преступления . Это решение основано на сформулированной ранее правовой позиции Конституционного суда, согласно которой административное задержание, как мера обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, не может применяться в делах об уголовных право-нарушениях3.
Такой же позиции о недопустимости использования административного задержания для последующего уголовного преследования придерживается и Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) в постановлении по делу «Идалов против России» от 13 декабря 2016 г. Заявитель по этому делу был задержан в ходе проведения специальной операции, как лицо, подозреваемое в вымогательстве, и подвергнут личному досмотру, в результате которого у него обнаружен героин. Однако несмотря на наличие явных признаков преступления, связанного с незаконным хранением наркотика, в течение двух суток он содержался под стражей как административно арестованный за невыполнение законного требования сотрудника правоохранительных органов. ЕСПЧ не согласился с позицией властей Российской Федерации о том, что задержание заявителя и его содержание под стражей до момента оформления протокола задержания в порядке ст. 92 УПК РФ было законным, поскольку они были основаны на положениях КоАП РФ. Решение властей квалифицировать его действия как административное правонарушение, по мнению ЕСПЧ, не освобождало сотрудников правоохранительных органов от
1 По специально разработанной анкете в рамках диссертационного исследования автором было изучено 175 материалов жалоб граждан в Конституционный Суд Российской Федерации на нормы Закона об ОРД за период с 1997 по 2017 г.
Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2011 г. № 1203-О-О // Доступ из справочно-правовой системы «Консультант плюс» (дата обращения: 27.04.2019).
3 I
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1997 г. № 11-П // Доступ из справочно-правовой системы «Консультант плюс» (дата обращения: 27.04.2019).
соблюдения процессуальных гарантий, обусловленных фактическим статусом заявителя как подозреваемого в совершении преступления, наделенного процессуальными правами, в том числе на юридическую помощь. Соответственно, Европейский Суд пришел к выводу, что двухдневное содержание заявителя под стражей в качестве административно арестованного не отвечало критерию законности и нарушило его право на свободу и личную неприкосновенность1. Таким образом, исходя из правовых позиций Конституционного суда и ЕСПЧ, использование в процессе ОРД административного ареста для изоляции лиц, заподозренных в совершении преступлений, не может признаваться правомерным.
С проблемой задержания с поличным в процессе ОРД лиц, совершивших преступления, неразрывно связан вопрос о правовом режиме их личного досмотра (обыска), которым согласно тактическим правилам всегда должно завершаться задержание подозреваемого лица. При этом личный досмотр (обыск) ограничивает не только право на личную неприкосновенность, но и право на достоинство личности, о нарушении которого указывалось в 22,3 % изученных нами конституционных жалоб.
В качестве типичного примера можно привести обстоятельства дела одного из авторов таких жалоб, который был задержан оперативными сотрудниками в процессе осуществляемого за ним оперативно-розыскного наблюдения после того, как ему была передана вымогавшаяся им взятка в виде денежных средств. На месте задержания, как следует из представленных материалов, был проведен личный досмотр заявителя, позволивший обнаружить и изъять в кармане его верхней одежды конверт с предметом взятки, результат которого был оформлен соответствующим протоколом. Результат личного досмотра послужил основанием для возбуждения уголовного дела, а указанный протокол фигурировал в приговоре в качестве одного из основных доказательств виновности взяточника2.
Однако анализ содержания этого протокола вызывает немало вопросов с точки зрения его процессуальной природы и обоснованности зафиксированных в нем мер принудительного характера. Во-первых, само название этого документа как «протокола личного досмотра лица, задержанного в рамках проведения оперативно-розыскного мероприятия», вызывает сомнение в законности действий оперативных сотрудников, поскольку российское законодательство не предусматривает возможность задержания гражданина в рамках проведения ОРМ.
Во-вторых, в качестве правового основания личного досмотра в протоколе указаны пункты 10 и 16 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции» и Закон об ОРД. Ссылки на эти нормы свидетельствуют, что правоприменитель исходил из административно-правового характера своих действий. Первая из числа указанных в протоколе норм, как известно, наделяет сотрудников полиции правом на проведение ОРМ и на изъятие при их осуществлении документов, предметов, материалов и сообщений. Такое предписание,
1 Постановление ЕСПЧ по делу «Идалов против России» § 125—130 от 13 декабря 2016 г. (Жалоба № 41858/08) // Доступ из справочно-правовой системы «Консультант плюс» (дата обращения: 27.04.2019).
2Материалы обращения № 1533/15-01/17 от 9.02.2017 // Архив Конституционного Суда Российской Федерации.
на наш взгляд, само по себе не может выступать основанием для личного досмотра, который не отнесен законодателем к числу ОРМ. В свою очередь, п. 16 той же статьи, наделяет сотрудников полиции правом «осуществлять в порядке, установленном законодательством об административных правонарушениях, личный досмотр граждан, <...> при наличии данных о том, что эти граждане имеют при себе оружие, боеприпасы, патроны к оружию, взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры либо ядовитые или радиоактивные вещества, изымать указанные предметы, средства и вещества при отсутствии законных оснований для их ношения или хранения». Отсюда следует, что данная норма дает основания для личного досмотра, но только по обнаружению и изъятию незаконно носимых и хранимых предметов, изъятых из гражданского оборота, а отнюдь не денежных средств, выступающих предметом взятки, как это имело место в деле заявителя. Таким образом, указанные в протоколе законоположения, включая Закон об ОРД, не могли выступать основанием для личного досмотра заявителя, а потому напрашивается вывод о незаконности действий оперативных сотрудников.
Правомерность личного досмотра в деле заявителя была оспорена стороной защиты при рассмотрении уголовного дела в суде путем заявления ходатайства о признании недопустимым доказательством протокола досмотра. При этом нарушение закона мотивировалось не отсутствием необходимых для досмотра оснований, на что обращалось внимание выше, а связывалось с иным обстоятельством — привлечением в качестве понятых граждан противоположного с досматриваемым лицом пола, что противоречит положениям уголовно-процессуального закона. Отказывая в удовлетворении заявленного ходатайства, суд первой инстанции посчитал это формальное нарушение закона несущественным, поскольку изъятие предмета взятки проведено из верхней одежды и не сопровождалось оголением частей тела. Более парадоксальным представляется решение об отклонении аналогичного довода защиты, принятое судом апелляционной инстанции, который указал, что личный досмотр проводился в рамках оперативно-розыскного мероприятия «наблюдения», а потому требования уголовно-процессуального закона к порядку личного обыска в данном случае неприменимы. Далее в этом же судебном решении делается вывод, что личный досмотр подсудимого проведен в соответствии с требованиями ст. 5 Закона об ОРД о соблюдении прав и свобод человека и гражданина. Такое утверждение вызывает полное недоумение, поскольку указанная статья процедуру личного досмотра никак не регламентирует, а что касается обеспечения прав граждан при проведении ОРМ, то ч. 1 ст. 5 Закона об ОРД обязывает соблюдать неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции, которые к делу заявителя отношения не имеют.
Приведенный пример, на наш взгляд, с очевидностью свидетельствует, что правоприменители, включая суды общей юрисдикции, признавая допустимость и законность производства задержания и личного досмотра граждан в процессе ОРД, исходили из административно-правового характера таких принудительных мер, не требующего соблюдения гарантий прав личности, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством для задержания подозреваемых и их личного обыска.
В материалах жалоб в Конституционный суд можно встретить немало примеров изобретательности оперативных сотрудников в попытках найти правовые основания для проведения личных досмотров (обысков) задерживаемых по подозрению в совершении преступления лиц, когда это происходит до возбуждения уголовного дела. Так, в деле одного из заявителей личный досмотр был оформлен как элемент тактики оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка», и с таким толкованием Закона об ОРД согласились суды первой и апелляционной инстанций. В другом случае поводом для жалобы стали действия оперативных сотрудников, которые личный обыск задержанного, позволивший обнаружить в одном из карманов его одежды пакетик с наркотиком, оформили под видом такого ОРМ как «исследование предметов и документов». При этом суд первой инстанции, отклоняя доводы стороны защиты о недопустимости использования в качестве доказательств «акта исследования предметов одежды» подсудимого, указал, что такое исследование осуществлялось в рамках Закона об ОРД. Однако с таким толкованием законодательства не согласился Конституционный суд, отметивший в своем решении, что норма, закрепляющая возможность проведения исследования предметов и документов, не регламентирует отношения, связанные с задержанием и личным обыском задержанного1.
Как показало наше исследование, чаще всего в протоколах личных досмотров по делам о незаконном обороте наркотиков содержатся ссылки на п. 3 ст. 48 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах». Согласно этой норме должностные лица органов, осуществляющих ОРД, при обеспечении контроля за хранением, перевозкой или пересылкой наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров наделены правом на проведение досмотра граждан, почтовых и багажных отправлений, транспортных средств и перевозимых грузов при наличии достаточных оснований полагать, что осуществляются незаконные хранение, перевозка или пересылка указанных веществ. Однако применение данной нормы в качестве правового основания проведения досмотров задерживаемых в ходе ОРМ лиц представляется нам далеко не всегда правомерной. Упомянутое положение, как отмечалось в юридической литературе, может применяться лишь в системном единстве с п. 1 этой же статьи данного закона, предусматривающей возможность установления на отдельных территориях специального административно-правового режима контроля за хранением, перевозкой или пересылкой наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров [8, с. 40]. Отсюда следует, что указанная норма может служить основанием для личного досмотра граждан лишь в случае, если на территории, где он проводится, установлен специальный административно-правовой режим. Если же решение об этом органов государственной власти отсутствует, то проведение досмотров на основании указанной нормы вряд ли можно признать правомерным.
В качестве правовой основы личного досмотра оперативными сотрудниками достаточно часто используются также положения ст. 27.7 КоАП РФ, что тоже представля-
1 Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 1528-О // Доступ из справочно-правовой системы «Консультант плюс» (дата обращения: 27.04.2019).
ется незаконным, поскольку, согласно данной статье, личный досмотр осуществляются в целях обнаружения орудий совершения либо предметов административного правонарушения. В то же время основанием для проведения ОРМ, как справедливо отмечалось исследователями, является наличие сведений о признаках преступления, а не административного правонарушения [4, с. 17].
В ряде случаев оперативные сотрудники при проведении личных досмотров задержанных сбытчиков наркотиков в качестве правовой основы своих действий ссылаются на п. 8 части первой ст. 6 Закона об ОРД, закрепляющей возможность проведения обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств. Однако само название этого мероприятия ограничивает перечень обследуемых объектов, в который не включены живые лица, а потому указанная норма не дает права на проведение личного досмотра. Это обстоятельство неоднократно отмечал Конституционный суд, подчеркивая, что ст. 6 Закона об ОРД не регламентирует процедуру личного досмотра, который может иметь место в порядке и по основаниям, установленным КоАП РФ, а личный обыск подозреваемого (обвиняемого) — УПК РФ1.
При разрешении проблемы использования административных процедур для задержания и последующего досмотра лиц, заподозренных в совершении преступлений, в процессе осуществлении ОРМ весьма важным представляется оценка такой правоприменительной практики Верховным судом Российской Федерации. Анализ его решений, содержащихся в справочно-правовой системе «Консультант плюс» показывает, что в большинстве случаев оспаривания стороной защиты законности использования в таких случаях административных процедур суды не признавали нарушением закона. Отсюда следует, что судебная практика в основном весьма терпимо относится к использованию административных регламентов в ОРД.
Вместе с тем нам удалось обнаружить и прямо противоположное решение, вынесенное 4 декабря 2013 г. заместителем председателя Верховного суда Российской Федерации по скандальному делу в отношении осужденного подмосковного адвоката, о проверке которого запросил Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации. В своем постановлении об отмене прежних судебных решений, носящем, на наш взгляд, знаковый характер, зампред Верховного суда указал, что задержание осужденного по подозрению в совершении уголовного преступления на основании оперативно-розыскных данных должно было производиться в соответствии с уголовно-процессуальным законом. Поскольку же вместо протокола задержания был составлен акт личного досмотра задержанного, в котором отсутствовала отметка о разъяснении задержанному его прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ, а также основания и мотивы задержания, то был сделан вывод, что задержание и досмотр в данном случае были проведены с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, влекущими за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств по данному делу и не позволяющими опровергнуть утверждение осужденного о его непричастности
1 Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2010 г. № 531-О-О, от 27 мая 2010 г. № 704-О-О, от 15 июля 2010 г. № 1043-О-О, от 23 сентября 2010 г. № 1197-О-О, от 28 сентября 2017 года № 2192-О, от 23 ноября 2017 года № 2782-О и др. // Доступ из справочно-правовой системы «Консультант плюс» (дата обращения: 29.04.2019).
к совершению преступления1. Такой вывод послужил основанием для отмены приговора и новом рассмотрении уголовного дела, в результате которого суд вынес оправдательный вердикт2. Анализ приведенного судебного решения позволяет сделать вывод, что в понимании зампредседателя Верховного суда личный досмотр, предусмотренный административным законодательством, не может применяться в процессе осуществления ОРМ в отношении лиц, заподозренных в совершении преступлении на основании оперативно-розыскных данных.
Необходимость обеспечения гарантий права на личную неприкосновенность и достоинство личности при проведении задержаний с поличным и личных досмотров (обысков) задержанных лиц на основании результатов ОРД, обусловливает потребность в совершенствовании правового регулирования этих принудительных процедур в российском законодательстве. В качестве возможного варианта разрешения этой проблемы на страницах юридической литературы предлагалось в Закон об ОРД включить дополнительную главу, регламентирующую порядок оперативно-розыскного задержания продолжительностью до 48 часов [6, с. 51—54]. Это предложение получило развитие в авторском проекте оперативно-розыскного кодекса, предусматривающем законодательное закрепление мер пресечения в оперативно-розыскной деятельности, в том числе задержания, доставления и личного досмотра[3, с. 40—42]. Еще более широкий подход законодательного разрешения рассматриваемой проблемы был предложен профессором С. Б. Россинским, высказавшим идею о разработке и принятии отдельного нормативного правового акта межотраслевого характера — федерального закона «О задержании». Такой закон, по его мнению, позволил бы интегририровать разрозненные полномочия правоохранительных органов, а не только их оперативных подразделений, по фактическому задержанию, доставлению и досмотру лиц, застигнутых при совершении преступления, в целях формирования единообразной практики вынужденного ограничения конституционного права на свободу и личную неприкосновенность^, с. 175].
Реализация законодателем любого из этих предложений, на наш взгляд, позволила бы создать необходимые правовые предпосылки для обеспечения конституционных прав на личную неприкосновенность и достоинство личности и ввести в правовое поле действия оперативно-розыскных служб по задержанию с поличным в процессе проведения ОРМ. В условиях же существующего правового регулирования представляется целесообразным рекомендовать сотрудникам оперативно-розыскных служб при планировании операций по задержанию с поличным лиц, подозреваемых в совершении преступлений, использовать исключительно уголовно-процессуальные процедуры задержания и личного обыска. Для этого, в том числе, может быть использован потенциал статьи 157 УПК РФ [4, с. 26; 7, с. 131], наделяющей органы дознания правом на возбуждение уго-
1 Постановление Верховного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2013 года № 4-Д13-34 об отмене постановления судьи об отказе в удовлетворении надзорной жалобы // Доступ из справочно-правовой системы «Консультант плюс» (дата обращения: 27.04.2019).
Борис Резник: Резонансное «Дело Артура Преля» закончилось полной Победой! [Электронный ресурс]. Режим доступа: // https://inform-24.com/2248-boris-reznik-rezonansnoe-delo-artura-prelya-zakonchilos-polnoy-pobedoy.html (дата обращения: 14.05.2019).
ловных дел и производство по ним неотложных следственных действий, включающих задержания и личные обыски задержанных.
В заключение следует отметить, что в силу отсутствия в действующем законодательстве порядка задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений и выявленных в ходе оперативно-розыскных мероприятий, практика пошла по порочному пути использования для этих целей административно-правовых процедур, что противоречит правовым позициям Конституционного суда и ЕСПЧ и приводит к необоснованным нарушениям прав граждан. Решение этой проблемы предполагает наряду с дополнением и совершенствованием законодательства переориентацию сотрудников оперативно-розыскных служб на применение в процессе использования ОРД путем задержания подозреваемых с поличным исключительно уголовно-процессуальных процедур.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Гусев В. А., Луговик В. Ф. Теория оперативно-розыскных процедур: моногр. М.: Проспект, 2019. 318 с.
2. Давыдов С. И. Проблемы соблюдения конституционных прав граждан при разрешении типичных оперативно-розыскных ситуаций // Конституционно-правовые проблемы оперативно-розыскной деятельности: сб. матер. Всерос. кругл. стола 3 нояб. 2011 г. СПб., 2012. С. 134.
3 Луговик В. Ф. Оперативно-разыскной кодекс Российской Федерации: авторский проект. Омск, 2014. С. 54—57.
4. Пашаева Э. Х. Задержание лица по подозрению в совершении незаконного сбыта наркотических средств и психотропных веществ: учеб.-метод. пособ. Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2016. 31 с.
5. Россинский С. Б. Задержание подозреваемого: конституционно-межотраслевой подход: моногр. М.: Проспект, 2019. 193 с.
6. Супрун С. В. Оперативно-розыскное задержание при проведении ОРМ «проверочная закупка» // Уголовный процесс, № 3, март 2014. С. 51—54.
7. Чечетин А. Е. Актуальные проблемы обеспечения прав личности в оперативно-розыскной деятельности уголовного розыска // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 1 (49). С. 131.
8. Чечетин А. Е. Некоторые проблемные вопросы правового регулирования контроля почтовых отправлений // Оперативник (сыщик). № 3 (48). 2016. С. 40.
9. Чумаров С. А., Железняк Н. С. Задержание, доставление и досмотр при осуществлении оперативно-розыскной деятельности: постановка проблемы // Оперативно-розыскное право: сб. науч. ст. / отв. ред. Н. В. Павличенко. Волгоград: ВА МВД России, 2014. С. 102—106.
10. Чуркин А. В. К вопросу о задержании в оперативно-розыскной деятельности // Проблемы формирования уголовно-разыскного права (Десять лет российскому оперативно-разыскному закону): Вневед. сб. науч. работ / Под ред. А. Ю. Шумилова. Вып. 5. М.: Изд-ль Шумилова И. И., 2002. С. 123—126.
11. Шумилов А. Ю. Основы уголовно-розыскного права (правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности). Общая часть: учеб. пособ. М.: Изд-ль Шумилова И. И., 2000. 375 с.
BIBLIOGRAPHIC REFERENCE
1. Gusev V. A., Lugovik V. F. Theory of operational search procedures: a monograph. M .: Prospect, 2019. 318 p.
2. Davydov S. I. Problems of compliance with the constitutional rights of citizens in the resolution of typical operational-search situations // Constitutional and legal problems of operational search activities: Coll. mat-lov Vseoss. Round Table November 3, 2011. SPb., 2012. P. 134.
3. Lugovik V. F. Operational Search Code of the Russian Federation: author's project. Omsk, 2014. P. 54—57.
4. Pashayeva E. Kh. Detention of a person on suspicion of committing an illegal sale of narcotic drugs and psychotropic substances: a training manual. Barnaul: Barnaul legal. Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2016. 31 p.
5. Rossinsky S. B. Detention of the suspect: a constitutional interdisciplinary approach: monograph. M .: Prospect, 2019. 193 p.
6. Suprun S. V. Operational search detention during the ORM "test purchase" // Criminal trial, № 3, March 2014. P. 51—54.
7. Chechetin A. E. Actual problems of ensuring the rights of the individual in the operational-search activity of the criminal investigation department // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia 2019. № 1 (49). P. 131.
8. Chechetin A. E. Some problematic issues of legal regulation of postal items control // Operative (detective). Number 3 (48). 2016. P. 40.
9. Chumarov S. A., Zheleznyak N. S. Detention, delivery and inspection in the implementation of operational-investigative activities: the formulation of the problem // Operational investigative law: Coll. scientific Art. / from harm. N. V. Pavlychenko. Volgograd: VA MIA of Russia, 2014. P. 102—106.
10. Churkin A. V. On the issue of detention in the operational-search activity // Problems of the formation of criminal-investigative law (Ten years of the Russian operational-investigative law): Non-departmental collection of scientific works / Ed. A. Yu. Shumilova. Issue 5. M .: Izd-shumilova II, 2002. P. 123—126.
11. Shumilov A. Yu. Fundamentals of criminal search law (legal regulation of operational search activities). General part: Educational. allowance. M.: Publishing House Shumilov II, 2000. 375 p.
